Текст книги "Узы крови (СИ)"
Автор книги: Скворец91
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)
– Хорошо, – наконец кивнула она. – Попробуем опять сыграть в двойную игру.
– Предлагаешь мне спасти Поттера? – догадался Северус.
– За несколько часов до сражения, – подтвердила Эйлин. – Придумай, куда и как отправить его из замка. А Гермиону уведомишь уже во время сражения. Ах, да, и ее подругу, мисс Блэк, тоже выпроводи. Судя по письмам, они в восторге друг от друга, – Эйлин задумчиво улыбнулась. – Странно, правда? Они ведь дочери Гиневры и Талии Стивенсон. И тоже подружились.
– Я растроган, – желчно произнес Северус.
Эйлин опять повернулась к нему.
– Думаю, наши друзья Пожиратели не будут трогать Гермиону, если им покажется, будто она вот-вот станет одной из них, – добавила она.
Северус поморщился. Вполне возможно, что эту глупую гриффиндорку убьют во время сражения. Он поймал себя на мысли, что ему вовсе не хотелось бы этого. Как-никак, она его единственный ребенок.
– Им так не покажется, – убежденно сказал он.
– Тебе придется сделать над собой усилие, – со злорадной ноткой произнесла Эйлин. – Попытайся найти с ней общий язык.
– Это невозможно, – вынес вердикт Северус. – Мы абсолютно разные люди.
– Тебе кажется, – Эйлин похлопала его по руке. – Милый, пожалей меня. Я не могу потерять тебя, а без твоих усилий Гермиона с нами точно не останется. От нее зависит твоя жизнь.
Северус устало взглянул на мать.
– Пожалуйста, – прошептала она.
***
Единственным звуком, раздающимся в столовой, был звон столовых приборов. Привычная картина для воскресных обедов в семье Забини. По мнению Блейза, гнетущее молчание слушать куда приятнее, чем разглагольствования Даниэля Забини о чудесном Темном Лорде, который спасет этот загнивающий мир.
– Темный Лорд, – тут же отозвался отец, словно услышал его мысли, – объявил о задании, выполнение которого позволило бы отличиться среди будущих Пожирателей смерти.
Блейз насторожился. Кусок отбивной так и застрял у него в горле.
– Очаровательно, – саркастично бросила Ульрика. – И что же такого экстраординарного выдумал наш изобретательный Хозяин?
Блейзу всегда становилось досадно, когда мама начинала говорить в таком тоне: это было вовсе не проявлением храбрости или желания взбунтоваться, ее просто больше ничего не интересовало, и, в первую очередь, ее собственная жизнь.
Даниэль метнул на нее пронзительный взгляд и холодно усмехнулся:
– Тебе повезло, любовь моя, у меня сегодня хорошее настроение, и вывести меня не так-то просто.
– Я и не пыталась… – раздраженно начала она.
– Так что же за задание? – прервал ее Блейз, пока отец в самом деле не вышел из себя.
Даниэль с насмешливой улыбкой посмотрел на него – он заметил неуклюжую попытку сына замять ссору.
– Задание, которое обеспечит нам расположение Темного Лорда, – вкрадчиво произнес он. – Я буду очень рад, если его выполнишь именно ты, Блейз.
Ульрика хотела еще что-то сказать, но Блейз ее опередил:
– Что за задание?
Даниэль отпил вина и посмотрел на него поверх бокала.
– Убить Дамблдора.
Блейз замер, чувствуя, как холодный пот покрывает спину.
– О, – только и смог выдавить он.
Разумеется, он не собирался радовать отца исполнением этого «задания», но сам факт, что Волдеморт потребовал такого, говорит о многом. О том, что война неумолимо надвигается, что Пожиратели задались целью уничтожить Хогвартс. Хогвартс. Для Блейза он всегда был домом больше, чем поместье Забини. И ему отчаянно не хотелось, чтобы школа была разрушена. Для Блейза Хогвартс был лучшим местом на земле. Самым добрым.
– Ты переоцениваешь мои способности, – тихо сказал Блейз.
– Ну, что ты, – презрительно усмехнулся Даниэль. – Я знаю, что ты ни на что не годен, сынок.
Блейз выдавил улыбку.
– Конечно, отец, я полная бездарность. Прости, что забыл.
– Обращайся, – осклабился Даниэль. – Напомню в любое время.
Блейз молча проглотил оскорбление. Очередное. Отца неимоверно задевало, что его сыну не досталась его фамильная сила. Он вообще считал способность приносить людям боль высшим наслаждением в этой жизни, и всякий, кто не разделял его маленькое увлечение, был бесхарактерным глупцом, который должен умереть, чтобы не осквернять землю существованием такого жалкого червя. Его сын был одним из таких червей.
– Тридцать первого октября я познакомлюсь со своей тетушкой Гиневрой, не так ли? – праздным тоном поинтересовался Блейз.
После встречи с Грейнджер в подземелье он больше не мог терпеть: ему хотелось как можно скорее разузнать о своей тете все, что только возможно.
Ульрика настороженно взглянула на него.
– Да, познакомишься, – весело кивнул Даниэль. – Еще одна родственница, от которой ты не унаследовал ничего стоящего. Почему с внешностью Морроу тебе не досталась еще и сила? – он повернулся к жене. – Как ты думаешь, любовь моя?
Ульрика нахмурилась.
– Не досталась, и все тут, – отчеканила она.
– Странно, правда? – не унимался Даниэль. – В каждом поколении Морроу было по два отпрыска, и один из них обязательно получал этот талант. И тут вдруг Блейз один – и совершенно бездарен. Мне вот интересно: у нашего сына генетические проблемы, или я чего-то не знаю?
Блейз насторожился. Даниэль был немного пьян, и язык у него развязался. Ульрика тоже уставилась на мужа.
– Как там зовут эту грязнокровку, которая чуть не поджарила задницу младшему Нотту? – отец махнул рукой в сторону Блейза.
– Гермиона Грейнджер, – быстро ответил Блейз.
– Что ты хочешь сказать? – процедила Ульрика сквозь зубы.
– Ну, твоя сестра ведь была помолвлена со Снейпом, – усмехнулся Даниэль.
Сердце у Блейза так и подпрыгнуло.
– Кто знает, может она не считала необходимым хранить чистоту до самого супружеского ложа, – с гадкой ухмылкой добавил отец.
Ульрика со звоном швырнула на тарелку столовые приборы. Серебро тонко жалостливо звякнуло.
– С меня довольно на сегодня! – она поднялась из-за стола и с омерзением взглянула на мужа. – Ты пьян и несешь чушь! – затем повернулась к Блейзу. – Собирайся, я отправлю тебя назад в Хогвартс.
Блейз поспешно выбрался из-за стола, попрощался с Даниэлем, который презрительно захохотал им в спины, и отправился вслед за матерью. Ульрика шла так быстро, что он едва поспевал за ней. В голове вертелось «Гиневра была помолвлена со Снейпом!» Даже зная это, Блейз все еще не мог до конца поверить своим догадкам. Но ведь он видел Грейнджер у кабинета Снейпа в самое неподходящее время. Значит, это правда! Грейнджер – дочь его тети и слизеринского декана. И, выходит, они со Снейпом знают о своем родстве. Но как давно? И почему это хранится в тайне? Неужто Снейп хочет уберечь ее от Метки? Чем больше Блейз об этом размышлял, тем больше новых вопросов у него возникало. В итоге он решил поговорить с Грейнджер. И – да, теперь понятно, почему ее вдруг заинтересовала его судьба, и она предлагала ему обратиться к Люпину за помощью.
Вслед за Ульрикой он спустился в кухню, и леди Забини приказала эльфу-домовику отправить молодого хозяина в школу. Как и всегда бывало по воскресеньям, молодой домовик по имени Тимми перенес Блейза к хогвартским воротам.
– Успешной недели, мастер Блейз, – пропищал эльф, глядя на него восторженными фиолетовыми глазищами. – Тимми будет ждать вашего возвращения.
Эту реплику эльф повторял каждое воскресенье.
– Спасибо, Тимми, – Блейз погладил его по голове.
Большие уши прижались к голове, а затем смешно встопорщились. Домовик растрогался до слез и поспешил с хлопком исчезнуть. Блейз вошел в школьные ворота, пытаясь представить, что через несколько месяцев они будут стоять разрушенные. Нет, такое даже представлять было невыносимо больно. Может, все еще обойдется? Уладится каким-нибудь невозможным образом.
На ступенях замка стояла девушка из гриффиндорской команды по квиддичу. Темные волосы были собраны в хвост на затылке и перехвачены красиво отсвечивающей на солнце изумрудно-зеленой лентой. В ушах у нее блестели крохотные сережки в форме четырехлистного клевера. Она протянула Блейзу какую-то бумажку. На руке у нее было нанизано несметное количество фенечек, а короткие ногти выкрашены в броский темно-синий цвет. Блейз подумал, что кого-нибудь вроде Панси удар бы хватил, если бы она увидела эти ногти.
– Профессор Флитвик устраивает в четверг вечеринку для шестого и седьмого курсов, – улыбнулась девушка. – Приглашаются все желающие потанцевать и наесться сладкого.
– Спасибо, – кивнул Блейз и сунул пестрое приглашение в карман мантии.
Он уже был в дверях замка, когда она вдруг спросила:
– Так ты придешь?
Блейз оглянулся. Она выжидающе смотрела на него, перекатываясь с носков на пятки и обратно.
– Ну… – Блейз неопределенно пожал плечами.
Он никогда раньше не бывал на таких мероприятиях, да и не особо хотел.
– Можно тебя пригласить? – вдруг спросила она и покраснела от собственной храбрости. – Знаю, что я, наверно, тебе не пара, но это ведь всего лишь танцы. И обещаю, я буду больше похожа на девушку, чем в этом.
Блейз уставился на ее одежду: на ней был зеленый свитер с капюшоном на пару размеров больше, с подвернутыми до локтей рукавами. Тоненькие ножки в лосинах выглядели трогательно в сочетании с этим кошмарным свитером.
– Меня Кэти зовут, – поспешно добавила она и испустила вздох, забавным образом напомнив ежика. – Вот. Как-то так.
– Как-то так? – повторил Блейз, расплываясь в улыбке.
Она завела за ухо невидимую прядь волос и кивнула в подтверждение:
– Угу.
– Раз «угу», тогда я приду, – сказал Блейз.
– Придешь? – со смешком повторила Кэти. – В смысле, вообще придешь, или именно… ну, со мной?
– Именно с тобой, – с серьезным видом кивнул Блейз.
Кэти широко улыбнулась и подпрыгнула на месте.
– Отлично! – воскликнула она. – Тогда в четверг без пятнадцати семь возле кабинета Флитвика, да?
Блейз опять кивнул. Она пробежала мимо, затем вернулась, звонко поцеловала его в щеку и бросилась бежать по мраморной лестнице. Блейз еще некоторое время в растерянности стоял в дверях замка, а потом медленно зашагал в подземелья.
***
Воскресенье Гермиона провела в постели, притворяясь больной и вообще стараясь лишний раз не открывать глаза. Она жутко боялась понедельника, когда Гарри увидит цвет ее глаз. Насчет Рона она не волновалась – Рон еще и не такое пропустить может, но Гарри точно заметит. И что тогда она ему скажет?
Поздно вечером, так и не дождавшись Стеллу, Гермиона бросилась в подземелья, сокращая путь через все тайные ходы, которые помнила. Подбегая к кабинету Снейпа, она слышала, как сердце колотится в ушах. Только бы он был там! Она дернула ручку двери, даже не постучав, и ввалилась в кабинет зельевара.
– Что за наглость? – возмутился он.
Гермиона неожиданно для себя разревелась прямо с порога, преимущественно от облегчения, что Снейп оказался здесь. Может, он что-нибудь придумает с ее глазами?
Снейп озадаченно замер. Гермиона стояла напротив, захлебываясь рыданиями, и беспомощно махала руками, пытаясь выдавить из себя хоть слово.
– Мерлин, – зельевар вздохнул, на секунду опустив голову, затем взял себя в руки. – Что за истерика? Вас кто-то обидел? Вы получили удовлетворительно вместо традиционного превосходно? Что? Говорите связно хоть иногда.
Гермиона перестала плакать так же резко, как начала, вдруг осознав, как именно Снейп отреагирует на причину ее рыданий: она здесь стоит и ревет из-за того, что у нее глаза стали черными. А у Снейпа глаза как раз черные. Она могла поспорить на что угодно, что Снейп решит, будто она ревет, потому что худшее, что могло с ней случиться – это любое, хоть сколько-нибудь отдаленное сходство с ним.
– Я просто… – Гермиона шмыгнула носом и принялась вытирать глаза рукавом.
– Прекратите размазывать сопли по лицу, – скривился Снейп и наколдовал носовой платок.
Гермиона схватила его и, отвернувшись, постаралась высморкаться как можно тише. Она чувствовала себя глупо. Истеричка. Сделав глубокий вдох, она решительно повернулась к Снейпу и четко произнесла:
– Пока вас не было, произошли некоторые события, которые изрядно выбили меня из колеи, и о которых я не могла никому рассказать, кроме вас. Поэтому, – она взмахнула рукой, пытаясь сформулировать свою мысль, – поэтому я…
– Думаю, истинная причина в вашем неумении контролировать свои эмоции, – едко отозвался Снейп, – что неотвратимо влечет за собой неспособность подчинить себе свою силу.
Гермиона промолчала. Она даже не обиделась – настолько привыкла слышать эту фразу по любому поводу.
– Да, но… – она хотела рассказать про письмо и вдруг поняла, что такую причину для слез Снейп тоже не поймет.
Они ведь уже говорили об этом. Снейп не считает, что она вправе за что-либо осуждать свою мать. Теперь она уже не понимала, зачем вообще пришла.
– Простите, я наверно, все преувеличила, – наконец выдавила она. – Гиневра Морроу написала мне письмо, в котором зачем-то рассказала о нашем с ней родстве… – Гермиона умолкла: Снейп ее не слушал.
Он задумчиво водил пальцем по тонким губам, изучая взглядом ее лицо.
– В вас что-то изменилось, – заметил он. – Вы что-то сделали с волосами?
– С волосами? – рука Гермионы машинально взлетела к всегда непослушной гриве и неожиданно скользнула по гладким, как шелк, прядям.
Внутри все перевернулось. Мерлин, кажется она превращается в… в настоящую мисс Снейп. Она подняла перед глазами прядку волос – нет, цвет не изменился.
– Странно, как расчесанные волосы способны изменить человека, – колко заметил Снейп. – Может даже показаться, будто вы… – он умолк, словно сделал для себя шокирующее открытие.
– Я что? – потребовала Гермиона.
Снейп стремительно обошел стол и, схватив ее за плечи, развернул к скудному свету факела.
– Что с вашими глазами? – сурово спросил он.
– Мне и самой интересно, – сказала Гермиона. – Я ничего не делала, они сами вдруг поменяли цвет.
Снейп пристально всматривался в ее лицо, она, в свою очередь, уставилась на него, и ей вдруг пришло в голову, что черные глаза выглядят очень красиво. Это вам не банальные карие или серые – такой оттенок редко когда встретишь. И запоминается не хуже неистово-синего или зеленого. Гермиона невольно улыбнулась.
Снейп моргнул и резким тоном осведомился:
– Что смешного?
Гермиону позабавило его непонимающее, даже чуть растерянное выражение лица.
– Люди иногда улыбаются, сэр, – жизнерадостным тоном сообщила она.
Снейп отдернул руки от ее плеч, словно она была заразной, и скрестил их на груди, приняв высокомерный неприступный вид.
– Возьмите зеркало в верхнем ящике моего стола и посмотрите на свое отражение, – ледяным тоном отчеканил он.
Гермиона с трудом удержалась от смешка и послушно выполнила приказ. Из зеркала на нее смотрело ее обычное отражение. Хотя, если присмотреться, что-то действительно изменилось. Несущественно, но… Гермиона улыбнулась. На ее взгляд, она похорошела. Хотя смотреть на себя было странно: вроде она, и, в то же время, не совсем. И она никак не могла понять, кого же себе напоминает.
– Налюбовались? – желчно поинтересовался Снейп. – Какие-нибудь изменения обнаружились?
Гермиона подняла на него глаза.
– Я еще буду меняться? Это как-то связано с моей силой? – помолчав, она добавила: – Я теперь похожа на кого-нибудь из ваших родственников?
Снейп смотрел на нее так, словно не мог привыкнуть к столь ужасающему зрелищу.
– Как сказать, – протянул он.
– Скажите, как есть, – предложила Гермиона.
Снейп невежливо повернулся к ней спиной и тихо, так, что она едва расслышала, сказал:
– На сестер Морроу.
Гермиона опять уставилась в зеркало. Ах, вот оно что! Она так и не видела ни разу фотографий своей матери, однако сходство с Блейзом было налицо. Теперь только слепой не заметит, что они близкие родственники.
– Что же мне делать? – Гермиона опустила руки.
– Это уже неважно, – Снейп вернулся в свое кресло. – Присядьте.
Гермиона опустилась в кресло напротив.
– Как это «неважно»? – недоумевала она. – Ведь все заметят!
– Скрывать наше родство больше нет смысла, – после паузы кисло сказал Снейп. – Темный Лорд, как оказалось, и так о многом знал. А с недавних пор ему известно все.
Гермиона похолодела. Волдеморт обо всем знает! Но ведь тайна должна была сохраниться вплоть до первого ноября. Как же теперь быть? Отпрыски Пожирателей смерти примут Метки тридцать первого октября.
– И что теперь будет? – осторожно спросила она.
Снейп поправил стопку пергамента, и без того аккуратно лежащую на столе.
– В пятницу всем станет известна правда, – сказал он. – Предлагаю вам заранее объясниться с вашими друзьями.
Гермиона сглотнула. Новость ее просто огорошила. Она не могла представить, как подходит к Гарри и говорит ему «Я – дочь Снейпа». Не говоря уже о Роне. В животе зашевелилось что-то скользкое и холодное.
– Это из-за моей силы, верно? – пробормотала она. – Из-за нее он узнал?
Снейп молча кивнул. Гермиона нервно потерла руки: пальцы вдруг заледенели.
– Надо же, – она покачала головой. – А что будет тридцать первого октября?
– Вас это не должно волновать, – невозмутимо ответил Снейп.
Он выглядел абсолютно спокойным, будто не произошло ровным счетом ничего. Но разве у него не будет проблем с чокнутым Риддлом, если он не приведет свою дочь в ряды Пожирателей? Он ведь рискует собственной жизнью.
– А разве… – робко начала Гермиона.
– В пятницу мы с вами отправимся в Министерство, надо посетить Отдел по делам несовершеннолетних, – оборвал ее Снейп. – Думаю, вы вполне можете пропустить занятия, потому что в субботу леди Снейп приглашает вас в Канны.
– Куда? – Гермионе показалось, будто она ослышалась.
– В Канны, – убийственным тоном повторил Снейп. – Она хочет, чтобы вы составили ей компанию во время морской прогулки на яхте.
Гермиона не верила своим ушам. Поездка в Канны? Прогулка на яхте?
– На вашем месте я бы согласился, – скучающим тоном бросил Снейп. – Высшее общество будет биться в истерике весь уикенд, мой факультет тоже будет стоять на ушах, в общем, им надо дать время всласть наболтаться о нашей с Гиневрой распутности, сравнить ее со своей неземной добродетелью и немного прийти в себя. Вам лучше провести это время вдали от Хогвартса.
Гермиона машинально кивнула. Это напоминало некоторое подобие заботы. Хотя особо на этот счет она не обольщалась: скорее всего, идея принадлежала Эйлин.
– И вообще, – Снейп еще больше помрачнел, – я отошлю вас в любом случае, хотите вы того или нет.
– Я ведь и слова против не сказала, – хмуро проворчала Гермиона.
Почему Снейп всегда такой колючий?
– Вы свободны, – царственно изрек он.
Гермиона поднялась, но уже у самой двери замерла.
– Сэр?
– Что еще?
Гермиона повернулась к нему.
– Вы расстроены, что я теперь похожа на Морроу?
Снейп несколько мгновений мрачно взирал на нее.
– Я думал, это вы расстроены, – неохотно ответил он.
– Почему моя внешность вдруг изменилась? – спросила Гермиона.
Она и сама не могла понять, расстроена она или нет.
– Очевидно, ваша бабушка наложила на вас чары, скрывающие родство, – ответил Снейп. – Но, судя по незначительности изменений, ей это плохо удалось.
Гермиона кивнула. Вот почему она никогда не была похожа на Грейнджеров.
– Ну, что ж, – она слабо улыбнулась. – Теперь я знаю, как выгляжу на самом деле.
Снейп озадаченно нахмурился: очевидно, с этой стороны он на произошедшее не смотрел.
– Выходит, что так, – согласился он.
Гермиону опять посетило неуместное желание захихикать.
– И от вас немного досталось, да? – она указала на свои глаза.
Губы Снейпа дрогнули в намеке на улыбку.
– Хорошо, что не нос, – сказал он тоном, какого Гермионе никогда от него слышать не приходилось: в нем не было ни враждебности, ни недовольства. – Вы везучая. Думаю, для девушки это было бы досадным приобретением.
Гермиона все-таки решилась хихикнуть. Она провела ладонью по гладким густым волосам и весело сказала:
– Кажется, мне досталось все самое лучшее.
Снейп немного удивленно взглянул на нее и неопределенно мотнул головой. Наверно, ему странно видеть перед собой девушку, похожую на него с Гиневрой. Наверно, ему не менее странно думать, что у него есть дочь, чем Гермионе – что он ее отец.
– Спокойной ночи, сэр, – пожелала Гермиона на прощание.
По его лицу скользнула тень, и она решила, что он не ответит, но Снейп все-таки медленно, словно пробуя слова на вкус, произнес:
– Спокойной ночи.
В Башню Гермиона возвращалась с легким сердцем. Она была довольна, что на этот раз Снейп повел себя куда лучше, чем когда она пыталась поблагодарить его за помощь. Может, только ее изменившаяся внешность помогла ему окончательно осознать, что она его дочь? Или смириться с этим, тут уж с какой стороны смотреть.
В общей гостиной сидели Гарри и Рон.
– Наконец-то! – воскликнула Гермиона. – Я уже думала, вы со Стеллой не вернетесь сегодня!
Гарри счастливо улыбнулся в ответ.
– Это были лучшие выходные в моей жизни, – сказал он.
Рон выглядел далеко не таким счастливым.
– Я тебя весь вечер искал, – хмуро проворчал он.
Улыбка сползла с лица Гарри. Кажется, намечался неприятный разговор, который ему хотелось бы отложить на потом.
– И что? – пожала плечами Гермиона, решив объясниться с друзьями в более подходящий момент. – Я прогуливалась.
Гарри нахмурился, будто ожидал услышать что-то другое. Рон скрестил руки на груди.
– А Карта Мародеров показала, что ты добрых полчаса торчала у Снейпа, – обличающим тоном заявил рыжик.
Вот и наступил самый что ни на есть подходящий момент.
========== 17. Первый успех в окклюменции ==========
– … и сила моя мне досталась от моей матери, Гиневры Морроу, – закончила Гермиона и наконец решилась поднять глаза на друзей.
Они сидели с такими лицами, будто она не очень удачно пошутила. Сомнительно так пошутила. Пугающе.
– Извините, что не сказала раньше, – деревянным голосом добавила Гермиона.
Их недоуменно-настороженные взгляды были ужасны. Хотелось провалиться сквозь землю. Или действительно сказать «Я пошутила». Кажется, именно таких слов они от нее и ждали.
– Твои глаза… – начал было Гарри, но Рон его перебил.
– Даже если так, то, все равно, зачем тебе ходить к Снейпу по воскресеньям? – враждебно осведомился рыжик.
Гермиона опешила. Гарри медленно, словно во сне, повернулся к другу.
– То есть? – растерянно пробормотала Гермиона.
– Тебя воспитали нормальные люди! – возмущенным тоном ответил Рон. – Ты выросла в другой семье, шестнадцать лет прошло, поезд Снейпа ушел, как бы там ни было!
Слова рыжика неприятно задели Гермиону.
– Рон, нельзя так говорить, – вдруг отозвался Гарри. – Сириус, например, тоже пропустил детство Стеллы. Тем более, что вины Снейпа здесь нет.
Гермионе было отрадно и удивительно слышать от Гарри такие слова.
– Но у Стеллы ведь не было другого отца! – взвился Рон. – А у нашей Гермионы были папа с мамой, которые ее воспитали, а не отказались от нее, как эта Морроу! Что это вообще за мать такая?
– Рон! – не выдержала Гермиона, почувствовав внезапную злость на его слова. Обвинять в чем-либо своих родителей имеет право только она. – Ты не знаешь всего, так что позволь мне самой решать, как быть!
Рон выглядел изумленным.
– Так расскажи мне, – пожал плечами он.
Гермиона несколько секунд огорошено молчала, затем прохладно заметила:
– Есть вещи, которые касаются только меня и моих настоящих родителей!
Рон раздраженно фыркнул.
– Тебе что, Снейп голову промыл? – скептично поинтересовался он. – Ты себя слышишь? Ты и твои настоящие родители. Ты что, рада, что оказалась дочкой этого слизняка?
Гермионе захотелось хорошенько стукнуть его. Догорающее пламя в камине неожиданно полыхнуло и разгорелось с новой силой. Гарри покосился на него, затем перевел растерянный взгляд на Гермиону.
– Знаешь что? Еще как рада! – от злости заявила Гермиона Рону. – По крайней мере, теперь никто не назовет меня грязнокровкой и не будет смотреть так, словно я какой-то уродец или от меня несет за милю!
– Мы на тебя так не смотрим! – парировал Рон.
– А большая часть волшебного мира ведет себя с точностью до наоборот! – ответила Гермиона. – Ты никогда не был на моем месте, и не знаешь, как это, когда тебя все поголовно считают человеком второго сорта! Да, я рада, что этому пришел конец! Можешь хоть ненавидеть меня за это, мне все равно!
Она бросилась в свою комнату, не дожидаясь новых упреков. Рону ее не понять! Даже если его семью называют предателями крови, но они все равно чистокровные, и это – решающий фактор. И что такого в том, чтобы хорошо относиться к Снейпу? Да, он ее не воспитывал, но он не так уж ужасен.
Гермиона тихо скользнула в свою комнату. К счастью, там была только Стелла.
– Привет! – Блэк соскочила с подоконника. – Мне столько всего надо тебе рассказать… О, ты изменила прическу? Мне нравится!
Гермиона присела на край кровати и взяла в руки фотографию Грейнджеров.
– Что с лицом? – подбоченилась Стелла. – Кого мне превратить в поросячью кормушку? – она прыснула со смеху и прыгнула на кровать рядом с Гермионой. – Представляешь, когда-то моя тетушка Нарцисса сделала такое с папой и его братом. Их искали целый день, а в это время старый домовик преспокойно кормил свиней! Никогда бы не сказала, что Нарцисса могла такое устроить… – Стелла толкнула ее плечом. – Эй, ты чего, в самом деле?
– Я ведь не предаю Грейнджеров, общаясь со Снейпом? – глухо спросила Гермиона.
Стелла нахмурилась и посмотрела на фотографию.
– Нет, конечно, – серьезно сказала она. – Снейп же твой отец. Так уж сложились обстоятельства, что ты выросла в другой семье. Знаешь, у тебя как бы есть магловские родители, и есть… волшебные, или как это назвать?
Гермиона машинально кивнула.
– Каким тебе кажется Снейп? – спросила она.
– Он колючий и очень замкнутый, – после паузы ответила Стелла. – Но я вообще отношусь к слизеринцам не так, как другие гриффиндорцы. У меня ведь слизеринцев полный дом. Они по-своему обаятельны, – она прищурилась. – А откуда такие вопросы?
Гермиона поморщилась.
– Я рассказала Гарри и Рону, кто мои родители, и реакция Рона была довольно своеобразной.
– Было бы из-за кого расстраиваться! – фыркнула Стелла. – Уж на Рона в своих взглядах ни один нормальный человек равняться не должен!
Гермиона вернула фотографию на тумбочку.
– В пятницу всем станет известно, чья я дочь, – тихо сказала она.
Стелла изумленно округлила глаза.
– Вот шуму-то поднимется! Хочешь, проведем выходные у моих Стивенсонов? Я бы пригласила тебя в Гриммово Логово, но папе тоже понадобится время, чтобы прийти в себя…
– На выходные я уеду с леди Снейп, – покачала головой Гермиона.
– Отлично, – улыбнулась Стелла.
Гермиона вздохнула. Да, отлично. Она не стала говорить, как ее беспокоит тридцать первое октября. Почему Снейп сказал, что ее это не должно волновать? Если бы можно было узнать, что у него на уме.
– Как там старшие Блэки? – спросила она, чтобы как-то отвлечься от своих размышлений.
– Папа на этой неделе заглянет в Министерство, разберется с бумагами, – весело сообщила Стелла. – Он ведь у нас теперь лорд Блэк. Он бы не стал, но мне по секрету сказал, что хочет сделать маме предложение.
– Чудесно, – улыбнулась Гермиона.
– Да, – кивнула Стелла и добавила: – А Регулус решил безвылазно провести жизнь в Гриммовом Логове и не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его возвращении. Поэтому никому ни слова, договорились?
– Без проблем, – ответила Гермиона, и тут же изумленно переспросила: – Он действительно не собирается никуда выходить? Вообще? Никогда?
– Он так утверждает, – закатила глаза Стелла, очень правдоподобно изобразив напыщенную гримасу Регулуса. – Но папа говорит, что это со временем пройдет. Регулус просто очень любит себя пожалеть и покапризничать. Хотя я думаю, что все зависит от того, как эта война кончится. Регулус не хочет, чтобы Волдеморт прознал о его возвращении.
– Ну, учитывая, что его убили его же «друзья», – протянула Гермиона.
– Вообще-то, нет, – Стелла для чего-то наложила на дверь Заглушающие чары. – Знаешь, он нам кое-что рассказал. Хочу, чтобы ты тоже знала.
И она коротко рассказала Гермионе о крестражах и о том, как на самом деле погиб тогда ее дядя.
– Нужно рассказать профессору Дамблдору, – решила Гермиона.
– Это сделает Гарри, – сказала Стелла.
Гермиона медленно кивнула. Она вовсе не была уверена, что Стелле стоило рассказывать об этом ей. Даже если Снейп все-таки на стороне Дамблдора, то увиденные им мысли Гермионы могли стать известны Волдеморту. Снейп талантливый легилиментор, но было сложно представить, что хоть кто-то может сравниться по силе с Темным Лордом.
– Подожди, – наконец осознала Гермиона. – Почему Регулус не заставил домовика выпить зелье вместо него?
Стелла опустила глаза.
– Он вроде бы не планировал выжить, – осторожно сказала она. – По его версии. В общем, сложно судить. Он немного странный. У меня пока что складывается впечатление, что он и сам не смог бы объяснить причины некоторых своих поступков.
– Для Кричера он, наверное, герой, – подытожила Гермиона.
– Скорее бог, – прыснула Стелла.
Этой ночью Гермионе мерещились огонь со снегом, как однажды у Черного озера возле замка Блэков. Огонь и снег кружились, словно в танце, сплетались в причудливые узоры из серебра и золота, плясали, как какие-то невиданные звери…
«Говорят, в этом озере можно увидеть что-то, связанное с твоей второй половиной».
***
На уроке истории магии класс традиционно дремал. Гермиона сидела как на иголках. Ей весь день казалось, будто на нее со всех сторон направлены яркие лучи прожекторов, а над головой висит большая пестрая надпись «Это дочь Снейпа!» Хотя никто особо не смотрел в ее сторону, и того меньше людей обратило внимание на новую прическу и цвет глаз Грейнджер. Что ж, есть некоторые позитивные моменты в том, что ее сложно назвать популярной в школе девушкой.
Рон подчеркнуто игнорировал ее существование, и ко второму уроку Гермиона начала отвечать ему тем же. Гарри вел себя так, словно ничего не произошло, и не обращал внимания на их с Роном ссору, как делал уже не раз.
– Это настоящая пытка! – простонала Стелла, уронив голову на стол.
Блэк терпеть не могла уроки истории: спокойно высидеть сорок минут лекции было выше ее сил.
– О! – Стелла резко выпрямилась.
Гермиона вздрогнула от неожиданности, и на пергамент упала чернильная клякса.
– Стелла, – недовольно проворчала она.
Блэк подняла перед глазами приглашение на вечеринку у Флитвика.
– Ты пойдешь с Поттером? – спросила она.
– Нет, – Гермиона решила не говорить ей, что вообще туда не собирается.
Настроение было совершенно неподходящим для каких бы то ни было увеселений. Все ее мысли вертелись вокруг тридцать первого октября. Ей было страшно.
Стелла взмахнула волшебной палочкой; на приглашении появилась яркая надпись «У меня хорошее настроение, поэтому я позволю тебе пригласить меня». Затейливо сложив приглашение, Блэк превратила его в миниатюрную бумажную сову и отправила Гарри. Сова села ему на плечо и клюнула в ухо.
