Текст книги "Узы крови (СИ)"
Автор книги: Скворец91
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 54 страниц)
– Где Сириус? И Рон? – прокричал Гарри, с трудом перекрывая поднявшийся гомон.
– В замке! Лечатся! – ответила Стелла.
Услышав, что они живы, Гарри почувствовал себя абсолютно счастливым.
– Мы сделали это! Мы победили! – прокричал он.
– У тебя заторможенная реакция, Гарри, – лукаво сообщил ему Регулус, и они с Гермионой и Стеллой прыснули со смеху.
Чуть поодаль Талия, Нарцисса и Гиневра одновременно плакали и смеялись, крепко обнявшись.
– А вы! Вы все! – прокричал Гарри, оглядывая окружающие его смеющиеся лица. – Вы безумцы! Заступались за меня!
– И это слова благодарности, – закатил глаза Снейп. Он, разумеется, никого не обнимал и не плакал, стоя в толпе со скрещенными на груди руками и убийственным выражением лица.
– Отработку, мистер Поттер! – Гермиона сверкнула глазами в сторону отца.
Северус попытался сделаться еще суровее, но, не удержавшись, улыбнулся дочери. Макнейр обнял его за плечи.
– Ну, что? – он подмигнул другу. – Кончились наши скитания. Теперь мы можем смело вернуться в свои вотчины.
Снейп улыбнулся шире – эта мысль пришлась ему по душе.
Когда Гарри, наконец, поздравили и поблагодарили все желающие, волшебники стали возвращаться по домам, кто-то потянулся в Хогсмид – отмечать, кто-то, в основном, старшекурсники и профессора, направились к Хогвартсу.
Гарри улыбнулся, стоя на маленьком холмике и глядя на окутанную лунным светом школу. «Вот мы и снова с тобой», – обратился он к Хогвартсу. В одном из окон забрезжил свет: кажется, профессор МакГонагалл водворилась в свой кабинет, но Гарри было приятнее думать, что Хогвартс подмигнул ему окошком. «А кто знает? Древние замки, они такие – с характером», – подумал он, покосившись на Гриммово Логово.
Затем Гарри поднял палочку Риддла. Его собственная была сломана, но ведь в этой перо того же феникса. И они были кровными родственниками. Грустно вздохнув, Гарри сунул свою и Риддлову палочку в задний карман джинсов. Самое удобное место, хоть и чертовски рискованно потерять ягодицу.
– Гарри, идем! – позвала его Стелла.
Он улыбнулся ей и зашагал к Гриммовому Логову.
Так закончилась эра Темного Лорда.
========== Эпилог ==========
Девятнадцать лет спустя
_________________________________________________________________
Мистер и миссис Блэк:
http://i3.imageban.ru/out/2013/05/08/49923f7dd5da8070844b09bb493b1e3d.gif
http://30.media.tumblr.com/tumblr_lxbcj3vUOa1r9cj2oo1_500.gif
http://kinoafisha.ua/upload/2013/09/news/37246/fotos/1378467384ocsarovatelnaya-emma-uotson.jpg
http://kinoafisha.ua/news/ocsarovatelnaya-emma-uotson
____________________________________________________________
Четыре пары каблуков гулко стучали по мраморным плитам, и их обладательницы дружно хихикали – будто школьницы, впервые прогуливающие урок и опьяненные собственной дерзостью.
– Северус, скорее! – то и дело повторяла леди Патриция Снейп, «мачеха» Гермионы, она же – прикрытие для Гиневры, худощавая светловолосая женщина родом из Франции.
– Где вы видели директора Хогвартса, опрометью бегущего прочь с министерского приема? – величественно поинтересовался Северус.
– Если таких никогда не было, то самое время появиться! – парировала Гиневра.
Но добежать до лифта они все же не успели.
– Господин Министр! – раздался позади голос Перси Уизли. – Господин Министр!
Гермиона, Стелла, Талия и Гиневра чуть не взвыли. Перси волок за собой какого-то чмыря.
– Убейте его кто-нибудь, пока еще не совсем поздно, – проворчала Гермиона, сердитым взглядом прожигая Регулуса.
– Пять минут, дорогая, – Регулус ухмыльнулся, отлично зная, что его улыбка неизменно действует на нее обезоруживающе. Расчетливый политик!
– Добрый вечер, господин Министр, – незнакомец растянул губы в вежливой улыбочке. То есть, не совсем незнакомец, разумеется, но Гермиона не утруждала себя запоминанием имен всех этих депутатов.
Они с Регулусом о чем-то заговорили. Гермиона скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя нетерпение: в самом деле, сегодня же Рождество! Разве нельзя найти другой день для переговоров?
– Что ж, и кому Блэки намерены передать престол? – донеслось до нее. Она закатила глаза.
– «Престол», – кисло повторила Талия, косясь на часы.
Дело в том, что до Регулуса должность Министра магии почти десять лет занимал не кто иной, как лорд Сириус Блэк, правда, с небольшим перерывом: сразу по окончании войны ему пришлось провести ряд непопулярных реформ для восстановления экономики, плюс несколько еще более непопулярных амнистий. Общество тогда не оценило его благие намерения, и Сириусу пришлось подать в отставку. После этого Министром каким-то образом удалось стать Люциусу Малфою. Тогда-то все и поняли правдивость поговорки «От добра добра не ищут». Люциус продержался в кресле недолго, со скрежетом зубовным вновь уступив его Сириусу, оперативно возглавившему оппозицию. Разумеется, Сириуса тогда поддерживали Северус с друзьями, Стивенсоны, Гринграсы и другие дворянские семьи – собственно, практически все, которые остались. Сириус произвел в стране образовательную и парламентскую «тихие» революции, как окрестили их в прессе, а позже и в учебниках по истории современности. Образовательная реформа заключалась в том, что для маглорожденных волшебников и тех, кто воспитывается в семье маглов, были открыты начальные школы, где им прививалась культура мира, в который им предстояло вступить. Также были открыты несколько сиротских приютов – дабы не взрастить нового Темного Лорда, сызмальства убежденного в своем праве пользоваться магией для мучения других. Регулус в то время был главой Департамента образования и активно способствовал претворению реформы в жизнь. Парламентская же реформа была принята по примеру британских маглов, поэтому далеко не сразу была поддержана чистокровными – просто потому, что пришла из магловского мира. Звучали все эти напыщенные фразы про «попранные традиции», на деле же некоторые бывшие Пожиратели, так великодушно амнистированные и восстановленные в правах, не хотели делиться властью. И все же реформа состоялась – парламент был разделен на Палату лордов и Палату общин.
После Сириуса Министром магии дважды избирали Регулуса.
И сейчас этот бессовестный Министр вовсю спорил о какой-то чепухе.
– Снесут нам головы, – вздохнула Стелла, постукивая каблуком.
– Да я и сама не представляю, что может оправдать нас в их глазах! – возмутилась Гиневра.
– Смерть? – предположил Сириус. – Закажем себя киллеру?
Но не успела Гиневра ответить, как Сириуса окликнул Перси Уизли:
– Лорд Блэк, директор Снейп, лорд Поттер, неразрешимый вопрос! Нам нужно ваше мнение для создания, так сказать, коалиции!
Регулус, смеясь, пытался вставить слово, но Персиваль не на шутку разошелся. Северус и Гарри, покосившись на жен, поспешили отойти до того, как те запротестовали.
– Я сама убью его, – решила Стелла.
– Извини, дорогая, дела государственной важности, – Сириус прижался плечом к жене, и, так, что заметили только стоящие рядом Гермиона и Гиневра, ущипнул ее пониже спины. – Не скучай.
– Как тебе не стыдно ходить по этой земле? – притворно возмутилась Талия.
Сириус вернулся.
– О, без меня эта земля была бы святее рая. Делаем вывод, что меня сюда ангелы послали.
– Для пропорции? – предположила Талия.
Сириус загадочно улыбнулся.
– Ты такая сексуальная, когда понимаешь меня с полуслова, – заговорщически поведал он, почти не разжимая губ.
– Он неисправим, – закатила глаза Гиневра.
– Иди уже, – Талия со смехом толкнула мужа в плечо. – Неразрешимый вопрос у него. Найти помещение для показа моей коллекции, в котором поместились бы все желающие, и оно не выглядело бы как стадион – вот неразрешимый вопрос.
– Да, – подыграла ей Гермиона, небрежно махнув рукой в сторону мужчин. – А они всего-то страной управляют.
И они засмеялись: время от времени им доставляло удовольствие подтрунивать над важностью своих мужей – эдакая прививка от излишнего тщеславия для Блэков.
– В таком случае и мы поговорим о чем-то скучном, – решила Талия. – Где мы организуем прием в честь ваших достижений? – она посмотрела на Гермиону и Гиневру.
– Прием, – устало протянула последняя. – Нельзя ли нам просто прочесть лишнюю лекцию?
– Зарубежные коллеги Регулуса тоже желают присутствовать, чтобы договориться о международном сотрудничестве, – жестоко развеяла ее надежду Гермиона.
Речь шла об общем достижении Гермионы, Северуса и его жены «Патриции». Они, наконец, открыли первый в Европе Центр планирования семьи на базе своей лаборатории, уже десять лет занимающейся исследованиями на стыке генетики и магии. То, о чем Гермиона когда-то, еще во время войны, говорила с отцом, после стольких лет упорного труда все-таки стало возможным – в их Центре по вполне демократичным ценам делали оценку совместимости пар и прогнозирование магического потенциала их будущих детей. Это было частичным и наиболее оптимальным решением проблемы чистоты крови – теперь чистокровный маг мог без лишнего риска связать свою судьбу даже с маглом, если, конечно, прогноз был положительным для будущих детей. Кроме того, в лаборатории при Центре изучали генетические отклонения и пути их устранения, и еще множество вопросов, связанных с генетикой и генной инженерией. Лаборатория активно сотрудничала с Академией целителей, каждый год Гермиона с «Патрицией» давали там курс лекций. Шли к этому, конечно, долго – Гермионе в свое время даже пришлось изучать генную инженерию в магловском университете.
Она устало вздохнула, глядя на «господина Министра». Регулусу, судя по всему, пришлось не по душе то, до чего они договорились. Он крепко сжал губы и с подчеркнутым интересом принялся поправлять манжеты, затем резким движением одернул отвороты мантии и бросил холодный взгляд на привязавшегося политикана. Гермиона невольно улыбнулась: она могла с точностью сказать, что после вот такого вот взгляда Регулуса этому волшебнику можно забыть про хоть сколько-нибудь заметные политические свершения. Блэки и все их родственники – а нынче они представляли собой целый клан, на редкость сплоченный, – огромная сила. И, как всегда бывало в таких случаях, Гермиона ощутила, как по телу пробежался горячий ток – Регулус умудрялся выглядеть особенно сексуально, когда бывал вот таким холодно-злым.
– Мы поговорим об этом в другой раз, мистер Рочестер, – ледяным тоном произнес Регулус.
Все вежливо пожали руку незнакомцу, и, наконец, ничто больше не стояло на пути к лифту. Ехали в гробовом молчании: леди дулись, джентльмены притворялись, будто им совестно.
– Так что, Гарри, будешь баллотироваться на следующих выборах? – разумеется, Сириусу было лень проявить такт.
– Если ему жена разрешит! – угрюмо заявила Стелла, прежде чем Гарри успел раскрыть рот.
Поттер опасливо покосился на супругу.
– Что значит «разрешит»? – развеселился Сириус, пользуясь случаем подразнить дочку.
– А то и значит! – агрессивно ответствовала та. – Я свои права знаю, как и положено жене главы Аврората!
– Главы Аврората? – переспросил Сириус, игнорируя недовольное шипение Талии. – Какой идиот отдал тебя за парня с такой опасной профессией?
Леди немного оттаяли и заулыбались.
– Насчет идиота точно подмечено, – как бы невзначай бросила Талия, демонстративно поглядывая на часы.
– Тали, в самом деле! – оскорбился Сириус. – Я же хожу с тобой на твои презентации и послушно жду, пока ты щебечешь с этими французскими кутюрье, которые, смею отметить, – он назидательно воздел перст, – мечтают увести меня у тебя!
– А ты ничего не перепутал? – изогнул бровь Гарри.
– Нет! – Сириус с достоинством поправил отвороты мантии. – Вы поняли, о чем я. Регулус, во всяком случае, понял.
– Я понял?! – очень правдоподобно ужаснулся Регулус, подхватывая эстафету.
Не засмеяться было чертовски трудно.
– Да! Или нет. Неважно! – отмахнулся Сириус. – Один из них у Тали за спиной показывал мне кое-что совершенно неприличное.
– Это что же? – проявил живой интерес Гарри, обмениваясь с Сириусом взорами заговорщиков. Он напряжено наморщил лоб и предположил: – Какую-то часть тела?
Леди прыснули со смеху – запредельно-серьезные мины мужчин действовали безотказно.
– Ага, – Сириус изображал оскорбленную добродетель.
– Что же это было? – округлил глаза Регулус.
– О, вы не поверите, – протянул Сириус.
– Я не хочу этого слышать, – Талия прижала ладони к ушам.
– Скажи нам, брат, – с видом доброго пастора промолвил Регулус. – Поделись наболевшим.
– Это был… это был…
Кабинку лифта уже распирало от смеха.
– Язык, – медленно выдохнул Сириус.
– Он показал тебе язык? – с вдумчивым видом переспросил Северус, потерев подбородок. – Здесь есть над чем подумать.
Гермиона уткнулась лбом в плечо Регулуса, давясь хохотом. Он машинально положил ладонь ей на талию.
– Верно, директор, – Сириус выглядел совершенно серьезным. – Я вот подумал и пришел к выводу, что больше никогда не буду показывать язык Талии.
Громкий хохот практически заглушил конец фразы.
– Оказывается, лохматый мужик, показывающий тебе язык – это зрелище сомнительных эстетических качеств, – прискорбно завершил Сириус, как бы невзначай обнимая Талию за плечи и притягивая ближе к себе.
– Да, Бродяга, юмор вновь спас тебя, – снисходительно констатировала она, переплетая его пальцы со своими.
– Хорошо, что в нашей жизни есть нечто стабильное, – ослепительно улыбнулся старший Блэк.
Из камина Гриммового Логова они, хохоча и перебрасываясь шутками, вышли несколькими секундами позже гриффиндорского декана.
– Что в школе? – тут же осведомился Северус. – Рождество прошло без приключений?
– Разумеется, – улыбнулся в ответ Люпин. – Это же было ясно сразу, ведь наши Мародеры празднуют дома.
– Да, – усмехнулась Дора Люпин. – Опасаться следует нам.
Нарцисса, которая как раз собралась отчитать новоприбывших за опоздание, насторожилась:
– Кстати, а где они?
Повисла короткая пауза – все прислушались, не рушится ли где-нибудь мебель и не взрывается ли что-нибудь.
– Подозрительная тишина, – ухмыльнувшись, вынес вердикт Уолден Макнейр.
– Они, кажется, собирались поиграть в снежки, – неуверенно протянул Скорпиус Малфой.
– Я позову их, – с воодушевлением вызвался Сириус.
– НЕТ!! – хором рявкнули все.
Сириус замер.
– Да ладно, – передернул плечами он. – Вы серьезно думаете, будто солидный джентльмен, дважды Министр магии, станет играть в снежки с внуками?
– Это в лучшем случае, – убежденно ответил Регулус. – Я сам позову их. Но старших я здесь тоже не вижу.
Скорпиус как-то напряженно выпрямился в кресле, что не укрылось от Гермионы.
– Они в оранжерее, – сказал он. – Я могу их позвать.
«Что-то тут не так», – подумала Гермиона, но Драко все же отправил сына за его многочисленной родней. Она вздохнула, провожая мальчика взглядом. Из всего их огромного и «разношерстного» семейства Скорпиус был самым тихим и скованным. Тому было несколько причин. Во-первых, на мальчика вообще любили косо смотреть светские сплетницы во главе с бывшей женой его отца – Панси, ныне благополучно устроенной «после этого тяжелого брака» в замужестве за Кормаком МакЛагенном. Абсурдными россказнями о своей тяжкой жизни «с извергом» Панси уже четырнадцать лет мстила Драко за «оскорбление»: после ее непрекращающихся интрижек он тоже решил обзавестись отношениями на стороне; в результате на свет появился Скорпиус, и Драко подал на развод. Правда, мама Скорпиуса за него замуж выходить не планировала, что послужило поводом для новой волны сплетен. Личная жизнь лорда Малфоя вообще была любимой темой для обсуждения – благо, мама Скорпиуса, Луна Лавгуд, была поистине одиозной фигурой. Она уже много лет вертелась в богемных кругах, ее картины в стиле импрессионизма продавались за бешеные деньги, вдобавок, она была стилистом одной донельзя эпатажной магловской певицы из Америки и сама любила поразить воображение публики чем-то вроде платья из мяса. Скорпиус жил с отцом, а Луна то появлялась в их жизни на пару месяцев, то исчезала на полгода. Поведение (да и вообще личность) матери тяжело влияло на ребенка – более замкнутого и тревожного подростка еще поискать надо.
Наверно, большой проблемой для него было и то, что в их большой, шумной и своеобразной семье все дети были либо старше, либо младше его – на пару лет, правда, но для подростков этот промежуток имеет огромное значение. Словом, Скорпиус не вписывался ни в одну «тусовку», ни в другую.
– Сначала я хотела вас отчитать, – сурово уведомила Нарцисса, окинув всех взглядом, – но потом решила, что вы все равно не самые последние.
– Неужто? – подняла брови Гермиона, но ее опередил Драко.
– Нет, – усмехнулся он. – Блейз поблагодарил за приглашение, но по традиции отказался.
Гермиона закатила глаза: Блейз за все эти годы ни разу так и не принял приглашение отметить вместе Рождество. Он вообще редко бывал в Британии – судя по всему, родина жены окончательно и бесповоротно покорила его сердце. Он, как и хотела его мать, женился на швейцарке и жил в доме тестя припеваючи. Их с Гермионой общение ограничивалось приглашениями на Рождество и подарками на дни рождения детей. С Кэти Белл у Блейза, как ни хотелось того Гермионе, не сложилось: они расстались сразу после окончания войны, причем Блейза это особо не расстроило. Через несколько лет, уже будучи звездой Национальной Лиги по квиддичу, Кэти вышла замуж за Оливера Вуда, капитана национальной сборной. Их сын Колин пока что играл за сборную Гриффиндора, но многим уже было ясно, что в будущем он приумножит спортивные достижения семьи Вуд. Кэти не поддерживала отношений ни с Блэками, ни даже с Поттерами, и про ее жизнь Гермиона узнавала из спортивной хроники. Впрочем, она никогда особо не дружила с Белл.
Пламя в камине вспыхнуло зеленым, и оттуда появились самые поздние гости – Кристиан Мальсибер с сыном, его супругой и внуками. Никого не удивило, что Эстель не составила им компанию – леди Нотт по многолетней традиции отмечала Рождество на светском приеме у Флинтов.
Братья Мальсибер с подозрением оглядели гостиную, и, не обнаружив тройку Мародеров, несколько расстроились. Они обожали этих шалопаев, но редко виделись в последнее время – Мародеры первый год учились в Хогвартсе, а Кристиану и Артуру было всего-то десять и девять лет. С их именами вечно выходила путаница: обоих назвали в честь дедушек – Кристиана Мальсибера и Артура Уизли, и иногда тезки дружно отзывались на имена. В свое время для всех стало немалым сюрпризом, что Рей и Джинни решили пожениться: все знали, что у Рея кто-то есть, и у Джинни кто-то есть, но этот «кто-то» много лет оставался загадочной персоной. Дело было в том, что Джинни решила сделать карьеру в юриспруденции и не хотела, чтобы злые языки говорили, будто все это благодаря тому, что «Золушка знала, за кого выходить». Правда, сейчас окружение Панси все равно рассуждало именно так.
– Отлично, теперь все в сборе! – воскликнула Нарцисса.
Родители Джинни присоединялись к собравшимся только в том случае, когда празднование проходило в Марволо-мэноре. У них – то есть, у Молли, конечно, – были натянутые отношения с собственным зятем, плюс миссис Уизли на дух не переносила Регулуса и Северуса. Братья Джинни, разумеется, праздновали у своих родителей или у родных их жен. Из всего семейства кроме Джинни в Гриммово Логово приехала еще Мари-Виктуар, дочка Билла Уизли, чтобы отпраздновать со своим женихом – Тедом Люпином.
– Ужин вот-вот будет готов, – объявила Нарцисса.
– Вот-вот? – переспросил Сириус. – Я рассчитывал тут же сесть и впиться зубами в сочный кусок мяса.
– Я учла, что вы опоздаете, – коварно улыбнулась Нарцисса. – А что, на приеме было нечем поживиться?
– Регулус считает это пустой тратой денег налогоплательщиков, – сообщил Сириус. – Политики могут пожрать и дома. Там были какие-то жалкие канапе и неколлекционный алкоголь.
– Вы заметили, до того, как стать Министром, он не был таким жлобом? – глубокомысленно отметил Кристиан Мальсибер.
– Политика портит людей, – согласился Сириус.
Гермиона насмешливо фыркнула.
– Регулус безупречен, ясно вам? – вздернув нос, с пафосом заявила она.
– Почему я не удивлен, что слышу это от его жены? – ухмыльнулся Сириус. – Леди Блэк, вам отказано в объективности, – он ехидно прищурился и заговорщическим тоном изрек: – Ведь все знают, каким образом порядочный муж может улучшить мнение супруги о себе.
Все засмеялись.
– Сириус! – возмутилась Гермиона.
– Что? – отозвался он. – Каждый думает в меру своей распущенности, Гермиона.
– Интересно, – усмехнулась Талия. – Я начинаю подозревать, что ты не входишь в число порядочных мужей, раз уж размышлять надо «не распущенно».
Все опять захохотали.
***
Перед тем, как позвать малышню, Регулус решил подняться наверх и снять парадную мантию. Он считал, что Мародеры все равно исполнят то, что задумали, так что бороться с ними напрасно. Надо относиться к этому философски. Для своей цели он выбрал кратчайший путь по старой служебной лестнице и, к своему удивлению, обнаружил троицу именно там. Причем они находились в на редкость миролюбивом настроении: встав коленями на подоконник, все трое прижались носами к стеклу и с интересом изучали нечто внизу.
Регулус, незамеченный юными шпионами, остановился у них за спинами.
– Ты погляди на Реджи, – громким шепотом произнесла Меда Люпин. Она вытянула губки и издала звук, призванный изобразить поцелуй.
«Любопытно», – подумал Регулус, изогнув бровь.
– А твой брат вообще жениться собрался! – ощетинился Орион Блэк, его младший сын, обидевшись за сестру. – На этой фифе…
И они с Джеймсом Поттером томными голосами произнесли с французской картавостью:
– Мари-Виктуар.
– Дамы и господа, могу ли я полюбопытствовать, чем вы тут занимаетесь? – громко осведомился Регулус.
Троица дружно вздрогнула и обернулась.
– Э… Ничем!
На Регулуса уставились три кристально-чистые пары глаз – неистово-синих, карих и янтарных. Он с трудом сдержал улыбку. Орион Блэк, Джеймс Поттер и Андромеда Люпин вполне соответствовали данному им прозвищу. Им было по двенадцать лет, и за полгода, проведенных ими в Хогвартсе, трое гриффиндорцев успели поставить школу на уши и получить столько отработок, сколько их старшие братья и сестры не получили за всю учебу. С другой стороны, это свидетельствовало о том, что Карта Мародеров пока не попала им в руки, как и мантия-невидимка. Впрочем, кое-кому это ничуть не мешало попадаться редко – Меда умела становиться невидимой.
– А мне показалось, будто вы за кем-то подглядываете, – прищурился Регулус, обводя их строгим взором.
– Нееееет, – с искренним удивлением протянули трое.
– Уверены? – переспросил Регулус.
– Абсолютно, – Меда гордо вздернула нос.
Регулус хмыкнул.
– Ладно, идите вниз, пока я не намазал вам языки горчицей за вранье, – безжалостно заявил он.
Троица с явной неохотой слезла с подоконника.
– Откуда у тебя, дядя Регулус, такие варварские методы воспитания, никак не возьму в толк, – величественно отметила Меда.
– У меня есть экземпляр книги о средневековых пытках, написанной палачом, – сказал Регулус.
– Серьезно? – Джеймс притормозил, проходя мимо.
Регулус невозмутимо кивнул.
– Да ладно? – прищурился Поттер, склонив голову набок.
Меда тоже вернулась на пару шагов, бросила экспертный взгляд на Регулуса и авторитетно констатировала:
– Да он врет, бестолочь.
Джеймс, не глядя, дернул ее за русую косу, чего юная Люпин терпеть не могла, и понесся вниз, не дожидаясь мщения.
– Убью тебя, Поттер! – завопила она и ринулась следом.
Орион широко улыбнулся отцу и отвесил шутовской поклон. Давний заказ лорда Блэка был исполнен с предельной точностью: старший сын Гермионы и Регулуса, Эридан, в этом году выпускался со Слизерина и во всем походил на отца, а младший, Орион, был вылитый Сириус и, что примечательно, даже родился с ним в один день. Все еще злокозненно ухмыляясь, Орион протопал мимо. Регулус покосился на него с притворной суровостью и взъерошил ему волосы. Улыбка Ориона переменилась, став ласковой, а в глазах проскользнуло обожание – несмотря на постоянные наказания и близость по духу с дядей Сириусом, малыш практически боготворил отца.
– Пап? – он черкнул ногой по полу, сунув руки в карманы штанов.
Регулус кивнул, приглашая его продолжать, и только сейчас понял, что и сам стоит, сунув руки в карманы брюк.
– Ты не очень наказывай Реджи, хорошо? – попросил Орион. – Она же девчонка, сам знаешь – они только и думают, как бы влюбиться.
– Хорошо, – засмеялся Регулус.
Орион просиял: Регина была самой любимой сестрой на свете, потому что тоже была не прочь подурачиться и нарушить правила.
– И маме… ну, не давай буянить? – высказал надежду Орион. – Хотя бы до завтра? Ты же знаешь, какая она у нас вредная бывает.
Регулус хмыкнул, но все же пообещал позаботиться о благополучии Регины. Орион в ответ крепко обхватил его вокруг пояса и на мгновение зарылся лицом в его рубашку, затем полетел вниз по лестнице, пристыженный своим «девчачьим» порывом. Да, видела бы это Меда, точно ему не простила бы – из этой троицы мисс Люпин была главным сорванцом.
Регулус выглянул в окно: внизу, за оранжереей, стояла Регина в компании какого-то парня. Дочка безудержно хохотала, то и дело откидывая за спину длинные черные волосы. Сейчас она была удивительно похожа на Гермиону.
– Ха-ха-ха, – перекривил Регулус, открывая окно, затем высунулся наружу и крикнул: – Добрый вечер!
Регина резко перестала хихикать и с ужасом уставилась вверх. Ее спутник мгновение стоял в растерянности, и Регулус решил, что от его дальнейшего поведения будет зависеть судьба встреч этой парочки – пусть только попробует оставить Регину самостоятельно справляться с отцовским гневом.
– С Рождеством, господин Министр! – прокричал парень. – Вы меня, должно быть, не знаете. Я – Энтони Нотт!
Регулус усмехнулся. Что ж, не разочаровал.
***
Лили Поттер придирчивым взглядом окинула оранжерейные заросли и лениво взмахнула рукой. Растения, кое-где печально опустившие листья, встрепенулись и выпустили бутоны.
– Вот так-то лучше, – сказала она, однако отвлечься от беспокойных мыслей все равно не могла. – Все это вылезет нам боком, – уверенно сказала она: нарушать правила староста школы не любила.
– Лилз, это личное дело Регины, – отозвался Эридан Блэк.
Лили обернулась к нему. Блэк, который был «мальчишеским» старостой школы, особо не тяготился необходимостью соблюдать правила – шла ли речь о школе, или о домашних неписанных законах. Из-за него у Лили вечно возникали проблемы: Эридан «не забывал свои корни» и регулярно прикрывал провинившихся слизеринцев, а ей оставалось только помалкивать, ведь Поттеры не доносят на своих родных. Да и гриффиндорцы возмущались: сама Лили родному факультету спуску не давала. Честно говоря, быть старостой школы ей совершенно не нравилось: причина была не столько в Эридане, сколько в троице гриффиндорцев, именно в ее последний год пополнившим ряды нарушителей дисциплины.
Лили обреченно вздохнула. Ее семейка всегда доставляла ей массу неприятностей, начиная с того, что Блэки и Поттеры были живыми легендами, и она от рождения стала частью этой легенды, и заканчивая тем, что Лили то и дело обнаруживала в своем окружении девиц, надеявшихся через нее «дотянуться до звезды» по имени Эридан Блэк. По ее «дядюшке» вздыхала добрая половина школы – Лили только и успевала отбиваться от навязывающихся в подруги девчонок. И так было всю жизнь. Сначала, стоило Лили поступить в школу, как ее тут же начали опекать девчонки на пару лет старше. Она, конечно, была растрогана и в своей детской наивности не сразу догадалась, что причиной тому ее родство с близнецами Макнейр и близкое знакомство с Тобиасом Снейпом. Потом уже она начала с подозрением воспринимать попытки подружиться с ней и тщательно присматривалась к людям. «Ничего, – говорила себе Лили. – Вот они выпустятся…» Но они еще не успели выпуститься, когда подрос Эридан, приходившийся ее маме двоюродным братом (в их семейных связях сам черт ногу сломит). История началась заново.
К счастью, все эти годы Лили могла быть уверена в своей лучшей подруге, иначе точно стала бы самым угрюмым и подозрительным человеком на земле. Ее лучшей подругой была младшая сестра Эридана – Регина, на год младше их. Регина училась в Рейвенкло, за что, как утверждал Эридан, все они любили ее еще больше – они страшно любили прошвырнуться по чужим гостиным. А близнецы Макнейры добавляли, что Регина, хвала Мерлину, не такая зануда, как старосты – да-да, иногда и Эридан бывал безнадежно правильным типом. И теперь благодаря Регине им всем непременно влетит!
– Лили, детка, расслабься, – посоветовал Деффид Макнейр.
Она обернулась к нему так резко, что рыжие волосы хлестнули по щеке.
– Не называй ее «деткой», – опередил ее Уильям, близнец Деффида. – А то сейчас из-под земли вылезут дьявольские силки и придушат тебя. И меня случайно.
Деффид закатил глаза. Двоих близнецов никто бы не спутал: как-то так вышло, что у Уильяма были серые глаза, а у его брата – неистово-синие. По этому поводу в семье шутили, будто цвет глаз Сириуса передается по наследству вместе со складом характера, чем лорд Блэк был несказанно горд. В самом деле, в их семье все синеглазые люди просто невыносимы!
– Какой соплохвост прижег этого придурка, что он заявился сюда именно сегодня? – проворчала Лили. – Не думаю, что дядя Регулус и тетя Гермиона будут в восторге!
– Пусть привыкают, – пожал плечами Тед Люпин, сунув в рот сигарету. – В конце концов, Реджи устраивает личную жизнь, и советую тебе последовать ее примеру.
Лили поджала губы. У нее было двойственное отношение к Теду: с одной стороны, она восхищалась его умом, он легко поступил в Академию целителей и уже на второй год учебы был без всяких «родственных поблажек» принят стажером в лабораторию Снейпов. С другой стороны, Люпин был редкостным раздолбаем, мог прогуливать лекции, если ему не нравились профессора, носил фиолетовую шевелюру и из «спортивного интереса», принимая облик невыразимцев, проникал в Отдел Тайн и вызнавал кучу всякого. Нормальный человек элементарно рассказал бы обо всем Регулусу, чтобы Министр знал, насколько ненадежна защита государственных тайн, но Теду было «фиолетово». Он считал, что никто, кроме него, так не может. Для Лили оставалось загадкой, как Мари удалось заполучить от него обручальное кольцо.
– Сказал Тед с высоты своего полуженатого положения, – усмехнулся Тобиас Снейп-Принц, который, в свою очередь, приходился родным дядей Эридану, будучи на два года старше его.
Тед с ухмылкой покосился на него – они были лучшими друзьями, вместе учились в Академии и стажировались в лаборатории, и их связывало много общих интересов, однако случая подшутить друг над другом они не упускали.
