Текст книги "Узы крови (СИ)"
Автор книги: Скворец91
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 54 страниц)
Коутонхилл, к счастью, был небольшим городком. Гермиона и Стелла довольно быстро оказались за его пределами, и перед ними распростерлась голая равнина, обрывающаяся отвесным утесом, на самом краю которого возвышался старый маяк – осыпавшаяся почва из года в год приближала край пропасти к его подножию. Снега не было, тут и там почву покрывали желтые островки жухлой прошлогодней травы. В стороне от маяка расположилась небольшая рощица – единственное скопление деревьев на мили вокруг, сколько хватало зрения. А еще чуть поодаль, наполовину скрытый за рощей, высился накренившийся на бок каменный столб цилиндрической формы.
– Вон они! – Стелла указала на фигуры у подножия столба.
Теперь, видя цель воочию, они смогли аппарировать чуть ближе, не рискуя травмироваться об антиаппарационный щит. И тут им чертовски повезло, ибо Пожиратели мгновением позже появились всего в нескольких футах перед ними. Гермиона замерла, ощутив, как в животе растекается холод от мысли, что Пожиратели вполне могли оказаться позади них, и тогда все было бы кончено в сотую долю секунды. Фигуры в черных балахонах беззвучно заскользили вперед. На этот раз капюшоны были сброшены, а маски не скрывали лиц – они считали себя несомненными победителями. Среди них сразу бросались в глаза длинные неестественно белые, будто седые волосы Роберта Розье. Гермиону мгновенно охватила вспышка ярости и отвращения, и она вскинула палочку, однако Стелла перехватила ее запястье и потянула в рощицу.
– Ты идиотка? – зашипела Блэк, когда они оказались за густо переплетенными ветвями куста. – Сначала мы должны предупредить наших обо всем, а потом можешь с чистой душой покончить с собой! Создавай Патронуса, а то они незаметно подкрадутся!
Гермиона послушно подняла волшебную палочку. Она была слишком взвинчена, и с первой попытки с кончика палочки сорвалась только жалкая дымка.
– Давай ты, – попросила она.
Стелла с раздражением взглянула на нее.
– Не могу! – рыкнула она. – Я из семьи Темных магов. Из всех Блэков создавать Патронуса и исцелять способна только Нарцисса.
Гермиона на мгновение изумленно замерла. Стелла не посещала уроки исцеления Нарциссы, но Гермионе даже в голову не пришло, что причина тут не в хорошей подготовке, а в отсутствии способностей.
– Ну же! – поторопила ее Стелла.
Гермиона вздохнула поглубже и сосредоточилась, вспоминая тот вечер, когда Регулус сделал ей предложение.
– Экспекто патронум.
Она даже не удивилась, обнаружив перед собой вместо выдры сияющего кота.
– Пожиратели со стороны Коутонхилла. Не отступайте, это важно, – произнесла она, и Патронус сорвался с места.
Стелла тут же наложила на них обеих Дезиллюминационное заклятье.
– Идем, – шепнула она.
Гермиона последовала за ней. Хорошо, что Патронус может передать только лаконичное послание – у них со Стеллой будет оправдание перед родителями, почему они не вернулись в замок, а встряли в заварушку. Они почти пересекли рощу, когда услышали шум завязавшейся битвы.
– Черт, – прошипела Стелла. – Сейчас Малфой будет умолять смыться!
– Это не так просто, – возразила Гермиона. – С одной стороны Пожиратели, с другой – обрыв.
– Можно исчезнуть и в полете, – проворчала Стелла, а потом они дружно чертыхнулись.
Перед ними предстала картина боя: прямо между ними самими и их семьями растянулась шеренга Пожирателей, и расстояние в пятнадцать ярдов казалось совершенно непреодолимым.
– Давайте убираться! – сквозь вой и шипение заклятий до Гермионы донесся панический фальцет Малфоя-старшего.
Северус бросил ему лаконичное «нет» – Гермиона угадала по его губам, – и растерянно переглянулся с Регулусом, недовольно поджав губы. У Гермионы сжалось сердце: мало того, что Пожирателей было больше, так, вдобавок, Гиневру изрядно ослабил амулет, а Сириус ползал на четвереньках, расчищая погребенные временем плиты вокруг столба и нараспев читая над ними заклятья. На плитах вспыхивали рунические символы. Остались всего две плиты из восьми, но их активизация занимала достаточно много времени.
Гермиону пробрала дрожь, когда до ее слуха донесся навсегда врезавшийся в память треск электрического разряда. Воздух словно вышибло из легких, а в ушах зазвучали испуганные вскрики магловских подростков. Это была Алекто Кэрроу. Молния Кэрроу разбилась об отсвечивающий голубоватым щит Талии, однако к Алекто на подмогу тут же пришел старший Гойл с его умением пробивать любые щиты. Талию отбросило на самый край обрыва, так, что ее голова и плечи оказались на весу. Бабушку Паркинсон тоже задело ударной волной, она приложилась головой прямо об столб и сползла вниз, оставив кровавую дорожку.
– Ба! – Панси, прятавшаяся за столбом, подползла к старой леди и принялась беспомощно подвывать вместо того, чтобы исцелять.
Стелла запустила в Гойла невербальным проклятьем, однако промахнулась – Сириус как раз на мгновение разогнулся и взмахом руки сбил Гойла и Кэрроу с ног. Проклятье Стеллы улетело в пространство, – Талия, поднимаясь на ноги, едва успела увернуться, – но не осталось незамеченным. Амикус Кэрроу одним прыжком обернулся и запустил в рощу желтым лучом, который разошелся веером.
– Ложись! – Стелла сбила Гермиону с ног и упала рядом.
Над их головами раздался оглушительный треск, и дерево начало заваливаться. Они поползли вперед, передвигаясь, как барахтающиеся утопающие. Гермиона уперлась руками в землю и вытолкнула себя вперед, чудом успев перекатиться на бок и подтянуть ноги к груди. Грохот, скрип, треск – и на нее посыпалась труха и мелкие ветки. Целую секунду она не решалась разлепить веки и убрать руку с головы, а потом в голове промелькнуло «Стелла». Гермиона высунула голову из-под руки, чихнула, вдохнув пыль, и стукнулась лбом о дерево, нависшее прямо над ней – она умудрилась улечься в маленькую впадину, и только это спасло ее от повалившихся стволов, подкошенных, словно бензопилой.
Рядом что-то шевельнулось. Гермиона опустила взгляд и с удивлением обнаружила у своей ноги небольшую лисицу, присыпанную трухой. Зверек лежал, положив голову на передние лапы и тесно прижав уши к голове.
Гермиону посетила неожиданная догадка.
– Стелла? – выдохнула она.
Уши лисицы вздрогнули и встопорщились, она открыла глаза и покосилась на Гермиону.
– Стелла? – повторила она, чтобы отмести сомнения, тем более что подруги поблизости не было видно.
Лисица подняла голову, несколько мгновений немигающим взглядом смотрела на нее, а потом перевела взгляд на свои лапы и тявкнула – это было похоже на изумленный возглас с примесью восторга.
– Стелла! – повторила не менее пораженная Гермиона.
Лисица опять посмотрела на нее, что-то радостно тявкнув, но тут же повела ухом и насторожилась. Гермиона тоже услышала хруст ломающихся веток – кто-то шел. Она затаила дыхание, покосилась на свою руку и запоздало заметила, что Дезиллюминационное заклятье перестало действовать.
– Попалась! – Кэрроу вспрыгнул на ствол поваленного дерева.
Стелла отреагировала быстрее – пока Гермиона высвобождала правую руку, лисица вцепилась Пожирателю в ногу.
– Тварь! – Кэрроу отшвырнул ее, Стелла ударилась о ствол и, пискнув, без сознания упала на землю.
Гермиона метнула в Кэрроу невербальным Редукто – за последний месяц она неслабо поднаторела в невербальной магии. Пожиратель, разумеется, отбил ее заклятье, но Гермионе хватило выигранной доли секунды, чтобы нырнуть под ствол и вылезти с другой стороны. Однако уловка не сработала – Амикус проворно обернулся и ударил первым. Выставленный щит лопнул от силы заклятья, Гермиона упала на спину, выронив волшебную палочку, и инстинктивно взмахнула рукой – перед Кэрроу взметнулся столб пламени. Ствол дерева мгновенно вспыхнул – на это Гермиона не рассчитывала. Схватив палочку, она перемахнула через поваленное дерево, еще раз прикрывшись стеной огня, и левой рукой подхватила бессознательную Стеллу.
Кэрроу материл ее последними словами, стараясь погасить пламя. Гермиона пару раз взмахнула палочкой – с двух сторон протянулись высокие стены огня, образовав короткий коридор от рощи до столба. Она бросилась бежать, низко пригнувшись. Стены огня захлопывались прямо за ней. В первое мгновение вспыхнувшее пламя вызвало растерянность в рядах Пожирателей, но почти сразу над головой Гермионы засвистели проклятья. И все же она добралась до своих в целости и сохранности.
– Пап! – глупо, но она не ожидала, что будет встречена таким шквальным огнем заклятий.
Пригнувшись, она не без труда подобралась к Северусу, таща в руке бессознательную лисицу, и даже отбила летящее в него проклятье.
– Что ты… – договорить Северусу помешала новая атака Розье.
Он решительно задвинул Гермиону себе за спину.
– Крестраж в Нурменгарде! – прокричала она, стоя спиной к спине с отцом. – У Гарри было видение! Со мной карта тюрьмы! Мы должны отправиться во Францию все вместе!
Она была готова к спору, однако Северус без всяких вопросов и возражений крикнул Сириусу:
– Блэк, мы отправляемся все вместе!
Малфой возражать не стал – он был занят попытками спрятаться за столбом так, чтобы это не выглядело тем, чем было на самом деле.
– Снейп, с тобой хоть на край света! – прокричал в ответ Сириус. Он сейчас пытался подобраться к последней плите, находившейся к Пожирателям ближе всего, и Регулус с Люпином прикрывали его с двух сторон. Заметив оборотня, Тонкс, Грюма, Кингсли и друзей отца, Гермиона поняла, что, пока она увиливала от Кэрроу, подоспела подмога из замка.
Лисица, наконец, пришла в себя и соскользнула на землю – судя по всему, обернуться человеком у нее не получалось. Гермиона попыталась выступить из-за спины отца.
– Не дури! – хором рявкнули Северус и Гиневра, встав плечом к плечу – так, что попасть в Гермиону стало совершенно невозможно.
Ей оставалось только время от времени выпускать заклятья в стоящих где-нибудь с краю Пожирателей. Это уже чересчур! Она тоже могла бы сражаться. Досадно, что стена из огня приносит мало толку – проклятья в ней не сгорают. Когда Гермиона в очередной раз выглянула из-за плеча Северуса, чтобы прицелиться, Гиневра бесцеремонно сунула ее голову назад.
Регулус отбивался от заклятий и попутно пытался возвести ледяную стену, но кто-нибудь из Пожирателей непременно разрушал растущую преграду. Грюм подменил его, взявшись за прикрытие Сириуса, чтобы Регулус мог получше сосредоточиться. Тем временем Нарциссе удалось поразить вновь присоединившегося к бою Амикуса прямо в грудь – тот упал ничком.
– Нарцисса, убей его! – прокричал лорд Макнейр, сражавшийся сразу с двумя Пожирателями.
От его слов у Гермионы все же что-то невольно сжалось внутри. Нарцисса растерянно взглянула на него и что-то пробормотала себе под нос – Гермионе показалось, что она шепнула «Не могу».
– Нарцисса! – рявкнул Макнейр.
– Авада Кедавра!
Зеленый луч попал в грудь бессознательному Кэрроу – сомневаться в том, что он мертв, не приходилось. Гермиона изумлено уставилась на Регулуса, который, казалось, даже не обратил внимания на то, что только что сделал – будто это пустяк какой. А потом раздался исступленный яростный вопль – так кричат раненные звери. Смысла в этом вопле никакого не было – Алекто просто взвыла, как волчица, утратившая своего щенка, и только потом, осипшим сорванным голосом прогаркала:
– Я убью тебя, Блэк!
Воздух вокруг нее задрожал, электризуясь. Кэрроу собирала все силы для решающего удара, но попасть в цель ей было не суждено. Ее закрыла ледяная стена, полукругом растянувшаяся до самого обрыва, и мощнейший по своей силе удар пришелся на возведенную Регулусом преграду. Осколки посыпались во все стороны, ударяясь в быстро выставленные щиты, в воздух поднялось облако снежной пыли, послужив надежным прикрытием.
– Готово! – Сириус отскочил назад.
Гермиона ощутила, как почва под ногами завибрировала, и сквозь слой земли начало проступать тусклое сияние. Проклятья, наугад пущенные Пожирателями, пролетали мимо. Не повезло только Кингсли – черный шар задел его по касательной, но этого хватило, чтобы аврор упал без чувств. Нарцисса издала раздосадованный возглас, не успев оттолкнуть его заклятьем. Сияние становилось все ярче, начиная слепить глаза.
– Поцелуйте меня в мой упругий зад! – прокричал напоследок Сириус.
Гермиона прижалась к родителям. Последнее, что она увидела, прежде чем зажмуриться – вылетевший из снежного облака кинжал.
========== 41. Нурменгард ==========
– Мы сейчас находимся, – продолжал он с той же неизменной обстоятельностью, коей отличался во всем, – над самым побережьем Норвегии, на шестьдесят восьмом градусе широты, в обширной области Нордланд, в суровом краю Лофодена. Гора, на вершине которой мы с вами сидим, называется Хмурый Хельсегген.
Эдгар-Аллан По «Низвержение в Мальстрем»
Когда они перенеслись во Францию, в имение Малфуа, начался полный кавардак. Секунду царило молчание, во время которого дядюшка Жюстен с гневом осматривал прибывшую компанию, испачкавшую безукоризненно начищенный пол в вестибюле, в котором отражались, как звезды в реке, сотни свечей великолепной люстры с хрустальными подвесками. Когда Драко был маленьким, он снимал обувь и, пока никто не видел, в одних носках скользил по полу, как по катку.
Потом все засуетились. Отец бросился объяснять кузену сложившуюся ситуацию, откровенно заискивая перед ним, и Драко в который раз подумал, как его раздражает преклонение Люциуса перед их французскими родственниками: можно подумать, Франция рай земной! Тетушка Шарлиз запричитала, терзая в руках кружевной платочек – ах, она ведь тонко чувствующая натура, ей нельзя волноваться, а теперь все пропало, монстр явится прямо в их гнездышко, от их английских родственников всегда были одни неприятности. Нарцисса, словно позабыв о существовании Шарлиз и Жюстена, принялась отдавать домовику приказания, связанные с оказанием целительской помощи. Все остальные порывались куда-то идти что-то предпринимать, только мешая ей, и в этой суматохе Драко внезапно открылось оглушающее зрелище – Нарцисса склонилась над кем-то, загораживающий вид Уолден отступил, и Драко увидел Блейза, сидящего на полу и поддерживающего под руки свою мать. Свою мертвую мать – прямо из ее груди торчал прицельно попавший в сердце кинжал. Мгновенная смерть, ни один целитель на свете не успел бы ничего сделать. Нарцисса прижала узкую ладонь ко рту, сочувственно посмотрев на Блейза.
– Исцелите ее, – хрипло пробормотал тот, глядя в одну точку перед собой и, судя по всему, не решаясь взглянуть в лицо своей матери. Ее глаза были широко распахнуты, и от их остекленевшего взгляда внутри ледяным клубком сворачивался самый первобытный и сильный страх – страх смерти.
– Блейз, – Нарцисса опустила руку ему на плечо.
– Исцелите ее! – выкрикнул Забини, стряхнув руку Нарциссы со своего плеча.
– Парень, успокойся, – прокряхтел Грюм и приложился к своей неизменной фляге.
«Старый козел», – зло подумал Драко.
Нарцисса, не имея времени на утешение, бросилась к другим раненным – аврор Шеклболт и старая леди Паркинсон все еще были без сознания.
– Драко, помоги мне, – распорядилась Нарцисса.
Драко с готовностью левитировал бабушку Панси. Тех, кто был ранен менее серьезно, Нарцисса тоже позвала за собой. Уже в дверях Драко еще раз оглянулся – Уолден деликатно, но решительно поднял Блейза на ноги, по лицу Забини катились слезы, а зубы были крепко стиснуты, отец все еще объяснялся с кузеном – если бы он так не лебезил, то все уладилось бы в разы быстрее и удобнее; Панси билась в истерике. Курица.
Они с мамой устроились в кабинете, специально отведенном для регулярных посещений целителей – тетушка Шарлиз каждое утро находила у себя новую болячку. Однако на этом неприятности не закончились – спасти старую леди Паркинсон тоже не удалось. Старушка была слишком слаба, а ее бестолковая внучка не оказала ей необходимую помощь вовремя. Пришлось еще и утешать Нарциссу – мама каждую смерть пациента воспринимала, как свою личную провинность, и Драко даже обрадовался, что есть другие раненные – это обстоятельство помогло Нарциссе быстро взять себя в руки.
С аврором она возилась очень долго – почти сорок минут Нарцисса провела за исцелением, растратив много сил. Драко за это время сообщил досадную новость Паркинсонам и исцелил небольшие ранения остальных пострадавших. Следовало заметить, что они легко отделались. К моменту, когда Нарцисса завершила исцеление, ее уже ждал горячий чай и лучшее средство для восстановления сил – плитка шоколада. Она устало опустилась в кресло. Драко заботливо завернул ее в теплый плед – после сложного исцеления она всегда мерзла.
Нарцисса облегченно вздохнула и поинтересовалась:
– Что Паркинсоны?
– Держатся, – выдал Драко ответ, давно, по его мнению, обретший статус штампа.
– Чувствую себя ужасно виноватой, – Нарцисса взяла в руки чашку, и та задрожала, позвякивая о блюдце – у мамы тряслись руки.
– Мам, – укоризненно произнес Драко. – Ей было сто двадцать лет. Неплохой возраст для волшебницы. И вообще она была бабушкой лорда Паркинсона, а не Панси.
– Драко, не имеет значения, чья она бабушка, – возмутилась Нарцисса. – Она была при них всю их жизнь.
«Тем более успела им опостылеть», – раздраженно подумал Драко, но от комментариев вслух воздержался. Он лучше всех знал, как равнодушно относились они к своей бабке при жизни. Тем противнее было смотреть на показную скорбь по погибшей. Он мог поспорить на что угодно, что втайне это семейство подумало «Избавились, хвала Мерлину». Особенно учитывая, что бабка больше полувека держала в своих когтистых лапах немалую долю финансов и контрольные акции семьи, заставляя лорда Паркинсона считаться с ее мнением, кардинально отличавшимся от его собственного.
– Скажи Доре, что с мистером Шеклболтом все в порядке, – попросила Нарцисса. – Она осталась ждать за дверью.
Драко повиновался, хотя, будь его воля, он бы избегал любых встреч с этой странной особой. Больше всего она напоминала ему тропическую бабочку – слишком яркая, слишком экзотическая, чтобы не таращиться на нее то и дело.
– Как там Кингсли? – Дора Тонкс поднялась с пола.
– Нормально, – проворчал Драко, стараясь не смотреть на нее, точнее, не любоваться: от волнения с метаморфа слетела маска, и она превратилась в болезненно, изящно тонкую леди, хрупкую, как хрусталь. По точеным плечикам рассыпался шелк каштановых волос. Нос, который она всегда делала вздернутым, теперь был безупречно ровным, таким же безупречным, как и все черты лица – утонченные по-блэковски, но непривычно живые и подвижные. Она стала похожа на Стеллу и тетушку Беллу.
– Через пару-тройку дней он будет в порядке, – буркнул Драко.
– Хвала Мерлину, – Тонкс сложила ладони вместе и воздела глаза к потолку, потом улыбнулась. Когда она улыбалась, то забавно морщила нос и прищуривалась, ее лицо становилось чуть круглее и, возможно, от этого приобретало выражение детской непосредственности и шкодливости.
– Спасибо, побегу расскажу остальным! – радостно воскликнула она, вновь надевая свою излюбленную маску, и, крутнувшись на одной ноге, побежала прочь.
Драко крепко сжал губы. Определенно, она его бесит. Он уже собирался вернуться в кабинет, когда с другой стороны коридора его окликнул отец. Час от часу не легче. Пожалуй, его общество он бы сейчас променял даже на присутствие Панси. То, как он вел себя у артефакта… это было стыдно. Очень стыдно. Драко уже несколько раз успел задуматься, как часто сам он выглядел так. Как можно было струсить, когда рядом была мама? Драко хотел бы видеть отца защищающим ее или бьющимся плечом к плечу, готовым, если что, подстраховать – так профессор Снейп оберегал мисс Морроу. Хотя с ее опытом дуэлянта Снейп как раз мог быть спокоен: даже не пользуясь своей силой, она производила впечатление не хуже тети Беллы.
– Что сказал дядя? – первым делом поинтересовался Драко.
– К вечеру они должны покинуть поместье Малфуа, – бесстрастно ответил Люциус.
Драко помолчал.
– Даже переночевать не позволили? – все-таки переспросил он.
– В Европе полно гостиниц, – холодно отозвался Люциус.
Пауза.
– Отлично, я пойду с ними, – невозмутимо предупредил Драко.
– Что? – отец от неожиданности рассмеялся, но почти тотчас умолк, поняв, что сын не шутит. – Что взбрело тебе в голову? – он скривился.
– Я не хочу оставлять маму, – ответил Драко.
Впервые презрительная гримаса отца не подействовала на него – раньше он всегда смущался и мгновенно выбрасывал из головы не понравившуюся отцу затею.
– О ней будет кому позаботиться, – сухо уведомил Люциус.
Драко в этом и так не сомневался, как и в том, что такая женщина, как Нарцисса, недолго останется свободной. А еще он был далеко не слепым, и прекрасно знал, кто станет его отчимом. Но намек отца все равно показался ему каким-то оскорбительным.
– Мама и сама за себя постоять умеет, – сказал он. – Пришлось научиться.
Люциус сощурился, поняв, что имеется в виду.
– Тебе не кажется, что это решение ты не можешь принимать в одиночку? – прошипел он.
– Не кажется, – твердо возразил Драко. – Через полгода я стану совершеннолетним, но и сейчас достаточно взрослый, чтобы решать сам за себя. Мой дом – Англия, и я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать вечные нарекания мадам Шарлиз на ее беспричинные мигрени, пока в Британии идет война!
Драко положил ладонь на ручку двери, но Люциус вцепился ему в локоть.
– Что за дешевый патриотический пафос? – буквально выплюнул отец, словно эти слова были отвратительными на вкус.
Драко отдернул руку.
– Не хочу выглядеть трусом, – отчеканил он.
В принципе, он знал, что отец высмеет все, что бы он ни сказал, и теперь с удовольствием прислушивался к этому новому чувству – когда тебе это по боку.
– Такое ощущение, будто Сириус промыл тебе мозги, – лицо Люциуса исказила самая презрительная гримаса, на какую он был способен.
Драко знал, что это неправда, но тут отцу все равно удалось его задеть, и он вышел из себя.
– По крайней мере, его леди всегда может на него рассчитывать! И я рад, что вы с мамой развелись – возможно, желание придушить тебя отныне станет посещать меня реже!
Разумеется, он тут же пожалел о сказанном. Всерьез ссориться с отцом Драко не собирался.
– Извини, я не хотел… – начал он, раздосадованный своей несдержанностью.
– Что ж, катись в свою Англию, – ледяным тоном ответил Люциус. – Я вижу, ты мечтаешь прервать наш недостойный род своей героической смертью, – он уже отвернулся, чтобы уйти, но вдруг замер и, задумчиво глядя в пространство, изрек: – Судя по всему, кровь Блэков не вытравишь ничем. Они все какие-то… – он опять презрительно скривился, – мятежные души, Мордред их забери. Досадно, что это проявилось даже в тебе, сын мой.
И он направился прочь. Драко удивленно смотрел ему вослед – по сути, он еще легко отделался.
***
– Это было чертовски рискованно для здоровья Гарри! – не унимался Сириус.
Гермиона и Стелла сидели на диванчике. Прямо перед ними, лицом к лицу, стояли Северус и Сириус. Девушки только что закончили рассказ о своих приключениях, и теперь Блэк громко возмущался, размахивая руками, а Северус слушал его с мрачным видом, скрестив руки на груди и стоя неподвижно. Вот уж кто точно был олицетворением огня и льда.
– Все обошлось, к чему верещать и ужасаться не случившемуся? – невозмутимо произнес Северус, не повышая голоса.
Гермиона благодарно взглянула на него – вообще-то, она не ожидала, что отец заступится за нее, но, кажется, в пику Сириусу он был готов простить ей все земные грехи. Регулус, Люпин и лорды Макнейр и Мальсибер сидели на диване напротив. Трое последних с неподдельным интересом следили за перебранкой, время от времени ехидно ухмыляясь – не иначе, как молодость вспоминали. Регулус расположился с краю, как бы отдельно, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Он усмехался, неотрывно глядя на Гермиону с выражением чуть ли не гордости на лице. А она старалась избегать его взгляда, все еще ошеломленная тем, как просто он произнес Убивающее проклятье. И из-за этого она чувствовала себя виноватой и лгуньей: ведь это же она буквально месяц назад уверяла, что ей все равно, убивал ли он. И все же… она и на секунду не представила бы себе такое полное хладнокровие. Сейчас Регулус опять казался ей новым, почти незнакомым и… опасным.
– Если бы все было наоборот, и это Гарри экспериментировал на Гермионе, ты бы не был таким спокойным! – уведомил Северуса Сириус.
– Естественно, – изогнул бровь Снейп. – Ведь Поттер и ментальная магия совместимы приблизительно, как…
– Пап, в самом деле, – к удивлению Гермионы, заступилась за нее Стелла, пару часов назад бесившаяся по тому же поводу. – Все обошлось.
Сириус мгновенно переключился на нее.
– А ты вообще помалкивай! – воскликнул он. – Самостоятельно обучаться анимагии было верхом безрассудства. Ты… – последующие его слова потонули в диком хохоте: Люпин, Макнейр и Мальсибер, подвывая, схватились за животы и чуть не сползли с дивана. Сириус Блэк, упрекающий кого-то в безрассудстве – это действительно эпохальное зрелище.
– Не так, что ли? – гневно вопросил он, сверкая глазами на трех хохочущих до слез мужчин.
Регулус спрятал улыбку в кулак и многозначительно поднял брови – мол, ну ты, брат, и ляпнул.
– Меня вдохновил твой пример! – громко уведомила Стелла. – И вообще, я считаю, у нас есть дела поважнее!
– Да, – поддержала ее Гермиона. – Не кажется ли вам, многоуважаемые господа, что лучше поговорить о том, как мы добудем крестраж?
Северус и Сириус посмотрели на них с совершенно одинаковым выражением лица, – может, такому учат в какой-нибудь тайной школе отцовства? – означающим приблизительно «Шнурки ботинок не учат». Неизвестно, какое бы дальнейшее развитие получил разговор, но, к облегчению обеих девушек, в этот миг вернулась Талия. Она остановилась между Сириусом и Северусом, взглянула сначала на одного, затем на другого, и сказала:
– Ладно, папочки, заканчивайте воспитательный процесс. Нам сейчас стоит поговорить о наших ближайших планах на будущее.
– Тонкс ждет новостей о Кингсли, – возвестил вошедший следом за ней Грюм, обращаясь будто к одному Люпину.
Тот сконфуженно кивнул, почесав за ухом.
– Так что, вы определились с планами на будущее? – осведомился Грюм.
– Без вас и шагу не смеем ступить, – саркастично бросил Регулус, не упускавший возможности уколоть старого аврора.
При этом Блэк насмешливо улыбнулся, став совершенно очаровательным – хотелось одновременно задушить его в объятиях и просто – задушить. Гермиона вздохнула. На самом деле, она отдавала себе отчет в том, что отец с друзьями на его месте поступил бы так же, и Сириус, пожалуй, недолго колебался бы, если бы не был занят другими делами. По-другому на войне невозможно, и для их победы это важно – быть решительными и до определенной степени жестокими. Кроме того, скольких бы еще убил Кэрроу, останься он жив? Он мог бы убить кого-нибудь из ее близких. Гермиона мысленно отругала себя за недавние идеалистические и, в сущности, смехотворные в нынешнее время мысли об этике, о том, имеет ли она право судить, заслуживал ли Кэрроу смерти. Тем не менее, глядя на Регулуса, она не могла отделаться от какого-то странного ощущения. Она и раньше понимала, что он не так прост, но сейчас с особой силой убедилась в том, что есть в нем что-то, чему она не могла подобрать подходящего определения.
– Это похвально, Блэк, – ответил Грозный Глаз. – Ты прямо скатился на пару позиций вниз в моем личном черном списке.
– Досадно это слышать, – вздохнул Регулус. – Я люблю во всем быть первым.
– Я не сомневался, – хмыкнул Грюм и пробормотал себе под нос: – Маленький засранец.
– Вполне очевидно, что нам следует отправиться в Нурменгард, – встряла Гермиона, пока не началась очередная перебранка.
Регулус лукаво прищурился, заметив ее маневр, и она не смогла удержаться от легкой ответной улыбки, мимоходом подумав, что его особенность как-то связана именно с тем, что он Блэк. Есть что-то общее между ним и Беллой, и Сириусом, и Стеллой, да между всеми, кто связан с этой фамилией – это нечто ярче всего проявляется в битве, но иногда мелькает во взгляде и просто так. И это нечто – как бы получше выразиться? – нехорошее, что ли? Жестокое? Или просто надменное? Или тут подходит только одно определение – нечто блэковское?
– Как Риддл туда вообще проник? – недоуменно спросил Сириус. – Разве тюрьму никто не охраняет?
– Гриндевальд умер пять лет назад, – ответил Люпин. – После его смерти немецкое правительство живо прикрыло финансирование. Никого другого туда помещать не стали, ведь крепость находится на территории Норвегии, поэтому это неудобно. Даже памятник или развлечение для туристов из Нурменгарда делать не стали. Во-первых, это лабиринт, во-вторых, об этой странице истории Германия, да и вся Европа мечтает забыть раз и навсегда.
– Что чревато смелым наступлением на те же грабли, – пробормотал Регулус.
Все согласно закивали.
– И все равно, как Риддл поместил туда крестраж? – удивилась Стелла. – Он же это давно сделал?
– Не думаю, – протянул Северус. – Летом после своего воскрешения он надолго покидал страну. Вполне возможно, что он перепрятал крестраж, который считал самым незащищенным. Кроме того, там мы, скорее всего, не встретим Пожирателей. Он ведь никому не доверял свой секрет. Зато нас наверняка ждут какие-нибудь неприятные чары.
– Но он в курсе, куда мы отправились, – подхватил Макнейр. – Поэтому мы должны действовать без проволочки, пока он не перебрался на материк, иначе, в лучшем случае, он заберет и перепрячет крестраж, а в худшем…
– Заберет наши жизни, – с мрачным весельем закончил Грюм, да еще и хохотнул, найдя свою реплику остроумной.
Повисло молчание.
– Мы с Ремом сделаем копии карты, – решил Сириус. – Это не займет у нас много времени, а предосторожность не будет лишней. Не хотелось бы остаться в Нурменгарде навеки из-за того, что мы по какой-нибудь случайности утратим карту.
– Нам нечем уничтожить крестраж, – напомнил Регулус. – Придется унести его с собой.
– Дерьмо, – прошептала Стелла себе под нос, так, что услышала только Гермиона.
Верно, тут они сплоховали – следовало захватить с собой еще и меч Гриффиндора.
– И вот еще любопытная загвоздка, – криво усмехнулась Талия. – Как мы попадем в крепость? Насколько я знаю, пункт переправы уже пять лет, как закрыт.
Гермиона не поняла, что имелось в виду – да она, собственно, и не знала, где именно располагается Нурменгард. В это мгновение в комнату вошла Гиневра. Она выглядела изможденной, цепочка амулета больше не обвивала ее шею.
– Блейз хочет идти с нами, – объявила она.
– Пара-тройка дней – и с Кингсли все будет в порядке! – воскликнула Тонкс, вихрем ворвавшись в комнату, и уже не так радужно добавила: – Более-менее.
