Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Скворец91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

– … мы продолжим разговор в кабинете.

– Бродяга, карта! – Джеймс ткнул его под ребра.

На лестнице последовала пауза. Сириус взмахнул рукой: карта на лету сложилась, книга подпрыгнула и схватила ее страницами, как пес летающую тарелку. Окинув взглядом свою работу, Сириус заметил у ножки стола простой перочинный ножик. Помедлив, он призвал его рукой и сунул в карман мантии.

– Конечно, – Ремус вернулся в кабинет как раз в тот момент, когда Сириус вновь как бы расслабленно развалился в кресле.

– И на этой счастливой ноте я отправляюсь спать, – объявила Талия и поднялась с кресла, бросив по пути Гарри и Стелле: – Вы тоже не задерживайтесь.

– Да, – Сириус вставил фотокарточку с Дамблдором в альбом, взмахнул рукой, отправив его на одну из полок, и сгреб со стола оставшиеся снимки. – За мной, славные гриффиндорцы, – он поднялся, Гарри и Стелла, как по команде, двинулись за ним.

– Но что за чары создают такую карту? – спросила младшая Блэк, проходя мимо отца, пропускающего их с Гарри вперед.

– Секунду, – Сириус замер в дверях и пропел: – Эй, Рег.

Регулус выжидающе поднял брови.

– Веди себя хорошо, – сурово приказал Сириус, а затем скрючил пальцы так, словно изображал звериную лапу. – Пусть тебе приснится мисочка молока, Царапка.

Регулус вскочил с места, проделал маневр заправского бейсболиста и запустил в брата снежком. Однако лающий смех раздался уже с той стороны проворно захлопнутой двери – снежок разбился о гладкую поверхность. Регулус со смехом упал обратно на диван.

– Вот засра… – он покосился на Гермиону и кашлянул. – Интересный человек мой старший брат.

– Очень, – засмеялась она и лукаво повторила: – Царапка?

Регулус прищурился.

– Так меня называют только мои самые близкие враги, – страшным голосом предупредил он.

В полутьме его глаза лихорадочно блестели.

За вечер догорели почти все свечи в канделябрах, освещающие комнату, и теперь в помещении царил полумрак, разгоняемый только пламенем в уютно потрескивающем камине. Гермиона таяла от одной только мысли, что они, наконец-то, остались наедине – впервые за изнурительную для нее неделю.

– Значит, ты играл под номером пять? – спросила она.

– Да, – Регулус откинулся на спинку дивана. – Ловец сборной с тринадцати лет. Вечно проигрывал Поттеру. Мы стабильно занимали второе место в чемпионате школы, и только в год своего выпуска я поймал снитч в игре против Гриффиндора, ибо Поттер уже окончил школу. Правда, тогда это было скучно.

Гермиона улыбнулась, вспомнив давнюю статью Риты Скитер, в которой журналистка написала, будто беспутная девица Грейнджер обожает игроков в квиддич. И, главное, одних только ловцов.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – вдруг сказал Регулус.

Гермиона растерялась. Прикинув в уме, что бы она могла рассказать, она с ужасом признала себя самым скучным человеком на свете.

– Что, например? – пожала плечами она.

– Не знаю, – повторил ее жест Регулус и сделал вид, будто задумался. – Например, все, – легко предложил он.

Гермиона посмотрела на него. Блэк умудрялся держать спину прямо, даже опершись на спинку дивана и совершенно расслабившись. Глядя на нее, он опять склонил голову так, что расстегнутый ворот чуть касался щеки, в неровных отсветах пламени то и дело сверкала цепочка, выглядывающая из-под рубашки. Опять эта цепочка! Гермиону вдруг охватило непередаваемое чувство, граничащее с восторгом, теплое и воздушное – такое она испытывала в детстве, глядя, как ввысь взмывают воздушные змеи: казалось, она и сама вот-вот воспарит над землей. Не в силах противиться внезапному порыву, она как можно крепче обвила Блэка руками вокруг пояса и уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его запах. От нахлынувших эмоций хотелось просто бессвязно запищать.

– Ого, – по тону Регулуса было слышно, что он растерялся. Он неуверенно обнял ее в ответ.

– Регулус, – выдохнула Гермиона в его рубашку. Просто произносить его имя было непередаваемым удовольствием, и Гермиона подумала, что от счастья сейчас вполне может сойти с ума. Если еще не сошла. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно – вот так бы и просидела всю оставшуюся жизнь, крепко сжимая его в объятиях, вдыхая теперь уже такой родной запах. «Люблю, люблю, люблю», – в голове билась только одна мысль. Гермиона прижалась щекой к его груди, слыша, как учащенно бьется сердце Блэка прямо у нее под ухом. Она зажмурилась.

– Неужели это не сон? – помимо воли вырвалось у нее.

Регулус не ответил, только крепче обнял ее. Сейчас она не представляла, как могла раньше жить без него, жить, зная, что его не было в этом мире. Регулус Блэк. Регулус. Только сейчас Гермиона вспомнила, что так называется самая яркая звезда созвездия Льва. На самом деле его имя как нельзя лучше подходит ему, хотя он, возможно, и не согласился бы.

– «Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог снова отыскать свою», – прошептала она.

– И снова Сент-Экзюпери, – в голосе Регулуса слышалась улыбка. – Будем считать, что это наш с тобой особый писатель. Знаешь, ведь у всех пар есть нечто особо…

Гермиона подняла голову и заглянула в его темные мерцающие глаза. Он улыбнулся.

– Я хочу сказать тебе кое-что, – взволнованно прошептала она. – Только ты сейчас не говори ничего в ответ, пожалуйста. Не сейчас. Возможно, когда-нибудь потом… я надеюсь…

Регулус недоуменно нахмурился.

– Что… – начал он, но Гермиона накрыла его губы пальцами.

– Я хочу сказать, что я… – у нее перехватило дыхание…

И в этот миг дверь распахнулась настежь, и Сириус влетел в комнату как ошпаренный. Гермиона раздраженно выдохнула, разозлившись на старшего Блэка. Что еще?

Однако Сириусу было не до них. Дверь позади него, почти захлопнувшаяся, вдруг слетела с петель – кто-то хотел распахнуть ее заклятьем, но переусердствовал. Регулус машинально схватился за волшебную палочку, отстраняясь от Гермионы, когда на пороге, гневно сверкая глазами, появилась непривычно встрепанная Нарцисса.

– Цисси, спокойно! – Сириус поднял ладони в успокаивающем жесте и тут же проворно отскочил, уклоняясь от полетевшего в него заклятья.

Подушки на диване полопались, выбросив в воздух облако перьев.

– Что происходит? – растерялся Регулус.

– Я убью тебя, Сириус Блэк! – закричала Нарцисса, опять посылая в кузена заклятье.

Сириус вновь отскочил – кресло, в которое угодил луч, жалобно треснуло, и из него полезли пружины.

– Цисси… – Сириус схоронился позади Гермионы и Регулуса.

– Я тебе не «Цисси»! – леди Малфой опять метнула заклятье.

Сириус пригнулся, и позади посыпались с полок альбомы.

– Эй, вы, успокойтесь! – воскликнул Регулус, поднимаясь.

Нарцисса бросилась в обход дивана, Сириус отступал от нее, и они закружили вокруг сбитых с толку Гермионы и Регулуса. Гермиона еще никогда не видела безупречно сдержанную леди Малфой в таком бешенстве – глаза ее яростно сверкали, щеки раскраснелись, из прически выбились пряди, и она все еще держала Сириуса на прицеле.

– Ты испоганил мне жизнь, мерзавец! – завопила она. – Кто дал тебе право решать за меня?!

– Я глава рода…

– Блэк, а не Малфой! – прокричала Нарцисса с безумным видом.

Регулус нахмурился еще больше, повернувшись к брату.

– Так будет лучше в первую очередь для тебя, Нарцисса! – Сириус перестал улыбаться. – Я просто претворил в жизнь то, о чем ты тайно мечтаешь! И розы это доказывают!

– Что ты несешь?! – округлила глаза Нарцисса. – Ты сделал из меня посмешище! Знаешь, в каком свете Люциус все это выставит?! Да для него будет неимоверным счастьем – дать повод посмеяться надо мной и над Блэками! Ты… – она яростно взмахнула палочкой, но вместо заклятья из нее внезапно вылетели цветы, осыпав Сириуса, Регулуса и Гермиону.

Нарцисса рыкнула от злости, еще более раздосадованная этим происшествием, и подскочила к Сириусу.

– Ты своим бестолковым вмешательством уничтожил мою репутацию! – она замахнулась и со всей силы стукнула его в плечо. – Чер-тов дур-ной э-го-ист! – на каждый слог приходилось по удару.

– Эгоист? – вознегодовал Сириус. – Я для тебя стараюсь! Ты не можешь отрицать, что замужество за Малфоем – это худшее, что случилось в твоей жизни!

– Нет! – возразила Нарцисса, высоко вздергивая подбородок. – Благодаря ему у меня есть Драко!

Гермиона почувствовала себя лишней, однако не знала, как бы незаметно удалиться – по крайней мере, пока она сидела на диване, леди Малфой не обращала на нее внимания.

– Сириус, – прошипел Регулус.

– Драко у тебя никто не забирает! – взмахнул руками старший Блэк. – И в каком свете это все выставит Люциус, мне интересно?! Если эта война когда-нибудь закончится в нашу пользу, то никто не посмеет сказать хоть слово в нашу сторону! А если мы проиграем, то, тем более, это не имеет значения!

– За спинами будут шептаться! – притопнула ногой Нарцисса.

Регулус устало потер переносицу.

– Да они всегда шептались! – вспылил Сириус. – И всегда будут шептаться, потому что мы Блэки! Это твое высшее общество во все глаза следит за нами, и им даже не нужен повод для сплетен, потому что практически все они нам завидуют! И что бы они ни говорили, это никогда не могло пошатнуть положение нашей семьи! – он помолчал, давая Нарциссе время осознать его слова.

Регулус стоял рядом с таким видом, будто мечтает оказаться где-нибудь подальше.

– И, в конце концов, мы все можем не сегодня-завтра сдохнуть, – подытожил Сириус. – Я дал тебе шанс побыть счастливой.

Нарцисса устало покачала головой, глядя куда-то в потолок. В ее глазах заблестели слезы.

– Ты… ты просто… – она всхлипнула, затем издала нечленораздельный гневный возглас и поспешила прочь.

Повисла напряженная тишина. Регулус мрачно смотрел на брата. Сириус снял с плеча цветок и заправил за ухо.

– С ней такое бывает, когда она разрывается между желанием убить кого-то и пониманием, что перед ней все же не Темный Лорд, – пояснил он наличие цветов.

Регулусу явно не терпелось поговорить с братом наедине.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала Гермиона и направилась к выходу.

К ее удивлению, Регулус поймал ее за руку и притянул к себе.

– Спокойной ночи, – нежно пожелал он, коротко поцеловав ее в щеку.

Гермиона улыбнулась. Раньше неотложные дела не позволяли ему выделить минутку на прощание.

– И тебе, – шепнула она.

***

Выплакавшись как следует, Нарцисса наколдовала немыслимое количество косметических заклятий, чтобы скрыть следы слез, и направилась в покои Люциуса, намереваясь поговорить с ним еще раз. Она не знала, что именно скажет, однако коридор был достаточно длинным, чтобы подумать над этим. Она медленно шла вперед с высоко поднятой головой, вслушиваясь в стук собственных каблуков. В голове неотвязно вертелась мелодия, от которой ей всегда хотелось плакать.

– Победитель забирает все*, – одними губами произнесла она.

Да, победителем, несомненно, остался Люциус. На его репутацию развод особо не повлияет – во все времена выгодно быть мужчиной. Люциус вполне может жениться вновь, а что она? Ведь никто, точнее, некто не предлагал ей руку и сердце. А даже если и предложит, имеет ли она право согласиться? Лорду Макнейру следует найти молодую жену из хорошей семьи. А бывшая леди Малфой – это… позор. Нарцисса на секунду прикрыла глаза. Она бы никогда так не поступила с Уолденом, ни за что. Она сглотнула, прогоняя вновь набегающие слезы. Что же Сириус натворил? И пути назад нет. Ничто уже не повлияет на решение Малфоя. Даже Паркинсоны не скажут слова против – они в некоторой степени зависимы от дома Малфоев, вдобавок – как там Люциус говорит? – они закрывают глаза на «некоторые нюансы поведения мисс Паркинсон». Это обязывает будущих родственников еще больше. Нарцисса сжала кулаки. Она терпеть не могла эту взбалмошную девицу, однако она была единственной наследницей богатого семейства, и после смерти ее отца все их имущество перейдет в распоряжение семьи Малфой, так как Панси будет женой Драко. По мнению Люциуса, ради такого барыша стоило потерпеть бестолковую невестку, ведь границы допустимого она все же не переходит.

К моменту, когда Нарцисса остановилась у дверей спальни мужа, она уже была вне себя от злости. Интересно, а что предложил Люциусу Сириус взамен на ее «свободу»? Не мог же Люциус просто так выпустить из своих цепких рук Блэк-парк! Сколько она стоит, по мнению Малфоя? Она постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла. Люциус стоял у окна. В комнате было темно, и Нарцисса видела лишь его силуэт.

– Это снова ты, – не оборачиваясь, произнес он. – По-моему, мы уже все обсудили.

Злость вмиг улетучилась, и Нарцисса опять едва сдержала слезы. Почему он никогда не любил ее? Ведь она была идеальной женой. Она в растерянности замерла посреди темной комнаты, поняв, что так и не придумала, что скажет. В самом деле, не будет же она просить его забрать ее обратно, как бездомную собачонку.

– Когда подпишем бумаги? – сдавленным голосом прошептала она – хотела сказать громко и небрежно, но не получилось.

– Завтра к обеду лорд Стивенсон все подготовит, – бесстрастно ответил Люциус.

– Хорошо, – Нарцисса почувствовала, что в ее голосе явственно зазвучали слезы, и повернулась, чтобы уйти.

Однако не смогла.

– И это все? – она вновь обернулась к мужу. – Мы прожили вместе восемнадцать лет, и ты даже ничего не… не чувствуешь?

Люциус по-прежнему стоял к ней спиной.

– Люциус! Ответь мне! – требовательно воскликнула она.

Слезы опять покатились по щекам.

– Почему ты никогда не любил меня? – не выдержала она. – Я все всегда делала правильно, меня не в чем было упрекнуть…

– Нарцисса, – тихо произнес он, – я знаю это даже лучше тебя. И знаю, чего тебе все это стоило.

Повисло молчание. За окном начинался танец первого снега. Малфой обернулся, но она не видела его лица в темноте.

– Мне всегда было удобно оправдывать свои измены тем, что нас не спрашивали, когда обручили. Мы… случайно были вместе, – он помолчал. – Хотя я знаю, что на самом деле меня это ни капли не оправдывает. Но мы с тобой как раз из той породы людей, которым нужна их полная противоположность рядом, чтобы быть счастливыми.

Нарцисса стояла неподвижно.

– По-моему, нам подвернулся удачный случай все исправить. После войны никому еще долго не будет дела до нашего развода – настоящая буря так и не разразится. И, согласен, мне подвернулась возможность еще и извлечь из этого выгоду. Такой уж я, – он развел руками. – Но я не собираюсь портить тебе жизнь, Цисси.

Он чуть ли не впервые назвал ее так.

– Я никогда не стану комментировать наш развод, – он усмехнулся, Нарцисса скорее почувствовала это, чем увидела. – Если, конечно, ты тоже не станешь этого делать.

Нарцисса сохраняла молчание – она была совершенно растеряна.

– Я благодарен тебе за Драко, – полушепотом сказал Люциус. – Это искренне. И спасибо, ты действительно была идеальной.

Он подошел к ней и поцеловал холодными губами в лоб.

_____________________________________________________________

* – ABBA – The Winner Takes It All (по-моему, хорошо подходит к отрывку)

========== 40. Игры разума ==========

Череда однообразных, вязких и серых, как трясина, дней вдруг прервалась – однажды утром Кэти проснулась, едва рассвело, и увидела за окном белый ровный покров. Выпал первый снег. Чистый, пушистый, похожий на кремовую верхушку праздничного торта. И Кэти, наконец, улыбнулась. Ощущение было такое, словно этот снег присыпал и страшную язву в груди, мучающую ее изо дня в день, впивающуюся какими-то щупальцами в легкие и стискивающую их так, что дышать становится невозможно. А теперь ее покрыла корочка льда, притупила боль, и Кэти будто кто-то встряхнул за плечи и сказал «Очнись». Она снова сделала вдох после стольких дней сводившей тело болезненной судороги.

– О, мисс Белл, вы уже проснулись, – леди Блэк была приятно удивлена, заглянув к ней в комнату.

Они с мисс Морроу каждое утро приходили к ней, сами приносили завтрак и в последнее время старались разговорить. Это было странно. Леди ухаживали за ней, не привлекая к этому домовиков. Кэти не знала, за что ей оказана такая честь. Поначалу ей было неловко от того, что эти красивые холеные женщины возятся с ней, но сегодня утром Кэти поймала себя на том, что рада видеть их. Возможно, она не совсем безразлична им, раз они приходят каждое утро. Хотя глупо так думать – они ее не знают. Ясно ведь, что они заботятся о ней из сочувствия.

Мисс Морроу прошла к окну и распахнула тяжелые портьеры шире, затем вздохнула и с улыбкой взглянула на Кэти.

– Люблю снег, – сказала она полувопросительным тоном, который подразумевал какой-нибудь ответ.

– Я тоже, – робко улыбнулась Кэти.

Поначалу, когда только оказалась здесь, Кэти настороженно отнеслась к мисс Морроу, о которой читала в «Пророке» жуткую статью, но потом она понравилась ей даже больше, чем леди Блэк. Леди Блэк была сдержанной и строгой, Кэти чувствовала себя так, будто находится на приеме у британской королевы, и все время удивлялась, думая о том, что леди Блэк мама Стеллы Блэк. Она даже спрашивала об этом. Мисс Морроу тоже была из дворян, это было заметно сразу, но держалась она легко и улыбалась так, что непременно хотелось улыбнуться в ответ. Она словно излучала тепло, и Кэти уже подумывала, не была ли статья в «Пророке» лживой. А еще мисс Морроу очень напоминала ей их старосту, Гермиону Гр… то есть, Снейп.

– У нас тут возникла одна идея, – вот и сейчас мисс Морроу улыбнулась ей так тепло и ласково. – Почему бы тебе не привести себя в порядок, и не спуститься к завтраку вниз?

– А то к тебе тут с боем прорывается целая толпа – мы просто не в силах их сдерживать, – добавила леди Блэк.

– Правда? – Кэти было приятно слышать это. – А кто?

Она толком и не знала, кто еще обитает в этом замке со зловещим названием Гриммово Логово. Тот вечер, когда она очутилась здесь, Кэти практически не помнила. Ей казалось, что она видела тогда Джинни Уизли, но она вовсе не была уверена в этом.

Женщины переглянулись.

– Вот спустишься – и узнаешь, – загадочно ответила леди Блэк.

Кэти секунду поколебалась.

– Хорошо, – все-таки кивнула она.

– Отлично, – улыбнулась леди Блэк. – Иди-ка в душ. Домовиха оставит для тебя на постели свежую одежду. У тебя сорок минут.

И они ушли. Кэти привела себя в порядок довольно быстро – она никогда не любила подолгу возиться в ванной. Высушив волосы заклятьем, она натянула оставленные для нее брюки и теплый кашемировый свитер и последовала за домовичкой, появившейся, как только она была готова. Замку Блэков очень подходило его название – мрачный, полутемный и немного зловещий, с многочисленными запутанными ходами. Древние гобелены на стенах изображали ратные картины или победы над магическими существами свирепого вида и оформлены были в основном в готическом стиле. Иногда по гобеленам пробегал сквозняк, и тогда в полутьме казалось, будто изображенные на них твари шевелятся, поворачивая голову вслед за Кэти. Очень скоро она заподозрила, что этого эффекта добивались вполне целенаправленно – помимо сквозняка, почти все вышитые полотна имели одну особенность: изображение менялось в зависимости от того, с какой точки на них смотреть. С потрескавшихся от времени полотен на нее недружелюбно посматривали нередко синеглазые и непременно с иссиня-черными волосами господа и дамы – все они были похожи между собой и очень красивы. То и дело взгляд натыкался на изображения матерого черного пса: начало и конец каждого коридора украшали статуи из черного мрамора по пояс рослому мужчине, такие же статуи восседали на барельефах замка, видных из узких стрельчатых окон, кованые песьи силуэты возлежали среди вьющихся трав в рисунке кованых перил. По стенам на равных промежутках вместо факелов висели каменные оскалившиеся собачьи головы, изрыгающие пламя, освещающее тусклые коридоры. От этого идти по коридору было в самом деле страшновато.

Еще на лестнице Кэти услышала веселый гул голосов. В огромном зале, куда ее привела провожатая, стоял только длинный массивный стол, за которым расселась большая компания.

– Кэти! – хором воскликнули ребята Уизли и Гарри.

Кэти заулыбалась, прижав ладони к щекам. Она была безумно рада видеть стольких друзей из команды – она словно опять оказалась в Хогвартсе. Их староста Гермиона тоже была здесь. Джинни подскочила к Кэти и крепко обняла ее.

– Привет, – Гарри тоже приобнял ее.

– Хорошо, что ты здесь, – искренне сказала Кэти. – Я-то думала, хоть бы с тобой ничего не случилось. Все эти Пожиратели охотятся за тобой.

– Им ничего не светит, – Стелла Блэк крепко обняла гриффиндорского капитана за шею, для чего ей пришлось встать на цыпочки. – Поттер только мой – и это не обсуждается.

Все засмеялись, а Гарри попытался пригладить непослушные вихры.

– Как вас здесь много! – Кэти подошла к столу и с некоторым удивлением увидела свою однокурсницу Мальсибер.

Эстель сдержанно кивнула ей, Кэти ответила ей тем же – она недолюбливала слизеринок со своего курса, и Мальсибер не была исключением. На их чистокровном факультете считалось, будто квиддич – это мужская игра, поэтому не проходило дня, чтобы однокурсницы довольно обидно не подтрунивали над Кэти. Мальсибер, правда, была словно в стороне от всех школьных компаний, всегда сама по себе, но ее неизменный высокомерный вид, мягко говоря, не располагал к ней людей. Ее младший брат широко улыбнулся – он был ее полной противоположностью: всегда в хорошем настроении, а не с угрюмой миной, приветливый даже с маглорожденными. Хотя Кэти, конечно, была наслышана о том, что с его приветливостью девушкам следует быть начеку – Рей Мальсибер был тот еще любитель «женского внимания».

Мальсиберы сидели с самого края стола, как бы отдельно от остальных, а рядом с ними примостились Драко Малфой и девчонка, вечно повсюду следующая за ним – ее имени Кэти не помнила. Если присутствие Мальсиберов вызвало у Кэти удивление, то на счет Малфоя она была поражена – ей всегда казалось, что его семья всецело на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть.

– Здравствуйте, – протянул Малфой в своей излюбленной противной манере, поймав на себе взгляд Кэти, и кисло скривился.

Ребята Уизли расположились через несколько стульев от слизеринцев, а Гарри уселся по другую сторону стола, рядом со Стеллой, Гермионой и незнакомым Кэти черноволосым парнем – одним из тех, кто спас ее в тот день.

– Это мой дядюшка Регулус Блэк, – представила Стелла. – А это Кэти Белл.

– Дядюшка? – Кэти могла поклясться, что этот парень старше нее самой от силы на год, хотя это вполне могло быть шуткой – она не всегда понимала юмор Блэк.

– Да, – вполне серьезно подтвердил Гарри.

– По совместительству будущий муж Гермионы, – добавила Стелла, подпрыгнув на стуле.

Кэти решила, что это-то точно шутка такая, но все же машинально скользнула взглядом по руке Гермионы и удивленно моргнула – на пальце старосты действительно красовалось изящное колечко. Щеки Гермионы порозовели, и она смущенно передернула плечами. Мистер Блэк усмехнулся.

– Согласна, это странно, – взмахнула десертной ложечкой Стелла. – Их дети, должно быть, будут ровесниками моих спиногрызов, но при этом будут приходиться мне кузенами или кузинами. Лучше, конечно, кузенами.

– Еще заказы будут? – фыркнула Гермиона.

– Папа уже говорил: двое братьев, один непременно должен пойти в него, – невозмутимо ответствовала Блэк.

Ее «дядюшка» опять усмехнулся, позабавленный выражением лица Гермионы. Кэти еще раз исподтишка оглядела стол, но друзей Рея Мальсибера здесь не было, а спросить, где Блейз, она постеснялась. Мисс Морроу и леди Блэк, к ее огорчению, тоже отсутствовали.

– Так это фамильный замок Блэков? – она взглянула на высоченные лепные потолки, теряющиеся в полутьме, потому что свет, льющийся из окон, не доставал туда.

– Гриммово Логово, – кивнул Регулус Блэк.

– Оплот повстанцев и вольнодумцев! – со смесью пафоса и иронии провозгласил хриплый голос от двери.

Кэти повернулась и сразу поняла, что перед ней отец Стеллы – те же синие-пресиние глаза, озорная улыбка и иссиня-черные волосы. За ним следовала девушка с короткими волосами безумно розового цвета – одна из авроров, охранявших Хогвартс, и профессор Люпин.

– Здравствуйте, – улыбнулась Кэти, обрадованная еще одним знакомым лицом.

– Мисс Белл, – улыбнулся в ответ профессор.

Лорд Блэк уселся во главе стола и постучал пальцами по столешнице.

– Спасибо, что вы… спасли меня тогда, – пробормотала Кэти, обращаясь к двум Блэкам и профессору Люпину. Она запнулась, потому что где-то на задворках сознания упрямо проскочила леденящая внутренности мысль, что лучше бы она тогда погибла тоже.

– Хотелось бы сделать больше, – сочувственно произнес профессор Люпин, а потом представил ей девушку с розовыми волосами: – Это Нимфадора Тонкс, которую следует называть исключительно по фамилии во избежание трагических недоразумений.

– Что-то вроде того, Ремус, – улыбнулась Тонкс, бросив на него лукавый взгляд, и ее волосы на мгновение вспыхнули всеми цветами радуги.

Кэти удивленно моргнула. Помолчав, она потерла ладонями коленки под столом и спросила:

– Вас тут много?

– Весь цвет общества, – ехидно хмыкнул лорд Блэк.

– Значит, это здесь печатают «Придиру»? – предположила Кэти.

Лорд Блэк откинулся на спинку стула и царственно взмахнул рукой.

– Здесь ее творят. А печатают в летучем домике семьи Лавгуд. Они просто не хотят иметь лишних дел с писателями – мы народ капризный, – поэтому решили пойти по стопам Карлсона, который живет на крыше.

– Так они не здесь? – уточнила Кэти, начиная понимать, в кого пошла Стелла.

– Нет, – покачал головой лорд Блэк. – И радиостанция Ли тоже мигрирует в лучших традициях независимого радио.

Во время завтрака ребята старательно развлекали Кэти забавными историями: как она поняла из их рассказов, они постоянно тренировались в магии.

– Мы учимся бороться с несправедливостью мира ее же средствами, – сказал один из близнецов в ответ на ее вопрос.

– Ух, Фред, – второй повернулся к нему с совершенно серьезной миной. – Это слова истинного хиппи. Столько осуждения.

Фред поднял два пальца и с отрешенным видом прогнусавил:

– Мир во всем мире.

– И марихуана, – подтвердил второй, зеркально повторив его жест.

Все засмеялись. Кэти ни на секунду не пожалела, что спустилась вниз – было отрадно смотреть на друзей, на то, как они смеются и подтрунивают друг над другом. За столом царила теплая атмосфера, которую не могли испортить даже кислые мины Эстель и Малфоя с его девчонкой. Лорд Блэк, с важным видом восседая во главе стола, то и дело отпускал шутки, и все покатывались со смеху – Рон даже несколько раз подавился яичницей. Когда с едой было почти покончено, в зал вошел высоченный мужчина со странной стрижкой: над ушами волосы у него были заметно короче – очевидно, он как раз отращивал их заново, решив избавиться от оригинальной прически.

– Снег выпал, – объявил он.

– Вы наблюдательны, лорд Макнейр, – ухмыльнулась Тонкс.

Они с Блэками, близнецами и Гарри засмеялись, Люпин сдержанно улыбнулся – остальные, кажется, не решились посмеяться над грозным с виду лордом. Он окинул стол взглядом, будто проверяя, кто посмел проявить излишнюю дерзость, и усмехнулся, явно довольный впечатлением, которое производил на окружающих. Кэти показалось, что как раз тем, кто засмеялся, это позволено – эдакое проявление расположения со стороны лорда Макнейра. Возможно, Гермионе тоже была оказана такая честь, но она просто не нашла шутку достаточно смешной.

– Есть такое, – лениво кивнул лорд и повернулся к лорду Блэку. – Я тут подумал, что мы могли бы начать занятия позже, а пока разрешить им поиграть в снежки.

Лорд Блэк поднял на него глаза.

– Да! – в один голос воскликнули все Уизли, Гарри и Стелла.

– Вы это серьезно? – тихо пробормотала девчонка Малфоя.

Рей Мальсибер, с радостным видом смотрящий на старших, повернулся к ней и пожал плечами:

– Я тоже не против.

Девчонка закатила глаза, а Малфой опять скривился, будто съел лимон.

– Я даже не знаю, – с ехидным видом протянул лорд Блэк.

– Ну, пап! – возмутилась Стелла.

– Сириус, пожалуйста, – взмолились остальные.

Кэти удивилась, что все называют его по имени. Он сделал скучающее лицо и широко зевнул, слушая всеобщие мольбы. Лорд Макнейр с трудом сдерживал смех.

– Эх, – наконец, вздохнул Блэк. – Приятно иногда почувствовать себя богом, на которого все молятся.

Ребята затаили дыхание.

– Ну, ладно, – лорд Блэк взмахнул рукой. – Идите, воюйте.

Ребята тут же повскакали с мест.

– Гермиона, ты идешь? – оглянулась на подругу Стелла.

Гермиона с младшим Блэком остались сидеть. Сколько Кэти ее помнила – староста никогда не играла в снежки.

– О, моя недогадливая дочь! – воскликнул лорд Блэк. – Оставь нашу Джульетту, зачем ей ты, когда у нее есть Ромео? И заметьте, эта история закончится намного лучше благодаря стараниям одного обаятельного родственника.

– Да, этот чрезмерно обаятельный родственник умеет наворотить дел, – хмыкнул его брат.

– Ты злопамятен, слизеринец, – уведомил его лорд Блэк, забавно прищурившись и ткнув в его сторону пальцем.

– Ты неисправим, гриффиндорец, – усмехнулся тот.

Кэти вышла на улицу вместе со всеми остальными – домовой эльф по велению лорда Блэка принес ей подбитую мехом мантию. Она очень смутилась и сначала не хотела брать – такой дорогой вещи она никогда в жизни даже не примеряла, но в конце концов желание выйти на свежий воздух возобладало. Ребята дружной гурьбой высыпали во двор, обнесенный высокой замковой стеной. Кэти остановилась на крыльце, не чувствуя себя уже настолько оправившейся от произошедшего, чтобы присоединиться к веселью. Но смотреть, как веселятся и дурачатся другие люди, слушать их смех и любоваться улыбками ей нравилось всегда. В такие моменты она не думала ни о чем, и на душе становилось тепло.

Какое-то время она следила за игрой, пока не почувствовала неловкость от того, что рядом стоит Эстель Мальсибер. Просто молчать в компании малознакомых людей Кэти никогда не умела. Они с Эстель одновременно взглянули друг на друга и вздрогнули. Кэти с удивлением поняла, что Мальсибер чувствует себя не более комфортно, чем она.

– Мне жаль, – хрипло пробормотала Эстель.

Кэти кивнула. Слова сочувствия из уст Мальсибер было не слишком-то приятно слушать – внутри кольнуло иголочкой какое-то нехорошее чувство. Кэти попыталась вновь сосредоточиться на ребятах.

– Наша с Реем мама умерла, когда мне было десять, а ему девять, – вдруг добавила Эстель. – Она была из МакГонагаллов.

Кэти изумленно уставилась на нее.

– В их семье, – продолжала Мальсибер, – существовала традиция называть девочек именами на букву М. Моя мама, ее звали Меридой, не захотела так делать – ей нравилось мое имя. Я всегда была в восторге от своего имени, а потом моя мама умерла, – она помолчала. – Отец хотел назвать меня в честь мамы. Я часто думала после ее смерти: лучше бы вышло по его.