Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Скворец91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц)

– Гермиона?? – изумленно воскликнул Сириус и вырвал газету из рук брата.

– Значит, я не ошибся, – подытожил Регулус.

– Гарри, ты видел?! – не унимался Сириус. – Гермиона – дочь Снейпа? Что за чушь??

– Это правда, – сказала Стелла.

Сириус ошеломленно уставился на нее. Прошло какое-то время прежде, чем он смог осознать услышанное.

– Поверить трудно, – пробормотал он и опять посмотрел на фото, насмешливо отметив: – Как Снейп ее вырядил.

– А мне нравится, – чопорно заявил Регулус.

Гарри прыснул со смеху и весело поинтересовался:

– Ну что, мне замолвить за тебя словечко перед самой умной, доброй, понимающей и неимоверно чистокровной девушкой?

– Ха-ха, – убийственным тоном произнес Регулус.

– Извини, – хихикнул Гарри.

Было сложно относится к нему не как к своему ровеснику, учитывая тот факт, что Регулус выглядел на восемнадцать лет. К тому же, если мыслить здраво (хотя ситуация к этому не располагала), то логичнее считать, что ему восемнадцать, а не тридцать три – он ведь все эти годы не прожил. Поэтому было сложно не подтрунивать над ним.

***

Гермиона с закрытыми глазами лежала на носу яхты, вслушиваясь в ленивый плеск крохотных волн. Лучи солнца, казалось, проникали сквозь кожу до самой души, обдавая золотистым теплом и пробуждая мечтательное чувство сродни легкой влюбленности. Мысли, будто тая в жарком полудне, становились неясными и мягкими, и было сложно удержать их. Да и не особо хотелось.

– Дорогая, – Эйлин, наплававшись, поднималась на борт. – Скоро подадут обед, пора переодеваться.

Гермиона улыбнулась: леди Снейп могла проплавать все утро и совершенно не ощущать усталости, здоровье у нее было отменное. Сладко потянувшись, Гермиона отправилась в свою каюту. Стоило спрятаться от солнечных лучей, и в голову тут же лезли мысли о предстоящем понедельнике. Гермиона боялась даже представить свою встречу с однокурсниками – и с гриффиндорцами, и со слизеринцами. Хотелось, чтобы выходные никогда не заканчивались.

Она надела легкое ситцевое платье и поднялась на корму, где был накрыт небольшой столик на двоих. В субботу они ужинали вместе с капитаном, но обедать леди Снейп предпочитала вдвоем с Гермионой, чтобы «вдоволь наболтаться с внучкой». Часть их разговоров определенно показалась бы капитану-маглу странной.

– Сегодня вечером возвращаемся, – напомнила Эйлин. – Волнуешься, наверно?

– Это еще мягко сказано, – выдавила жалкое подобие улыбки Гермиона.

– О, не бери в голову, – отмахнулась леди Снейп. – Твои однокурсники будут шокированы не меньше тебя. Не думаю, что тебе стоит ждать каких-либо неприятностей. Во всяком случае, со стороны слизеринцев. Поначалу они будут вести себя настороженно из-за того, что тебя воспитали маглы, но потом… – она замолчала, очевидно, подбирая слова.

– Потом что? – хмыкнула Гермиона. – Примут как свою? Но я ведь не «своя» для них. Я не собираюсь принимать Метку, и не представляю, как…

Она хотела сказать «как Снейп это уладит», но было странно называть его Снейпом в присутствии Эйлин. А как тогда его называть? «Сэр» или «профессор» тоже звучит как-то глупо. Эйлин проницательно прищурилась.

– Скажи, Гермиона, а как ты называешь моего сына? Не в классе, а на уроках окклюменции, например? – поинтересовалась она.

– Я называю его «сэр», – пожала плечами Гермиона.

– А он тебя? – Эйлин определенно нашла ситуацию забавной.

– «Вы», – Гермиона не удержалась и изобразила холодный зловещий тон зельевара, вдобавок скрестив руки на груди и изогнув бровь.

Они дружно засмеялись.

– Но в последнее занятие он назвал меня Гермионой, – весело сказала она. – Очевидно, дабы подчеркнуть всю немаловажность одного запрета.

Эйлин опять засмеялась.

– Северус у нас прямо как дикобраз, – уведомила она. – В больших таких колючках, тяжелых, самому носить сложно, оттого и злится.

Гермиона хихикнула, представив, какое было бы лицо у Снейпа, услышь он это.

– Кстати, пользуясь его отсутствием, я выдам тебе страшный секрет, – Эйлин подалась вперед и заговорщическим тоном поведала: – Ту чудесную мантию он тебе по своей инициативе подарил, я тут ни причем.

– А он утверждал обратное, – тем же тоном ответила Гермиона.

Эйлин лукаво подмигнула ей.

– Сам выбирал, – сказала она. – Ворчал страшно. Что-то насчет того, что мода – худшее проклятие мира, и он никогда даже в кошмарном сне представить не мог, что ему придется выбирать одежду для шестнадцатилетней девчушки.

Гермиона засмеялась. Она не знала, правда ли это, но Снейп, с ворчанием выбирающий девчачьи мантии – зрелище довольно комичное, даже если существующее только в ее воображении.

– А я тут на днях пыталась выведать у него, как он познакомился с моей матерью, – невинно заметила она, рассчитывая получить интересующую ее информацию.

– О, наблюдать за развитием их с Гиневрой отношений было забавно, – улыбнулась леди Снейп. – Северус изо всех сил старался быть неприступным и холодным, но, впервые увидев их рядом, я поняла, что все его старания бесполезны, что бы он сам ни думал на этот счет. Однако подробности я узнала от Гиневры – мистер Снейп никогда бы не стал говорить о таких сентиментальных вещах. Ни в коем случае!

Они опять дружно засмеялись.

Поздно вечером Гермиона возвращалась в Хогвартс в прекрасном расположении духа: Эйлин безжалостно выдала ей немыслимое количество забавных случаев из детских и отроческих лет Снейпа. Относительно своих однокурсников она могла не волноваться: отбой уже был, и ей предстояло увидеться только с соседками по комнате.

Когда они с Эйлин аппарировали перед воротами школы, Снейп с дежурным аврором уже ждали их. Удобно быть дочерью одного из профессоров: можно и в школу вернуться в такое время, когда никого другого уже не впустили бы.

– Наконец-то, – процедил Снейп.

– Мы прекрасно отдохнули, – бодро сообщила Эйлин. – Спасибо, что поинтересовался. Заботливо с твоей стороны.

– Я взял на себя смелость предположить, что отдых прошел хорошо, раз вы вернулись не утопшими русалками, – невозмутимо ответил он.

– Действительно смело, – с укоризной сказала Эйлин. – Между прочим, я тут подумала, что наедине Гермиона вполне могла бы называть тебя Северусом.

Снейп перевел взгляд на Гермиону, и ей тут же захотелось отказаться от такой благодати.

– Вижу, ты согласен, – Эйлин смахнула несуществующую пушинку с плеча сына. – На другое я и не рассчитывала, – она повернулась к Гермионе. – Слышала, дорогая?

Гермиона с опаской покосилась на зельевара.

– Слышала, – пробормотала она.

– Господа хорошие! – рыкнул аврор. – Будьте-ка любезны поторопиться! Мне еще заново ворота запирать, а моя смена заканчивается через пять минут!

– Извините за неудобства, – улыбнулась Эйлин, пока Северус не успел огрызнуться. – Уже ухожу. Всего хорошего, мои любимые, не забывайте писать старой развалине.

– Ты не развалина, – одновременно возразили Гермиона и Снейп.

Это было неожиданно. Краем глаза Гермиона заметила, как Снейп растеряно покосился на нее. Эйлин коротко засмеялась и исчезла. Небось, нарочно это сказала.

– Я могу не называть вас Северусом, – по дороге к замку пробормотала Гермиона.

Снейп соизволил ответить только когда они остановились у мраморной лестницы.

– Называйте уж Северусом, – сварливо сказал он.

– Хорошо, – покладисто кивнула Гермиона.

– Но на уроках вы должны называть меня «профессор Снейп», – уточнил он.

– Конечно, это понятно, сэр, – с готовностью ответила Гермиона.

Он продолжал пронизывать ее взглядом.

– Северус? – предположила она.

– Медленно соображаете, – подытожил он и протянул ей клочок пергамента. – На случай, если вас остановят авроры. Отбой уже был.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Гермиона.

– Пропуск на одну ночь, – сузил глаза Снейп. – А не для вечного пользования гриффиндорцев.

– Я это понимаю, – хмыкнула Гермиона.

– Отрадно, – бросил Снейп и отправился в подземелья.

– Спокойной ночи! – крикнула ему вслед Гермиона.

По дороге в Башню никто ей не встретился, и она уже решила, что неожиданности на сегодня закончились, но, войдя в свою комнату, остолбенела.

– Сюрприз! – воскликнула Стелла, раскинув руки в стороны.

Комната утопала в дорогих букетах цветов. Цветы были повсюду: на тумбочках, на столике, на полу, заполонив почти все свободное пространство. Оставались только узкие проходы к кроватям.

– Что это? – выдохнула Гермиона.

От цветочного нашествия дух захватывало: она словно находилась в роскошном саду.

– Это все тебе! – недовольным тоном уведомила Лаванда. – Я, конечно, очень за тебя рада, но мы тебе не прислуга, чтобы совам каждые пять минут окно открывать!

– Ну хватит уже ворчать, – закатила глаза Стелла.

– От… от кого это? – запинаясь, пробормотала Гермиона, медленно передвигаясь по цветочному царству.

– От многих и многих благородных семейств нашей страны, – Стелла вытянула карточку из букета огромных белоснежных лилий. – Это, например, от Аполлона нашей школы и остального дома Мальсиберов.

Она протянула Гермионе карточку с тисненным фамильным гербом: белая лилия с каплей росы на лепестке. Чьим-то аккуратным почерком было написано «Искренние поздравления».

– Красные розы от Забини, – провозгласила Блэк, выуживая из букета следующую карточку.

– Камелии от Паркинсонов, – Парвати помахала карточкой и девушки дружно скривились в приступе неприязни к Панси.

– Белые розы от Ноттов, – Стелла развернула карточку. – Вам шлют поздравления, мисс Снейп, и выражают свою радость по поводу чудесного воссоединения с семьей.

– Я тронута, – Гермиона развернула карточку, прикрепленную к декоративным подсолнухам – их прислали из дома Лонгботтом.

– Так ты правда дочка подземного чудища? – шутливо спросила Парвати, скорчив рожицу, изображающую то самое чудище.

– Я дочка Снейпа, – все же поправила ее Гермиона. – Это правда.

– О, ну… – Парвати, очевидно, не ожидала, что Гермионе не понравится подтрунивание над Снейпом, и немного смутилась. – Ну, тогда и мои поздравления.

Гермиона кивнула. Ей, наконец, удалось подобраться к стоящему на ее тумбочке огромному букету волшебных неувядающих роз-перезвон, которые тихо позвякивали, соприкасаясь друг с другом – словно браслеты, нанизанные на руку цыганки. Каждый цветок был размером с ее ладонь, алые лепестки необычной остроконечной формы казались колючими на вид, однако были такими же шелковисто нежными, как и у других роз.

– Мне еще никогда не дарили волшебных цветов, – прошептала Гермиона.

Стелла уселась на ее кровать, с любопытством наблюдая за ней.

– Интересно, от кого это? – вздохнула Блэк.

Гермиона с удивлением обнаружила вместо карточки большую открытку с видом на Лондон. Развернув ее, она прочла «Цветы для принцессы» и растерянно улыбнулась. Почерк был совершенно незнакомым, но фраза звучала красиво и остроумно, учитывая, что официально она считается наследницей рода Принц. От последней буквы через всю открытку шла проведенная чернилами резкая линия, словно открытку кто-то отобрал, а внизу совсем другим почерком было подписано:

От благороднейшего, древнейшего, а, главное, немыслимо ЖИВУЧЕГО семейства.

С.О.Б.

Р.А.Б.

Самая прекрасная из муз

Просто Звезда

и Мальчик-который-летает-на-«Молнии»-с-молнией-во-лбу

Гермиона почувствовала громадное разочарование и с трудом выдавила из себя улыбку.

– По-моему, вы самое дурашливое семейство на свете, – сказала она.

– Возьмем на заметку, – ухмыльнулась Стелла. – Но мы должны были разбавить пафос нашего Р.А.Б. Это он про принцессу придумал.

Гермиона машинально кивнула, очень надеясь, что восхищение этой фразой не слишком явно отразилось на ее лице – личность автора лишила ее всякой магии. Гермиона уж было возомнила, что открытка от тайного поклонника, и вдруг – развеселая подпись, а восхитительные слова оказались всего лишь данью уважения к ее великому роду. Досадно.

========== 20. Покушение в стенах Хогвартса ==========

В понедельник утром Гермиона спустилась к завтраку последней. Торопящихся мимо нее редких хаффлпаффцев можно было не учитывать – сенсационные новости вроде появления дочери у Снейпа их не особо занимали. Гермиона замерла у входа в Большой зал, не в силах заставить себя ступить внутрь. Она бы с радостью провела на яхте еще полжизни, только бы не видеться со слизеринцами. После вчерашней встречи с соседками по комнате, она решила, что боится студентов своего отца куда больше, чем гриффиндорцев. И никакие цветы не могли убедить ее в обратном. Потоптавшись так несколько минут, Гермиона передумала идти на завтрак и, повернувшись, обнаружила идущего ей навстречу Флитвика.

– Припозднился маленько, – уведомил он и только тут как следует разглядел Гермиону. – О, мисс Снейп!

Обращение получилось у него настолько естественным, что Гермиона заподозрила, не репетировал ли профессор на выходных.

– Я все выходные свыкался с этой неожиданной новостью, – подтвердил ее догадку Флитвик. – Вы всех нас порядком удивили. Что здесь творилось в субботу, вы даже не представляете! Такой шум поднялся, а ни вас, ни вашего отца в Большом зале не оказалось. Я так понимаю, вы нарочно укрылись от лишнего внимания? Правильный поступок. Я бы на вашем месте тоже дал людям время прийти в себя, привыкнуть… А вы уже позавтракали?

– Нет, – честно ответила Гермиона.

В конце концов, не может же она и уроки пропустить из-за своей трусости? Какая разница, сейчас ее увидят слизеринцы или часом позже? Скрепя сердце, она вошла в Большой зал вслед за профессором заклинаний.

Возможно, ей только показалось, но ощущение было такое, словно в зале стало наполовину тише. Запрещая себе смотреть на стол слизеринцев, Гермиона уставилась на преподавателей. Дамблдор ободряюще улыбнулся ей. Она нашла глазами Снейпа. Тот поднял голову, почувствовав ее взгляд, и вопросительно изогнул бровь, демонстрируя непонимание причин паники. Это странным образом подбодрило Гермиону, и она, выпрямив спину, уверенно прошествовала к своему столу.

– Привет всем, – улыбнулась она, разместившись между Стеллой и Невиллом.

Невилл с легким смущением улыбнулся в ответ.

– Я-то думал, ты сегодня в слизеринских цветах придешь, – мрачно сказал Рон.

Гриффиндорские загонщики захохотали.

– Рон! – рявкнул Гарри и одарил загонщиков тяжелым взглядом.

Те мигом притихли.

– Не с той ноги встал? – поинтересовалась Стелла.

– Извини, но я по-прежнему с вами, – сказала Гермиона, не дав Рону возможности ответить на выпад Стеллы.

Почему Уизли всегда такой идиот?

– Выходит, это правда? – переспросил Дин Томас. – Ты дочка Снейпа?

– Ты заметила, все это спрашивают? – прыснула со смеху Стелла и повернулась к Дину: – А как по-твоему? Думаешь, это журналистская утка? Они бы не рискнули связываться с папочкой Гермионы.

– Я живу недалеко от замка Принц, – внезапно сообщил Дин. – Его могут видеть только волшебники и, когда я был маленький, меня даже к психиатру водили, пока я не перестал всем доказывать, что на холме действительно стоит замок.

Все ошеломленно уставились на него.

– Что? – пожал плечами Дин. – Городок-то магловский.

– Да, – понимающе улыбнулась Гермиона. – Когда ты маглорожденный, то и сам считаешь себя странным вплоть до одиннадцати лет.

Невольное напоминание о том, что Гермиона выросла среди маглов, разрядило обстановку, и ребята перестали быть такими настороженными.

Из Большого зала ей удалось выскользнуть, избежав встречи со слизеринцами, и на целых два урока Гермиона смогла расслабиться – у нее была сдвоенная нумерология в компании гриффиндорцев и рейвенкловцев. Однако третьим уроком была трансфигурация со Слизерином, куда Гермионе предстояло явиться в одиночку: Стелла и Гарри поднимались из подземелий после сдвоенного зельеварения. Зато слизеринцы в кои-то веки торчали у дверей класса чуть ли не самыми первыми.

Гермиона приблизилась к классу под их пристальными взглядами.

– На какое-то краткое мгновение мне показалось, будто вы нас избегаете, мисс Снейп, – Нотт с подчеркнутой учтивостью произнес «мисс Снейп». – А мы ведь так стремимся поздравить вас лично.

– Верно, – подхватила Паркинсон. – Кто еще, кроме нас, способен по достоинству оценить произошедшую с вами перемену?

– Премного благодарна, – хмыкнула Гермиона.

Блейз вдруг подошел к ней и протянул небольшой конверт.

– Родители просили передать лично в руки, – натянуто улыбнулся он. – Приглашение на званый обед в поместье Забини в следующее воскресенье. Родители устраивают его в твою честь, – поколебавшись, он добавил: – Кузина.

Гермиона с трудом сохранила невозмутимость. Обед в ее честь?! Только этого еще не хватало!!

– Спасибо, – пробормотала она.

– Счастливое воссоединение семьи! – Панси изобразила растроганность. – Это так чудесно! Блейз, а танцы будут?

– Нет, – отчеканил Блейз.

– Жаль, – Панси бросила ехидный взгляд на Гермиону. – Думаю, стоит устроить танцы в ближайшее время. Мисс Снейп, вы же танцуете? Польку? Или, к примеру, кадриль?

Ее подружки с готовностью захихикали. Гермионе пришлось молча проглотить насмешку: разумеется, Панси прекрасно знала, что воспитанники магловских семей, в лучшем случае, умеют танцевать вальс, а зачастую – вообще ничего.

Блейз повернулся к Малфою и праздным тоном поинтересовался:

– Эй, Драко, ты случайно не расстроился?

– В смысле? – не понял Малфой.

– Ну как же, – пожал плечами Блейз. – Когда заключали твою помолвку с Паркинсон, она была второй невестой в стране после Блэк, да и та редко бывала в Англии. А теперь есть Блэк, и моя кузина Снейп. Панси всего лишь третья в списке, и, надо же, ей достался самый знатный жених страны.

– Что?! – Панси раскрыла рот от возмущения. – Меня, по крайней мере, не маглы воспитали!

– И, несмотря на это, из меня получилась волшебница получше тебя! – не выдержала Гермиона. – Советую тебе не раскрывать рот в мою сторону, иначе мадам Помфри будет долгие месяцы лечить твои ожоги!

Она хотела развернуться и гордо прошествовать в класс, но вдруг подумала, что вовсе не хочет оставлять Блейза наедине с этими мастерами злословия, тем более, что он встал на ее сторону. Поэтому она так и осталась стоять на месте. Панси отчаянно старалась найти достойную отповедь, и Гермиона изобразила на лице подчеркнуто вежливое ожидание.

– Все нормально? – к ним приблизился Гарри.

– Да вот, Поттер, – усмехнулся Нотт, – агитируем мисс Снейп подложить тебе кнопку на стул. Она почти уже согласилась, а тут ты. Не вовремя, как всегда.

Гарри с Гермионой устало переглянулись. Очередная колкость Нотта была слишком безобидной, чтобы на нее отвечать.

– Кстати, вот незадача, – Нотт изобразил удивление от внезапного ошеломляющего открытия. – Поттер, даже твои друзья служат живым опровержением теории равенства между чистокровными и маглорожденными. Все были так изумлены внезапными талантами гриффиндорской грязнокровки, уже начинали сомневаться, а не прав ли случайно Дамблдор. И вдруг оказывается, что Грейнджер вовсе не Грейнджер, а дочь нашего многоуважаемого декана, одна из самых чистокровных волшебниц Британии.

– Ой, – подыграл ему Малфой. – Кажется, мы опять правы. Чистая кровь – залог могущества.

Они с Ноттом с удивленными лицами переглянулись.

– На месте Дамблдора я бы убил Грейнджер до того, как правда раскрылась, – подытожил Нотт.

– Нельзя, – сокрушенно вздохнул Малфой. – Сила любви не позволяет.

Слизеринцы засмеялись, даже на лице Блейза появилась улыбка. Гермиона с трудом сохранила серьезный вид – все-таки, эта маленькая импровизация выглядела забавно.

– Придурки, – проворчал Гарри и направился в класс.

– Это все, что он может сказать в свое оправдание, – скорбно констатировал Нотт.

Во время переклички Гермиона самым глупым образом опростоволосилась: когда черед дошел до фамилии Грейнджер, она по привычке подняла руку. Все уставились на нее – благо, она сидела за первой партой, и весь класс мог лицезреть этот конфуз. Более того, Гермиона даже не поняла, что не так, пока Стелла не прошептала:

– Опусти руку, ты Снейп.

– Точно, – Гермиона медленно опустила руку, сгорая со стыда.

Стелла захихикала.

***

Занятие по окклюменции еще никогда не было таким изматывающим. Теперь, когда у нее худо-бедно получалось блокировать воспоминания, Гермиона считала непозволительным просто сдаться и разрешить Снейпу беспрепятственно орудовать у нее в голове. К тому же, секретов, которые следовало оберегать, становилось все больше. Кроме воспоминаний, так или иначе связанных с Регулусом Блэком, Гермиона предпочитала скрывать информацию о крестражах, а Снейп, как на зло, пытался выудить из ее сознания именно воспоминания, которые она блокировала. Приходилось сосредоточиться сразу на нескольких. С каждой новой атакой сопротивляться было все сложнее, и Гермиона уже опасалась, что недолго сможет противиться. Нужно было придумать что-то еще. Голова раскалывалась, и она чувствовала, что держится из последних сил – то злополучное воспоминание, которое она просила не трогать, вот-вот окажется во власти легилимента. Зрительные образы становились все отчетливее – еще мгновение, и Снейп сможет внимательно рассмотреть всех, кто тогда присутствовал. Запаниковав, Гермиона прибегла к последнему средству:

– Протего!

Снейп отшатнулся.

– Что ты творишь? – прошипел он, придя в себя. – Ты должна сопротивляться ментально, мы это, насколько я помню, уже обговаривали!

– А я, насколько помню, просила не трогать это воспоминание! – взвилась Гермиона, стараясь, однако, не повышать голоса, чтобы голова не разболелась еще сильнее.

– Если когда-нибудь ты попадешь под ментальную атаку Темного Лорда, то у тебя не будет возможности делать заказы! – раздраженно ответил Северус.

Гермиона с трудом подавила приступ злости, чтобы эмоции не помешали сопротивляться внезапной атаке, которыми в последнее время излишне увлекся ее отец. Ее опасения оправдались – в следующее мгновение на нее обрушилась стена магии, вызванная не вербально. Гермиона попыталась направить свое раздражение в конструктивное русло, однако из-за усталости ей оставалось только надеяться на свою изобретательность. «Ладно, – ехидно подумала она, – если ты так хочешь что-нибудь увидеть». Перестав сопротивляться, Гермиона принялась вспоминать все, что было не жаль выдать: внезапно ставших такими галантными слизеринцев, свои посиделки за домашними заданиями, темы уроков, отрывки из любимых магловских фильмов, при этом нарочно стараясь не задерживаться ни на одном воспоминании, чтобы не дать возможности за него ухватиться.

Увлекшись воспоминаниями о фильмах – вот уж воистину кладезь ярких образов и диалогов! – Гермиона не сразу заметила, что никто больше не лезет ей в голову. Более того, до нее донесся звук хлопков. Она открыла глаза, недоуменно уставившись на аплодирующего Снейпа.

– Ты превзошла саму себя, – то ли с насмешкой, то ли серьезно сказал он. – Наконец я добился от тебя проявления смекалки. Это один из самых хитрых способов защитить свое сознание от чужого вторжения. Очевидно, ты пока не заметила, но отсутствие прямого сопротивления уменьшает давление ментальной атаки. Усилия легилимента просто идут насмарку, а он об этом может и не догадываться, – Северус немного помолчал, будто колеблясь, затем с ноткой самодовольства закончил: – У тебя способности не хуже, чем были у твоего деда. И у меня.

Гермиона не сдержала улыбку. У нее способности не хуже, чем у самого Северуса Снейпа? О таком она даже мечтать не смела!

– У меня отличная наследственность, – звенящим от восторга голосом сказала она.

Она чувствовала себя так, словно на отлично сдала все экзамены ЖАБА.

– Что такое? – усмехнулся Северус. – Пытаешься льстить? Кажется, на этой неделе ты слишком часто общаешься с моими студентами.

– Они сами лезут, – фыркнула Гермиона. – Но я не такая дура, и чудесно понимаю, что это исключительно из-за тебя.

Северус какое-то мгновение смотрел на нее.

– Ты себя недооцениваешь, – вдруг сказал он.

Гермиона неловко передернула плечами, не зная, что и сказать.

– Ты хорошенькая девушка, – кажется, такое откровение далось Снейпу с трудом. – Теперь мои студенты могут позволить себе признать это. Думаю, они не настолько неискренни, как принято считать среди гриффиндорцев.

– Так вот почему Паркинсон так рвется пригласить меня на танцы, – отшутилась Гермиона, смутившись.

– Ты волнуешься по этому поводу? – проницательно спросил Снейп.

Гермиона немного помолчала.

– Ну… если вдруг Паркинсон устроит танцы, то я могу не явиться? – поинтересовалась она.

– Если тебя пригласят, то отказаться будет сложно, – протянул Снейп.

Гермиона заподозрила, что, ко всему прочему, тут немаловажную роль играет шпионская деятельность Снейпа. В голову опять полезли вопросы о том, какие у него планы на нее. Или у директора? Подумав, Гермиона решила, что пока будет делать все, что от нее зависит, чтобы не усложнять положение Снейпа. Значит, ей следовало научиться танцевать кадриль, польку, и что там еще танцуют на балах.

– Что ж, тогда я возьму пару уроков у мисс Блэк, – решила она.

Снейп с явным облегчением кивнул – очевидно, он опасался, что самому придется учить ее танцам. Но Гермиона в не меньшей степени находила эту идею ужасной: под руководством зельевара ей будет сложнее научиться танцевать. Сама мысль, что ей пришлось бы танцевать со Снейпом, заставляла нервничать.

– Со столовыми приборами в воскресенье проблем не возникнет? – осведомился Северус.

– Нет, я умею пользоваться всеми возможными вилками, – шутливо заверила его Гермиона.

– В таком случае, на сегодня достаточно, – сказал Снейп. – Не забывай тренироваться создавать пламя без волшебной палочки и… – он отвернулся и, направившись в лабораторию, бросил: – Если понадобится помощь, обращайся.

Гермиона улыбнулась.

– Обязательно, сэр… Северус.

По дороге в Башню она все еще пребывала в эйфории от собственных успехов в окклюменции, и этому не могла помешать даже смертельная усталость и головная боль, ставшие последствиями этих самых успехов. Проходя мимо женской душевой, она услышала шипение воды, и, взглянув на часы, решила поторопить купающихся – оставалось десять минут до отбоя.

– Староста Гриффиндора! – громко объявила Гермиона, заходя в душевую. – Поторапливаемся, до отбоя ост…

Ее глазам предстало жуткое зрелище, какого ей еще не доводилось видеть: на полу, залитом водой, без признаков жизни лежала девочка лет четырнадцати, а вокруг нее расплывалось кровавое пятно, похожее на какой-то ужасный цветок.

– О Господи! – взвизгнула Гермиона и бросилась на помощь.

Поскользнувшись на мокром полу, она упала прямо в лужу крови. Ее охватила паника. Руки девочки были исполосованы лежащей тут же бритвой.

– Мерлин! – Гермиона трясущимися руками выхватила волшебную палочку и принялась накладывать самые сильные Исцеляющие чары, какие знала, однако натолкнулась на какое-то сопротивление. Сверкнула вспышка, и ее волшебная палочка отлетела в сторону. Гермиона на мгновение в ужасе замерла – на бедную девушку были наложены какие-то чары!

– Помогите! – крикнула Гермиона и, схватив полотенце, оторвала от него две полоски и, как умела, завязала повыше порезов девочки.

Это только отдаленно напоминало жгут, а у девочки даже губы уже побелели. Гермиона схватила волшебную палочку и попыталась левитировать девочку, но заклятье рикошетом ударилось в зеркало, и осколки полетели во все стороны.

– Черт! – пискнула Гермиона и опрометью бросилась за дверь. – Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Ей показалось, будто за поворотом раздались торопливые шаги.

– Сюда! – закричала она. – Скорее, на помощь!

Из-за поворота на нее выскочил Малфой, и Гермиона едва устояла на ногах, столкнувшись с ним.

– Там…

Просить Малфоя о помощи? Затея наверняка бесполезная. Он растерянно оглядел ее мокрую испачканную в крови рубашку.

– Зови на помощь! – рявкнула Гермиона, взяв себя в руки. – Там девчонка под каким-то куполом! Словом, зови на помощь!

– Что ты несешь? – Малфой покосился в приоткрытую дверь душевой и тихо выругался.

– Зови на помощь! – завизжала Гермиона.

– Я кое-что попробую, – Малфой отмахнулся от нее и вошел в душевую.

– На нее какая-то магия наложена! – в панике запротестовала Гермиона. – Надо кого-то позвать! Она уже совсем белая!

Малфой словно не слышал ее. Он с отрешенным видом присел рядом с девочкой, что-то шепча, затем словно поддел волшебной палочкой невидимый покров и откинул в сторону. Спрятав волшебную палочку, он дохнул в кулак и раскрыл ладонь над одной рукой девочки, затем повторил то же самое над второй. Порезы затянулись.

Гермиона присела рядом и изумленно уставилась на руки девочки.

– Малфой, как ты это сделал? – восхищенно выдохнула она.

Ответа не последовало. Гермиона повернулась к нему – Драко словно был в каком-то трансе.

– Эй, – Гермиона потрясла его за плечо.

Он моргнул, несколько секунд растерянно смотрел на девочку и вдруг в панике воскликнул:

– О нет, что же я наделал!

– Ты спас ей жизнь, – Гермиона осеклась и повнимательней присмотрелась к девочке.

Интересно, почему на нее кто-то покушался? Причем, судя по всему, очень продумано. И Малфою наверняка не следовало исправлять сделанное. Значит, смерть этой девочки была в интересах Темного Лорда. За ее спасение Малфой дорого поплатится. Гермионе понадобилась секунда, чтобы принять решение.

– Слушай, иди отсюда, – сказала она. – Я скажу, что одна здесь была.

Малфой недоверчиво посмотрел на нее.

– Только никому не разболтай, – предупредила Гермиона. – Иначе и я про тебя расскажу, а из нас двоих ты живешь в слизеринском общежитии.

***

Дождь лил как из ведра. Северус вместе с МакГонагалл и Люпином стояли у окна в кабинете заместителя директора и наблюдали за маленькой фигуркой, шагающей от ворот к замку. Даже отсюда была хорошо видна встрепанная шевелюра, похожая на львиную гриву. У ворот, как верные псы, которым запретили входить следом за хозяином, сгрудились журналисты.

– Кому-то следует выйти к ним, – Минерва поджала губы. – Ну почему Министр не мог разминуться с этими падальщиками?

– Я выйду, – вызвался Люпин.

Северус придержал его за локоть.

– Ни слова о том, кто нашел племянницу Министра, – напомнил он. – Никаких фамилий.

– Я понимаю, – спокойно кивнул Люпин.

– Как же все это не вовремя, – вздохнула Минерва.

Северус не мог не согласиться с ней. Не приходилось сомневаться, что это была вовсе не попытка самоубийства, а хорошо спланированное покушение. Кто-то наложил на мисс Скримджер Империус, и все бы прошло успешно, если бы не вмешательство Гермионы. И это ставило Северуса в очень щекотливое положение. У него могли быть проблемы с Темным Лордом, если станет известно, что именно его дочь нашла и спасла мисс Скримджер. И Дамблдора, как на зло, второй день не было в школе.

Дверь распахнулась настежь – Министр не потрудился постучать.