Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Скворец91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 54 страниц)

– Попытайтесь хоть немного сопротивляться, – холодно отчеканил он.

Гермионе казалось, будто в груди у нее бушует пожар, но от него становилось так тепло и надежно, что совершенно не хотелось с ним расставаться.

– Легилеменс!

… Огромный черный пес уволакивает Рона в щель между корнями Гремучей ивы… Люпин запрокидывает голову и его крик переходит в леденящий душу вой… дементоры вьются над измученными Гарри и Сириусом на том берегу, никто не придет, сейчас они погибнут… палочка Пожирателя направлена на нее, он уже произносит Смертельное проклятье, но в последний миг Гарри сбивает его с ног… по телевизору показывают ее собственный дом…

Воспоминания вдруг вспыхивают огненно-красным, глаза жжет и в тело будто вонзаются тысячи иголок.

Темнота.

***

Девчонку вдруг обвил вихрь ослепительно яркого пламени, Северус зажмурился, но в следующий миг в кабинете воцарилась привычная полутьма. Девчонка без сознания лежала на полу, целая и невредимая, словно не ее только что охватило пламя. Ничего подобного Северусу видеть не приходилось.

Взмахом волшебной палочки он отправил ее на кушетку в углу кабинета, затем осторожно приблизился и проверил пульс: слегка учащенный, но в целом девчонка выглядела нормально. Настоящий феномен. Северус принялся ходить из угла в угол. Возможно, это совсем неплохо. Некоторое время ее сила наверняка не будет такой, хм, взрывоопасной. То есть, он очень хотел на это надеяться.

Северус остановился. Если сила Гермионы «выдыхается» при вот таких вспышках, то можно попробовать заставить ее колдовать без волшебной палочки, когда дело касается огня. Это уменьшило бы давление силы и дало время, чтобы научиться окклюменции… если она способна ей научиться. Как гриффиндорцы бездарны по части самоконтроля! Честные, Мордред их подери, и открытые, вся душа нараспашку!

Северус мрачно взглянул на нее. Его дочь. Она ведь даже не похожа на них с Гиневрой. Никакого сходства, разве только цвет волос точь-в-точь как у Гиневры, но у многих людей каштановые волосы. В остальном – ничего общего. Он бы предпочел, чтобы она была похожа на свою мать. Но нет! И тут Северусу не повезло.

Он снял с полки пузырек со спиртом, откупорил и поднес к носу девчонки. Она закашлялась и открыла глаза.

– Что… что случилось? – жалобным голоском спросила она.

– Вы упали в обморок, – Северус помолчал, глядя, как она неуклюже усаживается на кушетке. – Думаю, на сегодня достаточно. Отныне будете приходить каждый вторник в семь, без опозданий. Всего хорошего.

Девчонка поднялась с кушетки, зябко поежилась. Уходить она не спешила.

– Вы свободны, – уточнил Северус для особо одаренных.

Девчонка испустила тяжкий вздох. Казалось, она хотела что-то сказать, но передумала и быстро пересекла комнату. У двери внезапно обернулась и выпалила скороговоркой:

– Вы вовсе не обязаны со мной возиться… сэр.

– Можете не сомневаться, я знаю это лучше вас, – процедил Северус.

Она открыла рот, чтобы еще что-то ляпнуть, но он ледяным тоном отрезал:

– Предоставьте мне самому решать, как поступать.

– Конечно, – растерянно моргнула она.

Северус закатил глаза и саркастично бросил:

– Благодарю за разрешение.

Он развернулся, намереваясь уйти в лабораторию и наконец покончить с этим бессмысленным разговором.

– Спасибо, – глухо пробормотала девчонка, затем повторила громче: – Спасибо, что пытаетесь помочь мне.

Северус продолжал стоять спиной к ней. Он терпеть не мог изъявления вежливости. К чему это? И так понятно, что на самом деле никто никому благодарен не бывает, а только пытается жалким «спасибо» успокоить свою совесть.

Позади хлопнула дверь, и Северус устало вздохнул. Ушла наконец.

***

Гарри снял с полки Кубок Турнира Трех Волшебников и уставился на свое тусклое отражение в нем. За этот Кубок школа Хогвартс заплатила неоправданно высокую цену. Он с трудом удержался, чтобы не швырнуть Кубок о стену.

– Поттер, полюбуйся на меня! – завопила Стелла с вершины стремянки, водрузив на голову какое-то жуткое подобие короны. – Тяжеленная, у меня сейчас шея поломается!

– Поставь назад немедля, маленькая мерзавка! – закаркал Филч, вскочив со своего стула. – Не то скажу профессору Снейпу, чтоб продлил вам, паршивцам, наказание!

Стелла показала ему язык, но все же вернула уродливую корону на место и спустилась вниз, сопровождаемая новым потоком ругательств.

– Зачем ты его дразнишь? – проворчал Гарри.

Стелла весь вечер только тем и занималась, что провоцировала Филча.

– Так весело же, – пожала плечами Стелла. – Смотри, как он побагровел.

Филч явно был близок к сердечному приступу, но приближаться к мерзопакостным чародеям традиционно не решался.

– Нам осталось пять дней до конца наказания, – хмуро напомнил Гарри. – Если Снейп его продлит, я тебя действительно убью!

Стелла скорчила насмешливую рожицу.

– Не понимаю, куда ты спешишь? – скучающим тоном заявила она. – Домашние задания делать не успеваешь, что ли?

– Мне надо провести отборочные соревнования, а из-за этих отработок у меня нет ни одного свободного вечера или выходного! – раздраженно сказал Гарри.

Стелла округлила глаза.

– Ты капитан гриффиндорской команды?

– Да! – рявкнул Гарри, уязвленный удивленным тоном.

Стелла широко улыбнулась, внимательно разглядывая его. Гарри так и подмывало сказать, что ее он в команду не возьмет, даже если она играет, как чемпионы мира.

– Ловец, небось? – она мотнула головой в сторону наград Джеймса.

– Да, ловец! – с апломбом ответил Гарри.

Она прищурила синие глаза и задумчиво протянула:

– Любопытно.

Кажется, это ее любимое слово. Гарри не удержался и спросил:

– А ты что, хочешь в команду попасть?

– Хочу? – заносчиво вздернула подбородок Стелла. – Считай, что я уже там! Лучше охотника тебе во всей школе не сыскать!

– Ну, посмотрим, – недоверчиво хмыкнул Гарри. – К тому же, благодаря нашим отработкам слизеринцы, наверно, уже оккупировали поле на все свободные вечера.

Стелла воздела руки к потолку.

– Святой Мерлин! Ты мне до конца жизни это вспоминать будешь? И вообще, давай попросим МакГонагалл скостить нам наказание в виду того, что больше некому защищать спортивную честь факультета? Мы уже честно провели в рабстве большую часть наказания.

– Попробуй, я на это посмотрю, – скептично заметил Гарри.

Стелла подскочила к нему, маниакально сверкая глазами.

– Если у меня получится, ты будешь моим должником! Договорились?

– У тебя не получится…

– Договорились?

Гарри на секунду замялся; интуиция подсказывала ему не соглашаться, но он все же кивнул.

– Заметано! – Стелла щелкнула его по носу.

Убедив себя в том, что ей не удастся уговорить МакГонагалл, Гарри выкинул их «уговор» из головы, и продолжил уборку.

В Башню он вернулся почти ползком и тут же завалился на кровать, хотя все остальные еще корпели над уроками в общей гостиной. Гарри блаженно потянулся и прикрыл глаза. Наконец-то…

– Поттер!

Он в ужасе открыл глаза, и не сразу понял, откуда доносится голос Стеллы.

– Пс! Поттер! Ты что, сдох, что ли?

Гарри запустил руку под кровать и вытянул оттуда зеркальце, умудрившись порезаться об край.

– Что тебе еще?!

Стелла держала зеркало на расстоянии вытянутой руки, чтобы было видно ее лицо целиком. Она валялась на подушке, черные волосы разметались вокруг головы.

– Ты теперь мой раб, Поттер!

– С чего это? – Гарри тряхнул головой, чтобы прийти в себя: уж больно эта Стелла красивая, особенно когда валяется на подушке…

– Завтра у нас последняя отработка, – пропела она.

– Ты это только что придумала? – понадеялся Гарри.

Стелла недобро улыбнулась.

– МакГонагалл все уладила со Снейпом. Мы напишем по эссе, и еще неделю не будем ходить в Дуэльный клуб.

Гарри лишился дара речи. КАК? Как ей удается все на свете?

– Я – твой добрый ангел, Поттер, – самодовольно поведала Стелла. – Что бы ты без меня делал, а?

– Не попал бы на отработку в первый же день? – предположил Гарри.

– Вот и я говорю: твоя жизнь была бы скучной и неинтересной, – не растерялась она.

Гарри помолчал, глядя на ее разметавшиеся по подушке волосы. Где-то рядом горела свеча, и волосы Стеллы отливали синим.

– Ладно, я спать хочу, – сказал Гарри. – Завтра увидимся.

– Ты – мой раб, Гарри Поттер, – зловеще прошептала Стелла напоследок.

========== 11. Темный маг ==========

Казалось, его взбесило то, что Гермиона задержалась после урока. Она молча протянула ему конверт.

– Что это? – еще более агрессивно спросил Снейп, не потрудившись даже взглянуть на конверт.

– Не знаю! – с апломбом ответила Гермиона. – Сова принесла вчера вечером. Полюбуйтесь, что там написано.

Снейп выдернул у нее письмо, изучил с непроницаемым видом и холодно спросил:

– Что было внутри?

– Чистый лист бумаги, – хмуро сказала Гермиона.

– Прекрасно, – ядовито протянул Снейп.

Очевидно, на дальнейшие объяснения Гермиона могла не рассчитывать.

– Это ведь от моей матери, верно? – требовательно поинтересовалась она.

– Почерк ее, во всяком случае, – невозмутимо заявил Снейп.

– Как… – Гермиона с трудом проглотила фразу «Как она смела мне написать».

– Почему вы так спокойны?! – вместо этого выпалила она.

Снейп изогнул бровь.

– А что я должен делать, по-вашему?

– Она мне зачем-то написала! – воскликнула Гермиона.

Снейп оставался абсолютно беспристрастен.

– Я бы это так не назвал, – сказал он.

– Спросите ее, зачем она это сделала! – потребовала Гермиона, злясь все больше.

Она не знала, чего хочет на самом деле, но невозмутимость Снейпа немыслимо выводила ее из себя.

– Вы забыли? Я не знаю о вашем существовании, а вы – о своем происхождении, – холодно прошипел он. – А если вы хотите закатить истерику, то осчастливьте кого-нибудь другого! У меня на это нет времени!

– Я просто знать ее не хочу! – завопила Гермиона. – Она не имеет права называться моей матерью и вообще должна забыть о моем существовании!

Письмо вспыхнуло у нее в руке. Гермиона, недолго думая, швырнула его на пол и выскочила из класса, громко хлопнув дверью. В груди бушевало пламя.

***

Гарри пришлось признать, что Стелла играет превосходно: даже лучше, чем Кэти Белл и Джинни.

– Ты в команде, – кивнул он.

Стелла сохранила невозмутимый вид: она с самого начала не сомневалась в своей неотразимости.

– Разумеется, ведь я самая классная, – хладнокровно заявила она и кувыркнулась вместе с метлой.

– Не делай так, – проворчал Гарри, почувствовав неприятный холодок в желудке.

Кэти растерянно хихикнула в ответ на реплику Стеллы, а Джинни скептично фыркнула.

– Ладно, – Гарри хлопнул в ладони, привлекая всеобщее внимание. – Всем спасибо и до новых встреч.

Игроки начали расходиться.

– Могучую речь толкнул, – ехидно бросила Стелла.

Гарри сделал вид, что не слышал ее, и, закинув метлу на плечо, направился к раздевалке. Блэк пролетела мимо вверх ногами.

– А так делать можно, папуля?

– Убьешься перед соревнованиями, и я тебя заменю, – уведомил Гарри.

Стелла надменно фыркнула, но вернула метле привычное положение.

– А Джинни тебя ревнует, да? – ни с того ни с сего спросила она.

– Что?! – изумился Гарри. – Нет, конечно. С чего ты взяла?

– Она тебе нравится? – хитрый блеск в глазах Стеллы не сулил ничего хорошего.

– Она мой друг, – мрачно уведомил Гарри. – Попробуй только что-нибудь выдумать…

– Я просто интересуюсь, Поттер, – мило улыбнулась Стелла. – Подождешь меня возле раздевалки, ладно?

Гарри кивнул, немного озадаченный внезапным проявлением дружелюбия.

По дороге к замку они неожиданно разговорились о квиддиче. Стелла рассказывала о том, как играют в Дурмстранге, и как сложно попасть в команду девушке. И как еще сложнее девушке удержаться на метле во время игры. Затем они обнаружили, что болеют за одну команду, и долго обсуждали все ее преимущества и немногочисленные слабые стороны. Гарри даже удивился, обнаружив себя стоящим на лестнице, перемещающейся к башне Гриффиндора.

– Кстати, ты вроде угрожала мне рабством, – он и сам не знал, какая сила дернула его напомнить об этом.

– Да, я долго думала, чем ты можешь быть мне полезен, – усмехнулась Стелла. – Сначала хотела, чтобы ты делал за меня домашние задания, но потом решила, что лучше лично заниматься этой скукой. Если я не буду отличницей, то еще больше осложню отношения с матерью моей матери.

– С бабушкой, – подсказал Гарри.

– Она ведет себя скорее как серый волк, – поморщилась Стелла. – Но, после долгих раздумий, я решила, что хочу время от времени пользоваться Картой Мародеров.

– Картой Мародеров? – осуждающим тоном переспросил он, догадываясь, в каких целях она намерена использовать Карту.

Блэк скрестила руки на груди.

– Я имею на нее не меньше прав, чем ты! – решительно заявила она. – А если по справедливости, больше всех прав на нее имеет профессор Люпин. Так что придется тебе делиться.

– Только не используй ее для всяких пакостей, – устало попросил Гарри.

– Это уже тебя не касается, – невозмутимо сказала она.

– Не понимаю, что такого интересного может быть в издевательских шутках? – холодно поинтересовался Гарри.

Стелла взглянула поверх его плеча и приглушенно произнесла:

– Поттер, ты такой правильный, что это даже… интересно.

– Интересно? – растерялся Гарри.

Стелла стояла на ступеньку выше, и без помех поцеловала его в нос. Гарри был окончательно сбит с толку. Здесь определенно что-то не так. Он нахмурился и потер нос.

Лестница остановилась и мимо них прошла Джинни, которая, оказывается, тоже ехала на этой лестнице.

– А говорил, что не ревнует, – злорадно произнесла Стелла.

Гарри подумал, что со спины можно было решить, будто они целовались в губы.

– Зачем ты это сделала? – прищурился Гарри, разозлившись на ее глупую выходку. – Даже если ревнует, тебе какое дело?

– А тебе какое? – осведомилась Блэк. – Она ведь тебе друг, а не девушка.

– Ты мне тоже не девушка! – вспылил Гарри. – Больше так не делай, ясно тебе?!

– Ясно, – примирительно подняла руки Стелла. – Не злись.

***

Стоя возле кабинета Флитвика, Блейз Забини вертел в руках волшебную палочку, исподволь наблюдая за Гермионой Грейнджер. В последнее время он только тем и занимался. Очевидно, не стоило: теперь ему уже чудилось, будто он находит в ее внешности черты Морроу. И, чем дальше, тем их больше. «Простое самовнушение, никакого сходства на самом деле нет», – рассудительно подумал он. Но и внешность Грейнджер он оценивал бесстрастно, без всякого волнения – рациональное звено преобладало в его характере даже излишне. Шляпа не без оснований предлагала ему Рейвенкло.

– Ой, простите, – какая-то гриффиндорка задела его плечом, проходя мимо.

Еще раз взглянув на Блейза, она толкнула подружку:

– Эй, видела, какой красавчик?

Ее спутница оглянулась, и, споткнувшись на ровном месте, зарделась. Кажется, это была одна из гриффиндорских охотниц.

– Потише, Пэм, он, кажется, слышал, – прошептала она.

Ее подружка подмигнула Блейзу и насмешливо сказала:

– Кэти, ты в выпускном классе, а ведешь себя, как застенчивая первокурсница.

Спина Кэти заметно напряглась. Блейз усмехнулся.

– Ой, грязнокровка, поосторожней, – Тео нарочно толкнул Грейнджер, проходя мимо.

В том, что он на самом деле провоцировал Поттера, Блейз не сомневался. Грейнджер сжала губы в тонкую линию, но все же придержала Поттера за рукав.

– В чем дело, Поттер? – ухмыльнулся Тео. – А я думал, у тебя сразу дым из ушей повалит. Тебе что, стало наплевать на свою грязнокровку? Исправляешься?

– Нотт, заткнись! – огрызнулся Поттер.

– Почему? – вкрадчиво поинтересовался Нотт. – Все равно всем грязнокровым выродкам скоро придет конец. Об этом позаботится кто-нибудь вроде Лестрейнджей или Гиневры Морроу.

Поттер и Уизли выхватили волшебные палочки, но так и замерли с ними – ладони Грейнджер вдруг вспыхнули пламенем. Ученики дружно отпрянули от нее, Нотт вздрогнул и отшатнулся.

– О, Господи! – всхлипнула Грейнджер, запаниковав, и от этого огонь разгорелся еще ярче, охватив ее руки до локтей.

– Гермиона, – беспомощно пробормотал Поттер.

– Гарри, отойди! – воскликнула она.

Пламя начало покрывать ее всю. Блейз так и замер, чувствуя, как в животе зашевелился липкий страх. Остальных тоже словно парализовало, – все неотрывно смотрели на сгусток пламени, в который превратилась Грейнджер. «Нужно уходить, – подумал Блейз. – Иначе это будет последним, что я увижу в своей жизни». Но он продолжал стоять, понимая, что далеко не уйдет – сейчас будет взрыв.

И вдруг Грейнджер начала оплетать паутина серых полупрозрачных нитей. Они жадно тянулись к ней, словно склизкие руки инферналов, расточая вокруг себя пробирающий до костей дух Темной магии, впивались сквозь пламя в девушку и вытягивали из нее силы.

Блейз обернулся, ожидая увидеть профессора Снейпа, но, к его изумлению, сложное Темное проклятье накладывала Стелла Блэк. Кровь отхлынула от ее лица, губы побелели: держать отбирающее силы проклятье под контролем способен не каждый мастер. Она очень рисковала – в любой момент нити могли обернуться против нее, и тогда их уже никто не оттащит.

Наконец пламя погасло, и Грейнджер без сознания рухнула на пол. Несколько долгих мгновений нити балансировали в воздухе. Стелла лихорадочно шептала заклятье, а волшебная палочка так и норовила вырваться из ее пальцев. Блейз затаил дыхание. Не хотел бы он воочию увидеть, как эти нити расправляются с колдуньей. Но ей удалось закончить ритуал: нити вздрогнули, сплелись вместе и растаяли.

Стелла выдохнула и привалилась спиной к стене под аплодисменты восхищенных слизеринцев: они были в восторге, что остались живы и даже не шевельнули пальцем для этого.

Поттер бросился к Грейнджер, а Уизли вдруг напустился на Стеллу:

– Какого дьявола ты применила против Гермионы Темную магию?!

– Идиот, она нам всем жизнь спасла! – фыркнула Панси. – Твоя ненаглядная грязнокровка нас всех чуть не испепелила. Как по мне, ее надо изолировать от общества.

– Например, в Азкабане, – ухмыльнулся Тео. – Там уж точно не поискришь.

Они с Драко и Панси засмеялись.

– А вы, конечно, рады! – плевался слюной Уизли. – Естественно, потому что Стелла оказалась очень даже похожа на свою тетушку Бел…

– Рон! – вдруг рявкнул Поттер, затем повернулся к Лонгботтому. – Пожалуйста, левитируй Гермиону в больничное крыло.

Тот покладисто закивал. Поттер повернулся к Уизли.

– А ты позови профессора МакГонагалл, ладно?

– Поттер – лучший свинопас для широких школьных масс, – выдал Драко.

Уизли дернулся в его сторону.

– Рон, зови МакГонагалл! – прикрикнул Поттер.

Слизеринцы заулюлюкали, однако, к их досаде, на этот раз Уизли не отреагировал.

Блейз поправил школьную сумку на плече, не зная, что и думать. Разве бывают такие совпадения? Разве может грязнокровка иметь такую силу? И разве в семье Морроу могло быть одним ребенком больше?

***

– Каким заклятьем вы воспользовались? – изумленно переспросила профессор МакГонагалл.

– Плетение смерти, – безжизненно повторила Стелла.

Она все еще стояла, привалившись спиной к стене, и выглядела усталой.

Профессор МакГонагалл довольно продолжительное время испепеляла ее взглядом, затем строго произнесла:

– Да, давно я не сталкивалась с этим заклятьем. Мистер Поттер, проведите мисс Блэк в мой кабинет и возьмите на верхней полке шкафа шоколад. Он ей сейчас нужен, – она повернулась к Стелле. – Думаю, я буду вынуждена вызвать вашу маму.

Стелла кивнула, не поднимая глаз. Ее губы были упрямо сжаты. Гарри не сомневался, что она считает себя правой. МакГонагалл еще раз взглянула на нее и направилась в больничное крыло.

– Пойдем, – Гарри мотнул головой в сторону кабинета декана.

Стелла не сдвинулась с места.

– Стелла… – Гарри протянул руку, но она оттолкнула ее.

– Если твой друг еще раз скажет, что я похожа на Беллатрису, – ледяным тоном отчеканила она, – ты потом не обижайся, что я его заколдовала.

Гарри вздохнул. Ему порядком надоело сглаживать всяческие недоразумения: ему хватало перепалок между Роном и Гермионой. Он кивнул, решив потом поговорить с Роном. Стелла не без усилий выпрямилась и побрела вперед. Опереться на предложенную руку она не пожелала. Гарри молча поплелся за ней, готовый подхватить ее, если ей станет хуже. Он никогда не слышал, что Темная магия может приносить вред тому, кто колдует.

– Ты этому в Дурмстранге научилась? – не вытерпел он, хоть и понимал, что эту тему сейчас лучше не затрагивать.

– Этому заклятью меня научила мама, – не оборачиваясь, сказала Стелла. – У нее подруга была с проблемами, как у Гермионы.

– Понятно, – буркнул Гарри, чтобы не молчать.

Стелла остановилась и резко повернулась к нему.

– Слушай, я знаю, где кабинет МакГонагалл. Если тебя пугает или смущает то, что я неплохо владею Темной магией, лучше отправляйся куда-нибудь еще! Я не собираюсь ни под кого подстраиваться, и мне глубоко плевать на гриффиндорские стереотипы! И – да, мой отец знал о моих талантах!

Гарри поймал себя на мысли, что его не пугает и не смущает то, что Стелла разбирается в Темной магии. Почему-то он вообще не ощущал никаких эмоций по этому поводу. Наверно, он должен прийти в ужас, но Гарри не верилось, что Стелла стала бы использовать Темную магию во зло.

– Я провожу тебя, – сказал он.

Стелла несколько секунд испытующе смотрела на него, затем медленно повернулась и зашагала дальше. Гарри последовал за ней. Он мог поклясться, что заметил проскользнувшую на ее лице улыбку.

========== 12. Приказ Темного Лорда ==========

Гермиона пришла в себя, но не решалась открыть глаза. Что же случилось? Последнее, что она помнила – это охватившее ее пламя. Но что было потом? Гермиона плотнее зажмурилась, запрещая себе даже думать об этом. Если произошло непоправимое, то она не хочет об этом помнить.

– Но… как же? – раздался рядом голос профессора МакГонагалл.

Гермиона похолодела. Наверняка случилось ужасное.

– Мы предполагаем, что старая леди Морроу зачем-то обставила все именно таким образом, – произнес Дамблдор. – Настоящие документы находились у родителей… у приемных родителей…

– Магловских, – вставил Северус.

– … Гермионы, – Дамблдор проигнорировал его. – Но мы все узнали о них только этим летом. После смерти Грейнджеров, как ты понимаешь.

Гермиона нахмурилась. Они рассказывают правду МакГонагалл? Интересно, добрый это знак или плохой?

– Мы решили, что скрывать от тебя правду бессмысленно, Минерва, – добавил директор.

– Вы решили, профессор, – поправил Снейп убийственным тоном.

Вот тут Гермиона наконец набралась решимости и открыла глаза. Она лежала на койке в больничном крыле. Первыми словами Снейпа были:

– Уверен, теперь вы уяснили для себя важность окклюменции, и впредь будете прилагать больше усилий на занятиях.

Гермиона ошеломленно уставилась на него. Это все, что он посчитал нужным сказать в такой момент?!

– Северус! – возмущенно воскликнула МакГонагалл и подступила ближе к Гермионе. – Хвала Мерлину, вы пришли в себя. Мы уж боялись, что мисс Блэк что-то напутала с заклятьем.

– С каким заклятьем? – Гермиона приподнялась на локте, чувствуя слабость во всем теле.

– Мисс Блэк пришлось воспользоваться Темной магией, – спокойно уведомил профессор Дамблдор. – Досадно, конечно, но благодаря ее рискованному шагу все обошлось.

– Обошлось? – Гермиона с облегчением рухнула обратно на подушку.

– В следующий раз мисс Блэк может не оказаться поблизости! – раздраженно сказал Снейп. – И, да будет вам известно, ваша подруга рисковала в первую очередь своей жизнью.

– Однако все остались живы и здоровы, Северус, – вмешалась МакГонагалл. – Зачем обрисовывать тут картину того, чего не случилось?

Снейп сузил черные глаза и ледяным тоном отчеканил:

– Думаю, я смогу сам разобраться со своей дочерью, профессор. Спасибо за заботу. Я уверен, что ей не хочется быть причиной гибели ее подруги, – он впился взглядом в Гермиону. – Во избежание подобных последствий следует не забывать об их потенциальной возможности.

Гермиона испытывала смесь жгучего стыда за содеянное и злости на бесчувственного зельевара. Она опустила глаза, больше всего на свете желая, чтобы он сейчас оставил ее в покое. В помещении воцарилось молчание: все словно ждали от нее каких-то слов.

– Я очень постараюсь научиться окклюменции, сэр, – произнесла Гермиона, хотя по-прежнему не верила, что хоть на что-то способна в ментальной магии.

Дамблдор и МакГонагалл повернулись к Снейпу.

– Что-то по вашему тону… – начал тот.

– Ради всего святого, Северус! – опять не сдержалась МакГонагалл. – Ребенок плохо себя чувствует! Сейчас не время для воспитательных бесед. Не будьте же вы таким бессердечным!

– Давайте продолжим ссориться за дверью? – предложил Дамблдор.

Снейп оказался в меньшинстве. Он метнул на Гермиону взгляд, обещающий все муки ада, и направился к двери. Черная мантия развевалась у него за спиной, словно крылья зловещей птицы. Он громко хлопнул дверью, и Гермиона решила, что ей не поздоровится на следующем занятии окклюменцией.

***

Северус остановился, когда стена тумана вмиг развеялась, и его глазам предстал полуразрушенный замок Марволо. Левое крыло замка в незапамятные времена ушло под землю, и оставшаяся часть возвышалась над краем огромной пропасти, на дне которой появилось небольшое озеро со множеством выступающих над поверхностью острых камней. Однажды Волдеморт сбросил туда одного отступника, предварительно отобрав у него волшебную палочку.

Северус зябко повел плечами и поднялся по ступеням. На массивных дубовых дверях был изображен древний, но позабытый герб рода Марволо: змея уроборос, кусающая собственный хвост – символ цикличности жизни, ее непрерывности. Род Марволо был известен своей одержимостью идеей бессмертия, которую, казалось, наследники впитывали с молоком матери. Северус толкнул дверь и медленно прошелся по холлу, рассматривая высокие потолки и истертые изъеденные молью гобелены. Все здесь носило отпечаток заброшенности и ветхости. Собственно, замок пустовал почти столетие, пока его заново не отыскал Темный Лорд. Его целью был другой, неповрежденный, замок Марволо, принадлежавший некогда побочной линии рода, но найти его не удалось по сей день. Поэтому Волдеморту пришлось довольствоваться полуразрушенным пристанищем. Особенность поместий Марволо заключалась именно в том, что их было почти невозможно найти. Вот и в полуразрушенный замок теперь могли попасть только те, у кого есть Метка.

До собрания Пожирателей оставалось еще полчаса, и Северус присел на небольшую кушетку под особенно истертым гобеленом: было сложно даже предположить, что на нем изображено. В холле царила мертвая тишина: тяжелые двери не пропускали ни звука, и казалось, будто в замке нет ни одной живой души. По мнению Северуса, эта тишина неприятным образом отличалась от царящего в Принц-мэноре спокойствия.

Дверь гостиной со скрипом отворилась и оттуда выскользнула Гиневра. Северус замер. Эхо от стука ее каблуков гулко отдавалось под потолком. На ней было новенькое темно-серое платье, подчеркивающее цвет ее глаз, волосы были собраны в высокую прическу. Северус отметил, что она выглядит значительно лучше. Он уже решил, что она пройдет мимо, так и не заметив его, но у подножия лестницы она вдруг оглянулась и замерла.

– О, Северус, – после паузы произнесла она. – Это ты?

– Да, – отозвался Северус. – Я, знаешь ли, тоже здесь бываю каждый четверг.

Она отрешенно кивнула и покосилась на дверь гостиной, словно ища пути к отступлению. Северус почувствовал раздражение. Она на свободе уже месяц, но так и не соизволила уведомить его о существовании их общей дочери! Этой маленькой глупой невыносимой гриффиндорки, которая еще и прячется за юбку МакГонагалл!

– Ты все такой же колючий, – натянуто сказала Гиневра.

Северусу захотелось заколдовать ее. Его так и подмывало спросить, не хочет ли она сказать ему что-нибудь важное.

– Извини, мне нужно идти, – неуверенно пробормотала Гиневра и попыталась сбежать.

Северус вскочил на ноги.

– Хм, мне казалось, что нам есть, о чем поговорить, – сказал он.

Гиневра замерла, затем медленно повернулась и с подозрением спросила:

– Ты о чем?

Северус выдержал паузу, заставляя ее понервничать.

– О всяком, – наконец ответил он. – Мы ведь не чужими людьми были.

Гиневра тяжело вздохнула.

– Я слышала, ты преподаешь в Хогвартсе, – отрывисто произнесла она.

– Да, зельеварение, – подтвердил Северус. – По совместительству, декан Слизерина.

Гиневра кивнула.

– Никогда бы не подумала. Ну, а мне нечего рассказать. Я все эти годы в Азкабане провела, знаешь ли, – сухо сказала она. – Там жизнь не особо насыщенна событиями.

Она опять повернулась, чтобы уйти.

– Хочешь сказать, я в этом виноват? – раздраженно спросил Северус.

Гиневра приняла надменный вид.

– Я все же была не настолько наивна, чтобы верить в чудесное спасение. Я знаю, что только я одна виновата во всех своих преступлениях. Я просто хочу уйти. Я занята, – и она зашагала по лестнице.

Северус остался стоять, глядя ей вслед. Он знал, что с Гиневрой бесполезно разговаривать, когда она переходит на подчеркнуто-холодный тон. Откровенно говоря, он рассчитывал увидеть раскаяние и услышать-таки признание в том, что у них есть дочь. И еще, его очень интересовало, по каким таким причинам Гиневра позволила своей матери забрать у нее ребенка. Словом, попытка манипулировать Гиневрой с треском провалилась, прямо как в былые времена. Северус не удержался и фыркнул себе под нос. Какая она несносная!

***

Гарри очень удивился, когда вечером в гостиную Гриффиндора заглянула профессор МакГонагалл и пригласила его проследовать за ней к директору. По дороге он пытался сообразить, что же такого мог натворить, но ничего не приходило в голову. В последнее время он вел себя не хуже любого другого ученика Хогвартса и даже тайно не помышлял заниматься делами «взрослых опытных магов». Поэтому Гарри заподозрил, что Дамблдор считает жизненной необходимостью возобновить занятия окклюменцией, и шел к нему с самыми нехорошими предчувствиями.

– Гарри, мальчик мой! – традиционно воскликнул Дамблдор, завидев его на пороге. – Проходи, не стой в дверях. Лимонную дольку?

– Нет, сэр, спасибо, – отказался Гарри и сразу перешел к делу: – Вы что-то хотели?

Дамблдор переплел пальцы рук.

– Видишь ли, Гарри, Том набирает силы, и ты не мог этого не заметить. Все эти заголовки в газетах, и прочее. Я полагаю, он собирает армию и готовится перейти к активным действиям.

– А его предыдущие действия были пассивными? – хмуро проворчал Гарри.

Дамблдор взглянул на него поверх очков-половинок.

– Я говорю об открытой войне, Гарри.

Гарри поерзал на стуле. Лучше бы этот день никогда не наступил.

– В этой войне я должен… убить его?

Директор не стал отвечать, но молчание было красноречивее всех слов.

– Рано или поздно вы встретитесь, – почти извиняющимся тоном сказал Дамблдор.

Гарри окинул взглядом кабинет, вспомнив, как крушил его после гибели Сириуса.