Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Скворец91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 54 страниц)

– Лишние волшебные палочки нам не помешают, – высказался Грюм, опять поворачиваясь к Гиневре.

Северус неопределенно хмыкнул. Кажется, он не разделял точки зрения аврора. Все как-то растерянно молчали.

– Ну, – лорд Макнейр кашлянул. – Я отправлюсь к Нурмегарду и посмотрю, что там с переправой и можно ли ею воспользоваться.

В очередной раз распахнулась дверь, и в проеме замер Люциус Малфой. Он окинул присутствующих равнодушным взглядом и известил:

– До пяти часов вечера вы должны покинуть поместье.

Ответом ему был дружный негодующий вздох.

– А как же Кингсли? – возмутилась Тонкс.

Малфой метнул на нее надменный взор.

– Вас не учили транспортировать в Аврорате? – процедил он.

Тонкс не нашлась что ответить от возмущения.

– Превосходно, – ядовито протянула Талия, повернувшись к Сириусу.

– Чего-то подобного я и ожидал, – в тон ей ответил Блэк. – Знал бы, захватил бы какой-нибудь бесценный артефакт.

Талия понимающе усмехнулась. Люциус побледнел еще больше обычного.

– Напрасно старались бы, – выплюнул он. – Здесь не гостиница. В пять мы с вами распрощаемся, иначе вас передадут в руки британским властям.

Он развернулся, чтобы уйти, но Северус окликнул его. Малфой замер и с неестественно прямой спиной обернулся.

– Мы непременно запомним нововведения в этикете гостеприимных хозяев, – спокойным тоном уведомил Снейп.

Люциус выдавил улыбку, поняв намек, и, развернувшись, вышел, провожаемый хмурыми взглядами. Лорд Мальсибер посмотрел на Макнейра и Северуса и взмахнул рукой.

– Будто мы проходимцы какие-то! – оскорблено воскликнул он.

Северус скептично усмехнулся.

– Не будем навязчивыми, – сказала Талия. – Я сейчас отправлюсь к месье и мадам Делакурам. Мама живет у них, они наши старинные знакомые. Кроме того, когда отец отправлял во Францию маму, он заодно переправил их старшую дочь Флер. Они точно не откажутся приютить у себя на пару дней Кингсли. И… я попрошу их позаботиться о похоронах.

– Мы с Кристианом заглянем в местное отделение Гринготса, – произнес Северус. – Думаю, поступим так: мы обменяем некоторую сумму на магловские деньги и расселимся в магловском отеле в Осло. Там нас будут искать в последнюю очередь, плюс это далеко от побережья.

– Берите дорогой отель, – посоветовал Грюм. – Легче всего прятаться у всех на виду. Любой, кто хочет спрятаться, искал бы крохотную гостиницу на окраине.

Северус насмешливо изогнул бровь.

– Да что вы? Никогда бы не подумал.

Все начали расходиться по своим делам. Гермиона повернулась к Стелле.

– Спасибо за поддержку, – тихо сказала она.

Стелла взглянула на нее с прохладой.

– Я все равно считаю, что ты не была уверена в результате заранее, – ответила она.

– Что ж, – вздохнула Гермиона. – Каждая осталась при своем мнении.

Она справедливо считала, что поступила правильно. Это был выход, и выход единственно возможный. Она не собиралась ни перед кем извиняться, соглашаясь с отцом – к чему ужасаться тому, чего не случилось. И, более того, если бы время обратилось вспять, Гермиона, не задумываясь, сделала бы то же самое.

Стелла закатила глаза.

– Ты несносная упрямица, Снейп! – уведомила она не без скрытого одобрения.

– В этом мы похожи, Блэк, – улыбнулась Гермиона, но ее улыбка тут же померкла: Северус поманил ее рукой.

Она вышла вслед за отцом в коридор, готовясь к выговору. Он замер и несколько долгих мучительных мгновений смотрел куда-то перед собой. Гермиона уже смирилась со своей участью.

– Отлично сработано, – наконец, изрек отец.

Гермиона потеряла дар речи от изумления. Северус перевел взгляд на нее и криво усмехнулся. Взгляд черных глаз стал на редкость, прямо не по-снейповски мягким.

– Я горжусь тобой, – сказал он, повергая Гермиону в полнейший шок.

Несколько мгновений она просто стояла с приоткрытым ртом, а потом гордо напыжилась – впору было обеспокоиться, как бы не лопнуть от самодовольства. Она широко улыбнулась и польщено пропела:

– У меня лучшие учителя.

Северус хмыкнул, хотя скрыть улыбку ему все равно не удалось. В коридор вышел лорд Мальсибер, и они вместе направились прочь. Гермиона посмотрела им вслед, затем скользнула в соседнюю дверь, где в крохотной расфуфыренной до невозможности комнатушке в одиночестве сидел Блейз. Она хотела поговорить с ним сразу, но помешали расспросы о случившемся.

Он сидел на подоконнике, взобравшись туда с ногами, и крутил в руке злополучный кинжал. Лезвие было непривычного темно-серого густого оттенка и казалось почти черным, как только на него переставал падать прямой луч солнца. Гермиона, чувствуя себя отчего-то крайне неловко, приблизилась к Блейзу.

– Твою маму придется похоронить здесь, во Франции, – почти шепотом произнесла она, не в силах заставить себя говорить громче. – Об этом позаботятся…

Блейз продолжал упорно смотреть на кинжал с почти черным лезвием.

– … семья по фамилии Делакур… – с трудом выдавливала из себя Гермиона, ожидая, что Блейз вот-вот пошлет ее куда подальше – такое у него было мрачное лицо.

– Мне жаль, Блейз, – к глазам внезапно подступили слезы.

Блейз резким движением протянул ей кинжал и надтреснутым голосом произнес:

– Узнаешь?

Гермиона в недоумении уставилась на оружие. На лезвии, у самой рукоятки красовался оттиск фамильного герба, представлявшего собой жуткое существо с телом животного и омерзительно уродливым человеческим лицом, с капюшоном, будто у ящерицы и хвостом скорпиона. Этот герб однажды так поразил Гермиону, что забыть его она просто не могла.

– Это сделал твой отец??

Когда на званом обеде у Забини Гермиона поинтересовалась, почему у них такой герб, лорд Даниэль с гордостью ответил, что мантикору почти невозможно убить, но его предку это удалось.

– Я даже рад! – с вызовом ответил Блейз и спрыгнул с подоконника. – Я всю жизнь ненавидел его, всю жизнь мечтал, чтоб он подох!

Гермиона огорошено смотрела на его побелевшее, перекошенное от злости лицо.

– А теперь… – Блейз выглядел, как безумец, с лихорадочно горящим взглядом, весь трясущийся, так, что прядь длинных волос, выбившаяся из хвоста и упавшая на лицо, тоже мелко подрагивала. – А теперь я его убью! Сам!

Он с яростью дернул эту прядь, заводя за ухо.

– Убью! – запальчиво повторил он, будто Гермиона намеревалась ему перечить, и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Она вздрогнула от звука захлопнувшейся двери, но не сдвинулась с места. Внутри зашевелился холодный ужас – почему-то ей стало страшно за Блейза.

***

Гермиона сидела в полной темноте и смотрела в окно с высоты десятого этажа фешенебельного отеля, на вечерние огни Осло внизу. Вот что ей неимоверно нравилось в магловском мире, так это вечернее электрическое освещение улиц, многочисленные фонари и неоновые вывески. Почему-то все это обилие света всегда вселяло в нее чувство человеческого присутствия, некоей незримой общности, ощущение, что она не одна и никогда одна не будет, пока горят огни человеческих жилищ. Мир волшебников не был так светел ночами. Гермионе не хотелось, чтобы кто-то вроде Темного Лорда порабощал всех этих людей, чтобы разрушил их лишенный колдовства, но обладающий чарами другой природы мир. Все должно остаться, как прежде. Два мира, соседствующие, параллельные и неповторимые. И ни в коем случае не ставшие причиной горя друг для друга. Гермионе вдруг пришло в голову, что они борются и за этот мир тоже, за два совершенно разных мира. Не слишком ли это много для того, чтобы остаться в живых? Ее охватила мучительная тревога, гложущая, непреходящая, невыносимая в этой темноте. Казалось, что все ее близкие исчезли, что, выйдя за дверь ее номера, они растворились, и огни города внизу вдруг разом утратили способность отгонять одиночество. Гермиона потянулась к торшеру, и в темной комнате вспыхнул свет. Однако стало только хуже – островок света показался еще безлюднее. Гермиона чуть не взвыла. Она порывисто вскочила с кресла и бросилась в ярко, ослепительно освещенный коридор. Сегодня ночью она не могла оставаться одна. Закрыв номер, она двинулась вдоль коридора и, отсчитав пятую дверь от своей, несколько раз тихо постучала. Ответа не последовало. Гермиона нервно потерла руки и постучала еще раз. Но, видно, Стелла уже сладко спала.

– Проклятье, – шепнула Гермиона, подходя к соседней двери и чувствуя, что скорее вернется в свою комнату, чем осмелится постучать.

Однако, к ее ужасу, дверь распахнулась сама – Регулус выглянул полюбопытствовать, кто там ломится к его племяннице в столь поздний час. Его брови взметнулись вверх.

– Хрррм, – вырвалось у Гермионы вместо приветствия или достойного оправдания.

Регулус высунулся из дверей и бросил взгляд сначала в одну сторону, затем в другую, будто ожидая увидеть рядом кого-то еще. Волосы у него были слегка встрепаны, а рубашка навыпуск расстегнута. Гермиона невольно скользнула взглядом по его груди и плоскому животу; темная дорожка волос исчезала под поясом его брюк – Гермиона смутилась, поймав себя на мысли, что ей очень нравится смотреть на эту дорожку. Она поспешно отвела глаза.

– Что случилось? – бодро поинтересовался Регулус.

Он выглядел совершенно спокойным и беззаботным. Гермиона молчала, чувствуя, как внутри разрастается паника.

– Мне кажется, что мы все умрем! – неожиданно для себя самой сдавленным голосом пропищала она и разрыдалась.

Отчаяние накрыло ее с головой, и в ярко освещенном коридоре у нее было такое чувство, будто она стоит в кромешной тьме, и неизвестно, что там у нее за спиной. Ей стало невыносимо горько.

– Ну, чего ты, – сочувственно произнес Регулус и притянул ее к себе.

Гермиона разрыдалась пуще прежнего, крепко ухватившись за его рубашку на спине. За пеленой слез она ничего не видела, чувствуя только, как он одной рукой поглаживает ее по волосам, а второй крепко прижимает к себе. Где-то за спиной хлопнула закрывшаяся дверь.

– Я просто, я так боюсь… – горло сдавило, и она не могла продолжать.

– Тихо, тихо, – прошептал он. – Помнишь, я говорил, что пока мы со Снейпом живы…

– Ты не понимаешь! – Гермиона отстранилась и заглянула ему в лицо, вцепившись в ворот его идеально отглаженной рубашки. – Я этого и боюсь! – она встряхнула его. – Что вы умрете, а я останусь! Мне без вас всех… – говорить становилось трудно, к горлу подкатила новая волна рыданий, – … жизнь не нужна… я просто… сделаю с собой что-нибудь, если… останусь одна!

– Гермиона, что ты такое говоришь? – изумился Регулус, глядя на нее с толикой испуга.

Гермиона раскрыла рот, чтобы повторить свое намерение, но сил хватило, только чтобы глубже вздохнуть, а потом она опять расплакалась и, поддавшись порыву, принялась осыпать мокрыми солеными от слез поцелуями его лицо.

– Я умру тогда, я непременно умру, – шептала она, после каждого слова целуя его губы, щеки и нос.

– Гермиона, – Регулус то ли старался отстраниться, то ли, наоборот, поймать ее губы.

– Я так люблю вас всех… – продолжала шептать она, как безумная, не отдавая себе отчета в своих действиях, гладя его по обнаженной груди и целуя все настойчивей. Этот неизменный запах крепкого кофе и дорогого одеколона дурманил ее, опьянял. Становилось невыносимо страшно от одной мысли, что она может больше никогда не почувствовать этот запах, никогда не прикоснуться к нему, и она все сильней прижималась к его телу, желая быть как можно ближе, так близко, как вообще могут быть мужчина и женщина.

– Я тебя люблю, люблю тебя, люблю, – исступленно зашептала она.

Его сердце гулко билось под ее ладонью, скользящей по гладкой коже.

– Герм…

Она прижала кончики пальцев к его губам и заглянула в растерянные и немного опьяневшие от ее прикосновений глаза.

– Только не говори сейчас ничего в ответ, – выдохнула она и крепко прижалась к нему всем телом, опять целуя его губы.

Жаркая истома, зарождаясь где-то внизу живота, растекалась по всему телу, и ею теперь руководила какая-то неведомая сила. Мысли вылетели из головы, и все ее существо было сосредоточенно только на ощущениях, на прикосновениях к его телу, к его губам.

– Милая, – с ноткой укоризны в голосе пробормотал Регулус, стараясь мягко отстранить ее руки, перехватывая ее запястья.

– Пожалуйста, – выдохнула Гермиона в его губы, в свою очередь, пытаясь высвободить руки. – Я хочу сегодня ночью быть с тобой.

Если бы он знал, с каким трудом на самом деле ей дались эти слова!

– Сейчас не время, – мягко, но решительно возразил он.

Гермиона еще пару мгновений поборолась с его руками, но он только крепче перехватывал ее запястья, а потом безвольно уронила руки и уткнулась лицом ему в шею.

– Не отталкивай меня, – безнадежно попросила она, чувствуя, как внутри нарастает стыд – очень неприятно, оказывается, когда тебя не желает любимый, так неприятно, что хочется провалиться сквозь землю.

Регулус вдруг крепко сжал ее в объятиях и на мгновение оторвал от пола.

– Гермиона, ну, что же ты? – с нежностью произнес он, ставя ее на место. – Я тебя не отталкиваю, но сегодня нам надо выспаться.

«А завтра мы можем умереть», – подавленно подумала Гермиона. Регулус некоторое время не выпускал ее из объятий, раскачиваясь из стороны в сторону и делая крохотные шажки, как ей казалось, по направлению к выходу. Она вдруг почувствовала себя смертельно уставшей. Будь что будет – если он сейчас выставит ее за дверь, пусть, хуже уже не станет.

– Обещаю, когда мы вернемся в Англию, я буду грязно приставать, – прошептал Регулус ей в самое ухо.

Гермионе стало щекотно от его дыхания. Она попыталась поднять плечо, пряча ухо, но он, будто нарочно, опять горячо шепнул ей:

– Просто не сможешь устоять.

Гермиона невольно засмеялась, краснея, а он вдруг совершенно неожиданно наклонил ее. Она вскрикнула от испуга, схватившись за его рубашку, и уже в следующий миг опять рассмеялась от собственной трусости, оказавшись на разобранной постели. Регулус ехидно улыбнулся, осторожно перебрался через нее и улегся рядом на бок, подложив согнутую руку под голову. Гермиона повернула к нему голову, по-дурацки посмеиваясь и чувствуя, как смущение все больше вгоняет ее в краску. Теперь она уже не представляла, как это всего пару минут назад у нее хватило дерзости пытаться его соблазнить. Она хихикала и хихикала, понимая, что выглядит полнейшей дурой, но не могла заставить себя заткнуться – это явно нервное. А Регулус, не мигая, смотрел на нее, улыбаясь уголками рта, скользя взглядом по ее губам и шее, и сейчас его взгляд был обжигающим, темным и… вожделеющим. Гермиона перестала, наконец, хихикать и затаила дыхание.

– Ты прекрасна, Гермиона Снейп, – с нежностью прошептал Регулус.

Он взял ее за подбородок и поцеловал – коротко, но так же обжигающе, как смотрел за секунду до того. Она так и обмерла. Регулус, приподнявшись на локте, протянул над ней руку и погасил прикроватную лампу, затем еще раз взглянул на нее – Гермиона уже не видела выражения его глаз в темноте, но чувствовала на себе взгляд.

– Спокойной ночи, – Регулус умостился рядом, тяжко вздохнув напоследок.

Гермиона еще несколько секунд ошеломленно прислушивалась к гулким ударам своего сердца в наступившей тишине и темноте, затем повернулась на бок лицом к Блэку и осторожно коснулась его руки. Он переплел ее пальцы со своими и крепко сжал.

Так они и уснули.

____________________________________________________________

Bryan Adams & Sarah McLachlan – Don’t Let Go (слова отлично подходят)

***

Следующим утром они выдвинулись в путь. Аппарировать, как и днем раньше, пришлось на огромные расстояния, поэтому Гермионе и Стелле, как новичкам, в этом помогали отцы. Перенесшись на побережье Норвегии, они оказались на вершине высоченного утеса, и Гермиона в ужасе вцепилась в руку Северуса – прямо под ними, стоящими на головокружительной высоте, бушевал океан. Порывы яростного ветра ударили в лицо, и у Гермионы на мгновение закружилась голова.

– Сейчас мы стоим на вершине утеса, прославленного неким Эдгаром По! – прокричал Регулус.

Гермиона сначала не поняла, что он имеет в виду – она была ошеломлена, оглушена развернувшейся перед ней картиной. Небо у них над головами, нависшее низко, затянутое тучами, излучало удивительный, белесый потусторонний свет. Внизу, в узких проливах между многочисленными островами и материком, устремлялись друг к другу огромные потоки, масса воды, бурлящая, кипящая, вздымающая белые гребни пены. Гермиона затаила дыхание – ей показалось, что в тот самый миг, когда эти два потока сойдутся, произойдет нечто ужасное, утес, на котором они стоят, просто разломится и канет в пучину, в этот ад кипящей воды.

А потом потоки сошлись, сцепились, как два зверя в смертельной схватке, взвыли разъяренными волками, ударили друг друга вспененной грудью. Вой и грохот поднялся из этого котла, нарастающий гул сотрясал утесы, казавшиеся не исполинскими могучими каменными глыбами, а песчинками, которые океан может уничтожить одним своим дыханием. Потоки воды с остервенением вгрызались друг в друга, белая пена взметнулась, долетев до самого утеса. В месте столкновения вода вздыбилась, будто из-под нее вот-вот должна была показаться гора, и Гермиона уже испугалась, что волна может нахлынуть прямо на утес. Но внезапно водяной вал замер, будто застыл и, продержавшись секунду в самой высокой точке, схлынул. Огромная масса воды ухнула вниз, потоки разошлись в противоположные стороны под собственным давлением, с сокрушительной силой ударяя в обступившие их скалы. Глазам предстало совершенно невозможное, ужасающее и величественное в своей мощи зрелище. На том месте, где только что разворачивалась битва потоков, распахнулся провал, бурлящая вода завернулась огромной воронкой, раскрылась исполинская пасть водоворота, изумляющего своими размерами. Глядя на его идеально гладкие стены, было сложно поверить, что они состоят из воды, а не черного мрамора. Гермиона раскрыла рот.

– А вот и Мальстрем! – прокричал Регулус.

Гермиона, наконец, оторвала взгляд от неимоверного зрелища и повернулась к нему, с трудом заставив себя вникнуть в смысл его слов.

Ветер нещадно трепал волосы Блэка, отбрасывая их со лба, он отчаянно щурился и улыбался обветренными губами. Вытянув из карманов пальто озябшие пальцы, он старательнее укутался в длиннющий черный вязанный шарф, который Сириус успел прикупить для него в Осло. Талия пошутила по этому поводу, что у ее мужа «обострение отцовского инстинкта».

– А где же Нурменгард? – прокричала с другой стороны Стелла, отплевываясь от собственных волос.

Внезапно перед ними из ниоткуда возник большой лифт. Дверцы медленно разъехались. Гермионе показалось, что Стелла употребила крепкое словечко по этому поводу.

– Внизу! – прокричал Регулус.

– Что?! – изумились Гермиона и Стелла.

Северус первым шагнул в лифт, за ним двинулись и остальные.

– В Нурменгард можно попасть дважды в сутки, когда здесь возникает Мальстрем! – громко уведомил Сириус. – А этот лифт, собственно, и носит громкое название «переправа».

Гермиона втиснулась в лифт одной из последних, вконец ошарашенная этим известием. Дверь позади нее с лязгом закрылась.

– До одиннадцати утра мы можем не ждать Риддла, – наверно, Сириус посчитал, будто его слова прозвучат оптимистично или ободряюще. Или он просто насмехался над общей тревогой – у самого-то нервы были железные, несмотря на всю вспыльчивость нрава.

– Ребята, знайте – я вас любила, – объявила Талия, не отставая от мужа в черном юморе.

– Да, – подхватил Сириус.

Резкий толчок – и Гермиона ощутила довольно неприятный рывок в сторону, затем лифт замер, и она стукнулась затылком о дверь.

– Это не было взаимно, – выдавил Северус, со всех сторон прижатый кем-нибудь.

– Мы висим над пропастью, – отозвался Сириус. – Время прощать и быть прощенным.

– Не волнуйся на этот счет, я увижусь со своей совестью ни минутой раньше, чем с праотцами, – ответил Северус.

– Главное – позитивный настрой, – насмешливо сообщила Гермионе Гиневра.

Они улыбнулись друг другу, а в следующий миг внутренности рвануло вверх. Теперь Гермиона точно знала, как чувствуют себя падающие в шахту лифта. В районе солнечного сплетения появилось неприятное чувство невесомости и, казалось, ноги вот-вот оторвутся от пола. Гермиона зажмурилась, борясь с подступающей паникой, а потом ощутила, как холодная ладонь крепко сжала ее пальцы. Она открыла глаза и взглянула на Регулуса. Он ободряюще подмигнул ей. В следующий миг чувство невесомости исчезло, и она довольно больно стукнулась пятками о пол. Дверь тут же с лязгом распахнулась и, не держи ее Регулус, она упала бы на спину.

– Момент истины – чей желудок окажется самым слабым, – выбираясь из кабины, сказал Сириус.

Они оказались в кромешной тьме.

– Мы под землей? – прошептала Стелла.

– И под толщей воды, – ответила Талия.

– Томми Риддл, ты здесь? – замогильным голосом вопросил Сириус, зажигая кончик волшебной палочки.

– Предлагаю проголосовать за то, чтобы отрезать ему язык, – процедил Северус, тоже засвечивая палочку.

– И напоить тебя Увеселительным зельем, – осклабился Сириус.

– Заткнитесь! – вдруг бесцеремонно рявкнула Нарцисса, повыше поднимая волшебную палочку. – Здесь что-то не так. Нечто скверное.

Гермиона, поежившись, огляделась. Огни от палочек плясали по влажным стенам темного коридора. Где-то скапывала вода. Она крепче сжала руку Регулуса, радуясь, что он ее не отпустил.

– Надеюсь, она нас разводит, – опять не выдержал Сириус.

– СИРИУС! – дружно гаркнули все.

Кто-то выпустил большой световой шар, и он взмыл вверх, тут же стукнувшись о низкий потолок. Из-за этого толку от него почти не было – он только слепил глаза, но не освещал коридор. Тем не менее, его света хватило, чтобы увидеть надвигающуюся темную громаду, занявшую все пространство коридора.

– Мерлиновы кальсоны, что за хрень? – воскликнул Сириус.

Старшие принялись метать в непроглядную тучу заклятья, останавливающее действие волшебства – от самых элементарных до никогда Гермионой не слыханных ранее. Однако все было напрасно: туча жадно поглощала их, не замедляя темпа.

– Мерлин! – вскрикнула Тонкс.

Регулус почти до боли сжал пальцы Гермионы, а потом их накрыла тьма…

***

Антон Долохов довольно усмехнулся, когда незваные гости исчезли в черной дымке. Честное слово, он опасался, что Снейп догадается, как отменить эти чары. Но нет. Хе-хе. Антон прикоснулся волшебной палочкой к Метке, давая знать, что их потревожили.

– Разделяй и властвуй, – назидательно произнес он на русском, обращаясь к сопровождавшей его твари.

Зверюга его поняла – не оттого, что она знала русский, а потому что не понять Говорящего не мог ни один зверь на свете. Даже с такой уродской мордой.

– Давай вынюхивай, кто к нам ближе всего, – скомандовал Антон.

Тварь безропотно повиновалась. Антон подумал, что больше всего, разумеется, хочет пересечься с ручным оборотнем Блэка. Сивый рассказывал ему нечто интересное про эту собаку – про то, как он умеет сохранять рассудок. Антону стало любопытно, кто кого.

Тварь фыркнула и понеслась вперед, передвигаясь абсолютно бесшумно, несмотря на свои габариты. Антон двинулся следом. У него было достаточно преимуществ перед врагами – перед тем, как отправить его сюда, Темный Лорд вручил ему чертежи тюрьмы, и он знал все здешние ловушки, тайные ходы и смотровые окошки, позволяющие наблюдать, не обнаруживая себя. Эту компанию ждет много сюрпризов.

– Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету, – насмешливым тоном пропел Антон.

***

Темнота еще не успела рассеяться, когда Нарцисса с головой окунулась в воду. Поперхнувшись, она вынырнула на поверхность и, отплевываясь и судорожно вздыхая, огляделась по сторонам. Кто-то подхватил ее под руки и поставил на ноги – воды оказалось по пояс. Нарцисса оглянулась. Кроме нее и Уолдена рядом никого не было. Откуда-то сверху лился тусклый белесый свет, и по потолку скользили блики, отбрасываемые водой.

– Где… где Драко? – Нарцисса в панике огляделась еще раз и наткнулась взглядом на плывущий пергамент. – Карта! – вскрикнула она и подхватила пергамент, однако было уже поздно – чернила поплыли, и точки с именами замерли неподвижно. – Проклятье!

– Нарцисса, успокойся, – невозмутимо произнес Уолден. – Нас просто разбросало по разным концам лабиринта.

– Это меня не утешает, – проворчала Нарцисса, засвечивая палочку и рассматривая карту.

Точки больше не двигались, но она, по крайней мере, убедилась, что Драко не один – с ним были Кристиан Мальсибер и аврор Грюм. Она высушила карту, только сильней повредив, и, чертыхнувшись, принялась отыскивать остальных. Не так далеко от них находились ее кузены и мисс Снейп – правда, это зависело от того, какое направление движения они выберут. Всех остальных разбросало по дальним коридорам – Талия на пару с Гиневрой, Стелла с Северусом, Дора вдвоем с Люпином, а вот Блейз Забини остался совсем один.

– О! – невольно воскликнула Нарцисса. – Долохов пару минут назад был у самого входа. Нужно было сразу проверить, где он находится. Почему никто об этом не подумал? – она досадливо покачала головой. – Наверно, это он нас разбросал по всем закоулкам, – она немного помолчала. – И как мы найдем крестраж?

– Сириус предполагал, что он находится где-то в центре, – без особой убежденности произнес Уолден.

Нарцисса вздохнула, только сейчас сполна осознав, что их вылазку нельзя назвать распланированной. Да у них вообще никакого плана, все наобум!

– На самом деле крестраж может находиться где угодно, – проворчала она.

Уолден забрал у нее карту, внимательно изучил и вернул.

– Что еще нам остается делать? – пожал плечами он. – Кроме того, центр окружают перемещающиеся коридоры, без волшебной карты пройти их чертовски сложно.

– Верно, – неохотно согласилась Нарцисса. – Идем.

И они направились в сторону центра. Но, не успели они пройти и нескольких футов, как с двух сторон внезапно опустились стены. Они оказались запертыми в маленьком кубе.

– Мне это не нравится, – уведомила Нарцисса.

Уолден направил волшебную палочку на одну из стен.

– Депримо!

Но стена, полыхнув синим, поглотила заклятье.

– О, Мерлин, – выдохнула Нарцисса, подозревая, что они крепко влипли.

Будто в подтверждение ее подозрений, вверху с утробным гулом отъехали в сторону несколько плит, которыми были выложены стены, и оттуда хлынули потоки ледяной воды. Нарцисса вскрикнула, попав под струю, отскочила и в испуге прижалась к Макнейру.

– Спокойно, – он принялся применять к стенам разнообразнейшие заклятья – и боевые, и отменяющие чары.

Нарцисса застыла на месте. Ледяная вода прибывала с неимоверной быстротой.

***

Гермиона распахнула дверь и вздрогнула от неожиданности. Этот коридор и на карте выглядел довольно странно и запутано, но на деле зрелище оказалось и вовсе неожиданным – огромный зал был весь уставлен лестницами, тянущимися в самые разные стороны, в том числе идущие по потолку и стенам. За дверью, открытой ею, пол сразу обрывался в пустоту, но, если поднять глаза, то вместо козырька можно было увидеть лестничную площадку со ступеньками, ведущими под потолок, к другой двери.

Теперь было понятно, что дело не в дефекте карты, потерявшей магический заряд из-за той дымки: она перестала двигаться, и у Сириуса не получалось ее оживить заново; дело было в самой комнате.

– Регулус, подстраховку! – Сириус выпрыгнул из двери, хорошенько оттолкнувшись от пола.

Регулус нервно дернулся. Сириуса словно невидимой силой потянуло вверх, и он, ловко кувыркнувшись, коснулся лестничной площадки ногами.

– Идиот! – прошипел Регулус.

Сириус шкодливо ухмыльнулся. Почему-то его волосы вовсе не свесились, хотя он и стоял вверх ногами.

– Давайте за мной, – махнул он рукой. – Вы такие смешные, когда стоите на потолке.

Гермиона и Регулус скептично переглянулись. Это они, значит, на потолке?

– Наглядное пособие эгоцентризма, – проворчал Регулус и выпрыгнул следом за братом, так же ловко встав на ноги.

Гермиона тяжело вздохнула. Она как можно сильней оттолкнулась ногами и прыгнула, крепко зажмурившись. Секундное чувство невесомости привело ее в ужас, и она даже не уловила тот момент, когда ее потянуло вверх. «Сейчас как треснусь спиной», – запоздало мелькнуло в голове, однако ее неожиданно поймали сразу в четыре руки.

– Опля! – Регулус усмехнулся, и Блэки поставили ее на площадку.

– Осторожно, Снейп же нам головы оторвет своими варварскими проклятьями, – Сириус шутливо поежился, будто рисуя в воображении действие Сектумсемпры.

Гермиона огляделась. Мир вокруг перевернулся, иначе не скажешь. Теперь казалось, что это коридор за дверью расположен вверх ногами, с горящими сверху вниз факелами, которые подожгла несколькими минутами ранее Гермиона. А лестница уходила из-под ног вниз, к другой двери.

– Мне одной кажется, что здесь можно сойти с ума? – спросила Гермиона.

– О, нам с Царапкой это не грозит, – небрежно бросил Сириус, уверенно зашагав по ступенькам. – С нашей наследственностью можно не надеяться на душевное здоровье.

– Я не Царапка! – возмутился Регулус. – Ты, гризли черный!

– Заметь, – Сириус назидательно поднял палец. – То, что мы больны душевно, он не отрицает.

– Пффф, – выдохнул в ответ Регулус, запрокидывая голову.

Сириус распахнул дверь внизу. Пол находился на приличном расстоянии от двери, которая открывалась, судя по всему, под потолком. Или наоборот? Приглядевшись, Гермиона приметила на этом полу следы, подозрительно напоминающие копоть от факелов.

– О, да все проще простого, – Сириус зачем-то схватился руками о косяк двери и наполовину высунулся в коридор.

Его ноги внезапно повисли параллельно полу, и только тут до Гермионы дошло, что дверь открывается в пол. Вестибулярный аппарат подал ей тревожный знак – голова на мгновение пошла кругом, а к горлу подкатила тошнота. Сириус легко подтянулся и скрылся в коридоре. Регулус последовал его примеру, а затем Блэки дружно протянули руки Гермионе и буквально выдернули ее из этой лестничной паутины. На какой-то миг все поплыло перед глазами, и в себя она пришла уже в коридоре. Она бессильно привалилась к Регулусу. Сириус взмахом руки захлопнул дверь в полу и бодро заявил:

– Ничего, мы тоже чувствуем себя слегка уууу.

Он выставил перед собой руки и изобразил, как его словно бы раскачивает во все стороны, и вдруг замер. Фамильный перстень на его пальце полыхнул алым. Они с Регулусом переглянулись.

– Укажи, – шепнул Сириус, и из перстня протянулась тонкая сияющая алым нить.

***

– Это же надо было, встрять в такую… в такую хрень! – Нарцисса почувствовала секундное облегчение, так неподобающе выразившись.

Вода подняла их к самому потолку, и макушкой она уже упиралась в этот самый потолок. Уолден продолжал пробовать чары, но даже Темная магия тут не помогала – воистину, Гриндевальд был велик. Заблокировать скрытый теперь водосток тоже ничем не удалось. Нарцисса чуть запрокинула голову, с трудом подавляя панику и заставляя себя дышать ровно. Ноги неприятно покалывало – кажется, ее вот-вот схватит судорога в этой ледяной воде. Всего остального тела она уже совсем не чувствовала, став такой же стылой, как эта вода.