Текст книги "Узы крови (СИ)"
Автор книги: Скворец91
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 54 страниц)
– Полукровки все же не грязнокровки, – осторожно начала Гермиона. – По-моему, по материнской линии у нее немало поколений волшебников за плечами.
Блейз опять посмотрел на нее с отеческой снисходительностью.
– И разговора быть не может, – покачал головой он. – Моя мать давно подыскивала мне невесту. И нашла одну хорошую семью из Швейцарии – за девушкой дадут приличное приданое, к тому же, в семье всего двое детей – она и ее сестра, ей достанется еще и порядочное наследство. Отличная во всех смыслах партия – богатая, плюс свежая кровь. Условие было одно: чтобы я не был замечен в рядах Пожирателей. Мама условие выполнила, теперь мы можем рассчитывать на этот брак. Мы заочно обручены – совиную почту все-таки контролировать никому не под силу. Вот, – он вздохнул так, будто эти слова дались ему с трудом.
Гермиона помолчала, стараясь размышлять трезво.
– Они так уверены, что Темный Лорд проиграет? – наконец, спросила она. – Ведь твой отец ничего не оставит тебе добровольно…
– Это не столь важно, – Блейз поправил воротник мантии. – Сестра этой девушки сбежала из дому с оборотнем. Двойной позор для чистокровной семьи. У нее не осталось шансов выйти замуж на родине, да и вообще на континенте, если не считать Восточную Европу, а отец не хочет выдавать ее за кого-то из тамошних славян. Вот, – опять вздохнул он. – Откровенно говоря, при других обстоятельствах такая невеста мне вряд ли досталась бы. Они знатнее нас. Но сейчас для меня сделают все, что угодно. Им нужно восстановить свою репутацию насколько это возможно – от этого зависит сговорчивость многих деловых партнеров. Репутация – это практически так же важно, как и чистота крови. Только Блэки, Малфои или Принцы могут позволить себе выписывать кренделя на глазах у всех. Их – то бишь, вас, – он улыбнулся, демонстрируя, что не имеет ничего против такого положения дел, – сочтут эксцентричными и закроют глаза практически на все.
Гермиона поймала себя на мысли, что ей немного льстит возможность быть исключением из правил. Но только самую малость!
– Ты когда-нибудь видел эту девушку? – растерянно спросила она.
К счастью, Кэти была ей не настолько близка, чтобы слова Блейза могли вызвать у нее искреннее негодование – ей вовсе не хотелось с ним ссориться.
– Нет, – передернул плечами он с совершенно невозмутимым видом. – Я видел ее портрет. Симпатичная. На три года старше меня. Это дополнительное неудобство – по правилам хорошего тона ей давно положено быть обрученной, но они никого не смогли найти. Ее отец питал надежду, что им не придется опускаться до вариантов, выдающих их отчаяние. Благодаря мне и не пришлось, поэтому не так уж даже и важно, оставит ли мне что-нибудь отец. Главное, чтобы об этом никто не знал, а новости из Британии теперь не достигают континента.
Гермиона внимательно присматривалась к нему, стараясь понять, что он на самом деле чувствует.
– А Кэти? – все же решилась спросить она.
Блейз опять передернул плечами.
– Мы больше не будем видеться, вот и все. Не думаю, что она успела сильно привязаться ко мне – мы всего лишь вместе сходили на вечер к Флитвику. И… моя мать никогда бы не смирилась с такой невесткой.
Гермиона все еще прокручивала в голове этот разговор, когда почувствовала на себе чей-то взгляд и, подняв глаза, вздрогнула. Регулус улыбнулся.
– Я не слышала, как ты вошел, – пробормотала она.
– Что с лицом? – поинтересовался Блэк. – Ты выглядишь грустной.
– Ничего, – мотнула головой Гермиона, а потом неожиданно для себя самой спросила: – А если бы Вальпурга была жива, как бы она отнеслась ко мне?
Регулус недоуменно моргнул.
– Вальпурга? – растерянно переспросил он, будто впервые слышал это имя.
– Ну да, – Гермиона неуверенно пожала плечами. – Она была бы недовольна, что меня воспитали маглы?
На самом деле ей хотелось спросить, женился бы на ней Регулус, если бы Вальпурга невзлюбила ее. Он прыснул со смеху.
– Она была бы недовольна, даже если бы тебя воспитали боги.
– Я серьезно, – буркнула Гермиона, сердито покосившись на него исподлобья.
Регулус скрестил руки точно так же, как она и скопировал выражение ее лица, обиженным тоном сказав:
– И я серьезно.
Гермиона не смогла сдержать улыбку.
– Ну, пожалуйста, – взмолилась она. – Скажи честно.
Регулус тепло посмотрел на нее и смилостивился:
– Слушай, ей не понравилась бы ни одна невестка просто потому, что она терпеть не могла всех женщин, кроме себя. И даже окажись ее невестка копией ее самой, все равно Вальпурга бы ее невзлюбила. У нее был тяжелый характер. К Талии она, например, относилась, как… – Регулус сделал страшные глаза и грозным тоном произнес: – … злая мачеха к Белоснежке, – он откинулся на спинку кресла и мягко добавил: – А отцу ты бы понравилась. И даже деду Арктурусу.
– Правда? – слабо улыбнулась Гермиона.
– Да, – ухмыльнулся Блэк. – Дед обожал запугивать своим грозным видом маленьких робких девчат.
– Я не маленькая и не робкая! – возмутилась Гермиона.
Регулус прищурился, как бы оценивая ее.
– Дед был бы другого мнения, потому что в шестнадцать лет он мог запугать даже Беллу, – со знанием дела сказал он.
– Сложно такое представить, – пробормотала Гермиона, а потом решилась задать еще один идиотский вопрос: – Ты говорил как-то, что не встречался с девушками своего круга. А с кем встречался?
Он секунду помолчал, глядя на нее удивленно. Гермиона прямо ощутила, что лезет не в свое дело.
– Внебрачных детей у меня нет, если вас это интересует, мисс Снейп, – лукаво усмехнулся он.
– Я не об этом, – пролепетала она, вконец смутившись. Она уже и сама не знала, о чем это она.
– Хочешь знать, сколько сердец я разбил? – иронично поинтересовался Регулус, явно недовольный этой темой.
– Нет, я… не обращай внимания, – пробормотала Гермиона.
Регулус некоторое время помолчал.
– Слушай, какая разница, кто там был у меня в прошлом? Любая из них сказала бы, что я просто гад. Я не утруждал себя размышлениями о том, что будет в будущем, когда встречался с ними. Это нехорошо, я знаю, но, пока я не попал в ряды Пожирателей, то редко когда вообще задумывался о чем-либо по-настоящему. Но умышленно обидеть я никого не хотел и даже не пытался никогда никого закадрить. Я догадывался, что поступаю нехорошо, но думал, раз девушки сами подходят, – он пожал плечами, едва сдерживая виновато-самодовольную улыбку.
Наверно, не зря его анимагическая форма – кот, очень ему подходит.
– И сколько их, интересно, было? – осведомилась Гермиона, чувствуя ревность и возмущение. Бессовестный этот Блэк, вон как ухмыляется – как кот на сметану.
– Меньше, чем у Сириуса, – последовал уклончивый ответ.
Гермиона возмущенно раскрыла рот. Регулус прыснул со смеху.
– Их было не много, – заверил он уже серьезным тоном, глядя на нее кристально чистыми глазами.
– По чьим меркам? – выгнула бровь Гермиона. – По меркам Сириуса?
– Нет, – он даже не моргнул.
Гермиона подумала, что понять, врет ли он, ей не удастся.
– Все равно это в прошлом, – спокойно сказал Регулус. – Меня воспитали на хорошем примере: Блэки женам не изменяют.
– Это радует, – проворчала Гермиона, уставившись в стол и отчаянно краснея. У каких-то гадких девиц с ним что-то там было. Даже все было. При одной мысли, что он целовал кого-то еще, Гермионе хотелось что-нибудь поджечь. И не только целовал, судя по самодовольной ухмылке.
Он некоторое время смотрел на нее, стараясь по своей излюбленной привычке заглянуть в глаза, однако Гермиона продолжала смотреть в стол.
– Не злись, – улыбнулся Регулус и, подняв ладонь, дохнул на нее: в сторону Гермионы порхнули большие снежинки, похожие на пух.
Гермиона отмахнулась от них, не в силах избавиться от глухой досады. Регулус перехватил ее руки и крепко сжал.
– Не злись, пожалуйста, – опять попросил он таким тоном, что злиться было невозможно, и поцеловал сначала одну ее руку, затем вторую.
Гермиона в ответ крепко сжала его ладони и, подавшись вперед, уткнулась лбом в его лоб. «Я просто люблю тебя», – подумала она, но вслух ничего не сказала. Не хотелось услышать в ответ «Я тоже» просто из вежливости.
***
Когда Сириусу Блэку приходила в голову какая-нибудь особо сомнительная идея, он не отступался, пока не воплощал ее в жизнь, иначе он не был бы Сириусом Блэком. Таки правду говорил дед Арктурус, что он может и гору сдвинуть, если не нравится, где стоит.
Лорд Блэк с гордостью и некоторым самолюбованием размышлял о своем упрямстве, напевая себе под нос одну из песен любимой рок-группы – из тех песен, которые вышли уже после его заключения. Однако он наверстал упущенное, за последние полгода прослушав все их альбомы. Особенно они приходились к месту, когда Регулус становился несносен: тогда Сириус просто включал погромче «Kiss» и принимался подпевать – и младшего Блэка и след простывал. Причиной тому, правда, было не так творчество самой группы, как тонкий музыкальный слух Сириуса, который не дано было оценить простым котам. То есть, при желании Сириус мог петь очень даже неплохо, но не в тех случаях, когда преобладало неодолимое желание спровадить Регулуса.
Сириус отставил в сторону очередную шкатулку с камнями и принялся рыться в следующей. Он искал один Темный артефакт из их неимоверно богатой коллекции, заодно освежая в памяти содержимое этой самой коллекции. Большую часть артефактов Блэки присвоили не совсем законным путем – но на то они и Блэки. Один из них, причем невообразимо ценный, был заслугой самого Сириуса: лет в пятнадцать он поспорил с коварным Альфардом, что украдет котел у вора. Спор он выиграл, а котел, как оказалось, некогда принадлежал знаменитому семейству Борджиа и имел чудесную особенность – брось туда хоть простой пучок петрушки, и получишь один из блестящих ядов, прославивших семейку наряду с иными их кознями. Если подумать, существование этого котла, если бы о нем было известно кому-либо, кроме Блэков и нескольких итальянцев, послужило бы источником разочарования для многих зельеваров, не покидавших надежд подобрать рецептуру ядов Борджиа и войти в историю. Это как сказать двухлетнему ребенку, что Санта Клауса не существует. Сириус так и представил рыдающего в подушку Снейпа.
Однако сейчас Сириус искал другой артефакт, который и Темным-то не назовешь – портальные камни. Собственно, эти два ничем не примечательных на вид камня считались давно утерянными. В свое время они находились в распоряжении школы Хогвартс, и какой-то умный предок Мальсиберов, изучив их свойства, создал первые порталы. А потом некий Блэк под шумок сунул (или сунула) эти камешки в карман мантии – и все, потерялось сокровище. Сириус с притворной горечью вздохнул – все-таки у него очень много общего с предками, во всяком случае, он не видел ничего зазорного в том, чтобы стибрить что-нибудь колдовское, если плохо лежит. И, главное, адреналин-то какой!
Наконец, он отыскал нужный футляр, открыл его и вынул два камня. Они, как и сердцевина Надзора, на первый взгляд казались сделанными из черного мрамора, однако на деле были очень легкими. В свое время, изучив их действие, Сириус по схожим принципам создал первую пару сквозных зеркал. Да, он был горазд на выдумки, и эти выдумки, надо отметить, вполне справедливо можно было назвать гениальными.
Сириус потер портальные камни друг о друга и почувствовал, как они моментально нагрелись, затем принялся жонглировать ими, подумав, что он еще и врет, и дает ложные обещания – вполне в духе своих благородных бесчестных предков. Ведь обещал же не пытаться вернуть Циссу в лоно семьи. Сириус положил камни обратно в футляр, прихватил с собой еще пару небольших сундучков и направился прочь из тайника, утешившись мыслью, что он – глава рода, и должен заботиться о благе Циссы Распрекрасной – это он ее так в детстве дразнил.
В кабинете Сириус первым делом позвал домовика и приказал ему пригласить лорда Малфоя для разговора, затем спрятал свои сокровища в ящик стола – если Малфой не согласится, хрен он увидит реликвии древности наяву. У него, конечно, и свои имеются, но столько, сколько их наворовали Блэки, не насобирал никто, кроме Гриндевальдов, а эти потомственные клептоманы жили на материке. И вообще, у них Блэки тоже кое-что стянули в свое время. Ха. Окинув придирчивым взглядом свой кабинет, Сириус разжег огонь в камине, засветил несколько свечей и остановился у окна, прикидывая, что скажет. Нет, лучше не прикидывать – убедительней всего у него получаются спонтанные речи. Внизу, под окнами кабинета разгуливал пес Гримм. Сириус улыбнулся, глядя на него. Хороший знак.
Домовик доложил о появлении лорда Малфоя, и Сириус повернулся к столу, сверкая улыбкой.
– Не представляю, что за разговоры могут быть у нас с вами, лорд Блэк, – с порога проявил неготовность пойти на контакт Люциус.
Сириус пропустил мимо ушей, с каким сарказмом было сказано «лорд Блэк». Выпроводить Малфоя как можно дальше он хотел в любом случае, даже без оглядки на Циссу, ибо его вероломство стало для него именем нарицательным**. Растущее недовольство Люциуса вполне могло вылезти им всем боком, даже если предателям нет пути назад. Он ведь убежден, что им не выиграть, вдруг все-таки он настолько запаникует, что попробует пойти на попятный. А судя по некоторым разговорам, происходившим между ним и Паркинсоном и старательно пересказанным домовыми эльфами лорду Блэку, Малфой уже паниковал и в его голову забредали странные мысли.
– Хочешь лично заверить меня, что мы в безопасности? – прошипел Люциус.
– Думаю, мы не будем в безопасности, покуда не закончится война, Люциус, – вежливо улыбнулся Сириус. – Ты же должен это понимать, – выдержав паузу, он предложил: – Присядем?
Малфой мгновение стоял, сжав губы в ниточку, затем опустился на стул с таким видом, словно делает Сириусу великое одолжение.
– Я вовсе не планирую в чем-то убеждать тебя, Люциус, – сказал Сириус, откинувшись на спинку кресла.
Малфой сидел, держа спину прямо, будто проглотил палку, и сверлил его взглядом. Сириус еще мгновение помолчал.
– Не тяни, Блэк, – не выдержал Малфой. – Что тебе нужно?
– Мерлин упаси, ничего! – Сириус поднял руки. – Наоборот, я хочу предложить тебе выгодную сделку, Люциус.
Малфой и бровью не повел, продолжая сидеть, как каменный истукан и даже не моргая.
– Сейчас? – хмуро поинтересовался он. – Не подходящее время для заключения деловых сделок ты выбрал.
– Это довольно необычная сделка, – усмехнулся Сириус. – Предположим, что у меня есть вполне реальная возможность абсолютно безопасно переправить тебя во Францию, к твоим родственникам. Этот способ не отслеживается Министерством, можешь не сомневаться.
– Неужели? – резким тоном буркнул Малфой. – И что это за способ такой?
Сириус с усмешкой выдвинул ящик стола, вытянул оттуда футляр и осторожно водрузил на стол. Затем вновь откинулся на спинку стула, сделав приглашающий жест. Малфой, не глядя, взмахнул волшебной палочкой, крышка поднялась, и тогда он, наконец, отвел взгляд от лица Сириуса.
– Что это? – нахмурился он, наверняка, догадываясь.
– Портальные камни, – объявил Сириус.
Малфой криво усмехнулся.
– Ну, конечно, следовало сразу написать во всех учебниках истории, что они были похищены Блэками, – иронично произнес он. – Ошибиться было практически невозможно.
– Какой комплимент, – сверкнул улыбкой Сириус. – Так вот, мы могли бы отправить с совой один из наших бесценных камней твоим родственникам. Перелет займет у птицы недели две. Затем мы сопроводим тебя к месту, где их можно активизировать. Нужный нам артефакт врыт в землю в одном крохотном магловском поселении, но без камней не представляет ценности – там никто не бывает, – Сириус сделал вид, что задумался. – Хм, можно еще взять с собой Паркинсонов, тогда они будут обязаны тебе спокойствием души.
– У нас и так заключены брачные договоренности, – кисло отозвался Малфой.
– На равных ведь не интересно, – опять широко ухмыльнулся Сириус.
Люциус с минуту испытующе смотрел на него.
– Блэк, я знаю, что ты это делаешь не по доброте душевной, – сухо произнес он.
– Люциус, ты разучился верить людям, – напустил на себя трагический вид Сириус. – Но вообще да.
– И что тебе от меня нужно? – Малфой был угрюм, как лондонская погода.
– Пустяк, – небрежно пожал плечами Сириус. – Дай развод Нарциссе.
И тут подлый павлин… то есть, блондин захохотал. Сириус подумал, что всегда терпеть не мог павл… блондинов.
– Это моя очаровательная жена тебя попросила? – отсмеявшись, Люциус вытер выступившие на глазах слезы. – Извини, Блэк, но ваше малое поместье приносит неплохой годовой доход, а по условиям контракта Нарцисса, ежели вдруг со мной разведется, заберет свое приданое. То есть, Блэк-парк. О таком даже говорить смешно. И зачем она тебе? – в глазах Малфоя заплясало насмешливое любопытство. – Гарем себе решил устроить?
– Малфой, выбирай выражения, – отчеканил Сириус уже без всякого веселья. – Или тебе напомнить, какой из меня дуэлянт?
Люциус хрустнул костяшками пальцев и опять помрачнел.
– Несмотря на то, что ты ведешь себя… – Сириус с трудом удержался, чтобы не сказать «как кусок дерьма». Но он понимал, что тогда уже точно не уговорит Малфоя. – … не совсем подобающим гостю образом, я все-таки закрою на это глаза и еще раз попробую поговорить вежливо.
Он вытянул из ящика два сундучка и открыл один за другим – внутри находились слишком ценные артефакты, и сундуки открывались только лорду Блэку. Люциус бросил мимолетный взгляд на их содержимое, и в его глазах на мгновение отразились изумление и алчность.
– Цену этим двум артефактам назвать сложно, – сказал Сириус. – Больше всего подойдет обозначение «бесценный». Уверен, вполне достойная плата за то, чтобы освободить Нарциссу ото всех обязательств.
Люциус поднял на него изумленный взгляд.
– Зачем ты делаешь это, Блэк? – удивился он. – Блэк-парк столько не стоит, – он бросил еще один взгляд на артефакты и сглотнул. – Кроме того, Нарцисса не согласится стать снова мисс Блэк. Это позор для женщины.
– Да ладно, – хмыкнул Сириус. – Женщины Блэк не совершают ничего позорного или постыдного. Они… – он назидательно поднял палец, – … эксцентричные особы.
_____________________________________________________________
* – Ноггл – В фольклоре жителей Шетландских островов ( находящихся вокруг Шотландии) водяная лошадка. Как правило, ноггл появляется на суше под видом чудесной гнедой лошадки, оседланной и взнузданной. Чтобы не перепутать ноггла с лошадью, следует смотреть на хвост: у ноггла хвост загибается на спину. («Энциклопедия сверхъестественных существ» / Составитель К.Королев)
** – имеется в виду перевод фамилии Малфой с французского: «плохая вера», «вероломство».
========== 39. История Карты Мародеров ==========
Наконец, и для Гермионы с друзьями нашлось занятие (хотя некоторые Рональды Уизли постоянно бурчали по поводу возвращения к учебе). Люпин взялся за обучение школьников ЗоТИ со всей присущей ему ответственностью. Профессор МакГонагалл – та и вовсе организовала стабильный учебный процесс с домашними заданиями и контрольными работами. Она даже не ленилась индивидуально излагать курс трансфигурации пятикурснице Джинни и выпускнице Эстель Мальсибер. Северус тоже был не прочь продолжить обучать школьников, но в замке не хватало инструментария, а ингредиенты для зелий приходилось экономить – словом, тем, кто не любил зельеварение, несказанно повезло. Правда, Гермионе была внезапно оказана честь помогать ему в лаборатории с приготовлением Оборотного зелья, в котором постоянно нуждались рисковые «разведчики».
Лучше всего ребятам удавалась аппарация – все без исключения справлялись с ней с легкостью. Для этого за пределами замка всяческими охранными заклятьями огораживали небольшую территорию, на которой Сириус с Грюмом проводили занятия – правда, последний в основном бурчал и шарил волшебным глазом по близлежащим кустам, подозревая, что там спряталась сотня-другая Пожирателей. Замок устроился в глухой холмистой местности, покрытой редким лесом, и деревья с заметно поредевшей листвой здесь окрасились сплошь в алые тона. Так они и стояли, багровые и яркие на фоне серого неба, практически постоянно затянутого тучами, а под их стволами, у корней, даже днем стелился густой туман.
Также взрослые посчитали необходимым наряду с ЗоТИ преподнести школьникам избирательный курс чар: большинство из изучаемых ими заклятий носили боевой характер и вообще не входили в школьную программу – насколько поняла Гермиона, в выборе заклятий взрослые руководствовались программой академии Аврората. Каким именно заклятьям стоит обучать, совместно решали лорд Макнейр, который и предложил отбросить всю «школьную песочницу», Грюм, Люпин, Сириус, Талия, Регулус, Северус, Гиневра, лорд Мальсибер и Андромеда – это был довольно нервный процесс, сопровождающийся многочисленными спорами «о границах разумного», что подразумевало под собой разные взгляды на степень близости выбираемых заклятий к Темной магии. В результате все оставались недовольны, и Гермиона, кроме ежедневных занятий в группе, индивидуально тренировалась с отцом, который взялся обучать ее вещам, действительно граничащим с Темной магией. Гермиона училась прилежно, не смея противиться, к тому же, нередко ее природная тяга к знаниям заглушала легкий моральный дискомфорт. Гарри, тому и вовсе не повезло – у каждого был свой взгляд на то, что должен уметь Избранный, и периодически, вооружившись ценными знаниями, на него совершали набеги то Сириус, то Грюм (последний как раз учил его самым диким уловкам), то Регулус. Гермиона догадывалась, что во время его ежедневных занятий окклюменцией Северус тоже не упускает случая подтянуть его «в разных оттенках серого» – именно так он обозначил те заклятья, каким учил Гермиону. Насколько она знала, лорд Мальсибер тоже занимался со своими детьми, но у них это, кажется, было привычной практикой, и вообще было заметно, что Мальсиберы предпочитают своего отца в качестве преподавателя всем другим.
Обучение чарам в группе тоже часто превращалось в цирк. Предполагалось, что роль учителя возьмет на себя Сириус, однако все остальные чувствовали непреодолимую потребность лично контролировать ситуацию, и каждый раз кто-нибудь непременно являлся на занятия. Хуже всего, как ни странно, бывало, когда в одном помещении оказывались Люпин и лорд Мальсибер – всегда такие флегматичные и толерантные, они на дух не переносили друг друга и чуть ли не срывали уроки своими бесконечными спорами, причиной которым становились часто абсолютно несущественные детали. Ко всему прочему, близнецы тоже посещали эти занятия. Тут уж начинался полный дурдом – у них с Сириусом и Стеллой определенно была взаимная любовь, и они могли хохотать и выдумывать всякие глупости часы напролет. Если бы, разумеется, их вовремя не растягивали по разным углам Северус, Талия или Андромеда.
Однако для Гермионы самым ужасным испытанием оказалось нечто другое – отец, ко всему прочему, начал обучать ее легилименции, и эта область ментальной магии абсолютно не давалась ей. Правда, она сама была виновата: как-то, помогая отцу варить зелья, она решила похвастаться, что однажды случайно уловила чувства Рея Мальсибера. Эта новость и послужила «началом конца».
Для тренировок Северус частично опускал свой ментальный блок, оставляя на поверхности сознания массу ничего не значащих воспоминаний – в основном, пейзажи тех мест, в которых он бывал, иногда – кони или гиппогрифы. Каждый раз, когда Гермиона пыталась проникнуть в его сознание, сопровождался в лучшем случае дискомфортом, а к вечеру у нее непременно начинала гудеть голова, и она заваливалась спать около восьми, пропуская все вечерние посиделки своих друзей, а временами и обсуждение каких-то планов. И вставала она при этом одной из последних. И еще одно досадное обстоятельство – она даже Регулуса видела только изредка за своими занятиями. Ей уже начинало казаться, что никто в замке столько не учится – будто это она Избранный, готовящийся к сражению с Темным Лордом.
– Ты уверен, что это не бесполезно? – в отчаянии спросила Гермиона, рухнув на лавку во время краткой передышки, и принялась жадно пить воду – почему-то после занятий легилименцией обязательно хотелось пить.
Северус не ответил – он водил пальцем по губам, размышляя над чем-то.
– Почему… – Гермиона хотела спросить, почему у нее никогда раньше не проявлялись способности к легилименции, но тут же прикусила язык: «дремлющая магия» рода Принц, ведь отец уже упоминал об этом однажды. Поэтому она задала другой вопрос, более логичный, по ее мнению: – Почему у меня это вышло непроизвольно? Я всегда полагала, что легилименции учатся специально. Сознательно.
Северус взглянул на нее так, будто она спросила, почему трава зеленая. Гермиона уже испугалась, что сейчас он отправит ее в библиотеку читать толстенные труды а-ля «ментальная магия для чайников», но он оказался не столь жесток.
– Большинству так и приходится делать, – ответил он. – Это сложная магия, из раздела высшей магии. Но иногда бывают счастливчики с урожденным талантом. Обыкновенно маги постепенно развивают свои способности к ментальной магии, урожденным же легилиментам необходимо скорее обуздать то, что даровала природа, научиться управлять этой силой. Все Снейпы – урожденные легилименты. Хотя эта способность как раз может передаваться и не по наследству. Встречаются сильные легилименты в первом поколении. Как, например, небезызвестный нам Темный Лорд. Его вообще можно назвать феноменом – полукровка из выродившегося рода, но обладающий неимоверным могуществом.
– Странно, правда? – поразмыслив, пробормотала Гермиона.
– Это вполне можно объяснить генетикой, – пожал плечами Северус и, поймав ее изумленный взгляд, добавил: – Генетика – область науки, которую не игнорируют даже волшебники, хоть у ее истоков и стоят маглы. Так вот, Темный Лорд – это пример удачно подобранного природой генетического кода. Все лучшее с точки зрения магии, что сохранилось в крови его родственников, но было недоступно им самим, открылось для Лорда.
– Кажется, это как-то связано с доминантными аллелями? – спросила Гермиона.
Северус кивнул. Подумав над его словами, она решилась предположить:
– Может, причина как раз в том, что, несмотря на то, что отец Риддла был маглом, он привнес свежую кровь в их род?
Северус молчал почти целую минуту, и Гермионе показалось, что стоило оставить свои предположения при себе. Наконец, отец неохотно произнес:
– Только в его случае. В девяноста процентах случаев кровь магла ослабила бы волшебников.
Гермиона не поняла, почему он так недоволен – она-то помолвлена с чистокровным, никаких поводов для беспокойства у него нет.
– Я просто подумала, что, если бы волшебники на основе сочетания магии и генетики научились делать определенные прогнозы, то это решило бы многие проблемы, – сказала она. – Браки между чистокровными и маглорожденными уже не несли бы в себе такую опасность для магии, и это было бы решением проблемы вырождения чистокровных. То есть, такой опасности больше не существовало бы, стоит только правильно подобрать пару.
Северус задумчиво нахмурился.
– Хорошо, – после паузы кивнул он. – Тут есть над чем подумать. А сейчас ты свободна.
– Уже все? – обрадовалась Гермиона: прошла только половина занятия.
– Да, эльф проводит тебя к остальным – вас ждет познавательная беседа, – ответил Северус.
Гермиона вскочила – все, что угодно, только не легилименция.
– И, Гермиона.
Она обернулась с плохим предчувствием. Северус наколдовал чернила и пергамент, написал на листке что-то и протянул ей, вкрадчиво молвив:
– Прочитай эти книги, они есть в библиотеке Блэков.
Гермиона разве что не взвыла.
Домовик проводил ее на второй этаж, в комнату, где она еще не бывала – как понимала Гермиона, во времена, когда замок процветал, в эту его часть могли попасть только самые приближенные к семье Блэков. Комната была большой и ярко освещенной, сплошь заставленной диванами, креслами и столиками. Из-за многочисленных стеллажей, стоящих под всеми стенами и в простенках между окнами, Гермиона сначала решила, что это еще одна библиотека, только поменьше, но потом с изумлением поняла, что все корешки, теснящиеся на полках, принадлежат альбомам с фотографиями. Регулус сидел на одном из диванов, листая страницы альбома, и улыбался воспоминаниям. На столике перед ним лежала еще стопка толстых альбомов. У камина, поближе к теплу, стояла Эйлин, волшебной палочкой направляя дым от сигареты прямо в огонь, Макнейр смотрел в окно, по которому барабанил дождь. Ребята расселись кто где: Рон уплетал пирожные за обе щеки, сидя рядом со сверкающей серебряной тележкой, заставленной сладостями и чаем, Джинни прохаживалась вдоль полок и время от времени вытягивала то один альбом, то другой – в самых ветхих из них обнаружились маленькие портреты Блэков прошлого столетия и еще более древних времен. Самая большая компания образовалась вокруг Сириуса – тот сидел, разбросав на столе фотографии, которые Гарри летом забрал из его лондонской квартиры, и, хватая то одну, то другую, старался привлечь внимание хмурой Талии. К его креслу прислонилась та самая гитара с подписями – тоже из лондонской квартиры, из чего Гермиона сделала вывод, что безрассудный Блэк побывал там сегодня. Гарри, Стелла, Билл и близнецы с интересом рассматривали эти фотографии, Тонкс выдумывала какую-то смешную историю, глядя на одну из них, а Люпин старался сохранить серьезное выражение лица, слушая ее. Слизеринцы-школьники, как всегда, держались немного в стороне: они сидели в самом дальнем углу, Рей старался развлекать их разговором, Эстель слушала брата и потягивала чай, Драко о чем-то думал, уставившись за окно, Паркинсон пялилась на Регулуса. Гермиона уселась рядом с ним и отправила ей ехидную ухмылку – Панси тут же нарочито медленно отвернулась, делая вид, что жених мисс Снейп ее вовсе не интересует.
– Как легилименция? – спросил Регулус.
– Ужасно, – сокрушено вздохнула Гермиона.
Регулус сидел, опершись локтями на колени, и перелистывал альбом. Гермионе вдруг нестерпимо захотелось поцеловать его в щеку и уткнуться носом ему в шею, но она безумно стеснялась проявлять чувства на людях. Да и вообще, ей казалось, что нежность должна оставаться только для двоих. Он, почувствовав ее взгляд, оглянулся, склонил голову, так, что ворот рубашки коснулся щеки, и улыбнулся. Темные глаза казались Гермионе как никогда теплыми. Некоторое время они молча смотрели друг на друга – звонкий смех друзей доносился до Гермионы словно издалека, – затем Блэк моргнул, на мгновение опустив взгляд, и вытянул одну из фотографий из альбома.
