Текст книги "Ты только держись (ЛП)"

Автор книги: NorthernSparrow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 59 страниц)

Дин рискует бросить взгляд на руку Каса – на ту, где было перо.

Она пуста.

– Где… – шепчет ему Дин, но Кас молча едва заметно качает головой, и Дин умолкает.

Раздается шипящий звук, и платок Сэма разлетается в мелкую труху из горячего пепла.

– Я НИКОГДА… – начинает Ровена, задыхаясь от негодования и стирая со рта пепел. Она бросает на Сэма свирепый взгляд через плечо, и он почти смущенно пожимает плечами. – Это было… – шипит на него Ровена, – это было не по-джентельменски! Как можно, затыкать рот леди! Со мной никогда не обращались так грубо – ну, почти никогда – всего лишь пару сотен раз я сталкивалась с подобным кошмарным обращением!

– Просто чтоб ты знала, – говорит Сэм, бросая на пол остатки сожженного платка и доставая из кармана еще один, – у меня еще такие есть.

– Где ты это взял?! – восклицает Ровена.

– Сделал, – вмешивается Дин. – Не знаю, наверное, предчувствие было, что ты можешь объявиться.

Кроули начинает смеяться. Все поворачиваются к нему – он уже слезает со стола. Клэр следует за каждым его движением, все еще прижимая острие клинка к его горлу, и не спускает с него глаз с самым свирепым выражением лица, на какое способна, но он не обращает на нее внимания. Он выпрямляется и отряхивает рукава пальто.

– Что ж, ЭТО было просто отрадно видеть! – сообщает он. Затем смотрит на Клэр и ее клинок. – Ой, убери это, девочка. Пера уже нет, дурочка, угрожать мне больше нет смысла. Поздравляю, ваша взяла, можно мы уже пойдем?

Клэр медленно опускает клинок и пятится к Дину, все еще с подозрением глядя на Кроули. Как только она оказывается на расстоянии вытянутой руки, Дин хватает ее и толкает себе за спину, шипя:

– Ты где взяла этот клинок?!

– Я дал ей его пару часов назад, – признается Кастиэль. Дин недовольно смотрит на него, и Кас добавляет: – Мне показалось, что дополнительная защита ей не помешает.

– Не смотри на него так, Дин, – просит Клэр. – Ты сам мне на день рождения подарил пистолет, что, забыл? Пусть даже и забрал потом обратно. – Дин вздыхает. Клэр спрашивает: – Но… у кого теперь перо-то?

Все смотрят на пустую ладонь Каса, и даже он, кажется, рассматривает свою руку с некоторым удивлением.

– Я не знаю, – говорит он. – Его выбило у меня из руки.

– И правда, где это окаянное перо?! – вопрошает Ровена. Вытирая с губ пепел, она осматривает комнату, по-прежнему в гневе. – Что ты с ним сделал?! Спрятал в другом измерении? Перенес его куда-то? Сделал невидимым? Защитил небесными чарами?

– Оно в сохранности, – отвечает Дин уверенно (хотя он может лишь надеяться, что это правда – он понятия не имеет, где перо. Если повезло, просто валяется где-то под книжными стеллажами). – И вовсе не благодаря вам. Хороший план, но увы, не удался. Так что спасибо и до свидания.

Сэм добавляет:

– И, как вы помните, одним из правил было: никакой двойной игры.

– Это никакая не двойная игра! – возражает Ровена. – Вы попросили меня перенести благодать в перо, и я это сделала. Но мы не договаривались о том, что будет дальше.

Кас произносит холодно:

– Двойная игра подразумевалась. И этого достаточно.

– Это перо стоит в сто раз больше своего веса золотом! – жалуется Ровена. – В тысячу! Вы и понятия не имеете, чем обладаете! И вы собираетесь потратить его впустую! И вообще, мне теперь придется поправлять макияж. – Она опускается до раздраженного бормотания, ощупывая волосы и осторожно касаясь пальцами губ: – Из всех… Неблагодарные маленькие… Боже, я никогда еще…

После этого, к изумлению Дина, она запускает пальцы с маникюром прямо в декольте и извлекает оттуда инкрустированный камнями тюбик губной помады, а также неожиданно большое зеркало и пачку салфеток. Она подносит зеркало к лицу и начинает салфеткой вытирать остатки пепла с губ, затем наносит новый слой помады. Все это занимает у нее всего несколько секунд (это явно не первый раз, когда ей приходится поправлять макияж после стычки). Вскоре она уже критически оценивает результат в зеркало, промокая уголок губ салфеткой. Рассматривая себя, она замечает:

– Тратить перо вот так, на полумертвого бывшего ангела – это расточительство. Я могла бы извлечь из него гораздо большую пользу. Только подумать, сколько бедных сироток увядает от чахотки…

– Ну да, без сомнения ты собиралась потратить его на бедных сироток, – вставляет Кроули, на этот раз как следует закатив глаза. – И от чахотки никто уже не увядает. Иди в ногу со временем, матушка. Эбола. Коровье бешенство. Зика.

– Сколько бедных сироток увядает от Эболы, – исправляется Ровена не моргнув глазом. Вид у нее такой, будто она буквально убита горем при мысли о бедных сиротках: ее ресницы трагически подрагивают, и она бормочет: – Бедняжки малыши! – Инкрустированная камнями помада, пачка салфеток и зеркало поочередно исчезают в ее бюстгальтере. Дин изо всех сил пытается не пялиться, но он никак не может понять, как все это туда помещается – зеркало в особенности. Все остальные тоже уставились на это зрелище в изумлении. Ровена ловит взгляд Клэр и подмигивает ей: – Кармашек в другом измерении, вшитый прямо в подкладку бюстгальтера, – шепчет она театрально. – Сама смастерила. Я могла бы и тебе такой сделать. Потом будешь гадать, как это ты жила без него всю жизнь, поверь мне. Может, устроим обмен?

– НИКАКИХ БОЛЬШЕ СДЕЛОК, – рявкает Дин. – Никаких… многомерных бюстгальтеров, или что у тебя там, просто проваливайте! То есть спасибо вам за помощь, конечно… но вы пытались украсть перо!

– Это последний раз, когда я помогаю вам излечить ангела, помяни мое слово! – отвечает Ровена. – У меня и мысли не было его красть…

– У меня была, – говорит Кроули. – Надо ж с чего-то жить, в конце концов. Но, вообще говоря, одна эта твоя уловка с платком, Сэм, стоила цены входного билета. Как-нибудь покажешь мне, как это делается.

Ровена хладнокровно поворачивается к нему, сжав губы.

– Я упоминала, что день, когда я родила тебя, был худшим в моей жи…

– Это мы уже проходили, – перебивает Кроули. Повернувшись к Дину с Касом, он добавляет: – Удачи, мальчики. Рад был увидеться. Когда в другой раз захотите надеть на мою дорогую мать намордник и заставить ее дымиться от бешенства, звоните. Даже не описать, какое удовольствие мне доставил этот спектакль. – С этими словами он машет рукой, и они с Ровеной исчезают так внезапно, что Сэм, Дин, Кастиэль и Клэр вздрагивают от неожиданности.

***

– Ты правда в порядке, Клэр? – спрашивает Дин. Ее, похоже, немного пошатывает, но она кивает. Потом смотрит на ангельский клинок у себя в руке и, помедлив, протягивает его Кастиэлю.

– Оставь себе, – разрешает ей Кас. – Он еще может тебе понадобиться.

Клэр кивает и снова неуверенно трогает горло.

– Все это было очень… необычно по ощущениям. – Она смотрит на Каса, беспокойно наморщив лоб. – Но что случилось с пером?

На лице Каса появляется легкая улыбка. Все смотрят на него: он разгибает локоть и встряхивает рукой – перо выскальзывает ему в ладонь. Кас поднимает перо, чтобы все его видели.

– А, старый трюк с клинком в рукаве! – восклицает Дин с огромным облегчением. – Вернее, с пером в рукаве. Отлично! Ты поэтому надел плащ?

Кас кивает, глядя на перо.

– Подумал, что может понадобиться его спрятать, – объясняет он, – а я давно уже наловчился скрывать предметы в рукавах этого плаща.

– Так… сработало? – спрашивает Сэм. – Благодать и правда теперь в пере?

Кас разжимает руку, держа маленькое перышко на ладони. Оно выглядит совершенно обыкновенным, но Кас заботливо гладит его другой рукой, проводя пальцем от основания к кончику.

– Оно заряжено, – говорит он тихо. – Я чувствую.

– Но достаточно ли? – уточняет Сэм.

Лицо Каса мрачнеет. Но он только пожимает плечами.

– Сложно сказать. Надо попробовать.

========== Глава 34. Ты был бы не ты ==========

– Но почему не сделать это прямо сейчас? – спрашивает Дин уже минут десять. – Давай просто сделаем. Возьмем и попробуем. Просто попробуй прямо сейчас.

Они собрались в кухне, где Кас сосредоточенно заваривает новую порцию кофе. Он качает головой в ответ, аккуратно отмеряя несколько столовых ложек кофейных зерен.

– Все должно быть сделано определенным образом, – говорит он. Дин уже даже не уверен, имеет ли Кас в виду перо или всего лишь кофе.

Кас наливает воды и жмет на «старт». Дин теперь гадает не только о том, почему Кас не использует перо немедленно, но и о том, зачем он заваривает целый новый кофейник кофе. Зачем им еще кофе? Уже ведь за полдень. Кас не дает никаких намеков – только молча уставился на кофейник, сложив руки на груди. Несколько минут назад он отдал перо Дину – очевидно, приготовить кофе вдруг стало гораздо важнее, – и теперь Дин смотрит на перо у себя в руке.

«Почему он его просто не опробует?» – думает Дин снова.

Есть, конечно, очевидный ответ.

Сэм тоже до него догадался, потому что говорит мягко:

– Кас, ты волнуешься, что оно недостаточно заряжено? – Именно то, о чем думал Дин.

– Я знаю, что оно недостаточно заряжено, – отвечает Кас. Он снимает плащ, и это зрелище неожиданно обескураживает. Впечатление такое, словно прямо у них на глазах ангел исчезает, и появляется раковый больной. Его худоба становится заметна, как и синяки на руках. Клэр даже спрашивает с озабоченным видом:

– Что случилось с твоими руками?

– А, ничего. Несущественные повреждения, – отвечает Кас и как бы невзначай отворачивается от нее, откладывая сложенный плащ на кухонный стол. Беспокойство на лице Клэр становится только заметнее.

– От капельниц, – поясняет для нее Дин. Скрывать это нет смысла.

– А… – отвечает Клэр тихо. После недолгой паузы она исчезает в библиотеке и появляется оттуда с синим свитером, который Кас одолжил ей вместо подушки. Она протягивает свитер Касу. Тот неторопливо берет его, потом обводит глазами присутствующих.

– Синяки же не так ужасно выглядят, правда? – спрашивает он.

– Нет-нет-нет, – отвечает Клэр поспешно. – Нет, конечно нет! Нет, я… я просто не хочу, чтобы ты замерз, вот и все.

Дин наблюдает за этой сценой, держа в руке перо, и ловит себя на том, что снова и снова поглаживает его большим пальцем, чувствуя кожей его гладкое прохладное опахало. Ему кажется, или перо стало ощущаться немного иначе? Словно в нем появилась какая-то вибрация или, может быть, едва заметное тепло? Что-то новое?

– Даже чуть-чуть благодати поможет, – говорит Дин. – Правда же?

Кас натягивает свитер и расправляет рукава, старательно опуская вниз манжеты, пока его руки не оказываются полностью прикрыты.

– Там всего лишь малюсенькая частичка, – говорит он.

– А мне показалось, она была довольно яркая, – возражает Дин.

Этим он зарабатывает себе откровенно снисходительный взгляд.

– В полностью развернутом виде она была едва ли миллиметр в толщину, – говорит Кас. – Нам даже прищуриться не пришлось. Это… очень мало. – По крайней мере, Кас наконец смотрит на перо. Кажется даже, будто оно притягивает взгляд Каса внезапно, как будто ему хотелось видеть перо все это время, но он не позволял себе этого. В следующее мгновение он делает два быстрых шага к Дину и забирает перо у него из руки. Кас смотрит на перо с нескрываемой жадностью, потом медленно подносит его к носу. Все присутствующие наблюдают за этим любопытным обрядом оценки пера: у Каса даже закрываются глаза, и он становится похож на ценителя вин или повара, ловящего восхитительный тонкий аромат изысканного блюда.

Его лицо расслабляется. На мгновение на нем появляется выражение облегчения, будто Кас нашел что-то, что давно искал.

Секунду спустя он открывает глаза и отдает перо Дину, напряженно вытянув руку, пока Дин не забирает его обратно. Кас снова отворачивается к кофеварке, с решительным видом сложив руки на груди.

– Слабо, – заключает он. – Очень слабо.

Клэр заметно падает духом и в конце концов решается спросить:

– Она… как-то угасла во мне?

Но Кас улыбается ей.

– О нет, Клэр. Нет, ее всегда было мало. – Кофе почти готов; Кас поднимает глаза к ближайшей дверце буфета и, открыв ее, осматривает содержимое шкафа. На нижней полке стоит пара десятков кофейных кружек, но, как выясняется, все они не годятся, потому что Кас только хмурится, закрывает дверцу и переходит к следующему шкафу. – Дело не в тебе, Клэр, – добавляет он, заглядывая в другой шкаф. – Когда я оставил тебя, я попытался, насколько смог, не причинить тебе вреда. Минимизировать любые неприятные последствия. Во всяком случае, цель была такова.

Дин вдруг понимает, что Кас говорит не о каком-то недавнем происшествии, когда он «оставил» Клэр на обочине дороги или вроде того, но о гораздо более ранних событиях: он имеет в виду тот момент, когда он оставил тело Клэр много лет назад. Оставил оболочку, которую занимал.

Теперь чудно вспоминать тот день. Каким иным казался Кастиэль… Тогда еще беспощадный ангел-воин; не вполне союзник; может быть, даже враг. Он только начинал делать первые неуверенные шаги к человечеству. Каким он казался холодным и практичным, каким могущественным… иногда даже пугающим.

«Я служу Небесам», – сказал он в тот день. Это случилось сразу после того, как он получил от своих небесных начальников «корректировку» (что бы это ни значило). «Я служу Небесам. Я не служу людям. И уж точно я не служу тебе». Но ведь это продолжалось всего каких-то пару недель, понимает Дин, вспоминая тот момент. Что бы там ни сделали с Касом, какой бы пытке или промывке мозгов его ни подвергли, две недели спустя он уже снова был с Винчестерами. На самом деле, если вспомнить, две недели спустя Кас погиб. Он взбунтовался окончательно, он тайком передал Дину кинжал против демонов, он вызволил Дина из этой странной комнаты без дверей, где его запер Захария, и принялся защищать Чака от разгневанных ангелов, пытаясь выиграть для Дина немного времени.

И Кас погиб. Взорвался, если Дину не изменяет память.

Это, конечно, была лишь его первая смерть.

Даже как-то неуютно думать об этом теперь, когда Дин знает, кем оказался Чак. Чак что, просто смеялся над ними все это время? Может, ему это даже нравилось? Нравилось наблюдать, как одинокий взбунтовавшийся ангел пытается устоять против численно превосходящего его противника? Как пытается защитить жалкого пророка (за личиной которого, на самом деле, прятался сам Бог) от устрашающе могущественного врага, против которого у Каса не было никаких шансов?

Чаку что, нравилось наблюдать, как Кас пытается со всем этим справиться?

На черта все это было нужно?

Косички обезьяньей шапки Каса покачиваются, когда он наклоняется, чтобы проверить нижний шкаф. Синий свитер свисает с его худощавой фигуры длинными полыми складками. Движения Каса немного медлительны, немного скованны. Кажется, усталость и боль теперь сопровождают его всегда, даже в «хорошие» дни.

«Отличная награда тебе досталась за то, что ты выбрал человечество, – думает Дин. – “Спасибо за твою жертву, я посмотрю, как тебя пару раз разорвет, и, кстати, вот тебе еще рак в придачу. А теперь проваливай”. Какого черта, Чак?»

Кас все еще говорит что-то о том моменте, когда он «оставил» Клэр и хотел избежать последствий для нее, и Клэр в конце концов отвечает:

– Погоди, тебя заботило отсутствие последствий для меня? Ты серьезно?

– Ну, очевидно, последствия были неизбежны. И нехорошие, – признает Кас, с заметным смущением глядя на нее через плечо. – По большей части я их предотвратить не мог. Но… хоть это и не было очевидно, у меня была цель по крайней мере минимизировать физическое воздействие на твое тело. Поэтому я приложил усилие, чтобы забрать как можно больше благодати. Кроме того, понимаешь, я ведь пообещал твоему отцу… – Кас внезапно умолкает, и видно, что ему становится еще более неловко. Наконец он заканчивает: – Я попытался, как смог. Знаю, вышло плохо. Но я попытался.

Он отворачивается к следующему шкафу. Клэр смотрит на него молча.

Взгляд Каса падает на что-то в глубине шкафа.

– А, вот он! – Кас извлекает из шкафа большой термос с классическим красным клетчатым орнаментом, уместно смотревшийся бы в серии «Безумцев» про 50-е годы, с большой металлической ручкой сбоку и хромированной откручивающейся крышкой, которую можно использовать как чашку. Кас открывает термос, возвращается к кофеварке и выливает содержимое кофейника в термос. Потом закручивает крышку и говорит, глядя на остальных присутствующих:

– Я подумал, что кофе в дорогу не помешает. Можно ехать.

– Что? – спрашивает Дин.

– Куда? – спрашивает Сэм.

– Поехали воспользуемся пером, – отвечает Кас. Все смотрят на него. Он шагает к Сэму и отдает ему термос. Теперь у Каса подозрительно уклончивый вид: он не встречается глазами ни с Дином, ни с Сэмом, ни с Клэр. – Я хочу воспользоваться пером сегодня, да, – говорит он. – Но я хочу сделать это в определенном месте. Думаю, так будет результативнее. Дайте мне минутку, я только позвоню, гм… медперсоналу, чтобы предупредить, что я приеду. Вы… все хотите поехать со мной? Клэр, ты тоже, надеюсь?

Несмотря на непреходящую тревогу, Дину почти смешно от этой неуверенности Каса в том, захотят ли они поехать с ним.

***

Дин и Сэм, конечно, собираются ехать, и Клэр немедленно сообщает, что она не только тоже поедет, но и возьмет свою машину и будет следовать за Импалой. Но, еще раз взглянув на ее машину (это старый угловатый Субару Леоне – на самом деле, неплохой автомобиль, но тормоза и резина в жутком состоянии), Дин налагает вето на этот план и вместо этого заставляет Клэр загнать машину в гараж.

– В Импалу, – приказывает он Клэр. – На заднее сиденье. – Он планирует посадить Сэма и Клэр сзади, а Каса рядом с собой (отчасти чтобы у Каса было больше места, если он захочет вытянуться, и отчасти чтобы быть поближе к нему). Дин открывает для Клэр заднюю дверь. – Садись. И давай сюда свою сумку.

Она вздыхает, отдает свой рюкзачок и забирается на заднее сиденье.

Отходя к багажнику, чтобы положить туда рюкзак Клэр, Дин бросает обеспокоенный взгляд на дверь бункера. Кас все еще где-то там. Общается со своим медперсоналом – с командой доктора Клайна, надо полагать.

Куда именно они собираются ехать? И зачем Касу разговаривать со своим врачом?

Неужто использовать благодать опасно?

Может ли воздействие благодати, даже в малом количестве, оказаться физически непосильным для Кастиэля, учитывая его состояние? Хоть держится он и неплохо – сегодня, во всяком случае, – он все равно очевидно слаб: худой, легко устает, мерзнет. И, по словам Сэма, иммунная система у него наверняка ослаблена.

Может быть, это опасная для него процедура?

Или же он планирует отправиться в какую-то церковь или подобное священное место, где благодать обретет большую силу? «Результативнее», – сказал он. Что это значит? И почему он ничего не объясняет?

Пока Дин ломает над этим голову, появляется Сэм с двумя сумками – своей и Каса, – а также с клетчатым термосом под мышкой.

– Он еще разговаривает с врачом, велел только положить его сумку в машину, – сообщает Сэм. – И, Дин… он по-прежнему не говорит, куда мы едем.

Дин отрывисто кивает, забирает у Сэма обе сумки и бесцеремонно бросает их в багажник.

– Хватит уже с меня этой таинственности, – заявляет он.

– Ну, хорошо хоть он берет нас с собой, – замечает Сэм. – Это уже что-то. – Он ставит термос на крышу машины, отворачивает крышку и наливает себе чашку кофе. Потом делает глоток, наблюдая за Дином. – Кофе?

Дин качает головой. Он все стоит у открытого багажника, вертя на пальце ключи и глядя на дверь в бункер.

Сэм предполагает:

– Вероятно, он просто хочет обследоваться сразу после, чтобы понять, сработало ли заклинание. Назначить себе анализы. Может, еще одно КТ.

– Тогда почему мы не едем в Денвер? – резонно спрашивает Дин. – Или во Флагстафф? Туда, где его обследовали раньше?

Сэм пожимает плечами: ответов у него явно нет, и он тоже выглядит встревоженным.

– Не нравится мне это. Что-то не так, – ворчит Дин, захлопывая багажник с неожиданной силой. «Чувак, успокойся!» – приказывает он сам себе, потом говорит Сэму: – Даже если благодати мало, все равно она поможет хоть чуть-чуть, верно? Конечно, может, для полноценного исцеления этого и недостаточно. Может, даже по анализам видно не будет. Но если это остановит хоть одну раковую клетку, значит уже не зря, правда?

– Надеюсь на это, – отвечает Сэм совершенно не обнадеживающе.

***

Наконец появляется Кас. Однако, прежде чем Дин успевает проводить его к передней двери, Кас замечает на заднем сиденье Клэр, забирается к ней и немедленно начинает засыпать ее вопросами о жизни.

Пока Сэм допивает кофе и закручивает крышку термоса, Дин медлит у двери со стороны Каса. Он все пытается придумать, как бы учтиво выманить Каса с заднего сиденья и усадить на переднее (рядом с Дином – там, где ему место). Но потом Сэм шепчет:

– Хорошо, что у них появился шанс пообщаться. – С этими словами он проходит мимо Дина и садится вперед, на свое обычное пассажирское место, где должен был сидеть Кас. Сэм-то, понятное дело, не знал о тайном плане Дина.

«Успокойся, черт побери!» – снова командует себе Дин, обходя машину сзади. Заводя двигатель, он старается не вздыхать слишком очевидно. Теперь уже Сэм бросает на Дина недоуменные взгляды, но Дин игнорирует его и вместо этого сосредотачивается на дороге. Он выводит Импалу из гаража по длинному ухабистому проезду.

Как только они доезжают до пересечения с главной дорогой, Кас прерывает беседу с Клэр ровно настолько, чтобы сказать:

– Поверни направо, Дин.

– Куда мы едем? – спрашивает Дин.

– На юг, – отвечает Кас только. Дин стискивает зубы. – В сторону Канзас-Сити, – добавляет Кас ничуть не конкретнее, после чего поворачивается к Клэр и спрашивает ее: – Так, Клэр, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что «определенно» можешь за себя постоять? Какие методы защиты тебе известны?

«Не будь эгоистом, – пеняет себе Дин, пока Клэр отвечает. – Касу наверняка нужно пообщаться с ней. Дай им время. И прекрати, черт возьми, паниковать по поводу того, что он хочет воспользоваться пером где-то в другом месте. Раз хочет, значит у него есть на то причины. Приедем туда, куда он нас ведет, посмотрим, что там, и тогда разберемся. Ты должен ему верить. Ты обязан».

Вскоре Кас начинает расспрашивать Клэр о ее отношениях с Джоди и Алекс; потом о том, ходит ли Клэр в школу и куда ездит на своей машине, и как она ее купила, и где уже на ней побывала; затем снова переходит к расспросам о ее методах самозащиты. Дин невольно увлекается разговором и даже начинает слегка поворачивать голову, чтобы расслышать ответы Клэр.

Всего каких-то две минуты спустя Кас выясняет, что Клэр, оказывается, пытается охотиться самостоятельно.

Это тревожащее открытие временно вытесняет заботы о пере на второй план, и большую часть следующего часа Дин проводит в пререканиях с Клэр через плечо о том, что ей категорически нельзя охотиться в одиночку в столь юном возрасте. Сэм только время от времени вставляет неподходящие комментарии вроде: «Ты начал охотиться, когда был еще моложе, Дин». И Кас, вместо того чтобы поддержать Дина, начинает давать Клэр ряд практических советов о том, как обращаться с ангельским клинком, как справиться с оборотнем, как нарисовать символ, изгоняющий ангелов, и о всевозможных малоизвестных уязвимостях различных монстров. (Некоторые из его советов оказываются новостью даже для Дина с Сэмом: оказывается, корица действует на оборотней как валерьянка на котов.) Мало-помалу Кас и Клэр переходят к импровизированным урокам рукопашной борьбы на заднем сиденье под череду непрекращающихся комментариев Каса.

– Теперь, Клэр, представь, что этот карандаш – ангельский клинок, – инструктирует в какой-то момент Кас, – и я нападаю на тебя внезапно сбоку, вот так. Что ты будешь делать… Ну, да, ткнуть мне в пах ключами от машины – тоже вариант, но предположим, что там я защищен…

– Клэр, СТОП! – рявкает Дин. – Не тыкай его туда! Я серьезно! – Он рывком сворачивает к обочине и тормозит так резко, что всех в салоне бросает вперед.

Сэм тоже встрепенулся и уже практически перегнулся через спинку сиденья, пытаясь разнять Каса и Клэр:

– Остановись, Клэр, у него была операция! Он еще не выздоровел!

Машина криво останавливается на обочине, и Дин разворачивается на сиденье, чтобы смерить Кастиэля свирепым взглядом.

– Кас, о чем ты думал, черт возьми? Клэр, нельзя с ним бороться, я серьезно! Насколько бы глупо он себя ни вел!

– Просите! – восклицает Клэр, вжавшись в угол у двери с выражением ужаса на лице. – Мне жаль. Правда! Я же не знала, клянусь!

– Но, Дин, она должна уметь защищаться, – жалуется Кас. – Она на самом деле не ударила меня, только сделала жест…

– Давай мы научим ее, а не ты, – просит Дин. – Господи Иисусе, вы можете оба ПОСИДЕТЬ СПОКОЙНО? – Раздраженный, он отворачивается к рулю и выводит машину обратно на дорогу.

– Я только хочу убедиться, что Клэр сумеет себя защитить, – спорит Кас. – Мне давно стоило подумать о том, чтобы ее натренировать; я просто не предполагал, что она станет охотиться. Клэр, не волнуйся. Все в порядке. Кстати, забыл упомянуть: запомни, если ты закалываешь меня – или любого ангела – клинком, то другой рукой нужно прикрыть глаза. Иными словами, твоя свободная рука… – И Кас пускается в новый инструктаж по поводу того, как убивать ангелов. Дин с Сэмом с досадой переглядываются.

Клэр еще несколько раз извиняется за то, что чуть не ткнула Каса ключами в пах (он продолжает настаивать, что это ерунда) и вскоре их разговор переходит к колющим ударам, а затем к ангельским клинкам и в частности к тому клинку, что Кас дал ей ранее.

– Смотри не потеряй его, – говорит ей Кас. – Это хороший клинок.

– Он в моей сумке в багажнике, – отвечает Клэр. – Но Кас, ты уверен, что он не нужен тебе самому? То есть я с удовольствием оставлю его себе, но разве он тебе не нужен?

Кас отвечает:

– У меня есть еще один. И у Дина с Сэмом есть их собственные. Я думаю, и тебе нужно такой иметь. Как я сказал, это хороший клинок: он будет служить тебе долго. На самом деле, он и у меня уже довольно-таки давно. Я изготовил его во время потопа из своего…

Он останавливается, оборвав фразу на полуслове.

– Во время потопа? – спрашивает Клэр. – Какого потопа? После урагана Катрина?

– Нет… – говорит Кас. – Нет, во время более старого потопа. Еще раньше.

– Погоди, во время Потопа? – спрашивает Сэм, разворачиваясь к Касу. – Того, что был шесть тысяч лет назад? Где был Ноев ковчег и вот это все? Во время того потопа?

– Ну, на самом деле он случился двенадцать тысяч лет назад, – говорит Кас совершенно обыденно, – и не был таким уж глобальным, как описывают легенды. Тот, о котором я говорю, случился, когда Средиземное море прорвалось через Босфор и затопило черноморское побережье. В тот период из-за таяния ледников случалось много похожих потопов. Так что одного всемирного потопа не было, скорее было много мелких региональных. – Он на секунду задумывается, потом добавляет: – Хотя я уверен, для племен, которые населяли затопленные территории в то время, он казался вполне себе всемирным. Так или иначе, разлив Черного Моря описан в Эпосе о Гильгамеше, который лег в основу Ветхого Завета, так что да, Ноев потоп.

В гробовую тишину он добавляет:

– Я тогда спустился на Землю, чтобы исправить несколько недостатков в конструкции Ковчега до того, как пошли сильные дожди. Честно говоря, Ковчег был больше похож на плот. Там едва хватало места для домашнего скота. Они понятия не имели, как построить нормальное судно. Поэтому мне и понадобился клинок – чтобы высечь лодку.

– Погоди, что значит для домашнего скота? – спрашивает Сэм. – Разве в Ковчеге были не все виды животных, существовавшие на Земле?

– Десяток коз, две коровы, штук шесть овец и три осла, – говорит Кастиэль равнодушно. – И еще несколько кур. А, и у младшей дочки были две ручные кошки. Забыл про них. Их тогда только приручили, несколько поколений назад, так что ручными их можно называть с натяжкой, но их тоже взяли с собой.

Следует минута тишины, пока все переваривают сказанное.

– Это не совсем «каждой твари по паре», – замечает Клэр.

Кастиэль пожимает плечами.

– Метатрону всегда было свойственно преувеличивать, как вы наверняка заметили. Это ведь он написал большую часть Ветхого Завета.

Дин думает: «Я вечно забываю, как он стар… Как много он видел».

Сэм и Клэр начинают расспрашивать Каса о Ковчеге и о том, каким был Гильгамеш (как выясняется, тот еще развратник). И на этот раз Кас даже отвечает подробно. Обычно он отмахивается от подобных вопросов – от вопросов о далеком прошлом. О библейских временах. Но сегодня почему-то он очень разговорчив и скоро уже рассказывает одну древнюю легенду за другой (большая их часть либо вообще не в Библии, либо противоречит библейской версии).

При подъезде к Канзас-Сити выясняется еще один сюрприз. К этому времени Кас объясняет Клэр, что клинок, который он подарил ей, высечен из «серебряного когтя дракона», и по мере его рассказа все они начинают понимать, что Кас говорит буквально. Речь действительно идет о гигантском существе с огромными серебряными когтями.

Сэм спрашивает:

– Ты имеешь в виду драконов… которые гигантские? Летающие? Огнедышащие?

Кас мнется.

– Эм… ну, в общем да, – говорит он. – Таких драконов, да.

– Но те, что встречались нам, выглядят вовсе не так, – замечает Дин.

– Те, что встречались вам, – ненастоящие драконы, – отвечает Кастиэль. – Во всяком случае, не первоначальные. Они просто взяли себе это имя. Они лишь собиратели золота, но у них нет крыльев. А мы… то есть, гм, я хочу сказать, настоящие драконы летают и… В общем, для изготовления этих клинков мы… э… дракон добровольно жертвует свой коготь. Когти иногда становятся слишком длинными, их нужно подрезать, и из отрезанной части можно вырезать клинок. Ангельский клинок.

– А ты можешь раздобыть еще? – спрашивает Клэр. – В смысле еще один коготь дракона?

Кас долгое время молчит. Дин смотрит на него в зеркало заднего вида и замечает, что Кас отчего-то рассматривает свою руку, расправив пальцы.

– Не думаю, – говорит он наконец, опуская руку. – Теперь уже нет.

Тут Дину приходит в голову, что ангельский клинок, который Кастиэль подарил Клэр, очевидно не только древний, но еще и очень редкий. Кас подарил ей клинок, вырезанный им самим в библейские времена из когтя какого-то давно несуществующего дракона.

Не говоря уже о том, что историями из прошлого, которые рассказывает Кас, он никогда раньше ни с кем не делился. Кроме того, он явно пытается за эту поездку сойтись с Клэр как можно ближе, вываливая на нее все советы, какие может придумать.

Как будто не уверен, будет ли у него другой шанс.

Дин прерывает его рассказ о том, как из когтя дракона высекают ангельский клинок: