Текст книги "Ты только держись (ЛП)"
Автор книги: NorthernSparrow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 59 страниц)
Дин качает головой.
– Никаких фотографий пока не загрузили. Похоже, его нашли пару дней назад, но в систему ввели только сейчас.
Сэм теперь сосредоточен на своем компьютере.
– Вот оно! Смотри-ка. Я только что проверил новости из Флагстаффа за последние три дня, и вот заметка о том, что нашли человека – ох, черт, Дин, его нашли в Гранд-Каньоне! Это пресс-релиз службы национальных парков. Мужчина найден без сознания на дне каньона. Черт, очень надеюсь, он не упал туда с самого верха…
– Может, он еще может немного летать? – предполагает Дин с надеждой. Кас никогда толком не объяснял ничего о состоянии своих крыльев; все, что знает Дин, – это что Кас «не может летать» и «скучает по крыльям». – Он всегда хотел посмотреть на Гранд-Каньон.
– Ну, вряд ли он много увидел, так как, похоже, все это время он был без сознания и его забрали на вертолете. Воздушная эвакуация, все дела. Парковая служба называет его «неподготовленным туристом». – Сэм начинает усмехаться. – Тут целый пассаж о том, как у него не было с собой даже воды. О, ТЫ ТОЛЬКО ПОСЛУШАЙ, Дин, они описывают, что на нем был плащ! Парковая служба этим недовольна. Цитирую: «Мы хотели бы напомнить туристам, что плащ, деловой костюм и туфли – совершенно неподходящая одежда и обувь для прогулок по Гранд-Каньону». – Сэм поднимает взгляд, и на его лице сияет улыбка.
– Точно наш ангел! – говорит Дин, триумфально хлопая руками по столу. Он закрывает лэптоп и вскакивает на ноги – Сэм тем временем уже засовывает свой компьютер в сумку. Остальные их вещи давно сложены в машину (они уже несколько дней живут в готовности сорваться с места по первому сигналу). Дин нащупывает ключи от Импалы в кармане – они на месте, и тяжесть ключей в руке дает ему неожиданно мощный прилив энергии.
Когда они садятся в Импалу и Дин заводит двигатель, он чувствует себя так, будто у него самого выросли крылья. Он ощущает такой подъем и такую свободу, будто избавился от якоря и парит ввысь. Машина выезжает на дорогу: Сэм сидит рядом, они едут за Касом, и будущее разворачивается перед ними широкой светлой полосой.
Дин совершенно ясно представляет себе, что случится дальше. Они заберут Каса, который к моменту их приезда наверняка уже очнется. С Касом будет все в порядке. Они повезут его назад сюда, в Канзас. Он будет ехать на заднем сиденье – а, может быть, иногда даже на переднем рядом с Дином. Может быть, Дин даже даст ему немного порулить! У Каса будет мало сил, поэтому ему надо будет хорошо питаться – и они будут останавливаться по дороге в закусочных и кормить его бургерами, и с ним все будет отлично. Так они приедут назад в бункер, и заживут вместе, и…
Они просто… заживут.
Будут есть пиццу и смотреть фильмы. Иногда будут выезжать на охоту.
И не будет больше ни Тьмы, ни Амары, ни Метки, ни Каина, ни Люцифера, ни Желтоглазого демона, ни Левиафанов, ни Рафаила, ни ангельских войн, ни апокалипсиса. Никто не будет никем одержим. Никто не потеряет душу, не сойдет с ума, не попадет под чары и заклятья – ничего этого больше не будет. Все закончится.
Они смогут просто жить.
Как мама сказала: «Теперь вы можете просто жить». Дин вспоминает мамину странную, трогательную просьбу: «Позволь себе быть счастливым». Потом вспоминает последние слова Амары и думает: «Ты немного ошиблась, Амара. Вот что мне нужно больше всего. Вот эта семья в целости и сохранности. Не та, из прошлого, а та, что у меня есть сейчас: я, Сэм и Кас».
Импала несется по шоссе на полной скорости, и мир вокруг сияет яркими красками. Дин улыбается Сэму, Сэм отвечает ему такой же улыбкой, включает радио, и начинается музыка. Играет старая песня Doobie Brothers “Listen To The Music”. Они едут за Касом. Все будет хорошо. Дин чувствует себя на вершине мира.
Тихий голосок на краю его сознания шепчет: «Так просто все никогда не бывает», но Дин не обращает на него внимания.
========== Глава 2. Я в порядке, я в порядке. Все в порядке ==========
Хорошее настроение сопровождает Дина всю дорогу через Колорадо и до середины штата Нью-Мексико, после чего, во второй половине дня, Дин понимает, что начинает нервничать. Сэм пытался дозвониться до Каса еще несколько раз и так и не смог. Дин мысленно посылает Касу несколько молитв, на случай если его телефон разряжен, но он слышит молитвы, – этот метод Дин опробует периодически уже несколько дней. Ответа он не получает. Это неудивительно и только лишний раз напоминает Дину, что их друг в коме.
Не пора ли Касу уже проснуться и позвонить? Идет четвертый день с тех пор, как он исчез из бункера.
Что если он в коме навсегда? Что если в Гранд-Каньоне он получил серьезные увечья? Мог ли он действительно упасть с высоты, мог ли переломать себе кости? Или, может, Люцифер как-то ему навредил? Может, у него не получается перезагрузиться?
Что если все плохо?
К тому времени, когда Импала взбирается к горной пустыне северной Аризоны, тихий голосок на краю сознания Дина начал убеждать его, что все не может быть в порядке. Все опять полетит к чертям так или иначе – Дин это прямо чует.
– Красиво здесь, – замечает Сэм. Они проезжают национальный парк Окаменелый лес. – Эти места зовутся регионом красного камня, ты знаешь? Вся эта часть страны. Горная пустыня, растянувшаяся на сотни миль.
Вокруг них – впечатляющее открытое пространство, необычно холодное для пустыни и полное причудливых каменных образований: полуразрушенных стен с яркими цветными полосами, холмов и остроконечных вершин. Сэм продолжает:
– Я приезжал сюда однажды – в Окаменелый лес, я имею в виду, – с друзьями, когда жил во Флагстаффе. Тут определенно стоит остановиться по пути назад. Наверняка Касу понравится.
– Ага, – отвечает Дин. – Конечно.
– И Гранд-Каньон к Флагу совсем близко, кстати, – говорит Сэм, используя сокращенное название города – вероятно, принятое в этих краях. – Помнишь, я же жил какое-то время во Флаге.
– Ага, – отвечает Дин. – Да.
Про себя Дин думает: «Как я могу забыть». Это на самом деле неприятное воспоминание. Сэм сбежал во Флагстафф на несколько недель, когда был подростком, оставив Дина в полном неведении. Дин был в ужасе, думая, что Сэм, может быть, вообще мертв, но нет – Сэм просто убежал. Взял и исчез – отправился на поиски себя, разбираться с каким-то своим кризисом подросткового возраста. И, как оказалось, Сэму понравилось жить одному – его воспоминания о неделях во «Флаге» даже попали в его версию Рая (от мысли об этом Дину до сих пор неуютно). Для Сэма «Флаг» означает свободу. Для Дина Флагстафф означает… потерю семьи.
И это совсем не то, о чем Дину сейчас хочется вспоминать. На самом деле, он активно пытается об этом не думать.
– Национальный парк Брайс тоже недалеко, – говорит Сэм.
– Ага, – отвечает Дин снова.
– И Зайон, и Арчес – все парки Юты. Каньонлендс просто шикарен, про него обычно забывают. И Пейнтед-Дезерт совсем рядом. Тут вообще куда ни плюнь, попадешь в национальный парк. Может, Кас захочет посмотреть на какие-то из них?
– Ага, – отвечает Дин. – Конечно.
Сэм умолкает. Несколько секунд спустя Дин бросает на Сэма взгляд и видит, что тот пристально изучает его, наморщив лоб, как шарпей. Это выражение лица, конечно, означает «Сэм обеспокоен», а значит сейчас он попытается заставить Дина «открыться» и «поделиться тем, что внутри».
– Заткнись, – говорит Дин на автомате, еще до того, как Сэм открывает рот. – Знаешь, когда-нибудь у тебя лицо застынет в таком виде.
Поздно: Сэма уже не остановить.
– С Касом все будет в порядке, Дин, – начинает он.
– Конечно, с ним все будет в порядке, – отзывается Дин, переводя взгляд на пейзаж впереди и хмурясь на красоту горных пород. – Он наверняка уже в порядке. Наверняка уже очнулся. И даже из госпиталя ушел. С ним все хорошо.
– Если ты и правда так думаешь, то почему у тебя на лице написана тревога?
– Не написана. Я не тревожусь, – настаивает Дин, хотя его пальцы сжимаются на руле. – Все в порядке. Ты сам сказал: наконец-то все хорошо. Все закончилось.
Сэм берет краткий тайм-аут, и Дин уже знает, что сейчас начнется второй акт речи братской поддержки – акт под названием «Дин, нельзя держать все в себе». Дин готовится укрепить оборону.
Но что-то поменялось. Может быть, виноваты события этой недели; может – то, что Дин услышал в голосе Сэма по телефону, когда тот только узнал, что его брат жив…
– Послушай, Дин… – начинает Сэм, но Дин уже перебивает его, восклицая:
– Просто что-то всегда не так! Всегда. Всегда, Сэм! Всегда что-нибудь идет не так. – Тихий голосок на краю сознания теперь всецело завладел ему разумом. – Так легко ничего не заканчивается. Особенно с Касом!
Какое-то время Сэм думает над его словами.
– Ну, не знаю, – говорит он задумчиво. – То есть, я понимаю, о чем ты, – раньше что-то всегда было не в порядке. Но знаешь… Я скорее чувствую, как будто… как будто с уходом Чака и Амары весь мир перевернул страницу. Как будто и нам можно начать с чистого листа. Может, даже Кас в этот раз легко отделается. – Сэм усмехается: – Я даже думал час назад, когда мы въехали в Аризону, о том, каково это будет, иметь проблемы нормальных людей.
– Проблемы нормальных людей? – переспрашивает Дин.
– Ну да, проблемы типа заправить машину, заплатить за квартиру, купить медицинскую страховку, сходить к дантисту. Пломбы, развод, термиты – не знаю… Больше не монстры. Я к тому, что проблемы, конечно, будут, но в кои-то веки это уже не конец света, понимаешь?
Дин смотрит на него.
– Хочешь сказать, ты предпочитаешь термитов концу света?
– Конечно, – говорит Сэм, пожимая плечами. – Безупречно все не бывает. Но с тем, что грядет, мы можем справиться. Я за термитов.
– Ты еще пожалеешь о своих словах, когда они нагрянут, – отвечает Дин, и Сэм смеется.
***
Остаток пути пролегает через национальный заповедник, парки и индейскую территорию – сплошь редконаселенные места, и за последний час езды у Сэма вообще не получается поймать сигнал сотовой сети. Дин не может не усмотреть в этом плохой знак: что если они никогда не свяжутся с Касом?
К Флагстаффу они подъезжают по знаменитому шоссе 66. Уже ночь – солнце село несколько часов назад (переезд был очень долгим), но Дину удается немного рассмотреть город. Это маленький городок: старое шоссе 66, настоящая индейская резервация рядом и гигантская железная дорога, проходящая через центр, делают его похожим на городок из классического вестерна. В нем даже есть старинная деревянная железнодорожная станция и переезд, где надо ждать десять минут, пока проедет бесконечный товарный поезд. Местечко на самом деле выглядит весьма приятным: тут есть какой-то колледж, много указателей на Гранд-Каньон, повсюду велосипедные дорожки и куча кофеен и местечковых пивоварен. Кажется, в каждом третьем магазине продаются горные велосипеды. «Студенты-хипстеры…» – ворчит Дин себе под нос, когда они проезжают очередную пивную.
То, что Сэм теперь переживает ностальгию по денькам во Флагстаффе, совсем не поднимает настроение. Дин с трудом удерживается, чтобы не отметить, что Сэм провел здесь всего пару недель – его послушать, так можно подумать, будто он жил тут годами. Сэм обращает внимание на сувенирные магазины вдоль шоссе, на какие-то запомнившиеся ему велосипедные тропы, рассказывает о собаке, которую подобрал, о домишке в горах, где он жил. Пока Дин пытается сосредоточиться и найти госпиталь, Сэм болтает о том, захочет ли Кас завтра сходить «к Каньону» или посетить астрономическую обсерваторию где-то недалеко на холме.
Дин уже начинает раздражаться, но потом ему приходит в голову, что, может быть, Сэм на самом деле просто пытается сам не падать духом. Может быть, он пытается убедить и Дина, и себя в том, что с Касом все в порядке и завтра утром они отправятся гулять по городу – втроем.
И точно, через несколько минут Сэм погружается в тревожное молчание. Город теперь накрыло кратковременным ливнем, и лобовое стекло усеивают большие пятна толстых капель. Дин включает дворники; Сэм молча смотрит на них.
Чуть позже Сэм произносит:
– Надо было мне быть внимательнее.
– Что?
– С этой дамой. С англичанкой, – поясняет Сэм. – Мы с Касом вляпались прямо в западню. Мне нужно было быть настороже.
– У тебя голова была другим занята, – резонно замечает Дин. – И Кас тоже позволил застать себя врасплох.
– Я был впереди. Я шел первым. Я завел Каса прямо в ловушку…
– Не начинай, – командует Дин. – Это не твоя вина.
***
Дождь прекращается как раз тогда, когда они наконец находят госпиталь. К тому времени, как они паркуются и выходят из машины, все больничная стоянка окутана зловещим низким туманом, ленты которого поднимаются вверх, испаряясь в прохладный горный воздух. Это придает ночному пейзажу налет жутковатости, как будто госпиталь плавает в туманном озере. Такая картина кажется грозным предзнаменованием, и теперь Дин готовится к чему-то серьезному – хотя он и сам не знает к чему. К тому, что Кас все еще в коме, может быть? К тому, что он опять потерял память или разум? Или к тому, что Люцифер каким-то образом выжил и снова вселился в него? Или его нашел какой-нибудь еще ангел? (Ангелы все еще охотятся за Касом?) Или ненормальный жнец, или случайный Левиафан, или…
– Успокойся, – говорит Сэм. Дин ловит себя на том, что барабанит пальцами по крыше Импалы, глядя на вход в госпиталь, пока Сэм достает сумку с заднего сиденья. – С ним все будет в порядке, – уверяет Сэм, хлопая Дина по плечу. – Пошли.
Они направляются в здание.
– Ненавижу больницы… – ворчит Дин, когда они подходят к стойке регистратуры в фойе.
Сэм кивает. Слишком много воспоминаний. Как Бобби умер… Папа умер… Сэм был при смерти, Дин был при смерти…
Вечно кто-то страдает. Вечно кто-то умирает.
Администратор направляет их в отделение реанимации, предупредив, что сегодня там много народу. Как выясняется, госпиталь Флагстаффа – это «центральный региональный травма-центр», и действительно, он огромный и кишит людьми. В центре располагается большая стойка, от которой в разные стороны разбегаются четыре коридора, а по соседству находится отделение скорой помощи. Повсюду снуют люди: целые толпы ординаторов, медсестер и парамедиков суетятся вокруг недавно поступивших пациентов, катая туда-сюда каталки с людьми: некоторые – из скорой, некоторые – в операционные залы. Тут легко потеряться. Дина отталкивает бегущий по коридору практикант, и это внезапно воскрешает в его памяти тот день, когда умер Бобби (тогда Дина точно так же толкнули – в ту ночь, когда умирал Бобби). Это выбивает его из колеи сильнее, чем должно бы, и он все еще пытается взять себя в руки, когда они подходят к стойке отделения реанимации.
За стойкой никого нет – весь персонал куда-то пропал (очевидно, бегает по коридорам, расталкивает людей). Однако Сэму удается найти доску для записей, виднеющуюся из-за стола, и на ней написано, что «неизвестный» – в восьмой палате. Это единственный неизвестный в списке. Они идут в восьмую палату.
Они находят палату. Койка пуста.
Она пуста.
Кровать пуста. Каса нет. Кас должен быть в восьмой палате, он единственный «неизвестный» в этом госпитале, неизвестный – в восьмой палате, это восьмая палата, и Каса здесь нет. Дин на всякий случай спрашивает у практиканта, туда ли они пришли, но практикант лишь указывает им на гигантскую табличку «Палата 8» на двери, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. Они в нужной палате; она пуста.
И не похоже, чтобы Каса укатили на рентген или еще куда, потому что передвижная койка на месте. Сэм идет еще раз проверить надпись на доске, пока Дин стоит в палате, в растерянности глядя по сторонам.
С кровати снято постельное белье, и в углу прислонена швабра. Кто-то убирался здесь, и Дин знает, что это значит. Это значит, что госпиталь готовит палату для следующего пациента. То есть Кас в нее не вернется.
– Может, он наконец очнулся и ушел? – говорит Сэм, подходя к Дину. – Выписался?
Дин достает телефон и набирает номер Каса. Он прижимает телефон к уху; Сэм наблюдает.
Но Кас по-прежнему не берет трубку.
«Если бы он очнулся, он бы ответил, – думает Дин. – Если бы он очнулся, он бы уже зарядил телефон, потому что в больницах всегда есть, где зарядить. Особенно уж в “центральных региональных травма-центрах” пациенту найдется, где зарядить телефон. То есть он бы ответил. Если бы он очнулся, он бы ответил».
– Если бы он очнулся… – начинает Дин, но не может закончить фразу. Он засовывает телефон в карман.
– Может, его куда-то перевели. В другое отделение, – предполагает Сэм нарочито оптимистичным тоном.
– Может быть, – отвечает Дин.
Или, может быть, Каса никуда не перевели. Может быть, палата Каса в реанимации пуста, потому что…
Дин круто разворачивается и направляется назад к стойке, лавируя между снующими мимо ординаторами, практикантами и персоналом больницы. Наконец на стойке кто-то появился – какая-то задерганная медсестра, которая сгребает со стола медицинские карты и отвечает сразу на три телефонных звонка. Дин готовится прижать ее к стене, заставить повесить трубку и объяснить, где его друг Кастиэль (или «неизвестный», раз здесь его так называют). Дин уже нахмурил брови, нацелившись на сестру и готовясь к препирательствам, готовясь выбить из нее подтверждение, что с Касом все в порядке. Он даже заранее начинает злиться (почему – он и сам не знает). Он ускоряет шаг, чувствуя, как сжимаются его кулаки. Сэм торопится за ним и даже делает попытку схватить Дина за плечо, бормоча тихо: «Эй, Дин, постой, не торопись», но Дин не может остановиться.
И в этот момент, как раз когда рука Сэма ложится Дину на плечо, они оба слышат знакомый голос. Чудесный, до боли знакомый голос, низкий и хриплый. Голос произносит:
– Анализы не важны. Мне нужно уйти немедленно. Я не могу задержаться для анализов.
Дин останавливается как вкопанный – так резко, что Сэм врезается ему в спину. Теперь и Дин хватает Сэма за плечо в попытке привлечь его внимание. Секунду они держатся друг за друга, оглядываясь по сторонам и пытаясь определить, откуда доносится голос Каса – вокруг слишком много людей и шума, так что даже не сразу ясно, где он. Потом, как по волшебству, толпа расступается, и – вот он. Вот он Кас.
Живой.
На ногах, в полном сознании. И разговаривает.
Он в разгаре спора с врачом. Кас повернут спиной к Сэму и Дину и обращается к врачу, который стоит перед ним со скептическим выражением лица, скрестив руки на груди. Может быть, потому что Кас выглядит немного растрепанным. Даже не немного: похоже, Кас находится в процессе одевания прямо в коридоре и в данный момент пытается надеть плащ, что у него плохо получается (это Малый плащ, как мысленно называет его Дин; Большой плащ, который был у Каса изначально, давно потерян).
По крайней мере, на Касе надеты штаны и белая рубаха. Хотя рубаха расстегнута, ее полы свободно болтаются, манжеты тоже не застегнуты, и рукава неряшливо засучены до локтей. К тому же рубашка мятая и заляпана грязью (как и вся одежда Каса, если присмотреться). В одной руке у Каса зажат его полосатый синий галстук, в другой – туфли. На пиджак и ремень, он, похоже, вообще махнул рукой – они лежат кучей на полу возле его ног, облаченных в носки. Пока Дин и Сэм наблюдают за этой сценой, Касу удается просунуть одну руку в рукав плаща. Теперь он нащупывает второй рукав позади себя другой рукой. В этой руке у него туфли, и, конечно, так он ни за что не просунет ее в рукав. Кроме того, плащ скрутился у него за спиной, но Кас не оставляет попыток, стараясь подцепить его сзади и попасть в рукав носками туфель. Внимание Каса полностью сосредоточено на враче, которому он говорит:
– Вы не понимаете, вы должны меня отпустить, мне нужно вернуться в Канзас, я не могу дозвониться до друга… до… до своего брата. Не могу дозвониться до него…
Дин уже направился к нему, сокращая дистанцию длинными шагами. Сэм идет рядом. Кас по-прежнему стоит к ним спиной и не видит их.
– Но нужно сделать еще анализы… – говорит врач. Кас перебивает:
– Если с моим братом что-то случилось, то, честное слово, это незачем, нет никакого смысла меня обследовать…
В этот момент Дин и Сэм подходят к Касу сзади. Действуя согласованно, будто отрепетировали эту сцену заранее, они приходят Касу на помощь: Сэм вынимает у него из руки туфли, в то время как Дин нежно берет плащ за воротник и легонько встряхивает его, так что он расправляется и Касу наконец удается попасть рукой в рукав. Кас набрасывает плащ на плечи и произносит через плечо облегченное «спасибо», даже не глядя, кто там.
– Не за что, – отвечает Дин.
– Всегда пожалуйста, – отвечает Сэм.
Кас разворачивается так резко, что едва удерживается на ногах. Он роняет галстук на пол и смотрит во все глаза. Смотрит на Дина так долго, что Дин начинает беспокоиться, все ли с ним в порядке (Кас выглядит довольно неопрятно: на подбородке у него четырехдневная щетина, волосы торчат во все стороны, и он по-прежнему одет лишь наполовину). Кас бросает короткий взгляд на Сэма – потом еще один, в классическом проявлении замедленной реакции – после чего его взгляд возвращается к Дину.
– Я жив, – сообщает Дин излишне.
– Дин.
В том, как Кас произносит одно это слово, заключен целый мир.
И очевидно, настал момент для еще одного Искреннего объятия Кастиэля, потому что Кас быстрым движением сокращает дистанцию между ними и обхватывает Дина руками. На этот раз это очень крепкое объятие, как будто Кас пытается приклеить Дина к своей груди, не меньше. И в этот раз обе руки Каса оказываются поверх рук Дина, что не очень удобно, так как он ниже ростом, но он справляется, положив одну руку Дину на шею и крепко обняв другой его плечи.
Найти Каса живым и в сознании – это такое облегчение, что Дин снова совершенно забывает про традиционное похлопывание по спине. Он только обнимает Каса и позволяет ему обнять себя в ответ. Позволяет ему положить подбородок себе на плечо. Позволяет ему сжать себя крепко.
Ладно, может быть, Дин тоже крепко сжимает Каса. И может быть, Дин тоже уткнулся подбородком Касу в плечо. Может быть, Дин даже разрешает себе на секунду закрыть глаза, чтобы впитать это ощущение.
Кас делает пару прерывистых вздохов, словно он так ошеломлен, что забыл, как дышать.
– Я в порядке, я в порядке, – говорит ему Дин. – Все в порядке. – Одна рука Каса уже лежит на затылке Дина, и теперь он поднимает туда и другую руку. Одну он запускает Дину в волосы, а вторую держит ниже, на его шее. Кас даже слегка поглаживает Дина по волосам. Это определенно немного странно, но есть в этом и что-то трогательное – в том, как явно Кастиэля переполняют эмоции.
Кас делает еще один очень глубокий вдох, почти хватая ртом воздух, и наконец отпускает Дина. Почти. Он отступает на шаг назад, но теперь одна его рука соскользнула Дину на плечо, и он оставляет ее там. Этот жест – рука на плече – такой же, какой он раньше использовал, когда собирался перенести Дина куда-то или, иногда, сказать ему о чем-то.
Дин ждет, но Кас ничего не говорит. Он только снова продолжительно смотрит на Дина.
Пауза настолько затягивается, что на мгновение Дина посещает шальная мысль, уж не думает ли Кас его поцеловать.
– Можешь больше не держаться, – говорит Дин с усмешкой. – Можешь уже меня отпустить.
Взгляд Каса падает на его собственную руку.
– Прости… конечно, – бормочет он, наконец отпускает Дина и отступает еще дальше.
Секунду спустя он уже повернулся к Сэму и повис на нем, бормоча: «Сэм!»
Выходит еще одно пылкое объятие. И Дин, и Сэм теперь почти смеются, переглядываясь через плечо Каса (Сэм – стараясь не бить Каса по спине его туфлями, которые все еще держит в руках).
– Я тоже рад тебя видеть, – отвечает Сэм, осторожно постукивая Каса по спине каблуком. – Но это все-таки не у меня в груди была бомба из человеческих душ.
– Да, но я не знал, чем все кончилось с той женщиной! – восклицает Кас. Он отпускает Сэма (немного быстрее, чем отпустил Дина) и забирает у него свои туфли. – И еще я беспокоился, что ты мог сделать какую-нибудь глупость. – На лице Сэма видно замешательство, и Кас объясняет: – Ты не отвечал на звонки! Я думал, что ты… мог сделать глупость. Какую-нибудь большую глупость. – На этом он умолкает и снова неровно вздыхает, глядя в пол. Его плечи опадают, как будто он внезапно выбился из сил. Теперь он прижимает свои туфли к груди, словно они – последнее, что у него осталось в этом мире. Дин и Сэм мрачно переглядываются. «Какую-нибудь глупость». Это кодовая фраза, конечно, и, когда Дин произносил ее, он даже не был уверен, поймет ли Кас, что она подразумевает. Но очевидно, Кас сообразил.
– Ты что, не получил уведомлений о моих звонках? – спрашивает Сэм. – Я пытаюсь дозвониться тебе уже несколько дней. И Дин тоже. У тебя телефон разряжен?
Кас морщится, глядя на свои туфли.
– Он не работает. Меня обнаружили на берегу реки Колорадо – наполовину в воде. – Его взгляд становится немного рассеянным, и он добавляет, вспоминая: – Я, кажется, даже помню, как греб к берегу… Тем, что осталось от моих крыльев, видимо?.. Не уверен. Оказалось, изгоняющий символ может поставить в очень неудобное положение – в смысле, по отношению к поверхности Земли – если крылья не… В общем, меня нашли какие-то туристы, сплавлявшиеся по реке. Как мне сказали, я был насквозь вымокший, так что телефон перестал работать.
Теперь происхождение пятен грязи на его одежде становится понятным. Кас добавляет со всей искренностью, обращаясь к Сэму:
– Но, Сэм, мне разрешили воспользоваться больничным телефоном! Я очнулся несколько часов назад и звонил тебе по больничному телефону – шесть раз за прошедший час!
– Ох, черт, извини, – говорит Сэм. – Мы были вне зоны сигнала. – Он вытаскивает из кармана телефон и смотрит на экран. – Отлично. Теперь он сообщает мне, что было шесть звонков с неизвестного номера.
Дин объясняет:
– Мы ехали сюда, Кас. В Аризоне много пустых территорий, а значит покрытие сети не очень.
– А… – отвечает Кас, кивая. – Конечно. Я должен был догадаться. Я просто… – Он испускает вздох и проводит рукой по волосам. Это неожиданно человечный жест, и Дин вдруг поражен тем, насколько смертным выглядит сейчас Кас: его взъерошенные волосы, четырехдневная щетина, его одежда в грязных пятнах и расстегнутая рубаха – все это выглядит очень… человечным.
То, как он моргает и потирает глаза, тоже кажется совсем человечным.
– Я очень рад видеть вас обоих, – признается Кас. – Дин, должен сознаться, я обещал тебе, что буду присматривать за Сэмом, но… – он набирает воздуху, – я был так неосторожен, у меня в голове был туман, и… и… мне так жаль, я был недостаточно внимателен и позволил нам попасть прямо в ловушку, и был изгнан немедленно, и Сэм остался совсем один, с агрессивной женщиной…
Дин едва удерживается от смеха. Это точно то же, о чем переживал ранее Сэм.
– Думаю, мы виноваты оба, чувак, – говорит Сэм, хлопая его по плечу.
– Но я обещал Дину… – начинает Кас и умолкает. Он бросает на Дина взгляд, в котором читается огромное облегчение… но в то же время и вина. И тут Дин понимает: Кас, должно быть, очнулся с мыслью не только о том, что Сэм и Дин оба погибли, но и о том, что он не смог выполнить последнюю просьбу Дина («Присмотри за Сэмом, ладно?» – «Конечно»).
– Сэм жив, – говорит Дин мягко. Сэм кивает, и Дин добавляет: – И я жив. Мы оба живы.
– Я тоже жив, – сообщает им Кастиэль, как будто они еще не заметили этого. – Значит… мы все… живы? – Его плечи немного расслабляются, и он переводит взгляд с Сэма на Дина и обратно, свыкаясь с этой мыслью.
– Трудно поверить, да? – улыбается Сэм.
В этот момент кто-то окликает:
– Мистер Винчестер?
Сэм и Дин одновременно оборачиваются и видят, что врач, который дипломатично исчез на время счастливого воссоединения, теперь подкрался к ним и стоит рядом с Сэмом. Извиняющимся тоном врач говорит:
– Прошу прощения за то, что прерываю, мистер Винчестер, но нам нужно еще кое-что обсудить.
Дин немедленно напрягается, пытаясь сообразить, откуда врач узнал их фамилию. Он не сразу догадывается, что врач на самом деле обращается к Кастиэлю.
– Я… указал это имя, – объясняет Кас. Затем, показывая на своих собеседников, говорит врачу: – Позвольте представить вам Сэма и Дина. Они… – Кас колеблется. Он бросает быстрый взгляд на Дина, затем на Сэма. На его лицо закрадывается редкая полуулыбка: один уголок его рта ползет вверх – и Дин немедленно знает, что Кас сейчас скажет. Кас поворачивается к врачу, слегка расправив плечи, и поясняет: – Они моя семья.
========== Глава 3. Художественный беспорядок немаловажен ==========
То, что за пациентом приехала семья, кажется, убеждает доктора, и он обещает выписать Каса, как только тот «приведет себя в порядок». И Кас, похоже, только теперь замечает, что лишь наполовину одет и даже та одежда, которая на нем, выглядит неряшливо.
– Я весь грязный, – жалуется он, хмурясь на заляпанные грязью рубаху и плащ и ощупывая щетину на подбородке. – Я выгляжу неприлично.
Это напоминает Дину, как несколько лет назад изрядно потрепанный только что вернувшийся из Чистилища Кастиэль зашел в ванную в мотеле, выглядя как грязная развалина, и через пять секунд вышел безупречно чистый, в опрятной, отглаженной одежде. И даже гладко выбритый.
Теперь Кас лишь со вздохом соскребает с плаща пятна грязи.
– А как же волшебное умение стирать одежду силой мысли? – спрашивает Дин. – Сломалось?
Кас лишь бросает на него досадливый взгляд.
– Не хватает сил? – догадывается Сэм.
– Вообще нет сил, – отвечает Кас со вздохом, глядя вниз на грязную рубаху и осторожно себя ощупывая. – На самом деле все болит. И я испортил еще один комплект одежды.
– Это ерунда, – говорит Дин. – Давай, надевай ботинки. Сейчас мы приведем тебя в божеский вид.
***
Они заталкивают Каса в ближайший мужской туалет, чтобы по-быстрому причесать его и придать ему вид человека вменяемого и готового к выписке. Сэм стягивает с него плащ и начинает выбивать из плаща засохшую грязь и пыль об стену уборной, а Дин осматривает остальную одежду Каса. Брюки – темные и хорошо скрывают грязь. С рубашкой дело обстоит хуже, но Дин решает, что если застегнуть пиджак, то большую часть пятен удастся спрятать. Вскоре Дин уже суетится вокруг Кастиэля, как лакей, помогая ему надеть пиджак, подавая ремень и оборачивая вокруг его шеи полосатый синий галстук. Пока Кас заправляет рубашку, Дин обходит вокруг него, продевая ремень в петли на брюках, и потом, пока Кас поправляет ремень, Дин помогает ему завязать галстук. Тут происходит путаница: Дин пытается расположить галстук швом наружу – так, как Кас носил свой первый синий галстук много лет назад, – но Кас теперь, оказывается, хочет носить галстук правильно, швом внутрь, как его научила Клэр. Поначалу каждый не понимает, что пытается сделать другой: Кас переворачивает галстук одной стороной, Дин – другой; Кас переворачивает его снова, Дин переворачивает назад. Сэм закончил выбивать плащ и, перекинув его через руку, наблюдает за ними из угла уборной. Он с трудом сдерживает смех.
