Текст книги "Gossip Spyder (ЛП)"

Автор книги: MagicMyth83

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 86 страниц)

Джендри был приземлен. Он был чутким, трудолюбивым и добрым. Он был предан своей семье и друзьям, а также серьезно относился к ответственности. Как земля скрывала в своих недрах огненное ядро, так и в Джендри был скрытый огонь, в котором он яростно сгорал, когда что-то его провоцировало. Все эти его достоинства и привлекли Арью к нему, тихо и ненавязчиво, как и сам Джендри.

Позже, когда она выяснила, кем оказался отец Джендри, и как он провел все эти годы, справляясь с тем, что мало знает о своем происхождении, Арья стала подозревать, что сдержанность Джендри происходит от его неуверенности, и он использует ее в качестве щита, чтобы защитить себя. Годами Джендри считал себя сиротой и до того, как он стал жить у Моттов, он пять лет провел, переходя от одной приемной семьи к другой. Понятно, что, будучи шестилетним мальчиком и живя с незнакомыми людьми, которым не было до него особого дела, он выработал свой способ защиты для мыслей и эмоций. Джендри самостоятельно научился существовать в мире незнакомых людей, спрятав огонь глубоко внутри себя.

Ей не трудно было понять, как на фоне скрытости Джендри его легко смогла затмить ослепительная яркость и рок-звездность, которую излучал Якен. Арья увлеклась им с того момента, как познакомилась с ним. Его манера говорить, неоспоримая музыкальная гениальность и харизма вызвали в ней интерес и захватили воображение. Она моментально в него влюбилась, и очень легко вписалась в его мир. Даже после того, как Джендри признался ей в своих чувствах, и они разделили свой первый поцелуй на «Музыкальной Битве», Арья выбрала Якена, потому что не верила, что ее чувства к Джендри могут быть сильнее, чем чувства к Якену.

Теперь она понимала намного лучше. Джендри не ушел на задний план даже после того, как она начала встречаться с Якеном, Джендри остался в ее мыслях на первом месте, и, не осознавая этого, она реагировала на его настроение, оставаясь под влиянием всего того, что он с тех пор делал.

В тихом омуте черти водятся. Как никогда она понимала эту поговорку, не только потому, что она прекрасно отражает натуру Джендри, но и потому, что она описывает глубину чувств Арьи к нему. Поверхность может оставаться спокойной и безмятежной, но река под ней течет стремительно, искренне и глубоко. Если эта река была любовью, если то, что она чувствовала к Джендри, было любовью, если это была та любовь, которую она не могла испытывать к кому-то еще, то тогда она утонула в ней.

За последние несколько месяцев Джендри немного избавился от своей сдержанности и, вместе с тем, выросла его уверенность, когда он разобрался со своей самоидентичностью. Выступления на сцене вместе с Братством без знамен пошли ему на пользу, как и его популярность среди девушек. Ей нужно было взглянуть на него глазами другого человека, так, как его видит Жасмин, чтобы она осознала, что все это время было у нее перед носом.

Но, может быть, уже слишком поздно?

Арья снова вытерла лицо рукой. Ее мысли слишком путались, и она была не в состоянии проанализировать выражение лица Джендри после того, как он прервал их поцелуй и отстранился от нее. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, и ей нужно было время, чтобы подумать. А самое главное, ей требовалось время, чтобы оправиться после своего первого расставания.

_______________________

Джендри

Он выглядел и чувствовал себя гораздо более спокойным, чем рассчитывал. Проспав три часа, он проснулся и обнаружил свое имя и лицо на первой полосе всех газет Королевской Гавани. О нем также упоминалось в газетах соседних городов – Эссоса и Волантиса, а также в двух наиболее уважаемых на всю страну газетах. Он знал это, потому что Паук Сплетник скрупулезно выложил все ссылки в своем блоге.

Баратеоны, так же как и Старки, входили в элиту богатейших аристократических династий. Их имена были синонимами известных фамилий, таких как Ротшильд, Рокфеллер, Вандербильт. Эти династии сделали свои огромные состояния в промышленном и банковском секторе, и их влияние простиралось на десятилетия, а то и на века. Может, вы и не знаете их в лицо, но наверняка слышали их имена.

Признание Роберта Баратеона в том, что он является отцом еще одного незаконнорожденного сына, которому почти восемнадцать лет, было расценено как грандиозная новость, потому что это влекло за собой вопросы, касающиеся его солидного состояния и того, какая его часть теперь принадлежит Джендри. Роберт уже признал одного сына, рожденного вне брака с Серсеей Ланнистер, и в одной из статей высказывалось сомнение, что же унаследуют трое так называемых «законных» детей Роберта. В статье говорилось, что легитимность старых законов больше не распространяется на современное общество, и при условии, что отцовство будет установлено надлежавшим образом, как в случае с Джендри, права «незаконнорожденного» ребенка на наследство ничем не уступают правам «законнорожденного» ребенка. Джендри отметил для себя эту часть статьи не потому, что он хотел еще больше денег от своего отца. Теперь он знал, что если бы захотел предъявить иск, то имел бы для этого все законные основания.

Рано утром Дональд Лювин позвонил ему домой, потому что был предупрежден об участии Джендри в аукционе. Большую часть утра адвокат провел за обучением Тобхо тому, как следует отвечать на телефонные звонки, которые должны были последовать, и тому, как поддержать Эллен, когда местные журналисты начали ломиться в их дверь.

На этот раз они были готовы. Все держались невозмутимо, и это отчасти объясняло то, почему Джендри чувствовал себя спокойно. «Пицель и Партнеры» в переговорах с Дональдом Лювином сообщили о том, что Роберт сделает заявление насчет Джендри в этот же день, но немного позднее, и Лювин посоветовал приемным родителям Джендри сделать то же самое для его же блага. Обе стороны сообща решили, что будет передано в СМИ. Они должны были придерживаться версии, что отцовство было давно установлено, но оба семейства предпочли хранить это в секрете, чтобы оградить свою частную жизнь и анонимность Джендри. Однако, когда данные свидетельства о рождении Джендри были обнародованы, хранить тайну его рождения и дальше стало невозможно. Было решено, что аукцион холостяков станет подходящим событием для его официального дебюта, и что с разрешения Роберта Станнис и Селиса включили Джендри в состав участников.

Это была чистенькая и аккуратная история, чтобы накормить прессу, и Джендри был согласен с тем, что если эта версия и не совсем соответствовала действительности, то была самым простым способом избавления от внимания прессы. Рано утром Станнис позвонил ему; как обычно, он говорил строго, но, в то же время, был доволен результатом.

«Мы и надеяться не могли на столь благоприятный исход, – сказал мужчина, – все идет по плану».

«Похоже, что так, – согласился Джендри. – Вы выполнили свои обязательства передо мной, если это то, к чему вы стремились».

«Да, выполнил», – голос Станниса прозвучал устало.

«Почему у меня все время такое ощущение, что вы что-то скрываете от меня? – спросил Джендри. – Все ваши планы и разговоры о долге… я больше не куплюсь на это, Станнис…не куплюсь».

«Ты бы обиделся, если бы я сказал тебе, что в конечном счете ты был средством?»

«Обиделся? – у Джендри голова закружилась при мысли о том, через что он прошел, и осознал, что уже ничто его не может удивить. – У вас ведь есть какая-то грандиозная конечная цель, не так ли? И для нее вам нужно мое участие».

«Мне нужно, чтобы ты исполнял свою роль, – признался Станнис. – С самого начала все, что мне от тебя было нужно, это твоя кровь».

«Ну, вы ее получили».

«Мне также было нужно, чтобы ты был послушным».

«Разве я не был очень послушным?»

«И… ты оказался довольно забавным… Я и предположить не мог, что Ширен так к тебе привяжется. Ты вернул эту маленькую девочку к жизни».

«Это трогательно, Станнис, – многозначительно произнес Джендри, – но что вы хотите сказать мне? Что изначально планировали использовать меня в качестве пешки в своей схеме, а потом я вам действительно понравился?»

«Кто-то должен был выбить из тебя дерзость, когда ты был моложе», – проворчал Станнис.

Джендри рассмеялся, понимая, что ему никогда не удастся добиться от Станниса правды: «Так что вы на самом деле задумали?»

«Я не могу рассказать тебе этого, – ответил Станнис, – но если все получится, то я выполню свой долг перед дочерью и всей нашей фамилией. И кто знает, может, в конце пути тебя ждет множество наград….»

Джендри не очень понимал, при чем здесь Ширен, но Станнис считал, что у него еще остались незаконченные дела, а Джендри собирался держаться от всего этого подальше. Что касается его самого, то он свою часть выполнил.

«Как скажете, дядя Станнис».

«Хммм, – Станис хмыкнул от такого обращения, – ты ведь помнишь о том, что Джоффри ходит в школу? Я слышал, он разнес все комнаты в одном из гостевых домов в «Красном Замке» после того, как вернулся домой прошлой ночью».

«Он обезумел, потому что я получил самую высокую ставку на аукционе?» – язвительно поинтересовался Джендри.

«В том числе, и поэтому, – ответил Станнис, и в его тоне явственно прозвучала неприязнь. – Уверен, ты уже более чем знаком с темпераментом этого мальчишки, но он может разыскать тебя, чтобы отыграться за все те неудачи, которые с ним произошли».

«Спасибо за предупреждение».

Станнис коротко попрощался и повесил трубку, и как только волнение от публичного дебюта немного улеглось, Джендри очутился в своей комнате, полностью погрузившись в раздумья.

Арья.

Некоторое время он просидел за ноутбуком, просматривая фотографии, которые выложил Паук Сплетник, его глаза автоматически высматривали кадры, на которых была Арья. Во время аукциона для него огромным шоком стало то, что Арья перебила ставки Жасмин и Маргери. Он впал в экстаз, когда осознал, что проведет в ее компании весь вечер в День Святого Валентина.

Когда он спросил ее, почему она не проводит вечер со своим парнем, и почему она дала такую высокую ставку за него, он был готов принять любой ее ответ, не пытаясь вдаваться в подробности. Вместо этого он предпочел мечтать о том, что у Арьи была единственная причина, по которой она хотела быть с ним. Поэтому он любовался ею и тем, как восхитительно она выглядела в своем полупрозрачном платье, как будто имел на это полное право……пристально наблюдал, позволяя своему взгляду задерживаться на ней дольше, чем положено….. танцевал с ней, держа ее к себе ближе, чем должен был, наслаждался ее смехом над собственной неуклюжестью, когда кружил ее на танцполе.

Во время ужина, сидя напротив друг друга за столом, окутанные ароматом роз и мягким золотистым светом свечей, он притворился и позволил себе думать, что ее дрожащие пальцы, державшие хрустальный бокал, и то, как она отводила взгляд, когда чувствовала, что он смотрит на нее, связаны с волнением от того, что она была с ним наедине. Он притворился, что она относится к нему так же, как он к ней….

Во время экскурсии по городу в лимузине он действительно хорошо провел время, и знакомые городские достопримечательности показались ему новыми, когда он взглянул на них глазами Арьи. Он держал ее за руку, когда толпа на Улице огней чуть не затоптала их, и это казалось самой естественной вещью на свете. Он сделал с ней пару селфи, и, хотя Эллен действительно просила его сфотографироваться, он сделал их больше для себя, нежели для своей приемной матери.

У Колодца Эйгона он загадал глупое и бессмысленное желание, хотя и не верил в городскую легенду о том, что все загаданные желания сбываются. Он хотел, чтобы ему когда-нибудь снова выпал шанс поцеловать Арью, потому что он не смог забыть тот поцелуй…вкус ее губ… ему было необходимо снова поцеловать ее.

Он не стал ее слишком сильно расспрашивать, когда она сказала, что хочет увидеть кузницу. На самом деле, он схватился за этот повод, чтобы провести с ней еще немного времени вместе. Когда он обнаружил, что держит Арью в своих объятиях, а она смотрит на него таким выжидающим взглядом, он исполнил свое желание и поцеловал ее. Она была такой же сладкой на вкус, а ее губы – такими же мягкими, как он помнил, и на миг он почувствовал себя по-настоящему счастливым… а потом Арья всхлипнула, и он осознал, что она не отвечает на его поцелуй. И он больше не смог притворяться.

Он разорвал поцелуй, видя страдальческое выражение её лица, и спросил себя: “Что же я делаю?!!!”

Он молча отвез ее домой, и они неловко попрощались, когда он проводил ее до двери.

«Спасибо за этот вечер, Арья. Детскому дому действительно поможет твоё пожертвование», – сказал он, потому что ему была невыносима мысль о том, что они расстанутся, не сказав друг другу ни слова.

«Рада была помочь», – ответила Арья.

«Спокойной ночи, Арья».

Она кивнула, и он уехал, чувствуя, что продрог до костей, несмотря на жару в салоне его автомобиля. Добравшись до дома, он снял с себя модный костюм, и несколько часов пролежал, раз за разом прокручивая в уме события этого вечера. Он задавался вопросом, что двигало Арьей, почему она так сражалась и сделала такую высокую ставку, чтобы провести с ним время. Мозг послушно придумывал ему всевозможные варианты ответов, каждый из которых был ужаснее предыдущего, и ни один из них не смог объяснить явный азарт Арьи во время аукциона.

«Планы изменились… кое-что не получилось… поэтому я здесь», – сказала Арья.

Она воспользовалась им в качестве замены, потому что ее парень не смог быть с ней. Ей было скучно и хотелось отвлечься, или, что было еще хуже, Арья питала к нему чувства и втайне желала быть с ним. В конце концов, ничто не могло изменить того, что Арья не была его девушкой, и притворство, даже на один вечер, ни привело ни к чему хорошему.

Джендри взял свой телефон и прокрутил фотографии в галерее, пока не наткнулся на фото, которое он сделал с Арьей. На фотографии он стоял позади нее, прижимаясь грудью к ее спине, когда они встали ближе друг к другу, чтобы войти в кадр. Они оба улыбались и выглядели, как счастливая парочка, но все это было просто притворством.

Они были не на настоящем свидании. Арья заплатила за его время, и если бы не благотворительный аукцион, они никогда бы не были вместе тем вечером. У них никогда не будет настоящего свидания. Этого не изменить.

«Хватит, – сам себе сказал Джендри. – Достаточно».

Больше никакого притворства.

И удалил фото.

______________________

Сандор

«Я опущусь немного пониже, хорошо? – обратился к ней Сандор. – Ты готова?»

«Готова», – отозвалась под ним Санса.

Сандор медленно опустил бедра.

«Подожди, подожди! – охнула Санса, пытаясь приостановить его. – Ну, не туда же… выше и немного левее».

Сандор изменил положение ног и попробовал снова: «Так лучше?»

«Да, лучше, – поощрила его Санса, – продолжай, еще чуть-чуть».

«Санса, это все, что я могу».

«Давай посильнее!».

«Да уже и так сильнее некуда, – возразил он, – если я надавлю сильнее, тут все сломается».

«Ничего не сломается, – сказала она ему, стоя на коленях. – Вставляй сильнее».

«Ладно», – протестуя, он все равно сделал рывок, используя большую силу, чем полагается, учитывая деликатность того, чем они с Сансой занимались.

«Да!» – воскликнула Санса.

И Сандор почувствовал, как тяжелый буфетный стеллаж аккуратно опускается на кронштейны в стене. Вздохнув с облегчением, он отпустил деревянную панель и отступил назад, чтобы полюбоваться на удерживающую подвижную полку под стеллажом, выровненную как новенькая.

«Отличная работа, пташка».

«Теперь надо просто закрепить ее винтами, да?» – спросила Санса.

Он кивнул: «После того, как все зафиксирую, все продукты можно будет вернуть на место».

«Я помогу тебе», – поднимаясь с пола, сказала Санса.

Сандор встал на ее место и, нырнув под вновь установленную полку, прикрутил ее к стеллажу. Этим утром домработница рассказала ему о том, что один из стеллажей шатается, и, осмотрев его, он решил, что ему требуется новый кронштейн и крепления.

Санса позвонила ему, когда он был в магазине, предложил заехать за ней, когда все починит, но Санса вызвалась ему помогать. Он с большим удовольствием согласился, потому что готов был спорить на свой мустанг, что она в жизни не держала в руках инструментов.

Он оказался прав и подозрения подтвердились, когда на его просьбу подать ему крестообразную отвертку, она лишь беспомощно посмотрела на него. После его подробных наставлений, в конечном счете она оказалась неплохой помощницей, хотя и отвлекала своим внешним видом, одетая в плотно облегающие джинсы и обтягивающую блузку. Он засмотрелся на ее попку, думая о том, что вытворял с этой самой попкой накануне вечером. Его пальцы инстинктивно сжались, забыв о дрели, которую он держал в руках, и он лишь чудом избежал серьезного несчастного случая.

«Готово», – Сандор встал и отряхнул колени, перед тем как снова немного отступить назад, чтобы полюбоваться делом своих рук, и остался доволен полученным результатом.

«Отлично выглядит, – сказала Санса, – а ты ведь мастер на все руки, не так ли?»

Сандор пожал плечами: «Живя один, волей-неволей многому учишься. Давай я приберусь и уберу инструменты, пока ты разложишь продукты обратно на стеллаже, хорошо?»

«Конечно».

Санса собрала банки с порезанными томатами и коробки с пастой, после чего начала расставлять их на стеллаже, в то время как Сандор упаковывал набор с инструментами. Когда он вернулся из гаража и помыл руки, Санса уже выполнила свою часть работы.

«Проголодалась?» – спросил он у нее.

«Немного, – ответила она, – давай просто заскочим в кафешку по соседству, хорошо?»

«Я возьму ключи».

Вскоре они вернулись в дом с бумажным пакетом, наполненным турецкими бутербродами и сэндвичами фокачча, лимонными пирожными для Сансы, и огромными стаканами со свежевыжатым соком. Как обычно, они ели в гостиной во время просмотра заново переснятого классического фильма. После еды Санса свернулась у него под боком на диване. Сандор практически ожидал, что она начнет мурлыкать, как кошка, которую сейчас так сильно напоминала.

Еще не прошло и двадцати четырех часов с того момента, как их отношения с Сансой вышли на новый уровень. Раньше секс никогда для него не значил слишком много, но он знал, что Санса к этому относится по-другому. С Сансой все было по-другому. Казалось, внешне ничего не изменилось, но он снова готов был спорить на свой мустанг, что Санса чувствовала изменения, как и он сам, после того, что между ними было прошлым вечером.

Он ощущал сытость, хотя это не имело ничего общего с физическим голодом. Он никогда еще не испытывал ничего подобного, и ему не с чем было сравнить. Что бы это ни было, он не хотел, чтобы это чувство прошло. Он знал, что никогда еще не был так счастлив, а она была в центре… ну, всего этого.

«Я думаю о том, чтобы начать принимать таблетки», – сообщила Санса.

Сандор второпях проглотил сок, которым чуть не поперхнулся и вытер подбородок.

«Парня сначала нужно же предупреждать», – проворчал он, оправляясь от шока.

«Почему это тебя удивляет?» – спросила Санса, поднимая голову, чтобы взглянуть на него.

«Не это, – проскрежетал он, – просто не ожидал, что это будет первой фразой, которую ты скажешь. Я имею в виду, что обычно ты не говоришь прямо в лоб».

«Но это важно, поэтому я хотела поговорить с тобой об этом».

«Эм… это твое тело, Санса. Я не буду подталкивать тебя к тому, чего ты не хочешь. Я готов и дальше пользоваться презервативами».

Санса одобрительно взглянула на него: «Ты говоришь так, будто уже обдумывал это».

Он заерзал на своем месте: «Я видел у тебя упаковку с таблетками… несколько месяцев назад, когда она выпала из твоей сумочки».

Ее глаза широко распахнулись: «Ты знал о них?»

Он покачал головой: «Я о них прочитал».

«Зачем?»

«Потому что подумал, что ты больна».

«Ты беспокоился обо мне даже тогда?»

«С первого дня, пташка…»

Санса крепко обняла его за пояс: «Я не открывала упаковку. Она все еще в моей аптечке».

«Я рад, что ты не думала о том, чтобы использовать их с ним».

«Он ни за что бы не стал моим первым», – с горячностью произнесла она.

«Но он ведь первым поцеловал тебя».

«Нет, это был не он, – фыркнула Санса. – И слава Богу!»

Сандор нахмурился: «Первым тебя поцеловал не Джоффри?»

Глаза Сансы стали большими, когда она поняла, что ляпнула: «Эм…»

«И кто это был? » – Сандор хмуро смотрел на ее губы.

«Эм…»

«Я его знаю?»

«Ну, ты его видел…»

Да, это был кто-то, кого он знал. Он прочитал это по ее лицу.

«Кто-то из школы?»

«Нет, это случилось до того, как мы переехали в Королевскую Гавань».

«Разве ты не ходила на Севере в школу для девочек?»

«Ходила».

«Это была другая девочка?»

«Нет. А разве это важно?»

«Нет. Так кто это был?»

«Ты уверен, что хочешь знать? Потому что я не буду тебе лгать, и не хочу, чтобы ты злился на меня за то, что произошло до того, как я встретила тебя!»

Он отметил, что не злится. Но он ревновал.

«Я хочу знать, – сказал он, – чтобы я смог стереть все воспоминания о поцелуе с каким-то панком из твоего сознания».

Санса вздохнула, прежде чем ответить ему: «Это был Теон».

«Грейджой? – зарычал Сандор. – Как…?»

«Это была ошибка, и он извинился….он был пьян».

«Но ты до сих пор рада, что это был он, а не Джоффри?»

«Только потому, что от одной мысли о поцелуе с Джоффри у меня мурашки бегут по коже, а если бы он еще и был первым, это было бы слишком печально. По крайней мере, даже несмотря на то, что целоваться с Теоном было ошибкой, воспоминания об этом не наполняют мой рот желчью».

«Хммм, – Сандор остыл, услышав ее разъяснения, – в таком случае, я позволю ему жить».

Несмотря на свою ревность, он был даже рад, что, по крайней мере, ее первый поцелуй не стал для нее неприятным опытом. Все, что он помнил о своем первом поцелуе, – вкус дешевого пива и помады.

«Ты можешь попытаться», – сказала она.

«Попытаться – что?»

«Стереть из моей памяти поцелуй с Теоном, – улыбнулась ему Санса. – как именно ты планируешь это сделать?»

Сандор усмехнулся и через секунду нагнул к ней голову. Он целовал ее собственнически, прижимая к себе, заставляя ее изогнуть шею, чтобы он смог углубить их поцелуй, сплетаясь языками, чередуя нежность с требовательным напором.

Его руки принялись ласкать ее, приподнимая край блузки, чтобы ощутить теплую гладкую кожу ее живота. Другой рукой он обхватил ее попку, которая так отвлекала его совсем недавно. Колени Сансы раздвинулись в приглашающем жесте, и Сандор подумал, что с его стороны будет грубостью отказаться, поэтому он поласкал и там тоже, поглаживая ее по внутренней стороне бедра. Санса застонала, когда он подушечками пальцев потер ее через джинсы, и он на миг замер, когда его посетила одна мысль.

«Как ты себя чувствуешь… ну, понимаешь…..?»

«Хммм?»

«Тебе не больно?» – Сандор снова приласкал ее, еще нежнее.

«Ох, – Санса покраснела. – я в порядке, слегка побаливает, но я в порядке».

Сандор надеялся, но не хотел давить на нее: «Может быть, нам не стоит…?»

«Если будет больно, мы остановимся и займемся чем-нибудь другим», – сказала Санса, принимая решение за обоих.

Сандор снова усмехнулся: «Как скажешь».

Он привел ее в свою спальню, чувствуя нереальность происходящего, уложил на кровать и начал раздевать. Он и раньше раздевал ее на кровати, но не догола, не зная, дойдут ли они до….. его рука замерла на застежке ее джинсов.

«Что, Сандор? – спросила Санса. – О чем ты задумался?»

Сандор расстегнул молнию на ее джинсах и быстро стянул их с ее ног. Следом за ними отправились и ее трусики, и некоторое время он пялился ей между ног: вид ее выбритого, практически без волос лобка возбуждал его сильнее, чем он мог себе представить.

«….просто скажи», – настаивала Санса.

Пальцы Сандора сжались, а голос звучал грубо, когда он заговорил: «Я собираюсь трахнуть тебя… на своей постели».

«Да», – кивнула она.

Они еще немного поговорили, изучая тела друг друга. Жалюзи в его спальне были закрыты, но в комнате было достаточно светло для того, чтобы они оба осознали свою наготу. Сандор всерьез опасался того, как она отнесется к его шрамам при свете дня, ведь во время секса его лицо будет искажено, но ему не стоило об этом волноваться: для Сансы это осталось в прошлом, и она смотрела прямо ему в глаза, пока он входил в ее тело, и ее собственные глаза широко распахнулись, когда он вошел в нее на всю длину. Благодаря свету в этот момент он смог уловить все мелочи, которые упустил прошлым вечером, например, насколько ярко-голубыми стали ее глаза, когда она возбудилась, ведь в темной машине этого было невозможно увидеть.

«Тебе больно?» – спросил он у нее.

«Нет, – улыбнулась Санса, – но двигайся медленнее».

Он сделал, как она попросила, и начал медленно двигать бедрами, наблюдая, как с каждым его толчком из ее горла вырывается вздох. Внутри она была потрясающе горячей и невероятно тугой, со скрещенными вокруг его спины лодыжками. Ее руки обнимали его за плечи, и он вздрогнул, когда она коснулась чувствительного местечка у него на шее. Санса расплылась в улыбке, заметив оставленный ею прошлым вечером засос, и Сандор вошел в нее чуть сильнее, чем должен был.

Он хотел так много всего попробовать с ней, но в данный момент все было идеально. Санса сказала ему, что ей немного больно, и он не хотел навредить ей. Позже у них еще будут возможности поэкспериментировать. Сейчас он не хотел сбивать настрой, который у них был, и на своем королевском ложе, где было предостаточно места, он еще никогда не испытывал столько удовольствия в миссионерской позе.

Санса обвила его руками за шею и притянула его за голову к себе, чтобы поцеловать, и пока он погружался в ее тело, она делала то же самое с ним своим язычком. Занимаясь сексом, он никогда ни с кем не целовался, и почувствовав отклик Сансы, кровь прилила ему в пах, сделав его член внутри нее еще тверже.

Вскоре он уже забыл о том, что она просила его двигаться медленно, но даже когда его толчки стали грубее и энергичнее, от Сансы возражений не последовало. Вместо этого она прервала их поцелуй, чтобы стонать от удовольствия. Это подстегнуло его усердно продолжить. Вскоре он почувствовал, что в ней становится еще теснее, и понемногу стал отпускать самоконтроль, чтобы позаботиться о собственном удовольствии.

«Ты уже близка?» – решил уточнить он.

«Да… – выдохнула она, – я хочу, чтобы мы…..вместе».

Ему еще было мало: «Я постараюсь….»

«Я правда уже почти…..»

«Тогда не жди».

«Сандор…»

«Да?»

«Когда я начну принимать таблетки, я хочу, чтобы ты был без презерватива».

«О…черт!»

Он представил себе то, что она сказала, пока размытые образы не сложились в отчетливую картинку, как он, не заботясь ни о чем, трахает ее, находясь между белоснежных молочных бедер…и между ними никаких барьеров… и ничего не отделяет его от нее…..

И вот тогда он полностью утратил над собой контроль.

______________________

Санса

Санса закричала и крепко вцепилась в его плечи, когда удовольствие накрыло ее, чувствуя, как руки Сандора сжимают ее в объятиях, как он напрягается между ее ног, испытывая оргазм. Когда его хрипы стихли, она захихикала.

«Ты – ведьма, – проскрежетал он, – не зря у тебя рыжие волосы».

«Ну…»

«Ты ведь знала, что делаешь», – обвинил он ее.

«Я сказала самую большую непристойность, какую только смогла придумать».

«Это была самая большая непристойность?»

«Но ведь сработало, не так ли?» – снова покраснела она.

Сандор рассмеялся: «В таком случае, поработай над своим репертуаром. Мне нравится, когда ты говоришь мне непристойности, пташка».

Санса вздрогнула, когда он отстранился и выскользнул из нее.

«Может быть, нам не стоило делать это так скоро?» – спросил Сандор, заметив ее реакцию.

«Все в порядке, – заверила она его, – это приятная боль».

«Ты мазохистка?»

Санса оттолкнула его и встала, чтобы одеться. Однако пока она шла в ванную, почувствовала, как у нее саднит между ног, и решила, что им стоит подождать пару дней, прежде чем они снова попробуют заняться сексом.

Когда они оба спустились в гостиную, зазвонил её телефон. Санса увидела на экране, что звонит Робб.

«Привет, Робб. Что случилось?»

«Привет, ты разговаривала сегодня с Арьей?»

«Только утром. А что?»

«Я только что вернулся домой…»

«Со свидания с Джейн Вестерлинг?»

«Да, со свидания с Джейн, – было слышно, что Робб улыбается. Прошлым вечером Робб вернулся домой полностью сраженный девушкой, которая «купила» его на аукционе, и даже согласился встретиться с ней на следующий день. – В общем, я только что вернулся домой и обнаружил Арью в спортзале. Она избивает боксерскую грушу так, словно та нанесла ей личное оскорбление».

«Странно», – нахмурилась Санса.

«Мама сказала, что за ней сегодня заезжал ее парень, но она вернулась домой одна. А когда мама спросила про ее парня, она ответила, что парня у нее нет».

«Что?» – беспокойство Сансы усилилось.

«Мама предполагает, что они расстались», – сказал Робб.

Санса вздохнула. Этим утром Арья была необыкновенно тихой, и Санса вскользь подумала о том, что это связано с реакцией Якена на новости об Арье и Джендри, учитывая, что о них растрезвонили все СМИ.

«Она плачет?» – спросила Санса у брата.

«Нет, – ответил Робб, – но мама сказала, что она бьет грушу уже несколько часов».

«Я скоро вернусь, – сказала Санса брату, – и поговорю с ней».

«Думаю, надо, – согласился Робб, – я никогда не видел ее такой, и ей бы пошло на пользу поговорить с кем-нибудь. У нее никогда не было особо много друзей и, честно говоря, я думаю, на нее столько всего навалилось в последнее время…..»

«Я скоро буду дома. Минут через тридцать».

«Хорошо. А я пока попытаюсь уговорить ее оставить грушу в покое. Боюсь, она разбила себе все костяшки пальцев».

«Скоро увидимся, Робб».

Методом дедукции Сандор понял, о ком шла речь: «Арья?»

Санса кивнула: «Похоже, они с Якеном расстались».

«Неудивительно, – проворчал Сандор, – парень видел, как она строила глазки другому, прямо у него перед носом».

«Что?»

«Прошлым вечером Якен был в отеле», – разъяснил Сандор, и Санса услышала обо всем, чему стал свидетелем Якен, когда Арья уходила с Джендри под ручку в лифт.

«Это ужасно, – покачала головой Санса. – Полнейший бардак».

«Маленькая сучка знает в этом толк, уж точно».

Санса снова вздохнула: «Пожалуйста, ты не мог бы отвезти меня домой?»

Сандор привез ее к дверям “Замка Мейгора” и посоветовал ей, как подступиться к Арье.

«Не знаю, замечала ли ты когда-нибудь, но Арья всегда испытывала к Джендри чувства. Вероятно, Безликий панк и вся эта шумиха вокруг него просто ослепили ее».

Санса бросила на него вопросительный взгляд: «Откуда ты знаешь?»

«На протяжении нескольких недель я наблюдал, как они с Быком ходят на цыпочках друг вокруг друга, – проскрежетал Сандор, – это было трудно не заметить».