Текст книги "Gossip Spyder (ЛП)"

Автор книги: MagicMyth83

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 86 страниц)

Арья хотела спросить его о том, почему он вдруг решил подружиться с Мирцеллой Баратеон в социальных сетях, и была ли доля правды в слухе о том, что его видели вместе со Станнисом Баратеоном в городе, но выражение лица Джендри оставалось закрытым, и это стало своеобразной дверью для несостоявшегося разговора. Вместо этого она улыбнулась.

«Хорошо, – сказала она, – я рада, что все в порядке».

Джендри показал, что ему нужно уходить: «Спасибо, что беспокоишься обо мне, но ты не обязана это делать. Еще увидимся, Арья. Мне нужно идти».

«Пока, Джендри», – помахала ему Арья, после чего медленно пошла к воротам, чтобы дождаться Робба и Рикона.

Когда вскоре подъехала знакомая машина Робба, Арья улыбнулась братьям, радуясь, что появилась возможность отвлечься.

«Привет, Арья, – поздоровался с ней Робб. – Рикон просит сырного фри, куда мы можем за ним пойти?»

«Изгиб Трезубца, – ответила Арья, пристегиваясь. – Я знаю только это место».

Она уже давно не была в «The Hollow» и сказала себе, что они едут туда только из-за сырной картошки, и это не имеет ничего общего с ее собственными сентиментальными мотивами.

_____________________

Джендри

Он был просто поражен, с какой скоростью новость разлетелась по всей школе. И трех часов не прошло с того момента, как он принял заявку в друзья от Мирцеллы на Facebook, как на него уже наехал Джоффри. Он ожидал стычки, но не собирался устраивать базар-вокзал с Джоффри на виду у переполненного кафетерия. Ни один из них особо не осторожничал в выборе слов. Пост Паука Сплетника в тот день был равнозначен тому, как если бы он прокричал Я незаконорожденный сын Роберта Баратеона! по громкой связи на всю школу. Джендри спрашивал себя, неужели он действительно был готов к тому, чтобы открыть миру правду, потому что его и вправду почти не волновало то, что все сказанные им и Джоффри слова попали в интернет.

Во второй половине дня ему нужно было встретиться с портным, который позвонил ему и сообщил о том, что костюмы были готовы для примерки, и Джендри договорился встретиться с ним до начала урока у мистера Крессена. Добравшись до ателье, Джендри взошел на подиум перед большими зеркалами, в то время как Джеймс примерял на него все пять моделей костюмов, которые были пока вручную наживулины нитками белого цвета. Даже в незаконченном виде Джендри уже мог оценить их красоту, хотя никогда не был ценителем подобной деловой одежды.

«Итак, Джеймс, – начал Джендри, – во сколько обойдется каждый из этих костюмов?»

«Мистер Баратеон не обсуждал это с вами?» – мягко уточнил Джеймс.

«Нет, он этого не делал», – покачал головой Джендри.

«Все они отличаются по цене из-за ткани, но все пять костюмов обойдутся в двадцать пять тысяч долларов, а вместе с рубашками и аксессуарами – в тридцать».

«Тридцать тысяч, – повторил Джендри, пытаясь постичь тот факт, что одежда может быть такой дорогой. Тридцать тысяч гребанных долларов! Мысленно воскликнул он. – Не могли бы вы прислать счет моему бухгалтеру?»

«О, это не обязательно. Мистер Баратеон уже позаботился об этом».

Брови Джендри поползли вверх: «Как любезно с его стороны».

Джендри не смущало, что дядя оплатил его одежду и обувь, ведь если разобраться, все деньги, которые лежали сейчас на его банковском счете, с самого начала пришли от другого Баратеона. Он не питал особых иллюзий насчет того, откуда взялось его богатство.

После примерки он поехал к мистеру Крессену и осознал, что его уроки у пожилого мужчины подходят к концу. Его шестинедельные курсы заканчивались, и по этому поводу он испытывал смешанные чувства. Он не сомневался в том, что приобретенные знания когда-нибудь ему пригодятся, но при этом не мог перестать думать, что все это было фарсом. Тем людям, которые действительно имели для него значение, было плевать, умел ли он правильно пользоваться ножом, и только ради каких-то незнакомцев он заморочился над тем, чтобы узнать, как правильно есть креветки и в чем разница между бокалом для вина и фужером для шампанского.

У мистера Крессена его ожидал еще один сюрприз за этот день.

«Добрый день, Джендри, – сказал мистер Крессен, встречая его в дверях. – К тебе гости».

Оказалось, что это был Станнис Баратеон в сопровождении Давоса Сиворта. Оба в данный момент сидели за журнальным столиком в гостиной мистера Крессена, попивая кофе.

«Привет, Джендри, – поприветствовал его Давос, – как прошла примерка?»

«Отлично, – ответил Джендри, кивнув Станнису в знак приветствия. – Джеймс сказал, что костюмы будут дошиты к пятнице».

«Это очень хорошо, – сказал Станнис, – потому что тебе понадобится костюм уже в субботу».

«Да? – вопросительно посмотрел на него Джендри. – Полагаю, вы здесь, чтобы поговорить о том плане, о котором упоминали в прошлый раз при нашей встрече?»

«Верно», – кивнул Станнис.

Мужчина как-то странно посмотрел на него, казалось, изучая с головы до ног, и от этого взгляда Джендри переступил с места на места.

«Итак?» – приподнял бровь Джендри.

«Я решил, – объявил Станнис, – что по приглашению моей семьи ты станешь участником аукциона холостяков на Валентинов День».

Джендри скептически посмотрел на него: «И это ваш грандиозный план?»

Прежде чем Станнис успел ответить, раздался стук в дверь, заставивший всех прервать разговор.

«Это должно быть консультант, Станнис. Я ненадолго», – произнес мистер Крессен и повернулся, чтобы открыть дверь.

Вскоре он вернулся с очень привлекательным юношей примерно двадцати лет. Джендри мог охарактеризовать пришедшего загорелым смуглолицым с иссиня-черными волосами и усиками молодым мужчиной, весь облик которого так и дышал экзотикой.

«Это Даарио Нахарис, – сказал мистер Крессен, – в настоящее время он является моделью агентства «Младшие сыновья».

«Приятно с вами познакомиться», – кивнул каждому из них по очереди Даарио после того, как мистер Крессен его представил.

«Нам тоже, – сказал Джендри, чувствуя себя еще более глупо и обескуражено, чем прежде. – Вопрос, конечно, очевидный, но все же, что здесь делает Даарио?»

Мистер Крессен улыбнулся: «Даарио является консультантом, специализирующимся на правильной походке и осанке. На этой неделе вы будете заново учиться ходить».

«Хорошо», – замешательство Джендри прошло, но не намного. Он все еще не видел связи между обучением правильной походки и грандиозным планом Станниса.

«Кроме того, – добавил уже Даарио Нахарис, – в дополнение к коррекции вашей осанки, я так же буду вас учить модельной походке, чтобы вы чувствовали себя комфортно, идя по подиуму перед аудиторией».

«Походка? Сцена? Что вы… О,нет, – до Джендри, наконец, дошло, в чем заключался план Станниса. – Вы ведь не серьезно, да?»

Станнис серьезно кивнул ему, в то время как Давос доброжелательно улыбался, явно забавляясь затруднительным положением Джендри.

«Это не шутка, Джендри, – сказал ему Станнис. – Все самые влиятельные семьи Королевской Гавани будут присутствовать на аукционе в субботу. Ты поднимешься на сцену и предложишь свое время и компанию на один вечер во имя благотворительности в качестве шестнадцатого участника. Перед всеми этими людьми ты будешь стоять и своим присутствием заявлять о том, что ты старший сын Роберта Баратеона».

_______________________

Санса

Казалось, суббота наступила быстрее, чем обычно, но Санса полагала, что просто присутствие Робба в особняке нарушало их привычный распорядок жизни. По утрам завтраки стали проходить более оживленно, а шеф повар Мартин готовил особые вафли специально по просьбе Робба. Сейчас ее брат сидел за столом, освеженный душем после тренировки в тренажерном зале, который обустроил их отец сразу же после переезда сюда, проголодавшийся и полный тестостерона. За считанные секунды он умял три вафли.

«Ну, и какой смысл качаться, если собираешься обжираться, как свинья?» – спросила у него Арья.

«Эти вафли направляются прямо в мой бицепс, – шутливо ответил Робб. – Я должен быть полон энергии сегодня».

«Надеешься встретиться с женщиной своей мечты на аукционе сегодня вечером?» – поддразнивая, спросила у него Санса.

Робб пожал плечами: «Тут не угадаешь, так что не помешает быть к этому готовым».

«Кстати говоря о подготовке, – сказала Кейтлин, обращаясь к дочерям. – Никто из вас не сказала, что будет делать после окончания аукциона. По крайней мере, мне надо знать, где вы будете».

Санса вызвалась ответить первой: «Вероятно, мы просто поедем в город поужинать, а затем поедем посмотреть фильм или побродить по «Аллеи огней» неподалеку от шоссе Росби».

Кейтлин кивнула, после чего взглянула на Арью: «А ты?»

«Я останусь на аукционе, – вздохнула Арья. – Якен будет работать вечером».

«Он работает вечером? – Санса с жалостью посмотрела на сестру. – Вот отстой».

Арья пожала плечами: «Это не так уж важно. Я все равно увижусь с ним на следующий день».

Казалось, мама была довольна их планами, и она снова обратилась к Роббу: «Робб, ты уже решил, куда пожертвуешь вырученные денежные средства?»

«Да, во Всемирный Школьный фонд. Я уже записал его в бланке, который ты мне дала».

«Чудесно. Нед, сколько мы можем пожертвовать сегодня вечером?»

«Хммм? – Нед оторвался от своих картофельных оладушек и кофе. – Ста пятидесяти тысяч будет достаточно?»

«Отлично, – одобрительно произнесла Кейтлин. – Только не забудь взять с собой чековую книжку, хорошо?»

После завтрака Санса поднялась наверх, чтобы накрасить ногти. Аукцион холостяков был лишь малой частью ее вечера по сравнению с тем, что ей предстояло провести вместе с Сандором. Рано утром Сандор прислал ей сообщение с простым содержанием «Счастливого дня Святого Валентина» в сопровождении смайлика с розой. То, что он использовал смайлик, вызывало у нее улыбку, потому что ему это было совершено несвойственно, и, представив с каким выражением лица, он перебирал смайлики, чтобы найти розу, она еще долго веселилась после того, как прочитала сообщение.

Она была взволнована их встречей этим вечером не только потому, что это был их первый совместных Валентинов День, но еще и потому, что это был первый День Святого Валентина, когда у нее был парень. Еще она нервничала, потому что чувствовала, как переживает Сандор, когда он сказал, чтобы она доверила ему планирование всего вечера. Санса твердила себе, что нужно сохранять здравый смысл, понимая, что для Сандора это тоже был первый День Святого Валентина, который он проводил с девушкой, поэтому он тоже будет нервничать, может даже больше, чем она сама.

Она делала все возможное, чтобы сфокусироваться на счастливых мыслях и позитивном настрое. Сандор сказал, что бессмысленно было думать и расстраиваться из-за чего-то, что по его словам, должно было случиться не скоро. Она всегда знала, что Сандору придется уехать в колледж, но до тех пор, как Арья не расписала ей время в часах на самолете и на машине, в действительности она никогда не задумывалась о последствиях, которые это повлечет за собой, и что это будет означать для них, как для пары. Она потеряла покой, мучаясь от их неизбежного отдаления друг от друга в физическом плане, изо всех сил стараясь, чтобы Сандор не увидел, насколько сильно это расстраивает ее.

Санса накрасила ногти розовым лаком, чтобы он подходил к платью от Диора, которое висело на дверце шкафа, и когда лак высох, она спустилась вниз пообедать, перед тем, как вернуться назад в комнату, чтобы начать переодеваться.

«Сейчас еще час дня, Санса, – сказала Арья, – зачем тебе так рано переодеваться? Мы не уедем раньше четырех».

«У меня осталось всего три часа, чтобы сделать прическу и нанести макияж, – заявила Санса. – Я не хочу спешить, так что оставляю себе времени с запасом, если вдруг что-то пойдет не так».

«А что может пойти не так?»

«Ты знаешь, как трудно сделать идеальную подводку для глаз?»

«Ты права».

Санса одарила ее взглядом: «Тебе бы тоже следовало начать готовиться».

«Эхх».

«Я могу сделать тебе прическу и макияж, но ты должна успеть принять душ и переодеться, по крайней мере, к половине третьего».

«Ура! – оскалила зубы Арья. – Спасибо, Санса!»

Платье, которое мама купила для нее, безусловно, было самым причудливым и волшебным творением, которое мама когда-либо выбирала для нее. Оно было бледно-розовым, прозрачным и обнажавшим одно плечо. На юбке и лифе были вышиты нежные цветы и ветви сакуры с маленькими пернатыми птичками на талии и по краям. К платью с такими замысловатыми узорами Санса решила наполовину волосы собрать, наполовину ставить распущенными, и обойтись минимумом ювелирных украшений и аксессуаров. Для дополнительной высоты она решила обуть босоножки на каблуках. А макияж сделать обманчиво простым, используя блеск розовый нюд, чтобы соответствовать общему стилю.

Когда в два часа тридцать минут Арья вошла в ее комнату, они обе ахнули при виде друг друга.

«Вау!» – воскликнула Арья, оглядывая ее с верху до низу.

«Могу сказать то же самое о тебе, – вставила Санса. – Арья, ты прекрасна!»

Даже без прически и макияжа платье, выбранное мамой, просто потрясающе ее преобразило. Платье было оливкового цвета, прозрачным и воздушным. Лиф держался на изящных лентах и был вышит виноградными лозами, листьями и перламутровым бисером, который в виде ягод сверкал на вышитых ветвях юбки и лифа. Арья больше чем когда либо была похожа на лесную фею, и именно с этой мыслью Санса собрала изумрудно-зеленые волосы Арьи в небрежный хвост в основании головы, позволяя свободным прядям упасть ей на лицо и на шею. Затем она использовала люминесцентный макияж и мерцающие румяна на скулах Арьи, чтобы она как бы светилась изнутри. Закончив, Санса была настолько впечатлена своим шедевром, что уговорила Арью позволить сфотографироваться вместе с ней.

«Если тебе надо», – пожала плечами Арья.

Санса хихикнула: «Улыбнись и скажи селфи!»

Чувствуя себя обязанной, Арья позировала для селфи, делая глупое лицо. Когда мама зашла их проведать, то застала их все еще позирующих на телефон Сансы, и настояла, чтобы и вся семья тоже сфотографировалась. Обнаруженного рядом с их отцом Джори Кассела заставили выступить в качестве фотографа. И лишь когда их мать осталась довольна количеством получивших фотографий и качеством сделанных снимков, они смогли, наконец-то, покинуть дом.

Для мероприятия они наняли лимузин, и приподнятое настроение Робба оживило их путешествие. Отель «Львиные врата» был одним из старейших и грандиозных отелей Королевской Гавани, а бальная зала «Желудь» выступала в качестве великолепно сохранившегося примера архитектуры и дизайна в стиле арт-декор 30-х годов двадцатого столетия: паркет с изысканным узором, мраморные колонны, увенчанные искусным орнаментом, и все это освещалось люстрами и бра геометрической формы. В честь Дня Святого Валентина зала была освещена мягким розовым светом, с потолка свисали драпированные шторы, которые смягчали резкость арт-декоров, в миниатюрных стеклянных канделябрах мерцали свечи, а основным украшением были огромные букеты из красных роз в высоких вазах. На столах и вдоль проходов были рассыпаны лепестки роз, создавая потрясающую романтичную обстановку.

После их прибытия организаторы мероприятия увели Робба в отдельную комнату, где находились остальные холостяки, ожидающие начала аукциона, во избежание приступа безумия у гостей и потенциальных участников торгов.

«Как известно, у девушек возникают…. разногласия перед аукционом, – сообщила Кейтлин, когда Нед спросил, к чему такая необходимость. – Вот организаторы и нашли способ предотвратить мелкие склоки, отделив холостяков до начала аукциона».

«А мне бы хотелось увидеть девчачью драку», – пробормотала Арья достаточно громко для того, чтобы Санса ее услышала.

Вскоре Сансу и членов ее семьи поприветствовали семейства Тиреллов и Баратеонов. Рикон был взбудоражен новой встречей с Ширен Баратеон, и Бран вызвался присмотреть за ним. Санса, Маргери и Арья немного отделились, чтобы не участвовать в беседе взрослых, и до торжественного начала аукциона общались со своими знакомыми.

Платье у Маргери было глубоко декольтированным, привлекая взгляды многих молодых и даже не слишком молодых мужчин, но девушка лишь рассмеялась, когда Санса обмолвилась об этом.

«Согласна, что некоторые взгляды направлены на меня, – совершенно беззастенчиво сказала Маргери. – Но думаю, вы обе тоже вызываете свою долю восхищения».

Санса знала, что не стоит оглядываться по сторонам, но после слов Маргери почувствовала устремленные на себя взгляды. У Арьи не было подобных сомнений, она открыто оглядывалась вокруг себя, отвечая на устремленные взгляды.

«Ты будешь участвовать в торгах сегодня?» – спросила подругу Санса.

Девушка одарила ее небольшой таинственной улыбкой: «Может быть».

«За Ренли?»

«Ренли? Нет, – покачала головой Маргери. – В этом году я позволю кому-нибудь другому дать за него ставку, кроме того, я на сто процентов уверена, что не в его вкусе».

«Джоффри? Все ожидают этого».

«Тогда, увы, их всех ждет разочарование. У меня сегодня слишком хорошее настроение, чтобы провести время в его компании».

«Тогда кого?»

«Не знаю, – ответила Маргери, – может быть мне дать ставку за Робба. Как думаешь?»

«Без понятия. А ты Арья?»

«Хмм? Ставка за Робба… конечно, почему бы нет».

Маргери хихикнула: «Спасибо за вашу поддержку, но чувствую, Робб сегодня будет пользоваться огромной популярностью».

«Это именно то, чего хочет мой брат», – рассмеялась Санса.

«Я слышала, что у холостяков прибавление, – сообщила им Маргери, – в аукционе будет участвовать шестнадцать холостяков».

«Да? И кого же добавили?»

«А вот этого я не знаю, – ответила Маргери, – но знаю, что его кандидатуру выдвинула Селиса Баратеон».

«Может быть это ее племянник?» – спросила Санса, смутно вспоминая, что у Селисы были племянники со стороны семьи Флорентов.

«Скоро узнаем».

Вскоре всех попросили занять места за отведенными для них столиками, и Санса присоединилась к своей семье за столом, который находился неподалеку от сцены, слева за столиком от них сидела Маргери со своей семьей. Серсея и Роберт Баратеоны присоединились к Джейме и Тириону Ланнистерам, а также множеству других блондинов, которые по предположению Сансы были членами семейства Ланнистеров. За еще одним столом по соседству сидели Станнис и Селиса Баратеоны с какими-то людьми, и Санса предположила, что это были члены семьи со стороны Селисы.

Санса заметила, что Арья пялится на столик, который был расположен в передней части залы, и проследив за направлением ее взгляда, Санса обнаружила девушку по имени Жасмин Цой, сидевшей рядом с пожилой однако все еще восхитительно красивой женщиной, которая явно приходилась ей матерью. На Жасмин было платье длиной до пола из ограниченной коллекции Альберта Ферретти из карминного шелка с глубоким вырезом, который подчеркивал ее тонкую фигуру, платье отлично смотрелось с ее кожей и прекрасными темными волосами.

«Она великолепна», – пробормотала Санса.

Арья немного откашлялась: «Да, она великолепна».

На сцене появилась женщина, привлекая внимание присутствующих.

«Счастливого Дня Святого Валентина, дамы и господа. Меня зовут Равелла Смоллвуд, я президент Ассоциации Женщин Королевской Гавани, и я хотела бы всех вас сердечно поприветствовать здесь сегодня!»

В ответ зрители зааплодировали, и Равелла продолжила говорить о цели этого вечера, ведь каждый участник предстоящего аукциона собирал деньги для благотворительных организаций, и она напомнила тем, кто не планировал участвовать или кому не удастся выиграть в аукционе, может сделать пожертвование в любую организацию, которые выступают спонсорами этого вечера.

Правила аукциона просты. Когда аукционист называл ставку, участники торгов должны были поднимать руку высоко над головой и четко говорить подтверждают ли они действующую ставку или поднимают ее. Как и во всех аукционах, после удара молотка торги прекращались. Санса заметила, что многим девушкам в зале не терпелось, чтобы торги поскорее начались, и когда, наконец, Равелла Смоллвуд объявила о начале аукциона, разразившиеся в бальной зале женские визги чуть не оглушили.

На сцену вышел мужчина, представившийся ведущим торгов на весь вечер, и встал за специально отведенную кафедру.

«Леди и джентльмены, без лишних слов давайте начнем сегодняшнее заседание, и сообщаю вам, что в аукционе примут участие шестнадцать холостяков, времяпрепровождение в компании которых будет выставлено на торгах. Имя последнего холостяка меня попросили оставлять в тайне до самого конца… так что извините, но я не могу сказать, кто это! – Аукционист рассмеялся, когда новость о новом участнике аукциона создала переполох в аудитории, после чего набрал в грудь побольше воздуха. – А теперь первый холостяк… поприветствуем Харрольда Хардинга!»

Последовали громкие аплодисменты, и Санса наблюдала, как из-за кулис на центр сцены вышел привлекательный молодой человек с песчаными волосами, он широко улыбался и махал толпе.

«Харрольд студент второго курса Университета Валирии. Он любит играть в поло и танцевать. Сегодня он представляет Фонд Уэйнвуд – благотворительную организацию, которая помогает бездомным женщинам и матерям одиночкам найти безопасное постоянное жилье, получить образование и возможность трудоустройства. Начинаем торги с одной тысячи долларов! Я получу одну тысячу, леди? – Аукционист зорко оглядел зал. – Да, от барышни в белом платье! Кто-нибудь даст две тысячи?»

Санса с удовольствием наблюдала, как торги приняли серьезный оборот, когда обозначились три основные претендентки, а ставка достигла нескольких десятков тысяч долларов. Харрольда Хардинга «продали» за сорок две тысячи долларов молодой женщине по фамилии Шафран, чья семья занималась импортом специй. Следующих несколько холостяков Санса не знала, но все равно получала удовольствие, наблюдая за разгорающимися страстями вокруг.

«Наш следующий холостяк – выпускник Подготовительной школы Королевской Гавани, который к тому же является вокалистом популярной местной группы Братства без знамен. Пожалуйста, встречайте Берика Дондарриона! – Последовали еще более оглушительные визги. – Берик представляет организацию «Изобилие книг», целью которой является обеспечением детей из неблагополучных семей образовательными и развлекательными книжными материалами, которые недоступны для многих из них… давайте сделаем начальную ставку, хорошо? Тысяча долларов от этой молодой леди!»

«Десять тысяч!» – раздался голос откуда-то из залы.

Санса обернулась и увидела стоявшую Аллирию Дейн с высоко поднятой рукой.

«Десять тысяч от юной леди в фиолетовом платье, – воскликнул аукционист, – как начет двадцати тысяч?»

«Двадцать тысяч!» – воскликнул новый голос.

«Двадцать пять!» – прокричал еще один голос.

«Тридцать!»

«Пятьдесят тысяч долларов!» – воскликнула Аллирия, ее глаза метали молнии в девушек, которые осмеливались давать ставку за ее парня.

«И снова от леди в фиолетовом платье ставка в пятьдесят тысяч долларов! – широко улыбнулся аукционист. – Кто-нибудь готов предложить более высокую цену?»

Таких не оказалось, и Аллирия выиграла свидание со своим бойфрендом, что вызвало смех у многих, кто знал, что они были парой.

Следующим был Эдрик Дейн, и Санса с удовольствием заметила, что Арья, наконец, начала проявлять признаки интереса к аукциону после того, как увидела Берика.

«Эдрик Дейн – юниор Подготовительной школы Королевской Гавани и барабанщик Братства без знамен. Эдрик любит долгие прогулки по пляжу. Сегодня он собирает деньги для фонда «Второй родной дом» – организации, которая предоставляет жилье больным детям и их семьям, приезжающих из отдаленных регионов в большие города, чтобы они могли оставаться вместе с ребенком, пока он находится на лечении в городе. И снова торги начинаются с одной тысячи долларов!»

В конце концов Эдрика продали за сорок восемь тысяч долларов девушке из школы для девочек, которая выглядела шокированной от того, что она действительно выиграла. Арья ухмылялась и фотографировала краснеющего на сцене Эдрика, который робко помахал в сторону сестры, уходя со сцены.

«Следующий Джоффри Баратеон еще один юниор Подготовительной школы Королевской Гавани. Джоффри – квотербек Белых Рыцарей, которые стали чемпионами этого года. Сегодня Джоффри будет представлять «Вестеросский фонд исследования рака», которая является одной из ведущих организаций в стране, занимающихся исследованиями рака в детском возрасте. Могу я предложить начальную ставку в тысячу долларов?»

Санса огляделась по сторонам, все же ожидая, что Маргери даст за него ставку, однако Маргери оставалась сидеть на своем месте, сложив руки на коленях. Возникла странная неловкая пауза, когда оказалось, что никто не собирается делать ставку, а в задней части залы кто-то даже захихикал. Санса закусила губу, чтобы не засмеяться.

«Кто-нибудь из присутствующих? Пожалуйста, помните о том, что это нужно для благотворительности, и нам бы не хотелось, чтобы эта благотворительная организация упустила… и у нас есть тысяча долларов. Благодарю вас, юная леди, – вздохнул с облегчением аукционист. – У нас есть еще ставки?»

Санса повернула голову, чтобы увидеть, кто сделал начальную ставку, и обнаружила Лоллис Стокворт со смущенно поднятой рукой. Санса помнила ее с того рокового бунта, и ради самой девушки искренне надеялась на то, что кто-нибудь с более крепким телосложением перебьет ее ставку.

«Пять тысяч», – послышался новой голос из задней части комнаты.

Санса увидела худую темноволосую девушку, похожую на хорька, с поднятой рукой.

«Десять тысяч долларов», – другая девушка с лицом хорька за этим же столиком подняла руку.

«И у нас есть десять тысяч долларов, – теперь, когда за Джоффри давали более-менее достойную цену, аукционер снова начал широко улыбаться. – Будет ли юная мисс еще поднимать ставку?»

К облегчению Сансы Лоллис Стокворт покачала головой, и торг продолжился между двумя девушками с лицами хорьков.

«Пятнадцать тысяч!» – продолжила противостояние первая девушка.

«Двадцать тысяч!»

«Дамы и господа, сестра против сестры, мисс Фрэй против мисс Фрэй! Предложит ли первая мисс Фрэй тридцать тысяч? Да? Итак тридцать тысяч, есть ли у нас тридцать пять? Тридцать пять, да? Вторая мисс Фрэй предлагает тридцать пять тысяч!»

Санса наблюдала за одеревеневшим выражением лица Джоффри, и по его застывшей улыбке могла видеть, что он был совсем не рад тому, как шли торги за него. Санса больше не могла сдерживать улыбку, а сидевшей рядом с Сансой Арье приходилось прикрывать рот рукой, чтобы не смеяться в голос. Наверняка далеко не блистательные торги за внимание Джоффри не останутся без внимания Паука Сплетника.

«Сорок тысяч, раз… два… и продано первой мисс Фрэй!»

Тощая девушка Фрей рассмеялась, от волнения подпрыгивая на своем месте, было заметно, что Джоффри чувствует себя не в своей тарелке. Очевидно, он ожидал иного исхода с другой девушкой и без болтовни, которая сразу же вспыхнула в зале.

«Я уже было подумала, что никто не будет давать за него ставку!»

«Спорим, он испытал облегчение, что хоть кто-то за него торговался… он бы не пережил того, что его никто не хочет».

«По крайней мере, эти сорок тысяч пойдут на выбранную им благотворительность. Было бы очень жаль, если бы организации ничего не досталось».

«Однако, какой удивительный исход. Мне казалось, что Джоффри популярен?»

Про себя Санса улыбнулась. Униженное выражение на обычно самодовольном лице Джоффри было бесценно, и она быстро сфотографировала его на телефон, чтобы показать Сандору.

_____________________

Арья

Ей было трудно контролировать смех, но из-за мамы, сидящей за одним столом, Арье пришлось бороться, чтобы сохранить спокойное лицо. Однако накатившее веселье заставляло ее сотрясаться на своем месте.

«Ты в порядке?» – спросила Санса, когда ее лицо покраснело от едва сдерживаемого восторга.

«Я в порядке, – ответила она, – в полном порядке».

Когда показалось, что никто не собирался давать ставку за Джоффри, его лицо дорогого стоило, и в этот момент Арья пожелала, чтобы никто вообще не предложил за него цену. А затем, когда началась борьба между двумя сестрами Фрэй, которые при ней как-то попытались пообщаться с Джоффри на новогодней вечеринке, Арья чуть не описалась от смеха. Вот бы Джендри это увидел, подумала она, вспоминая их разговор в стейк-хаусе «Драконья Яма» за неделю до этого.

Аукцион начался для нее весьма скучно, став еще более изнурительным, когда в бальной зале она заметила Жасмин Цой, которая выглядела восхитительно как никогда. Настроение у нее начало подниматься только после того, как на сцену вышли Берик и Эдрик, но полный провал Джоффри полностью развеял ее уныние, по крайней мере, на данный момент.

Следующими лотами стали трое братьев Тиреллов, и все трое выручили примерно по пятьдесят-шестьдесят тысяч, в то время как Ренли Баратеона продали за шестьдесят пять тысяч с виду атлетического сложения студентке второго курса колледжа Бриенне, одетой в брючный костюм, который сразу заставлял вспомнить актрису Тильду Суинтон.

Наконец, вызвали Робба и он вышел на сцену под совершенно дикие женские крики.

«Леди и джентльмены, я знаю, что многие девушки сегодня ждали именно этого молодого человека, я прав? – Вопрос аукциониста вызвал пронзительные крики в ответ. – Робб Старк учится на отделении управления бизнесом в Университете «Зимний город», его хобби – это верховая езда и катание на лыжах. Сегодня он представляет Всемирный школьный фонд, по инициативе которого идет строительство школ и обучение учителей в самых отдаленных частях мира, где многим детям зачастую требуется несколько часов, чтобы добраться до ближайшей школы. Откроем торги со ставки….»

«Одна тысяча!»

«Десять тысяч!»

«Двадцать тысяч!»

Аукционист рассмеялся от энтузиазма участников торгов: «Хорошо, вот это настрой! У нас двадцать тысяч, я услышу тридцать?»

«Тридцать тысяч», – объявила красивая девушка с каштановыми волосами.

Арья наклонилась к Сансе: «Кто это?»

«Кто-то… из Вестерлингов… я думаю», – ответила Санса.

Маргери Тирелл подняла руку: «Пятьдесят тысяч».

Ставка Маргери вызвала волнение в толпе, так как за весь вечер Маргери не участвовала в торгах. Аукционер был вынужден призвать всех к тишине.

«Ладно, давайте позволим этим леди завершить торги, дамы и господа. – Ведущий поднял руку в успокаивающем жесте. – Мисс Тирелл сделала ставку в пятьдесят тысяч, вы даете пятьдесят пять тысяч, мисс Вестерлинг?»

Девушка с каштановыми волосами кивнула: «Пятьдесят пять».

«Шестьдесят», – сказала Маргери.

«Семьдесят», – незамедлительно последовало предложение от девушки с кудряшками.

«И у нас есть семьдесят тысяч – самая высокая ставка за этот вечер! Вы хотите перебить ставку, мисс Тирелл?»