Текст книги "Трилистник. Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

– Мордред тебя дери, дружище! – талантливо прослезился Пруэтт. – Я ведь на тебя рассчитывал!..

И пусть был рад, что Рафаэль считает себя готовым к расширению компании, в глубине души Брайан был до стыдного сильно согласен с Гидеоном. И дело было даже не в том, что это «их пацанский уикэнд» – проблема была куда банальнее и глупее.

На то, чтобы взять себя в руки и пригласить Изольду, у Брайана ушла почти неделя. Так стыдно за себя ему не было уже очень давно. Ну почему, почему вломиться без приглашения в дом чистокровного и пристать с неудобными вопросами ему легко, а сказать собственной девушке о поездке с друзьями – невероятно трудно?!

«Лучше бы в Хогвартсе спецкурс по общению с девушками преподавали, а не уход за магическими существами», – обречённо думал Брайан, глядя в искрящиеся сложно трактуемым чувством глаза Изольды в ожидании ответа. Тот последовал в форме вопроса:

– А разве у тебя есть друзья кроме Гринграсса? Я думала, он всех распугал.

– Фоули, прекращай! – нахмурился Брайан, который и так был на нервах – шутки о лучшем друге спокойствия не добавляли.

– Уж и пошутить нельзя! – обиделась Изольда, демонстративно надула губки. Впрочем, казалось, делала она это всё, чтобы потянуть время – только поэтому Брайан не вспылил и не соскочил с темы, а продолжил преданно ждать.

Их отношения не были простыми, и каждое третье свидание заканчивалось размолвкой: она всё ещё являлась слишком язвительной слизеринкой, он – слишком принципиальным гриффиндорцем. На этих качелях событий было больше, чем в рутинной работе Брайана в Отделе правопорядка; возможно, именно поэтому он так за них держался.

– Знаешь, хорошо, – вдруг сказала Изольда. – Я поеду с тобой на эти выходные. Но, – подняла она пальчик, стоило Брайану обрадоваться, – услуга за услугу, Поттер. Я сопровожу тебя сейчас, а ты сопроводишь на одно мероприятие меня.

«Слизеринка», – обречённо подумал Брайан, а вслух спросил:

– На какое и когда?

– Свадьба Люциуса и Нарциссы, вторая суббота августа, – Изольда пристально посмотрела ему в глаза. Брайан сглотнул, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

– Кхм… ты имеешь в виду, официально? Как твой парень?

– Да, – твёрдо кивнула она. – Ты просишь меня о многом, Поттер, и я в ответ о меньшем попросить не могу.

– Сравнила выходные с друзьями с приёмом по случаю свадьбы двух чистокровных…

– С учётом того, что на твоём выезде будет Гринграсс, я бы сказала, приём у Блэков – это меньшее из зол. Тем более, я полагаю, вы с семьёй и так приглашены.

– Приглашены, конечно, мать с отцом обязательно пойдут…

– Вот и ты сходишь! – Изольда обаятельно улыбнулась и взяла его за руку; её пальцы были нежными и слегка прохладными. – Приём обещает быть замечательным, я слышала немало о подготовке. А лучшей его частью будут, конечно же, Люциус и Цисси. Брайан, ты ведь помнишь, как они смотрели друг на друга со школы…

– Приятно, когда для разнообразия кто-то женится по любви в нашем кругу, – не удержавшись, улыбнулся Брайан в ответ. Подавшись вперёд, Изольда поцеловала его, и вопрос был решён.

***

Едва начало казаться, что лишь первая половина июля была дурна и закончится месяц отлично, поездкой, случилось худшее.

В тот вечер Брайан заглянул на ужин к родителям. Ничего необычного: вкусная еда, бокал хорошего вина и непринуждённый разговор. Брайана даже начало по сытости клонить ко сну, когда из холла донеслись сперва хлопок, а затем возбуждённые голоса.

Расслабленность и негу как рукой сняло. Брайан мгновенно поднялся с места, лишь на пару мгновений опередив отца. Матушка выпрямилась на стуле, нахмурилась.

– Что там такое?

– Я схожу посмотрю, – сказал Брайан и, не дожидаясь ответа, вышел из столовой. С каждым шагом голоса становились слышны отчётливее – Брайан узнал кузенов; те препирались.

– Постой, погоди, Дей! Что мы… в смысле, мы чего сбежали?!

– Это не побег, а тактическое отступление, мм.

– Нет, побег! Сара, она… Я в этом виноват, Дей, и я должен…

– Ничего ты не должен! – Брайан как раз вышел в холл и увидел, как Дэвид отвесил брату затрещину такой силы, что Джим аж вперёд качнулся и едва устоял на ногах.

– Эй!..

– Эй, не деритесь! – одёрнул кузенов Брайан, на всякий случай доставая палочку и предупреждающе указывая ею на Дэвида. Тот повернулся резко, словно не в гости к родственникам пришёл, а оказался посреди схватки.

– Привет, – быстро проговорил Дэвид и нарочно повысил голос: – Нам нужно срочно повидаться с дядей!

– Вот он я, – к Брайану присоединился отец. За ним следовала мать, опалившая племянников недовольством. Почти одновременно с этим появилась Лолли, приведшая дядю и тётю. Заметив сыновей, тётушка Юфимия бросилась к ним, и Дэвид технично выставил ей на пути Джима, тут же попавшего в объятия.

– Милые, вы в порядке?! – воскликнула тётя, не отпуская от себя Джима и пытаясь заодно ухватить за рукав Дэвида. Он сам поймал её руку и легко сжал пальцы. – Лолли нас напугала… Что стряслось?

И Дэвид, удостоверившись, что всё семейство готово внимать, подробно рассказал о случившемся в доме их с Джимом маглов-друзей.

С каждым его словом Брайан всё отчётливее ощущал поднимающуюся в груди жгучую волну возмущения.

– …Я решил, что мы не должны приносить никакие клятвы непонятно кому, пока не поговорим с вами, и приказал Лолли перенести нас сюда. Не домой, потому что, когда не обнаружат нас, где оставили, невыразимцы в первую очередь пойдут нас искать именно домой.

– Умно, – коротко похвалил отец.

– Ты всё сделал правильно, Дэвид, – добавил дядя Флимонт и поверх его головы сказал: – Юфимия, Дорея, пожалуйста, дайте детям успокаивающее…

– Я спокоен, как утопленник, – встал в позу Дэвид, сложив руки на груди. – Мне больше, чем зелья всякие, нужен план дальнейших действий, мм.

– Мы позаботимся обо всём, – сказал отец и выразительно посмотрел на матушку. Та мимолётно закатила глаза, но подошла к тёте и вместе с ней увела мальчишек в другую комнату.

Когда мужчины остались одни, Брайан дал волю негодованию:

– Это именно то, о чём я столько лет говорю! Отдел тайн слишком уж многое себе позволяет с детьми!

– Остынь, – осадил отец, задумчиво почёсывая седой висок.

– Что нам делать? – спросил дядя Флимонт.

– Не уверен. Я даже не знаю, под чью юрисдикцию должно попасть данное происшествие. Это случайное применение магии в присутствии маглов – по идее, территория Катастроф, должны были взяться их группы отмены случайного волшебства и чистки памяти маглам. В то же время, если есть труп, обязан подключиться Правопорядок. Однако если Дэвид сказал правду и это был мелкий демон – значит, имел место пусть непреднамеренный, но ритуал, а это уже юрисдикция Тайн. Правопорядок и Катастрофы порой делят дела, но Тайны… Я не помню всех положений об их полномочиях: могут ли они полностью забрать дело, каковы масштабы их контроля… – отец вновь потёр висок, кивнул сам себе. – Отправлюсь в Министерство и выясню.

– Я с тобой! – тут же заявил Брайан, с готовностью шагая вперёд.

– Ты лучше останься, – возразил отец, – на случай, если невыразимцы явятся сюда. В присутствии сотрудника Правопорядка они козырять значками не станут, да и ты всегда сможешь быстро вызвать меня.

И пусть оставаться на месте было невмоготу, Брайан не оспорил приказ. Ему требовалось как можно скорее привыкнуть подчиняться главе Управления мракоборцев.

Не став затягивать, отец приманил рабочую алую мантию, закрепил на лацкане значок и быстрым шагом покинул дом, чтобы трансгрессировать. Проводив его взглядом, дядя Флимонт рассеянно стряхнул с рукава мантии листочек приставшего сухого ингредиента.

– А я, пожалуй, вернусь домой и наведаюсь к Барреттам, – проговорил дядя словно сам себе.

– Может, лучше дождаться отца?..

– Не тревожься, Брайан, я лишь разведаю обстановку, – дядя Флимонт нервно улыбнулся и тоже вышел в ночь.

Когда за ним затворилась дверь, Брайан на пару мгновений смежил веки, возвращая мысли в строй. Затем позвал Тилли, семейного домовика, и приказал закрыть территорию для входа посторонним, а затем приготовить гостевые спальни для дяди с тётей и кузенов – на случай, если им потребуется задержаться. Он заканчивал отдавать распоряжения, когда почувствовал на себе пристальный взгляд.

– На этом всё, – сказал Брайан, и Тилли с поклоном исчез, а сам Брайан повернулся к наблюдателю. Им оказался Дэвид; сложив руки на груди, парень стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и выглядел на удивление спокойным и серьёзным – учитывая, что с ним меньше часа назад произошло.

– Что решили?

– Тебя подлечили? – они задали вопросы одновременно, и Брайан выразительно приподнял брови, давая понять, в какой последовательности должны те быть отвечены.

– Чё там лечить, царапина, – отмахнулся Дэвид, которому удар демона рассёк кожу на спине.

– Дэвид… – укоризненно покачал головой Брайан, но кузен его перебил:

– Так что решили?

– Отец отправился в Министерство разведать обстановку, а дядя решил вернуться во Впадину и проверить, что происходит там, – обтекаемо ответил Брайан. Потому что Дэвиду давать много подробностей категорически нельзя: он Поттер до мозга костей и обожает заниматься самодеятельностью. Однако нынче ситуация такова, что решать её лучше доверить старшим.

Дэвид раздражённо цыкнул.

– То есть о самом важном они забыли, да? – и, не успел Брайан спросить, что он имел в виду, пояснил: – Нужно изменить Джиму память, мм. Он уже начал винить себя в случившемся, хотя вины его нет. Ему неоткуда было знать, что магловская игра может обернуться такой дичью. Так что хорошо, что отец отправился во Впадину: надо выяснить, что невыразимцы навнушали маглам, и сделать точно такие же воспоминания Джиму, – он нахмурился. – Иначе этот случай сломает ему психику на всю жизнь.

Ожидавший чисто гриффиндорского предложения порывистых действий Брайан в первый момент опешил от того, как чётко, почти хладнокровно озвучил кузен свои мысли. А затем растроганно улыбнулся и, подойдя, опустил руку на его плечо.

– Ты отличный брат, Дэвид.

– По-настоящему отличный брат не допустил бы такого, – ощетинился Дэвид, стряхивая его руку. Видя, что мальчишка корит себя, Брайан попытался объяснить:

– Но ты не можешь защитить Джима от всего…

– Как минимум от травмы на всю жизнь – обязан! – перебил Дэвид, сверкая глазами. В большую часть дней они казались голубыми, как по-весеннему светлые глаза тётушки, однако теперь отдавали осенней хмарью, сталью предгрозового неба. В этих глазах не было приличествующих ситуации и возрасту эмоций. В них горела решимость такой силы, что на ней одной, казалось, можно сотворить мощнейшее заклинание. – Одно дело, когда травма – результат твоих собственных осознанных действий. Сам накосоёбил – сам виноват, сам и живи с этим, мм. Но когда дерьмо случается независимо от тебя, ты никак повлиять не можешь… – Дэвид прикусил губу, но тут же скривился в отвращении. – Это просто, блядь, ни за что ломает. Убивает ни за что. И если есть хоть один шанс всё переиграть…

– Ох, Дей… – Брайан тяжело вздохнул. Вспомнил, как сам в детстве плакал в подушку и громко требовал ответа у вселенной, почему, ну вот за что Рафаэлю достался этот ужасный дар, разъедающий его изнутри; за что прокляли Гидеона и обрекли его на неудачи до конца жизни. Не вселенная ему ответила, а отец, и Брайан повторил его слова кузену: – Жизнь – это череда испытаний. Они бывают большие и не очень, но каждое по-своему закаляет характер. Лишь жизнь с характером имеет смысл.

Дэвид посмотрел на него так, словно хотел ударить – Брайан невольно стиснул крепче волшебную палочку.

– Закалка характера – это очень красиво звучит, ага. Вот только некоторые вещи не закаляют, а ломают нахер. И это, – он ткнул пальцем себе за спину, – для него и есть то, что сломает, да!.. Но я так просто сидеть не буду. Пусть меня сделают виноватым, спустят всех собак, будут ненавидеть – но у Джима должна быть нормальная жизнь, а не вечные попытки собрать себя по кускам!

По коже пробежали мурашки, и Брайан невольно отшатнулся – животное в нём ощущало опасность, какую давно не доводилось ощущать. Словно не мелкий кузен стоял перед ним, а смертельно опасный противник, готовый идти по трупам ради достижения своей цели.

Это ощущение напугало Брайана только сильнее, и он поспешил его подавить, закрыться ментальными барьерами от ощущений своей анимагической сущности: та оперировала на примитивном уровне понятий, и опасность воспринималась ею стократ ярче. Вот только, отринув чувства и проанализировав слова кузена, Брайан испытал ужас не меньший, пусть и иного толка.

– Дэвид, – осторожно начал он, пытаясь поймать горящий тёмным огнём взгляд кузена. – Ты… у тебя в жизни случилось нечто подобное?

Дэвид отмахнулся от его вопроса, как от чего-то несущественного.

– Ты должен помочь мне, Брайан, – Дэвид сам шагнул вперёд, осознанно или нет загоняя Брайана в угол. – Пока суматоха и неразбериха, уничтожь воспоминания Джима об этом вечере. Уверен, должен быть способ не запереть, а именно что полностью стереть воспоминания. Тогда всем придётся плясать от этого как от факта, мм.

– Я… – Брайан запнулся, ведь хотелось закричать: «Я не понимаю, почему в тринадцать лет ты рассуждаешь так!». Хотелось взять мальчишку в охапку и выведать, что его самого сломало: его зацикленность на «нормальной жизни» для брата не могла быть просто так! А ещё хотелось поступить по совести, но протоколы… – Я не могу ничего сделать сейчас, Дэвид. Сперва нужно дождаться, когда отец вернётся из Министерства, – и искренне добавил: – Прости.

– Ненавижу ждать других, – буркнул Дэвид и скривил губы в ухмылке непонятно чему. – Нет, не так: ненавижу зависеть от других.

– Таковы правила.

– Не мои, – бросил Дэвид и ушёл, оставляя Брайана в смятении. По крайней мере, успокаивало то, что больше ничего сделать сам парень не в состоянии. Во всяком случае, Брайан надеялся, что ему хватит ума не пытаться самому покопаться в голове Джима.

То, что предлагал Дэвид, было… милосердием. Брайан всегда желал для близких спокойствия и счастья… однако в то же время понимал важность принятия реалий мира. В данном случае реалии были таковы, что пусть и по чистой случайности, но из-за Джеймса погиб человек. Подобная ситуация не может быть просто отпущена – она должна стать уроком.

Вот только уроком каким? Брайан легко представлял себе печальные варианты: «моя магия – зло и смерть», «мне нельзя сближаться с людьми, ведь я несу лишь боль»… Возможно, так легко они представились, потому что были слишком хорошо знакомы. Он буквально видел потухшего Джима, шарахающегося по тёмным углам Хогвартса, отгородившегося от людей…

Брайан резко замотал головой, стараясь вытряхнуть из неё жуткий образ. Дэвид был прав, и всем своим существом Брайан хотел помочь ему и Джиму. Но то как человек, член семьи – что мог он себе позволить как сотрудник Министерства магии? По протоколам он должен быть максимально дистанцирован от дела, в котором замешан член его семьи. Это было правильно, ведь в ситуациях конфликта интересов чувства затуманивают разум.

Ему отчаянно требовался совет, но спросить его было не у кого.

Следующие часы прошли в томительном ожидании. Матушка отправилась спать, мальчишек тоже уложили (не без хитрости со снотворным в какао), но Брайан и тётя Юфимия оставались на посту. Устроившись в гостиной у мягко потрескивающего камина, они в молчании ждали новостей. Брайан поигрывал палочкой и гадал, какую битву сейчас в Министерстве ведёт отец. Тётя Юфимия нервно теребила оборку на юбке и глядела в пламя; её бескровные губы были плотно сжаты, брови подрагивали, и казалось, тётушка что-то обдумывает.

Первые новости появились незадолго до полуночи. Их принесла Лолли, с поклоном протянувшая тётушке письмо. Взглядом спросив разрешение, Брайан через плечо тёти прочитал:

Моя дорогая,

Ранее вечером я побывал в доме Барреттов и стал свидетелем прибытия магловского экипажа скорой помощи и полиции. Я говорил с мистером и миссис Барретт, а также имел возможность от нас всех принести соболезнования мистеру и миссис Мёрфи, родителям бедной девочки. Они поведали мне, что девочка умерла от удушья, вызванного аллергической реакцией. О присутствии наших сыновей в том доме в час трагических событий маглы не помнят.

Следом я известил Альбуса. Несмотря на то, что в последние месяцы между нами нет прежнего аккорда, я не сомневаюсь в том, что ради блага детей он сделает всё от него зависящее. Только что появился Фоукс с ответом: Альбус предлагает встретиться в Министерстве; там всё ещё должен быть Карлус. Я отправляюсь немедленно.

С любовью,

Флимонт

– Ах, Флимонт, – вздохнула тётя, прижимая письмо к груди. – Его вера в Альбуса безгранична…

– Я тоже верю, что директор поможет, – мягко сказал Брайан, поглаживая её по руке. Всё же Дамблдор являлся одним из немногих, к кому порою прислушивался лорд Гринграсс, глава Отдела тайн.

Тётя Юфимия покачала головой и подняла на Брайана взгляд – и решительности в нём было не меньше, чем в таких похожих глазах её приёмного сына.

– Когда дело касается моих детей, я не хочу полагаться на посторонних, – тётя наклонилась к нему, удерживая взгляд. – Мой милый Брайан, ранее вечером я нечаянно услышала ваш с Дэвидом разговор… И мне думается, мой сын прав. Ужасным предательством было бы оставить Джеймса на растерзание чувству вины.

– Тётя…

– Я ненавижу себя за то, что прошу о таком, – не дала ему говорить тётушка, – ведь знаю, как важно для тебя быть честным служащим Правопорядка… Однако и остаться в стороне, оставить разрешение этой ужасной ситуации на откуп чужакам не могу. Поэтому, мой милый мальчик, пожалуйста, научи меня чарам, которые избавят от страданий моего сына.

– Пожалуйста… не просите, – запнувшись, прошептал Брайан.

Его захлестнула волна ненависти к себе за нерешительность. Что происходит с ним?! Почему в самом важном, семейных делах, он так постыдно много сомневается? Брайан ведь ни разу не метался, прежде чем вмешаться ради друзей: когда Орсон встревал в драки со слизеринцами на ровном месте; когда с Гидеоном случались неприятности из-за проклятия; когда Рафаэля подозревали в проблемах других…

Брайан пружинисто поднялся, едва не выскочил из кресла – сидеть на месте стало невозможно, так жёг душу стыд.

– Не вы, но я… Я должен был сделать это с самого начала, – пробормотал Брайан, зарываясь пальцами в волосы, с нажимом проводя по пылающему лицу. – Мальчишки… они заслужили спать без кошмаров.

– Боюсь, наша помощь нужна лишь Джеймсу.

– А как же Дэвид? – спросил Брайан с недоумением. Тётя вздохнула и улыбнулась с чистой материнской печалью.

– Я знаю своего сына, дорогой. Как бы печально мне ни становилось от каждого подтверждения этому, Дэвид уже очень давно перестал быть наивным ребёнком, счастливым в своей невинности… Само по себе это трагическое происшествие не в состоянии ввергнуть его в пучину ночных кошмаров. Однако если мы не позволим ему быть сильным, быть тем, кому доверят ношу знания, к которому Джеймс не готов – именно это ранит его больнее всего. Ведь желание защитить брата – это и есть то самое, что движет им, не даёт сломаться.

– Мне знаком инстинкт, – признал Брайан. – Но, тётя, разве он не слишком мал?

– А во сколько лет ты сам взял на себя заботу о друзьях?

Сравнение ударило в самое сердце – и Брайан отчётливо увидел в кузене себя: истинного гриффиндорца, самоотверженного, с сильным внутренним стержнем, ярко ощущающего ответственность за ближних.

Отказать Дэвиду в пути, по которому всю сознательную жизнь шёл сам Брайан, было бы лицемерно.

– Вы правы, тётя, – глухо признал он, прокрутил между пальцами палочку – та ответила теплом и россыпью золотых искр. Подбадривала.

Подбодрила его и тётушка: благодарной улыбкой и прикосновением к руке. Брайан через силу улыбнулся в ответ, после чего поспешно вышел, направился в комнату, где устроили на ночь мальчишек. Джим сопел в подушку, сморённый снотворным, а вот Дэвида в кровати не оказалось; окно было открыто, а до ветви ближайшего дерева – не так далеко.

«Может, и к лучшему», – подумал Брайан, присаживаясь на край кровати Джима. Всё же соблазн дать и второму кузену более спокойную жизнь был очень большой.

========== Глава 39. Поле битвы – будущее ==========

В Мальсибер-холле день, как всегда, начался рано и с пробежки. Поначалу Рея надолго не хватало, но со временем он привык и даже порой устраивал соревнования на выносливость с Майклом. Пока проигрывал, однако сдаваться не был намерен.

– В Хогвартсе мы ведь продолжим это маленькое состязание? – допытывался Рей, пока трое друзей рассаживались за столом, где эльфы уже выставили завтрак.

– До школы ещё месяц, – заметил Майкл. – Полагаешь, этого времени тебе не хватит, чтобы одолеть меня?

– Эй! – возмутился Рей. – Между прочим, в защите я всё ещё лучше!

– И у меня тоже есть ещё месяц…

– К чему соревноваться, если можно просто расти вместе? – мягко произнесла Хлоя, поочерёдно глядя на парней.

На миг Рей опешил, затем пригладил волосы.

– Здоровое соперничество ещё никому не вредило.

– Здоровое, – подчеркнул Майкл.

– Здоровое, – с нажимом, почти зло согласился Рей и отвернулся.

Ни в чём не уступать другу стало для него за первый месяц каникул навязчивой идеей. Наверное, давно дремавшая гордость окончательно пробудилась. К тому же, впервые за много лет и отец, и мать были рядом, наблюдали за его прогрессом – и Рей не мог себе позволить окончательно их разочаровать, проиграв ба… делая успехи меньшие, чем выросший среди маглов друг! Вот с Хлоей Рей не соревновался: не по-джентльменски это, да и обучение её отличалось. Зато с Майклом уроки у них были одни и те же – и Рей не собирался ударять в грязь лицом! Это раньше у родителей не было, с кем его сравнивать, а сейчас…

Слишком уйдя в свои мысли, Рей вздрогнул, когда в соседней комнате раздались крики:

– Ты совсем из ума выжил?! Никто так не считает эффективную поверхность уже лет триста!

– Обороты сбавь! Всё нормально с моими расчётами!

– Ага, кроме того, что они не учитывают возраст!..

– Да как раз для этого и существует коэффициент Хеффельфингера, слыхала о таком?!

– Конечно, отличный коэффициент, Реджи! Такая у него замечательная погрешность!

– Мне и не надо, чтобы всё сходилось до тысячной, понимаешь ты или нет?!

– Какой вообще смысл ввязываться в артефакторные расчёты, если делаешь их неточно?!

– Да чтоб тебя, Мора! Так тебя ебут эти тысячные – считай сама!

– Хвала Минерве, дошло, как будет лучше!..

– Ну что, сбежим на выходные в приют? – с претензией на юмор протянул Рей. Хлоя улыбнулась ему одними губами, Майкл и вовсе никак не отреагировал – вот он проваливался в собственные мысли так глубоко, что просто шумами вокруг не вытащишь. Каждый раз, когда он так уходил в себя, Хлоя теряла интерес ко всему, лишь смотрела на Майкла с печальной смесью жажды помочь и бессилия.

Что бы с ним ни происходило, она знала больше, чем говорила. Умом Рей понимал, откуда у них эта глубокая связь и почему друзья не торопятся делиться ею с ним самим – и в то же время ненавидел чувствовать себя выброшенным за борт.

Открылась дверь, и в столовую вошли раскрасневшиеся родители; взгляды обоих были прикованы к листу, на котором мать чёркала самозаправляющимся пером.

– Это ещё что такое?

– Это формула, которой пользуются профессионалы. Обведи в рамочку, запомни и больше со своим Хеффельфингером не позорься.

– Если ты забыла, я не профи в артефакторике, а энтузиаст.

– Ну, значит, и хорошо, что ты на мне женился, – мать сложила листок с расчётами и сунула в карман отцу.

Эти двое тоже существовали в своём мире, параллельном его. Настроение Рея сделалось ещё гаже.

– Жаль, в Хогвартсе больше не преподают артефакторику, – громко сказал он, чтобы привлечь к себе внимание и родителей, и друзей.

– Какая вам артефакторика, дети? Вам бы кто-нибудь защиту нормально преподал для начала! – фыркнула в ответ мать, усаживаясь за стол и решительно придвигая к себе блюдо с тостами. – Я никогда этого не пойму. Почему руководству Хогвартса, попечителям и даже Министерству плевать на самый важный школьный предмет? Берут преподавать необразованных идиотов, которые ещё и меняются каждый год!..

– На меня так смотреть не надо, я лично никого не беру, – огрызнулся отец и левитировал к себе утренний «Пророк».

– Но ты там сидишь, в этом смешном совете, непонятно что опекающем, – мать указала на него столовым ножом, перепачканным в масле. – Вы с твоими Паркинсоном и Трэверсом составляете аккурат его четверть. Так что не смей заявлять, что ни на что бы не смог повлиять, даже если бы захотел.

– Я такого и не утверждал, – сквозь зубы проговорил отец, бросив быстрый взгляд на Рея и его друзей. Рей понял всё правильно и притворился декорацией, а вот Майкл беззастенчиво встрял в разговор-переругивания:

– В самом деле, мистер Мальсибер, почему учителя защиты меняются так часто, а в её преподавании нет системы? По школе ходят слухи о проклятии на должности…

– Так и есть, она проклята.

– И что, сильные маги в стране перевелись, расколдовать не могут? – съязвила мать.

– Дамблдор не смог. Флитвик не смог. Гринграсс проигнорировал мягкое предложение Малфоя посодействовать, – отец окинул передовицу взглядом и перевернул страницу. – А того, кто наслал проклятие, просить его снять не станут.

– А разве известно, кто это сделал? – изумился Рей, от любопытства аж забыв о своей роли декорации.

Этот вопрос отец проигнорировал; не выглядывая из-за «Пророка», бросил:

– Я считаю, Дамблдор меряется… длиной волшебной палочки с некоторыми магами. Один из них, несомненно, лорд Малфой, председатель «этого смешного совета», и его деятельность – удобный повод устроить… сравнение палочек для обоих.

– Цирк! – заявила мать.

– Стало быть, я вовремя: ко времени конспирологических теорий? – негромко раздалось от двери.

– Эдди! – отец отложил газету и встал навстречу Паркинсону-старшему, с удовольствием пожал его руку. Мать выразительно закатила глаза и развернулась на стуле полубоком. – Позавтракаешь с нами?

– Благодарю, моя тарелка полна, и блюдо изысканное, – мистер Паркинсон аккуратно взял отца под руку и вывел из столовой – так сильно ему не терпелось поделиться новостями, что на остальных за столом не обратил внимания.

– Поели? – довольно грубо осведомилась мать и резко снялась с места, оттолкнув со скрипом стул. – Чего копаетесь?! Через десять минут чтобы все трое были на улице! – и она грозовой тучей улетела прочь. Рей и друзья переглянулись и поспешили закончить завтрак.

По утрам погода стояла чудесная. Свежесть и ароматы трав, цветов, леса царили в имении, разбавленные ощущением присутствия верных животных: запахами, храпами лошадей, вознёй отцовской своры охотничьих собак. Сэр Дункан, в доме вившийся вокруг Рея, на улице спросил разрешения: заглянул хозяину заискивающе в глаза, вывалив язык из улыбчивой пасти, подняв уши и виляя хвостом, – а после унёсся в самшитовый лабиринт, где чирикали птицы.

Рей улыбнулся, предвкушая вечер. Хлоя проявила заинтересованность в лошадях, и после дневного чая они вдвоём занимались с ними на улице. Рей учил подругу верховой езде, и Хлоя делала быстрые успехи: она схватывала всё на лету, вдобавок оказалась крайне хороша с лошадьми (как и с любыми, впрочем, животными, которых только доводилось Рею видеть возле неё). Вскоре Рей собирался выехать с ней за пределы имения – может быть, к морю, до которого всего-то час рысью. Можно взять с собой припасы и устроить пикник с видом на сизые волны…

Мать ожидала их на просторной устланной гравием площадке перед домом: металась хищной птицей от края до края площадки, мелкие камешки хрустели под её ботинками. Зацепившись вниманием за этот звук, Рей вдруг осознал, что почти не слышит, как ступают Хлоя и Майкл – так тихо и легко они шли, хотя, обернувшись, Рей не приметил усилия на их лицах, в движениях. Быть может, это в приюте они научились шагать неслышно? Рей даже представил, как друзьям приходилось ночами красться на кухню, опасаясь жестоких взрослых, чтобы добыть немного еды… Образ Хлои, раздающей выкраденные припасы недоедающим сиротам, всплыл в сознании сам собой.

Впрочем, его пришлось тут же отбросить: мать резко выхватила волшебную палочку, и Рей рефлекторно поднял свою, принял оборонительную стойку. Справа от него в схожих замерли Хлоя и Майкл, и Рей, не удержавшись, тихо хмыкнул: июль-месяц явно не прошёл зря.

– Потренируем вашу меткость, – без предисловий объявила мать и, зачерпнув с земли пригоршню гравия, трансфигурировала в стаю голубей. Птицы взмыли футов на двадцать и принялись неспешно кружить.

Никаких дальнейших инструкций мать не дала – просто махнула рукой, мол, начинайте, и отошла к скамейке у входа в самшитовый лабиринт, где устроилась и выжидательно уставилась на ребят. Переглянувшись, все трое разошлись чуть в стороны и принялись за дело.

Сбивать голубей оказалось – ожидаемо – куда сложнее, чем тренироваться на статичных мишенях. Птицы постоянно находились в движении, и вскоре Рей понял, что тут либо хорошо целишься, анализируя траекторию движения каждого конкретного голубя, либо выпускаешь заклятия часто, плотной стеной: и то, и то делать одновременно за пределами его нынешних возможностей. Это разозлило Рея, особенно когда он на полминуты отвлёкся на Майкла: тот явно целился (замирал на мгновение с поднятой палочкой, впившись взглядом в конкретную птицу), но и чары выпускал быстро. Рей досадливо прикусил губу, откинул прядь волос с лица и с удвоенным усердием вернулся к заданию.

В какой-то момент, когда облако голубей заметно поредело, мать наколдовала дополнительных птиц: более мелких и быстрых. Рей едва подавил желание бахнуть чем-нибудь масштабным – понимал, в чём цель тренировки, и не хотел разочаровывать мать, отклонившись от задания.

Вскоре после того, как Рей сбил свою первую мелкую пташку, на улицу вышел отец. Мистер Паркинсон всё ещё был с ним, что-то говорил, но скорее просто в пространство, чем рассчитывая на ответ. Отец же, обойдя стороной площадку, ставшую тренировочной, остановился возле матери и завёл с ней разговор. Приплётшийся за ним мистер Паркинсон то и дело вставлял комментарии, на которые мать реагировала зырканьем на грани с попыткой взглядом проклясть.

Рею стало настолько интересно, о чём они говорят, что он даже почти забыл о тренировке, лишь изредка для вида выпуская в воздух чары, сосредоточенный на разговоре взрослых. Того, впрочем, из-за птичьего галдежа и хлопанья крыльев было не слышно (только отдельные слова долетали: что-то про Министерство, Хогвартс и какой-то там случай), и довольствоваться приходилось выражениями лиц родителей и мистера Паркинсона. Оглянувшись на друзей, проверяя, интересно ли им, Рей случайно заметил в тёмных глазах Майкла, также следивших за взрослыми, всполох красноты.