Текст книги "Трилистник. Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 57 страниц)

Внутри не было никого, кроме Гринграсса, хотя по протоколу начальник ночной смены обязан был постоянно присутствовать в секторе, исключая короткие туалетные перерывы и получасовой «обеденный». Впрочем, неследование коллег предписаниям Брайана не удивляло. Поэтому он только лишь покачал головой и направился к их с напарником углу.

На звук закрывшейся двери Рафаэль поднял взгляд от неприятного на вид, потрёпанного веками трактата. Нахмурился, почти сразу скорчил мину.

– Привет, – к недовольному Рафаэлю надо подходить осторожно, как к гиппогрифу, потому Брайан испарил коробку и продемонстрировал на вытянутых руках блюдо с шоколадным тортом. Его вид Рафаэля заинтересовал – по крайней мере, он сосредоточил внимание на маняще насыщенного тёмного цвета глазури. У Брайана сводило челюсти от одного запаха сахара, который распространялся этим пятиэтажным произведением кулинарного мастерства.

– Хм, – неопределённо откликнулся Рафаэль после почти минуты молчания – так его впечатлил торт.

Не испытывая больше судьбу, Брайан медленно приблизился и опустил блюдо на стол, пододвинул к Гринграссу и отступил. Смерив его подозрительным взглядом, Рафаэль принюхался к подношению. Подумал. Запустил пальцы по самые костяшки в нутро торта и вырвал из него кусок.

Пока он расправлялся со сладостью, Брайан устроился за своим рабочим местом и вытянул ноги. Пустое помещение с приглушённым светом, отвратительнейшим образом поедающий торт Гринграсс – умиротворяюще. Куда лучше политических дебатов.

– Что ты тут делаешь, Рафаэль? У нас не стоит дежурства в эти выходные.

– Никто не хочет работать на Пасху, – пробурчал невнятно напарник, вылепливая из остатков торта башенку. Судя по форме – Астрономическую старого доброго Хогвартса.

– А ты?

– А мне всё равно.

Брайан пересел иначе, чтобы лучше рассмотреть его лицо: нездорово осунувшееся, черты из-за впавших щёк казались ещё острее, пергаментная кожа плотно обтягивала кости черепа. Рафаэль пытался завесить лицо от света спутавшимися, теперь ещё и вымазанными в шоколаде волосами, не видевшими ни воды, ни расчёски пару дней.

– Сколько ты не спал?

– Это не имеет значения, – прохрипел Гринграсс, вылепливая крышу своей башенки. Играть с едой – его привычка, когда расстроен.

И хорошо, что он именно расстроен, а не зол. Ещё бы понять, почему…

– Ты ведь знаешь, что для меня имеет, – спокойно заметил Брайан. Рафаэль не поднял на него взгляд.

– С четверга.

– Уже вечер воскресенья, ты в курсе?

– Всё равно.

– Почему? Чем ты так расстроен? – Брайан поёрзал на стуле. – Если это из-за нашей размолвки…

Рафаэль дёрнулся и случайно поломал свою башню, уже почти завершённую. Опустил на неё взгляд, поджал губы и порывисто шмякнул ладонью, сминая руины в блин.

Без резких движений поднявшись, Брайан обогнул их рабочие места и присел на стол рядом с Рафаэлем. Даже зная о возможных последствиях, аккуратно опустил руку ему на плечо, несильно сжал.

– Я не должен был проклинать Фоули, – медленно, через силу процедил Рафаэль, глядя куда-то в сторону. – Я ей не доверяю. Но ты и она – не моё дело.

На душе разом стало легче и теплее. Рафаэль, не просто осознавший, но ещё и признавший вслух свою неправоту – это очень редко, и трогательно, и важно. В такие моменты Брайан с оглушающей ясностью ощущал, что живёт не зря.

– Не твоё, но я всё равно ценю заботу, – мягко произнёс Брайан. Возможно, это опять попустительство с его стороны – однако иначе он не способен. – Спасибо за неё.

– Ты ещё и благодаришь… – прошипел Рафаэль и отпихнул Брайана от себя, чарами уничтожил остатки трапезы. А затем вдруг выпалил, по-прежнему не глядя на друга: – Я не такой, как мальчишка Розье, верно?

«Мерлин, а это откуда взялось?!» – испугался Брайан, но вслух произнёс как можно ровнее:

– Нет, конечно. Намного лучше, – он снова потрепал Гринграсса по плечу. – Ты хороший друг, Рафаэль, потому что хочешь им быть. Я рад, что ты хочешь, – Гринграсс неопределённо хмыкнул, но заметно повеселел, и Брайан решил перевести тему: – А теперь признавайся, кого ты спугнул, чтобы устроить здесь своё логово? Кто сегодня в ночь на дежурстве?

– МакДжефрис и Вэнс, у мракоборцев – Грюм и Коул.

– Ах вот что, – значит, в тренировочном зале мракоборец Коул, как всегда в свободное время оттачивает чары; кофе пьют в уютных креслах под пальмами, конечно, мисс Вэнс и Аластор Грюм – у них уже месяц шёл флирт, за которым с азартом следила половина отдела и даже делала ставки; где пропадает МакДжефрис – неясно, а ведь именно он должен быть начальником смены в их секторе. – Может, пойдём отсюда? Не будем мешать дежурным дежурить…

– Мне некуда, – буркнул Рафаэль, быстро теряя только-только наметившийся почти благодушный настрой. – В поместье – отец. Не хочу с ним пересекаться.

– Окей… Как насчёт ко мне? Если обещаешь в цветник не соваться, можешь остаться до конца выходных, – Рафаэль передёрнул плечами, и Брайан от души предложил: – А может, хочешь со мной в Годрикову Впадину? Уверен, дядя и тётя не будут против.

Вместо ответа Рафаэль уставился на него, сделав страшные глаза. В полутьме, да с его поблёскивающими зелёными очками и осунувшимся лицом – жутко.

– А я не шучу, между прочим, – заявил Брайан, нарочито бодро воскликнул: – Денёк на свежем воздухе пойдёт тебе на пользу!

– Семейные выходные, – напомнил Рафаэль.

– Настоящие друзья – тоже семья, – Брайан протянул ему руку. – Идём?

Настороженно поглядев на предложенную ладонь, Рафаэль медленно, почти боязливо сжал её. Кожа его перчаток была как всегда ледяной.

– У дяди есть хороший бренди, – заметил Брайан, вытягивая друга из-за стола. Взмах палочки – блюдо из-под торта очистилось и, уменьшившись, скользнуло в карман, а древний трактат, который до прихода друга изучал Гринграсс, улёгся в выдвижной ящик стола, мгновенно запертый. – А сладостей в доме больше, чем ты можешь съесть!..

Он оборвался на полуслове и повернулся на вспышку серебра. Прорезая мягкую полутьму острыми искрами, в зал ворвался Патронус-дятел, сделал резкий круг, нервно хлопая крыльями, и испарился так же быстро, как возник.

– Чей?

– Сейчас, – Брайан приманил со стены список Патронусов, пробежал взглядом по строчкам. Когда нашёл нужную, мороз дурного предчувствия пробежал по коже. – Хоукинсона.

Напарники переглянулись. Брайан спешно подошёл к выведенному возле входа микрофону для внутриотдельной связи. Нажал кнопку.

– Внимание. Просьба ночной смене вернуться на пост. Срочно, – за его спиной Гринграсс шуршал чем-то на столе начальника смены, старика МакДжефриса. – Что ищешь?

– Вызовы, – Рафаэль постучал себя пальцем по значку сотрудника Правопорядка, закреплённому на лацкане мантии. Брайан понятливо кивнул: эти значки, помимо функции идентификации, служили также для вызовов. В ситуациях, когда требовалась помощь, сотрудник должен был по протоколу послать сигнал, который фиксировался в специальном журнале, чьим хранителем являлся начальник смены. Журнал фиксировал имя вызвавшего, время и координаты.

Рафаэль как раз добрался до журнала, когда в сектор влетел перепуганный МакДжефрис. Сразу за ним подоспела растрёпанная мисс Вэнс; позади неё маячил Аластор Грюм.

– Что такое?! – грозно рыкнул молодой мракоборец, которого никто не звал. – Что за срочность, Поттер?!

– Только что здесь был Патронус Джона Хоукинсона, – пояснил Брайан. Внутренний холодок отступил, уступая место сосредоточенности.

– И что? – трагично вскинула брови домиком мисс Вэнс, оправляя помятую мантию.

– Журнал вызов не зафиксировал, – пробормотал себе под нос Рафаэль.

– Ну вот! – воскликнула мисс Вэнс. – Значит, Хоукинсон послал Патронус сюда случайно! Вечер воскресенья же – скорее всего, принял на грудь, играл со своими девочками и нечаянно не просто сотворил Патронуса, но и отправил в первое пришедшее на ум место, – девушка хлопнула в ладоши. – Дело раскрыто!

– Нет, не раскрыто, – упёрся Брайан. К плечу с ним встал Рафаэль, и от его мрачной поддержки делалось легче не сдаваться коллегам. Сами коллеги, наоборот, от Гринграсса отпрянули. – Я бы поверил в вашу теорию, мисс Вэнс, будь речь о ком-то другом. Хоукинсон бы никогда случайно не послал Патронуса на работу.

– Он чтит правила, – добавил Рафаэль.

Бравый Грюм отмахнулся от них.

– Я согласен с Эмми – и не такое случается после стакана виски, – Грюм смерил напарников раздражённым взглядом. Он был всего лет на пять старше, но смотрел свысока, как и любой мракоборец на рядового сотрудника Правопорядка. – Вы вообще не на дежурстве, оба. Если уж мы заговорили о правилах, вас здесь быть не должно.

– Мистер МакДжефрис? – проигнорировав его, обратился Брайан напрямую к начальнику ночной смены их сектора. Драккл с Грюмом, которому хочется продолжить исследования того, что скрыто под мантией мисс Вэнс – он мракоборец и сотрудник отдельной структуры. Его голос в данном обсуждении считаться вовсе не должен.

– Чего ты от меня хочешь, Поттер? – пробормотал МакДжефрис жалобно, в страхе поглядывая на Гринграсса. – На дежурстве только я и Вэнс. Мы должны оставаться в отделе на случай сообщений о происшествиях.

– Реальных, а не надуманных, – вставила мисс Вэнс и сместилась поближе к Грюму – и двери.

Брайан снова взглянул на Рафаэля. Напарник кивнул, соглашаясь.

– Мы проверим сами, – объявил Брайан. – Мистер МакДжефрис, пожалуйста, на этот раз держите журнал при себе.

– Да-да, конечно, – закивал МакДжефрис и с облегчением устроился за своим столом.

– Удачной охоты на мозгошмыгов! – напутствовала мисс Вэнс и вместе с Грюмом скрылась.

Не теряя более времени, напарники быстрым шагом спустились в атриум, на ходу обсуждая:

– Сперва его дом?

– Да. Координаты?

– В голове, – они вывернули с мрачной лестницы на полированный мраморный пол атриума, вышли в зону, открытую для трансгрессии, и Брайан схватил друга за руку. Раскручиваясь, представил дом, где один раз был на обеде.

Пятачок изумрудной травы, на нём припаркована магловская газонокосилка. Впереди – опрятный двухэтажный дом, на котором хозяин каждые два года подновляет краску. Сирень норовит просунуть ветви на веранду, где в плетёном кресле-качалке лежит шерстяной плед. Из дома пахнет едой, журчит детский смех…

Трансгрессировал Брайан, впрочем, как и в тот раз, в укромный закуток между сараем и соседским гаражом. Разом отпустил руку Гринграсса и огляделся, прислушался – никого вокруг, спокойный вечер магловского пригорода, где-то вдали сигналят автомобили, из ближайших домов доносятся звуки телепрограмм. Прохладный ветер доносит запах сирени и жареной рыбы. От последнего Брайан едва не чихнул.

– Проверь, – шепнул Гринграсс, накладывая на себя Дезиллюминационное заклинание. Брайан кивнул и перекинулся в свою анимагическую форму – лохматый сенбернар с добрыми синими глазами вызовет у маглов меньше вопросов, чем шатающийся по их району подозрительный незнакомец в странных одеждах.

Оставив напарника в закоулке, Брайан размеренно потрусил к лужайке перед домом Джона. Там вновь стояла газонокосилка, трава была подстрижена только недавно – Брайан чётко ощущал свежий аромат покоса, перебивавший даже запахи рыбы и сирени. Дом пока представлялся не более чем огромным объектом с расплывчатыми жёлтыми фигурами на нём, окнами – до него далеко, и Брайан не торопился сокращать расстояние. Вдруг какой-нибудь магл решит выглянуть на улицу? Нужно вести себя подобно собаке. Поэтому Брайан припал носом к траве, делая вид, что что-то вынюхивает, на самом же деле концентрируя внимание на шумах вокруг. Телевизоры – в том числе и из дома Джона, – музыка, машины вдалеке. Кто-то шагает в конце улицы – Брайан поднял голову, присмотрелся, по стилю движения предположил пожилого человека, ковыляющего, опираясь на трость.

Странно то, что из дома Хоукинсона не доносятся детские голоса. Девочки уложены спать? А не рано? Брайан засеменил к крыльцу, всё ещё притворяясь, что идёт по невидимому следу. Веранда стала чётче при приближении, вскоре он сумел различить входную дверь и кресло-качалку с накинутым на неё пледом. Синим. На столике рядом кто-то забыл большую кружку.

На периферии мелькнуло движение, и Брайан зарычал, мотнул головой, принюхиваясь. Кошка; изогнулась, зашипела предупреждающе и пронзительно, метнулась в кусты. Лапы заныли, пушистый хвост заметался из стороны в сторону, но Брайан задавил рефлекс аниформы. Вновь сосредоточился на доме.

Свет горел в окнах только на первом этаже, по крайней мере, с фронта дома. Слышно было лишь телевизор. Пахло… как-то странно, и сильно забивались в ноздри рыба и сирень. Сирень – вот она, в десяти футах, роняет лиловые лепестки на веранду. Рыбу явно готовила миссис Хоукинсон.

Брайан всё-таки чихнул и тут же припал животом к дощатому полу веранды, навострив уши. Никакой реакции из дома. Очень странно. Не заметить, как на твоём пороге скребётся и чихает здоровенный сенбернар – это можно простить маглу, даже некоторым волшебникам, но никак не сотруднику Правопорядка. Именно этим соображением Брайан, вернувшись к напарнику и приняв человеческий облик, и поделился.

Гринграссу новость заметно не понравилась – он скривился неприятно, но и с оттенком волнения.

– Барьеры? – тихо уточнил он.

– Джон говорил мне, что их не ставит – только двери да окна запирает чарами, – так же тихо ответил Брайан, скрыв и себя Дезиллюминационным. В сумраке эти чары были идеальны для отвода глаз. – У них с женой много друзей-маглов, их девочки ходят пока в простецкую школу и часто играют с соседскими детьми.

Рафаэль кивнул и на этот раз первым высунулся из убежища. Направился он к задней двери. Держа наготове палочку, Брайан прикрывал спину напарника, попутно наводя маглоотталкивающие чары. На всякий случай.

У задней двери они остановились. Свет в этой части дома не горел, внутри было тихо, не считая крика телевизора. Кто же слушает на такой громкости? Обводя внимательным взглядом улицу, Брайан без надежды надеялся, что у Джона гостит какой-нибудь тугой на ухо пожилой родственник. Пасха же!

Рафаэль тем временем возился с замком. У него была магическая отмычка, и Мерлин, что с напарниками сделает Крауч, если узнает, что они с её помощью вломились в дом коллеги! Впрочем, они у Крауча и так на плохом счету. Терять уже нечего.

Только бы всё было хорошо, только бы предчувствие врало!..

Щёлкнул замок, и напарники мгновенно поменялись местами. Брайан первым вступил в пустую тёмную кухню, Рафаэль прикрывал. Открытая дверь кухни вела в узкий коридор. Тот тянулся через весь этаж в холл, ответвлялся на лестницу, в комнаты.

– Гоменум Ревелио, – прошелестел Брайан так тихо, как только мог. Эти чары не имели невербальной формы каста. Жаль.

Отклик вернулся. Пусто.

– Никого, – шепнул Брайан, и Рафаэль очень тихо прикрыл за ними входную дверь. Пусть и могли себе позволить обратное, дальше напарники крались. Брайан ощущал, как чуть учащённо, но ровно и мощно бьётся его собственное сердце. Рафаэль позади дышал хрипло, прерывисто.

– Брайан…

– Молчи! Сглазишь же.

– Сглаживать уже нечего.

Телевизор орал из гостиной. Завернув в неё, Брайан не удержался от сдавленного стона.

Джон лежал у камина, голова проломлена о выступающий угол. Кровь на камине, брызги на светлых обоях, на фотографиях семьи, на гордо вывешенных на стену детских рисунках. Палочка – рядом с Джоном, переломлена надвое. В другой стороне на диване уложены, как куклы спать, светловолосые девочки-погодки с посиневшими лицами. Их мать – в кресле рядом, в уголке рта струйка крови, на коленях – выпавший из руки флакон. Палочка женщины – на ковре у кресла.

К горлу подступила тошнота. Брайан судорожно сглотнул.

– Участок. Барьер. Вызов.

– Да, – выдохнул Брайан и быстрым шагом вышел на веранду. Парадная дверь оказалась не заперта. В таких сонных магловских пригородах нечего бояться.

Брайана прошиб озноб, и он споткнулся, едва не упал. Сумев удержать себя, достал палочку, силясь унять дрожь в руках. Не получалось. Он закрыл глаза. Дышать. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Работа. Долг. Работа. Ответственность, фокусировка. Ответственность… они не успели… считанные минуты…

Брайан прикусил губу. Дышать. Не переживать, лишь оценивать. Работа. Коснулся палочкой значка, запуская сигнал дежурному.

С третьей попытки начал колдовать: усилил маглоотталкивающий барьер, накрыл им весь участок. Поверх легли заглушающий и оптическая иллюзия. Он заканчивал, когда на лужайку трансгрессировала Вэнс. С ней был Грюм. По лицу Брайана они, наверное, всё поняли. Оба содрогнулись и побежали в дом.

Секунду спустя раздался вскрик Вэнс. Надрывно, громко – кто-то выключил телевизор. Вновь повисла неживая тишина.

У Брайана опустились руки, и он осел на свежескошенную траву.

Не прочувствовать, не принимать, отрешиться, работать. Брайан искал точку спокойствия, чтобы от неё поднять ментальный барьер – против себя же, своих чувств. Пока не сделает этого, туда не стоит даже соваться. Из дома выбежала Вэнс, её вырвало. Запах рвоты смешался с сиренью. Хоть рыбу больше не слышно. Хлопок трансгрессии. Где же оно, спокойствие?..

Брайан никогда не думал, что первый увиденный им на посту труп будет трупом коллеги.

Со спины приблизился Гринграсс. Брайан понял это, только когда ледяные, пусть и в перчатках, пальцы зарылись в волосы на макушке.

Хотелось перекинуться – животные ощущают иначе, меньше. Нельзя, не время. Но поглаживание – успокаивает. Собраться, найти точку спокойствия. Наконец получилось. Барьер был поднят, ограждая разум от эмоций. Пора за работу.

Брайан поднялся, отряхнул мантию от приставшей травы, только затем встретился взглядом с напарником. Тот был мертвецки спокоен.

Они вернулись в дом и прошли в гостиную, где Грюм вызывал последние заклинания палочки миссис Хоукинсон.

– Два Удушающих – девочки, Оглушающее – Хоукинсон, его неудачно отбросило на камин, – хрипло проговорил Грюм. – Уложила девочек, выпила яд.

– Зачем? – вырвалось у Брайана.

Грюм обернулся на него, осмотрел, вдруг подошёл и хлопнул по плечу.

– Первый?

– Да.

– Ясно. Ждите снаружи. Эмми ушла за подкреплением. Отчитаетесь – и домой.

– Нет, – отрезал Рафаэль, и Брайан наклонил голову в поддержку.

Грюм ещё раз смерил взглядом обоих. Откинул с лица волосы; шрам на виске, на скуле – он уже видел дерьмо. Брайан встретил его взгляд открыто и серьёзно – и он видал дерьмо, только не трупы. Рафаэль и вовсе уже отошёл к дивану, склонился над девочками. Из его кармана выскользнули блокнот и карандаш, зависли в воздухе на изготовке.

– Мы справимся, – пообещал Брайан молодому мракоборцу.

– Смотри сам, Поттер, – отозвался Грюм и покосился на Гринграсса, но больше ничего не добавил.

Они занялись описанием сцены, пока в дом стягивалось всё больше сотрудников Правопорядка. Одними из первых явились штатные целители и занялись осмотром тел. Вернулась мисс Вэнс, с ней – Бут и Холлоран, чуть позже прибыл Сниффин – зельевар. Последний забрал флакон с остатками яда в лабораторию.

Вскоре после этого появился мистер Крауч. Растолкав подчинённых, он направился к прямиком к Брайану. На тело Джона старался не глядеть.

– Что выяснили? – резко потребовал Крауч.

Заложив руки за спину, Брайан отчитался. Присевший рядом на корточки Гринграсс пытался чего-то добиться от сломанной палочки Джона и даже не поприветствовал начальника. Скорее всего, и не заметил его появления.

Выслушав доклад о событиях вечера и теорию Грюма, Крауч нервно пригладил усы.

– Хорошая работа, Поттер. Гринграсс, вы тоже. Вы сделали свою часть, можете быть свободны. Отчёт как можно скорее, – Крауч мельком поглядел на Джона и тяжело вздохнул. – Он ведь так любил эту женщину… – пробормотал он и побрёл к целителям.

Брайан повернулся к Рафаэлю. Тот уже не колдовал, а просто рассматривал что-то, наклонив голову к плечу.

– Что такое?

– Палочка, – напарник настолько крепко держал себя, что перешёл на короткие, рубленные фразы.

– В неё попало заклинание? – предположил Брайан.

Гринграсс мотнул головой.

– Обломки близко, – он распрямился, застыл, размышляя, а затем приподнял ногу и с силой стукнул по полу каблуком.

На громкий звук все, кто находился в комнате, вздрогнув, обернулись. Рафаэль не обратил на это внимания, рассматривая палочку. Брайан уловил ход его мыслей:

– На неё наступили?

Напарник кивнул и указал на обломок.

– Положение.

– В смы?.. – Гринграсс нетерпеливо махнул рукой, и Брайан присмотрелся. Палочка – между Джоном и камином, Джон выпустил её при падении. Затем его жена, проходя мимо, наступила и сломала палочку. Проходила… откуда и куда? Странная траектория движения провела женщину через узкое пространство между телом мужа и камином. Брайан поднял взгляд на полку – фотографии и статуэтки на ней не тронуты, брызги крови не стёрты.

Видя, что Брайан уловил ход его мыслей, Рафаэль ткнул пальцем в тело миссис Хоукинсон.

– Зачем?

– Возможно, она подошла взглянуть на снимки улыбающихся родных в последний раз перед тем, как принять яд?

– Зачем? – повторил Гринграсс.

– Начнём с того, что мы не знаем, что заставило её… так поступить, – понизив голос, произнёс Брайан. – Возможно, у неё в голове был некий… образ. Уж точно была причина, подобное не происходит на ровном месте. Чтобы разобраться, нам нужно начать опрашивать всех родных, знакомых, соседей… – он снова взглянул на снимки. Статичные, магловские – чтобы не вызывать подозрений у маглов-гостей. С фотографий застывше улыбались счастливые девочки и их влюблённые родители. К горлу подступил ком.

***

Так как мистер Крауч их отпустил, Брайан и Рафаэль покинули место преступления и вернулись в отдел. Начальник ночной смены старик МакДжефрис подливал коньяк в кофе и шмыгал носом, поглощённый мыслями настолько, что не заметил прихода напарников. Не став его тревожить, они устроились в своём углу. Зачем-то. Брайан не мог сказать, почему хотел быть в ту ночь именно в отделе. Наверное, чтоб поскорей написать отчёт? Но слова не шли, ментальный барьер давал слабину.

Плюнув на всё, Брайан перекинулся в сенбернара и забился под стол, свернулся клубком и прижался к ногам Гринграсса. Чарами отворились дверцы шкафчиков, выехали ящики стола, и все запасы сладостей, которые для него прятал Брайан, перелетели к напарнику.

Сам Брайан это слышал и чуял, не видел. Он закрыл глаза, уткнувшись носом в лапы. У собаки эмоции проще – и никакой рефлексии. Ею теперь заниматься никак нельзя.

Через какое-то время в коридоре раздались прихрамывающие шаги, и Брайан вскинулся – узнал. Минуту спустя в сектор вошёл отец.

– МакДжефрис! – отец указал себе за спину, на дверь. МакДжефрис подскочил со стула и заторопился к выходу, не смея спорить с главой мракоборцев. – Журнал вызовов.

– Да-да, простите, – пробормотал старик, прихватил журнал и скрылся. Когда он ушёл, отец запер дверь, а Брайан выполз из-под стола и вернул себе человеческий облик. Тут же нахлынули вина и стыд.

Если бы они не пререкались с коллегами, а отправились сразу после появления Патронуса, возможно, хоть девочек…

– Ни за что не кори себя, Брайан, – подойдя к их с напарником углу, понимающе сказал отец. – Грюм доложил мне обо всём. Вы оба достойно как среагировали на потенциальную угрозу, так и справились с первым убийством в своей практике.

Рафаэль в ответ пробубнил что-то невнятное, отодвигая в сторону распотрошённые и полупустые коробки со сладостями. Брайан тускло проговорил:

– Спасибо. Ничего, если я не вернусь во Впадину? Нам нужно начать опрашивать знакомых Хоукинсонов, чем раньше, тем лучше…

– Это дело поручат не вам.

– Почему?!

– Молодость, – пояснил отец. – Смерти коллег не доверяют новичкам – это слишком тяжело.

– Мы в отделе уже два года, отец…

– И не задержитесь на дольше, – вновь перебил тот. Брайан потрясённо уставился на него и только открыл рот, как отец продолжил: – Брайан, с августа ты зачислен в школу мракоборцев.

Посреди ледяного океана беспокойства и скорби, затопившего душу, загорелся малюсенький огонёк радости – вот оно, исполнение мечты! Если бы не обстоятельства…

– Я прошу о том же, – сипло объявил Рафаэль, однако отец решительно покачал головой:

– Я не возьму тебя в Управление мракоборцев, Гринграсс. Оно не подходит тебе, а ты не подходишь ему, – он говорил строго, но без эмоций – так констатируют факт. Брайану чуть полегчало; он опасался, что причина отца отказать Рафаэлю личная. – Однако в Министерстве есть подразделение, где твои таланты будут по-настоящему полезны. В Отделе тайн для тебя уже давно готово место.

Рафаэль неприятно оскалился.

– Тайнам нужно добровольное согласие. Я своего не давал и не дам.

– Тебе стоит, – прямо сказал отец, и Брайан в глубине души понимал, что он прав. – Это твой долг как гражданина.

А вот на это уже Гринграсс обиделся – его затрясло, и Брайан быстро, привычно переместился поближе к нему, готовясь вмешаться, если потребуется.

– Я не столько гражданин, сколько человек, – процедил Рафаэль.

– Тогда тебе вовсе нечего делать в Министерстве магии, – отрезал отец и поднял руку, стоило Гринграссу попробовать заспорить. Злость зажглась в мстительных глазах – за стёклами, благо, очков. – Послушайте оба. Будет новая война. Пока ещё есть время, каждый должен понять, в чём хорош, и стать в этом лучшим. Поэтому ты, Брайан, поступаешь в школу мракоборцев, а ты, Гринграсс, обязан совладать со своим подростковым бунтарством и заняться тем, для чего был…

Гринграсс зашипел, и в зале замигали лампы, потяжелел воздух, а доска с расписанием дежурств за спиной отца сгнила, металлическая рама покрылась ржавчиной. Гринграсса трясло; он приподнял дрожащую руку, но Брайан быстро и привычно её перехватил, прижал, фиксируя, к своей груди.

– Рафаэль, – мягко произнёс Брайан. – Пожалуйста, успокойся. Ты ведь сам будешь жалеть, если сейчас поступишь необдуманно.

Гринграсс стиснул захваченную другом руку в кулак, но зажмурился, задержал дыхание. Брайан сжал его запястье самую чуточку крепче – благодарно, с поддержкой. Он не сомневался, что как бы зол Рафаэль ни был, не проклянёт отца лучшего друга.

– Мистер Поттер, – проговорил Рафаэль, не открывая глаз. – Я был рождён для жизни. Как и все остальные. Я не стану невыразимцем.

– Но и мракоборцем ты не будешь, – повторил отец. Брайан моляще посмотрел на него, и отец чуть смягчился: – По крайней мере, пока для контроля над собой тебе нужна нянька.

– Я ему не нянька, – пробормотал Брайан, спешно отпуская руку друга.

– Я услышал, – прошелестел Рафаэль.

Отец кивнул и сделал требовательный жест.

– Идём, сын. Мы возвращаемся в Годрикову Впадину.

Брайана передёрнуло.

– А можно?..

– Нет, – не дал ему закончить отец и отступил к выходу.

Брайан беспомощно посмотрел на друга. А ведь того скоро накроет откат – Гринграсс и так слишком долго держал себя в руках, несмотря на тяжесть потрясений вечера. Его нельзя оставлять без присмотра в такой момент.

– Вернись сегодня домой, – попросил Брайан друга. – Сделай это для меня. Не говори с отцом, но пусть он просто будет рядом, когда… – он не закончил, но и не нужно было.

Какое-то время Рафаэль обдумывал. Прикидывал, всё понимал, но отчаянно не хотел соглашаться. Так же, как Брайан не хотел возвращаться в уют семейного гнезда в этот жуткий вечер.

– Ладно.

– Поклянись.

– Клянусь, – безрадостно буркнул Рафаэль, и магия коротко заискрила между ними. Брайан коротко обнял друга и, шепнув:

– Увидимся во вторник, – последовал за отцом.

Тот ожидал в коридоре. Только теперь, в чуть более ярком свете, Брайан рассмотрел тревогу на его лице. И всё же сказал, как на духу:

– Мне стоило остаться с ним.

– Забота о Гринграссе – не твоя ноша, – возразил отец, но ни тени строгой командности не осталось в его голосе. Когда они наедине, отец всегда снимал маску главы Управления мракоборцев. – Кроме того, у тебя есть обязанность дома, – добавил он в ожидании лифта. – Ты сам расскажешь семье, что произошло. Они должны услышать это от тебя, а не из утренних газет.

– И мальчики? – Брайан сглотнул. Ему снова плохело, тяжёлым обручем сдавило виски.

– Особенно они.

Брайану не хотелось этого делать. Как он сможет посмотреть мальчишкам в глаза и сообщить, что их учитель убит собственной женой? Что она удушила их маленьких дочерей, как Эван Розье едва не удушил ту маглорождённую девочку? Как… как пояснит, что такое смерть?

А как он справится с этой смертью сам?

«Я должен, – сказал себе Брайан. – Иначе какой из меня получится мракоборец?»

Комментарий к Глава 35. Министерство магии. Часть 2

[1] The Ink Spots – I Don’t Want To Set The World On Fire

Сделайте автору праздничный подарок – поддержите отзывом :)

========== Глава 36. Семья. Часть 1 ==========

Последние дни весеннего семестра выдались для Рейнальда Мальсибера очень волнительными. Целую неделю гремели контрольные, и оплошать на них было нельзя ни в коем случае. Больше всего Рей боялся за историю и защиту – у него проблемы с запоминанием дат и чисел. Это ужасно стыдно, особенно когда полдетства провёл за нумерологией – отец не имел понятия, чем развлекать ребёнка, и усаживал за то, что нравилось ему самому. Ещё позволял брать любые книги из домашней библиотеки, и именно за счёт знания причин и последовательностей событий Рей вытягивал историю магии.

С защитой в том году было сложнее всего. Профессор Хоукинсон очень хотел донести до младшекурсников, какие в стране действуют законы по части использования магии и взаимодействия с маглами, а также что бывает за неследование им, однако наткнулся на стену непонимания, даже ненависти. Его лекции были скучны, потому что бессердечно начинены бюрократией (подобному и взрослых-то сложно заставить внимать, а тут речь о младших курсах). Хоукинсон даже не пытался сделать их более удобоваримыми и интересными. Наверное, потому что не видел проблемы.

Пока сам Рей силился запомнить даты и статьи законов, составлявшая ему компанию в подготовке Хлоя сражалась с трансфигурацией. Рею трудно было понять, откуда у Хлои с ней сложности – он сам обожал трансфигурацию, превращал всё легко и чётко, значительно обгонял программу. В попытке укрепить зарождающуюся дружбу (с маглокровкой! Рей поражался сам себе) он предложил Хлое помощь в освоении предмета, однако неожиданно получил крайне вежливый, но всё же отказ. Наверное, это было для девушки личным; Рей не знал причин и не стремился пока в них вникать: у него самого было полно забот.

Чистокровный слой магического общества Британии невелик и крайне злопамятен. В нём дети обязаны дружить, потому что дружили их отцы и деды, а тех, чьи семьи в каких-то давно минувших распрях были против твоей, учат унижать и стараться обойти во всём. На юных чистокровных смотрят не как на детей, но как на продолжателей традиций – и спрашивают с них зачастую без скидок на возраст и уж тем более их собственные желания.