355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Lutea » Трилистник. Хогвартс (СИ) » Текст книги (страница 10)
Трилистник. Хогвартс (СИ)
  • Текст добавлен: 10 сентября 2021, 14:33

Текст книги "Трилистник. Хогвартс (СИ)"


Автор книги: Lutea



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 57 страниц)

– Поттеру, – мать поморщилась.

– Да, – Сириус вскинул голову, упёрто и непокорно. – И я не вижу в этом ничего зазорного, – Рег тихо ойкнул и, вжав голову в плечи, поспешил усесться и притвориться невидимым. – Джеймс – мой друг.

– Мы с твоим отцом не одобряем, – подчеркнула Вальбурга. – Его дед выступал в Министерстве в поддержку грязнокровок.

– А четвероюродный дядя женат на Блэк, – парировал Сириус, всё больше распаляясь.

Мать отмахнулась.

– Моя тётка Дорея – далеко не пример для подражания.

– А я никому и не стремлюсь подражать! – Сириус ожесточённо стиснул ложку, аж костяшки пальцев побелели. – И буду дружить, с кем захочу!

– Нет, не будешь, – отрезала мать. – Твой так называемый друг Поттер втянул тебя уже далеко не в первые неприятности. На первом курсе спуститься в глубинные подземелья – это же надо придумать!

– В неприятности мы попали из-за Эйвери и Розье, – буркнул Сириус. Он-то надеялся, что вчерашняя буря, последовавшая за его появлением дома через каминную сетку и письмом-объяснением от МакГонагалл, миновала.

– Я поговорю с их отцами, – коротко заявил Орион, не отрываясь от газеты.

Сириус на это хмыкнул, вызвав новый виток неудовольствия матери:

– Сириус Блэк, следи за манерами!

– Мне что, даже дышать нельзя?! – огрызнулся Сириус, не обращая внимания на отчаянно мотающего головой из-за материнского плеча брата.

Только секунд десять спустя по выражению лица Вальбурги Сириус понял, что переборщил с дерзостью. Впалые щёки матери неаристократично покраснели. Пальцы впились в салфетку. В глазах появилась жестокость. Но идти на попятную было поздно, и Сириус нагло уставился на мать, готовясь принять наказание.

– Сегодня без завтрака, – вдруг заявил Орион, опустив газету. – Возвращайся в свою комнату, молодой человек. Я запрещаю тебе выходить, пока не извинишься.

Поднявшись, Сириус скривил губы в злой усмешке.

– Тогда увидимся мы нескоро! – выпалил он и, пыша гневом, вылетел прочь из столовой. Рассерженно топоча, чем вызвал волну возмущения вывешенных в коридоре портретов бесчисленных родственников, Сириус взлетел по лестнице и звучно хлопнул дверью своей спальни. Замок тут же щёлкнул – Кикимер как всегда безукоризненно выполнял приказы хозяев… за исключением Сириуса.

Обида вспыхнула в сердце мальчишки, и он ничком упал на кровать, впился зубами в подушку и тихо зарычал. Его накрывало ощущение мировой несправедливости. Вот чем, чем Сириус заслужил такое отношение семьи?! Только тем, что хочет сам решать, что ему делать?! Что ужасного в этом?

Джиму, вон, разрешают всё. Сириус не завидовал лучшему другу – но хотел того же. Хотел ехать домой с улыбкой на лице, а по возвращении в школу взахлёб рассказывать, как хорошо провёл время с родными. Хотел, чтобы мама пекла пироги, а отец помогал чинить старую метлу…

Мысли сами собой вернулись к Дэвиду. Даже его Флимонт и Юфимия Поттеры приняли, несмотря на характер. Даже такой, как он, купается в любви и заботе. От этого Сириусу стало ещё тоскливей и как-то злее. Джим, может, и лучше него – но не Дэвид. Только не…

«Безродный грязнокровка», – подсказало сознание голосом матери, и Сириус испытал такой оглушительный стыд, что не смог оставаться на месте – вскочил с кровати и заметался по комнате.

Поттеры никогда не рассказывали, как Дэвид оказался в семье. Стоило кому-то спросить, Джим сердился и заявлял, что Дей – его брат, и на этом всё. Сам Дэвид чаще загадочно улыбался на подобные вопросы, но порой рассказывал истории, и ни разу ещё они не повторялись. Была ли в них хоть капля правды, сомневался весь факультет, но из-за особого обаяния и ума Дэвида никто не вдавался в подробности: чего ворошить прошлое хорошего парня?

Вот только Сириусу сложно было продолжать считать Дея хорошим. Не после того, как он уверенно – словно выполнял отработанное сотню раз заклинание – приставил нож к горлу Хлои. Да, он бесспорно переживал за Джима (и Сириуса, хотя и в качестве прицепа к брату), но едва учителя оставили их в больничном крыле, устроил выволочку, на фоне которой материнские показались Блэку нейтральным разговором. Дей не кричал, но негодование выразил так, что до самого отправления по домам камином Джим проронил от силы десяток слов. Видеть друга таким Сириусу было почти физически больно, и он ввязался было в жёсткий спор с Дэвидом, но быстро и позорно проиграл и дальше выслушивал нелестные отзывы уже в свой адрес. Гордость Блэка значительно пострадала в тот день.

А теперь ещё родители хотят от него извинений непонятно за что!

Вновь полыхнувшая злость не успела угнездиться в душе: Сириус был отвлечён вороватым окликом:

– Сириус!.. Сириус!..

Заворчав себе под нос, Сириус подошёл к настенному зеркалу, где отражалось бледное взволнованное лицо младшего брата. Кузина Меда заколдовала настенные зеркала для ребят уже очень давно – в то время, когда её ещё принимали в доме, а сама Меда не обручилась с маглорождённым парнишкой Тонксом.

– Чего тебе, Рег?

– Ты сильно злишься? – одновременно с ним спросил Регулус.

– Скажи ещё, повода нет! – воскликнул Сириус.

– Ну Сириус… – протяжно вздохнул Рег, качая кудрявой головкой, внешне так похожий на старшего брата и в то же время разительно отличающийся характером. – Ты и родителей должен понять. С тех пор, как ты уехал в школу, мама себе места не находит…

– Это оттого, что я распределился на Гриффиндор, – желчно заметил Сириус, вновь принявшись мерить шагами комнату. – Не прикидывайся, Рег, что не понимаешь! Я для неё теперь чёрная овца! Даже Меда училась на Слизерине! Я вообще удивлён, как меня ещё из дома не вышвырнули!..

– Не говори так! – взвизгнул Регулус, от злости бледнея. – Мама и папа никогда так не поступят!

– А ты попади на Гриффиндор – посмотрим тогда, что скажешь! – прикрикнул Сириус и мазнул рукой по отражению, разрывая связь. – Учить он меня будет!.. – забурчал Сириус, подходя к окну. – Не дорос ещё… – опёршись на подоконник ладонями, он тяжело вздохнул и понурил голову. Ссориться с братом для него всегда было куда тяжелее, чем с родителями.

***

Вечером немое противостояние закончилось с ничейным счётом – в гости прибыл дядюшка Альфард, и Сириуса выпустили из комнаты, но взамен ему пришлось улыбаться матери и следить за её удобством. Отец убедился, что все партии умиротворены, после чего извинился и, сославшись на неотложную встречу, удалился.

Проводив его странным взглядом, дядя Альфард, надушенный и неизменно с сигарой в зубах, стиснул Сириуса и Рега в мощных объятиях. Его звучный голос отразился от холодно-зелёных стен гостиной чуждым, но согревающим звуком:

– Вот они, мои мальчишки! Как выросли! Сириус, ещё годик-другой, и мне придётся раскошеливаться на бритву для тебя, как и обещал, помнишь? А ты, Рег, уже готовишься к школе?..

– Школа для него начнётся в сентябре, Альфард, – промолвила мать, жестом подзывая сыновей к себе. Рег тут же метнулся – его пугал огромный и громкий дядюшка, а вот Сириус вернулся к матери с неохотой, мечтая простоять так целый час, вдыхая запах одеколона, табака и приключений.

– В сентябре будет поздно готовиться, Вэл, – усмехнулся дядя, планируя на софу. Мать опустилась в кресло, и Сириус заученно осведомился, удобно ли ей, не подать ли подушек. Больше в наказание ему мать кивнула, и Сириус, стараясь держать лицо, отошёл к креслу за лежавшей на нём подушкой. Когда он проходил мимо, дядя мимолётно усмехнулся и подмигнул – Сириус не устоял и скорчил ему страдающую рожицу.

– Спасибо, без тебя я не разберусь, как воспитывать сыновей, – отмахнулась мать, устраиваясь на поданных Сириусом подушках. Рег при виде этой картины искренне просиял и поспешил сесть на другую софу подле старшего брата. – Как прошла поездка?

– Замечательно! – дядя махнул палочкой в сторону саквояжа, который принёс с собой, и тот подплыл, опустился на журнальный столик. – Привёз много подарков, – с новым взмахом стрекотнула защёлка, и крышка бодро отскочила назад. – Тут много сладостей – мы же любим сладости, да, Рег? Ха-ха-ха!..

С позволения матери Сириус и Рег налетели на подарки, разворачивая яркие обёртки, нюхая и рассматривая незнакомые и более привычные угощения, пока дядя рассказывал про свои приключения в Стамбуле. Слушая истории о высоких мечетях, Золотом базаре, проливе, разделяющем город на две части, и турецких магах, носящих фески и расшитые серебром сапоги из драконьей кожи, Регулус восторженно ахал и охал, а Сириус больше молчал, задумчиво жуя сладости и думая: вот бы и ему отправиться в такое путешествие!..

За разговорами они забыли о времени, и только в девять мать опомнилась. Охнув, она погнала Рега спать, и Сириус ненадолго остался один с гостем.

– Дядя, – обратился он, решив, что Альфард – его лучший шанс получить до конца каникул ответ хотя бы на один из волнующих вопросов. – Я могу спросить кое-что о Хогвартсе?

– Надеюсь, не о том, как перевестись на другой факультет? – притворно насупил брови дядя, болтая в стакане виски.

– С чего бы?! – возмутился Сириус, чем вызвал раскатистый хохот.

– Я проверяю, не переломила ли тебя Вальбурга, – дядя покосился на дверь и заговорщицки наклонился ближе к племяннику. – Будь её воля, она бы тебя перевела сама.

– Как будто я не знаю, – устало вздохнул Сириус, рассматривая свои руки. Он так хотел, чтобы родные смирились с тем, на каком факультете он учится…

– Ну, не кисни. Что ты хотел спросить?

– Про подземелья, – вскинул голову Сириус. – Я тут, мм… случайно узнал, что там есть комнаты со всякими приспособлениями… как будто для пыток, ты знаешь?..

– Я-то знаю, – теперь всерьёз нахмурился дядя. – А тебе откуда известно?

Поколебавшись немного, Сириус рассказал о своём приключении в подземельях и тревогах, не скрыв ничего. По окончании истории дядя сделал большой глоток виски и покрутил ус.

– Дела… – вымолвил он. – Я ничего не могу сказать об этих ребятах… как их? Холмс, девочка и приёмный Поттера… Но прошу тебя больше так глубоко в подземелья не соваться. Я серьёзно, Сириус. Это очень опасно.

– Я уже понял, – проворчал мальчик, от волнения закусывая губу – мать бы дала пощёчину, если увидела. – Но откуда там вообще этим приборам взяться, а?!

– Из разных времён, – отозвался Альфард. – Хогвартс не всегда был таким спокойным и мирным местом, как при Дамблдоре. Когда директором был Финеас Найджелус Блэк, учеников наказывали розгами и карцером. До него была практика подвешивать провинившихся студентов за большие пальцы ног…

– Но что насчёт этой комнаты? – перебил его Сириус, боясь, что мать вскоре вернётся.

– Дай закончить! – повысил голос дядя и прокашлялся. – Я как раз подходил к тому, что в давние времена в Хогвартсе был предмет под названием «Противодействие злому умыслу не-волшебников».

– Что? – удивился Сириус.

– Что и сказал, – хмыкнул Альфард. – Юных колдунов учили справляться с маглами и особенно их ловушками, с палочками и без. Это было до введения Статута секретности – во времена, когда маглы знали о нас. Ненавидели. Охотились. И у них были приёмы – будет любопытно, покопайся в семейной библиотеке, найдёшь пару книг на эту тему… О да, было время, когда маглы заставали наш народ врасплох, хватали без палочек и истязали. Поэтому в Хогвартсе стали учить полагаться не только на магию, а разбираться в магловских уловках, уметь выбраться из ловушек. Ну и быть готовыми ко всему, само собой… – дядя прищурился. – Ты мне не веришь?

– Верю, – поразмыслив, кивнул Сириус, морща лоб. – Но откуда Эйвери и Розье могли знать?..

– Великий Мерлин, а я думал, ты умный малый! – в сердцах воскликнул дядя Альфард. – Чьи, как ты думаешь, предки жили в то время? Кто писал мемуары, которые нынче хранятся в родовых библиотеках, приводимые в доказательство справедливости идей… – дядя запнулся и быстро сменил тему: – Священные двадцать восемь называются так не напрасно, Сириус. Под налётом тщеславия и идиотизма, миллиона правил и палки в заднице у каждого «достойного члена», это двадцать восемь древнейших и наиболее могущественных родов магической Британии. В них знания передаются от поколения к поколению…

– Сириус, ты всё ещё здесь? – раздался вдруг от двери раздражённый голос матери. – Ты давно уже должен быть в постели.

– Прости, Вэл, мы заговорились, – дядя Альфард грузно поднялся и потрепал тоже вставшего Сириуса по кудрявой макушке. – Подумай о том, что я сказал, племянник.

– Да, дядя. Спокойной ночи, – механически проговорил Сириус и поспешил прочь. Наконец хоть часть произошедшего для него прояснилась!

«Нужно заглянуть в библиотеку, – подумал Сириус, уже ныряя под одеяло. – А с Джимом можно поговорить и в Хогвартсе…»

Комментарий к Глава 14. Тревоги Сириуса Блэка

Спин-офф, рассказывающий о приключениях дядюшки Альфарда в Стамбуле: https://ficbook.net/readfic/10094448.

========== Глава 15. И снова приют ==========

После апрельского приключения в подземельях май прошёл без каких-либо происшествий. Разве что отношения с Уолтером и Эваном обострились донельзя: МакГонагалл в запале наказала их до конца учебного года, и теперь наследники древних семей каждый день драили грязные котлы или начищали медали в Зале славы. И в этом они винили Итачи. Он не разубеждал их, но и не поддерживал свары; если бы что-то нехорошее (скажем, тяжкие телесные) приключилось с этими двумя сейчас, учителя в первую очередь подумали, что Итачи мстит. Он был слишком умён, чтобы попадать на плохой счёт. Поэтому Розье и Эйвери Итачи временно игнорировал; лишь с одним из соседей по комнате он сам заговорил:

– Скажи, – спросил Итачи Мальсибера, когда они оказались как-то вечером одни в комнате, – по какой причине ты рассказал профессорам о том, что задумали в отношении меня Эван и Уолтер?

Сидевший вполоборота к нему парень выпрямил спину до болезненности, продолжая механически играть с Сэром Дунканом. Итачи не торопил, но не отводил от соседа пристального взгляда.

– Не из тёплых чувств к тебе, Холмс. Я испугался, – наконец признался Рейнальд. – Шутки шутками, но это… это было слишком опасно.

– Я понял, – кивнул Итачи и больше не поднимал эту тему.

Приближались экзамены, и школа всё больше приходила в беспокойное оживление. Тенденция не обошла даже слизеринцев. Конечно, в коридорах они несли себя гордо и с презрением посматривали на остальных, но в гостиной Слизерина всё кардинально менялось. На столах, прежде уставленных подносами с фруктами и кубками, теперь высились фолианты и кипы свитков, конспектов. Засели за книги даже Люциус Малфой с компанией: многим из них предстояли СОВ или ЖАБА. Ну а раз занимался Малфой и его наречённая Блэк, никто не производил лишний звук. Тишина поселилась в общежитии, и Итачи наконец-то получил возможность не уходить для учёбы в библиотеку.

Хината тоже занималась, и зачастую шиноби делали это вместе. У девушки были определённые проблемы с трансфигурацией, но до экзаменов Итачи помог ей подтянуться. Хината улыбалась и сыпала благодарностями, а ещё обещала научиться шить рубашки: ей Лили пообещала выпросить у матери выкройки. Мало понимающий в быту Итачи был благодарен за то, что напарница занимается этой стороной их существования.

Когда же пришли сами экзамены, Итачи ощутил определённое разочарование. Задания показались ему слишком простыми, и за результаты Учиха не волновался. Как и предвидел, он получил высшие баллы по всем предметам.

– Поздравляю, Майкл! – восторженно охнула Хината после того, как вывесили все результаты. – Ты же лучший на курсе!

– А как же, если ты любимчик преподов, мм, – не преминул съязвить оказавшийся неподалёку Дейдара. Его результат портила четвёрка по травологии, а у Джеймса и Сириуса снял по баллу профессор астрономии за то, что на экзамене те много смеялись.

– Кто помешал тебе им стать? – спокойно поинтересовался Итачи.

На это Дейдара не нашёл, что ответить. Очень удобно на него обрушились счастливейшие Джеймс и Сириус и утянули куда-то. Напоследок бывший товарищ послал Итачи взгляд, обещающий реванш. Ну и пусть, решил Итачи, в соперничестве с более-менее равным учёба в Хогвартсе приобретала хотя бы элемент вызова и испытания.

– Мисс Бенсон! – поверх голов донёсся командный голос МакГонагалл. – Мисс Бенсон, подойдите ко мне!

– Мистер Холмс! – с другой стороны холла окликнул Итачи Слизнорт. Шиноби переглянулись и направились каждый к своему декану.

– Да, профессор?

– Нам нужно с вами поговорить, – заявил Слизнорт и суетливо засеменил в сторону подземелий. Итачи последовал за ним мимо группы ликующих четверокурсников.

Вскоре они добрались до кабинета профессора. Там, затворив дверь и предложив Итачи кресло у дорогого полированного стола, Слизнорт сообщил:

– Мистер Холмс, было принято решение касательно того, где вы проведёте летние каникулы. Так как в прошлый приют вы вернуться не можете по известным причинам, вам подыскали место в другом заведении подобного рода. Конечно, среди маглов, но, к великому моему сожалению, альтернатив на сегодняшний день не имеется. По крайней мере, я добыл для вас место в Лондоне!

– Благодарю, сэр. Что за место?

– В приюте Вула, мистер Холмс. Это во всех отношениях высококлассное заведение… на фоне остальных подобных, само собой, – доверительно шепнул Слизнорт и, покачав головой, загудел: – Мне жаль отправлять такого талантливого ученика к маглам на всё лето, но увы, увы, тут мы бессильны!

– Разумеется, сэр, я понимаю, – безразлично согласился Итачи. За себя он не волновался; вот Хината – другое дело. Поэтому, как только Слизнорт, ради приличия поохав ещё минут пять, его отпустил, Итачи побежал к кабинету МакГонагалл. Успел он как раз вовремя – когда Хината выходила от декана с застывшей на губах деревянной улыбкой. При виде Итачи девушка стёрла её с лица.

– Куда?

– Лондон. Тебя?

– Норфолк, городок Кромер, – Хината вновь улыбнулась, на этот раз печально. Итачи подбадривающе погладил её по плечу.

***

Всё оставшееся время шиноби не расставались. Привязанность, которую Итачи взрастил в себе к Хинате, почти потребность в её присутствии рядом, обернулась в штыки, когда приблизилась разлука на два месяца. Более того, Итачи волновался за благополучие девушки и даже не давал себе труд это скрывать.

– В святой Анне воспитанники были малы, – говорил Итачи негромко в купе мчащегося через просторы Шотландии «Хогвартс-Экспресса». Их соседями опять были Фрэнк и Джейкоб, которые на этот раз, однако, были слишком заняты обсуждением планов на лето, чтобы обращать внимание на младшекурсников. – На новом месте дети будут старше и, как следствие, более ожесточены и опасны.

– Я понимаю, – покладисто кивала Хината, зарывшись пальцами в шерсть Пушистика – и Итачи очень надеялся, что девочка будет вести себя осторожно. Она, конечно, шиноби, но против толпы, негативно настроенной и готовой подловить тебя в любую секунду расслабленности… – Тебе не стоит так за меня волноваться, – добавила Хината, взяв его руки в свои. – Я сумею за себя постоять.

Продолжать проповедовать было бы ребячеством. Итачи нейтрально кивнул и попросил:

– Напиши, если будет возможность.

– Ты тоже, – улыбнулась ему Хината. Эта улыбка, Итачи знал, будет греть ему сердце остаток лета.

Лондон встретил шумом, свистом поезда и радостными криками воссоединяющихся семей. Сходя на перрон, Итачи заметил, как Дейдару и Джеймса сжала в объятиях красивая пожилая леди в дорогой мантии песочного цвета. После обоим руки пожал статный джентльмен, и всё семейство направилось к каминам. Прежде, чем исчезнуть в зелёном пламени, Джеймс обернулся, помахал Сириусу, Римусу и Питеру, а после, случайно столкнувшись взглядами в толпе, и Итачи с Хинатой. По немому соглашению всех сторон об апрельском приключении вслух не вспоминали, но относиться к слизеринцу по крайней мере Джеймс стал значительно лучше.

С платформы Итачи и Хината вышли в магловский мир вместе. Там их остановила Лили и познакомила с отцом – высоким подтянутым мужчиной с располагающей улыбкой и ранней сединой. После девочка долго обнимала Хинату, обещала хорошо заботиться о Пушистике, что-то шептала ей и наконец сунула – как сама считала, незаметно – в карман аккуратно сложенную вчетверо записку. После ухода Эвансов Хината достала её и с улыбкой прочла.

– Домашний адрес Лили и их номер телефона, – пояснила она Итачи, пусть тот и не просил. – Она попросила меня звонить, если что-то случится или я просто захочу увидеться.

– Она добра, – заметил Итачи, толкая тележку с потёртым чемоданом вперёд.

– В самом деле, – улыбнулась Хината. Впрочем, её улыбка вскоре померкла, стоило впереди показаться миссис Стоун, директору приюта святой Анны. Рядом с ней стояли две другие женщины, неуловимо похожие между собой и на миссис Стоун. Пожалуй, печать бремени роднила их взгляды и совершенно разные лица.

– А, вот и они, – кивнула миссис Стоун своим спутницам. – Майкл, Хлоя, здравствуйте.

– Добрый день, миссис Стоун, – вежливо ответила Хината. – Мы не ожидали увидеть вас.

– Я хотела убедиться, что у вас всё хорошо и вы встретились с новыми опекунами, – устало улыбнулась миссис Стоун. – Майкл, это миссис Вест, директор приюта Вула. Хлоя, миссис Новицки заведует приютом святой Патриции.

– Здравствуйте, – покладисто поздоровались шиноби. Осознанно или нет, Хината качнулась и на миг прижалась плечом к плечу Итачи.

– Ну что же, нам пора выдвигаться! – деловито заявила грузная миссис Вест. – Автобус ждать не будет.

– Наш тем более, – миссис Новицки властно поманила Хинату. – Подойди, дитя. Нам предстоит долгий путь.

– Пока! – только и успела пискнуть Хината, как была увлечена миссис Новицки в толпу.

– До встречи, – проговорил ей вслед Итачи. Миссис Стоун посмотрела на него с пониманием, а вот миссис Вест нетерпеливо похлопала по плечу.

– Идём, мальчик, нам пора. Скажи «до свидания» миссис Стоун.

Итачи повернулся к женщине, обвёл её внимательным взглядом. Постаревшая ещё сильнее за год, ещё больше согнутая заботами, она посмотрела на него в ответ дружелюбно и решительно.

– Прощайте, миссис Стоун.

– Прощай, Майкл Холмс, – сказала в ответ она.

***

Единственная характеристика, которую Итачи мог дать приюту Вула, своему летнему дому – серый. Серыми здесь были стены, обивка мебели, одежда детей. По крайней мере, всё выглядело относительно новым и надёжным.

Сидя в первую полночь на крыше приюта, Итачи смотрел вдаль, безошибочно вычислив по сияющим звёздам направление на северо-восток. Рядом с ним зияла пустота, и заполнить её могло лишь действие. Итачи поднялся и занялся разминкой.

***

От Лондона до Норвича Хината и её сопровождающая добрались за три часа, после чего пересели в региональный автобус до Кромера. Всю дорогу Хината молчала и смотрела в окно. Миссис Новицки курила и не пыталась с ней заговорить.

Сам по себе городок, в котором Хинате предстояло провести лето, оказался неожиданно милым прибрежным курортом с красивым променадом, изящными домами и старой церковью. Впрочем, приют святой Патриции располагался вовсе не на берегу моря, как на секунду размечталась Хината: с автовокзала их забрала машина и повезла прочь от моря, за город. Замелькали поля и холмы, машина проехала лес и мостик через маленькую речку, а после свернула на гравийную дорогу, которая ещё через четверть часа упёрлась в высокие металлические ворота. Водитель посигналил, и выскочивший из сторожки человек раскрыл створки – машина прокатилась по гравию подъездной дорожки к увитому плющом особняку.

– Добро пожаловать в приют для девочек имени святой Патриции, – заученно произнесла миссис Новицки, поджигая очередную сигарету. Именно ими, а ещё тяжёлым парфюмом, и пахло от женщины. – Идём, тебе уже приготовили место.

Холл поразил Хинату высотой потолков, чистотой и безлюдьем.

– А где все? – негромко спросила она сопровождающую, боясь повышать голос в этом давящем месте.

– Работают, – ответила Новицки, обдав девушку струёй сигаретного дыма, от которого заслезилось в глазах. – Здесь все работают, несмотря на то, кто они, откуда и на сколько приехали к нам. Запомнила?

– Я полагаю, что да.

– Хорошо. Теперь поднимемся в твою комнату.

И они поднялись на третий этаж особняка, где миссис Новицки открыла для Хинаты одну из спален. Та выглядела чистой и опрятной и была рассчитана на четверых. Три кровати уже занимали обитатели, судя по вещам на тумбочках, а вот четвёртая, возле двери, дожидалась Хинату.

Осмотрев всё ещё раз, Хината обратилась:

– Миссис Новицки, скажите… есть ли кладовая, которой я могу воспользоваться, чтобы оставить чемодан со школьными вещами? Я не думаю, что в комнате достаточно места.

Женщина смерила её неоднозначным взглядом.

– Есть, – наконец кивнула она. Хината поблагодарила и вслед за Новицки потащила чемодан обратно вниз по ступеням.

После того, как школьные вещи были надёжно заперты и Хината получила уверение, что по мере необходимости она получит доступ к кладовой, последовали полчаса формальностей в кабинете Новицки. Покладисто выслушав пояснения насчёт правил и распорядка жизни в приюте, Хината вернулась в свою комнату. На сей раз та не была пуста – на кровати у окна сидела кудрявая девушка чуть старше Хинаты и мяла ромашку, а возле шкафа крутилась вертлявая курносая девица.

– Ты, что ли, наша новенькая? – высунула голову из-за дверцы шкафа курносая, стоило Хинате войти. – Ой, какая красивая! Как звать?

– Хлоя, – улыбнулась девушке Хината. – А тебя?

– Мэгги, – улыбнулась ей в ответ девушка. На переднем зубе её отчётливо виднелся скол. – Я тут всю жизнь, считай, провела, так что спрашивай, коль чего не дошло!

– Непременно, спасибо, Мэгги, – кивнула Хината и обратилась к другой соседке: – А тебя как зовут?

Однако ответа не последовало. Кудрявая девушка у окна и не моргнула на голос – у Хинаты были все основания сомневаться, что та её вовсе услышала.

– Что с ней? – негромко спросила Хината.

– С Лиззи-то? – встрепенулась Мэгги. – Да она это, слабоумная. Забей.

Хината с жалостью посмотрела на девочку. Та безучастно пялилась в окно, продолжая крутить ромашку.

– Разве ей место здесь? – понизив голос, проговорила Хината. – Всё же есть специальные учреждения…

– Воспиталки об этом и слушать не будут, – резко мотнула головой Мэгги. – Им вовсе не надо, чтоб кто-то знал, что с ней случилось.

– А что?.. – начала было Хината, но ещё раньше, чем она закончила вопрос, дверь комнаты распахнулась.

– Я слышала, нам кого-то подселили? – на пороге стояла высокая девушка лет четырнадцати, красивая, если бы не искривлённый нос.

– Да, Кэт, вот тут Хлоя, – подскочила Мэгги, указывая на Хинату.

Кэт нахмурилась.

– Ты откуда будешь?

– Из Лондона, – ответила Хината. – А?..

– Хлебальник прикрой, я тут задаю вопросы, – Кэт придвинула ближе стул, поставила его спинкой к Хинате и села, неприлично раскинув ноги. Мэгги встала за её плечом, сунув руки в карманы растянутых штанов. – Из Лондона, говоришь… За что тебя в эту дыру сослали?

Не меняясь в лице, Хината села ровно, выпрямила спину и сложила руки на коленях.

– Приют, в котором я жила раньше, содержал только детей до одиннадцати лет, мне требовалось перераспределение. Меня приняли в школу-интернат, поэтому учебный год я провела там, однако на лето школа не предоставляет проживание студентам. В святой Патриции были свободные места. Так я оказалась здесь – по крайней мере, до сентября.

– Ни фига себе, – присвистнула Мэгги.

– Учишься в интернате? – нахмурилась Кэт. – Что, типа умная?

– Преподаватели не жалуются.

– Ещё бы! – воскликнула Мэгги. – Ты смотри, Кэт, как сидит! Ну точная леди!

– Леди, – Кэт поморщилась и с рывком поднялась. – Она здесь и двух дней не протянет.

Вскинув голову, Хината пристально посмотрела ей в глаза.

– Не тебе судить меня.

Кэт не удостоила её ответом и завалилась на кровать в дальнем углу. Лиззи за весь разговор даже не повернулась; истерзанный цветок выпал из её рук на одеяло.

========== Глава 16. Дом, милый дом ==========

Растянувшись на мягкой траве, Дейдара хрустел наливным яблоком из собственного сада. Ярко светило предполуденное солнце, щебетали птицы, а тёплый ветер ласково проходился по коже. Прижмурившись, Дейдара беззастенчиво наслаждался летом и свободой.

– Эй, Дей… – поднял голову лежавший рядом с ним Джим. Прикрыв глаза ладонью, он посмотрел брату в лицо. – Так что, ты правда видел Фрэнка?

– Я же не ты, чтобы людей на расстоянии путать, – хмыкнул Дейдара, в два укуса прикончил яблоко и повертел между пальцами веточку.

– Да иди ты! – насупился Джим. – Я же не виноват, что у меня плохое зрение!

– Как это не виноват? А кто его посадил? – ухмыльнулся Дейдара с довольнейшим видом.

– Придурок! – Джим пихнул его кулаком в плечо и сел, вглядываясь вдаль. – Но у Абботов же не такая большая территория, чтобы в квиддич играть.

– Верно.

– Значит, они должны пойти на общее квиддичное поле, – продолжил Джим, щурясь от слепящих лучей.

– Должны, мм.

– Тогда почему они ещё не там? Фрэнк же помешан на квиддиче!..

– Ты это из того, что он в сборной, заключил? – уточнил Дейдара. Дождавшись кивка братца, он сказал: – Ничего подобного. Фрэнк любит квиддич, но не помешан на нём, как тот же Джас, или Квентин, или даже Рокси. Но поиграть он выйдет, тут к гадалке не ходи – только выспится и наестся сначала. Ты помнишь, какой миссис Аббот пудинг готовит!

– Закачаешься!.. – согласился Джим и умолк.

Какое-то время царила тишина, только на расположенном дальше квиддичном поле, отгороженном барьерами и невидимом для маглов, перекрикивалось в воздухе трое ребят и девчушка. По ярко-рыжим шевелюрам Дейдара вычислил братьев О’Шейн, плечистых здоровяков с Пуффендуя. Девушка наверняка Глория Симонс, главная красавица Впадины и Гриффиндора, и тогда последний паренёк – когтевранец Тед Митчелл, активно ухаживающий за нею и в школе. О’Шейны летали сносно, Глория – красуясь, а Митчелл едва не свалился с метлы раз пять за те полчаса, что Поттеры за ними наблюдали. Собственная «Стрела» Дейдары и Джима дожидалась своего часа между травы и ромашек.

– Ты уверен, что только я буду летать? – в сотый раз переспросил Джим. – Это как-то нечестно…

– Джим, – перебил его Дейдара. – В отличие от тебя, я не валял дурака в школе. Команда знает, как я летаю, да. Что до тебя… – он позволил голосу сойти на нет и выудил из кармана печенье.

– Что до меня? – пробубнил Джим, наблюдая, как Глория призывно помахивает изящной ножкой, затянутой в тонкие чулки. Дейдара хмыкнул. Летать в юбке – это ещё надо догадаться, да! В этот момент Дейдара даже пожалел немного, что уступил полёты Джиму. Тот пока не догадается, конечно, а вот подрывник бы не преминул доказать девице, что её выбор полётной одежды сомнителен. Эх…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю