Текст книги "Трилистник. Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 57 страниц)

Дейдара потянулся, подставляя лицо свежему ветру. Тот прошёлся по всему телу, и под мокрой от пота майкой по спине пробежали мурашки. Дейдаре нравилось это ощущение: эта свежесть утра, приятное напряжение в мышцах, ровное, быстро восстанавливающееся после физических нагрузок дыхание. Так начинался каждый его день с приезда домой на каникулы, а продолжался тем, что Дейдара спускался на другую сторону холма, где в тенях притаился хилый перелесок. Там была какая-то аномалия: маглы этот клочок земли буквально игнорировали, даже облазившие всю округу Барретты с друзьями не знали о нём. Волшебники тоже не приспособили его под свои нужды, и Дейдара решил, что раз место ничейное – будет его. Ведь ему нужно было место для более специфических тренировок, чем те, которым он посвящал себя дома.

Среди чахлых ясеней и буков, которым явно не хватало солнца, между замшелыми валунами журчал родник. Его плотно обступили стена боярышника и ужасно колючая ежевика, на которой уже можно было отыскать спелые ягоды. Дейдара не отказал себе в удовольствии сорвать несколько и отправить в рот – заодно и в ловкости потренировался, просовывая руки через переплетение ощетинившихся колючками ветвей. Довольно хмыкнув и вытерев рот тыльной стороной ладони – на ней остались следы индигового сока, – Дейдара забрался на тот валун, что побольше, сел поудобнее и погрузился в медитацию.

Это был первый этап тренировки и самый нудный. Медитации Дейдара никогда не любил: не с его активностью подолгу на месте сидеть, а до возраста, когда научился в полной мере контролировать собственные порывы, он в родном мире не дожил. Какой же пыткой тогда для Дейдары были долбаные ритуалы запечатывания биджу… Теперь он мог заставить себя сидеть на месте, полностью сосредотачиваясь на потоках чакры. Закралась даже мысль: раньше он в такие моменты с удовольствием хватался за возможности отвлечься на поговорить, а теперь бы единым жестом послал подальше того, кто попробовал бы отвлечь. Это старение? Или взросление? Или правильная мотивация?..

Прав был Сасори-но-Данна, когда говорил, что у Дейдары не было цели в жизни. О, но как же они ругались после подобных замечаний кукольника: только щепки летели, а грохот стоял до заложенных ушей! Дейдара считал, что его цель – в искусстве, и яростно злился на напарника. Решил, что и у Сасори такая же в точности, вот только тот не желает признавать напарника, а потому и его цель… Теперь понимал, однако: под слоем того, что Сасори называл своим искусством, крылось нечто куда большее: сильное, тёмное, может быть, даже стыдное. Признавал, что и сам так же, как напарник, прятал собственное тёмное-стыдное – только не в переделанных людских телах, а в ярких вспышках взрывов.

Однако теперь ему это было не нужно – у него появился мотив такой силы, что Дейдара был готов в любой момент принести ему в жертву мир. Впрочем, чтобы это стало осуществимо, сперва требовалось усилить себя. Именно этому Дейдара и посвящал каждую свободную минуту.

Он медитировал, чтобы в дополнение к телу развить и духовную энергию, как следствие – увеличить собственный запас чакры. Магия – это хорошо, конечно, но чакра являлась однозначным козырем в борьбе с практически любым, кто осмелится встать у него на пути.

С самой чакрой Дейдара тренировался осторожно: пусть место и казалось безопасным и уединённым, Дейдара не был бы шиноби S-класса, если б не знал, как обманчива кажущаяся надёжность. Поэтому упражнялся он потихоньку, никаких масштабных ниндзюцу не использовал. В последнее время был занят проблемой того, как приспособить под новые реалии свой Бакутон.

В прошлом мире Стихия Взрыва была основой всей силы Дейдары и, как ни смешно бы это звучало, причиной всех ключевых событий его жизни. Из-за редкого Кеккей Генкай его, сироту, взял на личное обучение старик Цучикаге; за мастерство именно в подрывах он получил ранг S; именно его способности привлекли внимание Акацуки, что вылилось в присоединение Дейдары к организации; высвобождение же грандиозного взрыва стало тем, что завершило его жизнь.

Однако в новом мире старая сила ощущалась как будто чужой. Рокочущая мощь, с которой прежний Дейдара стирал с лица земли целые поселения и отряды врагов, казалась в новых реалиях чем-то слишком… большим, наверное. Или даже громоздким, пожалуй. Неповоротливым в своём роде. Ведь когда С3 Дейдары дарил окружающим ослепительный свет – надо быть Гаарой, чтобы защититься от его трансформирующей мощи. А вот более-менее сильному магу, скорее всего, хватит щита… или не хватит: Дейдара пока не проверял, да и не очень-то хотел. На применение Бакутона не пойдёшь в школьной драке – только в настоящем бою; в нём же, если противник в самом деле сумеет защититься от взрыва – это будет очень тупое и бессмысленное разоблачение Дейдарой собственных способностей. Так что пришла пора продумать альтернативные способы применения Бакутона.

С креативностью у Дейдары никогда не было проблем – зато имелись с ресурсами. На каникулах таки запрещалось колдовать, и пусть дома с родителями-волшебниками использование им палочки не могли отследить (потому что наблюдение велось не за палочками, а за территориями), то за пределами имения Поттеров творить чары Дейдара не мог себе позволить. К тому же, магия, которую ему хотелось бы опробовать, по книгам оказалась слишком сложной и уж точно за гранью понимания только-только поступающего на третий курс Хогвартса.

На мысли его натолкнул кинжал, который два года назад Дейдара купил во время вылазки в Лютный переулок. Этот самый клинок – простой и компактный, который Дейдара всегда держал при себе, – из сплава стали с кровью дракона был способен проводить и магию, и чакру. Вот только с родной Стихией Взрыва Дейдара его вовсе не пытался подружить: можно было бы попытать счастья, если бы ножей у него имелось много, а рисковать потерей единственного годного – глупо. Хотя нож для метания, несущий в себе взрывной заряд, казался идеей заманчивой… Впрочем, нет, лучше уж тогда сюрикен или сенбон. А ещё, пожалуй, лучше – нечто с куда менее выраженной опасностью…

Проблема заключалась в том, что просто так сунуть чакру в предмет Дейдара не мог. Даже в родном мире ему приходилось использовать особую чакропроводящую глину (как напарник использовал особый металл для внутренних конструкций своих кукол); в этом же эквивалентом являлись особым образом выкованное оружие и артефакты. И именно их создание Дейдара начал было изучать в теории, но быстро понял, что ничего не понял в громоздких расчётах и коэффициентах. Так он решил, что в новом году из дополнительных курсов точно возьмёт нумерологию.

Ведь если освоить создание самого банального: предмета-концентратора, способного поглощать магию-чакру и высвобождать «по требованию», – с этим можно работать! Насоздавать таких концентраторов-камней, коих в изобилии валяется на берегах Чёрного озера, да зарядить их Бакутоном!..

Дейдара ухмыльнулся мыслям и вернулся к медитации.

***

В один из солнечных дней, возвращаясь с утренней тренировки, Дейдара столкнулся в воротах с куда-то отчаянно спешившим Джимом: тяжёлый рюкзак за спиной, очки набекрень, на голове бардак. Проходя мимо, Дейдара только кивнул, не замедлив шаг. Джим хмыкнул, скорчил рожу, а затем единым духом выпалил:

– Мы на речку с ребятами!

Дейдара остановился.

– Ну, молодцы.

Пару секунд висело молчание, а затем Джим поджал губы и с обиженным видом умчался прочь. Дейдара закатил глаза и вошёл в дом.

Уже какое-то время (а если точнее, с того безобразного случая под Гремучей ивой) брат упорствовал в том, чтобы быть невыносимым придурком, и Дейдара не настаивал на общении: у него имелись куда более важные занятия. Лишь один человек имел право отвлекать его от любых дел, и это был вовсе не Джим.

Приняв душ и переодевшись в чистое, Дейдара спустился на кухню в поисках съестного, попутно размышляя над ответом на последнее письмо Лиама. Впрочем, застав на кухне мать, он мигом выбросил работу из головы.

– Доброе утро!

– Доброе утро, милый, – мама погладила его по мокрым волосам, когда Дейдара подошёл ближе. – Ты с пробежки?

– Ага, – поцеловав мать в щёку, Дейдара отмахнулся от появившейся было Лолли и сам занялся завтраком. – Погода сегодня хорошая.

– В самом деле, – мама выглянула через широкие окна в сад, где цвело и сияло лето. Среди крон щебетали птицы, стайками перебираясь с ветки на ветку; пара больших коричневых бабочек порхала над лужайкой в загадочном танце; к окну с жужжанием подлетел и уселся на стекло шмель, принялся деловито ползать туда-сюда. – Джеймс ушёл с друзьями на речку.

– Знаю, встретил его по дороге, – откликнулся Дейдара, нарезая овощи, попутно отправляя сосиски в закипевшую воду.

Мама повернулась к нему, по её лицу скользнуло облачко беспокойства.

– Ты совсем перестал гулять с ребятами, – заметила она с грустью. Дейдара переложил овощи на тарелку и как можно спокойней ответил:

– У меня нет на это времени, мам. Мне нужно больше тренироваться.

– Но уже сейчас ты тренируешься слишком много, – мама подошла ближе, взяла его руки в свои и сжала с тихой, но такой пронзительной заботой, омрачённой тревогой. – Милый, я понимаю, что случившееся с твоей однокурсницей и профессором Хоукинсоном сильно повлияло на тебя… Но тебе не нужно бояться: дядя Карлус и наш милый Брайан защитят нас всех!

Дейдара слабо усмехнулся.

– Я не боюсь, мама.

– Конечно нет, прости, я оговорилась…

– Но нет, я не прекращу заниматься, – он поднёс её руки к лицу и коснулся пальцев губами, после чего прижал к своей груди. – И не волнуйся, в асоциального упыря я не превращаюсь, мм. Я договорился со своим школьным приятелем, мы встретимся сегодня здесь, во Впадине.

– Я не могу не переживать, когда один из моих сыновей наслаждается летом, а другой закрылся ото всех, – вздохнула мама и коротко поцеловала его в лоб. – Но я рада, что ты пригласил встретиться друга. Если сочтёшь уместным, приведи его к нам на ужин.

– Посмотрим, – кивнул Дейдара. Он не соврал матери: позже днём ему предстояло встретиться с Эшли, и Дейдара гадал, что встреча ему принесёт.

Если раньше Шелби писали ему общие письма исключительно по работе, то в какой-то момент этого лета Дейдара начал вести переписку отдельно с Эшли, отдельно с его младшим братцем. С Лиамом всё было по-старому: сухие и чёткие обсуждения планов, касавшихся бизнеса и нынче всё больше студсовета, перетекающие из письма в письмо непрерывным диалогом. Послания же Эшли приобрели более личный окрас, и Дейдара всё пытался решить, нравится ли это ему. Что ему точно не нравилось, так это нервозность, сочившаяся из каждого нового письма старшего Шелби всё отчётливее. И центром её был Рабастан.

Дейдара не знал, какая муха его укусила на пасхальных каникулах, после которых Лестрейндж вернулся в школу забитым и бешеным. Не знал того и Эшли – и тяжело переживал незнание. Вдобавок, в последний семестр Рабастан повадился на компаньонов жёстко огрызаться. Дейдару это быстро достало, и несколько раз их с Лестрейнджем стычки окончились дуэлями и откровенными мордобоями. На финальном матче по квиддичу они не сцепились только из-за того, что Джастин, Рокси и Паркинсон, сговорившись, не позволяли им даже пролетать близко друг к другу.

Не то чтобы Дейдаре было как таковое дело до настроений Лестрейнджа. Проблема заключалась даже не в них, а во всё том же Эшли, лице и голосе их предприятия, на котором размолвка с другом сказывалась не лучшим образом: взгляд потух, голос ослаб, как и желание чем-либо заниматься. Когда не готовился к СОВ, Эшли прокрастинировал, чего обычно за ним не водилось; на попытки растормошить не реагировал, включаться в планирование для студсовета отказывался – а ведь как раз на его обаяние Дейдара очень рассчитывал для продвижения организации! Не получая, чего хочет, от Эшли, Дейдара срывался на Рабастана, причину несчастья Шелби; они дрались, Паркинсон орал и грозился их обоих поубивать, Эшли ещё больше расстраивался, и круг замыкался. Лишь Лиам оставался в стороне от этой сраной драмы с типично когтевранским «не мешайте мне готовиться к экзаменам».

Но экзамены прошли, а ситуация не улучшилась. Они разъехались на лето, и Лестрейндж пропал с радаров. Нет, он и раньше, по словам Шелби, во время пребывания дома не поддерживал переписку – но всё же порой присылал короткие записки, или улучал момент «случайно» столкнуться с приятелями на лиговых матчах по квиддичу, или ещё что… Этим же летом он как в воду канул. Эшли переживал всё больше. Лиаму продолжало быть параллельно.

Поначалу Дейдара не хотел ввязываться: слишком был сам зол на Рабастана за то, что тот портит ему планы. Но затем – и биджу дери, если не медитации тому виной! – в Дейдаре проснулось некое чувство на стыке жалости, ответственности и симпатии. Этот премерзкий коктейль не давал ему сосредоточиться, а письма Эшли подливали масла в огонь. В конце концов Дейдара не выдержал и вызвал старшего Шелби на встречу в Годрикову Впадину.

К ней Дейдара не готовился никак, но всё равно с утренней тренировки до выхода в полдень не мог себя заставить заняться ничем полезным. В голове был сумбур, порождавший злость, и Дейдара потратил большую часть утра на то, что, лёжа на овчинном ковре у окна в своей мансарде, смотрел на яблони и бабочек, цыкал и пытался заставить себя успокоиться. Только поссориться с Эшли ему не хватало.

Когда он вновь выбрался из дома, солнце жарило вовсю. В деревушке было пустынно: середина недели, взрослые (и маги, и маглы) работали, а дети-подростки наверняка практически полным составом на речке, что вьётся между холмами неподалёку. Небось бесятся сейчас в воде, затем устроят пир под деревьями на берегу, а после повскакивают на велосипеды и двинутся в обратный путь, смеясь и перекидываясь шутками…

Дейдара уже давно оставил эти забавы, и больше его не тянуло. На какое-то время, что скрывать, ему было приятно просто побыть ребёнком – то, что ему не удалось в родном мире. Но детство кончилось, и вновь – резко и безапелляционно. Вновь – обещанием борьбы за жизнь.

В то, что Хоукинсона и их детей убила обожаемая жена, Дейдара не поверил ни на миг. Он слишком много лет провёл бок о бок с Сасори, мастерски контролировавшим сознание жертв печатями, а также знал ебанутых спецов по гендзюцу вроде Учиха, чтобы просто взять и поверить в такое. Рассказавший их семье об этом Брайан (мама тогда так бледнела: встревоженный Брайан опустил слишком мало, по её мнению, подробностей) сомневался тоже. Дейдара после удивлялся: почему никто не продолжил расследование? До него через родственников долетали слухи, что дело Хоукинсонов после приличного периода «расследования для вида» тихо смахнули в самый низкий ящик стола без намерения вновь извлекать. И Карлуса, и Брайана это возмущало, однако они ничего не предприняли – по крайней мере, не так, чтобы Дейдара об этом знал. Однако после событий той Пасхи Брайан, казалось, окончательно разочаровался в Отделе правопорядка и считал дни до начала занятий в школе мракоборцев. Его потухший взгляд был вишенкой в коктейле дряни, творившейся в головах людей вокруг Дейдары.

Наверное, поэтому он позвал встретиться Эшли. Больше не было сил молча глотать это пойло.

Компаньона Дейдара остановился ждать на главной площади: прибыть Шелби был должен камином в деревенский паб. Старик Пенроуз, обслуживавший в своём заведении всю Впадину, делал деньги на её славе в волшебном мире, а потому имел и отдельную комнату для перемещения камином, и шесть небольших спален над пабом. Поговаривали, будто он также собирался выкупить соседний со «Львиным сердцем» дом и превратить его в полноценную гостиницу. Дейдара мотал слухи на ус и искал возможность подзаработать на мелких поручениях, которые старик Пенроуз охотно выдавал ему уже много лет.

В ожидании Дейдара уселся на край фонтана по центру главной площади. Фонтан был скромный: три струи, бивших вверх из середины круглого бассейна. Внутри плавали одинокий фантик от конфеты и утопшая мошкара, на дне блестело несколько мелких магловских монеток. Опустив руку в воду по запястье, Дейдара прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой.

Вокруг было так тихо, что открытие двери паба привлекло внимание – Дейдара поднял голову и кивнул Эшли. Тот улыбнулся в ответ, и пусть старался выглядеть, как обычно, куда-то делось его мягкое обаяние, сменившись утомлённостью и нервозностью; движения из плавных превратились в дёрганные. Дейдара на эту удручающую картину скривился и вместо приветствия протянул:

– Каникулы дерьмо, я вижу?

– При… да, пожалуй, – вздохнув, согласился Эшли и уселся рядом с ним на фонтане. – Спасибо, что пригласил, Дэвид. Мне нужно было проветриться.

Дейдара на это просто кивнул.

– Как их когтевранская светлость? Всё грызёт ещё не сгрызенный гранит наук?

– Ага, сел за высшую математику. Наши кузены, которые не волшебники, начали подтрунивать над ним, что нумерология – это бесполезная ерунда. Лиам оскорбился.

– Бывает, – хмыкнул Дейдара и огляделся вокруг. На площади скучковалась большая часть магазинов деревеньки, и взгляд остановился на продуктовом. – Слушай, не знаю, как ты, но я подыхаю от этой жары. По мороженому?

– Давай, – кивнул Эшли и с готовностью достал кошелёк. – Сегодня я плачу, – быстро сказал он, стоило Дейдаре открыть рот.

– Окей, – без энтузиазма согласился Дейдара, прекрасно понимая: это плата за то, что ему предстоит выслушивать нытьё.

Взяв по пломбиру, они отправились в обход поселения. Эшли, судя по всему, был во Впадине впервые и даже попытался вежливо поддержать разговор о достопримечательностях деревушки, проявить в них самих заинтересованность. Дейдара не обманывался, отвечал на вопросы скупо. После каждой такой попытки Эшли на несколько минут смущённо замолкал и принимался кусать палочку от давно съеденного мороженого.

Они сделали круг по деревне и вернулись на главную площадь, но Эшли так и не решился завести разговор о важном. Содрав с него бутылку холодной газировки – просто спасение в такой душный день! – Дейдара усадил Эшли обратно на фонтан и спросил в лоб:

– Ну давай, не мнись, как девица на первом свидании. Выкладывай, мм.

– А что выкладывать? – не глядя на него, пробубнил Эшли. Стянув кеды, он подвернул свободные хлопковые штаны и сунул ноги в фонтан. Как магл Эшли умел одеваться не хуже Дейдары, «выросшего» вместе с братом на улицах Впадины; сразу видно, что семья у него смешанная. – Проблему ты знаешь не хуже меня. Я думал, ты позвал меня совместно искать ей решение.

Дейдара раздражённо покосился на него из-под чёлки.

– Какого решения ты от меня ждёшь? В школе я пытался вбить ему мозги на место – не помогло. Я сделал всё, что мог.

– Неправда, не всё! Вы сблизились в этом году, ты можешь знать…

– Ты знаешь его лучше меня.

– Каким же ты иногда бываешь засранцем… – Шелби вздохнул и несколько раз ударил пятками по воде. Брызги полетели во все стороны, попали и на Дейдару – он отфыркнулся и резко сказал:

– Ты, кажись, попутал, чувак: я не Хлоя Бенсон, чтоб бросаться на помощь каждой сирой и убогой твари.

Эшли повернул к нему голову: сгорбленный, насупленный, начинающий заводиться.

– А как насчёт твоих друзей?

– Вы мне так-то компаньоны по бизнесу, – нагло заявил Дейдара, решивший, что сердитый Шелби лучше, чем Шелби унылый. Вообще, он ни разу не видел Эшли именно что злым…

Как оказалось, злой Эшли лез раздавать пощёчины. Без труда перехватив и вывернув его руку, Дейдара сунул приятеля головой под струю фонтана. Эшли забрыкался, ругаясь, но вырваться из чёткой хватки подрывника не смог.

– Успокоился? – буднично уточнил Дейдара, выдернув слизеринца из фонтана. Тот, отплёвываясь от воды, зашипел что-то невнятное, и Дейдара ещё разок сунул его под струю. Для профилактики. – А так? – спросил, вновь давая глотнуть воздух.

Эшли ужом вывернулся из нарочно ослабленной хватки и, забывая о своих кедах, ломанулся было прочь, но Дейдара схватил его за рубашку и притянул обратно. Эшли опять зашипел и завертелся.

– Молодые люди, чем это вы заняты?! – с другой стороны площади недовольно окрикнула их старуха-магла.

– Ничем таким, миссис Маркхэм! – крикнул в ответ Дейдара и для вида похлопал отплёвывавшегося от воды Эшли по спине.

Старуха посверлила их взглядом, но поплелась дальше в аптеку. Она недолюбливала Дейдару и Джима и вечно искала повод настучать на них матери.

Когда миссис Маркхэм скрылась из виду, Дейдара перестал удерживать Эшли.

– Теперь унялся?

Мокрый с головы до ног Эшли зыркнул на него с обидой и совершенно по-слизерински съязвил:

– Ах, какое действенное средство у тебя есть в арсенале! Почему ты так же не пытался остудить пыл Рабастана?

Дейдара ухмыльнулся.

– Ну, тоже мне, сравнил себя с Лестрейнджем! Ты и на половину такого бойца, как он, не тянешь!

– Думаешь, не удержал бы?

– Почему, удержал бы. Только при этом что-нибудь сломав, мм.

Эшли мелко дёрнул губами, обозначая улыбку; сняв очки и положив рядом на бортик фонтана, он стянул через голову насквозь мокрую рубашку и принялся её выжимать. Понаблюдав за ним какое-то время, Дейдара сказал:

– Насчёт Лестрейнджа. Я сам не знаю, что делать с этим дерьмом, Эш.

– Мог бы так сразу сказать, – Эшли попытался рубашкой стереть с очков капли, но получилось только размазать. – Купать меня было не обязательно.

– А мне кажется, водные процедуры пошли тебе на пользу, – отметил Дейдара и шутливо прихватил его за руку. – Повторим?

– Пошёл ты! – шарахнулся от него Эшли, и Дейдара со смехом отобрал у него очки, вытер о край собственной сухой футболки.

– Если серьёзно, – сказал он, вернув очки слизеринцу, – я даже не знаю, из-за чего у Лестрейнджа поехала крыша. Ты знаешь?

Эшли развёл руками.

– Могу только предполагать… Может, на пасхальных каникулах он получил нагоняй от отца за помощь тебе в спасении Хлои Бенсон?

– Мне кажется, ты преуменьшаешь масштаб. Тут скорее уж «батя дал пизды».

– Ой, да как хочешь называй! Что делать-то будем?

– А что мы можем сделать? У тебя связь с ним есть? Вот и у меня нету. Можно, конечно, написать его бате и потребовать не обижать Басти, но чё-т мне подсказывает, это сделает только хуже, да.

Зачесав рукой назад волосы, с которых всё ещё капало ему на лицо, плечи, голую спину, Эшли понуро уставился в фонтан.

– Ты гриффиндорец, – вдруг бросил он. – Я рассчитывал, ты будешь за действие.

– Как неоднократно говорил наш ебанувшийся друг, по мне Слизерин плачет, – отозвался Дейдара, вглядываясь в просвет между домами. Издалека доносились смех, звон и шорох колёс по асфальту, а меньше чем через полминуты показалась кавалькада велосипедов. Верхом на переднем Дейдара различил Элайджу Барретта, из-за его спины с багажника высовывалась безошибочно узнаваемая патлатая голова. – Щас будет нормальный Гриффиндор, мм.

Отвлёкшись от созерцания глубин, Эшли с непониманием посмотрел на него, но Дейдара ничего пояснять не стал, только потянулся и махнул затормозившей с другой стороны фонтана детворе.

– О, Дэвид! – удивился-обрадовался Элайджа, помахав в ответ. – Здорово, брат, как сам? Сто лет не виделись!

– Всего-то неделю, – пожал плечами Дейдара, наблюдая за тем, как Эшли натягивает рубашку. Магловская детвора Впадины тоже любопытно уставилась на него; из волшебников с ними был только Джим, а он при виде слизеринца засопел и заскрёб носком кроссовка брусчатку – ну точно копытное!

– Я Эшли, учусь с Дэвидом и Джеймсом, – с улыбкой представился Шелби. – Приятно познакомиться.

– Приве-ет, – протянули в ответ Элайджа и Элен, Сара, Джон и Бобби. Сара подозрительно сузила глаза.

– Ой, а я и не знала, что у Дэвида есть такие друзья в школе, которые поедут в наше захолустье ради встречи с ним!

– Ты ещё много чего не знаешь обо мне, мм! – весело откликнулся Дейдара и переглянулся с Элен. Та скорчила рожу из-за спины Сары – ещё прошлым летом «сдала» влюблённость подруги в Дейдару ему же. Как видно, отвадить не получилось, болезнь прогрессирует.

– Мы шли к Барреттам на обед, – объявил толстяк Бобби, поглаживая урчащий живот. – Давайте с нами!

– А чё, давайте, – согласился Дейдара и поднялся, утягивая за собой не успевшего и пискнуть Эшли. – К тебе, Бобо, у меня, кстати, есть разговор…

– О-о-ой, Э-эшли, а тебе сколько лет? – замельтешила вокруг слизеринца Элен. Вся компания спешилась и покатила велосипеды в сторону дома Барреттов. – Ты слишком взросло выглядишь, чтобы быть одноклассником наших оболтусов!

– Я старше их на три класса, – пояснил Эшли, и это было ошибкой: вступив в беседу с Элен Барретт, невозможно без ссоры ускользнуть до тех пор, пока она не выведает всё желаемое. В данном случае желаемым явно была информация о Хогвартсе и компании в нём Дейдары (более общительный Джим даже маглам-приятелям все уши прожужжал про своего Сириуса). К такому прислушалась Сара, шагая, впрочем, рядом с самим подрывником – длинные ленты на руле её велосипеда струились по воздуху и задевали его руку.

Не обращая внимания ни на это, ни на насупленного Джима, Дейдара завёл с Бобби деловую беседу о комиксах. В их магловской компании именно Бобби был гиком из разряда самых задротских, и именно он отправлял приятелям в Хогвартс (через родителей Поттеров) новые комиксы. Также много он знал и про настольные игры, а Дейдара с компаньонами как раз расширяли бизнес в том направлении. К разговору о настолках подключился и Элайджа, а Джон молча шагал позади них, составляя компанию возмущённо сопящему Джиму.

Родителей Элайджи и Элен, конечно же, дома не было – разгар трудового дня, как-никак, – но в холодильнике обнаружилось полно продуктов. Оттеснив всех, Дейдара занялся готовкой, чем вызвал море восторженных и томных охов Сары. Эшли же, не простивший ему купаний, опять решил послизеринствовать:

– Тебе очень идёт этот прекрасный передник с подсолнухами, Дэвид! Обязательно расскажу о нём Басти!

– Знаешь, если он начнёт опять с нами по-людски разговаривать, я сам расскажу, – серьёзно произнёс Дейдара, нарезая мясо. Сара и Джон наблюдали за ним с немалой долей интереса, Элен хихикала, пристроившись на угловом диване. – Может, даже покажу.

– Ох, а что, что-то случились, да? – Сара захлопала длинными ресницами, наматывая на пальчик кончик светлой косы. – Вы поссорились с другом?

– Ну, что-то вроде, – разом помрачнел Эшли и принялся слишком уж заинтересованно рассматривать присевшую на подоконник распахнутого настежь окна стрекозу. Джим не сдержал зловредный смешок, на который Эшли отреагировал взглядом почти злым.

– Во, кстати, – Дейдара отстранил сунувшуюся было помогать (и едва не угодившую под нож) Сару и усадил на диван рядом с Элен. – Ваши мысли, чё делать, если подозреваете, что другу дают знатных пропиздонов дома?

– Увезти его учиться в школу-интернат, а после её окончания вступить в группу спасителей Земли! – воскликнул Бобби, читавший слишком много «Людей-Икс».

Эшли нервно хохотнул.

– Большую часть года мы так и делаем!

– Но каникулы портят малину, да, – закончил за него Дейдара, скидывая мясо в огромную кастрюлю, выуженную из самых далёких далей шкафа для посуды. Будет суп.

– Тогда наведайтесь к нему в гости, – подняв указательный палец вверх, предложила Элен. – Не спасёте – так хоть подбодрите!

– Ну, сестрёнка, справедливости ради, я б только в большую депрессуху впал, если б друзья ко мне приехали всего на день, а после бросили опять в таких условиях дома куковать, – заметил Элайджа.

Элен хитро улыбнулась.

– Так друга можно выкрасть!

– И что с ним делать потом?

– Прятать от зверских предков! В гараже, например, в сарае, да хоть под кроватью!..

Подавившись смешком, Дейдара повернулся к Эшли и выразительно округлил глаза, мол, какая идея! Эшли хихикнул, явно представив себе их с Дейдарой попытки втиснуть шесть с копейками футов Лестрейнджа под стандартную подростковую кровать; и всё под аккомпанемент ворчания закрывающего лицо рукой от этой стыдобы Лиама.

– Идея замечательная, но наш друг немного… великоват для таких манипуляций.

– Значит, вынести его из дома в чемодане не предлагать? – премило улыбнулась Элен, и Дейдара отдал должное её фантазии.

– Не надо, – согласился Эшли и стрельнул взглядом в Дейдару. – Мне лично силы не хватит.

– Ты вообще чё-нибудь тяжелее учебника поднять можешь? – бросил, не глядя на него, Джим, и так подозрительно долго молчавший.

На миг Дейдаре показалось, что Эшли попробует отвесить пощёчину на этот раз его братцу. Впрочем, Эшли сдержался и ответил Джиму гаденькой змеиной ухмылочкой:

– Нет, зачем мне? У меня есть Дэвид и Рабастан, чтобы мускулами работать.

– Типичный слизеринец! – бросил Джим как самое страшное обвинение.

– Всяко лучше, чем типичный гриффиндорец, – не остался в долгу Эшли. – Дэвид, переводись к нам!

– Я б, может, и с радостью, но там Холмс и его роман с Мальсибером.

– С ними ещё, между прочим, обитает Снегг. И пёс.

– Охуеть, спасибо, нет, – отмахнулся Дейдара, наполовину скрывшись в холодильнике.

Джим забубнил что-то невнятное. Ребята-маглы слушали внимательно и любопытно. Как и про Сириуса, Джим много рассказывал приятелям про Хогвартс, опуская, конечно, магические подробности. Вот только Джон, как наиболее разумный в компании человек, не преминул воспользоваться шансом уточнить у более адекватных людей, правда ли все те байки, которыми сыпал Джеймс:

– У вас правда в школе война между факультетами?

– Война – слишком громкое слово, мм! – Дейдара сам не понял, чем фраза его задела, но рявкнул так, что все подскочили. Поморщившись, он обернулся к ошарашенно на него вылупившимся ребятам и добавил тише: – Не стоит бросаться такими словами понапрасну, да.

– Ты совершенно прав, Дэвид! – громко согласилась Сара.

– Чувак, я чуть не поседел! – «отмер» Элайджа и напоказ поковырявшись в ухе. – И не оглох!

– Ну, благо, для твоего крикета слух не нужен! – оскалилась в сторону брата Элен, на что Элайджа тут же обиделся:

– Вот только святое не трогай!..

– Ты играешь в крикет? – заинтересованно наклонился к нему Эшли.

– Угу, я с этого года в сборной школы, – Элайджа аж выпятил грудь от гордости за себя. К счастью, не заметил, как за его спиной Элен спародировала движение брата, а Бобби и Джим беззвучно засмеялись. – А ты?

– Иногда с кузенами и их приятелями.

– О-о-о!.. – обвиняюще ткнул в него пальцем Джим, и только строгий взгляд Дейдары оборвал едва не сорвавшуюся речь про низменность любого мага, кто предпочитает иную игру квиддичу.

– Тю, так вы в дворовой? – сразу поник Элайджа. – Небось ещё и с теннисными ракетками, а не нормальными битами?

– Почему же? Биты у нас нормальные…

– О, пошли тогда во двор! Подавать умеешь? Покидаешь мне мяч, чувак? Мне надо тренироваться перед новым сезоном, а из наших все в футбол да футбол!..