Текст книги "Трилистник. Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)

– …говорили с мисс Бенсон…

Рабастан взвыл.

– Да что вы все нашли в этой Бенсон?! По-моему, парни, её стало слишком много! Бенсон, Бенсон… Да она просто мелкая грязнокровка!

– Просто да не просто, – протянул Дейдара, и Рабастан и Лиам разом повернулись к нему. Откинувшись на мягкую спинку потёртого кресла, Дейдара продолжил: – Не стоит недооценивать её, мм. Она не глупа и очень наблюдательна. Что ещё хуже, она идёт в связке с Холмсом, а он… – Дейдара притормозил, чтобы обдумать определение. Нельзя было сказать ни слишком много, ни слишком мало. – Он опаснее половины старшекурсников. Вместе взятых.

– На мой взгляд, ты его переоцениваешь, – заправив за уши упавшие на глаза русые волосы, отчеканил Лиам. – Да, его академические успехи впечатляют. Однако в остальном он ничем не выделяется.

– Не могу согласиться, – мягко возразил Эшли. Отложив книгу, он задумчиво посмотрел на брата. – Майкл Холмс далеко не так прост, как хочет казаться. Вернее, хотел в прошлом году. В этом он не стесняется проявлять… посягательства на авторитет.

– Хм, – поморщился Дейдара, которому на ум пришла каменно-презрительная рожа того Учихи – гения, мать его, Шарингана. Ни хуя он не меняется, вообще ни хуя.

– Не только, – вдруг ощерился Рабастан. – Во время пира по случаю начала учебного года он сунулся ко мне в голову. Помнишь, Эш?

– Да, – подтвердил Шелби.

Дейдара помрачнел ещё больше. Если Рабастан не говорит об алых глазах – значит, Итачи уже тогда начал осваивать легилименцию. Более того, ему хватило сил проникнуть в защищённый разум Рабастана. Это очень, очень дерьмово.

И в то же время – ожидаемо. Итачи должен быть опасен. Иначе это не он.

– Я не хочу ввязываться в херню с этими стрёмными шкетами, – после непродолжительного молчания сказал Рабастан. – Руди под них копает, а это значит, ими заинтересовался кто-то наверху. Скорее всего, там хотят понять, откуда Бенсон и Холмс взялись такие талантливые. Возможно, роют под кого-то конкретного. Может, под Альфарда Блэка – он не устраивает слишком многих, Блэков в том числе. Не знаю. Не хочу выяснять. Чем дальше мы держимся от всех этих игр, тем лучше.

– Моя идея организовать в Хогвартсе студенческое самоуправление никоим образом не связана с играми чистокровных, – упрямо ответил Лиам. – Что касается мисс Бенсон, я лишь намерен использовать её для раскрутки идеи, не более. На данный момент ей, жертве самого ужасного происшествия в Хогвартсе со времён открытия Тайной комнаты, сложно в чём-либо отказать. Более того, она привлекла внимание и расположение директора. Через неё легко будет провести идею, а затем решительно взять управление в свои руки.

– Я, признаюсь честно, не вижу конечной цели, – сказал Эшли. – Чего мы добьёмся, создав студсовет?

– Влияния. Положения в школе, если будем умны – ценных знакомств за её пределами.

– Я не уверен, что это лучшая стратегия, Лиам. Завести полезные знакомства легче всего в Клубе Слизней.

– Куда никого из нас не пригласили и, уверяю тебя, не пригласят. Мы с тобой из спорной семьи, Эшли, а Рабастан…

– В гробу видел клуб старика Слиззи, – подсказал Лестрейндж.

– А я о чём? – поджал губы Лиам. – Что касается Дэвида, приглашать его Слизнорт поостережётся, особенно сейчас, после того, как школа ответила на выходку Розье. Попечительскому совету это совершенно не понравилось. Слизнорт не захочет ещё больше портить отношения с чистокровными.

– Как будто я хочу в этот клуб, – фыркнул Дейдара, и Рабастан протянул ладонь. Дав ему «пять», Дейдара продолжил: – Заходить в высшие сферы общества через Слизнорта – себя не уважать. Тем более, старикан нам всё ещё должен, – Эшли открыл было рот, но Дейдара повысил голос: – Если мы чего-то хотим, мы должны это сами взять, да. Нам никто не станет приносить желаемого на блюде, и делать скидку на возраст скоро перестанут. Разумнее уже сейчас начать спрашивать с себя, как со взрослых, чтобы через несколько лет необходимость этого не стала неприятной неожиданностью. Кроме того, если мы хотим продолжать бизнес и после школы, нужно создавать себе имя уже сейчас. Поэтому я согласен с Лиамом: организация первого в истории Хогвартса студенческого самоуправления станет хорошим дополнением к нашим резюме.

– Я боюсь, когда ты начинаешь так распрягать, – поморщился Рабастан. – Как будто тебе лет сорок.

– Всего-то тридцать два, – хохотнул Дейдара, и Рабастан тоже усмехнулся, не подозревая, что подрывник говорит правду.

– Значит, двое против двух, – педантично подытожил Лиам. – Отправляем на второй круг рассмотрения или?..

– Или, – бросил Рабастан, потягиваясь. – У меня нервов не хватит спорить с Поттером.

– Мы можем разделиться в данном проекте, – сказал Эшли. – Лиам, Дэвид, действуйте по своему усмотрению. Мы же с Рабастаном оценим прогресс и, возможно, присоединимся к вам позже, если найдём это приемлемым.

– Окей, – кивнул Дейдара и посмотрел на настенные часы. Те показывали половину десятого; требовалось поскорее добраться до спальни и проверить, не оправились ли малолетние идиоты от испуга и не отправились ли в новое расследование тайны исчезновений Люпина. – На сегодня всё?

– Да, – кивнул Эшли, поднимаясь. Остальные последовали его примеру, и вскоре парни расстались: Эшли и Рабастан направились к общежитию Слизерина, а Дейдара и Лиам стали подниматься на верхние этажи.

– Благодарю за поддержку, Дэвид, – когда они взошли по мраморной лестнице, проговорил Лиам.

– Угу, – откликнулся Дейдара и негромко заметил: – Я буду приглядывать, чтобы ничего не стряслось, но и тебя прошу: будь осторожен с девчонкой. И ни за что не подпускай к делу Холмса.

Лиам внимательно посмотрел на него.

– На чём основано твоё предубеждение против него? Оно слишком сильно, чтобы быть безосновательным.

– Этого я рассказать не могу, – покачал головой Дейдара. – Знаешь, это одна из вещей, которым товарищи просто должны верить.

– Я… не могу сказать, что это меня устраивает.

– Так и не говори. Но пояснений я правда дать не могу.

Они молчали остаток пути, а затем не прощаясь свернули каждый к своей башне. Прокравшись в обитель Гриффиндора, Дейдара какое-то время просто стоял у догорающего камина, задумчиво глядя на угли. Хотелось полетать и проветриться. Вместо этого Дейдара поднялся в спальню и убедился, что Джим сопит, развалившись звёздочкой на кровати. Только тогда Дейдара позволил себе расслабиться.

***

Проснулся Джеймс далеко не в лучшем настроении. Вчерашнее появление Пивза испортило парням разведку. Её следовало возобновить как можно скорей.

Пристально наблюдавший за ним весь завтрак Дэвид словно бы знал, что на уме у брата. Джим решительно отмёл паранойю: откуда бы Дею знать о приключении ребят, если его не было в спальне? И он точно не следил: уж слежку-то бы капитан Поттер раскусил на раз! Так что Джим выбросил подозрения и занялся домашними.

Так прошло полдня, а после обеда Джим опять созвал свою команду. Убедившись перед этим, что Дэвид свалил из общаги.

– Значит, так, – решительно заговорил Джим, глядя поочерёдно то на Сириуса, то на Питера. – До отбоя нам необходимо исследовать местность, в которой вчера скрылись наши цели, и выяснить как можно больше об их причинах находиться там, где они находились, где бы это ни было. Вопросы?

– Когда выступаем, капитан? – покладисто уточнил Питер.

– Прямо сейчас, – постановил Джим и полез в шкаф за тёплой мантией.

Вскоре ребята вышли на улицу. Погода стояла для середины марта неплохая – даже солнечная, морозоватый воздух покусывал щёки. Закутавшись в шарфы, друзья двинулись по тропинке в Хогсмид, но вскоре свернули к хижине лесника.

– Ночью не было ни снега, ни дождя, – констатировал Джим. – Джентльмены, ищем следы.

И они принялись искать. Вскоре Сириус заметил две цепочки следов в целине – побольше и поменьше, – уводящие в сторону от дома лесничего. А вот и сам Хагрид появился – вышел из-за хижины, неся в руках большой таз, в котором что-то (или кто-то) подозрительно хлюпало.

– Чой-то вы тут бродите? – удивлённо спросил Хагрид.

– Мы гуляем, сэр, – нашёлся с ответом Джим. Сириус степенно кивнул, а вот Питер сжался, поглядывая на огромного лесника с опаской.

– А. Ну гуляйте, – сказал Хагрид и скрылся в хижине.

Парни синхронно выдохнули.

– Пронесло, – прошептал Питер.

– Капитан Поттер, блестяще сработано, – ухмыльнулся Сириус. Выпятив грудь от гордости, Джим распорядился:

– Идём по следу.

Тот вился параллельно краю Запретного леса. Джиму подумалось, что рано или поздно он свернёт в чащу, но цепочка следов увела ребят в сторону, на другой холм, на котором раскинула ветви Гремучая ива.

– Я не вижу, куда дальше, – сообщил глазастый Сириус, вытянув шею. – Следы как будто обрываются у дерева.

Вскоре парни дошли до ивы, и все трое убедились в правоте Сириуса: следы обрывались на бесснежном пятачке, окружавшем иву, и нигде в округе не возобновлялись.

– Странно, – проговорил Джим, насупившись. Что за чудеса здесь имеют место? Куда испарились мадам Томсон и Римус?

– Мне кажется, или там лаз? – вдруг спросил Сириус, указывая на дерево.

Джим присмотрелся. В самом деле, осознал он, среди переплётшихся корней ивы был различим тёмный провал.

– Так-с, – вытащив из кармана булочку с маком, Джим прицелился и метнул – булка исчезла в тёмном проёме, а ива недовольно зашуршала голыми ветками.

– Что будем делать, Джим? – спросил Сириус.

– Если там проход, возможно, он куда-то ведёт…

– Но ведь профессор Дамблдор говорил не подходить близко к Гремучей иве! – округлил глаза Питер.

– Ты можешь не ходить, если боишься, – разрешил Джим, рассматривая качающиеся на ветру ветви.

Хотя нет, стоп. Ветра-то не было.

– Я пойду первый, – уверенно сказал Джим. – Если хотите, идите за мной. Если нет – я пойму и не обижусь.

– Мы с тобой всегда и везде! – громко заверил его Сириус.

Пугливо трясущийся Питер всё же кивнул. Джим улыбнулся обоим.

– Хорошо. Тогда…

– А ну стоять!

Злой окрик заставил Джима обернуться. К нему на всех парах нёсся через луг Дей, злой, как десять завхозов.

– О блин, палево! – воскликнул Джим и ломанулся к проходу под ивой.

Ветви засвистели вокруг, и одна больно хлестнула Джима по плечу. Ойкнув, Джим пригнулся, пропуская над головой новые плети, но не уследил – хитрая лоза подкралась по земле и, подцепив его, опрокинула на спину. Вновь раздался свист – это ветви обрушились на окаменевшего от страха Джима. Он даже не успел закрыть лицо.

Дэвид вырос перед ним неожиданно и принял удары веток на скрещенные предплечья.

– Дей!

– Уходи! – рявкнул Дэвид, под новым ударом зарычал, но не сдвинулся с места. – Ну!

Перевернувшись на живот, Джим на четвереньках пополз прочь так быстро, как только смог. Мгновения показались минутами – но вот его за плечи схватили Сириус и Питер, отволокли подальше, что-то крича. Джим не слушал их. Он обернулся и встретился взглядами с уже отступившим братом.

– Дэвид… – начал он, но не нашёл слов. Взгляд застрял на руках и лице брата, исполосованных прутьями ивы в кровь.

– Идиот! – шагнув к нему, Дэвид наградил Джима сильной пощёчиной. – Долбоёб малолетний! У тебя хоть зачаток мозга есть?!

– А ну отвали от него! – крикнул Сириус и бросился на защиту друга, но Дэвид пинком отбросил его прочь. Питер взвизгнул и попятился в ужасе.

А Джим мог лишь тупо разевать рот, пялясь на раны брата. Его сердце бешено колотилось, а в голове не было ни единой мысли.

– Дей…

– Что?! Вот, блядь, что, Джим?!

– У тебя… всё в крови.

Дэвид осёкся. В его глазах полыхнул такой гнев, что Джим необъяснимо, на уровне самых древних рефлексов испугался за свою жизнь.

– На этой самой крови клянусь, – смазав алые капли ладонью со щёк, Дэвид стиснул кулак. – Ещё раз ты подойдёшь хотя бы близко к этому сраному дереву, я отломаю несколько его веток и лично выпорю тебя в мясо. Ты меня понял?

– Дей, мы… я…

– Ты меня понял, Джеймс?

Джим съёжился, колотясь, на грани истерики. Он хотел, чтобы Дэвид ушёл. Он никогда в своей жизни так не боялся.

– П-понял.

– Надеюсь, – процедил Дэвид.

– Ты пугаешь его! – рядом вновь возник Сириус, обнял Джима за дрожащие плечи. – Смотри, что ты наделал!.. Джим! Джим! Ты как, приятель, держись!..

Дэвид схватил его за шкирку и вздёрнул на ноги. А затем молча ударил кулаком в лицо.

Сириус закричал, и это проняло Джима лучше собственной боли. Вскочив, он повис на руке брата, занёсшего кулак для нового удара.

– Дей, остановись! Не смей!

– Заткнись! – рявкнул Дэвид и стряхнул его так легко, словно бы Джим ничего не весил. Снова упав в снег, Джим беспомощно наблюдал, как новым ударом брат разбил его лучшему другу нос.

Словно издалека до Джима донёсся голос Питера, криками призывавшего кого-то. Кем-то оказалась профессор Стебль – запыхавшаяся, в рабочей одежде, с листочками, приставшими к волосам, – прибежавшая на зов и магией разбросавшая Дэвида и Сириуса в разные стороны. Дэвид моментально вскочил на ноги. Сириус так и остался лежать, постанывая и зажимая кровоточащий нос.

– Что здесь происходит?!

– Я объяснял своим недалёким одноклассникам, что нельзя играть возле Гремучей ивы, – самообладание постепенно возвращалось к нему, и Дэвид не окатил профессора аурой маньяка, желавшего крови.

– Это, конечно, похвально, Поттер, но зачем вы разбили Блэку нос?!

– Он по-другому не понимает, мэм.

***

Спустя полчаса Дейдара был на ковре у директора. МакГонагалл уже отштормила и была отправлена Дамблдором поговорить с Джимом, Сириусом и Хвостом. Сам Дамблдор желал побеседовать с Дейдарой один на один. Напряжённо пялясь на позвякивающие приборчики на столах вокруг, Дейдара думал, что лучше бы он продолжал выслушивать недовольство декана.

– Как вы себя чувствуете, Дэвид? – участливо осведомился директор.

О, Дейдара был зол! На брата, на Блэка, на Люпина с его сраной тайной, на самого Дамблдора. Но директора это не касалось.

– Нормально.

– А ваши царапины?..

– Нормально, сэр, – процедил Дейдара, не глядя на него.

– Почему вы оказались сегодня у Гремучей ивы?

– Потому что увидел, что туда идёт Джеймс.

– А что он там делал, на ваш взгляд?

– Пытался нарваться на неприятности, – Дейдара вновь начинал закипать. Пусть старый хер отъебётся! Нужно пойти проверить, усвоил ли Джим урок.

Почти минуту Дамблдор молчал. Лестрейндж говорил, сильному легилименту на близком расстоянии даже не требуется зрительный контакт, чтобы уловить оттенки эмоций, переполняющих собеседника. Сасори-но-Данна называл это эмпатией и относил к высшему порядку сенсорики. И Дейдара прекрасно понимал, что откровенно палится перед директором, неспособный взять клокочущую в груди ярость под контроль.

– Вы знаете о маленькой тайне мистера Люпина, верно?

– Не такой уж маленькой, – возразил Дейдара. Он не питал иллюзий, что директор может быть не в курсе его собственного расследования в прошлое полнолуние. Расследования, в ходе которого Дейдара пробрался в лаз под Гремучей ивой и увидел трансформацию Римуса во всей красе.

Приволочь в школу оборотня… Ебануться.

Дамблдор вздохнул и отошёл к одному из столиков. На нём стоял Проявитель врагов; такой был дома у Карлуса, и Дейдара понимал, что тёмные силуэты в отражении – не к добру.

– Я хотел, чтобы у Римуса появились друзья, знающие о его болезни, – негромко заметил Дамблдор. – При этом ни я, ни он не можем никому о ней рассказать – многие принесли Непреложные обеты, чтобы Римус получил возможность учиться в Хогвартсе. Вы знаете, что такое Непреложный обет, Дэвид?

– Меня не обеты заботят, а то, что мой брат подвергся сегодня опасности, сэр, – проговорил Дейдара, не ведясь на его сострадательно-тоскливый тон. – Если вы знали, что я выяснил правду о Римусе, не могли не знать, что Джим копает в ту же сторону, мм. Почему вы его не осадили? Вам мало истории с Бенсон, нужен-таки в школе труп?

– Дэвид, прошу вас, выбирайте слова, – проронил Дамблдор, но на Дейдару это произвело мало впечатления. Он уже закусил удила.

– О, поверьте мне, профессор, это я ещё выбираю! Но объясните, за каким таким… такой причиной вы позволяли студентам ошиваться рядом с логовом оборотня?

– Я хотел, чтобы у Римуса появились друзья, – повторил Дамблдор, и только со второго раза Дейдара его услышал. Разозлился лишь больше.

– Друзья-когтеточки?!

– Дэвид! – повысил голос Дамблдор, и вот тогда-то Дейдара осёкся – такой концентрат силы обдал его. – Прошу, не беритесь судить о ситуации, которую не до конца понимаете. Я принимаю вашу злость. Однако уверяю вас, что всё это время ситуация была под контролем.

– Под контролем? Хм! – усомнился Дейдара.

– Именно. В каждый период пребывания Римуса в Визжащей хижине дежурят домовые эльфы. Даже когда вы в прошлом месяце пробрались туда. Если бы только ситуация приняла дурной оборот, эльфы незамедлительно бы перенесли вас в замок. Таков их приказ.

Дейдара прищурился.

– А если бы я стал рассказывать однокашникам о том, что с нами учится оборотень?

– Я бы стёр вам и всем причастным память, – спокойно сообщил Дамблдор.

Откинувшись на спинку стула, Дейдара потёр переносицу, пытаясь как можно скорее соображать. Директор однозначно зафиксировался на идее «найти Римусу друзей». Станет Дейдара выступать – Дамблдор сотрёт ему память. Этого допустить нельзя ни в коем случае, как и в принципе его ковыряния в голове у Дейдары.

Как поступил бы Сасори-но-Данна на его месте? На ум пришла злая, как буря в пустыне, усмешка и капелька яда, скатывающаяся по лезвию. Н-да, не очень-то хороший Данна в этом мире помощник.

С какого-то хера в мысли прокралась Хината. То, как она вступилась за Розье, когда Дейдара хотел начистить ему рожу. Коноховская мягкость и дружелюбность, да? Или как там тот крикливый джинчурики говорил…

Если подумать, маленький оборотень ведь – это почти что джинчурики в контексте данного мира: средоточие силы, агрессии и злобы, которые необходимо взять под контроль. Тогда его можно использовать как оружие. Так говорил старик Цучикаге, поясняя Дейдаре, почему в Иве и Кумо будущих джинчурики выбирают столь тщательно и преимущественно из родственников Каге, взращивают столь целенаправленно. Объясняя ученику, что один из важных пунктов воспитания хорошего джинчурики – его интеграция в социум, взращивание в нём преданности и любви к Каге, селению, людям.

Подобными соображениями руководствуется и Дамблдор?

– Вот что, – наконец сказал Дейдара, и Дамблдор наклонился к нему с вежливым интересом. – Я возьму на себя обязательство дать Римусу общество, да. Позабочусь о том, чтоб он не был одиноким изгоем. Но взамен я хочу, чтобы вы оставили в покое Джима и не пытались больше приобщить его ни к каким своим планам. Пусть для вас Джеймс Поттер как бы перестанет существовать.

– Любопытное предложение, Дэвид, – ровно произнёс Дамблдор. – Однако я не совсем понимаю, чем оно обусловлено, – Дейдара не видел, но чувствовал проницательный взгляд его голубых глаз, вперившийся с чётким намерением докопаться до сути. – По каким причинам вы не доверяете мне? Флимонт вам что-то сказал?

От неожиданности Дейдара едва не дёрнулся. Поспешил задавить рефлекс, про себя восклицая: «Вот оно что!»

Дамблдор не воспринимал самого Дейдару как игрока, возможного противника. Его интересовал кукловод за спиной дерзкого второкурсника. Ведь дети часто бездумно повторяют за родителями.

Как же это резануло по гордости! Однако Дейдара не посмел ей поддаваться. То время прошло и умерло вместе с ним в другом мире.

Что бы сделал Сасори-но-Данна? Воспользовался заблуждениями врага на полную катушку.

– Отец… обеспокоен, профессор, – проговорил Дейдара через силу. – Я знаю, что вы пытаетесь его куда-то втянуть, и ему это совершенно не нравится. Но это ваше с ним дело, мм. А вот безопасность моего брата – моё дело. Без обид, директор.

– Какие тут обиды? – протянул Дамблдор, задумавшись.

Дейдара принялся ковырять обивку подлокотника. Он прекрасно понимал, что глобально так поднасрал Флимонту, и испытывал за это оттенок вины. В то же время считал: Флимонту хватит сил и ума, чтобы выкрутиться. В том, что Джим останется цел, если его не вывести из планов директора, Дейдара сомневался. Ведь Джим – малолетний придурок и мечтатель с большим и добрым сердцем настоящего гриффиндорского львёнка. Очень тупого и наивного львёнка, но всё же.

Далеко же, однако, Дейдара оказался готов зайти ради своего мелкого.

– Знаете, Дэвид, – наконец произнёс Дамблдор, – меня поражает ваше чувство ответственности и долга.

Дейдара поджал губы, чтоб не улыбнуться. Ах, как жаль, что Данна не дожил.

– У вас ведь тоже есть младший брат, сэр. Вы должны понимать.

– Понимаю, – в голосе Дамблдора промелькнули старчески-усталые нотки. Так сенсей говорил о потерях, которые не смог предотвратить.

– Так мы с вами договорились? – уточнил Дейдара.

– Да, – наклонил голову Дамблдор. – Однако я потребую от вас принести обет, Дэвид.

– Двусторонний, – упёрся Дейдара, зная, что испытывает удачу. Но всё же он – сын Флимонта Поттера; того самого, который по некой причине очень нужен Альбусу Дамблдору.

Выходя четверть часа спустя из кабинета директора, Дейдара думал, что должен как можно скорее написать отцу. И надавать подзатыльников Джиму. И начать изучать окклюменцию.

А ещё неким образом подружиться с маленьким оборотнем.

Комментарий к Глава 34. Тайна Римуса Люпина

Главы выходят редко, потому что у меня очень много работы и получение PhD в процессе.

========== Глава 35. Министерство магии. Часть 1 ==========

Бывают такие дни, когда просыпаешься с мыслью: сегодня непременно случится что-то хорошее! Именно с таким ощущением открыл глаза Брайан Поттер в пятницу перед пасхальными выходными.

За окном его небольшой квартирки простирался Косой переулок, умытый ночным дождём, позолоченный отражёнными в каплях солнечными лучами. Брайан махнул рукой, распахивая створки и впуская в комнату прохладу, запах свежей выпечки из булочной на первом этаже и цветущей под окном сирени, звуки радио из дома напротив.

Волшебный рок-н-ролл так и звал танцевать, и его чарам поддалась хорошенькая мисс Белл, чьи окна находились как раз напротив окон Брайана – через переулок он прекрасно видел, как за полупрозрачными занавесками девушка весело кружится и машет руками в такт музыке, попутно готовясь к рабочему дню: взмахами палочки приманивает мантию и закутывается в неё, подкручивает волосы и красит глаза.

Понимая, что бессовестно засмотрелся на соседку, Брайан помотал головой и поспешил опустить взгляд на горшок с бегониями на своём подоконнике, после чего уйти на кухню, из чьих окон не было видно хорошеньких блондинок. Наскоро покончив с завтраком и натянув мантию, Брайан на миг задержался у зеркала ради попытки пригладить волосы, но быстро махнул рукой – без чар и полулитра геля эти лохмы не обуздать. «Никаких важных встреч сегодня, так что незачем и стараться. Не ради Гринграсса же», – решил Брайан, взмахами палочки закрыл и зачаровал все окна квартиры, после чего приманил и аккуратно приколол к мантии значок сотрудника Отдела правопорядка. Ещё раз бросив безнадёжный взгляд на собственную шевелюру, усмехнулся и бодро вошёл в камин, чтобы секундой позже оказаться в холле Министерства магии.

Там волшебники и волшебницы двигались к лифтам, приветствуя знакомых, обсуждая предстоящие выходные и статьи в утреннем «Пророке». От рабочей недели остался последний день, а следом не два, а целых три – из-за Пасхи – выходных, что радовало министерских сотрудников.

Сам Брайан был в предвкушении выходных с семьёй. С поступлением на службу он оставил отчий дом, предпочтя снимать квартиру в Косом переулке – мать называла это глупостью, а отец всецело поддерживал. По мнению Карлуса Поттера, чем раньше мужчина начнёт за себя отвечать, тем лучше. Воспитанный в такой атмосфере Брайан сразу по окончании школы поселился отдельно, никогда не просил у родителей денег, но между тем считал своим долгом появляться в родительской усадьбе не реже раза в неделю. С отцом-то он пересекался на работе, а вот матушка если и выбиралась из дома, то только туда, где не бывал Брайан.

Поэтому пасхальных выходных в Годриковой Впадине он ждал с огромным нетерпением. Общий сбор Поттеров был назначен на обед в воскресенье в доме дяди и тёти, и Брайан был рад, что встречу решили организовать именно там. В силу занятости и частых дежурств в отделе у него давно не было времени заглянуть к дяде и тёте. Но даже больше, чем их, Брайан хотел увидеть кузенов.

С какой же пугающей скоростью мальчишки росли! Казалось бы, только недавно Джим и Дэвид играли в догонялки в родительском саду, лазали на деревья за яблоками, воровали из сарая старую метлу – и вот уже заканчивают второй курс, а вместо игр просят попрактиковаться в дуэлинге. И если Джима по-прежнему можно уложить с одного Ватноножного и Щекоточного, то Дэвид обещал через пару лет стать грозой школы. Где мелкий прохвост понахватался вполне себе атакующих чар, догадаться не составляло труда: как бы Джим ни цыкал, Дэвид без стыда заявлял, что приятельствует с младшим Лестрейнджем. Интересный, конечно, выбор. Впрочем, не сам ли Брайан…

Столкновение выбило его из мыслей, и он совершенно рефлекторно вцепился и прижал к себе кого-то маленького и хрупкого.

– Брайан!

– Мисс Белл! – Брайан спохватился и поспешил отстранить девушку от себя. Сразу стало неясно, куда девать руки. – Вы не ушиблись?

– Нет, – мисс Белл поспешно отвернулась в попытке скрыть алые щёки. – Я… то есть… хорошего дня! – выпалила она и унеслась в направлении лифтов.

«Я обидел её? – испугался Брайан. – Или всё же сильно задел?..» Первым порывом было броситься за девушкой и спросить. Но затем разум вступил в игру, на смену решительности пришли сомнения, и Брайан, порывисто взъерошив волосы, резво свернул в сторону лестниц.

На их серых пролётах было пустынно – почти никто и никогда не выбирал этот путь. А вот Брайан находил его замечательным отвлечением и к тому времени, как взбежал на свой второй уровень, полностью отрешился от очаровательной мисс Белл. Так Брайан начинал каждое утро – в смысле, не с мисс Белл, а с забега вверх по лестнице. Вообще, они с Вудом как-то замеряли: стартовав одновременно в Атриуме, Брайан вприпрыжку обгонял лифт почти на минуту. У него были лучшие показатели в Правопорядке по физподготовке.

Второй уровень по-утреннему шумел и пах кофе. Малочисленная ночная смена собирала вещи, попутно обмениваясь новостями и сплетнями с заступавшими на дежурство коллегами, туда-сюда сновали редкие совы со срочной корреспонденцией. Увернувшись от одной не совсем адекватно оценивающей пространство сипухи, Брайан через двустворчатые дубовые двери проскользнул из общего коридора в помещения основной части отдела – тех, кто реагировал на вызовы граждан, патрулировал магические районы городов и расследовал мелкие дела. Работёнка непыльная и зачастую нудная. Деятельный по натуре своей Брайан хотел большего и писал заявления на зачисление в школу мракоборцев. Заявления, которые глава отдела мистер Крауч регулярно терял.

В разделённом на отсеки помещении было шумно и слегка дымно. Последнее выдавало присутствие на посту Флинта и его курительной трубки, а ещё, судя по запаху, изящной мисс Вэнс с самокрутками успокаивающих трав из бабушкиного сада. Как хорошо, что высокое начальство забредает сюда нечасто…

Флинт собрал вокруг себя большую часть ещё заспанных, вооружившихся кружками с кофе коллег и ведал что-то забавное – помещение то и дело оглашал хохот. Впрочем, весело было не всем. Флинтовы россказни порой пытался перекрыть могучий бас Вуда, но его, в отличие от прекрасно поставленного баритона Флинта, слушать никто не хотел.

Брайан невольно улыбнулся и покачал головой – прошло два года, а кое-что так и не поменялось. Согласно установившемуся сценарию, рано или поздно Вуда и Флинта придётся разнимать, разводить по углам, и, по тому же сценарию, это предстояло делать именно Брайану. Но пока борьба за внимание публики проходила мирно, и Брайан, как обычно, предпочёл праздному времяубийству с коллегами что-то более продуктивное. Поэтому он завернул в свой отсек и отсалютовал Гринграссу. Напарник прикосновением к очкам обозначил приветствие, не отрываясь от передовицы «Пророка». В противовес ему, Брайан был не настроен молчать:

– Хороший сегодня день, не так ли? Пятница, длинные выходные впереди…

– Мм, – неразборчиво протянул Гринграсс, перевернув страницу газеты. Затянутые в тонкую ткань перчаток пальцы механически заминали уголки, складывали гармошки – по ним можно было определить, какие именно бумаги трогал Гринграсс. Порой, если он не давал себе труд надеть перчатки, такое знание могло уберечь случайного коллегу от проблем.

– Ладно тебе, – усевшись напротив него, Брайан через придвинутые друг к другу вплотную столы посмотрел на напарника, – день-то ты сглазить не можешь.

Гринграсс поднял голову с очень красноречивым «Спорим?», горящим в глазах за зеленоватыми стёклами очков. Спорить с ним Брайан, как человек в целом здравомыслящий, не соглашался ни при каких обстоятельствах. Поэтому поднял руки на уровень груди, капитулируя, и притянул поближе горсточку писем.

– Что нового? – попутно полюбопытствовал он, разбирая конверты. Три были от коллег с запросами, а в четвертом обнаружилась записка от мистера Крауча. Его секретарь снова потеряла прошение Поттера о зачислении в мракоборческую школу, какая жалость.

– Всё новое – хорошо забытое старое, – изрёк Гринграсс.

– Гоблин усатый, – одновременно с ним проворчал Брайан, и напарник вскинулся. – Не ты, Рафаэль, не смотри на меня так! У тебя и усов-то нет…

– Крауч? – мановением пальца Гринграсс приманил к себе записку и, прочтя, расфыркался. – Твой отец является главой мракоборцев…

– …и в первый же мой день в отделе заявил, что протекции я от него не дождусь, – и ведь не объяснишь же отцу, что Крауч нарочно цепляется и ставит палки в колёса! Так-то Брайан уже отработал положенные два года в Правопорядке, набрался опыта, не приобретя попутно взысканий, а значит, был по закону пригоден для зачисления на курсы мракоборцев. Бартемиус Крауч, однако, считал иначе. Да, Брайан сам отчасти виноват, заспорил с ним зимой при народе, но «терять» заявления ведь так мелочно. – Остаётся только бодаться с Краучем.

– У меня есть теория, – через стенку отсека перегнулся Вуд. Видимо, попытки отвоевать внимание масс (и мисс) у Флинта ему наскучили. – Гринграсс тебя сглазил на неудачи с Краучем, чтобы ты не свалил к мракоборцам и не бросил его.

Вскинув бровь, Рафаэль приспустил на кончик острого носа очки. Вуд тут же зажмурился и отшатнулся:

– Ну тебя, Гринграсс! Уж и пошутить нельзя!

– Это ты называешь юмором? – клуб тяжёлого табачного дыма повис над отсеком – к компании присоединился Флинт. – Мой дорогой Вуд, вынужден с прискорбием сообщить тебе, что юмор твой ещё хуже навыков общения с прекрасным полом.