Текст книги "Не отбрасывая тень (СИ)"

Автор книги: F-Fever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

– Ты не должен был приходить, – чуть слышно говорю я, и мои слова тонут в грохоте рушащихся стен. – Я знал, что мне не выбраться. Ты не должен был приносить Клятву. Ты не должен был дать им поставить тебя на колени снова.

«Томми…»

– Я… Прости меня, Адам.

На мгновение грохот замолкает, а потом на смену ему приходит новый оглушительный треск. Я вижу Его белое лицо, возникающее надо мной; Он протягивает руку, чтобы вытащить меня, но в этот момент земля, за которую я держусь, рассыпается на части. Опора исчезает; я хватаюсь за воздух и чувствую, как бездна окутывает меня холодом, сковывая мои руки и ноги, будто она нашла невидимые трещины в моем теле, в моей броне, и проникает внутрь, замораживая меня изнутри.

Мне кажется, что все происходит слишком медленно, будто кто-то специально играется со временем, чтобы я успел увидеть Его побелевшее лицо и широко распахнутые в отчаянии глаза, когда Он тянет ко мне руку, а я падаю в объятия Тьмы.

========== Глава LXXIV. ==========

Я падаю во Тьму, и больше нет серебристо-прозрачной воды вокруг, которая бы поддерживала меня, не давая опуститься на дно.

Я падаю во Тьму, и мои крылья плотно прижаты к моей спине; и больше нет серебристо-прозрачной воды вокруг, от которой можно было бы оттолкнуться , чтобы всплыть и сделать вдох.

Я падаю; я могу дышать, но задыхаюсь, словно что-то грузом давит на меня сверху, и мне кажется, будто все мои органы прижаты к стенкам моего тела. Я жду, что вот-вот упаду на землю и разлечусь на осколки, будто стеклянная статуэтка; я жду, что на смену тревожному ожиданию приземления придет боль; я жду, что сейчас все закончится и вся борьба окажется напрасной.

Вокруг так темно, что я даже не вижу своих рук, когда подношу их к лицу. Я падаю и чувствую ветер в моих волосах; он свистит так оглушительно, словно я лечу к земле со скоростью света.

Я падаю и в непроглядной темноте вспыхивают яркие и обрывочные образы. Я даже не понимаю, вижу я их только в своей голове или они прямо здесь, прорываются сквозь темноту, преследуют меня на пути вниз, пикируют и бьют прямо в сердце, а потом взмывают вверх и замирают где-то надо мной, чтобы наброситься на меня с новыми силами.

Я снова вижу перед глазами Его бледное лицо, Его отчаяние и протянутую ко мне руку; снова слышу Его голос, когда Он зовет меня по имени так, словно это поможет мне воспарить над пропастью – и я зажмуриваюсь, пытаясь выгнать эти воспоминания из своей головы, вытолкнуть их наружу, чтобы они повисли в воздухе, будто невесомые пылинки, и остались здесь, пока я лечу вниз, стремительно увеличивая расстояние между нами.

Я бы прямо сейчас отдал душу, только бы не вспоминать взгляд, которым Он смотрел на меня, когда опора, за которую я цеплялся, рассыпалась в прах под моими руками.

Я падаю и больше не надеюсь на спасение.

«Сколько времени осталось?» – тихо спрашивает знакомый голос.

Он звучит из темноты, но сложно сказать, откуда именно; он звучит словно бы сразу отовсюду, и сначала я подумал, что это было только в моей голове. Я слышал его столько раз, но только сейчас вдруг уловил в нем едва заметный британский акцент и даже удивился тому, как детально моя память воспроизвела его.

А затем в ответ ему вдруг прозвучал другой голос – более тихий, уставший, но с твердыми нотками в интонациях, словно постоянное напоминание собеседнику, с кем он говорит.

«Не больше трех недель, – пауза. – Ему становится хуже.»

«Разве твое присутствие не должно помогать ему?»

«Оно помогает. И оно же делает хуже, потому что я убиваю его. Чем дольше я рядом – тем ему легче и тем быстрее он умирает. И я ничего не могу с этим сделать.»

Чем дольше я падал, тем отчетливее звучали голоса, словно я приближался к источнику, из которого они доносились. Теперь я понимал, что они звучат не в моей голове, а откуда-то из темноты вокруг, но если я падаю, Он сдался, а Сайер выбрал свою сторону, то что это? Неужели сердце Ада так близко, что даже воздух здесь отравлен и это просто обман, слуховая иллюзия?

«Виктор прав», – после молчания добавил Сайер.

«Я знаю, – выдохнул Он. – Но нужно еще немного подождать. Его шансы будут выше, если выждать еще хотя бы пару дней.»

«Что ты собираешься делать?»

Он едва слышно вздохнул; так тихо, что я едва расслышал Его вздох за свистом ветра в ушах.

«Грета… не видит его будущее. Она видит его задыхающимся от черного дыма, но не видит его рядом со мной. Она не видит его принцем моего Ада, моим мужем.»

«Это не может быть связано с тем, что Судьи сейчас принимают решение?»

«Так и есть… но я больше беспокоюсь о том, что, возможно, у него просто нет будущего рядом со мной.»

«Она не может лгать?»

«Только не мне. Я бы почувствовал. Да и это не в ее интересах. Она на самом деле не видит Томми правящим рядом со мной и она даже не видит его проклятым или заключенным в Аду, как они заключили меня. Она видит, как он задыхается… и ничего больше. Как будто что-то произойдет и его будущего не станет. Как будто они заставят его сделать что-то, что перечеркнет всю его борьбу. Нашу борьбу.»

«Он не может умереть, как не может перестать бороться, – твердо возразил Сайер и добавил, чуть смягчившись: – Ты и сам понимаешь, что сделаешь все, чтобы его защитить.»

«Я понимаю. А еще я понимаю, что он был и остается человеком. И он… любовь ко мне делает его уязвимым. Они это понимают. Это понимают все, кроме него, потому что он слишком храбрится, чтобы признать это. Он говорит, что хотел бы ненавидеть меня – и это святая правда, только он не способен перечеркнуть свои чувства. Если они доберутся до меня, он… может пожертвовать собой. И вот эта его самоотверженность пугает меня больше всего.»

Давление на мою грудную клетку усилилось, словно я не просто падал, а погружался глубоко под воду, на целые километры вниз, и вся вода до самой поверхности давила на меня. Я попытался сделать вдох и чуть не задохнулся; ветер усилился, яростно свистя вокруг меня, будто поднимающийся ураган, и я в ужасе подумал, что это и есть конец: должно быть, земля уже близко и поэтому так сильно возросло притяжение.

«Он нас слышит, – прозвучало вдруг где-то совсем рядом.

Резко вскинув руки и закрыв ими лицо, я зажмурился, ожидая боли от приземления, и столкнулся с чем-то. В одно мгновение, будто в замедленной съемке, я коснулся этого чего-то серединой спины, и мой позвоночник выпрямился на поверхности, словно пытался слиться с ней, повторяя каждый ее контур. Я не столько ударился, сколько коснулся чего-то мягкого затылком, а потом на эту же мягкость упали мои безжизненные руки и ноги, и в следующее мгновение я резко подскочил, садясь и выпрямляясь, и очутился в постели, накрытый тяжелым плотным одеялом.

И сразу оказался заключен в крепкие объятия.

– Господи, – выдохнул я и жадно втянул Его запах, аурой окутавший меня.

– Оскорбил так оскорбил, – тихо усмехнулся на ухо любимый голос.

Я в Его кровати, в Его покоях и Он рядом. Никакой боли, никакого падения и темноты, никакой клятвы и стрелы, направленной в мое сердце уверенной рукой, и все это…

– Это… был сон? – чуть слышно спросил я и тут же, не дожидаясь ответа, крепко обхватил Его за шею, прижимаясь своей щекой к Его щеке.

Я скользил невидящим взглядом по стенам и мебели, боясь, что если я сейчас закрою глаза даже на секунду, то реальность поменяется местами со сном, и я проснусь там, в падении, а сильные объятия окажутся фрагментом сна, тающим в моей голове.

Слабое движение сбоку привлекло мое внимание, и я чуть повернул голову, перехватив взгляд Сайера. Он невозмутимо стоял в паре шагов от постели, спокойно глядя на меня, и я, кажется, задрожал с ног до головы, когда вспомнил, как точно так же спокойно он предал нас в моем сне, выбрав, как и его принц, сторону победителей.

Я боялся, что в моем лице он прочитает это обвинение и недоверие, словно это были не жестокие игры моего подсознания; словно это была его вина в том, что в какой-то момент я принял их за врагов.

– Расскажи мне, – попросил Он.

– Позже, – ответил я, не желая говорить при демоне.

Не сводя с него взгляд, я закусил губу, и Сайер склонил голову набок. Выражение его лица не изменилось, но мне показалось, что он понял: мой кошмар был связан с ним.

Может, он даже догадался, почему это был кошмар.

Проведя ладонями по моей спине сверху вниз, Он крепче прижал меня к себе, к плотному одеянию, и я только сейчас заметил, что был раздет. Тепло от Его объятий не давало мне замерзнуть, и я не знал, понимает ли Он, почему я дрожу, будто в лихорадке; если даже Он и догадывался, что это не от холода, то ничего не спрашивал.

Закрыв глаза и крепче обвив руками Его шею, я глубоко вдохнул запах Его тела и волос и почувствовал, как страх потихоньку отступает. Столько раз я пытался понять, чем именно Он так восхитительно пахнет, и каждый раз терялся, словно на самом деле так пахнут небеса и это единственное, что осталось у Него в напоминание о Рае. Почему-то я был уверен, что на земле нет ничего настолько притягательного и головокружительного, если только какие-то редкие и опасные цветы, которые завлекают своим ароматом и убивают, и это, должно быть, самая приятная смерть.

Меня все еще немного трясло после реалистичного сна; ощущая, как я дрожу, Он мягко уложил меня обратно на кровать, а затем лег рядом и позволил мне обнять Его, прижимаясь к Нему всем телом. Свет в покоях был приглушен; поверх Его плеча я видел тени на стенах от дрожащего пламени факела.

Он обнял меня и провел рукой по моим волосам, положив ладонь на мой затылок.

– Твой сон был связан с Сайером? – тихо спросил Он.

Я вздрогнул, и Он крепче обнял меня. Мне все еще казалось, что вот-вот земля подо мной разверзнется и я упаду вниз, во Тьму, и последним, что я увижу, будет Его лицо и отчаяние в черных глазах – будто бездна, в которую я однажды уже сорвался, но так и не проснулся.

Я втянул носом воздух, но запаха Сайера не почувствовал: он бесшумно исчез, оставив нас наедине. Облегчение, наступившее с его уходом, немного расслабило меня, и я нерешительно заговорил.

– Мне снилось, что ты сдался, – чуть слышно ответил я. – Что Виктор и Сайер предали тебя и заставили принести… Клятву Света.

Я сделал паузу, но Он не отреагировал, нежно поглаживая меня по волосам. Я хотел отстраниться и посмотреть на Его лицо, но не решился.

– В обмен на то, что ты заберешь меня домой… ты должен был сдаться Судьям, – договорил я.

– А ты? – спросил Он.

– А я… умер. Я нарушил правила Клятвы, когда понял, что они не отпустят меня к тебе.

Некоторое время Он молчал. С тяжелым, будто камень, сердцем я прислушивался к тому, как Он тихо и ровно дышит, прижимая меня к своей груди, и если бы не теплые пальцы, мягко касавшиеся моих волос, я бы подумал, что Он спит.

– Ты ведь уже приносил эту клятву, не так ли? – спросил я, проглотив ком в горле.

И тут же пожалел о своем вопросе: Он разорвал объятия и сел на кровати, выпрямляясь и отворачиваясь от меня. Он по-прежнему сидел рядом со мной, всего лишь протянуть руку и коснуться Его, молча попросить снова лечь рядом, но я перевернулся на спину, не сводя с Него взгляд и сжал одеревеневшими пальцами край одеяла.

Казалось, будто мое сердце стало весить несколько тонн.

– Приносил, – мрачно ответил Он. – Ты уже спрашивал меня и я ответил, что лучше тебе о ней не знать. Мое мнение не изменилось.

– Расскажи мне, – попросил я. – Почему она так опасна?

Он повернулся и посмотрел на меня.

– Ты же сам видел, – поддел Он без тени улыбки, – в своем сне.

– Это была лишь фантазия, – я приподнялся на локтях и склонил голову набок, чтобы челка открыла второй глаз. – Я хочу знать, зачем ты принес ее в свое время.

Темные глаза потемнели и стали совсем черными, угасло даже их яркое пламя, и от наступившей тишины вдруг повеяло трауром. Он не отвел от меня взгляд, но поджал губы, и что-то в Его лице вдруг едва заметно изменилось, превратив прекрасные черты в трагичную маску.

– Я хотел защитить человека, которого я любил, – ответил Он.

Я не рискнул расспрашивать Его дальше. Тоска, мелькнувшая в Его голосе, словно бы вдруг просочилась в воздух и сделала его свинцово-тяжелым. Я порывисто выдохнул, ощутил, что задыхаюсь, и выпрямился на кровати, садясь рядом с Ним и прижимаясь к Его плечу.

Некоторое время мы молчали, а потом Он тихо заговорил, подбирая слова, и в Его голосе мне неожиданно послышалась неуверенность.

– Томми, – начал Он, и я повернул голову, глядя на Его профиль; я так удивился перемене интонаций, что растерялся. – Сейчас болезнь усугубляется и тебе будет становиться хуже. Чем ближе я к тебе – тем лучше ты себя будешь чувствовать, но тем меньше времени у нас останется. Ты начнешь слабеть, галлюцинации и сны станут реалистичнее и отличать их будет сложнее. Я… хочу увезти тебя на время.

– Увезти? – переспросил я. – Но нам же нельзя покидать Ад.

– По отдельности, – Он повернулся и мягко улыбнулся мне. – Поэтому я поеду с тобой.

– Ты поедешь со мной, – медленно повторил я.

Я вдруг почувствовал, как затрепетало мое сердце, стоило мне подумать о том, что Он хочет перенести нас куда-то вдвоем и побыть со мной наедине некоторое время, пусть даже совсем немного. Я представил нас вдвоем; что мы лежим на постели, много разговариваем и, возможно, вдали от напоминаний о заключении в Аду, Он расскажет мне больше о своем прошлом, о родителях, о человеке, которого Он полюбил. Возможно, – подумал я, – за Его предложением исчезнуть на время кроется нечто большее, чем просто желание меня спрятать.

Мне показалось, что весь Ад может слышать барабанный стук моего сердца, и, чтобы отвлечь Его от смущения, отчетливо проявившегося на моем лице, я слабо повел плечами и спросил, чуть понижая голос и надеясь, что Он не расслышит нотки восторга и предвкушения где-то за моими словами.

– А как же Ад? Разве суммус может надолго покидать свои владения?

– Сайер останется вместо меня и сообщит, если что-то произойдет, – с готовностью ответил Он, словно уже давно продумал наш разговор в деталях и подготовился к моим вопросам. – Виктор прав, нам нужно покинуть Ад, на случай, если Судьи нагрянут внезапно.

– Разве Грета не увидит их решение?

При упоминании девушки Он нахмурился, но тут же встряхнул головой, будто прогоняя назойливые мысли. Его лицо разгладилось, стало спокойным, и я вспомнил кусочек Его разговора с Сайером, который я слышал сквозь сон: Грета не видит мое будущее.

Не видит меня рядом с Ним.

Он думает, что я могу пожертвовать собой, пытаясь спасти Его от Судей.

Сердце налилось кровью; почему-то я подумал, что если бы я сейчас вытащил его из груди, то увидел бы, что она такая же черная, как дым, который душит меня; будто он уже проникает в мое тело, течет по моим венам, отравляет мои сны, в которых я умираю.

Почувствовав перемену моего настроения, Он взял меня за руку, и я поднял на Него глаза, а потом посмотрел на наши руки. Его длинные черные когти и массивные перстни с темными камнями контрастно смотрелись на моей белой коже, украшенной только бледными синяками и почти зажившими царапинами, но в этом черно-белом жесте было что-то интимное, едва улавливаемое в окружившей нас атмосфере отчаяния.

– Я думаю, что перемена обстановки пойдет тебе на пользу, – мягко произнес Он. – Мы можем выиграть время, если я буду с тобой, потому что тогда твой ранг будет выше, и если Судьи не поторопятся с решением, то мы успеем пожениться раньше, чем они придут. Шансов будет больше.

– Но точно так же мы можем оставаться здесь, – возразил я.

– Можем, – согласился Он. – Но я хочу увезти тебя.

Теплота в Его голосе заставила меня улыбнуться; я склонил голову набок и лукаво прищурился, глядя на Него из-под ресниц.

– И куда ты хочешь меня увезти?

Он улыбнулся. Опустил глаза на мою руку, нежно погладил ее кончиками пальцев, притянул к своим губам и поцеловал мои пальцы. Я скользил зачарованным взглядом по Его профилю, по прекрасному лицу, и ощущал, как любовь к Нему, чувство, которое я не могу перечеркнуть, как бы ни старался, концентрируется легким теплом в кончиках пальцев.

Руки едва ощутимо задрожали; я улыбнулся, и Он посмотрел на меня.

– В одно место, – ответил Он, на мгновение опуская взгляд на мои губы, – которое я очень люблю.

========== Глава LXXV. ==========

Когда черный дым рассеялся, я увидел, что мы стоим перед Мостом. Он переместил меня без объяснений; просто разбудил, взял на руки и перенес нас обоих, растворив в черном дыме, и на мгновение мне показалось, что я просто снова сплю.

Но это был не сон. Окинув взглядом сияющий Мост и услышав, как Он прячет крыло, я перевел на Него вопросительный взгляд.

– Разве ты не должен взять разрешение на пересечение границы? – спросил я. – Мне казалось, что суммусы не могут попасть в чужие владения без предупреждения.

– Так и есть, – усмехнулся Он, поднимаясь по ступенькам. – Но у меня, в каком-то роде, абонемент на посещение этого места.

– Не расскажешь, да?

Он не взглянул на меня, лишь чуть крепче прижал к своему телу, словно, не получив объяснений, я мог вырваться и убежать.

– Не хочу испортить сюрприз, – после недолгого молчания ответил Он. – Я прихожу туда, когда хочу отдохнуть или побыть один.

– Я не заметил, чтобы в твоем Аду тебя сильно доставали, – осторожно заметил я.

Он улыбнулся. Присматриваясь к Нему, я с удивлением понимал, что Он на самом деле если не в хорошем настроении, то точно спокоен.

– Дело не в том, что меня достают, а в том, что в моем Аду на меня давят даже стены. В этом месте… такого нет. Ты и сам поймешь, насколько оно отличается. Оно волшебное. Там атмосфера…

Он замолчал, подбирая слова, и я неожиданно для себя вдруг выпалил.

– Как будто поднимаешься на поверхность?

– Да, – Он посмотрел на меня так, словно не ожидал, что я пойму. – Именно. Как будто нет никакого заключения.

– Ты даже не скажешь, в чьи владения оно входит?

– Ни в чьи.

– Как ни в чьи? А суммус?

Он остановился на краю Моста и посмотрел вниз, в пропасть, куда нужно было шагнуть. Даже несмотря на то, что Он держал меня на руках и, кажется, ни секунды не сомневался в том, что путешествие по Мосту пройдет нормально, я испытал неприятное ощущение тошноты при мысли о том, что какую-то долю секунды, до того, как исчезнуть, мы будем подвешены над этой бездной. Я старался отогнать любые мысли о своем сне, но все равно машинально крепче обхватил Его за шею, и Он, почувствовав это, снова раскрыл крыло, мягко коснувшееся моей ноги, словно успокаивая.

– Есть земли, которые не принадлежат никому из суммусов, даже если входят в состав какой-либо страны, – ответил Он, переведя на меня взгляд. – Все время существования Ада как такового в нем идут войны за власть и территорию. Затишья, когда наследники престолов, нынешние суммусы, могут спокойно править, недолги; войны разгораются с новой силой и одна из таких грядет сейчас, из-за нас с тобой.

Он сделал паузу и чуть поджал губы, словно тщательно подбирая слова.

– Место, в которое я хочу тебя перенести, – продолжил Он, – отвоевало свою независимость еще в тринадцатом веке. Его территория достаточно мала, чтобы Судьи могли не беспокоиться о нем, и я в хороших отношениях с правящей им королевой, чтобы она не возражала против моих визитов время от времени.

– И она не будет возражать, если ты… появишься не один? – я повел плечами и содрогнулся до самых косточек: я на самом деле не представлял себе, кто эта женщина и знает ли она обо мне.

Но Он пристально посмотрел на меня и вдруг улыбнулся, и ответ оказался прост, пусть и внезапен.

– Она жаждет увидеть тебя с нашей последней встречи, – ответил Он.

– Жаждет меня увидеть?!

– Ты забываешь, что слухи разносятся быстро.

– Сдается мне, дело не в одних только слухах.

– Так и есть, – с улыбкой ответил Он. – Я рассказывал ей о тебе.

– Что ты рассказывал?

Проигнорировав мой вопрос, Он крепче прижал меня к себе, и я, понимая, что Он собирается шагнуть вниз, в ужасе вцепился онемевшими от страха пальцами в Его одеяние, заставив Его замереть и в замедленном и неловком жесте, – словно Он ожидал, что я оттолкну Его, – сдвинуть руку выше по моей спине и коснуться ладонью моей лопатки, успокаивая.

– Не бойся, – сказал Он, чуть склоняя голову ко мне, и в неожиданно теплом голосе я услышал нежность. – Я ведь с тобой.

Вместо ответа я прислонился лбом к Его плечу и сильнее обхватил Его шею свободной рукой.

И Он шагнул в пропасть.

…

Я решился открыть глаза только когда почувствовал, как расслабились Его руки. Подняв голову от Его плеча, я уперся взглядом в голую каменную стену, ничем не отличающуюся от нашего Ада, как будто мы и вовсе не перемещались, а потом опустил глаза.

Мы стояли на берегу реки. Она была не очень широкой и спокойной, без сильного течения; я подумал, что мог бы переплыть ее за пару минут, если бы не одно “но”: не было другого берега. Голые стены, переходящие в высокие своды потолка, поднимались прямо из черных вод.

– Где… – начал я, оборачиваясь к Нему.

И запнулся. Мы стояли не на берегу, как оказалось, а на маленьком каменном островке, примерно три-четыре метра в диаметре. Со всех сторон он был окружен черными водами реки, а на другой берег от него вел узенький деревянный мостик, совершенно не внушающий доверия своим видом: тонкие деревяшки, висящие низко над водой, с перилами, представляющими собой длинные колышки, вбитые в эти деревяшки и связанные между собой канатом.

Но меня поразил не островок и даже не мост. Меня поразило то, что на другом берегу стояло около десятка демониц. Все они были похожи: высокие, статные, смуглые, волосы заплетены в косы или собраны в высокие хвосты, а вместо классического демонического одеяния, которое носили все демоны во всех Адах, на них были шкуры животных, грубо скрепленные на плечах и бедрах большими булавками.

Я вздрогнул, когда Его крыло, чуть двинувшись, коснулось моих ног, и крепче обхватил Его шею руками, не сводя взгляд с демониц. Они молчали, глядя на нас, и по ним едва ли можно было сказать, что они рады нас видеть.

– Они не выглядят очень дружелюбными, – тихо сказал я.

Вместо ответа Он крепче прижал меня к своему телу и, не сводя напряженного взгляда с другого берега, будто высматривая среди них кого-то, ступил на мостик. Раздался громкий скрип и я неосознанно сжал воротник Его одеяния в своих пальцах. Мостик висел так низко над поверхностью реки, что, когда Он сделал шаг, вода омыла Его босые ноги. Я понимал, что это лишь переход на другую сторону, но он пугал меня еще больше, чем Мост в нашем Аду, обрывавшийся над пропастью: казалось, что при следующем шаге он сломается и мы оба пойдем ко дну черной реки.

Он нес меня молча. Его лицо было спокойным, а в темных глазах даже не вспыхивали молнии; я едва дышал, ожидая, что сейчас мы ступим на берег и они нападут на нас за пересечение границ без разрешения. Эта тревога захватила меня с головой; так сильно, что, когда Он сошел с мостика на землю и собирался поставить меня на ноги, я крепче прижался к Нему, не сводя напуганного взгляда с лиц напряженных демониц.

А потом одна из них выступила вперед, словно появившись из ниоткуда. Она сделала шаг – босые ноги и два металлических браслета на правой лодыжке, громко звякнувшие в гробовой тишине – и остановилась. Она была ниже остальных девушек на голову и выглядела лет на пятьдесят, в то время как другие демоницы были не старше тридцати; крепкое тело, невысокий рост, круглое лицо, а глаза темно-карие, почти черные. Волосы у женщины были длинные, угольно-черные, заплетенные в две толстые косы, а на шее висела ракушка на красной нитке; у нее единственной была одежда из белого хлопка, красиво оттеняющего ее смуглую кожу и темные глаза, и я догадался, что, должно быть, это и есть та королева, с которой Он в хороших отношениях.

– Цересса, – тихо произнес Он.

Демоница не ответила. Ее взгляд перескочил с Него на меня, будто она потеряла к Нему интерес, когда Он заговорил; она уставилась на мое лицо так внимательно, даже не мигая, словно хотела прожечь дыру у меня в голове. Затаив дыхание, я неосознанно подался чуть назад, ближе к Нему, и Он, едва ощутив это движение, тут же развернулся так, чтобы увеличить дистанцию между ней и мной, что, впрочем, не помешало Ему представить меня секундой позже, снова нарушая тишину.

– Это Томми, – произнес Он и сделал паузу; Его голос разнесся тихим эхом по комнате и замер в уголках каменных стен. – Я говорил тебе о нем.

Она вдруг широко улыбнулась мне. Зубы у нее были светло-желтые, крупные, с длинными клыками, а улыбка выглядела не столько дружелюбной, сколько предостерегающей.

– Энтенэбре, – произнесла она; несмотря на внешность, голос у нее был высокий и звонкий, как у маленькой девочки.

– Что значит Энтенэбре? – чуть слышно спросил я.

– Что ты мой жених, – так же тихо ответил Он.

Цересса вдруг протянула ко мне руку, намереваясь коснуться моего лица; я увидел ее короткие темно-коричневые когти и, кажется, я только успел подумать о том, что хочу отодвинуться от нее, а в следующее же мгновение Он резко поставил меня на ноги и положил руку на мою грудь, отстраняя за свое плечо. Его крыло, двинувшись, обняло меня за плечи, а Его рука напряглась; это произошло так быстро, что я даже не успел осознать, как уже стоял под Его защитой и Он не сводил с королевы взгляд.

Цересса на это даже не отреагировала, продолжая улыбаться и держа руку вытянутой ко мне, будто успокаивала напуганную лошадь. Демоницы за ее спиной не двинулись, но я почувствовал, как в комнате резко накалилась атмосфера.

– Он не хочет, чтобы ты его касалась, – тихо произнес Он.

Она что-то сказала Ему на непонятном языке. Я не был уверен, что такой язык существовал в обычном мире, у обычных людей; он звучал резко, с большим количеством шипящих и твердых звуков, и создавал странное впечатление в совокупности с высоким и звонким голосом демоницы.

– Что она хочет? – тихо спросил я.

– Коснуться тебя, – ответил Он; в спокойном голосе прозвучали твердые нотки. – У них так принято.

– Пусть, – сказал я, хотя при одной мысли о том, что она коснется меня этими маленькими пальцами с короткими, коричневыми когтями, я вздрогнул: она внушала мне смутный ужас. – Если так принято. Дай ей сделать это, я не против.

На самом деле я не столько был не против, сколько боялся, что терпение Церессы небезгранично, а позади нее стоят недружелюбно настроенные воинственные девушки.

Он перевел на меня взгляд и с минуту внимательно всматривался в мое лицо, а потом опустил руку. Я сделал несмелый шаг к королеве и застыл, сцепив руки и склонив перед ней голову; все мои инстинкты ощетинились против касания демона-чужака. Краем глаза я видел, как она шагнула ко мне, а потом ее пальцы осторожно коснулись моего лба под линией волос и опустились к переносице. Она что-то тихо прошептала и я услышал, как Он хмыкнул, но промолчал. Кончики ее пальцев с неострыми когтями опустились по моему лицу на скулы и щеки; она ощупывала меня, как слепая, касаясь моего лица и волос, а потом подняла мою голову за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Вблизи я увидел морщинки в уголках ее глаз и редкие седые волоски в толстых косах, перетянутых темно-коричневыми лентами; ее кожа на руках на ощупь была грубой, словно она постоянно занималась тяжелым физическим трудом.

– Томми, – вдруг тепло произнесла она с сильным акцентом и добавила что-то на том языке, который я не понимал.

И демоницы за ее спиной вдруг синхронно повторили эту фразу и склонили головы передо мной, и в следующую же секунду Его руки мягко легли на мои плечи, а Цересса отпустила мой подбородок и отступила на шаг.

– Что она сказала? – спросил я и перевел на Него взгляд.

И увидел Его лицо. Умиротворенное, с легкой помесью грусти и гордости в глазах, будто Он привел меня домой, к своим родным, и был рад тому, что они меня приняли.

Он перехватил мой взгляд и улыбнулся.

– «Добро пожаловать в Куруа, Томми», – ответил Он.

Цересса, окинув нас взглядом, развернулась и медленно направилась к темному коридору, единственному выходу из комнаты. С любопытством рассматривая нас, девушки-демоницы разворачивались и по двое шли за королевой, образуя странную, но удивительно синхронную процессию. Такой синхронности я не встречал нигде больше; даже несмотря на то, что у самого выхода они оглядывались на нас, они все равно выглядели так, словно двигались под музыку, которую слышали только они, и эта музыка вела их, и это выглядело по-настоящему красиво.

– А до этого? – спросил я. – Когда ты усмехнулся в ответ?

Его улыбка стала чуть слабее, но голос, когда Он ответил, был тверд, пусть и тих.

– Она сказала, что ты должен быть ангелом. Что ты слишком прекрасен для демона.

Не дав мне ничего добавить, Он обхватил меня за плечи и мягко подтолкнул к темному проходу в коридор, где скрылась последняя парочка демониц.

– Добро пожаловать в Рай, Томми, – пробормотал Он, не глядя на меня. – Мы гости здесь на некоторое время, но я хочу, чтобы ты чувствовал себя как дома. Мне дорого это место и… я хочу, чтобы тебе здесь понравилось.

У меня перехватило дыхание. Мне показалось, что Он хотел сказать «и мне дорог ты», но передумал; с минуту я не мог отвести от Него взгляд, а потом закусил губу и отвернулся.

– Мне уже здесь нравится, – неуверенно сказал я, пытаясь скрыть разочарование.

Он улыбнулся, будто прочитав мои мысли, но ничего мне не ответил; лишь крепче обнял за плечи и повел к выходу.

Комментарий к Глава LXXV.

Эта и ряд следующих глав, покуда они пребывают в Куруа, посвящаются Bi-Bi, немного причастной к тому, что они вообще туда отправились ;))

========== Глава LXXVI. ==========

Место, которое Он любил, на самом деле было кусочком Рая, словно бы случайно обрушившимся на землю, когда небеса Его предали. Снова и снова я прокручивал в голове наш путь по владениям Церессы после того, как королева поприветствовала нас на своих землях.

Следуя за ней и ее свитой, мы шли по живописным коридорам и я не верил своим глазам: здесь все было зелено. Каменные стены, которые в других Адах я привык видеть голыми, здесь были увиты плющом и вьющимися растениями с огромными белыми и бледно-розовыми цветами. С высокого потолка свисали ветви и корни деревьев, раскинувшихся на поверхности, а пол был устлан гладкой галькой, песком и изумрудной травой, на ощупь напоминавшей шелк.

Снова и снова в своей памяти я оглядывался вокруг и чувствовал себя зачарованным, не в силах отвести взгляд. От количества красок рябило в глазах, а от сладких запахов цветов и фруктов голова шла кругом. Я чувствовал, что Он внимательно наблюдает за мной, считывая все эмоции по моему лицу, и не мог заставить себя посмотреть на Него, рассматривая окружающую красоту.