Текст книги "Не отбрасывая тень (СИ)"

Автор книги: F-Fever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

========== Глава I. ==========

Двери странного сооружения медленно закрываются перед моим носом, по кабине проносится краткая, едва ощутимая вибрация, и необычный лифт начинает двигаться вниз, вызвав в низу моего живота легкое ощущение отсутствия гравитации.

Я чувствую голод и раздражение.

В воздухе пахнет сандалом и лавандой.

Два стражника за моей спиной хранят холодное молчание, но я затылком чувствую их неприязненные взгляды. Между собой они наверняка перекидываются мыслями и предположениями о том, что ждет меня у Него, но вслух никто ничего не произносит. Услышав тихий смешок, я сжимаю зубы и клянусь себе, что однажды мне представится случай и я не оставлю живого места на них.

Выпустить их грязную кровь и связать их тела их собственными жилами – это моя святая миссия, посланная мне с небес аж от ворот Рая.

Я ядовито улыбаюсь своим мыслям, и тут кабина лифта замирает, секунду-другую словно бы выжидает и наконец открывается, и мне в нос ударяет более приторный запах цветов.

– Фу, – морщится один из моих охранников. – Здесь что, ангел разложился?

Жизнь бесконечных подземелий кипит перед нами: женщины-демоницы в черных одеяниях медленно шествуют по сотням этажей, чуть покачивая бедрами; суккубы и инкубы снуют между большими и неповоротливыми Хранителями, рядовые демоны-убийцы, лениво раскинувшись, играют в карты, и то и дело раздаются грязные ругательства и звуки посылаемых молний и огненных шаров из-за обнаруженного обмана одного из игроков.

Один из стражников чуть толкает меня в спину, и я, подавив вздох, иду вперед. Демоны и демоницы расступаются перед нами, некоторые смотрят нам вслед со страхом и недоумением, раздаются тихий шепот и едва слышные предположения, на которые я не обращаю внимания; мы минуем главный зал, спускаемся по широкой лестнице и идем по темному, длинному коридору к дверям в самом его конце.

Когда мы подходим, двери открываются сами.

Он, конечно же, знает о нашем визите.

Мы входим в большую, просторную комнату. Здесь царит едва ощутимый запах орхидей и чуть потрескивает камин; обведя комнату взглядом, я останавливаю его на спинке кресла и поджимаю губы.

Отсчет моих минут пыток начался.

– Что опять? – раздается громкий, властный голос из кресла.

Когда я только стал демоном, меня удивляло, почему о Нем отзываются с таким благоговением и ужасом, и никогда не произносят Его имени, пока я сам не встретился с Ним. Он мог одним голосом или взглядом поставить демона любого ранга на колени – и это была лишь малая толика Его мощи, Его бесконечной власти и неисчерпаемой силы. Это было ощутимо так сильно, что, когда Он заговаривал, у тебя в прямом смысле подкашивались колени и ты буквально своими плечами ощущал то, насколько Он силен.

Вот и сейчас Он задал, казалось бы, простой вопрос, а я чуть ли не на себе почувствовал, как подкосились ноги у стоящего за моей спиной стражника. Сам я стоял на своих двух не вполне твердо, но только из-за того, что был бешено зол.

– Он… – запинаясь, начинает отвечать стражник, – снова нарушил правила. Напал на дочь кого-то с небес…

– Она?..

– Мертва.

Едва слышно клацают Его зубы, и мне почему-то вдруг кажется, что ко мне сейчас обернется здоровенная волчья морда и растерзает меня на части.

– Что с ангелами? – требовательно спрашивает Он.

– Злы. Требуют расправы. Око за око.

– Они хотят его забрать?

– Нет. Они хотят его голову. В знак того, что он мертв. Но убивать его сами они не хотят.

– Слишком хитры. Устройте мне встречу с их Главным и побыстрее.

– Х-хорошо. А с этим что делать?

– Оставьте его здесь и выметайтесь.

В Его голосе звучат стальные нотки, и, если бы не прямой приказ, оба охранника рухнули бы прямо здесь. Подтолкнув меня вперед, они разворачиваются к дверям, и через секунду их и след простыл.

Я вздыхаю и чувствую себя неловко, когда мое “фух” оказывается единственным звуком в комнате. Он медленно поднимается с кресла и оборачивается.

В первую секунду меня обдает такой волной силы и мощи, что я задерживаю дыхание, словно могу захлебнуться в ней. Колени предательски дрожат, а секундой спустя дрожь передается и на руки; я благодарен длинному плащу за то, что он все это скрывает, но мне стоит огромных трудов выдержать Его пристальный взгляд.

– От тебя одни проблемы, – говорит Он.

Я упрямо смотрю Ему в глаза и жду, кто из нас проиграет эту игру в гляделки: Он, устав смотреть на меня, или я, когда у меня сгорят глаза к чертовой матери. Где-то я слышал, что при нападении акулы на тебя нужно смотреть ей в глаза и тогда она уплывет, но я не имел понятия, сработает ли это с демоном.

С демоном, который может поставить на колени Люцифера.

Он опирается свободной рукой на спинку кресла, отводя взгляд в сторону; каждое Его движение бесшумно, грациозно и плавно, и я невольно слежу за Ним, боясь даже моргнуть.

– Мне не нравится, что ты нападаешь на всех без разбору, – продолжает Он. – Я не намерен исправлять твои ошибки и расхлебывать то, что ты завариваешь.

– Тогда ты можешь просто оставить меня в покое и я буду делать то, что хочу, а ты просто не будешь влезать в мои дела.

Я не успеваю даже сообразить, что я говорю, когда Он поднимает голову и смотрит на меня. Ноги как будто отнимаются; я бессильно падаю на колени, прервав зрительный контакт, и под длинными рукавами плаща незаметно сжимаю руки в кулаки, прежде чем поднять на Него взгляд.

“Ох, и плохи же твои дела, Томми!” – бормочет голос в моей голове. – “И что ж ты маму не слушал, когда она говорила тебе быть осторожнее с высказываниями… Научиться бы тебе держать язык за зубами…”

– Ты слышал, что они хотят, – тихо, с шипением, говорит Он. – Они хотят твою голову за смерть этой девочки. Эта девочка была защищена. Ее дом был окружен аурой, ее комната была закрыта для демонов любого рода, ее тело было освящено. Ты по меньшей мере должен был сгореть в адских муках, прикоснувшись к ней, и сейчас, глядя на тебя, я не понимаю только одного: при жизни ты так же активно искал приключений на свой зад или тебе просто хочется испытать мое терпение? Оно не безгранично…

– О, я уверен, – хрипло отвечаю я; в горле пересохло. – Но если я так надоел тебе, почему ты меня просто не убьешь? Отправь мою голову своим ангельским друзьям и заключи с ними очередное грязное перемирие, за счет которого они не запрещают вам убивать, а вы не трогаете их людей.

– И тогда ты продолжишь намеренно нападать на тех, кто под запретом, – Он прищуривается.

Я молчу. Руки все еще дрожат мелкой дрожью; хочется подняться с колен и нет сил.

Он подходит к камину, двигаясь с удивительной грацией. Огромное черное крыло за Его правым плечом чуть подрагивает; оно выглядит так, словно каждое его перышко обернуто в бархат. Мне безумно хочется коснуться его, но я знаю, что одно движение или одно только слово об этом – и Он развеет меня в прах.

– Как ты обошел запрет? – чуть спокойнее спрашивает Он. – Дом был заколдован, девочка была защищена. Как ты сделал это?

– Мне совершенно необязательно вспарывать ее или прикасаться к ней, чтобы сгореть, – язвлю я. – Она…

– Умерла раньше, чем ты забрал душу, – догадавшись, заканчивает Он за меня, задумчиво глядя на пламя. – Как она умерла? Почему никто из ангелов не явился? Ее агонию должны были почувствовать.

– Это ты у них спроси. Я был недалеко, опустошал… одного парня.

Едва заметная усмешка трогает Его губы, и я чувствую легкое раздражение. Словно прочитав мои мысли, Он поворачивается и окидывает меня холодным взглядом, а потом медленно подходит ко мне и останавливается вплотную, глядя на меня сверху вниз. Я не отвожу от Него взгляд ни на секунду, раздумывая о том, успею ли я исчезнуть или смогу ли дать отпор, если Он решит убить меня, когда мягкая ткань Его одеяния касается моей головы и на секунду отвлекает мое внимание. Он кладет руку на мою щеку через ткань длинного рукава и чуть поглаживает, поднимаясь к вискам, и я вдруг ощущаю ужас. Не переставая улыбаться, Он проводит ладонью по моим волосам и в следующую же секунду хватает их. Его улыбка превращается в оскал, а пальцы крепко сжимают мои волосы, и я бессознательно вскидываю руки и вцепляюсь в Его предплечье. Мягкая ткань скользит под моими пальцами, и чтобы удержать хватку, я быстро отдергиваю Его рукав и хватаю Его за запястье, пытаясь отнять Его руку от себя.

Его усмешка становится еще ядовитее. Несколько секунд мы смотрим друг на друга – Он с холодной неприязнью, я – с ненавистью и яростью, – и потом я чувствую, как моя кожа стремительно нагревается; не проходит и секунды, как я отдергиваю руки, отпуская Его, и с ужасом вижу, что мои ладони покраснели и покрылись волдырями.

Он отпускает мои волосы, оттолкнув мою голову от себя, и я опускаю ее, пряча лицо за длинной челкой. Ладони жжет; я сжимаю зубы и меня вдруг охватывает такой гнев, что мне кажется, будто я способен разнести весь этот Ад.

– Клянусь, – едва слышно говорит Он; в Его словах сочится яд. – Я сломаю тебя, Томми. Я не оставлю от тебя ничего. Я сделаю из тебя раба, жалкое животное; я превращу твою жизнь в такой кошмар, который не снился и не являлся наяву ни одной из всех жертв всех поколений демонов, которые только побывали в этом Аду.

– И как же ты докатился от первого человека до первого подонка в Аду? – тихо спрашиваю я, поднимая на Него взгляд исподлобья.

Удар. Едва слышный треск полена в камине. Тихий выдох сквозь сжатые зубы. Я прижимаю ладонь тыльной стороной к горящей щеке и бросаю на Него взгляд, полный ненависти.

– Я сломаю тебя, – повторяет Он чуть спокойнее. – Я хорошо запоминаю своих врагов.

– Тогда убей меня прямо сейчас, – выдыхаю я. – Не бросай слов на ветер. У тебя целый Ад тех, кто будет целовать тебя в зад, ты не так уж и много потеряешь от убийства одного демона-новичка.

Он задумчиво смотрит на меня, чуть склонив голову набок. В Его темных глазах с красным отливом мелькает любопытство.

– Надо будет снять голову с демона, который обратил тебя, – говорит он как бы между делом, “чтобы не забыть”.

– С демоницы, – хмыкаю я, и Он чуть поднимает брови. – Это была Сафина. Угораздило же меня переспать с ней…

– Скажи спасибо, что с ней, а не с суккубом, – бросает Он, отворачиваясь от меня. – Иначе ты был бы уже мертв.

– Не забудь добавить “к счастью”, – язвлю я.

Он подходит к креслу и опирается на спинку, склонив голову. Несколько минут в комнате не раздается ни звука, кроме треска поленьев, и я только сейчас вспоминаю, что мои ладони все еще горят.

– Еще раз тебя поймают на нарушении правил, – заговаривает Он после паузы, – и я лично отрежу тебе руки и задушу тебя твоими же пальцами.

– К чему все так усложнять, если можно сразу отрубить мне голову?

Он бросает на меня взгляд через плечо, и я сглатываю. Это от Него не укрывается; Он громко хмыкает, обходит кресло и садится в него, забрасывая ноги на пуфик.

– Ты такой же жалкий, как и все остальные, только с острым языком, – презрительно говорит Он. – Боишься меня не намного меньше, чем другая грязь, обитающая в этом Аду. Очередная мелкая шавка…

– Каких призываешь, – я резко вскакиваю на ноги, кипя от гнева, – и если ты думаешь…

– Я не давал разрешения вставать, – перебивает Он.

Мои колени снова начинают дрожать, но мне удается выстоять. Сверля Его макушку разгневанным взглядом, я тяжело дышу, пытаясь побороть гнев, но что-то в Его словах разозлило меня настолько, что в моей горящей ладони материализуется кинжал.

– Убери это, – холодно бросает Он. – Тебе никогда не победить меня, а с моей смертью высвободится столько энергии, что сотрет не только Ад, но и всю Землю в порошок.

Я с трудом заставляю себя успокоиться, а кинжал исчезнуть.

– Я буду следить за тобой, – спокойно добавляет Он, – еще одно нарушенное правило – и я уничтожу тебя. Сотру в порошок. И не думай, что ты сможешь спрятаться от меня. А теперь убирайся к чертовой матери, запах твоей крови раздражает меня.

Я разворачиваюсь к дверям и ухожу, не говоря ни слова. Ужасно хочется хлопнуть дверью напоследок, но она закрывается за мной сама, и только в холодном коридоре, вдали от горящего камина и Его обжигающей силы, я вдруг чувствую себя жалким и слабым, обычным человеком. От холода и бессильной злобы меня трясет, а ладони горят, и только сейчас я понимаю, что истекаю кровью: от гнева я так сильно сдавил кинжал в ладони, что его лезвие впилось в кожу, оставив глубокий порез.

Подавив вздох и сжав в кровоточащей ладони рукав плаща, я быстрым шагом направляюсь к главному залу.

========== Глава II. ==========

– Малыш, ты дурачок.

Услышав вкратце мое сухое и запутанное объяснение, почему я выгляжу таким потрепанным, Сафина качает головой и чуть поджимает губы, а потом садится напротив меня, ставит чашку на стол и берет мои руки, переворачивая их ладонями вверх. Чуть нахмурившись, она осторожно проводит большими пальцами по обожженной коже, заставив меня поморщиться, и я перехватываю ее взгляд.

– Ввязаться в такое приключение против ангелов… – она закусывает губу, глядя на мои ожоги, и ее брови чуть сходятся на переносице. – Еще и Его гнев на себя навлечь…

– Да пошел Он, – выдыхаю я, сжимая зубы от боли.

– Что Он сделал? Ты прикасался к Нему?

– Было дело.

– К Нему нельзя прикасаться.

– Прости, не подумал об этом. Был занят попытками оторвать Его руку от своих волос.

Что-то в тоне, которым я сказал это, заставляет Сафину поднять глаза и пристально вглядеться в мое лицо, прежде чем снова опустить взгляд на мои руки. Проходит некоторое время и она отвечает.

– Чудо, что ты вообще жив остался. Демоны высшего ранга так защищаются от посторонних физических касаний. Он мог обратить тебя в пепел за секунды.

Некоторое время мы молчим: я обдумываю то, что она сказала, а она сосредоточенно смотрит на мои руки, лежащие на столе, словно ненужные предметы, и тянется за своей чашкой. Я бросаю взгляд на ее длинные, красные ногти и два золотых кольца, которые издают едва слышный стук о керамику, когда она берет чашку.

– Умеешь найти приключений на задницу, – говорит она, качая головой.

– Это ты еще при нашей первой встрече должна была понять, – хмыкнув, отвечаю я.

Сафина делает несколько глотков, ставит чашку и мягко накрывает мои ладони своими. У нее прохладная, нежная кожа; я смотрю на ее сосредоточенное лицо и она перехватывает мой взгляд. Ее брови и ресницы накрашены, а к уголкам глаз уходят черные стрелки, немного похожие на египетские и делающие взгляд ее серо-голубых глаз пронизывающим. Я вижу нечеткий след от карандаша, обводящего ее губы, и бледно-розовый блеск на пару тонов светлее. Она выглядит не слишком опрятно, словно бы наспех собранная и накрашенная, но в этой неопрятности сквозит что-то привлекательное. Когда я стал демоном, я заметил это, но тогда, при нашей первой встрече, я был более невнимателен к таким деталям.

Или более пьян.

– Я знаю, что нормальным характером природа тебя не наделила, – говорит она, и я ухмыляюсь, – но будь осторожен с Ним. Он обычно не церемонится с теми, кто Ему не нравится; если ты будешь много огрызаться, Он тебя просто убьет.

– Значит, буду огрызаться немного.

– Томми!

– Прости, вырвалось.

– Он не любит наглецов. Сам подумай: в Аду в Его подчинении не одна тысяча демонов. Он ничего не потеряет, если убьет тебя; ты, скажем так, не очень ценный кадр…

– Спасибо, Сафина.

Она смеется, обнажая за пухлыми губами ряд белоснежных зубов с чуть выступающими клыками, а я вдруг думаю, что то же самое я сказал Ему – что Он может убить меня и ничего от этого не потеряет. Он тогда ушел от этой темы и не ответил мне…

В разговоре возникает пауза. Сафина, едва касаясь моих ладоней своими руками, лечит нанесенные мне раны и ожоги, а я вспоминаю наш с Ним разговор. Что-то во всем этом было не то; что-то не то в том, как Он пообещал следить за мной и уничтожить меня; в том, как Он склонил голову набок, словно переоценивая меня, пытаясь увидеть по-другому; в том, как чуть трепетало Его крыло, к которому мне так хотелось прикоснуться, пока Он стоял у камина, и огонь словно бы тоже подчинялся Ему, танцевал и извивался под Его взглядом, и все вокруг дышало подчинением, было пропитано этой сладкой дрожью контроля…

– Малыш, ты витаешь в облаках, – говорит Сафина, и черное крыло исчезает, а я возвращаюсь мыслями обратно и смотрю на нее. Она уже отняла свои руки; все ожоги и порез от кинжала исчезли, моя кожа была чистой и гладкой, без единого следа.

Боль прошла, а фантомы воспоминаний остались.

– Надеюсь, это последний раз, когда я лечу раны, нанесенные тебе твоей собственной глупостью, – добавляет она.

– Как знать. Это же ты меня обратила, сама виновата!

– Ты мне понравился. Да и хорошо получилось – ты и в своей группе зовешься демоном…

Я закатываю глаза, и она усмехается, а потом поднимается из-за стола и берет чашку. Я знаю, что ей нужно уходить, чтобы вернуться в реальный мир, но вопрос вырывается у меня раньше, чем я успеваю его осмыслить, и время вдруг останавливается.

– Почему у Него одно крыло?

Сафина замирает, пристально глядя на меня, и я едва дышу, боясь даже взглянуть на нее. Я чувствую ее удивление; чувствую, как она пытается прочесть мои мысли по моему лицу; чувствую, как она собирается со словами. Ее голос звучит неуверенно и чуть тише, чем обычно, словно Он может ее услышать.

– Я не знаю. Никто не знает. Демонов, у которых после обращения раскрывается только одно крыло, единицы во всем мире и никто не знает, почему так…

Она неловко замолкает, а я по-прежнему смотрю на свои руки, чувствуя, что мое любопытство не удовлетворено.

– Ты видел Его крыло? – спрашивает она.

Я киваю.

– Когда Он вызвал меня к себе. Оно такое большое, с Него ростом, черное-черное, и перья как будто шелковые…

Поняв, как со стороны может звучать мое восхищение, я смущенно замолкаю и опускаю голову, закрывая лицо челкой.

– Он не прячет крыло только в своих покоях, – мягко добавляет Сафина. – Мало кто его видел.

– Посчитаю себя избранным, – кисло говорю я.

– Добавь к этому то, что ты разозлил Его и выжил. Это вообще редкость.

Я против воли усмехаюсь, и она улыбается.

– Меня ждет работа, – говорит она, чуть пожимая плечами, и мне в этом чудится виноватый жест, но, зная Сафину, я могу твердо сказать, что она никогда не чувствует себя виноватой, – поэтому я сейчас исчезну. Надеюсь, за время, которое меня не будет, ты не успеешь ничего с собой сделать.

– Надежда умирает…

– В твоем случае она в коме. Не глупи, малыш, будь осторожнее. Особенно, – она подчеркивает это интонацией, – с Ним.

Наклонившись, она быстро целует меня в кончик носа, а потом выпрямляется и улыбается мне на прощание.

И я улыбаюсь ей в ответ, но знаю, что я все равно ее не послушаю.

…

Ночью я проснулся от смутной тревоги и некоторое время не мог прийти в себя. Мне всюду мерещился шорох шелковых перьев черного крыла и запах орхидей, и я полчаса ходил по квартире, пока не успокоился настолько, чтобы снова лечь спать.

Днем я был рассеян настолько, что едва не спалил квартиру, готовя себе завтрак, врезался в барабанную установку на репетиции и чуть не сбил с ног демона, когда вышел из лифта в аду, что привело к яростным ругательствам, крику и внезапному появлению Его в общем холле.

Его, должно быть, привлек шум, но Он нечасто покидал свои покои, чтобы это осталось незамеченным. Он сказал всего одно слово, и в холле тут же наступила тишина настолько тяжелая и мертвенная, что мне показалось, будто мою голову запихнули в ведро с ватой.

Окинув взглядом своих подчиненных, Он задержал его на мне, осмотрел меня с ног до головы и развернулся, возвращаясь в свои покои. Его крыло было скрыто, но мне от одного цепкого и прожигающего взгляда уже было достаточно неспокойно, чтобы лицезреть еще один предмет моих ночных кошмаров.

Или грез. Я так и не понял, почему это крыло так занимало меня или почему я так много думал о нашем с Ним разговоре, но отчего-то это все пробуждало во мне задор и желание сделать наперекор Его указам, а Сафина лишь еще больше раздразнила меня предупреждением об осторожности, и я все еще держался только потому, что знал наверняка – Он точно убьет меня, если поймает на нарушении правил еще раз.

Мои колени все еще дрожали, когда Он ушел и Ад снова пришел в движение. Все наперебой заговорили о своих делах, никто не упоминал даже словом, что только что их владыка появился там, где светится крайне редко, чтобы лишь призвать всех к порядку и тишине. И только меня, видимо, это не на шутку взволновало, если я, едва все ожили, нашел первую же горизонтальную поверхность и посадил на нее свое все еще дрожащее туловище: еще никогда я не чувствовал себя настолько разобранным на части, как сейчас.

Я хотел позвать Сафину, чтобы поговорить с ней об этом, о своей реакции и хаосе в голове, и услышать от нее совет или соображения по этому поводу, но она не отозвалась на мой зов, и я решил, что ее реальная жизнь сейчас слишком отвлекает ее от демонической.

В конце концов, – рассудил я, – бредни ее глупого подопечного могут и подождать.

Только я не знал, как долго придется ждать и чего.

========== Глава III. ==========

Сафина по-прежнему не откликалась на мой зов, и я начинал беспокоиться. На моей памяти за все время моей новой жизни это был первый раз, когда она пропадала так надолго, и ничего не помогало мне отвлечься от мыслей об этом.

В моем мире у меня была группа, выступающая в клубах; не очень известная, но очень быстро прогрессирующая. На одном из концертов я и повстречал ее. Людей к нам приходит не очень много, в основном это знакомые нам лица, и когда среди них вдруг появилась пышногрудая брюнетка со внешностью кинозвезды, явно заинтересованная во мне, я не упустил ее.

Я часто спрашивал себя тогда – а что было бы, если бы я отказался? Я ведь не поверил ей сначала. Не прошло и минуты после знакомства, а мы уже целовались в моем трейлере и она, подставив шею для поцелуев, не глядя, искала в своей сумочке презервативы. Я думал, что нашел идеальный вариант, редкую красотку, и когда она начала сбивчиво рассказывать мне о демонах, я подумал, что она обкурилась и не принял ее всерьез.

Пока у нее из спины вдруг не выросли здоровенные крылья, выглядящие так, словно на мощные кости кто-то натянул прозрачные, похожие на пленку перья. Нависая надо мной и прижимая меня к кровати, она превращалась из красивой девушки в непонятного монстра, и на этот раз мне показалось, что обкурился уже я. Помимо крыльев у нее вдруг оказались когти вместо изящного маникюра, острые, как бритва, зубы и кожа, температура которой явно превысила сорок градусов. Она выглядела устрашающе в тот момент, и я все еще не понимаю, почему не сбежал от нее.

Я подумал, что если это правда, то это круто, и не подумал о последствиях, когда соглашался на ее предложение.

Она не потребовала душу, как в книжках и фильмах.

Она сказала, что мою группу ждет успех, а меня – бессмертие, мощь и власть, и не уточнила, что надо мной будет иерархия таких же жадных до наживы монстров, которые будут воспринимать меня как очередную жалкую пешку.

Я смутно помню ритуал превращения. Помню дикую боль и то, как глубоко она впивалась в мою кожу своими длинными когтями, словно хотела достать до моего сердца, а внутри меня словно бы текла вулканическая лава, и было так жарко, что хотелось утопиться в бассейне со льдом, лишь бы избавиться от этих ощущений. Я не знаю, как она обратила меня; боль и жар в какой-то момент отключили меня, и я очнулся раздетым догола в своем трейлере: разобранная постель, фольга от презерватива, и на мне ни одного следа.

Наверное, я бы принял это все за сон или перебор с наркотой, если бы тем же вечером не убил случайно парня, приставшего ко мне на улице. Он хотел докопаться и ограбить меня, а я хотел избавиться от него, и мое желание сбылось за долю секунды, которая потребовалась, чтобы у меня в руке появился кинжал, а у него в груди – огромное, кровоточащее отверстие, и вот уже его душа летит ко мне, и если есть описание тому, что я почувствовал, попробовав ее, то слов “божественно”, “потрясающе” и “превосходно” явно мало.

А потом все закрутилось: Ад, демоны и демоницы, суккубы и инкубы, ангелы, смертные и кровь на моих руках; хрупкие души и чужие судьбы, запах разложения и привкус железа, двойная жизнь, черная магия и бесконечное зло.

И у зла было имя, и звали его Адам.

И это имя было запрещено произносить; и только когда я зажал Сафину в углу, требуя, чтобы она сказала, она сдалась и написала его на клочке бумаги.

И сожгла сразу же, едва я прочел его.

Наша первая с Ним встреча состоялась не очень благоприятно для меня: по ошибке и жадности я напал на родственника одного из демонов. Конфликт в своей среде уладить проще, чем с Раем, но когда меня вызвали впервые к Нему, я к тому времени наслушался про Него таких ужасов, что к дверям Его комнаты стражники меня практически силком тащили и я был уверен, что это было мое последнее приключение на этом свете.

Он был бесконечно могущ, величественно спокоен и подозрительно тих, а потом у меня на глазах, без лишних слов и эмоций, Он убил одного из стражников, которые привели меня к Нему. Он просто смотрел на меня так пристально, как королевская кобра смотрела бы на маленькую птичку, а потом поднял руку и легким движением бросил кинжал, возникший из ниоткуда, в мою голову.

Кинжал пролетел в сантиметре от моего лица, так близко, что я услышал свист и почувствовал дуновение в воздухе, и угодил в глаз стражника, стоявшего за моей спиной. Я помню, как порывисто выдохнул и почувствовал себя так, словно сейчас сам испущу дух, а потом безжизненное тело демона рухнуло на пол и мгновенно рассыпалось в прах.

И от него не осталось ничего. Даже кинжал испарился.

Это было мое первое предупреждение, и единственная мысль, возникавшая в моей голове с того момента, как я поднял глаза от исчезнувшей горстки пепла и перехватил Его взгляд, и до сегодняшнего дня – что движет мной, если я так отчаянно пытаюсь найти способ умереть? На моих глазах Он ни за что убил демона, который просто привел меня к Нему, чтобы показать, что с Ним лучше не шутить, и единственное, чего я действительно не понимал – неужели при обращении Сафина не предупредила меня, что я потеряю остатки мозгов и стану идиотом?

Она не забирала мою душу, но с мозгами явно стало что-то не то.

Ответ должен был быть очевиден, но я спрашивал это раз за разом и не находил его.

Может, единственное, в чем я преуспел за свою жизнь – это доводить других.

…

– Кто-нибудь видел Сафину? – спросил я, спустившись в Ад, когда тишина и ее отсутствие стали невыносимы.

Несколько знакомых мне демонов переглянулись, но пожали плечами. Озвучила общее незнание невысокая девушка-суккуб с темными волосами, собранными на затылке в высокий хвост.

– Последний раз она была здесь с тобой, – сказала она, и у меня по спине пробежал холодок, а излеченные моей наставницей ожоги словно бы проступили сквозь зажившую кожу. – Потом она исчезла, сказала, что у нее дела наверху, и больше ее никто не видел.

С секунду она помолчала, пристально глядя на мое побледневшее лицо, а потом с нажимом, словно допрашивая, спросила.

– Ты думаешь, с ней могло что-то случиться?

– Не знаю, – я пожал плечами, делая лицо равнодушным, а дрожащие руки спрятал в задние карманы джинсов. – Она может о себе позаботиться, разве нет?

Девушка-суккуб переглянулась с другими демонами и снова посмотрела на меня. Взгляд у нее был таким, словно она объясняла что-то клиническому идиоту.

– Демон не может так долго отсутствовать, – поучительно сказала она, – она должна появляться здесь для поддержания своих демонических сил.

– Ты меня успокаиваешь или пугаешь?

Она прищурилась и теперь сомнений точно не оставалось – она считала меня идиотом.

– Я говорю тебе как есть: Сафина не могла пропасть так надолго, если все в порядке. Ты был у нее дома? Где она вообще живет?

– Ладно, оставь свои дедуктивные игры, я поищу ее сам. Только я не знаю, где она живет…

– Я знаю, – из-за стола поднялся массивный, накаченный демон и, разминая шею, склонил голову сначала вправо, а потом влево. Послышался хруст костей и мне вдруг подумалось, что я бы не хотел перейти ему дорогу.

Он был выше меня на две головы и шире в плечах на столько же.

– Я покажу, где ее дом, – сказал он, – но если ее там нет и следы не указывают, куда она направилась, я с тобой дальше не пойду.

– Хорошо, – с легкой растерянностью кивнул я и бросил взгляд на девушку-суккуба. – Спасибо.

Она ответила мне равнодушным взглядом, но у меня из головы не выходили ее слова о том, что демон не может надолго покидать Ад. Это объясняло, почему меня физически тянуло сюда, но в то же время и пугало, потому что тогда вставал другой разумный вопрос: где Сафина?

========== Глава IV. ==========

Сафина нашлась.

Заглянув к ней домой и не обнаружив там даже намека на ее скорое возвращение или то, куда она могла отправиться, я отослал вызвавшегося помочь демона назад в Ад, а сам остался. Я осмотрел квартиру, сверил ее на предмет следов своей наставницы, проверил на энергетику и лишь убедился в худшем – все в доме явно говорило о том, что его владелица здесь не появлялась как минимум три дня.

Запомнив ее самые яркие запахи и выделив среди них тоненькую ниточку ее характерного, демонического аромата, выбивающегося через все духи, я переместился на ее работу.

Сафина работала секретаршей в каком-то важном бизнес-центре. Среди кучки серых менеджеров и банкиров ее запах не ощущался, и я, побродив среди них некоторое время, с отвращением переместился.

В процессе перемещения мне нужно было идти по ее следу, но это было тяжело, потому что меня этому никто не учил, а я этого не умел. Нужно было в тот момент, когда тебя окутывает пеленой и ты в прямом смысле растворяешься в ней, вытащить из памяти нить ее демонического запаха и оказаться там, где этот запах был сильнее всего, и первая моя попытка не увенчалась удачей: едва я закрыл глаза и сделал вдох, пытаясь вспомнить нить ее аромата, как пелена разорвалась, словно легкая паутинка, и вытолкнула меня наружу. Я упал на землю в незнакомом мне месте, тут же вскочил на ноги и огляделся, но в опускающейся темноте ничего не мог рассмотреть. Это было рядом с каким-то клубом, и я слышал приглушенную музыку, но не понимал, почему в этом тупике возле черного входа в клуб так сильно пахнет Сафиной.

Ни в самом клубе, ни в его окрестностях ее не оказалось. Я попробовал перемещение по следу еще несколько раз, но каждый раз оказывался где-то, где она была неделю назад или пару дней, но не мог найти ее саму, и это настораживало меня.

И, видимо, эмоции послужили рычагом воздействия, потому что я разозлился от неудач настолько, что едва пелена сомкнулась над моей головой, как я без труда вытащил из памяти нить ее запаха, сделал глубокий вдох и почувствовал в низу живота странное, чуть тянущее чувство, которое возникает, когда ты заходишь в лифт и он плавно трогается. Я не стал акцентировать на этом внимание, чтобы не сбиться и не лишиться своего везения, но прошло несколько секунд и пелена развеялась, и я оказался в лесу.