Текст книги "Не отбрасывая тень (СИ)"

Автор книги: F-Fever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 44 страниц)

Дойдя до края коридора, я замер на секунду, прижимаясь к холодной стене спиной, а потом аккуратно заглянул за угол.

Несмотря на то, что я посчитал свой сон глупостью, я действительно в первую секунду ожидал увидеть костлявого мертвеца в кандалах и с пустыми глазницами, но моему взгляду открылась лишь пустая комната. Даже не столько комната, сколько просто пещера, высеченная в конце коридора: неровные стены, высокие потолки, один факел на стене, которого было слишком мало, чтобы осветить все помещение.

В смешанных чувствах я вступил в круг света от факела и огляделся. Пещера была пуста: ни мебели, ни одежды, ни настенных картин, никаких других следов не просто того, что пещеру используют, а хотя бы того, что о ней помнят.

Я посмотрел на ладонь, чтобы убедиться, что я пришел в нужное место, и не поверил своим глазам: карты на ладони не было. Она исчезла таинственным образом, кожа была совершенно чиста, не осталось ни единого следа не только нарисованных линий, но и вспоротой о камень кожи, глубокой царапины и крови. Рукав одеяния тоже был чистым.

Как будто я и не падал в темном коридоре и не держался за шершавый камень, чтобы удержаться.

А потом я вдруг услышал странный металлический звук в глубине пещеры, куда не доходил свет факела, и почувствовал, как мое сердце упало, а по спине пробежал холодок.

– Кто здесь? – тихо спросил я, всматриваясь в темноту.

Ответа не последовало. Вместо слов я вдруг услышал шаркающие шаги и лязг железа, и, отступив на шаг назад, против воли напрягся, ожидая следом за шагами оглушительного крика, который будет разрывать мои барабанные перепонки и холодить мою кровь.

– Кто здесь? – повторил я и мой голос дрогнул.

– Мой сын, – раздалось в тишине.

Голос был надломленный, едва слышный, хриплый и… женский. Я застыл и почувствовал, как оцепенение охватывает меня – медленно, крепко, клеточка за клеточкой, будто меня замораживают изнутри, и когда в свет факела из темноты вдруг выступил женский силуэт, я был ошеломлен до такой степени, что не мог выдавить из себя ни слова.

Это была женщина. Низкого роста, хрупкая, худая, похожая на скелет, обтянутый болезненного вида бледной кожей. Черные волосы были взъерошены, спутаны, грязны, а из выреза демонического одеяния, которое было ей сильно велико, виднелись выступающие, острые ключицы. Она медленно шла ко мне крохотными шагами, закрывая глаза от света факела, словно привыкнув к темноте, и я с удивлением заметил, что на ее щиколотках и запястьях огромные тяжелые кандалы, цепи от которых уходили куда-то в темную глубину.

Как будто мой сон ожил.

Мой кошмар.

Как оживал все предыдущие месяцы.

– Мой сын, мой сын, мой сын, – повторяла она. – Мой сын…

А потом вдруг остановилась и покачнулась. Я бросился к ней, забыв о своем страхе, чтобы удержать ее, но она упала на колени, и цепи громко звякнули, и эхо от них разнеслось по уголкам пещеры, которая вдруг оказалась такой огромной и глубокой, что я почувствовал себя маленькой букашкой в ней.

– Мой сын, – пробормотала она, отняв руки от лица, и я вдруг заметил, что она плачет без слез.

Ее грязное лицо было сухим, слезы не стекали по щекам и не оставляли мокрые дорожки, но выражение было таким, словно она была готова расплакаться, и я услышал странные звуки, похожие на всхлипы.

– Кто ваш сын? – спросил я, наклоняясь к ней. – Как вас зовут?

Она нахмурилась. Ее губы чуть двигались, но не раздавалось ни звука, она словно бы не могла вспомнить свое имя. Я рассматривал ее впавшие глаза и круги под ними, похожие на черные синяки, острые скулы, спутанные волосы, хрупкие плечи. Она выглядела слабой, маленькой, несчастной, и я растерялся, не представляя, какому чудовищу могло прийти в голову запереть ее здесь.

– Сибилла, – вдруг ответила она. – Где мой сын…

– Кто ваш сын? Как давно вы здесь?

– Мой сын…

Ее лицо исказилось.

– Он… – с придыханием ответила она. – Мой сын… Он… Нет… Он…

– Что? – изменившимся голосом спросил я и чуть крепче сжал ее плечо. – Что вы сказали? Кто ваш сын?

– Он… – повторила она и снова заплакала. – Он запер меня… я совершила ужасное преступление… Бог отвернулся от меня… Он… Он не убивает меня… Навеки здесь…

Она вцепилась в мою руку у сгиба локтя и торопливо заговорила, уставившись невидящим взглядом за мою спину. Ее глаза были закрыты тонкой, мутной пленкой, словно она была слепа, но она иногда фокусировала свой взгляд на чем-то, прежде чем он снова начинал блуждать по голым стенам.

– Он чудовище, Он Дьявол, Он монстр… Бог отвернулся от меня из-за моего сына… Он никогда меня не простит… Он бросил меня здесь, я осквернена, я… где мой сын, не дайте Ему прийти ко мне, Он ненавидит меня, Он… мой сын, мой сын… Мой сын… Не убивает меня… Господь…

Мозаика сложилась.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.

Я почувствовал, как жжет губы, которые Он целовал…

– Мой сын, мой сын, – продолжала она. – Мой сын… Небеса убьют Его… Его имя запрещено для меня… Он… Он…

Я хотел хоть что-нибудь сказать, но язык не поворачивался. Я смотрел, как слабая женщина передо мной раскачивается взад-вперед и повторяет «мой сын», и мне хотелось отрезать себе уши, чтобы не слышать этого.

Я отказывался в это верить.

Нет, нет, нет, это не могло быть правдой…

Словно со стороны я услышал свой глухой голос.

– Кто запер вас здесь?

– Он, – всхлипнула она. – Он запер меня… нельзя называть Его имя… За то, что я сделала… Мой сын… Он… Он не убивает меня…

Стены покачнулись и пол ушел у меня из-под ног.

Я словно бы начал падать.

– Помогите, – она чуть крепче сжала мою руку и вдруг обратилась в демона. – Защитите от Него… Не дайте Ему… Не дайте… Я пыталась… Он…

Она подняла на меня взгляд практически черных глаз и застыла, словно громом пораженная. Мы оба окаменели: открыв рот, она, не мигая, смотрела на меня с таким лицом, словно увидела свой самый страшный оживший кошмар. Ее глаза округлились, дыхание остановилось, а сердце вдруг заколотилось оглушительно громко и быстро, и в следующую секунду она вспорола кожу на моей руке, сжав ее демоническими когтями. Я отдернулся, но она меня не отпустила; из-за эмоций, слабости и усталости я не мог держать себя под контролем, и в тот момент, когда она оцарапала меня, я неосознанно обратился в демона, дав ей понять, что я готов сражаться.

И она обезумела.

Открыв рот, она пронзительно закричала, и я резко вырвал свою руку, закрывая от нее уши. Ее когти были сжаты на моей руке; когда я вырвался, они лезвием прошлись по линии вен до середины ладони. Ее крик был диким, нечеловеческим, оглушительным, как в моем сне, и мне показалось, что мои барабанные перепонки разрываются. Потеряв на секунду бдительность из-за ее крика, я перестал следить за ней, и она неожиданно резво для своего состояния вскочила на ноги и кинулась на меня, толкая, и я не устоял на ногах. От удара спиной о камень заныла несуществующая трещина в лопатке и отозвалась глухой болью по всей спине и грудной клетке, отдавая в легкие. Перед глазами поплыли разноцветные круги; я попытался сделать вдох и столкнуть женщину с себя, но она оказалась сильнее в демоническом обличии. Выпрямившись, она занесла надо мной руку для удара, и я в последний момент лишь успел схватить ее за запястье, удерживая. Ее черные глаза неотрывно смотрели на меня с такой ненавистью, словно я был чудовищем, и она, сжав зубы, пыталась вырвать одну руку и била меня второй.

– Сибилла, – бормотал я, защищаясь от ее когтей. – Сибилла, я… Сибилла…

И тут она снова закричала. Я не знаю, в какого демона она обратилась, но ее крик – оглушительный, пугающий, пронзительный – разлетелся по пещере и практически оглушил меня. Отпустив ее руку и перестав защищаться, я закрыл уши ладонями и в эту же секунду она схватила меня за горло, впиваясь длинными когтями в мою кожу.

– Он поплатится за то, что сделал… – шипела она. – Он… Небеса прокляли Его, но Он поплатится за все. И пусть Он убьет меня!

Перед глазами все потемнело. Я царапал ее руки, пытаясь оторвать ее цепкие пальцы от моей шеи раньше, чем она задушит меня, но она как будто бы не ощущала боли и даже не отдернулась.

И в тот момент, когда мне показалось, что это будет мой конец, кто-то столкнул ее с меня, и она упала на каменный пол, грохоча цепями. Железное эхо прокатилось по пещере и замолкло где-то на краю моего сознания, а потом я услышал оглушающий в наступившей темноте хруст костей.

Я даже не успел его остановить.

И наступила тишина.

От долгой нехватки кислорода и первого нормального, глубокого вдоха начался кашель. Начался резко, тяжело, больно, будто кто-то тыкал гвоздями в мои легкие, и я перевернулся на бок, пытаясь откашляться. Темнота перед глазами не проходила, я смотрел широко раскрытыми глазами перед собой, и мне казалось, что меня ослепили.

– Томми!

Пол обхватил меня за плечи и обнял. Он помог мне приподняться, чтобы я откашлялся, но резкий приступ боли и невозможность сделать вдох вдруг выгнули меня так сильно, что мне показалось, будто мой позвоночник сейчас треснет. Я вцепился в руку Пола, задыхаясь и захлебываясь кровью, и она потекла из моего рта на мою шею и одеяние.

– Томми, – бормотал он. – Томми, дыши… Нет, нет, дыши… Давай, ты же боец…

Я зажмурился, пытаясь успокоить нарастающую панику. Кашель рвал мои легкие, разжигал огонь в грудной клетке, резал горло, и мне казалось, что вот он – мой конец, что здесь, в безлюдном подземелье Ирландии, я умру, и рядом будет только Пол…

А потом все разом прекратилось. Я смог сделать глубокий вдох, отпустил руку Пола и открыл глаза, чувствуя, как капельки пота стекают по лбу.

Взволнованное лицо демона появилось перед моими глазами.

– Ты меня напугал, – сказал он.

Он помог мне выпрямиться и сесть, но продолжал поддерживать за плечи. Посмотрев на распростертое на полу тело женщины, я тут же отвернулся и почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу.

– Ты знаешь, кто она? – тихо спросил я, перехватывая его взгляд, и почувствовал, как стремительно бледнею.

Пол отрицательно качнул головой и нахмурился.

– А кто это? – спросил он, и его взгляд перескочил на нее.

– Это Его мать, – одними губами ответил я.

Лицо Пола изменилось. Он отнял одну руку от меня и закрыл рот, а потом провел ею по лицу.

Я отвернулся, сел на полу, поджав под себя ноги, и оперся ладонями на холодный камень. Ярость заклокотала во мне при мысли о том, что Он запер свою мать здесь, голодную и грязную, и что Он издевался над ней все это время…

Я даже не испытывал ненависти к ней, несмотря на то, что она чуть меня не убила. С того момента, как Он запер ее здесь, она, судя по всему, была одна и не видела ни людей, ни демонов. Сколько времени нужно, чтобы сойти с ума в одиночестве, в почти кромешной темноте, когда у тебя нет ничего?

И тут вдруг меня прошибло холодным осознанием, что она голодала. Вот, что смутило меня в ее внешности и что я не понял – она голодала. Не только без человеческой пищи.

Она была голодна еще и как демон.

Казалось, что моя голова сейчас взорвется от всего, что я сегодня узнал.

– Я убью Его, – выдохнул я, с трудом поднимаясь на ноги. – Я убью Его за то, что Он сделал с ней. Я убью Его. Я убью это чудовище. Монстра.

Меня колотило так сильно, что даже голос дрожал.

Я пытался представить себя – запертого до конца вечности в пещере, где нет ничего, прикованного кандалами к стене, одинокого и голодного, но я даже вообразить не мог, какое преступление нужно совершить, чтобы заслужить такую кару.

И ведь она сказала, что Он не убивает ее специально… Чтобы она продолжала мучиться здесь в одиночестве…

Я на секунду прикрыл глаза, словно пытаясь убедить себя быть смелее, и повторил, смакуя каждое слово, пропитанное ненавистью к Нему – тем больше, чем я думал о Сибилле.

– Я убью Его.

========== Глава LI. ==========

В этом разъяренном, взвинченном состоянии я вернулся в Америку. Пол уговаривал меня не делать глупостей, но я не слушал его. Я был взбешен до такой степени, что, взойдя на Мост, даже не побоялся прыгать. Быстро направившись к краю и не взглянув на едва поспевающего за мной Пола, я тут же шагнул вниз, подумав про Америку, и от мысли, что я увижу Его, меня заколотило.

– Ты не победишь его! Томми! Не надо! – кричал Пол, когда я вылетел из комнаты вызовов, и бросился бежать за мной, но это было последним, что я услышал.

Потому что в следующую секунду я остановился в холле и заорал, пытаясь перекричать громогласный хор голосов сотен демонов.

– Адам! Адам! Я знаю, что ты слышишь меня! Адам!

Голоса начали затихать, пока не смолкли до абсолютной тишины, и все присутствующие демоны обернулись на меня. Несколько игроков в карты, рядом с которыми я стоял, поднялись со своих мест, рассматривая меня так, словно я был диковинной зверушкой.

– А еще громче ты орать не можешь? – возмутился один из них, окидывая меня неприязненным взглядом. – Что тебе нужно?

– Я хочу, чтобы Он слышал, что я зову Его! Я хочу, чтобы Он пришел сразиться со мной и не трусил!

Демон обернулся к своим дружкам; по ряду прокатился смех.

– Ты хочешь бросить Ему вызов? – спросил он, осмотрев меня взглядом с ног до головы. – Ты спятил, малыш. Он сотрет тебя в порошок за секунды.

– Ты переоцениваешь Его. Он трус! – отвернувшись от демона, я посмотрел в сторону коридора, ведущего в Его покои, и повторил громче. – Ты трус, Адам!

– И что Адам…

Демон вдруг замолк с таким звуком, словно поперхнулся. Ничего не понимая, я с раздражением повернулся к нему, ожидая продолжения, но он открыл рот и начал хватать воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Я машинально отступил на шаг назад, не отрывая от него взгляда; его глаза округлились, как будто были готовы выпасть из орбит, а лицо посинело.

– Что… – начал я, но не смог продолжить.

Демон рухнул на колени, а потом, медленно и как-то неловко, завалился на спину. Казалось, что он ничего не видит: его расфокусированный взгляд блуждал по залу и демонам, ни на ком не останавливаясь, а потом он резко и неестественно выгнулся в спине и в тишине раздался громкий хруст.

Я побелел, когда понял, что это был его позвоночник. Демон перестал дергаться и хватать ртом воздух, он замер на полу, его глаза закатились и в следующую секунду он воспламенился. Языки пламени быстро расползлись по его одеянию; запахло паленой тканью и горящей кожей, и я с трудом подавил тошноту, глядя на то, как пламя охватывает его лицо и плавит, будто воск.

А еще через мгновение от него не осталось даже пепла.

И тут же прозвучал спокойный, холодный, надменный голос. Голос, от которого у меня предательски задрожали колени; голос, отозвавшийся во мне гаммой эмоций; голос, звучание которого разбередило все мои раны в мгновение ока, и мне показалось, что я истекаю кровью внутри.

– Мое имя запрещено произносить.

Сглотнув ком в горле, я поднял глаза и встретился с Ним взглядом. Он неотрывно смотрел только на меня, словно в холле больше никого не было. Под этим взглядом я боялся и моргнуть, и отвернуться. Возникло желание схватиться за горло, ожидая, когда я тоже начну задыхаться и упаду на пол, но секунды шли, я дышал и был жив, и тишину нарушил только Его голос, обращенный ко мне, словно мы были одни.

– Зачем ты позвал меня?

Я не мог заставить себя ответить. Когда я пулей летел сюда, злой и готовый причинить Ему боль – а я действительно этого хотел – я не думал о том, как тяжело мне будет смотреть на Него и как я буду буквально вытягивать из себя слова.

Он стоял в другом конце холла, у коридора, ведущего в Его покои, присутствующие демоны стояли у стен, будто тени, и пространство между нами было пустым.

Я мог пересечь его и упасть в Его объятия.

И позволить Ему вонзить нож мне в спину.

– Сибилла, – выдохнул я.

Его лицо не изменилось. Высокий, статный, надменный, с прямой осанкой и точеными чертами лица, пугающе прекрасный, Он стоял в нескольких метрах от меня, будто Ангел Смерти, живое воплощение тьмы, и я едва дышал, неотрывно глядя на Него.

А потом Он зло усмехнулся.

– Вижу, поездка в Чехию не прошла даром, – холодно сказал Он. – Ты не упускаешь случая покопаться в прошлом даже ценой собственной жизни, не правда ли?

Я задохнулся.

– Ты запер ее в подземелье! В пещере под Ирландией! Посадил свою мать на цепь, будто…

– Моя мать была королевой, – резко перебил Он. – Она потеряла свой престол, своего мужа, меня! Не смей говорить мне о ней! Она лишилась всего!

– Из-за тебя! – мой голос сорвался на крик. – Она молила меня о смерти, когда я нашел ее! Она проклинала тебя! Ты чудовище!

– И что? – Он прищурился, и огонь в Его глазах стал ярче. – Ты пошел ей навстречу?

– Да.

Я ответил громко и твердо, и неожиданно почувствовал в себе силы выпрямиться под Его давящим, пристальным взглядом.

Пол громко выдохнул за моей спиной, но я на него даже не взглянул.

– Она мертва, – сказал я, с агрессивным торжеством глядя на Его прекрасное лицо. – Как она и хотела. Как она и просила.

Повисла пауза. Борясь с трепетом, я смотрел широко раскрытыми глазами на Него, ожидая, что сейчас Он переместится ко мне черным дымом и убьет меня. На Его лице ничего не отражалось, оно выглядело спокойным и холодным, будто маска, но глаза пылали, и я неотрывно смотрел в этот огненный омут, боясь даже вдохнуть, словно мои легкие могли загореться.

– Томми, – едва слышно пробормотал Пол за моей спиной.

Он повел плечами.

– И что ты теперь хочешь от меня? – сухо спросил Он. – Похвалы за то, что ты избавил ее от страданий? Пристыдить меня? Напрасно. Она заслужила и не такое наказание.

Я сжал зубы.

– Не надо, Томми, пожалуйста, – пробормотал Пол и, резко подавшись вперед, схватил меня за руку чуть выше локтя. – Ты не сможешь. Не надо.

– Я хочу бросить тебе вызов, – громко ответил я, вырвав руку из пальцев Пола. – Я хочу убить тебя за то, что ты сделал с ней.

По рядам демонов прошел шепот. Черные с красным заревом глаза скользнули холодным взглядом по лицам присутствующих и вернулись ко мне. Осмотрели меня с ног до головы, будто касаясь невидимыми пальцами, и остановились на лице; Он чуть опустил голову, но взгляд от меня не отвел.

– Повтори, – сказал Он, и от прозвучавших в Его голосе властных ноток у меня по телу прошла волна дрожи.

«Что я делаю?» – вдруг подумал я.

Я осознавал, что хочу сделать. Я осознавал – не вполне четко, размыто – что у меня нет шансов против Него. Я осознавал, что несколько сотен демонов стоят вокруг нас и наблюдают за моим колебанием, которое Он так хорошо чувствует.

А потом перед моими глазами встало бледное, худое лицо женщины с запавшими глазами, и я почувствовал себя почти смельчаком, когда повторил.

– Я бросаю тебе вызов.

Пол чуть слышно выругался.

На несколько секунд воцарилась тишина. Демоны переводили взгляд с меня на Него, и образовавшееся между нами пространство вдруг стало удачной ареной для битвы.

Словно они знали о моих намерениях, когда отходили в сторону.

А потом Он усмехнулся.

– Ты глупец, – произнес Он. – Я убью тебя мгновенно.

– Ты обещал убить меня за три секунды, – напомнил я и выступил на несколько шагов вперед. – Уверен, что я продержусь дольше.

– Ты самонадеян, если думаешь, что сможешь победить меня, – Он склонил голову. – Я обещал отговаривать тебя две из этих трех секунд, но я не стану этого делать, если ты поехал к ней и убил ее.

К концу предложения Его голос зазвучал жестче, и я застыл на месте, почувствовав, как затрепетало мое сердце. Мне резко захотелось отступить назад, словно Он мог кинуться на меня прямо сейчас и разорвать на части.

– Она должна была оставаться в живых, – яростно продолжал Он. – Она должна была быть заключенной в этом подземелье, оставаться там без еды и света, и никто не должен был приходить к ней. Ты даровал ей помилование, которого она не заслужила, и уже за это ты должен быть мертв.

Я сглотнул, а потом наступил мысом одного ботинка на задник другого и стянул его с себя, ступив босиком на холодный каменный пол.

– В таком случае, – заговорил я, поднимая на Него взгляд, и сдвинул обувь ногой в сторону. – Дай мне честный бой. Убей меня… или пади от моей руки.

Он холодно улыбнулся.

– Глупец, – повторил Он и повернул ко мне руку, материализуя из воздуха меч. – Ты глупец, Томми. Ты уже мертв.

– Благодаря тебе, – прошипел я.

Подняв руку, Он ловко бросил меч мне, и я поймал его за рукоятку, а в следующий миг Он материализовал второе оружие и выступил на несколько шагов ближе ко мне.

– Это глупо даже для тебя, – прищурившись, сказал Он. – Умереть за женщину, которая сама виновата в том, что потеряла все.

– Я тебе верил, – дрогнувшим голосом произнес я. – Я верил в то, что ты лучше, чем о тебе говорят. Но ты чудовище. Даже хуже, чем все они думают.

– Нападай, – перебил Он.

Я сделал несмелый шаг к Нему. Потом еще один и еще. Я смотрел на Его лицо и пытался убедить себя в том, что не должен сомневаться. Поворачивать назад уже поздно, сдаться без боя я не могу, иначе Он убьет меня, остается лишь собраться с силами и надеяться, что я буду если не сильнее, то хотя бы хитрее.

Я поднял меч и, ожидая, что Он вызовет пелену или испарится, замахнулся на Него, но Он не исчез. Лезвия мечей скрестились с громким металлическим звоном; я отвел руку и тут же сделал выпад вперед. Неожиданно для меня, Он не был к этому готов; я услышал громкий треск разрываемой ткани и рукав Его одеяния разъехался на лоскуты, оголив Его белую кожу.

Не обратив на это внимания, Он рассек мечом воздух на уровне моей груди, и я лишь в миллиметре от лезвия смог уклониться в сторону и тут же, не давая Ему прийти в себя, быстро шагнул вперед, подставляя себя под новый удар. Я оставил открытыми грудь, шею и плечи, потянувшись к Нему, но этого мгновения беззащитности мне хватило, чтобы ранить Его.

Кровь мгновенно пропитала Его рукав, но Он словно бы и не заметил этого, наступая на меня. Он размахивал мечом, резко рассекая воздух, и я только успевал, что отбивать Его удары и уклоняться. Меч был тяжелым, рукоятка выскальзывала из вспотевших ладоней, и мне пришлось взяться за него двумя руками и заставить себя не отвлекаться ни на Его неровное дыхание, ни на горящие глаза, ни на грацию, сквозившую в каждом Его движении.

А потом концентрация полетела к чертовой матери, когда Он вдруг сделал шаг ко мне, держа меч прямо перед собой, и я в панике встретил удар, выставив свой меч и чуть наклонив его, но секундой позже понял, что целью было не поранить меня. Держа наши мечи скрещенными, Он наклонился ко мне так близко, что, сделав судорожный вдох, я почувствовал Его запах, и тяга к Нему вдруг ожила так сильно, что меч в моих руках задрожал.

– Не будь наивен, – тихо сказал Он, и я затаил дыхание, глядя в Его глаза. – Ты не победишь даже в том случае, если я буду поддаваться тебе. Ты слишком слаб и низок рангом для битв со мной.

Я обратился в демона и встряхнул головой, поднимая на Него взгляд, и на секунду в Его глазах мелькнуло что-то, что я не успел разобрать.

– Подумай лучше о том, как низок ты, – прошипел я и резко оттолкнул, тут же занося меч над Его головой.

Он словно бы этого и ждал. Один резкий удар – и мой меч упал на землю, а я схватился за раненую руку и прижал ее к груди.

– Я предупреждал, – спокойно сказал Он, приставив лезвие меча к моей груди. – Я убью тебя за три секунды.

– Не так быстро, – ответил я, качнув головой.

И вызвал пелену.

С пеленой Он не мог предугадать мое дальнейшее перемещение, и я получил короткую паузу, когда переместился за Его спину, схватил Его за руку и резко отвел ее назад, пока не раздался хруст костей. Он обернулся, вырываясь, замахнулся на меня мечом, и я, вдруг обезумев, словно животное, почуявшее кровь, кинулся прямо на Него и опрокинул Его на спину.

Меч выпал из Его руки и с грохотом отскочил в сторону; Он вцепился в мои руки, пытаясь не дать мне ударить Его, но я вырвался и в ту же секунду рассек одеяние на Его груди.

Вид и запах Его крови свели меня с ума, будто голодного хищника. Я не замечал, что Он не пытается сбросить меня с себя, не замечал, что Он закрывает лицо руками и та Его рука, которую я заломил, едва Его слушается. Я лишь кусал Его, бил, рассекая острыми когтями Его одеяние и пытаясь ранить как можно сильнее, и сам не заметил, как начал кричать сквозь сжатые зубы, едва не плача.

– Это за нее… За то, что оставил ее там… За то, что ты уничтожаешь всех, кто любит тебя… За то, что ты бросил меня умирать… За то, что ты знал, на что обрекаешь меня… За то, что ты отравил мою жизнь… Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу за то, что ты сделал!

Резко выкинув руки вперед, Он оттолкнул меня, и я упал на спину. От сильного удара о камень я закашлялся и машинально свернулся на полу в клубочек, чтобы облегчить приступ. Краем глаза я видел, что Он стоит в нескольких шагах от меня, и я подумал, что сейчас отличная возможность напасть, пока я беззащитен, но Он не двигался с места, пристально глядя на меня. Приступ был несильным; нетвердо поднявшись на ноги, я выпрямился и отнял руку ото рта. Она была чистой, в этот раз обошлось без крови.

А потом я поднял на Него взгляд и Он испарился в воздухе, возникнув уже рядом со своим мечом. Вызвав пелену, я оказался рядом со своим оружием и поднял его, но дальше наша битва размылась: мы бесконечно перемещались, оказываясь рядом с друг другом только на долю секунды, наносили удары и тут же испарялись в воздухе. Моя белая пелена против Его черного дыма; мы возникали то тут, то там, и у меня уже голова начала кружиться от постоянных исчезновений. Мне удалось задеть Его плечо, а ему – ранить меня чуть выше поясницы, в остальное время удавалось избегать удара и исчезать за мгновение до опасного лезвия.

Пока в одно из таких перемещений Он вдруг не оказался за моей спиной и не ударил меня рукоятью в спину. Боль от удара разбудила кашель, но приступ прошел почти мгновенно, и единственное, что пострадало – это моя концентрация, потому что в следующую секунду Он выбил меч у меня из рук.

Я кинулся на Него и вцепился клыками в Его раненную руку. Он отдернулся и оттолкнул меня; на Его лице не отразилось ни капли боли, оно оставалось маской, и это злило меня до такой степени, что хотелось уничтожить Его, растерзать, разорвать зубами и когтями, заставить Его испытать боль…

Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, злость застилала мне глаза и искажала Его облик, и я старался отключить тягу, не обращать на нее внимание, не думать о том, сколько времени мы провели вместе и сколько чувств к Нему у меня было…

Или есть.

– Три секунды истекли, – тихо сказал я сквозь сжатые зубы. – Перестань поддаваться мне.

Он расправил плечи, выдохнул и откинул волосы со лба. Его одеяние было пропитано кровью, разорвано, висело клочьями, оголяя белую кожу, ярко-красные извивающиеся царапины и кровоточащие раны.

У меня ком встал в горле, когда я вспомнил, сколько раз я хотел прикоснуться губами к Его груди, опуститься дорожкой поцелуев по животу, замереть и прижаться к Его мягкой коже, перехватив спокойный взгляд горящих глаз…

– Нападай, – тихо сказал Он.

Я поднял свой меч, выдохнул, услышав, словно со стороны, свой громкий хрип, и сделал выпад, который Он тут же отбил. Защищаясь мечом, Он начал наступать на меня, и я попятился, а потом, когда Он начал загонять меня в угол, к стене, где расступились демоны, я резко наклонился и нырнул под Его руку. До того, как Он перехватил меня или успел ранить, я выпрямился, обернулся и ударил Его мечом.

Острие лезвия вошло на несколько сантиметров в Его кожу; я отпрыгнул на шаг и, не веря своим глазам, уставился на спину под Его лопаткой, где одеяние стремительно начало пропитываться кровью.

Ударил Его в то же место, где сам мучился от боли.

Резко обернувшись, Он замахнулся, и я выставил меч перед собой. С громким лязгом лезвия скрестились; я пытался не смотреть в Его глаза, но видел, что Он неотрывно смотрит на меня.

А потом Он неожиданно отступил на шаг назад, уводя меч, и, не сумев предугадать Его поведение, я было решил, что Он позволяет мне напасть. Подняв меч, я замахнулся, и в следующую секунду Он рассек мечом воздух, пройдясь кончиком лезвия по моей руке, и меч выпал из моих пальцев, внезапно переставших меня слушаться.

Меч с громким стуком упал на пол и отскочил в сторону.

Кровь тонкой струйкой потекла по моей руке, впитываясь в одеяние.

Перехватив Его решительный взгляд, я посмотрел на свой меч в паре шагов от меня и понял, что кинуться за ним у меня не получится – острие Его лезвия было направлено на меня.

А потом я совершил ошибку. Я поверил в то, что Он не убьет меня. Я понадеялся какой-то частью сознания, что те Его слова о мире и чувствах, рассказы о прошлом и касания не просто так. Что Ему столько раз представлялся шанс убить меня, и если я все еще жив, то так будет и дальше. Что Он в каком-то роде не хочет убивать меня, но я не знаю почему.

И когда я поверил в это, когда ожила моя иллюзия, от которой Виктор пытался меня избавить, отправив к Сибилле, я сделал шаг в могилу, наивно подумав, что мы будем и дальше танцевать на тонком лезвии, так и не срываясь вниз.

И тогда я вызвал пелену, чтобы переместиться к мечу и поднять его, но Он вдруг резко шагнул ко мне и сделал выпад мечом, и лезвие, разрывая тонкую пленку, прошло сквозь мое одеяние, сквозь кожу, сквозь плоть, словно меня не существовало и я был просто призраком.

И все замерло. В оцепенении и недоумении я смотрел на меч, торчащий из моего живота, на то, как кровь стекает по лезвию к рукоятке, к Его прекрасным, тонким пальцам, которые я любил держать, которыми Он обнимал меня, касался моей кожи, поворачивал мою голову к себе для поцелуя.

Кровь была такой ярко-красной, что резала глаза. Я не мог отвести взгляд от нее, а еще мне нравился контраст моей алой крови с Его белыми пальцами.

А потом Он отступил на шаг назад, вынимая меч, и я зажал рану ладонью, даже не осознавая, что делаю. В голове был туман, перед глазами все плыло, и слабость потекла по моему телу, поднимаясь, почему-то, с ног, будто питала меня из Черной Земли, и я упал сначала на колени, а потом на бок. Пелена не вызывалась, но я ощущал, как мои губы движутся, пока я повторял «в безопасное место, в безопасное место» и, кажется, даже не понимал, что меня нечему переносить.

А потом Он подошел ко мне и остановился рядом со мной, и глядя на Его холодное, равнодушное лицо, я вдруг испытал самый настоящий страх. Все мои иллюзии пали не в тот момент, когда я нашел Сибиллу; они рассыпались сейчас, когда Он, не колеблясь, пронзил меня лезвием меча и сейчас стоял рядом, не испытывая по этому поводу никаких чувств.

Я испытал страх, осознавая в полной мере, что Он всегда был равнодушен, и как на самом деле смешно я смотрелся со стороны со своей глупой верой, что мне удастся заставить Его измениться, полюбить меня…