Текст книги "Слепое пятно (СИ)"

Автор книги: Двое из Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)

– Ага, – буркнул Горячев, а сам подумал: «Лев Денисович у вас, значит, натуральными цветами занимается, а вы потом в этих цветах занимаетесь чем?..» Ноги уже довели его к тому моменту до гаража. А там уже дело за малым: дождаться, пока откроются ворота, вывести мотоцикл на улицу… – В общем, до понедельника? Зато заранее выяснил, куда ехать, чтобы не опоздать… Вот как бывает.

Антон нашел силы на лучезарную улыбку, а после отсалютовал и вдавил педаль газа. В ту секунду единственное, о чем он подумал – как бы не заорать от ощущения, которое принесла вибрация двигателя… И – не заорал. А потом и привык.

Впрочем, если с физическим раздражением смиряешься сравнительно быстро, с психическим так обычно не выходит. Вот и встречный ветер не выдул из головы Антона лишнего, а только, кажется, навел еще больший бардак. В родной квартире Горячева ждали виски и ноутбук. Несмотря на то что подготовить обоих ему пришлось самому, воспринималось это все равно именно так: он пришел, а его встречают. Почти залпом слизав пятьдесят грамм, Антон рухнул на диван. Из сумки, в которой он возил ноутбук всю неделю, вместе с тем выпали образцы договора, пресс-кит и прочая ересь. Там же нашелся адрес, по которому Антону предстояло ехать завтра. Конечно же, тот самый.

«Если бы я только посмотрел раньше…»

В эту минуту ему срочно нужна была жертва. И первой из них стал Свят. Горячев очень вежливо и как бы между прочим спросил, а не пользуется ли его любезный советчик или его девушка косметикой Nature’s Touch (чтобы проверить связи), но получил отрицательный ответ. Следующим оказался, конечно же, Влад. Антон был очень осторожен: контролировал свои приступы паники, начал разговор издалека, а когда чертов амстердамнутый извращенец сам задал сокровенный вопрос в духе «Ну что, ты уже попробовал?» – сразу же соврал, мол, «я пока еще думаю». Горячев оправдывал это вранье тем, что если у Вовина все же был какой-то умысел, пусть даже самый идиотский, то он точно распознает ложь и начнет раскалывать. Но и здесь подозрения были напрасны. Впрочем, была и вторая причина: раздраженный и злой на себя самого, Антон просто-напросто стыдился признаваться кому-то, что настолько безволен перед своей похотью, будучи готовым сорваться на самую сомнительную авантюру…

В конце концов временный выход из ситуации нашелся только один: работа все еще не делала себя сама и у Антона оставалось полтора дня, чтобы довести до ума план будущей пиар-кампании. Он открыл почту, чтобы проверить, чем в его дело успела вложиться пара коллег из агентства, но вместо «официального» ящика открытым с прошлого раза оказался левак, с которого Горячев списывался с «бархатными ручками». Он ведь так и не успел отметиться в телеграме… Просто не созрел, не хотел задавать никаких вопросов, даже думать! Но непослушный взгляд зацепился за одно новое сообщение, присланное всего лишь час назад. И непокорный палец кликнул по ссылке. Антон проклял все те дни, в которые говорил или думал: «Я могу себя контролировать!»

«Уважаемый Антон! – гласило прилетевшее письмо. – Нам необходимо договориться о следующей встрече, ведь никому нельзя прерывать настолько складное взаимодействие. (Это почти грех.) Я хочу пригласить тебя в выходной день следующей недели, но ты можешь сделать мне более выгодное предложение на ее середину, если чувствительность спадет к тому времени. А еще я настоятельно рекомендую воспользоваться предложенным контактом в телеграме, чтобы делиться впечатлениями и облегчать еще и душу. Мне важен твой отзыв».

Антон нервно закрыл письмо и налил себе еще. Зашел в другой почтовый ящик. Занялся делом. Но больше работа не шла и не отвлекала. Это он сам отвлекался – на мысли о том, что кто-то просит его внимания… А просить внимания Антона Горячева – это почти традиция! Среди молодых-то жительниц и гостий Питера. Но в этот раз он не мог над этим просто смеяться. Да и больше всего вопросов было не к Владу и не к Святу. А к Ней. (Тем паче что Антон даже не знал до сих пор, как называть хозяйку их рандеву.)

Он нашел утонувший под чатами и каналами неактивный, пустой диалог с белорукой аватаркой. И тот даже значился онлайн… Отступать точно было некуда. Не самый длинный ответ Горячев сочинял долго, часто прерываясь, стирая лишние, слишком поспешные вопросы, тщательно выбирая слова. Но наконец написал:

«Привет. Даже не могу обратиться к тебе толком, потому что так и не узнал, как тебя называть. =) Ходячий анекдот про мужика, который утром проснулся в одной постели с девушкой и первым делом спросил, как ее зовут, а? Предлагаю исправить эту оплошность.

Да, взаимодействие было… Признаюсь честно, у меня это все обычно не так происходит. До сих пор не определился, как к этому относиться».

Пометка «печатает» появилась незамедлительно. Уже через минуту Антон получил ответ:

«Имя ты можешь придумать, для меня это не имеет никакого значения. Да и представлять на моем месте можешь любую нереализованную фантазию. Относиться к произошедшему – исключительно положительно. Тебе было хорошо, будет хорошо и нет никакого смысла оспаривать этот факт. Ты в безопасности в моих руках.

И да, я все еще жду дату следующей встречи».

В этот раз Горячев справился молниеносно:

«Среда. В 19:00».

Антон отправил, закусил губу. Болван! Но любопытство оказалось слишком велико, а он все еще убеждал себя, что может отказаться. Особенно после того, как она, безымянная, так уверенно написала о том, что ему будет хорошо. Вызов бросила? Впрочем, если отставить мнительность, Антон даже на самом примитивном уровне понимал, что она права, что во главе угла стоит плотский интерес. Хозяйка могла его удовлетворить. Для этого у нее имелось хоть что-то. Не голос, не лицо, не даже имя – личность. Горячев отправил следом еще одно сообщение: «Почему ты занимаешься этим?»

«Мне нравится. Очень нравится доводить до исступления мужчин», – сообщил ответ. На той стороне начали писать что-то еще, но в какой-то момент передумали. И никакого дополнения не пришло. Антон подождал еще немного, но потом понял, что ходить ему. Вздохнул. Нахмурился.

«А мне нравится сводить с ума женщин. И владеть всецело».

«Ты владеешь всецело, когда отдаешь свое удовольствие мне в руки. =) Но пока еще ты не сводишь меня с ума, к сожалению. Как думаешь, ты сможешь это исправить?»

«Спорим? Что я смогу получить, если сведу тебя с ума? =)»

«С завязанными руками и глазами, не забудь. Это прописано в контракте. И что ты хочешь получить от меня, Антон?»

«Да-да, и голоса я от тебя требовать не могу, вероятно. Я помню. Но если я прямо уж так сведу тебя с ума – хочу получить что-то эксклюзивное, что будет только у меня… Я придумаю что-то, что не противоречит контракту, по ходу дела. Ладненько? =)»

«Договорились. До среды».

========== III ==========

30.01. Понедельник. Снова собеседование

Утро нового понедельника встречало Антона зимним мраком и лютым морозом. Впрочем, и потенциальный лучший пиар-менеджер города не пальцем был делан. К встрече с директором компании – подготовился. Оделся – тепло. Избавил себя от лишних переживаний, пересев с байка на метро и электричку. За два часа добрался. Рассвело уже, когда он приближался к загадочному дому.

Как связать все, что произошло с ним за прошедшую неделю, Антон так толком и не придумал. Одно он понимал точно: пути назад все равно уже не было. Теперь – только вглубь. И он твердо вознамерился докопаться до истины относительно того, кто из Nature’s Touch и зачем так бесстрашно устраивает секс-свидания на территории компании. Или просто под боком. К тому же, справедливости ради, Горячев убедил себя: если будущие встречи пройдут так же хорошо, как и первая, то он сможет урвать свой лакомый кусок от этого «погружения».

Резиденция Nature’s Touch, уютно укутанная в снежное покрывало, смотрела на Антона большими окнами с вызовом. На пороге ожидала Елена, как обычно, без верхней одежды, укутанная в кардиган и поправляющая низкий хвост. Она как бы невзначай поинтересовалась отсутствием мотоцикла (Антон ответил, что в снегопад предпочитает не рисковать) и пригласила войти.

– Лев Денисович уже ожидает вас, Антон. Мы работаем в резиденции, как вы должны были уловить. Точнее, основную часть времени здесь высшее руководство проводит встречи, – блондинка хищно улыбнулась, открывая большую распашную дверь. Из прихожей они попали в гостиный зал: двухэтажную комнату, которая выглядела современно и очень лаконично. Антона в очередной раз встретило сочетание графитового черного и сливочного цветов. Первый – окрашивал половину стен, дверные проемы и некоторую мебель. Второй – беспорядочными пятнами встречался везде. В середине зала на первом этаже сидели две молодые женщины в деловых костюмах на небольших кожаных диванах, скрытых юкковыми деревьями. Проходя мимо, Антон улыбнулся и приветственно кивнул им. Изящная в своем минимализме лестница по обе стороны комнаты позволяла подняться наверх, где светлая стена и борт из стекла и металла образовывали коридоры с множеством матовых прозрачных дверей. Елена повела Антона за собой наверх, к не имеющему номера или надписи кабинету, и предложила войти. Горячев заметил, как рабочее время превратило спокойную и размеренную женщину в акулу. И вот в ее поведении вновь читаются язвительные нотки, каждый взгляд – как нож под ребра, каждое движение – источает рабочую агрессию.

– Лев Денисович, к вам наш новый пиар-менеджер, – бросила в сидящего за столом мужчину Елена, словно сам факт присутствия Горячева ее немного раздражал.

– Антон, – подал голос начальник, поднимаясь из-за стола, что стоял посередине. Кабинет представлял из себя абсолютно светлое помещение с редкими темными вставками мебели. Несмотря на то что в открытые окна проникало дневное солнце, была включена сеть вмонтированных в потолок лампочек. Антон удивлялся разнообразию вариаций одного и того же интерьерного дизайна, который в целом всегда производил похожее деловое впечатление, но здесь было светлее, чем во всем доме и даже в офисном здании. Мягко пахло свежесваренным кофе и свежераспечатанными документами.

– Антон Евгеньевич, – поправила Елена и двинулась куда-то в сторону, чтобы взять папку, лежащую в шкафу для документов из беленого дуба. Она уверенно шерудила на полках, когда как Лев уже оказался перед Горячевым, протягивая руку.

– Лев Денисович. Приятно познакомиться с вами.

– Взаимно. И называйте меня Антон.

Лев оказался высоким крупным мужчиной, чуть выше Горячева. Льноволосый, модно да коротко стриженный, голубоглазый и с очень грубыми чертами лица, словно те стесывали топором при создании: высоким лбом, ярко выраженным профилем, который украшал прямой нос с узкой переносицей, похожий на клюв хищной птицы, впалыми щеками и мужественной шеей. Все это хорошо играло на фоне его светлой натуры. На коже уже отпечатались стремление много думать – полосой между низко нависающих бровей – и улыбчивость, что влекла за собой сеть лучезарных морщинок у глаз. Сухие и тонкие по природе губы делали линию очень живого рта, что придавал его хозяину ощущение уравновешенности и спокойствия. Лев смотрел на Антона с неестественной незнакомому человеку пронзительностью – в целом свойственной голубым глазам – и смешком, словно знал его уже давно и крепко. Горячев невольно улыбнулся в ответ, и это был один из тех редких случаев, когда он не просто отмахивался наигранным жестом, а выражал реальную симпатию. А еще Антон отметил про себя, что у директора, вопреки его мощной фактуре, рукопожатие оказалось хоть и крепким, но весьма деликатным. Да и вообще – руки были ухоженные.

«Ну, руководителю косметической компании положено. Это хорошо, что он соответствует».

Горячеву жестом предложили присесть, и он сразу, как по команде, протянул папку с документами Льву Денисовичу.

– Я изучил черновик договора, который мне передала Елена, и под перечень желаемых вами услуг подобрал программу, которая, надеюсь, вам понравится, – начал Антон, поправляя воротник темно-синей рубашки. Покосился на Богданову, бросая немой вызов: мол, сейчас посмотрим, что мне скажет твой босс. Та только закатила глаза. – Это план на один квартал года, до конца марта, соответственно – этого времени более чем достаточно, чтобы мы улучшили репутацию вашего бренда и провели линейку продукции в массы. Моя задача – сделать так, чтобы в течение всего этого времени она была на виду. Ознакомьтесь…

Начальник принял инициативу и углубился в изучение документов. Тишина рябила шорохами: Елена достала еще какие-то бумаги и положила их на переговорный стол. Спустя пару мучительных минут Лев отклонился на кресле. По его лицу Горячеву сложно было что-либо прочитать, слишком спокойным выглядел начальник. Блондинка, напротив, быстро среагировала, довольно ухмыльнувшись:

– Ну я же говорила. Толковый мальчик.

– Леночка, не мальчик, а молодой человек, – отметил Лев, не добавляя в свою речь ни единой уничижительной ноты. Его бас звучал спокойно и уверенно – хотя Антону это не помешало злорадно сощуриться.

«Слава богу, утихомирил наконец эту мегеру».

– Это хорошо, Антон. Но ты должен учесть, что мне необходимо получить определенную аудиторию, которая ухаживает за собой. Принципы нашей компании построены на уважении женщин к себе. И нашем – к женщинам. Здесь необходимо отследить очень тонкую грань между агрессивным повышением продаж и правильным образом фирмы. Вот нам нужен правильный образ, Антон, – давил Лев, – с очень корректным посылом. Мы желаем привлечь молодую аудиторию, но хотим показать именно уходовые свойства нашего бренда. Ну и в дальнейшем, конечно, если все пройдет правильно, я бы хотел сотрудничать с вами при создании мужской линейки. И еще раз. Главный посыл – уважение женщины к себе и своим особенностям. Мы не хотим говорить им о том, что наша косметика избавит их от веснушек. Мы хотим сказать, что научим за ними ухаживать.

– Понял, – покивал Антон, однако не сдался. Излишнее давление отскакивало от него, как мячик от стены. Не сказать, что он отличался такой уж независимостью – просто самодовольство не хуже доделывало эту работу. – Но по своему опыту могу сказать, что если вы и применяете слово «уважение» – оно должно стоять не на первом месте. Косметика, даже уходовая – это про красоту. Про разную, допустим, но про красоту. «Мы уважаем женщин» – это слова феминизма, который может оттолкнуть самых лакомых рекламодателей в будущем. Знаете, это такая палка о двух концах… А вот «мы их любим и наслаждаемся их красотой, а потому хотим предложить средства для ее совершенствования и сохранения» – совсем другое. Ну, грубо говоря… Вот если вам, Елена, я скажу, что уважаю вас, это же вовсе не будет значить, что я вами любуюсь, так? – Антон радостно оскалился и перевел взгляд на Богданову, но не оставил ей времени для ответа. Сразу продолжил: – А женщины, да и мужчины, когда пользуются косметикой, сидят на диетах и занимаются спортом, обычно думают о том, что тогда они будут нравиться… Что ими будут любоваться и восхищаться тем, как они выглядят. – Горячев снова посмотрел на Льва, расправляя плечи и подаваясь корпусом вперед. – Так что у вас будет очень корректный посыл. Будете, как хотите, уважать, заботиться, беречь… главные продающие слова эко-брендов, так? Но с мыслью о красоте, молодости, свежести – можно продолжать этот список. Главное – красоте. Просто будем гибче. А, ну и для вас подчеркнем, конечно, что красота «натуральная» и «природная», так? Веснушки, все дела…

Лев перевел смеющийся взгляд на Елену, глаза которой сверкали настолько гневно, что, будь в кабинете хоть немного газа – это было бы катастрофой вселенского масштаба. Она скрестила руки на груди, причмокнула губами в блеске странного цитрусового цвета.

– Вообще-то, уважение – это просто общечеловеческая моральная потребность. И это не имеет ничего общего с феминизмом. Или ты хочешь сказать, что в мире мужчин для женщины даже уважение – исключительное право, за которое нужно бороться? – Она неугомонно перебирала пальцами в черных вельветовых перчатках по плечам.

– Я хочу сказать, – Антон еле заметно поморщился, – что это не самое популярное слово с точки зрения продаваемости. Многие истрактуют это как то, что если вы уважаете, значит, другие нет, и это создаст неоднозначный имидж. Не хотел вас задеть.

«Но задел, похоже, и даже не против этого», – злорадно подумал он тем временем.

– Тогда не надо поднимать тему, которая здесь никаким боком не вяжется, это выглядело…

– Ну, – ввинтился в начинающий набирать градус разговор Лев, – я считаю, что Елена права, Антон. Ты резковат в высказываниях. Но и Антон прав, – начальник мягко улыбнулся, – в том, что он знает, какими именно словами нужно говорить, чтобы современные люди купили. Для этого ты и нанят, молодой человек. Чтобы составлять правильные предложения из моих домыслов. Именно поэтому я не пиар-менеджер, понимаешь? У меня нет таланта к тому, чтобы чувствовать правильные слова. Не стоит так бить нас за то, что мы стремимся к здравому делегированию ответственности.

– Понимаю. Прошу прощения, если показался грубым…

«Но в этой комнате найдется и порезче меня».

Антон примолк, просмаковав извинение. Не любил он этого, не любил выставлять себя виноватым хоть каплю, не любил само чувство вины – но дипломатия требовала жертв. Критику Льва Горячев услышал и усвоил, однако упрямство мешало ему сказать, по крайней мере при Елене, больше, чем он уже сказал.

– Так… – Лев протянул Горячеву последний вариант контракта. – Чистовик. И суммы. Я немного подкорректировал и увеличил тебе процент с продаж, – он ненадолго замолчал, когда как Елена не смогла сдержать недовольной и раздраженной ухмылки, – и теперь это должно выглядеть для тебя еще более выгодно. В честь будущего сотрудничества. Если твоя идея выгорит, то ты получишь больше.

Антон просиял. Он хранил довольно сдержанную позу, но его так наполнило ощущение одной маленькой победы, что это просто не могло не отразиться во взгляде в виде алчного блеска. Означенная сумма была гораздо больше той, на которую он рассчитывал! Может, в этом доме и происходили странные вещи, но зато и платили не в пример больше, чем подавляющее большинство прошлых заказчиков – вернее сказать, такого оклада Антон раньше в жизни и не видел. Nature’s Touch по масштабам работы должна была стать очень весомой страницей в его портфолио. Впившись зрачками в текст контракта, Горячев еще раз внимательно перечитал его. И все было ладно… А потом взгляд запнулся о фамилию директора – Богданов.

«Что это, он все-таки ее муж? Смешно-то как… – ухмылялся Антон, вооружаясь ручкой. – А отчества одинаковые? Ну, может, так вышло… А может, брат с сестрой, что, по сути, ничего не меняет. Выкуси, сучка белобрысая! Часто теперь видеться будем…»

Он решительно поставил подпись на обоих экземплярах и вернул один Льву. Тот принял и отдал бумаги Елене.

– С вами приятно иметь дело. Будьте уверены, моя идея выгорит. Они всегда… Чутье не пропьешь!

– Посмотрим Антон, посмотрим, – попытался умерить молодецкий пыл Лев, все так же мягко настаивая на том, что дела говорят больше слов. – В любом случае, чаще вы будете работать с Еленой, так что постарайтесь сохранять нейтралитет. И еще вам необходимо познакомиться с Романом. Это наш сисадмин. Под его руководством сайт компании, еще у него вы можете спросить фотографии продукции – опубликованные и нет – и контакты, фото моделей. Вся эта часть работы – к нему. К нему вы можете пройти из прихожей, дверь слева. И да, не думайте, что с вас не будут просить исключительно качественной работы. Только ее и будут, ведь курировать вас поставлена Елена. Ну и на этом все. Если хотите, до Романа вас проводят.

– Я не подведу, даже не сомневайтесь, – Антон шумно вздохнул, бережно пряча контракт в сумку, и встал с дивана. – И – да, проводите, пожалуйста. А то сверну у вас тут случайно не туда…

«…Раньше времени».

Он отвел взгляд. И снова мозг пробила непрошенная мысль: а нет ли какой неочевидной связи между этой работой и его визитами? Даже если отставить теорию заговора, какова вероятность, что пока Антон удовлетворяет ту таинственную хозяйку – у него тут все на мази? И какова – что если тот, второй, договор окажется расторгнут, его ждут проблемы и с оценкой его компетентности? Чем ситуация, в которую он влез, отличалась от служебного романа? Кроме отсутствия, разумеется, романтической составляющей, а также того, что Горячев пока никак не мог узнать, с кем имеет дело «на темной стороне». Уверенности в себе он на этой ноте заметно подрастерял. И пожалел, что так легко повелся на денежную приманку.

– И спасибо, Лев… Денисович. Это действительно очень хорошая сделка, – гораздо скромнее добавил Антон уже почти через плечо, стоя у двери. Но начальник только отмахнулся, отвечая на раздавшийся внезапно звонок на мобильный телефон. Елена же, подгоняя Антона, вытолкала его обратно в гостиный зал, дальше – в прихожую.

– Ну, – начала Елена, когда дверь за ними захлопнулась. – Удача благоволит храбрым – это про вас, Антон. Я искренне желаю вам удачи, и я всегда была на вашей стороне, что бы вы там себе ни думали, – она улыбнулась, но теперь это не выглядело хищнически. Антон снова видел перед собой ту самую обыкновенную женщину, которая не держит наготове все свои копья, весь боевой арсенал в каждый момент времени. Это осадило его, пожалуй, еще больше – он не понимал, откуда такие перемены. Чувство внутреннего комфорта в нем боролось с мелочной мизогинистской мстительностью. Чего-чего, а дружбу с Еленой Антон не представлял. Но вот она открыла дверь, что находилась с противоположной стороны от той, куда Горячеву только предстояло стучаться вечером в среду.

– Проходите. Прямо по коридору.

Это действительно был коридор и дверной проем в нем, аналогичный тому, что Горячев встретил в правом крыле, когда гостил у хозяйки. Все здесь было совершенно зеркально тому, что Антон уже видел, за одним маленьким исключением – слева от входа стоял не угловой столик с повязкой на глаза, а только фикус хитрой формы, что отбрасывал своими «лапами» на стены причудливые тени. Стучать не пришлось, створка оказалась открыта и от малейшего давления тут же подалась вперед, разворачивая перед взором Горячева бетонную коробку. Иного описания для этой комнатушки подобрать не выходило: маленькое помещение было сплошь напичкано техникой, блоками питания, шкафами с торчащими все стороны проводами, флешками в каждом свободном углу, мониторами. Один из них ярко мерцал в мраке плотно занавешенных жалюзей, высекая мрачный силуэт, который в тот же миг сорвался с места. Антон услышал щелчок мыши, разглядел на экране сворачивающееся окно, кажется, телеграма, и тут же в его душе поселилось странное послевкусие неясной, неопробованной, возможно, совершенно незначительной, но очень топорно сокрытой тайны.

– Что? Кто вы? – прорезался недовольной голос. Включился свет, и теперь перед Антоном стоял в полный рост щуплый молодой мужчина. Возраст его был неопределим из-за больших очков, скрывающих лицо, и странных манер, что одновременно относились к совершенно разным возрастным категориям; сутулый как подросток, сисадмин теснил Горячева голосом, как настоящий мужик. – Я вас раньше не видел, – уже мягче добавил он.

– Я вас тоже, – со смехом нашелся Антон, подавляя неловкость ситуации. Сделал шаг навстречу, чтобы обменяться рукопожатием. – Меня зовут Антон – можно на ты, – и меня наняли двигать ваш товар. Не ваш, в смысле, а их… А к вам отправили на счет материалов договориться. Макеты, фотки, логотипы, да? Все ведь у вас.

Вместо рукопожатия Горячеву резко вложили в распростертую ладонь флешку, почти магическим образом оказавшуюся у сисадмина. Он вдавил пальцами в руку носитель информации, словно тем самым припечатывая наглеца к стене и заодно не касаясь чужака. Это было точкой, как в танце, когда пара вдруг застывает в нелепой позе, но между ними чувствуется существенное напряжение момента.

– Роман. Можно на ты, но дружить мы не будем, – сообщил мужчина, хмыкнув. Теперь, вблизи и на свету, видно было отчаянную молодость чуть больше двадцати пяти лет, которая всеми своими ресурсами борется с затворническим образом жизни, негативным мышлением, расцветающим в опущенных уголках рта и глаз, и постоянным контактом с техникой. – Здесь все последние материалы. Если я найду их на каком-то стороннем ресурсе – а я найду – можешь не сомневаться, что твои интимные фото окажутся на всех порноресурсах нашего мира.

«Да нужен ты мне», – удивленно подумал Антон, приподнимая брови. Вот теперь его всерьез мучил немой вопрос: в этой компании все как на подбор с проблемами поддержания здоровых отношений в коллективе? На личности из троих умудрился не перейти только Лев, он же – не опустился до хамства. Вот они, сливки Северной столицы! Неприятного осадка Горячев, впрочем, не показывал, продолжая улыбаться. Теперь скорее снисходительно, нежели дружелюбно.

Роман замолчал, зажевывая сухие губы и сдувая раздраженным дыханием пылинки в сторону нежелательного собеседника. Теперь было видно, как он рассматривает Горячева, постоянно и подозрительно заглядывая усталым взором раскрасневшихся глаз ему за спину. В остальном сисадмин оказался внешне симпатичным человеком с совершенно скверным характером: и вот его темные волосы цветом напоминают корабельный мазут, костлявый нос – точно взял начало генетической линии от Кощея, а большие глаза не хитрые, прозорливые и умные, а просто желчные.

– Там есть моя «телега», если понадобится что-то еще. Я не хочу тебя видеть, я хочу общаться с тобой только с помощью современных технологий. Усек, красавец?

– Ладно, – ответил в тон Горячев, пряча флешку в карман. Мозг тем временем отбивался от грубого толчка мысленными «лол», «кек» и встречными прозвищами в духе «доходяга» и «ботан». – До связи тогда, Роман. И спасибо.

– Кстати, – вдруг подал голос необщительный сисадмин, который уже успел опуститься на свой крутящийся стул и распрощаться с раздражающим его элементом в виде Антона. – Ты у нас чей-то хвост… или реально сам по себе?

– Чего? – Антон, сделавший было шаг к двери, остановился и хохотнул. – Даже если бы я был чьим-то хвостом, тебе какая разница, пока я свою работу работаю? Наняли и наняли.

– Мне интересен сам факт, – уныло сообщил Роман. – Мне все равно, как ты работаешь, меня это вообще не касается. Ну просто я знаю… Кое-что. Ну ладно, может, показалось мне. Удачи, Антон, – закончил он и отвернулся.

Антон поджал губы и вышел. Ноги понесли его обратно в холл, причем быстрее, чем казалось ему самому.

«Какое такое кое-что он там знает? И не прибавилось ли у меня интимных фоток?» – грыз он себя. Да так усердно, что даже не оглянулся на юбку процокавшей мимо девицы.

День этот пока выдавался на редкость странным. Не то чтобы Горячев привык к восхищенному вниманию (хотя предпочитал ожидать от окружающих именно его), но прошедшая неделя, а теперь и эта, подбросила серию максимально непривычных контактов. Антон знал, что дискомфорт в общении с работодателем сулит только усталость от работы, профессиональное выгорание и прочее из набора современных болезней. Помочь справиться с подобным мог бы поход в фитнес, пара шотов, а в придачу стриптиз и пара сочных поцелуев – но сегодня был понедельник. Оставалось только не без лишней нервотрепки ждать среды. И то – Горячев не слишком надеялся на спасение. Теперь – уж совсем не слишком.

Добравшись до прихожей, Антон выглядел еще более напряженным (или понурым, или серьезным), чем в прошлый раз. Думал: проклятый дом, просто проклятый дом. В прихожей громогласно завершал с кем-то разговор Лев, монотонно, но с улыбкой повторяя одну и ту же фразу: «Ну все, договорились, до свидания». И только он сбросил звонок, как обернулся к новоиспеченному сотруднику.

– Антон, – добродушно выдохнул начальник, похлопав Горячева по плечу. На его лице отобразилось неясное, подвешенное беспокойство, которое легко было списать на волнение отца за поведение собственного детища. – Я вижу, разговор с Романом был не из приятных? Не волнуйтесь, он со всеми достаточно резок, но очень талантлив. Вы с ним увиделись один раз и последний. Давайте провожу вас?

– Да-да, Лев Денисович, он дал мне это понять, – рассмеялся Антон. Он уже был совсем одет и испытывал некоторое облегчение, что провожать его пришел директор, а не Елена. Не потухло еще эхо похвалы и достойной оплаты от высокопоставленного руководства. Лев открыл массивную входную дверь, приглашая Горячева выйти на улицу. Повеяло холодом и свежестью, хвойный аромат дополнял мороз и давал ему оттенок непревзойденной чистоты. Такая погода омывала душу.

– Да, подобное поведение за ним, к сожалению, наблюдается. Но ничего не поделаешь. Деньги, Антон, хорошо делаются только на расчете. И нет никакого места симпатиям… Но, думаю, вы это уже и без меня знаете, – Лев достал из кармана пиджака пульт от гаража, пискнула кнопка под его пальцем, послышался грохот отворяемых секционных ворот. – Думаю, скоро вы останетесь довольны сотрудничеством с нами. Все самые скучные моменты – договор с начальством, знакомство с неприятными личностями и новым местом – закончились. Впереди вас ждет общение с нашими сотрудницами, которые уже завалили нас с Еленой вопросами о новом замечательно сложенном сотруднике, – Лев перевел смеющийся взгляд на Горячева, когда ворота закончили свое размеренное движение вверх. А тот только глупо и самодовольно ухмыльнулся, не сводя с Богданова глаз. – Ну, я поеду. Вам вызвать машину или вы сами? У нас есть собственный транспорт для удобства передвижения.

Антон едва ли не вздохнул, как влюбленная барышня – ну как, как так вышло, что он, по всей видимости, наткнулся на самого святого начальника в мире? Если бы не страсть к разнообразию и необходимость его же в послужном списке Горячева – он бы хоть прямо сейчас переоформился в частного пиар-сотрудника компании. А приходилось только прятать восторг в напруженных мышцах ног да вежливо отказываться от заманчивых предложений.

– Спасибо, не буду вас утруждать. Пока еще день в разгаре, так что я как раз хотел бы прогуляться… Давно не бывал в ваших парках. А потом уже и доберусь как-нибудь.

– Ваше право, Антон. Всего доброго!

Двухчасовая прогулка несколько успокоила мятежный дух Горячева. Почти до вечера он так и работал в Пушкине: здесь хватало уютных и совершенно тихих ресторанчиков, да и ноутбук всегда находился при нем. А на флешке – Антон только сейчас осознал, что ему еще и целую флешку отдали в работу – обнаружился очаровательно сверстанный каталог фото, призванный облегчить навигацию по моделям и продукции.