Текст книги "Слепое пятно (СИ)"

Автор книги: Двое из Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 49 страниц)

– Да я сам так думаю… – Антон хохотнул. – Она, блин, там знает все про всех, кажется! Ну, вернее, я понял, что там и руководство информацию собирает на всех, но она явно – где-то рядом… По крайней мере, с Еленой общается близко, похоже. Да и как иначе провернуть все это под носом у сотрудников. А она… – Горячев задумался. Обычно хозяйка просто была с ним – и не приходилось анализировать, из каких черт она состоит. Хотя, возможно, тут-то Антон и ошибся, ведь составь он полный портрет, проведи параллели до мелочей – не пришлось бы так наивно ориентироваться на те внешние нюансы, в которых он искал сходства с другими. – Может, и властная. Но хитрая. Она, знаешь… Мягко стелет, ведет за руку – так, что ей и сопротивляться не хочется. Очень внимательная. Заботливая. Начитанная, серьезная – но притом веселая… Умная. Интересно с ней. Игривая, да. Как напишет мне что-то – так хоть весь день потом со стояком борись… – он ухмыльнулся, заработав ножом чаще. – А еще у нее руки нежные – это я не знаю… Я там всем дамочкам, кому смог, ладони попережал – так и не нашел ничего подобного. Ей-богу, Золушку ищу. И пахнет она – исключительно… Мы с ней все вечерами встречались, думаю, она чем-то перед нашими встречами пользуется, чтобы так пахло, потому что днем – ни намека. Знаешь, будто орех, вот фундук еще зеленый между пальцами растереть… И сильно. Я бы не пропустил.

– М, – Алена впитывала информацию и сама улыбалась. На ее лице читалось иногда желание сказать что-то такое, что-то задиристое, но она подавляла это в себе всякий раз, как оно возникало. Берегла чувства Горячева, не высмеивала его, поддерживала. Но на моменте с запахом задумалась крепче. – О, знаешь, я недавно слышала что-то подобное. Сейчас, – она все бросила, обтерла руки о передник и скрылась в прихожей, вороша пакетами. А вернулась с маленьким бежевым пробником с черной крышечкой. – У них… Ну, у Nature’s Touch появилась давно уже новая линейка. Люксовая уходовая косметика, очень дорогая. Я тут недавно пробник достала на выставке, а то ты мне со своими знакомствами, зараза, ничего не приносишь… Ладно, вот, понюхай, – Алена открыла тюбик, выдавила себе на руку немного средства и, растерев в ладонях, поднесла Антону под нос. Повеяло ореховым ароматом, до боли знакомым, но все же чуть запыленным пудровой отдушкой. – Может быть, нечто подобное?

– Да… Но чище, – ответил Антон, немного погодя. – Как будто что-то совсем натуральное. Не знаю, как объяснить – тут-то я не эксперт… Или это картошка путает карты? – и он хохотнул, мазнув Алене по носу помидорным соком с мизинца.

– Дурак! – засмеялась Алена, вытерев нос о плечо Антона, – допрыгаешься, у меня в руке нож! Ну а вообще, если это тот запах, то она ну такая… При бабле. К слову, это крем для глаз. Крутой, говорят, – она мечтательно закусила губу, а потом, помыв руки, вновь принялась за готовку, сдабривая картошку специями и маслом. – Ну а вообще правда, тебе там пробников не дают? Они просто редко предоставляют для блогеров собственную продукцию, – Алена обиженно надула губы. – Пробники. А ты бы мог… Ну это.

– Я тебе уже говорил, я хочу, чтобы Богданова дала тебе интервью! Так что, может, лично вручат… Вообще должны, если все срастется – на обзор-то. Только намекни-и-и… – напел он, вильнув бедрами, и вернулся к доске. – Блин, крем для глаз… Афродизиачный какой-то крем для глаз… А вообще мне давали что-то еще в самом начале. Вот в самом… Но я забыл. И даже почти ничего не открывал. Отдам, напомни только!

Готовка пошла еще бодрее. И вот минут десять прошло, пятнадцать – первые блюда, чтобы перекусить хотя бы с дороги, оказались уже на столе. В дом вернулся пропахший костром Леха, за рекордно короткое время превратившийся из молодого бизнесмена в сурового неумытого лесника. За делом его немного отпустило, а при виде еды и хмурые складки между бровей разгладились. Сдержанный и вальяжный Котков вернулся в компанию. Какое-то время они болтали об отвлеченном – помянули старых знакомых, отругали недавно просмотренные фильмы, Антон похвастался спортивными результатами… Все было хорошо, мирно и правильно. Снова в кругу друзей – как и раньше. Но даже вдалеке от города, от привычной обстановки Горячев не мог унестись мыслями от хозяйки. Лишенный возможности и поговорить-то с ней наедине, он чувствовал себя непривычно жаждущим поделиться с ней тем, что узнал. Даже тем, какой ужин они приготовили… С перерывами на еду Антон, вторя Владу, то и дело хватался за телефон, но опасливо одергивал себя и заходил в какое-нибудь другое приложение. Увлекшиеся разговором друзья, впрочем, не так уж тщательно следили, на что именно отвлекается Антон – да разве же в эпоху гаджетов вообще можно было в чем-то подозревать человека, уткнувшегося в экран? Но в момент, когда обсуждение сосредоточилось на новой теме, Горячев все же не удержался. Открыл телеграм. Хозяйка была в сети и, как ни удивительно, тут же написала ему:

«Ты по мне соскучился, Антон?) Как там твои дела, все хорошо? Я переживаю».

Горячев ее преданности радовался, как ребенок. Забыл про все, застучал пальцами по стеклу, время от времени поднимая глаза и сканируя обстановку – вслушивался, не кивнуть ли где в разговоре лишний раз, не переключиться ли… Но Влад слишком увлек Леху с Аленой какими-то видео, которые Горячев, судя по всему, уже видел.

«Страшно соскучился. Только и зашел написать…

А дела – ничего, сидим вот едим. На даче у друга… Другого, не того, что у меня в кровати, но он тоже тут. Слушай, я не знаю, что за время такое, может, это у меня аура… Представляешь, вот что у нас происходит – а у Лехи, ну, у него тоже бизнес, из той же оперы… На его клуб кто-то заяву накатал. То наркота, то с едой что-то не то. Всю неделю с комиссиями бодается».

«Прямо сразу с комиссиями?) Я думала, наши органы контроля умеют только взятки брать и штампы на бумажки ставить, потому что им нравится, как печать щелкает… А тут вон оно как. Ужас. И как Леха, открыл им все пути и отвалили? Все хорошо кончилось или не кончилось?»

«Да не кончилось. Наверное, именно потому что звук печати нравится… Пока не нащелкаются – не отвянут… Он говорит, что все чисто, но сейчас там Роспотреб хозяйничает. Вот в выходные – у них выходные, а он открываться не может. И хз, что найдут… Сейчас дождутся, время потянут, так, конечно, для них что-нибудь обязательно и протухнет!»

«Хм. Странно. Хочешь, попробую помочь?»

«Давай… Это клуб B-triangle. Если какие-то контакты нужны будут, скажи, я тебе потом…»

– …Он… Антон. Антон!

Горячев не сразу понял, что его зовут. А когда понял – осознал, что в комнате уже висит гробовая тишина. Сообщение он так и отправил, как было – и тут же воровато выключил телефон и опустил рядом с собой на диван, подняв взгляд. Леха глядел выразительно – так, что, конечно, стыдно стало сразу.

– Простите, отвлекся… – неловко усмехнулся Антон. – Что ты спросил?

– Я ничего не спросил, – процедил Котков. – Я уже минуты три тебе же рассказываю, блин, что вспомнил с последнего раза, когда работал, а ты, зараза – ладно, пообщаться… Вместо того, чтобы послушать хотя бы и покивать с умным видом, с кем-то переписываешься! Со шлюхой своей корпоративной, что ли?!

Антон сжал челюсти – а в руке смартфон. Взгляд потупил. В подобной ситуации в свое оправдание сказать что-то было сложно, кроме того, что проблемами его же, Лехи, вместе с Горячевым заинтересовалась и хозяйка. Но Котков уже завелся – и едва сформулированный ответ вставить не вышло.

– В конце концов, ну кто я тебе? А она? Ты уходишь весь в общение с бабой, которую никогда не видел, от друзей, которых годами знаешь… Ну и с работой все ясно, конечно, я понимаю, что месяц этот ты никуда не денешься… Но от нее ты – и не собирался уходить, хотя тебя за яйца там никто не привязывал и денег не требует? А? Правильно понимаю?

– Я вообще не обязан за это отчитываться, – тут уже Горячев завелся. – И она не шлюха. И общение потому соответствующее! Ну, прости, я реально отвлекся! Но между прочим, там мо…

– Антон, это правда лишнее, – перебил Влад. – Это просто обидно, если честно. И ты, Леха, перестань, пожалуйста, а? Я тебя просил уже не пылить так? Подбирай слова.

– Парни, тише, – Алена подняла руки в защитном жесте, – перестаньте, пожалуйста. Он нас все так же ценит, просто он сейчас увлеченный. Что вы так на нее взъелись, а?

– Ну, с другой стороны, Ален, его с нами месяц вообще не было. И сейчас он как бы не с нами. Тут проблема, Леха переживает, а он…

– Ну что он? Может, он ей тоже пишет про его проблему и переживает! – защищала Горячева Алена, но на Влада это не возымело никакого действия, он только обиженно ворчал:

– И что? А нам он этого сказать не может? Лехе, мне? Тебе?

– Да. Именно об этом и писал, – вцепился Антон в единственный свой спасательный круг и прямо посмотрел на Леху. Но и от теперь легче не стало – кажется, только хуже.

– А зачем ей, – развел руками Котков, – писать про мои проблемы? Она мне ничем не поможет, Антон! У меня, знаешь, вот девушка, которая меня утешает! Рядом! Мне другую не надо. И тебя я хочу видеть – рядом!

– А если поможет? – тут же уперся лбом Антон. Как дурак – сам же понимал, что ни за что отвечать не вправе… Даже хозяйка ему еще ничего не пообещала, даже вероятности не было. Но Горячев и так уже чувствовал, что катится в ад. Нечем ему было прикрыться, объяснить свое доверие. И, видно, агрессивный тон не перекрыл неуверенности во взгляде, потому что Котков тут же осклабился:

– Нда, Антон… Нечего мне тебе сказать. Просто нечего… Слушай, я не буду тебя ни о чем спрашивать больше, – он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, – только будь другом, убери мобилу подальше. Хотя бы из приличия. И ссориться не будем. Ладно?

Антон вздохнул и отвернулся, сдавшись в зрительной дуэли. И телефон засунул назад – поглубже в карман. Он ощущал пальцами, как вибрируют уведомления, но даже предупредить о своей пропаже не мог. А чувство вины перед всеми сразу, да еще бессилие – жрали изнутри.

– Ну вот, – спокойно и победоносно подытожил Леха. – Да и вообще… Воздержался бы я на твоем месте. Знаешь, раз у тебя самого там все так неспокойно. Говори что хочешь, Горячев, но у тебя на лице написано, что тебя ведет. Слушай, это не живой человек… Наговорить она может все, что хочешь… Но ты сам бы лучше думал о том, что когда контракт ваш, или что ты там подписывал, истечет – хоть месяц его протяни… Она исчезнет, как дым, стоит тебе отвернуться. И никак ты ее не найдешь. Это сейчас она для тебя – все, что ты сам захочешь увидеть. Для таких это основа их работы. Та же обертка, что и сексуальный прикид, на который ты велся. Иначе никак себя не продашь.

У Горячева все нутро дрогнуло. Он никогда не был чувствительным касаемо отношений с кем-то, но в этот раз слова Лехи казались жестокими – а главное, они точно разили в собственные сомнения и страхи. Как и раньше слова Влада, только еще сильнее. Но и сопротивления внутри оказалось неожиданно много. Передернув плечами, Антон молча ушел от разговора в тарелку, а глазами нырнул в телевизор, чтобы занять себя какой-то безобидной бессмыслицей. Он-то уверен был, что Леха не прав насчет хозяйки – как человека… Живая она была. Иначе как бы она прикасалась к нему так, словно хотела проникнуть под кожу? Зачем оставалась бы всегда рядом, если нужен якобы только секс? Зачем давала бы надежду найти себя?..

До самого позднего вечера Антон оказался лишен средств связи – впрямь как на секретный объект попал. Или, что было ближе к истине, наказан, как маленький ребенок. Но за общим делом настроение сгладилось: все вместе они нажарили шашлыков, а пока доходили угли – впали с Владом в детство и фехтовали на подожженных обрезках плинтусов. Потом была баня и бильярд, дурацкие фото, и где-то к трем часам ночи, разморенные и усталые, друзья разошлись по кроватям… Леха с Аленой – вдвоем. И Влад с Антоном – традиционно – тоже.

Но если Вовин после всплеска гиперактивности почти моментально засопел, зарывшись лицом в подушку (Антона на этот счет уже несколько лет мучил вопрос: а чем он дышит?), то Горячеву не спалось. Думал он только о том, чтобы взять телефон, проверить, как там все… В комнате зажигать экран было не с руки. И не то чтобы Антон переживал, что Влад проснется – он просто хотел побыть совсем один. Потому что привык уже вот так, ночами…

Веранда, где они ужинали до этого, успела остыть. Воздух казался страшно промозглым, но Антон вооружился шерстяными тапочками, в которых здесь ходили по дому, и пледом, быстро окуклившись в углу дивана в одну морозостойкую горку, увенчанную его же растрепанной шевелюрой. Так можно было прожить ближайшие минут десять-пятнадцать, пока обогреватель не справится и не сделает помещение вновь жилым.

Сообщений от хозяйки было всего два. Первое совсем короткое – в одно слово и то какое-то отчужденное, злое, колкое: «Понятно». Через полтора часа она написала ему много, по-деловому отстраненно, но это было похоже на спасательный круг:

«„Бермуда“. А я знаю это место, да. Алексей Вадимович Котков? – писала хозяйка, далее вывалив на Антона все данные по его другу, включая дату последнего отчета в налоговые органы. – Ну, со следователями мы уже поговорили, там действительно на лапу кому-то дали. Вроде как, там не было резона его всерьез заваливать, просто хотели дать инфоповод, предоставить разгромную статью в СМИ, и она появится в понедельник. С санпин нормами ситуация аналогичная. Да и время бы потянули, оставили мальчика без прибыли. В общем, Антон, снаряди своего друга утром понедельника в восемь быть на работе. К нему приедет Анна Алексеевна (проверяющий), моя давняя знакомая и Льва Денисовича в том числе. Поставит все штампы, завершит проверку и внесет в реестр, что комиссию они прошли, отдаст пакет документов. Ситуацию с наркотиками уже погасили, у меня денег больше.) В понедельник может начинать работу, а часов в 8–9 Лев даст интервью относительно его сотрудничества с „Бермудой“. Почитаете, закроем этим разгромную статью (или перекроим, если получится). Можно и не сотрудничать, конечно. Как тебе такой вариант решения? Даже если нет, уже все сделано.)»

У Антона ладони задрожали сразу же. Сколько прошло часов? Пять – с тех пор, как он сказал ей? И в восемь-девять вечера она уже решила все вопросы? Пожалуй, это было по-своему жутко; но у Горячева все равно сердце сжалось… Их отношения с хозяйкой были довольно интимными, но настолько ли близкими? И тут она по одной его просьбе, как пылинку, смахнула проблему совершенно чужого ей человека…

«Спасибо…» – написал Горячев – и сразу отправил. А потом еще: «Спасибо тебе большое. Я могу тебя как-то отблагодарить? Прости, что пропал так резко… Мы немного на ножах были. Просто Леха только узнал о моих косяках на работе… И о тебе. Не очень вовремя. Так что мне запретили разговаривать с „этой нехорошей девочкой“».

«О, так мы злостные нарушители?) – на удивление в столь поздний час ответила хозяйка. – И кому ж я там так не нравлюсь у тебя? Не за что, Антон. Это не тебе и не твоему другу, это мой личный вклад в сторону справедливости! Очень не люблю, когда людей топят, да еще так топорно и некрасиво. Так что никаких благодарностей, просто главное, чтобы ты был спокоен и доволен.) Ну что, теперь-то я могу тебя ждать хотя бы на выходные следующей недели?)»

«Все равно – спасибо. Ты просто спасительница. Я бы вот… – Антон вздохнул и погладил подушечкой пальца ребро телефона. – Зацеловал бы тебя на месте, если бы мог.

А не нравишься… Да не знаю. Это все пока на эмоциях. Не забивай голову, они перебесятся… =) Я ведь все равно к тебе пришел. И приду. Обязательно».

25-26.02. Семейные выходные

Для Антона суббота сразу началась с того, что он, как самая ранняя птаха среди всех, опять уединился и рассказал хозяйке, чем занимался вчера. Когда подтянулись остальные, Горячев стал скрытничать, но всякий раз возвращался в заветный чат, когда появлялась минутка. Иногда то Леха, то Влад косились подозрительно, когда он в очередной раз ухмылялся над экраном смартфона или даже просто тянулся к нему, но под душевные беседы и хорошее настроение никому не было особого дела… Да и Антон, наученный горьким опытом, больше не оставлял друзей без внимания. В сущности, ему вполне хватало времени и сил на оба дела.

Еще два выходных дня прошли в целом весьма и весьма по-семейному. Основной объем нервных разговоров о работе и будущем остался позади, а дальше – только подготовительная предвесенняя уборка, отдых, безвозрастные дурачества и прогулки по еще не стряхнувшему снег лесу. Даже на санях покатались – вернее, на детских санках. Родители Лехи как отвезли их на дачу лет пятнадцать назад – так они там и лежали нетронутые на потеху взрослым лбам.

Чат с хозяйкой тем временем полнился фотографиями и видео, а Горячев охотно рассказывал обо всем, что бы та ни спросила. Где познакомились и как давно, за что Антон ценит каждого из своих, чем они любят заниматься и насколько открыты друг с другом… Он объяснял, что даже несмотря на заведомо известную реакцию все равно не смог бы не рассказать кому-то из них, что происходит в его жизни – потому что это залог доверия. И только потому уверен, что их обида – временная и закономерная, сам ведь виноват… Антон, Леха, Влад и Алена – все они берегли друг друга одинаково сильно, пусть и каждый по-своему.

«Да и если однажды небеса разверзнутся и польется огненный дождь, потому что я решу жениться – это именно их благословение мне получать, а не чье-то еще. =D Конечно, они будут относиться к тем, кто мне нравится, максимально критично!» – воодушевленно набирал Горячев, наблюдая за тем, как Влад с диким ором пытается спастись от Алены, которая решила почему-то насыпать ему снега за шиворот. Эти кадры, конечно же, тоже отправились в переписку, наглядно иллюстрируя, что бывает с теми, кто не проходит Аленин фейсконтроль. Хозяйка отвечала очень быстро, отзывалась тепло, но в ее сообщениях сквозила грусть. Правда, Горячев видел, с каким рвением и интересом невидимка тянется к его друзьям, но в следующий же миг замечал, как она абстрагируется от этих тем и ненадолго переводит разговор в другое русло. Это было похоже на внутреннюю борьбу между страстным желанием получить всю возможную информацию и нежеланием копать дальше, увидеть все. А, может, и на ревность.

В какой-то момент Антону прилетела фотография уже от самой хозяйки. На ней он увидел, как изящная светлая рука – в плохом качестве мало что еще можно было разглядеть – без каких-либо опознавательных признаков держит корзину с фруктами, шоколадом и вином. И комментарий от нее к этому следом: «Смотри, что я получила за хороший разговор в пятницу». Это была очень неуклюжая попытка делать то, что делает Горячев; хозяйка неумело делилась собственным бытом. Но Антон пришел в полный восторг:

«Черт, я сейчас просто закусил кулак и пытаюсь не орать! Ты такая деловая. Такая молодец… И такая красотка. Тонкое у тебя запястье, а? =) И пальцы длинные. Я так и чувствовал! Дашь поцеловать ручку? Раз ничего другое нельзя. =))»

Хозяйка прочитала сообщение и ничего не ответила, но через десять минут Горячев получил еще одно фото. На этот раз в крепких объятиях хозяйкиных пальцев оказался румяный персик. Мягкий, сочный и мясистый, с ярко выраженными долями, он хорошо смотрелся в фигурной рамке из аккуратных пальцев. И как же без комментария: «На твою задницу похоже, Горячев. =)»

Тут уже очередь Антона была пропадать – но даже на большее время. Местью стало вполне себе фото собственной задницы – сквозь запотевшее стекло предбанника, без лишних деталей. Видно было только в свете уличного фонаря, что Горячев румяный до одури и в этот самый момент натирается снегом. Оно входило в пересланное сообщение от Влада и сделано им же с припиской: «Сфотал друга, пока он морозил яйцы. Люблю его. <3».

«Моя красивее =))) – резюмировал Антон для хозяйки. – А значит, идеально будет смотреться вместе с твоими ручками. =))»

«Твоя, конечно, идеал всех персиков на планете, кто ж спорит.)) А фоточку-то я сохраню… Такую чудесную. На темный вечерочек.)»

Так и пролетели выходные, сдобренные теплыми разговорами и прятками ото всех с телефоном, вкусной едой да дружественными объятиями. Так провожали зиму и начинали весну Антон и его бравая компания. Когда они загрузились в машину ранним воскресным вечером, друзья уже были немного разморенные активным отдыхом да пережитыми событиями. Все были задумчивы, опасаясь понедельника и тех черных птиц, которых он мог бы принести на своих плечах. Поэтому в дороге Леха был молчалив, Алена – задумчива, и только Влад внешне безмятежно скрутился в бараний рог на заднем сидении, уложив голову на собственные колени и скидывая во все свои чаты, в которых сидел, фототрофеи прошедшего выходного. Они выехали из дачной зоны, машина встала на дорогу, и Леха дал газу, набрав скорости.

– Кстати, Лех, – подал голос Горячев, когда они уже порядком удалились от дачного поселка. Выглядел он очень и очень серьезно, но в то же время уверенно – проследил за этим самостоятельно через зеркало.

– Ну? – переспросил Котков.

– Тебе в понедельник надо быть в «Бермуде» в 8 утра. Там проверяющей от Роспотреба приедет Анна Алексеевна. И все… И со вторника ты откроешься.

Лехины глаза в зеркале заднего вида сощурились, а взгляд забегал.

– Это откуда ты знаешь? Нужно будет что-то решать на месте?

– Откуда надо… – Антон усмехнулся, удобнее откинувшись на спинку сиденья. – И все уже решилось. Тебе не нужно ничего. Просто – присутствовать.

Влад дернулся, поднял взгляд, ненадолго задержавшись им на Горячеве. Что-то просканировал, что-то сам для себя понял и, уже совершенно успокоенный и совсем уж расслабленный (что стало ясно по тому, как поползла улыбка по лицу), вернулся к занятию. Он просто принял ситуацию такой, какой она стала, без вопросов и возражений. Алена же оглянулась на Антона:

– Фига себе, Горячев, ты у нас бабка Ванга? Расскажи-расскажи-расскажи? Это что за Анна Алексеевна и откуда у тебя связи в таком злачном месте?

– Не у меня… Не совсем у меня, – Горячев поднял телефон, покачал им между пальцами, а потом снова спрятал между бедер. – Но это… В общем, плюс личных отношений с богатыми женщинами, которые на короткой ноге с еще более крутым начальством…

Леха вздохнул и постучал пальцами по рулю, примолкнув на какое-то время. На напряженном лбу отчетливо отразилось сомнение – а вслед за Котковым занервничал и Антон, и все остальные. Кто знал, что тот ответит? Мог ведь приревновать снова – или принять за провокацию… Однако тон его остался привычно мягким. Даже больше смягчился с последнего раза. Видно было, что Леха еще не осознал до конца своего счастья, но уже благодарен.

– Ладно… Хорошо. Главное, чтобы тебе за это ничем не пришлось платить, Антон. А от себя я какое-нибудь «спасибо» придумаю…

– Ну придумай, придумай… – хитро протянул Горячев. И просиял.

========== XI ==========

27.02-1.03. Новости и сплетни

В понедельник утром, как и обещалось, в десять часов вышла статья, которая была анонсирована порталом о развлекательных центрах Питера еще в пятницу. Но гласила она не о том, что «Бермуду» поймали на распространении наркотиков, или о том, что они не соблюдают какие-то нормы, хотя в заголовке мелькали слова «шок» и «вы не поверите». В ней была только информация, что Лев Денисович Богданов, генеральный директор Nature’s Touch, сообщил о сотрудничестве с «Бермудой», которое выльется в мастер-классы, лекции и выставочную деятельность его компании в стенах ночного клуба уже в апреле этого года. На вопрос о странном выборе места для распространения продукции и организации рекламной деятельности Лев лишь согласился и пояснил: «Вы правы. Но взаимовыгодное сотрудничество получается только с людьми, которые умеют хорошо работать». Ни у кого не осталось сомнений, что таким заявлением Богданов сообщил: он будет и в дальнейшем следить за деятельностью «Бермуды» и безоблачной ее реализацией. В бизнес-кругах это называется «взял под крыло» – так говорили в комментариях знающие диванные эксперты.

«Блин! Леха! Я все вижу! Как там прошло все у тебя?!» – писал Антон в общий чат, сопровождая каждый фрагмент сообщения крайне эмоциональным стикером.

«Твой Богданов – просто душка))) – ответил Котков. – Привет тебе!»

И – никаких особенных подробностей. Но у этих акул бизнеса было бесполезно что-то выпытывать, пока они не договорятся обо всем, а Леха, похоже, стараниями хозяйки открыл для себя золотую жилу… Антону, конечно, на минуту взгрустнулось: официально вся помощь снизошла от Льва Денисовича, и никаких новых имен (хотя бы их!) услышать не удалось. Впрочем, следовало догадаться, что хозяйка не покажется перед другом Горячева, не назовет себя организатором их маленькой аферы. Окончательно убедился он в одном: та действительно была при деньгах и связях, ухватиста и в близких отношениях с руководством компании. Вот тебе и «кадровик».

Однако Горячев был рад и наконец спокоен хоть по какому-то поводу. Он мог бы подумать, что у Nature’s Touch все еще остаются собственные нерешенные проблемы, но, очевидно, они были куда глубже, сложнее и никак не мешали оказать помощь ближнему своему. Антон изо всех сил держался, чтобы тут же не написать в сердцах Богдановой, как сильно любит их всех… Все-таки нарушение субординации. Да и его радости ждала та, которая все устроила – это, в общем, перед ней он должен был распахивать душу… Хотелось думать – что для него и из-за него.

«Знай: ты просто чудо и самая настоящая фея, и я торжественно объявляю тебя своей любимой женщиной =))) – новое сообщение «ручкам» было отправлено незамедлительно. – Куда передавать дары?»

«Отрадно слышать, но это взаимовыгодное общение.) Деньги любят сотрудничество, так что там получился очень приятный симбиоз.) Дары? Ох, Антон, да лучший мой подарочек – это ты…))»

«Я принесу себя тебе. Не сегодня – завтра, не завтра так после… В выходные. Как дожить до выходных?»

И верно, как? Ведь корпоративный коттедж уже на неделе манил своими потайными комнатами наперерез работе…

Тем временем наступила весна. В среду, первого марта, Антон проснулся с ощущением поразительной легкости в теле. За окном валил мокрый снег, да и ветер поднялся нешуточный, но биологические часы знали: вот оно, самое сладкое время. И мысли, и тело были наэлектризованы, а любви и страсти хотелось вдвое сильнее, чем обычно. Даже если это только потому, что Антон и так уже маялся слишком долго – просто еще пару дней назад он имел возможность отвлечься хоть на что-то…

«Ты должна мной восхищаться. Я снова не трахался почти месяц, а еду сейчас на работу – но не к тебе… И даже как-то уложил свое утреннее несчастье!» – таким было первое мартовское сообщение хозяйке. Антон и фото прикрепил: сегодня он приоделся в зауженные брюки бежевого цвета и такой же жилет поверх белоснежной рубашки, у которой, несмотря на наличие галстука (он был приспущен), кокетливо расстегнулись две верхние пуговицы.

«Это чтобы когда станешь за мной следить, – добавил он, – тебе тоже было неспокойно. =))»

Впрочем, мысли о том, насколько неспокойно может быть хозяйке, поминутно волновали и самого Антона. Спасали отрешенность метро и длинное пальто, а еще – размышления о работе, о делах, соцсети и игры в телефоне… Но как назло то тут, то там весна напоминала о себе рекламой приложения с пошлым намеком – или каким-нибудь игривым женским фото в новостной ленте. Горячев сам поражался своей стойкости, когда в очередной раз сглатывал едва разгорающееся возбуждение.

По прибытии он традиционно забежал отчитаться к Елене, однако в связи с некоторыми накладками решение дел приходилось отложить до обеда. В Nature’s Touch вовсю занимались формальной частью сотрудничества с «Бермудой» – в общем, бюрократией; с Горячевым в свою очередь условились, что до конца его контракта он должен будет внести коррективы в пиар-кампанию с учетом новых обстоятельств… Грядущая рабочая неделя, как и окончание этой, обещали стать весьма загруженными. Но Антона это волновало не особенно сильно – в такой серьезной суматохе он чувствовал себя важным и полезным. Мимоходом Горячев попытался справиться еще и о состоянии Романа; подумал, может, раз белая полоса сменила черную в одном, так и здесь появятся какие-то новости, но Елена довольно резко оборвала его тем, что все вопросы здесь уже решены и ему, Антону, беспокоиться не о чем.

«Да ну», – вздыхал про себя Горячев. Но понимал, что здесь он и впрямь больше ничего не добьется; из подслушанного разговора стало ясно, что по крайней мере Богданова, даже зная что-то, предпочтет закрыть тему. Все бы ничего, если бы она не аргументировала это тем, что лишний интерес к судьбе сисадмина и стоящим за ним людям опасен для всех. Тут уж Антону никак не могло стать спокойнее, но он и сам бил себя по рукам, стараясь оставить размышления о странной подковерной истории. Меньше знаешь – крепче спишь. Эту мудрость он хорошо усвоил за прошедший месяц, да только сердцем принять отказывался.

Освободившись, Горячев было уже отправился вниз по лестнице – нужно было найти Лизу, чтобы развести ее на пару документов, – но наткнулся взглядом на дверь кабинета Богданова. Замешкался. Особенно Антон сейчас никуда не спешил, зато можно было бы зайти к директору – лично отблагодарить за поддержку, а заодно уточнить для себя кое-что… Ноги сами подвели его к темному проему, и после короткого стука Горячев зашел. Лев сидел за столом, а перед ним теплела внушительная да стройная стопка из документов. Богданов внимательно что-то читал, затем подписывал размашистой подписью, в которой изящества было столько же, сколько и в интерьере самой резиденции, а затем перекладывал очередной договор или заявление в менее внушительную стопку решенных вопросов. Работа только занималась, но появление Горячева Льва не просто отвлекло, он даже поднялся из-за стола, мигом отдав Антону все свое внимание.

– Антон, – Богданов улыбнулся, жестом приглашая Горячева к столу переговоров. – Ты что-то хотел или просто так зашел?

Горячев сдержанно улыбнулся в ответ, несколько смутившись (все еще свежи в нем были впечатления от последнего разговора – как раз после происшествия с Романом). Однако волнение перед директором было щедро разбавлено радушием, так что подошел Антон решительно, протянул ладонь для рукопожатия. И оно свершилось, но Лев разорвал соприкосновение неожиданно грубо и быстро. Горячев, вновь почувствовав себя стесненным, обескураженно сунул руки в карманы.