Текст книги "Слепое пятно (СИ)"

Автор книги: Двое из Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

– Да разве могу я просто?.. – усмехнулся он. – Нет, обсудить хотел кое-что. А еще спасибо сказать вам, Лев Денисович. Понимаю, вы за своих-то горой… Но не ожидал, что вы лично внимание проявите к тому, что у Лехи… Алексея там случилось. Мы так теперь как-то… Можно сказать, корпоративно породнились все.

– Ну раз породнились, можешь и просто, – Богданов опустился обратно в кожаное кресло, вынуждая и Антона сесть. Но тот еще замешкался, будучи слишком растерянным. – Спасибо за что, Антон? За площадку, на которой я буду делать деньги? Не за что! Если у тебя есть еще такие возможности для помощи, я всегда готов. Твой Алексей очень умный молодой человек. Хочется верить, что и надежный, ибо я-то за него поручился. Сотрудничество у нас, возможно, странное, но по прогнозам выгодное для обеих сторон, – взгляд у Льва вдруг потеплел. – Я и сам когда-то был один в этой среде, полной подстав и подхалимов…

Горячев нахмурился на мгновение. Шел он с одними мыслями – но оставался вот уже во второй раз с другими. Что-то в Богданове казалось ему неправильным. Вот он был душевным, а на прямое обращение в следующую минуту все объяснял сугубо финансовой выгодой и снова становился сочувствующим… Антон ругал себя, что, быть может, он по наивности просто обманывался отдельными жестами директора, которого по-прежнему совсем не знал как человека – ни капли. Только вот даже подчиненные Льва были о нем другого мнения. А тут, убеждался Горячев, никакой не тюфяк – проницательный, расчетливый, знающий свое дело руководитель. Очевидно, как говорил еще Роман, с глупцами – вернее с дурами – методы у него были одни. Антон, хоть и чувствовал себя в плане проницательности недалеко ушедшим от сложившегося здесь коллектива, ощущал на собственной шкуре совсем другие. В поведении Льва, в его неприкосновенности и умении хвататься за какой-то невидимый нерв чувствовалось нечто профессионально восхитительное.

– Я думаю, что это в любом случае достойно благодарности. С вашими деньгами вы могли бы «помочь» и кому-то еще… – Антон наконец присел за стол напротив, опустив взгляд – то ли в смирении, то ли в попытке сфокусировать мыслительный процесс при помощи нейтрального древесного фона. На минуту это помогло. – И взаимовыгодное сотрудничество предложить кому-то другому. Я просто рад за друга.

– Ну а я помог тому, кто поможет мне приумножить капитал. Так что, правда, не стоит, – Богданов провел ладонью по столу, смахнув с него пылинки, но взгляд его ни разу не оторвался от лица Горячева. Он изучал, наблюдал и, похоже, думал, что выдавала прорывающаяся сквозь собранность мелкая моторика. – Это удачная наводка. Но я рад, что с твоим другом все хорошо. Хорошо же? Алексей там на меня не жаловался? А то вдруг ты как раз это хочешь обсудить, – Богданов ухмыльнулся.

– Судя по тому, что он пока ушел в дела и только смотрит, как Джоконда – он просто в восторге, Лев Денисович… – Антон улыбнулся в ответ, нервно потер ладони друг о друга, а после машинально поправил воротник. Странный контраст между личными вопросами и деловыми никак не давал ему расслабиться и выбрать русло, в котором следовало двигаться. Можно было сейчас же сбежать от неудобной беседы, прикинувшись исключительно исполнительным подчиненным – и завалить Льва вопросами насчет нового сотрудничества уже применимо к собственным обязанностям… Антон даже вытащил смартфон, открыл заметки и набрал в грудь воздуха. Но, взглянув на Льва еще раз, замолчал крепче. Горячев осознал, что, впервые оказавшись наедине с главным, как бы хорошо тот ни обращался с ним, – не может погрузиться в голую работу. Вопросов к этому человеку накопилось много. И все – из области тех, которые не стоило бы задавать.

– Самая странная улыбка в мире – это не очень хорошая характеристика, нет? – Лев откинулся на спинку кресла. Антон пожал плечами. В наэлектризовавшемся вдруг воздухе скрип, что сопроводил движения начальника, звучал особенно драматично. Богданов смотрел и смотрел, отпустив Антону немного времени, чтобы собраться с мыслями. Попутно его ясный взгляд несколько раз споткнулся о приспущенный галстук. В этот момент лицо Богданова было совершенно спокойным, а вот в глазах прочно поселилась смешинка. Он щурился. Правда, Горячев, видя это, думал уже о другом: что заходить к начальству с вольной трактовкой дресс-кода было, очевидно, немного слишком смело. И ладонь сама тянулась к шее, чтобы прикрыть то, что предназначалось совсем для других глаз.

– Ты обеспокоен чем-то? Могу предложить тебе чай? Кофе? Ты переживаешь из-за работы или из-за, быть может, ситуации с Романом? Я понимаю, что этот случай говорит о нас, как о некомфортной среде, к сожалению. Как ты мог заметить, мы заменили всю охрану и даже подали в суд на прошлую. Конечно, это влечет за собой определенные издержки, но это было необходимо.

Антон даже выдохнул с облегчением, когда Лев перехватил руль диалога и вывел их на одну из насущных и щекотливых тем. Отпустило – ладонь с хлопком рухнула на стол, а Горячев в более свободной позе развернулся к Богданову корпусом, въевшись в него полным надежды взглядом. Только бы прозорливость не оказалась очередной иллюзией, которая в следующий же миг разобьется о денежные аргументы.

– Да. Роман. Я хотел сказать, что я кинул клич среди своих на нового кандидата для вас… – Антон запнулся на миг, давая себе шанс все же забыть обо всем и поставить точку – но тщетно. И тогда он схватился за край стола и затараторил: – Но я переживаю и ничего не понимаю. Там была такая ситуация, и мы договорились – но он вышел на связь только с вами и после этого постоянно недоступен… Я пытался это себе как-то объяснить, но не может же человек постоянно не быть на связи, особенно если он в больнице? Не в реанимации же? Ему наверняка звонят родители или кто-то еще… И понятно, что я не тот, кому он обязан тоже звонить. Просто сбросил бы смс! А Елена говорит, что в этой ситуации беспокоиться больше не о чем… Но это все равно все странно, Лев Денисович…

– Я тоже считаю, что произошло что-то неправильное. Но дело в том, что даже по закону мы не имеем права искать человека, так как он выходил на связь. Я имею в виду, с помощью полиции, – Лев вздохнул, сложив руки в замок на столе. Он выглядел действительно обеспокоенным. И, вопреки опасениям Антона, говорил в том же тоне, который уже ранее звучал в диалоге с сестрой. В споре, который она оставила со своей правдой… – И он прислал нам больничный. Я солидарен с тобой, меня тоже беспокоит эта ситуация. Но есть другая очень странная деталь, которая заставляет меня волноваться еще больше.

– Какая? – тут же вцепился Горячев.

– Вообще Роман тоже работает, как и ты. Через аутсорсинг. Он работает в компании, которая оказывает такие услуги, а начальник этой фирмы, – Лев вдруг несколько неопределенно посмотрел на Антона, словно пытался прочесть уместность для Горячева того, что собирался сказать. – Начальник этой фирмы – это мужчина Романа. Уже давно, когда мы встретились, они были вместе. Узнал я это, к слову, не так давно и случайно на корпоративе. Так вот, до него я дозвониться тоже не смог. Хотя попытался. И, понимаешь, даже этот факт все еще не разбивается о теорию Елены, что трубку он просто не поднял. Но я оборвал и его личный телефон, и рабочие – никакого результата.

Антон вспомнил, что хозяйка тоже упоминала отношения Романа. Думать об этом все еще казалось Горячеву диким, но он медленно кивнул:

– И я так понимаю, что его начальник… не подходит под мой словесный портрет? Ну, того, с кем был Роман… – он вздохнул и, мелко поморщившись, хрустнул костяшками пальцев. – А что с самой фирмой?

– Не знаю, пока не пробивал. Я только выписку глянул, но они не ликвидированы, ничего такого, отчетность сдавали и оплатили все необходимые взносы в минувшие красные дни. А его имени я дословно не помню, – Лев пожал плечами. – Просто очень странно выглядит, что вдруг начали страдать люди, которые работают у меня по контракту. Я уверен, что это какая-то продуманная акция саботажа, и меня волнует, что речь идет уже не просто о деньгах или имени, а о безопасности людей. Елена, конечно, права, мы не знаем точно. В конце концов, близкий человек действительно мог просто уехать в ту же больницу, если с Романом все серьезно. Я отправил письмо с вопросами ему на почту, и на рабочую почту, но пока ответов нет. А у Елены Денисовны на этот вопрос один ответ. И я ее понимаю. В прошлом у нас уже был момент, когда компанию пытались подорвать изнутри. С тех пор-то мы и начали тщательно собирать личные дела на всех наших людей. Тогда, к слову, мы поступили по-человечески и оказались на грани разорения.

Ситуация начала становиться значительно прозрачнее. Антон тихо слушал и задумчиво гладил себя по бедру. На этот раз Лев, вероятно, не юлил и не держал в мыслях никаких двойных намерений, как успелось показаться в прошлом. Его тон был ровным, а доводы – простыми и логичными, но главное – наконец они совпадали с подозрениями Горячева. И тот верил.

– В таких условиях, наверное, трудно заключать с кем-то новые контракты, особенно если партнером выступает юридическое лицо, – пробормотал Антон, вновь найдя путеводитель по сознанию в естественном узоре на поверхности стола.

– Да. Поэтому Елена тоже права, – Лев вздохнул. – Антон, если будет что-то странное происходить, пожалуйста, скажи мне? Но только сразу мне, в обход Елены. Я знаю, такая просьба звучит странно и нелепо, но это необходимо. Не молчи, хорошо?

Горячев поднял взгляд. Что он мог ответить? Позиция Льва заключалась в том, чтобы помочь человеку, в верности которого, по его же словам, уже можно было убедиться… А если не помочь – то хотя бы удостовериться, что это действительно не требуется. Антон, вероятно, был безнадежным романтиком, а не прагматиком, но во взаимовыручку и небезразличие он верил гораздо больше, чем в деньги. И когда Богданов заговорил исключительно на языке доверия, а не расчета, свободнее и легче стало на сердце. Даже несмотря на то, что человек этот как был, так и остался как айсберг. Многое все еще скрывалось от глаз.

– На меня вы можете положиться, Лев Денисович, – Антон кивнул. И разулыбался вдруг, вернувшись мыслями немного назад. Он щурился победоносно, осознавая, что оказался прав – даже больше, чем просто относительно Романа. – Пускай это будет в качестве более весомой благодарности… Я ведь все-таки не зря сказал вам спасибо.

Лев улыбнулся, но отвечать не стал. Как и спорить. Все смотрел на Горячева.

– Хорошо. Отрадно слышать такой ответ.

– Лев Денисович… – Антон оперся о стол прочнее, почувствовав, что в ответе директора просквозил намек, мол, «ну и замечательно, а теперь, если просьб, жалоб и предложений больше нет – до свидания». Но разрывать установленный контакт именно теперь хотелось меньше всего. Горячев твердо вознамерился взять от доверия Богданова все, что сможет. – А можно тогда еще вопрос?

– Можно, – Лев был немного напряжен. – Хочешь спросить, можно ли положиться на меня в ответ? Можно.

– Да нет, это ясно… Я хотел спросить, откуда вы узнали? Ну, про «Бермуду»… Я думал, там только вот с проверкой помогут… А в понедельник и Леха написал, что вы приехали, и потом это все в новостях…

Улыбка Льва скривилась, и он стал выглядеть внезапно раздраженным. Богданов пытался скрыть нахлынувшее настроение под доброжелательностью, но ему это удавалось с трудом.

– Ну так моя хорошая знакомая… подсказала. Вот и весь секрет. Скинула мне контакты и ситуацию, а там уже я сам разобрался. Но я рад, что все так вышло. Тем более, там была ситуация в том, что проверкой все не ограничивалось. Информация о наркотиках уже просочилась, нам пришлось заменить статью.

Горячев передернул плечами. Выглядело все из рук вон плохо: со слов Лехи-то по наркотикам обошлось, а по факту Богданову ради этого «взаимовыгодного сотрудничества» явно пришлось попотеть по чужой просьбе. Лев в один миг стал для Антона тем самым настоящим филантропом, имидж которого не нужно выдумывать, чтобы преподнести для прессы. Благотворитель по духу сидел напротив, а Горячев глядел на него со смесью восхищения и новой благодарности. Улыбался виновато.

– Ох. Простите, я не думал, что это вас коснется… Думал, она справится своими знакомствами…

– Ну так все верно, Антон. Я ее знакомство, – успокоил Богданов. – Так что да, этот вопрос мы решили совместно. Да и мне все далось достаточно легко, так что не переживай, еще раз повторюсь. Мне просто скинули контакты, дали наводку, а там я увидел несправедливость и… и дальше ты все видел сам. У меня была знакомая в Роспотребнадзоре. Да и в прессе. Да и за тебя очень попросили, я не смог отказать, даже если бы хотел.

У Антона на душе потеплело. «Очень попросили» – это же звучало почти как ВИП-пропуск в общество крупных бизнесменов, к которому он не принадлежал и принадлежать не мог. И, конечно, Горячев не хотел ничем злоупотреблять; все, что складывалось у него с хозяйкой, и так было чем-то невероятным, волнительным, пугающим, но в то же время просто прекрасным. Чудом. И хотелось ведь спросить Льва прямо в лоб: а кто она? Горячев понимал, что Елена покрывает ее, но был ли хоть мизерный шанс, что Богданов не знает всех условий… Следовало ожидать, что нет – ведь он ведал всем. Только остановить Антона это уже не могло.

– Вы с ней, значит, тоже очень близко общаетесь? Как и Елена? – задал он, вероятно, самый бессмысленный из вопросов – но зато точно не нарушающий ничьих условий. И глупо себя чувствовал, ведь сам понимал, что смотрит сейчас на Льва с жадностью пацана, попавшего на шоколадную фабрику. Лев на него – с сожалением.

– Нет, просто сотрудничаем. Я сдаю ей помещение резиденции по контракту. Правое крыло, она что-то там проводит вечерами. Так что я не могу назвать это близким знакомством, но хорошим сотрудничеством – определенно, да, – Лев вздохнул, будто слова давались ему тяжело. – Но ее личности я тебе не раскрою, Антон, даже если тебе сильно хочется. На это есть определенные и очень весомые причины.

Горячев вздохнул. Конечно, причины можно было найти для всего. А на пути истинного героя просто так ничего не происходило – возможно, только поэтому ответ Льва не так уж огорчал его. Однако вот тому, что Богданов сдает помещение ради «чего-то», чего не может назвать даже фиктивно, как Елена, Антон не верил. А о судьбе хозяйки и ее роли, возможно, даже в судьбе компании, он явно знал даже больше…

– Психологические тренинги. Она проводит там психологические тренинги, – подчеркнул Антон, приподняв брови. На Льва он теперь смотрел с вызовом и ноткой недоверия. – Вы же наверняка знаете… Давайте называть вещи своими именами.

Он неуверенно улыбнулся. Пожалуй, такой способ прощупать реакцию был слишком грубым в отношении начальства, но Антон надеялся, что сумеет разгадать ее – а потом, в случае чего, загладить свою наглость.

– На которые ты ходишь. Верно ли, что тебя будет быстрее спросить, что там происходит, Антон? – Лев хищно улыбнулся и заинтересованно приподнял бровь. – А то мне тоже давно и очень интересно. Там-то видеонаблюдения нет, а контракты она составляет очень грамотно. Мы только помогаем ей в обслуживании клиентов.

Горячев сжал зубы, неумолимо чувствуя, как его лицо неестественно каменеет. Смущения и стыда он показывать не мог – а потому выходила только обида и злость на то, как легко Богданов перевел стрелки.

– Это личное, – насколько смог весомо ответил Антон. – И я тоже ничего не могу сказать. По контракту. Но психотерапевт она, поверьте, хороший…

На последнем слове он вздохнул вновь и побежденно отвел взгляд. Неясно было, блефует Лев или нет; в представлении Горячева все эти начальники были одной большой мафией, где каждый знает секреты друг друга, но куда таким как Антон путь заказан. Хватало и того, что здесь к нему хорошо относились. Вероятно, на сегодня стоило перестать испытывать судьбу.

– Так или иначе, Лев Денисович, спасибо за откровенность… Если вы не против, я хотел бы только вас еще расспросить – ну, относительно планов с клубом. Все-таки ваше новое сотрудничество попадает в мое ведение тоже… Но работаю я на вас, а не на Леху. И хочу обсудить изменения в наших планах на этот месяц с вами…

– Взаимно, Антон. И конечно. Спрашивайте.

Дело близилось к обеду. Улей, угасая в желании наполнить опустевший с рассветных часов желудок, притих, и лишь из одного места в резиденции слышались веселые разговоры, шум и бурление закипающего чайника. Просторный кабинет на первом этаже был организован под кафетерий. Здесь стояли светлые столы, стулья, диванчики, черная кофемашина, похожая на робота-зайку из советского мультика, чайник и несколько сортов чая в разноцветных пакетиках. Один из столов уже заняла знакомая Антону братия женщин, начальниц среднего звена. Рядом с ними затесалась и Лиза, густо краснея от каждого нового слова гордых представительниц женсовета. Жанна разливала чай, заваренный совсем недавно. Двери в корпоративное место отдыха были открыты, а Антону не удалось бы улизнуть от цепкого взгляда Тони, даже передвигаясь по-пластунски.

– Антон! – она замахала руками, чуть не сбросив расположившуюся рядом Жанну. – Идите к нам! Так давно вас не видели, уже соскучились! Попейте с нами чаю!

На Горячева уставились пять пар глаз, и еще одна кружка с грохотом опустилась на столешницу. Антон, обнимая изрядно потолстевшую за последний час сумку для ноутбука и документов, так и застыл на пороге. Он-то по совету Елены хотел зайти сюда, чтобы просто отдохнуть в обеденный перерыв, «пока еще тихо» – разобраться с накопившимися поручениями, сидя в удобном кресле, а заодно употребить прихваченный с собой ланч, но о покое, похоже, оставалось только мечтать. А делать вид, что Горячев не слышал приглашения, чтобы развернуться и уйти в какое-нибудь кафе, было поздно…

– Всем привет, – расплылся Антон в преувеличенной до необходимого минимума улыбке и в который раз сделал шаг вперед вопреки здравому смыслу. Сумку он в руках держал до последнего – как поднятый еще якорь. Само собой, ненадолго.

– Здравствуй, Антон, – улыбнулась Катя, растянув губы в яркой рыжей помаде. Она определила Антону стул рядом с собой, хотя за круглым столом не было никакого резона выбирать сторону. – Присаживайтесь.

– Как вам у нас работается, Антон? – посмеивалась Тоня, пока Лиза вздыхала и засматривалась в глаза Горячеву. – Слышала, что вы чуть ли не лучший сотрудник.

Настроение у барышень сегодня было, видимо, крайне романтичное, что Горячев отметил с некоторой опаской, пока устраивался за столом. Свой стул он передвинул так, чтобы расстояние между ним и женщинами по обе стороны стало равно терпимым и безопасным.

– Да ну, кто вам это… – начал было скромничать Антон в процессе, но его, конечно, перебили:

– Мы вас так редко видим, – масляно улыбнулась Таня, подталкивая навстречу всяческие сладости и прочие яства, которые только можно было предложить к чаю.

– Антон, я тут недавно была на отдыхе, так привезла очень интересный чай, – хитро смотрела на него Жанна из-под квадратной оправы очков. Женщины переглянулись и разулыбались еще слаще. – И у него есть один секрет.

– Какой же? – усмехнулся Антон, переведя взгляд на заведующую косметической лабораторией. Эта должность отбивала всякое желание пробовать загадочный напиток, но Жанна явно собиралась настаивать.

– Такой вот интересный. Он повышает… М-м-м-м, мужское здоровье, понимаете? – невинно улыбнулась она. А все прочие, особенно Лиза, завороженно следили за реакцией Антона. Тот какое-то время исключительно отходил от очередного за сегодня шока, сверля Жанну взглядом человека, который проспал несколько остановок и очнулся в незнакомом районе. – Не хотите попробовать? Очень тонизирует и улучшает память, но, к сожалению, на женщин действует не так хорошо.

– Антон, – вдруг затесалась в разговор Тоня, подперев пухлую щечку рукой и не дав Горячеву и секунды на ответ. А тем временем забухтел подоспевший кипяток в чайнике, Жанна принялась хлопотать над напитком. – Вы в нашем цветнике никого себе не нашли? А то мы уже гадаем. Вы здесь всем сердца разбиваете.

Тут уж Горячев вскипел. Первым ответом стала крайне недовольная мина, адресованная и Тоне, и всем остальным, кто попал в поле зрения.

«То есть сначала я им не выгляжу мужчиной, у которого все в порядке с этим самым здоровьем, а теперь еще и личные вопросы? Ну не охуели?!»

И все же Антон одернул себя, а одернув – задумался. Строго говоря, тот вопрос, на который он раньше ответил бы «нет» или соврал о девушке на стороне, теперь наводил на совершенно другие мысли. Ладонь машинально нашла телефон в кармане… Они с хозяйкой, конечно, не были вместе. Их скреплял контракт. Но только о ней Горячев и мог сказать: «Нашел», – хотя на самом деле он ее только непозволительно долго искал…

– Антон? Что-то вы задумались, – примирительно улыбнулась Катя. Она жевала печенье и запивала чаем, а перед самим Горячевым теплела свежая кружка бодрящего, по словам женсовета, напитка странного синеватого цвета.

– Вы не подумайте, Антон, мы не к тому, что у вас проблемы… Просто интересно, как на мужчин действует. Если есть девушка, так это ж хорошо! Спасибо нам скажет, – складно пела Тоня, но теперь казалась менее напористой.

– Да… Кстати, и Роман пропал куда-то. Кошмар! Проклятое место, не приживаются здесь мужики! – Таня в сердцах стукнула ладонью по столу.

Антон резко вернулся на землю, какими бы невыносимо увлекательными ни были мысли о хозяйке, чае и «спасибо». Конечно, он, с одной стороны, уже узнал кое-что о Романе у Льва – кое-что, о чем болтливые дамочки вряд ли имели хоть какое-то понятие. Но с другой стороны, они наверняка что-то подслушивали, где-то подсматривали, как-то додумывали множество вещей, которые происходили в резиденции… Горячев, кажется, впервые в жизни так отчаялся, что решил дать шанс офисной сплетне.

– Да, с Романом ситуация и впрямь странная… – Антон поскреб ногтями подбородок и покосился на Лизу. Это ведь она в последний раз указала, куда направился сисадмин. – А вы ничего от него не слышали? Давно ведь работаете вместе, наверняка кто-то с ним общался?

На этот раз Антон снова включил все свое очарование и вовлеченность. Зря, ох, зря болтуньи дразнили его – Горячев мог каждой показать свою мужскую силу и тонус, только, возможно, не в том ключе, в каком они об этом фантазировали. Но открытая улыбка так или иначе играла на губах, а глаза блестели интересом.

– Он очень закрытый человек, – пролепетала Лиза. Она была из девушек, которые легко умели строить глазки невинной овечки и применяли этот навык при каждом удобном и не очень случае. Принцип «маленьких не бьют» в данных обстоятельствах работал в полную силу. – Так что не особенно-то я могу что-то рассказать.

– Роман про свою личную жизнь никому не рассказывал. Пару раз за ним ухлестывали наши девчонки, – перехватила инициативу Катя. – Даже одна из моделей. Но он сказал ей, что нет, мол, есть семья, жена и на этом все кончилось. Как-то раз мы пытались его сосватать нашей секретутке-то, Юльке. Так нет, он и тут рогом уперся: нет и все. А девки-то красивые все! Он, такой странный, должен был с руками оторвать хоть вполовину настолько же хорошенькую.

– Ой, да он какой-то… Того, наверное. Вот ему этот ваш чай надо, а не Антону, – махнула рукой Таня, закатив глаза и фыркнув. – Он из своего этого бункера носа не кажет, все четыре года там сидит, как жопа к стулу не приросла – неясно вообще.

Кто-то из женщин ухмыльнулся, а Лиза только потупила взгляд и сложила руки на коленях, сминая ими юбку.

– Ну, люди разные бывают, – напустил Антон мужской солидарности. – Могу понять ваши чувства, но подумайте только: как, должно быть, повезло его жене, что он верный такой… Хороший человек, значит!

Говорил, конечно – и самому от себя противно было. Знал Горячев, насколько Роман «верный». Может, и хороший человек, кто его знает, но оступиться он успел – и Антон бы еще померился, кто из них больше дерьма сделал…

– Ну да, хороший человек, – отзеркалила Антона Тоня, но приправила эмоцию издевательским смешком. – Хороший, может, и да, но когда человек настолько неохотно идет на контакт – это заставляет думать о нем не очень хорошо, понимаете?

– Хотя, говорят, вы с Романом прямо неплохо стали общаться под конец, пока он в больничку-то не загремел. Да, Антон? – В Горячева уперся заинтересованный взгляд Кати.

– Да я просто пытался наладить общение с коллективом. Сам-то нерегулярно здесь бываю… – Антон пожал плечами. К счастью, ответ на этот вопрос у него оказался заготовлен вполне честный – хотя смысла в действительности содержал больше, чем это мог воспринять кто-то, непричастный к их с сисадмином знакомству. – А он мне помог. И общие интересы нашлись… Так что, честно говоря, я даже переживаю, как он там.

– Ну как, как. Вы видели его, Антон? Палка, палка, огуречик – вот и наш Роман. Ест он плохо, спит плохо, дышит, кажется, тоже через раз, соплей перешибешь – вот и результат. Как-то раз я сготовила пирожки. Предложила ему, значит… Он из вежливости один сожрал, позеленел и все! Провел весь корпоратив в туалете, а потом домой уехал. Это ж как мужику так жрать-то, что с ним станется-то? – искренне негодовала Таня. – Одни останутся, простите, яй…

– Что бы там у него ни осталось, я тоже за Романа переживаю. В каждом доме должен быть свой домовой, – пожала плечами Жанна. Антон выдохнул – не первый раз уже именно эта женщина оставляла какой-то островок здравомыслия в коллективе. А еще она просто мастерски ставила точки.

Запах печенья и конфет в кафетерии, впрочем, был не менее навязчив, чем местные болтушки, и уж от проснувшегося нежданно голода (да еще и при упоминании пирожков!) Антон спастись не смог. Ладони его сами собой нашли остывшую до комфортной температуры чашку с чаем. Помянув презентацию напитка, Горячев замешкался.

«Ну а с другой стороны, сколько я пил всякого – еще ни от чего не вставило так, как обещали. Духи с афродизиаком – это, вон, тоже тупой маркетинг… Я ж пиарщик! И я пью просто какой-то чай», – опомнился он – и решительно сделал глоток, забыв уже обо всем. Ему просто было вкусно.

– А что там, значит?.. – в следующую минуту Горячев уже мило улыбался Жанне, указывая пальцем на свою чашку и похрустывая печеньем. Раз уж его взялись «тонизировать», следовало услышать историю до конца – веселее потом будет рассказывать хозяйке, чем его поили и как на самом деле нужно укреплять здоровье.

– Аир болотный, – улыбнулась лаборант. – Он воздействует на центральную нервную систему, тонизирует ее. Отчего очень хочется реализовать свою репродуктивную функцию. Ну, по легенде. На деле не думаю, что оно действительно так работает.

Горячев хохотнул. Ох, знала бы Жанна, насколько сильно он хотел ее реализовать без всякого там аира…

– Вкусно, Антон? – лилейно поинтересовалась Катя, а за ней встрепенулись и внимательно уставились на Горячева и все прочие.

– Вкусно, вкусно, – закивал он, прихлебывая терпкий настой щедрыми глотками. – Для любителей травяного чая… Ай, я весь пью. Кроме ромашки. Терпеть ее не могу. Наверное, не в моем характере?

Антон игрался, ловя на себе горящие взгляды. После разговора со Львом, после нового витка поисков хозяйки страшно хотелось почувствовать на себе и ее взгляд – но отчего-то теперь он был уверен на сто процентов, что в женсовете обладательницы нежных рук не было и быть не могло… Просто не чувствовал. Зато с последнего такого собрания Горячев узнал кое-какие детали о ней. И если только сверху никто не запретил товаркам упоминать некую сотрудницу, пара вопросов должна была их заинтересовать. Вот только кого не стоило упоминать, как успел понять Антон – так это Льва. Что-что, а специфическое мнение о себе Богданов составил у подчиненных такое, что его имя следовало использовать только как легкую приправу к основному блюду. Для пущего разжигания интриги.

Тут-то у Антона и созрел план. Вопрос о том, кто приглянулся ему в компании, все равно уже успели поставить; а по стечению обстоятельств из всех, кого Горячев знал здесь, больше всего причин у него было подозревать Елену… По крайней мере, в круг ее связей абсолютно полно входил Лев (и наверняка не мог ей отказывать), у нее были ключи от комнаты страсти, а их отношения стремительно переросли из нечта наэлектризованного во что-то очень даже положительно эмоциональное. В то же время Богданова избегала Горячева, да к тому же прятала под перчатками пару секретов, из которых известен был только один – грядущее замужество. Все это складывалось в занимательную картину, и Антон не отказался бы получить пару новых кусочков пазла и клей впридачу. Может, у него сегодня удачный на верные догадки день? Только сперва следовало выдать желаемое за действительное – и очертить цель…

– Я, кстати, не так давно узнал, что Елена помолвлена… – задумчиво выдал Горячев, забросив наживку. Женщины разрывались между желаниями наблюдать за Антоном и разносить сплетни.

– Что удивительно, – фыркнула Тоня, но продолжила: – Да, бегал тут за ней мужик. Года три, наверное. Мент. Она против замужества, детей не хочет, ничего не хочет, только работать хочет. Странная, что тут говорить, дамочка. Но он ее как-то таки окольцевал, хотя долго пытался. Мы уже ставки делали, мол, ничего не выйдет, заколебется и уйдет. Но мужик оказался упертый.

«Мент? Она же говорила, что это корпоративный партнер…» – для Горячева новость стала настолько неожиданной, что он поперхнулся чаем. Конечно, объяснение можно было найти всему: начиная с того, что Богданова такой партии попросту стыдилась, а потому соврала. Но первая излишне яркая реакция не осталась незамеченной женсоветом.

– А что тебе, Антон, наша Елена нравится? Серьезно? – удивилась Катя. – Или ты так, из праздного интереса спрашиваешь?

– Ну, она хороша… – Горячев вздохнул, забирая в руки телефон и задумчиво крутя его в ладонях. Легко было показывать собственные желания и чаяния – такими, какие они есть. Только одно имя он подменял. – А я и сам думал, что она одинока – ну, такая, из тех, кто мужиков за горло берет, но к себе не пускает. Но оказалось, что нет. Она очень чуткая, вы в курсе? – Антон усмехнулся, сощурившись и окинув взглядом заинтересовавшихся дамочек. Мол, а вы тут базарите! Но после задор сменился тоской и сомнениями во взгляде и позе. – Но понять ее очень сложно…

Все переглянулись между собой. Лиза покраснела до кончиков ушей. Жанна смотрела на коллег сквозь тонированные стекла очков, а вот три главные сплетницы оказались настолько ошарашены новостью, что едва ли смогли собрать слова в адекватное предложение.