Текст книги "Пропавший канцлер. Испытания (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 41 страниц)

– Слушай, – Гран вдруг замялся, – а вы это… в постели… как распределились?

– Кстати, интересный момент, – ничуть не смутился Ликс, так был захвачен разговором, – он сверху, хотя я могу биться об заклад, ни черта в этом не смыслит. То есть, у него это было в первый раз.

– Уу, – протянул Гран, – тут действительно что-то странное. И как он? Не подумай чего, – тут же оговорился рыцарь, – я спрашиваю это только из научного интереса.

– И я тебе из научного отвечу: более чем.

– Ничего себе… – Гран уставился в ковёр под ногами.

– Так вот, получается, что мы имеем гения в теле молокососа, – подытожил Ликс и погладил змейку на перстне.

Дальше друзья сидели молча, размышляя каждый о своём, пока не пришла Лили и не позвала их завтракать.

========== Глава 5. ==========

Опрошенные Борцэусом ювелиры в один голос заявили, что нарисованные украшения им незнакомы, кроме одной-единственной бриллиантовой шпильки. Принц встрепенулся, мол, какой именно, и ювелиры указали на фрагмент одного из рисунков. В памяти сразу всплыла сцена с девушками на мосту, они убегали от поднявшего голову морока, когда тот нёс их с Ликсом прямо на балкон. В причёске одной из девушек сверкал именно этот бриллиант.

– Чей он может быть? – Борцэус переводил взгляд с одного лица на другое.

Ювелиры молча переглядывались, не решаясь говорить.

– Отвечайте, чья это шпилька, – потребовал принц.

– Это украшение было заказано и оплачено в прошлом году одним из министров своей дочери на день рождения.

– Есть! – воскликнул Борцэус. – Быстро, как его имя?

– Это…

Прозвучало имя, и принц онемел от удивления.

– Не может быть…

– А если он позже передарил шпильку кому-то другому или продал? – предположили ювелиры.

– Может быть, – тихо проговорил Борцэус, и добавил: – Благодарю вас, можете идти.

Люди ушли, а принц сел и крепко задумался. Если названный министр замешан в этом деле, то это очень серьёзно, ведь заговор против правящей семьи в Альрии карается смертью, и хоть покушались лишь на Ликса, но фактически ударили по нему, по наследнику престола. Убрали неугодную кому-то фаворитку, чтобы что? Освободить для кого-то место? Для кого? Кандидатка – одна из тех тринадцати девушек, или же это «ударная сила», а настоящая претендентка на его руку, сердце и будущую корону остаётся пока в тени? И где гарантия, что они оставят Ликса в покое, вдруг узнают о его с ним переписке, догадаются о серьёзности их отношений? Тогда парня не спасут ни его скорость, ни фехтовальное искусство, прямо хоть в темницу его запирай и приставляй морока.

В дверь постучали, и Борцэус вынырнул из размышлений – пришёл Стасис.

– Здравствуй, дорогой друг! – бросился к нему принц. – Какими судьбами занесло тебя в наш серпентарий?

– Ого, – опешил лекарь, – вот это аллегория. А ты не хочешь сначала спросить о нашем общем знакомом?

– Хочу, – прошептал Борцэус и приложил палец к губам.

– Что тут происходит? – так же шёпотом спросил Стасис.

– Я тут заговор открыл.

– Что, опять?! – лекарь прикрыл рукой рот. – Да что же это такое, какой по счёту?

– Кажется, второй, – шептал Борцэус, увлекая друга в самый дальний угол покоев.

– И что на этот раз?

– Ты не поверишь, но их цель – я.

– Батюшки, ты?! – Стасис встал как вкопанный. – Но почему тогда пострадал Ликс, или это случайность?

– Нет, не случайность, – покачал головой Борцэус. – Они убирают от меня неугодных кому-то женщин.

– В смысле?

– Я же наследный принц, к тому же не женат, понимаешь?

– Ааа, – поднял палец лекарь, – кажется, до меня дошло, они хотят протолкнуть свою ставленницу, да?

– Именно.

– И кто это будет? – Ручка приблизил ухо к губам Борцэуса и снова не сдержал возгласа: – Не может быть! А ты уверен?

– Не до конца, но я всё проверю, не сомневайся. Девицу отведу к мороку, путь он вытащит из неё все секреты.

– Лучше усыпить, – предложил лекарь.

– Кого?

– Девицу эту, подозреваемую, – пояснил Стасис. – Усыпишь, отнесёшь, вытащите из неё воспоминания, а потом вернёшь её на место. Никто ничего не заметит.

– Точно! Спасибо за совет, так и сделаю. А ты мне…

– Дам, – тут же кивнул лекарь. – Самое лучшее снотворное, после него наутро даже голова не болит.

– Хорошо, – улыбнулся Борцэус. – Ну, а как там Ликс?

– Наконец и о нём вспомнил, – усмехнулся лекарь. – Страдает наш юноша.

– Что, сильно болит? – испугался принц.

– Наоборот, он уже здоров, а уже через три дня приступит к своим тренировкам.

– Уже?! – восхитился Борцэус. – Тогда отчего он страдает?

– От любви, конечно, – усмехнулся лекарь, заметив, как порозовели скулы у Борцэуса. – Ты рад?

– Ещё бы, – губы юноши растянулись в глупой улыбке.

– И что, так и будешь его мучить своими записками?

– Буду.

– Зачем?

– Хочу сломить его гордость. Ты ведь заметил, какой он?

– А то, весь в… в общем, заметил.

– Так вот я его обломаю, слегка только, а то потом с ним будет не справиться.

– И не жалко?

– Жалко, но если сейчас этого не сделать, потом с ним горя не оберёшься. Это же бессмертный возлюбленный вампира, его будет ни прогнать, ни убить, он половину мой силы забрал, уже сейчас забрал.

– Тогда не останавливайся, – решительно кивнул Стасис, – а я тебе чем смогу, помогу.

– Спасибо.

– Кстати, хотел спросить, да неудобно было как-то.

– Тебе и неудобно?! – сдавленно рассмеялся принц. – Ладно, спрашивай.

– Э… а как тебя так на него… в общем, почему именно он?

– Я не знаю, – улыбнулся Борцэус и пожал плечами. – Будто кто-то невидимый подслушал мои мысли и послал мне именно того человека, который был мне нужен.

– Вот это точно, – согласно кивнул Стасис, – никто, кроме него, тебе бы и не подошёл. Ну, Зэфус, ну, заварил кашу, меня аж потряхивает от предвкушения присутствовать на вашей с отцом встрече, когда он вернётся.

– Мне самому интересно, – усмехнулся принц, – но только до их возвращения ещё дожить надо.

– Согласен, – помрачнел лекарь.

– Тогда ты пока иди, а я займусь ловлей «змей», так неожиданно расползшихся по дворцу.

– Слушай, Борцэус, – встрепенулся Стасис, – а если вам пожениться? Тогда вопрос с претендентками отпадёт сам собой.

– Я уже думал об этом, даже почти сделал Ликсу предложение.

– Почти? Что же помешало?

– А то и помешало, что парень упорно молчит о цели визита в Шамброз, а я, хоть и так догадался, но хочу, чтобы между нами не было секретов. Я ему так и сказал, что сделаю так, что не я, а он сделает мне предложение, и я его приму.

Стасис от удивления разинул рот, а когда шок прошёл, еле выдавил из себя:

– Ты что наделал?!

– А что?

– Ты же подставился!

– То есть?

– Да кто же в здравом уме откажется заполучить себе в женихи наследного принца? Да после твоих слов через секунду можно было бить по рукам и идти под венец.

– Знаю, но это для всех, кроме него. Я именно ему такое предложил.

– Почему?

– Потому что ему будущая корона и не нужна, ни она, никто вообще, Ликс – одиночка, и то, что он согласился быть со мной до приезда отца, просто результат моего плана. Я загнал парня в западню и захлопнул её, вместе с его секретами. А теперь хочу, чтобы выйдя из неё, он не сбежал в свою Панорию или ещё куда, а добровольно остался бы со мной.

– Да куда же он теперь сбежит! – Стасис хлопнул себя по колену. – Ты же сделал его возлюбленным, он, если сбежит, всё равно обратно вернётся.

– А потом снова сбежит и снова вернётся, – кивнул Борцэус. – А я хочу, чтобы он не бегал туда-сюда, не ненавидел меня за сделанное, а любил, как я его люблю.

Ручка пожевал губами, посопел, исподлобья глядя на взволнованного принца, и вздохнул:

– Я понял тебя, это действительно хороший план.

– Что он сейчас делает?

– Думаю, сочиняет ответ на твоё письмо, – пожал плечами лекарь. – Я запретил всем в доме давать ему бумагу и перья.

– Почему? – опешил Борцэус.

– Чтобы он не строчил тебе письма по штуке каждые полчаса, у меня нет столько слуг, чтобы бегали во дворец и обратно.

Борцэус рассмеялся и кивнул:

– Ты молодец, правильно всё понял: одно письмо в день и масса времени, чтобы сомневаться в моих чувствах.

– Вот точно, – рассмеялся лекарь. – Он уже и так протёр глазами твои записки, достаёт из кармана и читает, читает, наверное, уже наизусть выучил.

– Это же замечательно, – Борцэус зажмурился. – Так всё и должно идти, а я ему завтра ещё напишу.

– И долго это будет продолжаться?

– Пока не знаю, буду смотреть по обстановке.

– Понятно. Что ж, тогда я пойду, – вздохнул лекарь и отвесил поклон.

– До встречи, Стасис, – Борцэус похлопал его по плечу.

– Кстати, чуть не забыл, – лекарь порылся в сумке и достал крохотный флакончик. – Две капли, и девица уснёт на два часа, три – соответственно на три. Держи.

Борцэус принял зелье и крепко пожал руку Стасису.

========== Глава 6. ==========

– Вы чудесно выглядите, милочка, – Борцэус сделал даме комплимент, той самой даме.

– Вы мне льстите, ваше высочество, – заалела щеками и голыми плечами красавица.

– У вас такая причёска, что глаз не отвести, – принц склонился к девушке, рассматривая красиво уложенные волосы. – А шпильки – просто произведение искусства. Я вижу, они у вас все разные, почему?

– Это отец придумал, – еле дышала дама. – Он каждый год дарит мне по одной бриллиантовой шпильке.

– Что вы говорите, – восхитился принц. – Значит, сколько здесь шпилек, столько вам и лет?

– Да, ваше высочество, – кокетливо повела плечиком дама и бросила торжествующий взгляд в сторону соперниц. – Я помню каждую шпильку, и на который день рождения её мне дарили.

– Это восхитительно и так мило, – источал мёд Борцэус. – А вот эту с сапфиром, ваш папенька когда вам подарил?

– На моё пятнадцатилетие.

– А с изумрудом?

– Когда мне исполнилось восемь.

– Как интересно, – сверкал глазами принц, ходя вокруг девушки. – А вот эта, с алмазом, когда?

– В прошлом году.

– Что вы говорите! Какой красивый камень.

– Это моя любимая шпилька, – взглянула из-под длинных ресниц девушка, – я никогда с ней не расстаюсь.

– Правда? И даже не даёте никому поносить?

– Нет, никому, она моя.

– А если бы её попросил я, дали бы? – Борцэус кокетливо склонил голову набок и соблазнительно улыбнулся.

Дама вспыхнула и с придыханием ответила:

– Вам, ваше высочество, я бы отдала, даже сверх того.

– Сверх? Что вы имеете в виду?

– То самое, ваше высочество, что каждая девушка хранит как зеницу ока.

– Правда? – Борцэус только что не заворковал. – Тогда, может быть, мы встретимся? Сегодня вечером? И оценим ваше сокровище?

– Да! Я буду счастлива… – у дамы вдруг закатились глаза, и она упала на грудь принцу.

– Э, простите, милочка, – Борцэус взял девушку за плечи и встряхнул, та очнулась и открыла мутные глаза, – но мы не условились о времени.

– Называйте, – выдохнула дама.

– В одиннадцать у южного моста.

– Я приду… – дама снова собралась отключиться, но юноша ей этого не позволил, снова крепко встряхнув за плечи и тихо проговорив:

– И обязательно захватите свою любимую шпильку, она чудо как хороша при солнечном свете, а я хочу полюбоваться ей при лунном, – и отодвинул от себя расчувствовавшуюся даму.

– Обязательно, ваше высочество.

– И молчок, – Борцэус прижал палец к губам, – эта встреча только для нас с вами, никто другой не должен об этом знать, иначе я не приду.

– Я никому не скажу, можете мне верить.

– Тогда до вечера.

– Да, ваше высочество, до вечера.

И дама, пошатываясь, отошла, а Борцэус задумчиво посмотрел ей вслед, размышляя, насколько много та знает, потому что, судя по разговору, умом девица не блистала. Против воли накатили воспоминания о беседах с Ликсом, как тот остроумно или колко отвечал на вопросы, как умел вести беседу, балансируя на грани и не переступая её. В груди заныло и невыносимо захотелось его увидеть. Появилось сильное желание бросить всё и бежать к дому Стасиса, отыскать там этого упрямца, затащить его в какую-нибудь комнату, бросить на кровать и… В голове зашумело, живот скрутило, рот наполнился слюной.

– Вам плохо, ваше высочество? – ударило в уши.

– Что? – Борцэус с трудом взял себя в руки и сосредоточил внимание на говорившей даме.

– Вы побледнели, и я подумала, что вам плохо, – очередная девушка из свиты стояла с парой бокалов лимонада. – Вот, выпейте, вам станет легче.

Борцэус принял бокал и поблагодарил, хотел уже сделать глоток, как вспомнил о своём плане усыпить девицу с алмазной шпилькой, а вдруг и его так же хотят усыпить? И хотя он не был уверен, подействует на него снадобье или нет, и вообще какую выгоду из этого хочет извлечь дама, решил отказаться. Поморщившись, вернул бокал и извинился за своё плохое самочувствие.

По дворцовым правилам особы королевской крови, объявив себя нездоровыми, удалялись в свои покои и выставляли у дверей человека, который должен каждые полчаса входить в комнаты и справляться о самочувствии больных, а затем возвращаться в коридор и докладывать результат придворным, которых в таких случаях собиралось очень много. Изменить этот порядок было невозможно, оставалось только терпеть.

Очутившись в своих покоях, Борцэус закрыл дверь и перевёл дух. Неспешно развязал шарф, скинул камзол и жилет, сел на диван и сковырнул с ног туфли. Раскинув руки в стороны, откинулся назад и прикрыл глаза: надо было обдумать план неспешного выздоровления, чтобы уже к ужину спокойно выйти к придворным.

Время шло, бедолага-камердинер парился за дверью, куда были принесены большие песочные часы с песком на тридцать минут, и как только весь песок пересыпался из верхней половины часов в нижнюю, камердинер тихонько приоткрывал дверь и заглядывал в покои. Борцэус либо притворялся спящим, либо кивал, что ему уже лучше, и слуга выходил обратно в коридор и объявлял обступившим его людям о состоянии принца. После чего часы переворачивались, и ожидание возобновлялось.

В результате этих манёвров Борцэус как следует отдохнул, перекусил, умылся, переоделся и, как запланировал, вышел к ужину. Самая поздняя трапеза во дворце была в девять и тянулась всегда примерно час-полтора, в зависимости от дневных событий, которые обычно обсуждались за ужином. Намеченная для дознания девица сидела за столом и посылала принцу томные взгляды. Борцэусу это показалось настолько приторным, что стало тошно даже от вида еды, но он стерпел и многозначительно подмигнул даме, попутно слегка испугавшись, что та от счастья может хлопнуться в обморок прямо за столом и тем самым поломать все планы на вечер. Дама в обморок не упала, а досидела до конца вместе со всеми и удалилась, как только принц покинул зал.

За одним из поворотов коридора Борцэус успешно оторвался от свиты, спрятавшись за одним из гобеленов, маскирующим нишу в стене. Было бы глупо думать, что придворные не поняли его манёвра, но они дружно поохали и поудивлялись «внезапному исчезновению» принца и неспешно разошлись, многозначительно друг другу улыбаясь или злобно шипя – это кого как задело. Скорее всего, все решили, что юный наследник престола захотел отвлечься от горестных мыслей о больной фаворитке и немного утешиться с влюблённой в него дамой.

Когда кругом всё стихло, Борцэус покинул убежище и боковыми переходами отправился к южному мосту. Попутно он заскочил в королевские покои возле тронного зала и взял оттуда графин с вином и пару бокалов.

Девица уже ждала его, прохаживаясь по мосту и нервно оглядываясь по сторонам.

– Вы пришли, милочка? – Борцэус неспешной походкой приблизился к замершей столбом девушке. – Я захватил вина и бокалы.

– Это так любезно с вашей стороны, ваше высочество, – от волнения дама стала заикаться. Её можно было понять, ведь ни одна женщина Шамброза до сего дня не могла похвастать романом с наследным принцем, если не считать ту выскочку с бала-маскарада, но той сейчас не до того – зализывает свои раны где-то в городе. – Как ваше самочувствие? Вы на самом деле болели или…

– Или, – сверкнул улыбкой принц. – Я притворялся.

– Притворялись? – в темноте не было видно, как вспыхнула дама. – А… почему?

– Не хотел, чтобы вечером мне докучали разговорами. Но давайте отбросим бесполезное и выпьем за эту чудную ночь, – проворковал принц и поставил бокалы прямо на широкие перила моста.

Булькнуло вино, стукнул о мрамор графин, перед дамой возник наполненный бокал, взяв его, она потянулась чокнуться, но Борцэус уже пил. Разочарованно вздохнув, девица сделала несколько глотков. Дальше всё прошло быстро. Дама упала, принц подхватил её на руки и уложил на перила, из-под моста бесшумно поднялась голова морока, и его длинный язык на мгновение коснулся груди спящей. Потом змей поднялся ещё выше, и Борцэус коснулся ладонью пластин на его морде. Постояв так с минуту, отпустил друга обратно домой.

Девушка спала и должна была проспать ещё около часа. Борцэус долго смотрел на её кукольное лицо и в ярости сжимал кулаки.

– Сука! – как выплюнул он ругательство и смахнул с перил бокалы и графин с вином, те разбились уже где-то глубоко внизу.

Постояв минуту, чтобы хоть немного успокоиться, сгрёб девицу в охапку и, не церемонясь, понёс в сторону дворца. Не доходя до лестницы, сгрузил её на одну из скамеек, которые в великом множестве были расставлены тут и там, и высмотрел в темноте часового, подозвал его и приказал:

– Отнеси бедняжку в её комнаты, а когда очнётся, скажи, что я сожалею о потерянном шансе.

– Так и сказать, «о шансе»? – переспросил часовой.

– Да, именно так, – кивнул принц и зашагал к лестнице во дворец.

Этой ночью он не ночевал у себя в спальне, а ушёл на самый верх башни в кабинет деда, сбросил там с дивана стопку книг и упал на него, заложив за голову руки. Именно туда посыльный принёс очередное письмо от Ликса. Не вставая, Борцэус распечатал конверт и углубился в чтение, потом положил листок на грудь, прижал ладонью и тихо пожаловался:

– Если бы ты знал, Ликс, как мне тебя сейчас не хватает.

========== Глава 7. ==========

Старая пыточная Грэйша сегодня была открыта, в ней, подвешенная к потолку за связанные руки, дёргалась вчерашняя девица. Она визжала, как поросёнок, один из палачей – в столичной тюрьме их было двое – сейчас щипцами зажал ей один из пальцев на ноге.

– Кто у вас главный? – спрашивал Борцэус, похлопывая по ладони перчатками.

– Я не знаю, о чём вы, ваше высочество! – вопила от ужаса девица.

– Ещё раз спрашиваю, а потом палач расплющит вам первый палец. Итак, кто главный в вашей дамской шайке?

– Это… это фаворитка Грэйша, – задыхаясь, затараторила дама, – она мечтает выдать за вас свою полоумную дочь-уродку. Она собрала всех нас, тринадцать дам свиты, чтобы мы не подпускали к вам никого постороннего, в смысле, дам, а когда вам придёт время жениться, никого, кроме её дочери, возле вас не будет.

– Но это же полный бред, – Борцэус забыл о перчатках. – Во-первых, я не собирался жениться в ближайшие пятьдесят лет как минимум, а во-вторых, почему она решила, что я вообще попадусь на такие дешёвые уловки? И потом, женитьба наследного принца – дело весьма серьёзное и с наскока не решается, здесь же затрагиваются государственные интересы, и без воли обоих королей брак был бы недействительным.

– Вы, ваше высочество, зря думаете, что она настолько глупа, – дама попыталась незаметно высвободить палец из тисков, пока палач на секунду отвлёкся. – Да, она не могла к вам подступиться из-за королей, но после того, как они уехали, она решила действовать.

– Ну и что, что они уехали, – начал подозревать истинное положение дел Борцэус, – моё правление лишь временное и в качестве наместника, по сути, я бесправен.

– Ничуть, и вы это знаете, – дёрнулась пленница, когда палач крепче ухватил её за ногу и зажал всё-таки палец щипцами. – У вас есть все полномочия, короли вам их оставили. Когда уезжали. Сейчас у вас в руках вся власть, вы легко можете устроить переворот и взойти на престол. Не то что жениться.

– Откуда ей это известно? – побледнел Борцэус.

– Будучи любовницей Грэйша больше двадцати лет тому назад, она прекрасно была осведомлена о тайных ходах этого огромного каменного муравейника, воспользоваться одним из них и прочесть секретные бумаги не составило ей труда.

Борцэус плотно сжал губы. Чёрт, это промашка Ниэля, не проверить изолированность королевского кабинета!

– Это она приказала столкнуть Миру со стены? – сменил он тему.

– Да, она, ваше высочество! Она! – взвыла дама от нестерпимой боли.

– Почему такая жестокость? Разве нельзя было обойтись чем-нибудь менее радикальным?

– Она испугалась.

– Чего именно?

– Того, как ваша дама ворвалась в наш двор, это было настолько неожиданно и с её стороны победоносно, что у всех наступила растерянность, никто не знал, как действовать дальше. А то, что вы, ваше высочество, оставили её в своих покоях, вообще было подобно грому среди ясного неба. Нет смысла притворяться, все знали, что у вас до неё никого ещё не было, – в этом месте Борцэус даже покраснел, но сумел выдержать характер и не стушеваться, а дама взмолилась: – Прошу вас, прикажите перестать меня мучить, я же всё вам рассказала.

– Ещё не всё, – Борцэус вновь вспомнил о перчатках. – Я хочу услышать подробности.

– Хорошо. Она нам объяснила, как следует одеться, как себя вести, чтобы нас никто не смог потом узнать.

– А почему вы не удалились потом с места преступления? Почему остались и глумились над несчастной?

– Это уже была идея нашей «леди».

– Это кто ещё?

– А вы не помните? Она вчера сопровождала вас на прогулке, та, что была слева.

– Ах, эта, что ж, я понял. Какова её роль?

– Она почти сама по себе, – уже задыхалась пленница. – У неё на вас свои виды.

– Тоже хочет замуж и корону?

– Ещё как. Но против фаворитки Грэйша она тягаться не может, по коварству и злобе ей до неё ещё очень далеко.

Борцэус немного помолчал, а потом приказал палачу:

– Хватит. Сними её.

Девушку сняли с крюка, поставили на ноги и развязали руки. Принц обошёл её кругом, оценивая нанесённый ущерб, потом махнул перчатками в сторону двери и проговорил:

– Сейчас вас отведут в ваши покои. Если вы хотя бы нос из них высунете в ближайшие сутки или с кем-то…

– Нет, я… ни за что! – затряслась дама. – Я готова год там жить!

– Год? – слабая улыбка тронула губы Борцэуса. – Я подумаю.

Развернувшись, принц вышел: следующее место встречи находилось ниже, гораздо ниже. Пока сбегал по ступеням и множеству переходов, обдумывал план действий. Недавние сведения требовали быстрого ответного хода, пока злодейка не прознала обо всём произошедшем и не замела следы или вовсе не сбежала. Оказывается, время было уже за полдень, а он и не заметил, как оно пролетело, и обед он пропустил. В эту пору придворные обычно собирались либо в танцевальном зале, либо на северной террасе, где было прохладнее всего, и слонялись там в ожидании либо королей, либо принцев, чтобы уже с ними продолжать прогулку.

– Мадам, не составите ли мне компанию? – Борцэус вывернул из-за колонны к увитой цветами скамейке и мило улыбнулся сидящей там пожилой даме. – Я так устал от трескотни наших придворных красавиц, что ваше общество будет мне бальзамом на исстрадавшееся сердце.

– Что вы такое говорите, ваше высочество, – польщенная дама от удовольствия порозовела лицом.

– Я говорю чистую правду, наши дамы мне надоели, я не знаю, где от них спрятаться, – Борцэусу удалось на мгновение поймать колючий острый взгляд серых глаз, но тот сразу же сменился на лучисто-добрый, всё понимающий, и юноше даже подумалось, что он ошибся на её счёт, и что у него просто разыгралось воображение. – Помогите мне.

– С радостью, – взгляд дамы вспыхнул алчностью, и Борцэус успокоился – всё шло как надо. – Я знаю одно такое место, вам там будет уютно.

– Ведите меня туда скорее, – принц видел эти жадные взгляды, слышал бешеный стук сердца, даже урчание в животе, будто у голодной волчицы.

Дама грациозно поднялась со скамьи и зашагала, обмахиваясь веером и метя пол тяжёлым шлейфом платья. Когда они пришли, Борцэус уже знал, чьи это покои – преступница привела его к себе.

– Как тут тихо, – вздохнул он и подошёл к окну, в самом низу виднелся тот самый пролом, через который морок выбрался наружу. – Желаю здесь отдохнуть, вы не против?

– Нет, что вы, ваше высочество, это честь для меня, – всплеснула руками дама. – Располагайтесь, где вам будет удобнее.

Борцэус сел на диван, лицом к окну и спиной к выходу, раскинул руки на спинке и вздохнул. Дама осторожно приблизилась и спросила:

– Оставить вас одного?

– Нет, – оглянулся на неё принц, – посидите со мной, хочу с вами поговорить.

– О чём, ваше высочество? – дама расположилась в кресле напротив.

– Я, как вы знаете, в прошлом году потерял мать.

– Ох, ваше высочество, это такое несчастье, – тут же включилась в игру женщина.

– Да, это ужасно, – поник головой принц, – не с кем теперь поговорить, некому пожаловаться. Отец никогда не приветствовал разговоры по душам, так что не смог заменить в этом мать, и вот сейчас я очень нуждаюсь в доверительной беседе с женщиной, ровесницей моей матери, – в этом месте Борцэус откровенно подольстился, потому что Далия была всё же моложе хозяйки покоев. – Вы сможете со мной поговорить?

– Конечно, ваше высочество, с радостью, – с готовностью согласилась женщина.

– Называйте меня просто Борцэус, – попросил принц, – это при посторонних вернёмся к титулам, а в частной беседе можно и по имени.

– Благодарю вас… Борцэус, – сказала дама, и до слуха вампира донеслось замирание сердца, будто женщина получила, что хотела, и сейчас растягивает удовольствие. – И о чём же вы хотели со мной поговорить?

– О женитьбе, – принц опустил глаза, показывая, как смущает его эта тема, а сам прислушивался к стуку чужого сердца: оно вновь бешено заколотилось.

– А что вас в этом беспокоит?

– Всё, – поднял на собеседницу взгляд Борцэус, – абсолютно всё.

– Тогда скажите, что для вас самое неприятное в этом событии? – спросила бывшая фаворитка.

– Э… видите ли, – притворно замялся принц, – я… я не знаю, как вести себя с женщинами.

– То есть? – не поверила дама.

– Я не о каждодневном флирте, если вы об этом, – принц досадливо отмахнулся. – Я об этом самом… что случается после венчания… я о постели.

Дама порозовела щеками, глаза её забегали.

– Э, вы хотите, чтобы я… рассказала вам об… этом?

– Не совсем, – помялся принц. – Я хотел попросить у вас совета, как мне найти подходящую девушку, неискушённую, чтобы мне не чувствовать себя с ней совсем уж неопытным юнцом.

– Ах, вон вы о чём, – облегчённо вздохнула женщина и не удержалась от шпильки: – А разве та дама, та, что с бала, не такая?

Борцэус отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул:

– Она… она меня напугала.

– Напугала? Чем же? – глаза пожилой фаворитки вспыхнули огнём любопытства.

– Понимаете, она… слишком искушённая… для меня. И потом, не поймите меня превратно или ещё как, но только я вздохнул с облегчением, когда она меня покинула. Хоть и таким неприглядным образом. Но вы не подумайте, что я такой уж бессердечный, я очень сожалею, я нанял лекаря…

– Я ничего такого не думаю и не подумаю, мой милый мальчик, – запела медовым голосом женщина. – Я прекрасно понимаю ваши чувства и ваши страхи, это всё естественно, и ничего необычного в этом нет.

– Правда? – Борцэус сел ровно и преданно заглянул даме в глаза. – Вы правда так считаете?

– Да, – кивнула дама, – и я знаю, как помочь вашему горю.

– Как? Просветите меня быстрее.

– У меня есть на примете одна девушка…

– Опять девушка, – разочарованно протянул принц.

– Ничего такого, о чём вы подумали, Борцэус, – возразила дама, – эта девушка не похожа на тех, с которыми вы ежедневно общаетесь. Она тихоня, домоседка, очень стеснительна и совершенно ничего не знает о мужчинах, тем более, о постели.

– Что вы говорите! Неужели в природе есть такое сокровище? – воспрянул принц.

– Есть, – дама кокетливо улыбнулась, – и я вам её представлю.

– Представите? Прямо сейчас, здесь? – «не верил своим ушам» принц.

– Прямо здесь и сейчас, – снисходительно улыбнулась женщина, величественно поднялась из кресла и прошествовала в соседнюю комнату.

Борцэус слышал, как она там с кем-то спорила, сулила награду, потом раздался звук пощёчины и чей-то плач. Спустя какое-то время, дама вернулась, ведя за руку худенькую девушку. Поставив её перед принцем, отошла на пару шагов в сторону.

– Вот она, ваше высочество. Это моя дочь.

– Ваша дочь? – Борцэус поднялся навстречу и шагнул к девушке, та стояла, не поднимая головы и, кажется, не дышала, обошёл её и улыбнулся: – Она миленькая.

Девушку откровенно затрясло, принцу даже послышалось, как у неё стучат зубы.

– Она меня боится? – обернулся он к даме.

– Нет, просто она такая робкая от природы.

– Понятно, – Борцэус склонил голову набок и сцепил пальцы. – А можно мы побудем с ней немного наедине? Поговорим, познакомимся поближе.

– Конечно, Борцэус, оставайтесь, а я пока закажу подать нам кофе и сладости.

– Кофе? – оглянулся к ней юноша и широко улыбнулся. – Это будет замечательно, а то я сегодня остался без обеда.

– Ох, бедный вы мой, – растаяла дама, – я закажу вам что-нибудь более существенное, чем пирожные.

– И сделаете меня своим пожизненным должником, – рассмеялся принц.

Дама тоже рассмеялась и удалилась, а Борцэус слушал, как далеко та ушла и не задержалась ли, чтобы подслушать. Когда шаги стихли, уже серьёзно обратился к девушке:

– Хватит трястись, я вам ничего не сделаю, – девушка вскинула голову и изумлённо воззрилась на принца, а тот продолжил: – Вы действительно мечтаете выйти за меня замуж? Только честно.

– Н… нет! – замотала головой несчастная, и из глаз её хлынули слёзы. – Я н… ничего такого… никогда… это моя мать, она меня измучила… этими разговорами, каждый день с утра до вечера… о вас… я после всех этих… вас просто видеть не могу! Простите, я не хотела…

Борцэус проследил, как девушка словно стекла к его ногам и сжалась на полу в комок. Вздохнув, опустился рядом на корточки и погладил её по худой спине.

– Не плачьте, милая, я всё понимаю. Как вы смотрите на то, если я вас освобожу из этой тюрьмы?

– Что?.. Освободите?.. – встрепенулась девушка. – Но как?

– У вас есть ещё родственники, кроме матери?

– Да, дед в пригороде Шамброза.

– Давайте сделаем так: у вас есть бумага и воск?

– Да, здесь, – девушка метнулась к бюро у стены и открыла крышку.

Борцэус подошёл и взял листок бумаги, обмакнул перо в чернильницу и быстро черкнул несколько строк. Подписал, сложил и капнул на листок воск со свечи, потом прижал к нему перстень.

– Вот, это вам, – принц подал девушке бумагу, откроете его через месяц, не раньше. Поняли?

– Да, через месяц, – кивнула девушка.

– А сейчас бегом отсюда. Нигде не останавливайтесь, ни с кем не разговаривайте, прямиком к вашему деду. Прощайте. И простите.

– Простить? Но за что? – уже от двери обернулась девушка.

– Вы поймёте. Прощайте.