Текст книги "Пропавший канцлер. Испытания (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

– А не спуститься ли нам к мороку? Там ещё прохладнее, чем здесь.

Кавалеры дружно поддержали эту идею, а дамы промолчали. Борцэус решил настоять на своей «прихоти» и неспешно зашагал к белеющим среди кустарников перилам ограждения. Девушки неохотно за ним последовали, обиженно жалуясь на оставленный фонтан. Когда все уже достигли лестницы, дамы прошли дальше и заняли один из висячих тротуаров, они готовились быть зрительницами, уступив право участия кавалерам.

Борцэус вдруг поймал себя на мысли, что дамы сейчас похожи на ту группу, что видел Ликс, но не лицами и нарядами, а именно тем, как они держались – все вместе, и подчиняясь лидеру. Вот только вычленить эту командиршу сейчас не было никакой возможности.

– Идёмте, господа, наши дамы не понимают, сколь много они теряют, оставаясь здесь, – принц шагнул на верхнюю ступень лестницы.

– Да-да, ваше высочество, – тут же подхватили мужчины, видимо, обрадовавшись возможности побыть в чисто мужской компании.

Пока спускались, Борцэус мысленно связался с мороком, приказав тому притвориться спящим, но если будет возможность, обязательно подсмотреть у людей память двух– трёхдневной давности.

Предприятие оказалось бесполезным – кавалеры был не в курсе, один, правда, видел, как дамы о чём-то шушукались, но о чём там шёл разговор, он не знал. Спустя какое-то время принц заявил, что нагулялся и давно пора обедать. Дом морока был оставлен, и пришлось вновь окунуться в облако духов.

Обед прошёл как обычно – за светской беседой. Послеобеденное время принц изволил провести на одной из террас за бумагами, но и там его караулили дамы. Борцэусу даже показалось, что они несут вахту, сменяя друг друга на этом почётном посту. Именно тогда он подумал о том, что будет сложно справиться с этим дамским заговором, и уже в который раз похвалил себя за удачную мысль отправить Ликса как можно дальше от этого места. По всему выходило, что опасность угрожала всем, кроме него самого, и требовалось мобилизовать силу и смекалку, чтобы быстрее вычленить из общей массы придворных дам тех самых заговорщиц.

А вечером пришло письмо от Ликса. Его принесли на подносе, когда ужин был в самом разгаре. Мельком взглянув на конверт, Борцэус спросил, от кого послание. Слуга тихо пояснил, что приказано не называть. Словно что-то кольнуло в самое сердце, стало трудно дышать, и принц с великим трудом удержался, чтобы не схватить и не распечатать письмо прямо здесь – сидящие по обе стороны от него дамы впились взглядами в бумагу на подносе. Пришлось надеть на лицо маску равнодушия и отправить слугу в свои комнаты, пообещав заняться почтой позже, гораздо позже.

Что письмо не исчезнет по дороге и не будет вскрыто кем-то посторонним, можно было не опасаться – слуги были все надёжные, а караул у дверей гарантировал, что в покои никто чужой не проникнет.

========== Глава 2. ==========

В тишине комнаты были слышны шорох бумаги и вздохи – Борцэус, наверное, в сотый раз перечитывал записку Ликса. Три строчки и одна буква вместо подписи на письмо не тянули, но как же было радостно их перечитывать раз за разом, выискивая в них больший смысл, чем там было на самом деле. А почерк, мм! Борцэус изучил каждую букву, наклон, завитки, милые глазу помарки – явно мужская рука держала перо. В груди разлилось тепло, под ложечкой потянуло.

Борцэус упал на кровать и вновь перечитал записку: ничего особенного, просто благодарность за помощь и выражение надежды, что скоро всё будет как прежде. В этом месте принц прижал листок к губам и прикрыл глаза, конечно, по-прежнему, и будет ещё лучше, в тысячу раз лучше, только нужно… да, чуть не забыл, нужно сделать так, чтобы Ликс первым сделал предложение, а для этого…

Ещё раз пробежав строчки, Борцэус щёлкнул пальцами и подорвался с кровати. Подлетел к бюро, достал бумагу с вензелем, потом передумал и взял простую, потом ещё раз подумал и сам себе кивнул, соглашаясь с выбором. Схватил перо и задумался: если просто ответить, описав всё, о чём он сейчас думает, это будет слишком просто, а действовать надо по плану, ведь Ликс – парень непростой, ох какой непростой, обыграть его будет дорогим призом.

Подтащив ногой стул, Борцэус сел и крепко задумался, вспоминая всё, что он знал о Ликсе, о чём они с ним разговаривали, и постепенно в голове оформился план, осуществив который, можно будет получить парня в своё вечное пользование или самому стать вечным пользуемым, но это не суть важно, главное, они с Ликсом будут вместе.

План был до смешного простым: не показываться парню на глаза, одновременно засыпая его письмами, записками и мелкими подарками. На все просьбы о встрече, а такие обязательно будут, уклоняться, бесконечно сожалея о всяких препятствиях. Нужно заронить в сердце Ликса каплю сомнения в искренности Борцэуса, но только каплю, иначе парень сбежит. Хотя, если подумать, не может возлюбленный сбежать от своего вампира, но зачем им такая грубая привязка, всё надо сделать тонко и изящно, балансировать на грани, как это нравится Ликсу, да что греха таить, и самому Борцэусу.

На крохотное письмо ушло два часа, что было необычно для Борцэуса, умеющего быстро и сразу набело писать довольно длинные послания. А с этим, по сути, первым любовным письмом всё было очень непросто: скомканные испорченные листы, разбросанные по комнате, сломанные перья, вспотевший от умственных усилий автор, но за полночь послание было закончено и запечатано, оставалось его отправить. Борцэус взялся за колокольчик, но потом вспомнил, что уже ночь, да и в доме Стасиса все спят, а главное, по плану спешка была категорически запрещена, и отложил всё до утра.

Уже лёжа в постели, Борцэус ещё раз прокрутил в голове план, настраивая себя на длительную осаду крепости по имени Ликс, потрогал записку под подушкой и закрыл глаза. Сон долго не шёл, в голову лезли мысли о дамах с веерами, картинка от морока так и повисла перед мысленным взором: тринадцать дам почти одного роста, в одинаковых париках, лишь украшения и заколки разные. Кстати, надо ещё ювелиров расспросить. Борцэус вылез из кровати и поспешил к бюро, там, не зажигая свет, набросал на бумаге все те побрякушки, что он видел на злодейках. Ушёл ещё час.

Окончательно вымотавшись, принц отложил карандаш и пошёл спать, вот теперь его никакие мысли уже не беспокоили, он упал лицом в подушки и мгновенно уснул.

Наутро Борцэцус проснулся довольно легко и так же легко покинул постель, не забыв прихватить и записку – он решил носить её с собой постоянно. Хотел уже отправить посыльного с письмом, но передумал, вскрыл конверт, черкнул там ещё пару строк, вновь запечатал и уже после этого позвонил в колокольчик. Послание ушло, оставалось дождаться ответа.

Настроение у юноши было замечательное, хотелось петь, бегать, были бы крылья, то и летать. В животе заурчало, и Борцэус вновь схватился за колокольчик и приказал немедленно подавать завтрак и одеваться. Пока не совсем проснувшийся камердинер занимался одеждой, принц поинтересовался, а который сейчас час? Шесть, был ему ответ. Сколько?! Это вместо обычных десяти?.. Борцэус хлопнул себя по лбу – письмо же! Он отправил его слишком рано, а по плану он не должен был так спешить. Ну, да ладно, на первый раз сойдёт, пусть Ликс думает, что это от любовного нетерпения, хотя, если подумать, это так и было на самом деле, даже больше, ведь он чуть не отправил письмо прямо ночью.

Борцэус успокоился и стал ждать завтрак. Вскоре пожаловал слуга с подносом, расставил посуду на столике и удалился. Камердинер тоже ушёл, досыпать, наверное. Взявшись за салфетку, принц окинул взглядом тарелки с едой, принюхался к аромату, исходящему из кофейника, и вдруг ясно так понял, что есть это не хочет. Совсем. Рука с салфеткой опустилась. Он совсем забыл, что не это теперь его главная еда, а Ликса, чтобы поделиться своей кровью, под рукой не было, и сколько ни съешь булочек и не выпей кофе, голод будет не унять.

Настроение сразу испортилось, было совсем не радостно от сознания, что в таком хорошем стратегическом плане оказалась дыра, причём серьёзная, и если её не закрыть, то идею с завоеванием Ликса придётся отбросить, а самому стать рабом своего возлюбленного. Поднявшись из кресла, Борцэус вышел на террасу. Покои выходили на северную сторону, так же, как и королевские, солнца здесь было меньше всего, вот и сейчас оно светило справа, и пока не больно для глаз. Облокотившись о перила, принц стал смотреть вниз: там щебетали птицы, раскрывались уснувшие на ночь цветы, блестела роса. Всем было хорошо, всем, кроме бедного одинокого вампира, которому сейчас очень хотелось есть. И ведь не сходить на кухню и не спросить там мяса, его не то что не поймут, его испугаются. Вон у Слая, когда тот голоден, глаза бывают такими, что впору бежать и прятаться, а тут он с утра пораньше заявится на кухню пугать поваров и кухарок. Кухарок… Точно, Розалин же!

Борцэус сорвался с места и бросился вон из покоев, но возле столика с завтраком задержался, подумав мгновение, схватил кофейник и булочки и вернулся на террасу. Там вылил кофе в один из цветочных горшков, а булочки покрошил птицам. Похвалив себя за находчивость, вернул кофейник на место и уже спокойнее зашагал к дверям.

Следом увязался слуга, осведомляясь, какие будут распоряжения и что сказать, если кто будет спрашивать его высочество. Борцэус бросил на ходу, что едет кататься верхом. Один. Спутники ему не нужны. Обратно он пожалует к полудню. Слуга тотчас отстал.

На конюшне все уже были на ногах, так что лошадь подали быстро. Вскочив в седло, Борцэус направил коня к выходу и пришпорил. Цокот копыт разорвал утреннюю тишину, подняв в воздух тучу испуганных птиц и растревожив собак. Так, под сопровождение лая сторожевых псов и птичий щебет, всадник вынесся на ближайший мост и полетел к улице, ведущей к заветному кабачку. Спустя двадцать минут Борцэус уже спешился, накинул повод на крюк в стене и забарабанил в дверь.

Стучал он громко, и, наконец, по ту сторону двери послышалось недовольное:

– Кого там чёрт принёс в такую рань?

Борцэус усмехнулся и ответил:

– Открывай, Розалин, это твой новый постоянный клиент.

– Мамочки!.. – пискнули за дверью, и та с грохотом распахнулась. – Простите, ваше высочество, проходите, пожалуйста, милости прошу.

– Благодарю, – Борцэус шагнул в сумрак помещения.

– Что ж вы так рано, случилось что? – женщина закрыла дверь и грохнула тяжёлым засовом.

– Случилось, – обернулся к кухарке принц. – Я есть хочу.

Светящиеся в полумраке глаза вампира выбили из лёгких женщины воздух, она засипела и отшатнулась обратно к двери, Борцэус же остался неподвижен, чтобы ещё больше её не напугать.

– Я вас не трону, Розалин, не бойтесь, – заговорил он как можно мягче. – Мне нужно сырое мясо, а в такую рань, не вызывая подозрений, его можно найти лишь у вас. Вот я и приехал. Надеюсь, не прогоните?

Женщине удалось отдышаться, вытирая пот с лица, она быстро закивала.

– Конечно, конечно, ваше высочество, проходите, я сейчас всё сделаю в самом лучшем виде. Всё, как и их величеству.

Пробежав вперёд, хозяйка отставила стул, приглашая гостя сесть за стол, и укатилась на кухню. Борцэус сел, стянул перчатки и огляделся по сторонам: окна были ещё закрыты ставнями, сквозь щели лезвиями пробивались солнечные лучи, было тепло, пахло луком, вином и… кровью. Видимо, Розалин уже резала мясо. В желудке заурчало, и вампир занервничал, скорее бы уже подавали.

Не выдержав ожидания, Борцэус поднялся со стула и прошёл на кухню, там, на широком столе уже стояло большое блюдо с кубиками мяса. Протянув руку из-за спины женщины и вновь испугав ту, принц схватил пару сочных кусочков и бросил в рот. Это показалось божественным. Прикрыв глаза и замычав от удовольствия, вампир схватил ещё.

– Ваше высочество, его надо специями посыпать, так вкуснее будет, – заметила Розалин.

– Сыпь, – согласно кивнул принц.

– И вы бы вилку взяли.

– Неси вилку.

Женщина вытерла руки о передник и покатилась за вилкой, и вскоре уже Борцэус ел цивилизованно, а Розалин, осмелев, заставила его ещё снять камзол, закатала ему рукава рубашки и завесила большим чистым полотенцем на манер детского слюнявчика.

– Это чтобы вы не забрызгались, ваше высочество, – пояснила она, – вы же в первый раз сырое мясо едите, да?

– Угу, – кивнул Борцэус, поднимая для удобства подвязывания подборок и жмурясь от удовольствия.

– Идёмте в зал, сядете за стол, вам так будет удобнее, – Розалин подхватила блюдо и понесла из кухни, – а я пока ещё подрежу.

Борцэус последовал за блюдом, хватая куски на ходу, послушно опустился на стул и принялся есть нормально. Кухарка повздыхала немного, глядя на завтракающего вампира, даже отважилась погладить того по плечу, эдак по-матерински, и покатилась на кухню дорезать оставшийся кусок мяса. Она подумала, что теперь свежего мяса нужно будет заказывать вдвое больше. Одно утешает, что короли за него щедро платят, да ещё вот плиту не надо каждый раз растапливать, чтобы его готовить.

========== Глава 3. ==========

Первый день в гостях у Стасиса прошёл для Ликса как в тумане – голова болела, переломы ныли, и вообще мутило. Из-за последнего он не хотел есть, оставалось пить воду и разные снадобья, которыми, не скупясь, пичкал его лекарь. Из-за тугой повязки на груди трудно дышалось, но без неё было бы ещё хуже, так что приходилось терпеть. Ликс старался меньше шевелиться, понимая, что кости так быстрее срастутся.

Остаток дня юноша проспал – видимо, снотворное Стасиса было исключительно действенным. Уже вечером юноша запросился в туалет, а потом вновь задремал, предварительно напившись мутного и терпкого «чаю», принесённого ему Лили.

Несмотря на такое своё полусонное состояние, Ликс запомнил, как звали девушку и кто она Стасису. Она ему сразу понравилась своей серьёзностью и педантичностью, все её движения и слова были лаконичными и чёткими, будто тщательно выверенными, и это подсознательно внушало доверие и очень располагало. Сам Ликс любил отточенные движения и законченные действия, не сказать, что он был таким уж страстным приверженцем порядка, но он ему нравился, а люди, придерживающиеся его, законно вызывали уважение.

Когда стемнело, принесли свечи и ужин, но Ликс есть отказался, сославшись на плохое самочувствие, тогда Стасис вручил ему письмо от Борцэуса и деликатно вышел из комнаты. Парень повертел бумагу, не сразу поняв, от кого она, но когда рассмотрел печать, тут же её сломал и развернул листок. Записка оказалась короткой, видимо, Борцэус спешил, он сообщал, что ему – Ликсу – придётся пожить пока у Стасиса, что сломанные рёбра – это не шутка, да и сиделки там очень хорошие, это жена и дочь лекаря. К тому же они доверенные лица королей и в курсе всех событий.

Ещё Борцэус просил не падать духом, и что он найдёт тех дам с веерами и накажет – возлюбленного наследного принца никто не смеет и пальцем касаться. В этом месте Ликсу сделалось жарко, он вспомнил, что они вытворяли с Борцэусом и каким страстным любовником тот оказался. А дальше… в записке ничего не было, ни обещаний встретиться, ни ожидания ответа, одна лишь подпись. Ликс задумался, а не бросил ли его Борцэус таким вот ловким манёвром, сослав из дворца под благовидным предлогом? Парень вновь прочёл записку, а потом вновь и вновь, выискивая скрытый смысл, но, так ничего и не найдя, сдался и вновь позвал Стасиса.

Лекарь пришёл, утирая рот салфеткой – вся семья ужинала, – и спросил, не случилось ли чего? Почему-то краснея и отводя взгляд в сторону, как бы между прочим, Ликс поинтересовался, а не передавал ли принц что-нибудь на словах? Передавал, конечно, и мудрый лекарь сделал лицо попроще, он просил гнать к нему слугу, если больной решит ответить на письмо. От услышанного Ликса чуть на кровати не подбросило, он закивал и слегка заикаясь, пообещал написать ответ.

Стасис довольно заулыбался и осадил горячего пациента, заявив, что писать тот будет, когда поужинает, иначе вообще не получит ни бумаги, ни чернил, и никто в доме ему этого не принесёт, даже Гран. Ликс взвыл от отчаяния, и хотел было уже вылезти из кровати и самому отправиться на поиски бумаги и хоть какого-нибудь огрызка карандаша, как изверг-лекарь заявил, что Борцэусу нужны не письма, а сам Ликс, желательно здоровый и крепкий.

Ликс вспыхнул и вновь отвёл взгляд – трудно спорить с человеком, посвящённым во все тайны королевской семьи. Обречённо вздохнув, парень принял из рук лекаря поднос с едой, пообещав выполнять все, что от него потребуется. На том они и порешили.

Кое-как протолкнув в себя несколько ложек каши и отпив полстакана молока, Ликс, наконец, получил обещанные бумагу и чернила. Текст ответного письма уже был готов – в голове, – оставалось только его записать и отправить. Парень как можно аккуратнее написал, сложил лист и запечатал. Слуга забрал конверт и ушёл.

Вот тут для Ликса началось новое испытание, он лежал и прикидывал в уме скорость передвижения пешего слуги, расстояние до дворца, сколько там посыльный будет искать, кому передать послание, да и пропустят ли его. Парень весь извёлся, пока слуга наконец не вернулся и не доложил, что передал письмо королевскому слуге. А ответ? Ответа не было. Ликс откинулся на подушку и вяло поблагодарил.

Стоящий за дверью Стасис, хитро прищурившись, следил за всем происходящим в комнате, и оно его очень порадовало. Потирая руки, он ушёл на цыпочках к себе, а Ликс попросил слугу погасить свечи и оставить его одного.

Всю ночь ему лезли в голову разные видения, как Борцэус отворачивается от него и уходит под ручку с какими-то дамами, толпа придворных девиц в одинаковых нарядах с веерами вместо лиц ровной стеной стояла между ним и принцем. Какой-то незнакомец, похожий на Борцэуса, но только старше, грозно сверлил его взглядом и что-то при этом говорил, наверное, плохое, потому что вокруг сверкали молнии. Двое близнецов, точнее, двое Борцэусов, также что-то ему кричали и размахивали руками, будто гнали прочь. Отчего-то стало обидно и тоскливо, хотелось плакать, как когда-то в детстве, когда мать, забыв о нём, бегала по комнате и, театрально заламывая руки, жаловалась своим придворным подругам на несчастную судьбу и бесполезный довесок, полученный от неё. Когда подрос, Ликс узнал, что означает это слово, и ему стало невыносимо горько и одиноко. Сейчас же, повстречав человека, так неожиданно ставшим ему самым близким и родным, оказался с ним разлучён, и ещё неизвестно, получится ли им быть вместе, ведь на свете столько людей, стоящих между ними.

Всхлипнув, Ликс проснулся. Было уже утро, кругом стояла тишина, только с улицы доносились звуки просыпающегося города. Стук в наружную дверь, казалось, был слышен во всём Шамброзе. Наверное, это к Стасису – кто-то заболел. Но шаги по коридору, замершие у самой двери, заставили сердце Ликса остановиться. Ручка двери тихо повернулась, и в комнату заглянул сам Стасис.

– Вы уже проснулись, молодой человек? – распахнутые глаза пациента были ему ответом. – Тогда вот, вам письмо от Борцэуса.

Сердце Ликса бухнуло с такой силой, что зашумело в ушах. Отбросив покрывало, не чувствуя боли, парень слетел с кровати и выхватил конверт из руки лекаря. Тому показалось, что в комнате что-то мелькнуло, и вот уже покрывало медленно опадает на пустую кровать, а сам он как дурак, стоит с протянутой рукой. Моргнув, Стасис опустил руку, взгляд его обежал комнату и замер на напряжённой спине Ликса, стоящего возле окна.

– Хорошие новости? – поинтересовался он у парня, не особо надеясь, что ему ответят.

– Да, хорошие, – кивнул Ликс и обернулся. – У Борцэуса всё хорошо, он ищет тех дам, что столкнули меня, и он просит быть осторожнее и не приближаться к дворцу, чтобы не спровоцировать ещё одно покушение.

– Вон оно что, – протянул Стасис, входя в комнату и прикрывая за собой дверь. – Разумно, ничего не скажешь. Борцэус всегда просчитывает все партии на много ходов вперёд. Не сомневаюсь, что он отыщет злодеек.

– Просчитывает? – переспросил Ликс, прижимая письмо к груди.

– Да, – кивнул лекарь. – По сути, он тут самый умный.

– Тут?

– В Шамброзе, я имел в виду, – Стасис заложил большие пальцы за жилет и покачался на пятках, исподлобья заглядывая в лицо парня, – и в Альрии. А если взять историю, то и во всех пограничных королевствах.

– К-какую историю?.. – растерялся Ликс.

– Э… я что-то… меня занесло, прошу прощения. Не обращайте на меня внимания, я, пожалуй, пойду, у меня столько дел сегодня, столько дел, – и Стасис поспешно ретировался.

– Подождите, а как же с ответом? – крикнул Ликс ему вдогонку.

– Вечером, молодой человек, всё вечером, вам вредно волноваться, и вообще, мы же договаривались, что вы будете хорошо питаться, – бросил хитрец от медицины и уже на верхней ступеньке лестницы спросил: – Кстати, а как ваше самочувствие?

– А? – опешил Ликс. – Нормально.

– Вот и отличненько, тогда до вечера. Сочиняйте ответ, мой юный друг, а вечером мы его отправим.

Ликс вернулся в комнату, сел на постель, и вновь развернул листок. Наверное, он совсем дурак, раз думал о Борцэусе так плохо – никто не собирался его бросать, просто дело там слишком сложное, потруднее даже будет, чем с Молчуном. Хорошо было бы сейчас оказаться там, помочь, поддержать… хотя нет, будет только хуже. Наверное, Борцэусу всё же виднее, что для них сейчас лучше. Для них…

Парень прижал письмо к груди и тихо лёг на бок, память очень кстати подбросила воспоминания бала, историю с двойником и бабочкой, поиски оборотня, морока, считывающего его воспоминания. Морок… Встрепенувшись, Ликс сел в кровати и стал искать перстень с синим камнем, тот нашелся в ящике тумбочки. Повертев тяжёлое украшение, надел на палец и тут же услышал далёкий тихий свист, или это было лишь в голове? Но на душе почему-то стало спокойнее, и подумалось, что всё не так уж и плохо, как казалось ночью.

========== Глава 4. ==========

Перед тем как отправиться по вызовам, Стасис вновь навестил своего главного пациента, то, как тот слетел с постели и при этом даже не поморщился, напомнило давнюю историю с покалеченным Зэфусом, тот был переломан сильнее, ещё и порван, а уже через сутки чувствовал себя довольно сносно, а ещё через такой же промежуток времени уже увивался вокруг Далии.

– Ликс, мне надо вас осмотреть, – заявил лекарь, стремительно входя в комнату.

– Почему такая срочность? – парень поспешно спрятал письмо под подушку, но перстень оставил сверкать на пальце.

– У меня есть одна теория, хочу её проверить.

– Пожалуйста, осматривайте, – кивнул Ликс и довольно легко сел в постели, а потом и встал. – Повязку снимать будете?

– Э, буду, – Стасис помог снять ночную сорочку и осмотрел повязку на груди, та немного ослабла и съехала ниже.

Когда Ликс остался обнажённым, лекарь осторожно ощупал его кости, прошелся пальцами по тем местам, где ещё накануне были синяки, осмотрел горло.

– Так больно?

– Нет.

– А так?

– Нет.

– А здесь?

– Уй, щекотно! – поёжился парень.

– Понятно. А здесь болит? – Стасис провёл пальцами по горлу, где должны были остаться следы укусов – кожа там была девственно чиста, ни точек, ни припухлости.

– Здесь чешется, – Ликс попытался поскрести кожу, но лекарь не дал, и пальцы скользнули выше. – Вот незадача, щетина отросла, а мой крем остался во дворце.

– Не расстраивайтесь, воспользуйтесь пока бритвой, а потом я вам другой крем сделаю.

– Благодарю вас, – улыбнулся парень. – Так что там со мной, жить буду?

– Будете, молодой человек, ещё как будете, – усмехнулся Стасис и, отступив на шаг, с новым интересом осмотрел стройное тело, – ещё всех нас переживёте, даже устанете жить.

– Это как?

– Это вы у Борцэуса спросите, он вам расскажет, а пока лишь скажу, что вы здоровы.

– Что, уже?! – ахнул парень.

– А разве вы не чувствуете?

– Э, вообще-то, да, – вынужден был тот согласиться. – Голова уже не кружится, шишка на затылке исчезла, да и грудь почти не болит.

– Вот именно «почти», – поднял вверх палец лекарь. – Сломанные рёбра только схватились между собой, так что до полного выздоровления вам надо поберечься ещё два-три дня.

– А потом?

– Потом можете делать всё, что захотите.

– А тренироваться? С Граном.

– Вот с Граном ещё рано – рука у него ещё долго будет заживать, но если он может махать мечом другой рукой…

– Может.

– Тогда возражений нет, – улыбнулся Стасис и ещё разок пробежался пальцами по груди и горлу пациента, оттянул нижние веки, заставил открыть рот, высунуть язык и сказать «а».

– А, – протянул Ликс и закрыл рот.

– Отлично, – наконец выпустил свою «жертву» Стасис. – Отдыхайте, сочиняйте ответ, и до вечера.

– А почему нельзя сейчас ответ отправить, я же теперь здоров и от еды не отказываюсь? – спросил Ликс.

– Потому что если вас не сдерживать, то вы забросаете Борцэуса письмами, а тому больше нечем будет заниматься, как на них отвечать. И потом, у меня не так много слуг, чтобы гонять их по нескольку раз во дворец и обратно. Так что, до вечера?

– До вечера, – кивнул покрасневший парень.

Сочинять ответ он не стал, и так знал, что напишет, а вот прогуляться хотелось невыносимо. Надев сорочку и халат, подвязал волосы, посмотрелся в небольшое зеркало и пошёл на выход. В коридоре ещё никого не было, или уже не было, рыскать по комнатам в поисках учителя было неразумно, ещё нарвёшься на кого-нибудь в неглиже. Решил идти куда глаза глядят, авось кто-нибудь да попадётся.

Всех обитателей дома он нашёл внизу – провожали Стасиса. Ликс остановился позади и спросил:

– Отчего такие проводы, ведь Стасис вернётся к вечеру?

Все живо к нему обернулись и дружно приветствовали.

– Вы уже ходите?

– Хорошо выглядите.

– Халат вам очень идёт.

– Ты крепче, чем я думал, – это уже Гран сказал и потрепал Ликса по плечу.

– Сам не ожидал, – ответил парень, одновременно улыбаясь и пожимая руки всем желающим. – Но лекарь сказал, что я здоров, даже рёбра уже срослись.

– Рёбра?! – ахнул Гран и недоверчиво покачал головой. – Может, они не были сломаны? Не могут кости срастись за два дня.

– Я ему то же самое сказал.

– И что?

– Ничего, – пожал плечами Ликс, – сказал спросить у принца, мол, тот знает все ответы.

– Понятно, – моргнул рыцарь, – точнее, ничего не понятно. Но ты сам-то как себя чувствуешь?

– Нормально, будто и не было ничего. Стасис, кстати, разрешил нам с тобой тренировки с мечом.

– Что, уже?!

– Нет, через три дня, – уточнил парень, – а тебе – исключительно здоровой рукой.

– Ясно, – кивнул Гран. – Что ж, и то хоть развлечение будет, а то я тут скоро пылью покроюсь, лекарской.

Ликс рассмеялся и легко ткнул гиганта кулаком в грудь. Стоящая рядом Лили спросила:

– Ликс, а вы кем планируете всё время быть, самим собой или Мирой?

– Быть?.. – растерялся парень. – Ах да, Борцэус тоже спрашивал, Мирой, конечно.

– Понятно, – улыбнулась девушка. – Тогда хочу сказать вам, что не забывайте вести себя как девушка.

– Вы о чём?

– Об этом, – Лили изобразила тычок кулаком в грудь Грана.

– А, я понял! – рассмеялся парень. – Да, немного забылся, но спасибо, буду за собой следить. Но… как же тогда с тренировками?

– Во дворе места много, а с улицы не видно, – быстро нашлась девушка, – а женское платье легко можно приспособить под тренировочный костюм.

– Зачем? – удивился Ликс.

– Затем, что вы дама, особенная, но дама, улавливаете?

– Э, кажется, да, – неуверенно кивнул Ликс.

– Тогда всё в порядке, Мира, – и Лили протянула ладонь, а парень пожал её и машинально присел, будто и правда был девушкой.

Лили удовлетворённо кивнула и ушла в дом, а Ликс посмотрел на Грана и вздохнул:

– Что ж, значит, это моя судьба – ходить в женском.

– Но ведь тебе же нравится, – прищурился рыцарь.

– Вот именно, нравится, – согласился Ликс. – Эх, если бы ты видел, какое платье мне подарил Борцэус, мм, мечта! Персиковое, с белыми кружевами, довольно открытое, но то, что груди нет, совсем не заметно.

– И где оно?

– Платье?

– Да.

– Оно убито, – вздохнул Ликс.

– Как это убито?

– Так – я в нём упал в лужу. Сначала, конечно, упал на голову морока, а потом уже в лужу.

– Как это на голову? – ахнул Гран. – Ну-ка, рассказывай, я Стасиса второй день пытаю, но так и не узнал ничего, теперь вот ты темнишь.

– В общем, там вот что произошло, – и Ликс, взяв рыцаря под руку, пошёл с ним в дом, вкратце пересказывая недавние события.

Они пришли в гостиную, сели на диван и помолчали. Гран, как всегда медленно соображающий, переваривал новости, а Ликс крутил на пальце перстень и любовался его сверканием.

– Это тебе он подарил? – спросил Гран, указывая подбородком на перстень.

– Да, – вздохнул Ликс. – Сказал, что оно древнее, какая-то реликвия, что ли, и что оно принадлежит мороку.

– Хм, он же тебя совсем не знает, как же он такие подарки делает?

– Сам удивляюсь, – пожал плечами парень, – но, похоже, он мне доверяет.

– Как это самонадеянно и… глупо, – нахмурился Гран.

– Вот насчёт глупости, это не про Борцэуса, – покачал головой Ликс. – Например, Стасис утверждает, что это самый умный человек во всей Альрии.

– Самый умный? – скептически усмехнулся Гран. – Я бы так не сказал.

– Почему? – живо обернулся к нему парень.

– Вот поэтому, – рыцарь вновь кивнул на перстень. – Если это кольцо морока, то ты теперь как бы его хозяин.

– Хозяин? – удивился Ликс. – Хм, не знаю, может быть.

– Вот, а ты говоришь, что умный. Он глупый мальчишка, ему всего двадцать один, и он отдал своего змея незнамо кому.

– Как это незнамо кому? – хотел обидеться за Борцэуса Ликс, но передумал. – А ведь ты прав, Гран, он ведь так и не узнал, кто я и зачем тут.

– Вот видишь.

– Да, но он и не хотел этого узнавать, – возразил парень.

– Как это? – всем телом напрягся рыцарь. – Уже знает?

– Нет, не знает, – Ликс повертел перстень, – но он предложил мне меняться.

– На что меняться?

– Я скажу ему, кто я и зачем тут, а он мне расскажет обо мне то, что я сам о себе не знаю.

Гран надолго замолчал, Ликс даже оглянулся, не заснул ли там учитель, и, наконец, медленно проговорил:

– Да, Борцэус действительно умён, даже более, он хитёр, как сто чертей, но по его виду этого не скажешь. Мне даже кажется, что это не один, а два человека.

– Два? – хмыкнул парень. – Кажется, я об этом уже слышал, только не помню, где и когда. Может быть, сам и сказал. А почему ты так решил?

– Потому что его слова и поступки совершенно не сочетаются с его детской внешностью. С виду он сопливый юнец, а поступает как взрослый.

– Это точно, – кивнул Ликс. – Я его спрашивал об этом, мол, сколько ему на самом деле лет?

– И что?

– Ничего, – пожал плечами парень. – Сказал, что двадцать один, но я иногда чувствую себя с ним маленьким ребёнком, хотя я старше. Вот как такое может быть?