Текст книги "Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии"

Автор книги: Виктор Пилипко

Соавторы: Джаббар Халилов,Рустам Сулейманов,Юрий Буряков,Геворг Тирацян,Галина Шишкина,Отар Лордкипанидзе,Маргарита Филанович,Юрий Заднепровский,Александр Никитин,Вадим Массон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 60 страниц)

В Урарту большое распространение имели подвесные печати с изображениями, вырезанными на нижней, а иногда и на боковой поверхности. Одновременно они служили амулетами. Часто их находят в составе богатых ожерелий, иногда вместе с серебряными медальонами. Изготовлялись печати из камней различных пород (горный хрусталь, оникс, тальк, стеатит и т. д.), керамической массы, иногда кости. Встречаются и металлические печати. Выделяются пять типов печатей (Пиотровский Б.Б., 1962, с, 105): 1) конические со сквозным отверстием в верхней части и изображением только на нижней плоскости; 2) гиревидные с вогнутой боковой стенкой и ушком для подвешивания (также с изображением только на нижней плоскости); 3) столбчатая цилиндрическая с ушком для подвешивания и изображениями на нижней плоскости и часто на боковой; 4) столбчатая четырехгранная с ушком для подвешивания и изображениями на всех гранях; 5) дисковидная с изображениями на двух сторонах. Верхняя часть печатей (особенно металлических) часто имеет форму какого-либо животного. Эти печати своеобразны и отличаются от цилиндрических месопотамских. Под ассирийским влиянием в Урарту, видимо, вырезали иногда и печати цилиндрической формы без ушка с продольным отверстием для шнура. На изображениях самих печатей, а также на сохранившихся их оттисках на комках глины, буллах, клинописных табличках имеются отдельные фигуры или сложные сцены религиозного характера или композиции, связанные с придворной жизнью.

Погребальный обряд. Гробницами урартских царей считаются некоторые из искусственных пещер, высеченных в Ванской скале (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 216 сл.). Погребения знати представлены как скальными гробницами (Алишар, Гуши, Сангар, Кайалыдере, Алтынтепе) того же типа, что и царские, но меньших размеров (Burney Ch., 1966, с. 101–108, табл. XXII–XXIV; Kleiss W., 1976, рис. 6, 32), так и гробницами, выполненными из каменных блоков (Алтынтепе, Гуши, Ошакан) (Kleiss W., 1976, с. 43, рис. 33; Есаян С.А., Калантарян А.А., 1976а, б). Хотя почти все эти погребения разграблены, можно полагать, что для них был характерен обряд трупоположения в каменных или глиняных саркофагах.

Рядовые погребения представлены каменными ящиками, саркофагами (каменными или глиняными), карасными погребениями и погребениями в урнах (обряд кремации).

Каменные ящики (Акко, Талин, Мецамор, Аргиштихинили) урартской эпохи ничем не отличаются от каменных ящиков эпохи бронзы и самого начала железного века (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 216–218; Ханзадян Э.В., 1973, с. 175). Карасные погребения зафиксированы в Аргиштихинили. Сосуд вкапывали в землю, в него помещали погребенного и инвентарь (Мартиросян А.А., 1974, с. 50–53). Глиняный саркофаг был найден в Ошакане. Возможно, что погребения в глиняных сосудах и саркофагах – результат месопотамских влияний. Иногда наблюдается видоизменение этого обряда. В Ошакане в склепе обнаружено 27 скелетов. Умершие, по всей видимости, были захоронены одновременно, между ними не наблюдается какого-либо имущественного или социального различия. Рядом с каждым костяком (или под ним) находились обломки специально разбитого глиняного саркофага (Есаян С.А., Калантарян А.А., 1976а, б).

Очень распространен был обычай кремации. Эталонным считается могильник у с. Малаклу (Игдир). Глиняные урны с пеплом покойных ставили в мягкую песчаную засыпь в расщелинах скал и прикрывали каменными глыбами. Урны имели специально просверленные отверстия и закрывались сверху чашками. Эти чашки обкладывались камнями или глиняными черепками. Инвентарь располагался рядом с урнами отдельными кучками (Куфтин Б.А., 1944), Некрополи этого типа зафиксированы в большом числе мест (Тазагюхе, Нор-Ареш, Мецамор, Аргиштихинили и т. д.). Обычай кремации существовал на Армянском нагорье и в доурартское время.

Иногда в одном некрополе фиксируются различные виды погребений, например в погребении 4 Мецаморского могильника, представляющем собой каменный ящик, отмечены и трупоположение, и трупосожжение. Среди погребального инвентаря встречены как урартские, так и местные вещи (Ханзадян Э.В., 1973, с. 185). От остальных покойников сохранились только черепа, что, возможно, связано с человеческими жертвоприношениями.

Культовые предметы и сооружения. Урартский пантеон известен в основном по надписям. Особое значение для изучения урартской религии имеет надпись в нише скалы около Вана (так называемая Мхер-Капуси – «Дверь Мхера»). В этом тексте (IX в. до н. э.) приводится перечень имен урартских богов с указанием полагавшихся им жертв. Всего здесь перечислено 79 имен богов и богинь. Верховным богом был Халди; кроме него, в триаду высших божеств входили также Тейшеба и Шивани. Большинство других божеств не упоминаются в других текстах (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 220 и сл.). Урартские храмы и культовые уголки в жилых помещениях охарактеризованы выше. К числу ритуальных сооружений относятся также и вырубленные в скале ниши. Они часто имеют три уступа, как бы три ниши, высеченные одна в другой. Эти ниши назывались «воротами бога», считалось, что через них выходило божество, находящееся в скале (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 224).

Монументальные скульптурные изображения божеств до нас почти не дошли. Очень незначительно число глиняных статуэток. В Кармир-блуре возле жертвенника в одной из кладовых были найдены изображения существ, сочетающих в себе черты человека и рыбы, в другой – статуэтка человека с хвостом скорпиона (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 230–231). Имелись также деревянные статуэтки божеств.

Искусство (табл. IX). Монументальное искусство Урарту представлено каменными рельефами и круглой скульптурой, а также настенными росписями.

Каменная скульптура делится на две четко различимые группы. К одной относятся памятники собственно урартской скульптуры, теснейшим образом связанные с традициями искусства древнего Переднего Востока. Находки этой скульптуры очень редки. Сохранилась, в частности, довольно сильно поврежденная статуя из серого базальта, найденная в Ване и изображающая, видимо, одного из первых урартских царей (Церетели Г.В., 1939, с. 62; Пиотровский Б.Б., 1962, с. 94–95). Возможно, к числу памятников урартского искусства, выполненных на месте, относится голова из мелкозернистого известняка, найденная возле цитадели Эребуни (Аракелян Б.Н., 1976, с. 16, табл. XV).

Гораздо полнее представлена местная народная скульптура «традиционно-условного стиля» (Аракелян Б.Н., 1976, с. 14 и сл., табл. II–XI; Есаян С.А., 1980, с. 30 и сл.), продолжающая традиции скульптуры эпохи бронзы. Это были достаточно примитивные идолы, для подавляющего большинства которых характерно прежде всего плоское лицо. На этой плоскости рельефно выступают нос, брови и лоб, рельефно обозначены уши. Глаза переданы либо в виде еле заметных щелей под бровями, либо кружка или круглых довольно глубоких отверстий. Рот обозначен неглубоким врезом (Аракелян Б.Н., 1976, с. 14). Считается, что таким образом передавались образы местных божеств.

Монументальные рельефы представлены находками в Адылджевазе, где, видимо, была представлена процессия богов (сохранилось изображение бога Тейшеба на быке между священными деревьями) (Пиотровский Б.Б., 1962, с. 96–98), а также частью фриза из Вана со сценой поклонения священному дереву. В этом рельефе привлекает внимание широкое применение техники инкрустации (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 187). Возможно, что в урартское время создавались и наскальные рельефы (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 186).

Настенные росписи были достаточно широко распространены в искусстве Урарту. Настенная живопись (той или иной степени сохранности) зафиксирована в Бадноце (Патноц), Аринберде, Алтынтепе, Кармир-блуре, Армавире (Özgüc T., 1966; Оганесян К.Л., 1973; Пиотровский Б.Б., 1952, с. 41–43; Ходжаш С.И., Трухтанова Н.С., Оганесян К.Л., 1979). В росписях использовались красная, синяя, черная и белая краски. Живописные панно располагались чаще всего в виде горизонтальных полос, часто чередующихся, – орнаментальных и изобразительных. Урартские росписи входят в общий круг переднеазиатской древней монументальной живописи. Особенно близки они ассирийской живописи. Для них характерны большая условность и каноничность, сказывающиеся в применении определенных стереотипов при изображении живых существ и растений, использование определенного строго ограниченного набора тем (преобладают изображения божеств, царей, ритуальных сцен), очень сильная символичность, связывающая воедино как изобразительные, так и орнаментальные мотивы.

Лучше всего, пожалуй, изучено прикладное искусство Урарту. Наиболее известны бронзовые (часто золоченые) фигурки мифических существ, служивших частями тронов. Фантастические существа сочетали в себе части птиц, быков, львов, а также людей. Изощренность этих изображений свидетельствует о высоком техническом и художественном уровне урартского прикладного искусства, обслуживавшего нужды дворцов и храмов. Несколько проще крылатые фигурки и головки львов, украшавшие борта крупных бронзовых котлов. Яркими образцами искусства Урарту являются парадные щиты, шлемы, колчаны, служившие приношениями в храмы. Для них характерна прежде всего военная тематика – изображения всадников, боевых колесниц, но часты Я сакральные сцены.

Мелкая урартская скульптура представлена бронзовыми, глиняными и деревянными статуэтками. Для всех них характерны большая условность, схематичность, внимание к деталям, что особенно заметно в деревянной скульптуре, бывшей, судя по находкам в Кармир-блуре, полихромной. Глиняные статуэтки очень условны и схематичны. Известны также фигурки из слоновой кости.

В целом искусство Урарту можно определить как одну из ветвей искусства древнего Переднего Востока со всеми характерными его чертами, порожденными особенностями социально-экономической, политической и культурной структуры этого общества. В то же время в силу особенностей политической истории Урарту здесь можно отметить и существование особой линии искусства, нашедшей наиболее полное воплощение в ряде образцов скульптуры, связанной с традициями первобытнообщинного строя, существовавшего на Армянском нагорье во II тысячелетие до н. э.

Эпиграфические находки. Важнейшим видом эпиграфических находок являются урартские клинописные надписи. Меньшее значение имеют урартские иероглифические надписи. В ходе археологических исследований были обнаружены как монументальные надписи на скалах или каменных плитах, так и мелкие, например посвятительные, на предметах, помещавшихся в храмы или дворцовые сокровищницы (Меликишвили Г.А., 1960). Известно некоторое количество глиняных табличек с клинописным текстом (Дьяконов И.М., 1963). В настоящее время число урартских текстов приближается к 500. Монументальные надписи, как правило, представляют собой краткие сообщения о военных походах, взятой добыче; значительное место среди них занимают сообщения о строительной деятельности царей; наконец, третья группа (тексты культового характера) – обращения к богам и перечни жертвоприношений. Глиняные таблички являются документами хозяйственной отчетности и письмами.

* * *

Урартское царство – древнейшее государство на территории СССР. Хотя очаг его возникновения располагался в районах оз. Ван, уже очень рано власть урартских царей распространилась на север, в Закавказье, на территорию современной Армянской ССР. Урарту было одним из крупнейших и могущественных государств древнего Востока первой половины I тысячелетия до н. э. Его формирование и развитие связаны с тем общественным прогрессом, который был порожден распространением железных орудий труда. Вызванное этим ускоренное развитие производительных сил привело к формированию классового общества и государства на Армянском нагорье.

Социально-экономическая и политическая структура этого общества, насколько можно судить (Меликишвили Г.А., 1954; Дьяконов И.М., 1968), чрезвычайно близка структуре Ассирийского царства, борьба с которым за гегемонию в Передней Азии являлась почти постоянным фактором истории всего региона. Экспансия Урарту на север влияла на социально-экономический прогресс всего Закавказья в целом, способствуя переходу от первобытнообщинного строя к классовому обществу и государственности значительного числа народов. Характер культуры Урарту определялся, с одной стороны, той социально-экономической структурой, которая возникла здесь, а также влиянием более развитых обществ Переднего Востока (в первую очередь Ассирии), с другой стороны, сохранением ряда традиций, унаследованных от эпохи бронзы, продолжавших существовать у народов, завоеванных урартскими царями. Оценка урартской культуры, чрезмерно высокая у Герцфельда (Herzfeld E., 1921) и весьма уничижительная у де Франковича (de Francovich L., 1966), должна определяться степенью самобытности этой культуры и ее влиянием на последующее развитие региона. Можно полагать, что первая определялась сохранением ряда древних местных народных традиций, и именно это обстоятельство в значительной мере облегчило усвоение урартского культурного наследия его преемниками на Армянском нагорье.

Армения VI–IV вв. до н. э.

(Г.А. Тирацян).

Падение Урарту в начале VI в. до н. э. привело вскоре к образованию (практически на той же самой территории) Армянского царства. Оно первоначально находилось в зависимости от Мидии, а затем от государства Ахеменидов. После подавления вспыхнувшего в Армении восстания царь ахеменидского Ирана Дарий I разделил страну на две сатрапии. Под властью Ахеменидов Армения находилась до гибели этого государства под ударами армии Александра Македонского (рис. 3).

Рис. 3. Памятники Армении VI в. до н. э. – III в. н. э. Составитель Г.А. Тирацян.

а – памятники VI–IV вв. до н. э.; б – памятники III–I вв. до н. э.; в – памятники I–III вв. н. э.; г – место нахождения древнеперсидской надписи; д – место нахождения арамейской надписи; е – место нахождения греческой надписи; ж – место нахождения латинской надписи.

1 – Ерзнка; 2 – Канберкей; 3 – Хасанкала; 4 – Ерзрум; 5 – Харберд; 6 – Арсамея-на-Нимфее; 7 – Немрутдаг; 8 – Арсамея-на-Евфрате; 9 – Аршамашат; 10 – Тигранакерт; 11 – Патноц; 12 – Зернакитепе; 13 – Ван-Калечик; 14 – Ван; 15 – Спитак; 16 – Апаран; 17 – Кариглух; 18 – Бердатех; 19 – Астхи-блур; 20 – Калкар; 21 – Берд; 22 – Нор-Ашен; 23 – Гевлу; 24 – Иджеван; 25 – Техут; 26 – Джрарат; 27 – Атарбегян; 28 – Еруандаван; 29 – Ани; 30 – Джрапи; 31 – Ашнак; 32 – Еруандакерт; 33 – Еруандашат; 34 – Армавир; 35 – Цолакерт (Ташбурун); 36 – Валаршапат; 37 – Ошакан; 38 – Кармир-блур; 39 – Аринберд; 40 – Гехадир; 41 – Ацаван; 42 – некрополь Гарни; 43 – Гарни; 44 – Двин; 45 – Алетлу; 46 – Арташат; 47 – Камо; 48 – Кармиргюх; 49 – Цаккар; 50 – Личк; 51 – Вагашен; 52 – Алберд (Кзнут); 53 – Карчахпюр; 54 – Акунк; 55 – Ишханоцсар; 56 – Сисиан; 57 – Сарнакунк; 58 – Горис.

Источники. Письменные источники для этого времени чрезвычайно скудны. Некоторые события упоминает Геродот, чрезвычайно важны свидетельства Ксенофонта, который во время отступления армии греков после битвы при Кунаксе (конец V в. до н. э.) прошел вместе с греческими войсками через юго-западную часть Армении. Он оставил яркое описание быта населения, экономики, административной системы. Некоторые сведения по этому периоду содержатся и в труде Моисея Хоренского. Документальные материалы очень ограниченны: некоторые факты сообщаются Бехистунской надписью Дария I, на Ванской скале имеется строительная надпись царя Ксеркса. Впервые могут быть использованы нумизматические источники: на территории Армении найдено, правда очень небольшое, число греческих монет того времени. Археологические материалы также еще недостаточны. При раскопках некоторых урартских центров (Армавир, Эребуни, Ван) было выявлено, что они продолжали существовать и в древнеармянский период. Исследовались крепости северо-восточных районов Армении, некоторые материалы получены и при изучении сельских поселений и крепостей древней Армении на территории современной Турции.

Поселения (табл. X). Бесспорно, что гибель Урартского царства имела своим следствием и значительный упадок целого ряда городов (Мартиросян А.А., 1961, с. 137; 1974, с. 55–58; Вайман А.А., Тирацян Г.А., 1974, с. 69; Есаян С.А., Калантарян А.А., 1976а, б; Тирацян Г.А., 1973б, с. 88), хотя в некоторых жизнь (хотя и в меньших масштабах) сохранялась. Возможно, продолжал существовать Армавир; некоторые археологические находки и надпись Ксеркса на Ванской скале, говорящая о строительных работах (Пиотровский Б.Б., 1959, с. 117), заставляют думать, что продолжалась жизнь и в Тушпе-Ване. Отдельные исследователи полагают, что он стал столицей древнейшего армянского царства (Еремян С.Т., 1952, с. 103). Важную роль продолжал играть г. Эребуни. Высказывалось предположение, что город был центром XVIII сатрапии Ахеменидского царства (Тирацян Г.А., 1960). Ряд урартских сооружений цитадели использовался в то время почти без переделок (например, крепостные стены), некоторые подвергались значительным переделкам (колонный зал и «большой храм огня»), были возведены и новые сооружения (так называемый малый храм огня) (Оганесян К.Л., 1961; Лосева И.М., 1958). Имеются значительные вещественные находки того периода (Тирацян Г.А., 1960, с. 102–103; Аракелян Б.Н., 1971).

Письменные и эпиграфические источники упоминают и сельские поселения. Ксенофонт, в частности, сообщает, что в двух из них имелись дворцы, принадлежавшие сатрапам, однако такое поселение было окружено валом. Остатки (плохо сохранившиеся) раннеармянского поселения обнаружены в Айкаберде (Чавуштепе) к юго-востоку от Вана (Erzen А., 1976, с. 33) и в Бастаме (на месте урартского г. Русахинили).

Письменные источники упоминают также крепости. Археологически лучше всего изучены крепости северо-восточной Армении (Астхи-блур, Бердатех, Норашен, Пилорпат, Калкар, Бердакар) (Есаян С.А., 1976, с. 44 и сл.). Они сооружены в труднодоступных местах, на холмах, скальных выступах, мысах. В это время появляются крепости, обычно небольшие (площадь 1–2 га), возведенные на искусственных насыпных холмах. Они служили сторожевыми пунктами, загонами для скота, иногда представляли собой укрепленные поселения. Отдельные крепости (или их системы) контролировали горные перевалы и дороги на пастбища и кочевья, закрывали проходы по ущельям. Известны раннеармянские крепости и на правом берегу Аракса (Шорбулах, Кале-Гявур).

Фортификация. В некоторых раннеармянских центрах (Эребуни, возможно, Армавир и Ван, ряд крепостей на правом берегу Аракса – Kleiss W., Kroll St., 1976) использовались (после ремонтов и небольших переделок) урартские укрепления. Крепости северо-восточной Армении свидетельствуют о сохранении традиции циклопических крепостей эпохи бронзы и раннего железа. Крепостные стены повторяли контур холмов, на которых они располагались и, как правило, в плане представляли собой неправильный овал или прямоугольник (Есаян С.А., 1976, табл. 46, 49–52, 59, 67). Стены имели изломы и выступы, изредка укреплены контрфорсами или башнями. Ворота (хорошо защищенные и состоявшие из системы коридоров, каменных мешков и т. д.) обычно фланкировались башнями (прямоугольными или полукруглыми). Правилом являлся один ряд стен, но изредка встречаются крепости с несколькими рядами, а также внутренние стены, делящие крепость на отдельные отсеки. Некоторые крепости имели цитадели.

Архитектура. Строительная техника (табл. XI). Архитектура раннеармянского периода изучена еще недостаточно. Первые данные о жилищах этого времени получены в ходе раскопок крепостей северо-восточной Армении. Они имели прямоугольную планировку. К собственно жилищам примыкали хозяйственные помещения. Строились эти жилища из рваного камня на глиняном растворе (Есаян С.А., 1976). Судя по описанию Ксенофонта, для районов южной Армении были характерны дома с башнями, а для центральных и северных – подземные жилища с входом в виде колодезя, в которые жители спускались по лестнице.

Храмовая архитектура известна главным образом на основании памятников Аринберда (Оганесян К.Л., 1961, с. 75 сл.). Один из комплексов урартской цитадели был перестроен в так называемый большой храм огня – замкнутое помещение с глухими замурованными окнами. Функциональное назначение его подтверждается наличием толстого слоя золы на полу. На холме Аринберд обнаружен также и «малый храм огня». Он небольших размеров, состоит из трех помещений: большого прямоугольного центрального и двух малых боковых. Здесь также нет окон, здание освещалось через дверной проем. На полу, как и в «большом храме огня», – слой золы. В некоторых крепостях северо-восточной Армении (Бердатех, Калкар) также обнаружены святилища (Есаян С.А., 1976, с. 50, 93), прямоугольные в плане с толстыми стенами. Перед одним из этих святилищ располагалась скальная площадка. Возможно, что именно храм воспроизведен на глиняной модели двухэтажного здания, найденной в Астхи-блуре в слое VI–IV вв. до н. э. (Есаян С.А., 1968, табл. IX). Обращают на себя внимание двускатная крыша, наличие стилизованных головок барана на фронтоне, украшения в виде налепных кружков на ограде.

Единственный пример здания дворцового назначения – так называемая ападана на холме Аринберд (Оганесян К.Л., 1961, с. 75 сл.). Здесь храм бога Халди был перестроен в большой 30-колонный зал. По всей видимости, это здание повторяет (в упрощенной форме) большие многоколонные залы, типичные для ахеменидской дворцовой архитектуры (Тирацян Г.А., 1964б, с. 75).

Строительная техника раннеармянского периода не имеет никаких принципиальных отличий от строительной техники урартского времени. В строительном деле использовались камень, сырцовый кирпич, дерево. В монументальных сооружениях цоколь выполнялся из тщательно отесанного камня, собственно стены – из сырца. В рядовых жилищах стены выкладывались либо из сырца, либо из колотого камня на глиняном растворе. Крепостные стены, как правило, имели наружный и внутренний футляры из достаточно тщательно отесанных каменных плит, пространство между ними заполнялось булыжником и щебнем. Колонны всегда делались из дерева. Деревянными, видимо, были и перекрытия.

Хозяйство. Характер хозяйственного развития в этот период исследован еще недостаточно. Можно полагать, что, помимо сельского хозяйства, были развиты гончарное производство, металлообработка, обработка камня и т. п. (Тирацян Г.А., 1971б, с. 464 сл.). В развитии некоторых отраслей ремесла, в частности металлургии и металлообработки, выявлена прямая преемственность между урартским и раннеармянским периодами (Тирацян Г.А., 1969, с. 87–106). Особенно высокого уровня достигли торевтика и ювелирное дело. Важную роль играли экономические связи. Через территорию юго-западной Армении проходила персидская «царская дорога», значительно интенсифицировавшая торговлю Армении с соседними странами (Манандян Я.А., 1954, с. 16–18).

Находки на территории Армении предметов иранского производства подтверждают этот вывод (Тирацян Г.А., 1973б, с. 91). Вполне вероятным представляется наличие экономических связей и с северной Месопотамией. Археологические материалы (афинская монета VI в. до н. э. из Зангезура; милетские монеты из Аринберда, произведения торевтики, найденные в ряде пунктов, а изготовленные в западной части Малой Азии; восточногреческий скарабей) говорят и о торговле с западом, особенно Грецией. Возможно также наличие торговых связей с живущими у Черного моря народами Предкавказья, в частности с синдами (Манандян Я.А., 1954, с. 13–15).

Орудия труда. Орудия труда представлены ножами, косами, топориками. Имеется несколько типов ножей: изогнутые (на рукоятках сохранились гвозди для закрепления накладок); с кольцевидной ручкой; с длинными прямыми клинками (верх которых представляет собой небольшие заостренные язычки, на которые насаживались рукояти); миниатюрные (с узким черенком для рукояти). Два первых типа – урартского происхождения (Мнацаканян А.О., Тирацян Г.А., 1961, с. 11). Лезвия кос обычно достаточно длинны, край их слегка изогнут (Есаян С.А., 1976, табл. 141). Маленькие двулезвийные топорики обычно считаются орудиями труда мастера, производившего бронзовые украшения (Карапетян И.А., 1974, с. 289). Видимо, к числу таких орудий труда необходимо отнести железные щипцы, бронзовый стержень, бронзовые формы.

Оружие (табл. XII), употреблявшееся в раннеармянское время, представлено находками наконечников копий, стрел, кинжалами, панцирными дисками и т. д. (Мнацаканян А.О., Тирацян Г.А., 1961, с. 69 сл.; Есаян С.А., 1969, с. 287 сл.). Наконечники копий делятся на два основных типа с подтреугольными и листовидными лезвиями. Первый тип имеет широкие аналогии на Переднем Востоке.

Среди наконечников стрел отчетливо различаются местная и скифская группы. Местные наконечники черенковые. Были найдены двуперые – бронзовые и четырехперый – железный. Скифские стрелы – дву– и трехперые с полой втулкой. Встречаются костяные наконечники (трехгранные), видимо, применявшиеся при охоте и в культовых церемониях.

Кинжалы имеют прямые или слегка изогнутые клинки с односторонней заточкой. Сохранились бронзовые ножны.

Зафиксированы два типа удил. Один – из бронзы с прямыми псалиями, отлитыми вместе с мундштучными звеньями, имеющими кольцевидные окончания и соединенные в середине при помощи круглой петли. Этот тип встречается на обширной территории от Ирана до Греции и датируется ахеменидским временем. Второй тип состоит из колец с изогнутыми в противоположные стороны концами прямыми псалиями. Наиболее близкие аналогии имеются во фракийских курганах IV–III вв. до н. э.

Керамика. Накопившийся за последние годы керамический материал, большей частью найденный в погребениях, позволяет решить ряд вопросов, связанных с его производством и классификацией (Мартиросян А.А., 1961, с. 139 и сл.; Мнацаканян А.О., Тирацян Г.А., 1961, с. 74 и сл.; Есаян С.А., 1976, с. 197 и сл.).

К первой группе относятся те типы сосудов, которые, бесспорно, генетически восходят к керамике урартского времени: карасы, кухонная посуда (горшки и миски), биконические сосуды с раструбообразным венчиком и ручками в виде небольших выступов, стаканчики.

Некоторые формы сосудов в настоящее время представлены только единичными экземплярами: вытянутый двуручный сосуд с профилированным туловом и раструбообразным венчиком (точно такой же сосуд изображен на рельефах Персеполя в руках армян, приносящих дань), двойные сосуды, фиалы (Тирацян Г.А., 1968в).

Видимо, самую распространенную группу керамики раннеармянского периода составляют кувшины. Одна из групп кувшинов отличается особенно устойчивыми признаками: светло-красный или светло-коричневый цвет, плоское дно, выпуклое тулово, сравнительно узкое цилиндрическое горло, расширяющийся раструбовидный венчик, круглая в разрезе дугообразная ручка. Часть кувшинов, изготовленных на гончарном круге, имеет тонкие стенки. Керамика этой группы впервые появляется только в раннеармянское время. Тогда же появляются и первые образцы раннеармянской расписной керамики (Есаян С.А., 1968, табл. V, 1; Мартиросян А.А., 1961, рис. 68). В большинстве случаев они относятся к IV в. до н. э. и синхронны найденным в Иберии расписным сосудам.

Украшения. Металлические украшения представлены главным образом гривнами, браслетами, фибулами, булавками, подвесками и т. д. (Мнацаканян А.О., Тирацян Г.А., 1961; Карапетян И.А., 1974, табл. IV; Есаян С.А., 1976, с. 145). Гривны изготовлялись из толстой проволоки с уплощенным широким окончанием или с крючковидными концами. Известно два их типа – витые и гладкие. Браслеты представлены несколькими типами. Некоторые из них повторяют урартские, некоторые появляются только в раннеармянское время. К числу последних относятся, в частности, «браслеты с выгибом». Видимо, прототипами бронзовых армянских браслетов являлись золотые ахеменидские браслеты (Amandry Р., 1958, табл. 8, 3). К первой же группе относятся браслеты из круглой в сечении проволоки со сходящимися, расходящимися и заходящими друг за друга концами, плоскими или змеиноголовыми. К ней же принадлежат и браслеты, изготовленные из широких бронзовых пластин с расходящимися концами, украшенные снаружи врезными параллельными линиями, кружочками с точечными углублениями в центре и т. д.

Большая часть бус – из стекла. Они имеют различную форму (чаще всего биконическую или шаровидную) и различный цвет (синий, зеленоватый, черный). Встречаются бусы с остатками позолоты. Каменные бусы редки.

Погребальный обряд. Для раннеармянского периода, как и для предшествующего ему урартского, характерно многообразие вариантов погребального обряда. Все варианты, засвидетельствованные в то время, существовали уже ранее. Чаще всего встречаются каменные ящики как для индивидуальных, так и для коллективных (до нескольких десятков) захоронений. В развалинах урартского города Тейшебаини находились каменные ящики овальной в плане формы, перекрытые плитами в виде ложного свода (Мартиросян А.А., 1961, рис. 3). В Кармир-блуре погребения содержали одиночные, в редких случаях парные костяки в скорченной позе на боку (как в захоронениях аборигенов урартского времени). Иногда встречаются и погребальные ложа (например, в Джирарте), очень похожие на те, которые употреблялись в VIII–VII вв. до н. э. (Мнацаканян А.О., Тирацян Г.А., 1961, с. 69; Есаян С.А., 1968, с. 82, 86).

Курган с кремацией обнаружен в местности Гезлу в Шамшадинских горах (Есаян С.А., 1965, с. 229 сл.). Погребение представляет собой круглую яму, в центре которой находилась яма меньшего диаметра. В ней была произведена кремация. Яма до уровня дна основной ямы заполнена золой, пеплом, углем. Основная же камера заполнена камнями. В ней находился и погребальный инвентарь (главным образом керамика).

Искусство (табл. XIII). Произведения искусства раннеармянского времени известны мало. Некоторое представление можно составить только о торевтике, ювелирном деле, глиптике. На территории Армении найдено довольно значительное число бронзовых, серебряных и золотых сосудов и украшений (Тирацян Г.А., 1969; Аракелян Б.Н., 1971). Особенно интересны ритоны – роговидные металлические сосуды, нижняя часть которых оформлена в виде фигурок грифона, козерога, лани, всадника и т. д. Эти предметы, стилистически составляющие одну группу, характеризуются некоторой скованностью, сочетанием схематичности с тенденцией к реалистической передаче ряда деталей. Наиболее близкие аналогии этим произведениям встречаются в ахеменидском искусстве, хотя отмечаются некоторые традиции и искусства Урарту.