Текст книги "Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии"

Автор книги: Виктор Пилипко

Соавторы: Джаббар Халилов,Рустам Сулейманов,Юрий Буряков,Геворг Тирацян,Галина Шишкина,Отар Лордкипанидзе,Маргарита Филанович,Юрий Заднепровский,Александр Никитин,Вадим Массон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 60 страниц)

Гораздо хуже известны городские жилища. На территории Афрасиаба в слоях I–III вв. н. э. вскрыты дома рядовых (возможно, беднейших) горожан, располагавшиеся вдоль городской стены. Строились они из сырцовых кирпичей (35–40×35-40×9-11 см). Трудно сказать, составлял ли вскрытый комплекс одно жилище или два. Изолированно располагались два помещения: одно проходное, с очагом, другое – с суфами вдоль трех стен. Эти два помещения могли составлять самостоятельное жилище с выходом во двор, прилегающий к древней городской стене. С юга к ним примыкали (отделенные глухой стеной) четыре помещения: одно с самостоятельным входом, три других – сообщающиеся друг с другом. В одном из них находилось три вкопанных в пол хума. Самое большое помещение выполняло функции домашней молельни. Вдоль стены на невысокой суфе был устроен алтарь, на котором возжигался огонь (Кабанов С.К., 1969).

В Еркургане исследовался (работы еще не окончены) дворец правителя, располагавшийся в северной части города вблизи цитадели. Руины дворца представляют собой прямоугольный в плане бугор (120×90 м). Дворец был возведен на мощной платформе (высота до 5 м), выложенной из сырцового кирпича. В центре комплекса находилось несколько больших помещений, вытянутых в широтном направлении. Они были окружены коридором. Во всех помещениях зафиксированы остатки алебастровой штукатурки, окрашенной в ярко-красный цвет.

Несколько больше известна культовая архитектура. Святилища исследовались как в Кашкадарьинском, так и Бухарском Согде. Видимо, древнейшим из известных сейчас культовых сооружений является сооружение, возведенное в центральной части Киндаклитепе (средняя часть долины р. Кашкадарья) (Жуков В.Д., 1966). Здание раскопано лишь Частично, однако специфичность его плана видна достаточно отчетливо. Центром всего комплекса было округлое в плане несколько вытянутое в направлении запад-восток помещение (6×7,5 м), разделенное стеной (не доходившей до восточной стороны) на две примерно равные по размерам части. Вокруг него проходил коридор шириной 2 м. Внешние стены в ряде мест перестраивались и утолщались. В коридоре зафиксированы остатки пандуса, ведущего на второй этаж.

Автор раскопок считал возможным предполагать, что ядро сооружения носило культовый характер, а поселение вокруг него – поселение лиц, занятых в храмовом хозяйстве. Время существования комплекса – последние века до н. э. – первые века н. э.

Все остальные храмовые сооружения Согда относятся к более позднему времени – самому концу исследуемого периода. Значительный храмовый комплекс находился в центре Еркургана. Он состоял из двух храмов. Более западный еще практически не исследован, только с внешней стороны его восточного фаса обнаружены остатки алтаря – квадратный в плане подий (около 2 м в стороне) с гофрами на боковых сторонах и оштукатуренный алебастром. Вокруг следы огня.

Восточный (или малый) храм в значительной части уже вскрыт. Возведение его относится к III в. н. э. (просуществовал до VI в. н. э.). Перед входом в святилище (к югу от него) находился обширный двор, окруженный стеной, остатки которой и сейчас прослеживаются по микрорельефу. Святилище предваряется четырехколонным портиком-айваном. К западу находились подсобные помещения (исследованные еще не до конца). Некоторые из них, видимо, предназначались для хранения подношений храму, в других совершались какие-то обряды, включавшие ритуальные трапезы.

Святилище было возведено на специальном кирпичном стилобате (толщина 1,5 м). Первоначально оно представляло прямоугольное помещение (13,2×7,5 м), вокруг стен находились суфы. Интерьер святилища оформлен большими полуциркульными по очертаниям нишами. Их пятнадцать: пять – в северной стене, по три в западной и восточной, четыре – в южной. Там, где (по аналогии с северной стороной) на юге должна быть центральная ниша, – вход. Центральные ниши крупнее остальных, самая крупная – центральная в северной стене – против входа. У центральных ниш имелись площадки, возвышавшиеся над полом. Перекрытие храма опиралось на две мощные колонны (диаметр 0,8–0,85 м), выложенные из треугольного жженого кирпича. Стены, ниши, колонны обмазаны саманной штукатуркой и покрыты ганчем, некоторые элементы архитектуры покрашены в красный цвет. В нишах следы орнаментальной и сюжетной росписи. При раскопках обнаружено большое количество фрагментов глиняной скульптуры, а также масса остатков храмовой утвари (светильники, курильницы, бронзовые зеркала, колокольчики, украшения). По мнению исследователей, культ, отправлявшийся в храме, был связан с почитанием огня.

Святилище претерпело пять перестроек, хотя при всех этих изменениях характер культа оставался прежним (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982, с. 49–56).

Еще одно святилище изучено в Бухарском оазисе – Сеталк 1, располагавшееся в центре большой группы поселений. До раскопок оно представляло собой бугор до 8 м высотой и около 80 м в поперечнике. Здание неоднократно перестраивалось. Фасад его обращен на юг, вход узкий, высокий, фланкирован со всех сторон окнами, похожими на бойницы (по два с каждой стороны, два западных – ложные). Они располагались на высоте более 5 м, под потолком, нижняя часть их скошена и расширяется внутрь. Внутреннее пространство было занято большим залом и узеньким коридорообразным помещением, расположенном позади этого зала. В зале напротив входа находилась огромная ниша, фланкированная двумя далеко выступающими контрфорсами. Вокруг всего здания располагались зольники.

Позднее здание полностью забутовывается и на его месте возводится оригинальное сооружение в виде монолитного центрального квадрата с четырьмя монолитными же выступами, полукруглыми в плане, расположенными в середине каждой из сторон квадрата. Это сооружение было окружено стеной (длина каждой стороны около 40 м). Этот комплекс позднее неоднократно перестраивался, но общая конфигурация плана не менялась. Во дворе обнаружено очень большое количество зольников, содержащих кости животных и битую керамику. Археологические наблюдения показали, что пепел каждого кострища перекрывался сверху слоем кирпича, глиной или песком, видимо, для того чтобы не допустить развеивание золы. На одном из последних кострищ были обнаружены кости человека. Датируется Сеталк I IV–VI вв. н. э.

К числу памятников ритуального назначения относится и дахма, возведенная в III–II вв. до н. э. вне пределов городских стен Еркургана, к северу от ранней городской стены. Когда город разросся и была построена внешняя городская стена, дахма была замурована. Дахма представляла собой сооружение высотой более 10 м. В основании дахмы обширная прямоугольная платформа, а на ней – меньший прямоугольник собственно дахмы, имеющий гофрированные стены. На верхнюю площадку дахмы вела лестница. Западная часть этой площадки (там, видимо, укладывались трупы) была выложена рваными плитами известняка. Между плитами найдены мелкие фрагменты человеческих костей и ювелирные украшения.

Строительство и архитектура. С точки зрения развития строительного дела, Согд практически ничем не отличался от других областей Средней Азии. Основным строительным материалом была глина в виде сырцовых кирпичей или в форме пахсы (битой глины). Битая глина использовалась для создания платформ, на которых возводились монументальные сооружения, крепостные стены и просто стены зданий. Довольно часто в такого рода конструкциях наблюдается сочетание обоих основных видов строительных материалов, в частности при строительстве крепостных стен часто слои пахсы перемежаются слоями сырцового кирпича.

Сырцовый кирпич также широко использовался для создания платформ, стен зданий и городских стен. Как и во всей Средней Азии, в рассматриваемую эпоху наблюдается переход от прямоугольного кирпича (с длиной примерно 50 см, шириной 25 см), характерного для середины I тысячелетия до н. э., к квадратному кирпичу (40 см в стороне), наиболее распространенному в последующие века. Связующим раствором в кирпичных кладках обычно служила сырая глина, раствор заполнял как вертикальные, так и горизонтальные швы. В некоторых памятниках позднеантичного времени для выкладки сводов использовали уже и кирпичи трапециевидной формы. Жженый кирпич употреблялся чрезвычайно редко: для выкладки больших колонн в наиболее монументальных зданиях, для обкладок и т. п. Терракота использовалась еще реже. Известны только терракотовые плиты для устройства алтарей. Дерево использовалось также редко: только для перекрытий и изредка для стволов колонн. Но в полуземлянках, исследованных в Бухарском оазисе, деревянные столбы были основой конструкции. Чрезвычайно редко употреблялся и камень (для баз колонн и вымосток).

В архитектуре Согда очень распространенным был прием создания платформ из пахсы или кирпича. Платформы могли быть различной мощности: от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров. Стены имели значительную толщину – до 2,5 м (иногда и более). Стены обычно штукатурились глиной, в зданиях общественного назначения нередко поверх слоя глиняной штукатурки наносилась ганчевая. Иногда встречается раскраска стен, наиболее популярным цветом был красный. Часто вдоль стен устраивались суфы из нескольких рядов сырцовых кирпичей. В интерьере общественных зданий встречались ниши полуциркульных очертаний. Полы чаще всего глинобитные, покрыты специальной глиняной обмазкой. Перекрытия, как правило, деревянные, плоские. К концу эпохи в перекрытиях начинают использоваться своды. Колонны редки: иногда применялись при создании легких портиков-айванов перед зданиями, еще реже – в интерьерах общественных зданий.

Архитектурные принципы очень просты: создавались здания простых геометрических форм, преимущество отдавалось квадратным и прямоугольным помещениям, часто объединенным в блоки. Насколько можно судить, в жилищах более монументального облика часто использовались обводные коридоры, отчленявшие основную часть застройки от периферийной. Принцип отчленения хозяйственных и жилых частей здания соблюдался только в наиболее монументальных жилищах. Архитектура храмовых сооружений, как правило, также проста. В настоящее время трудно еще говорить о ее типологическом сходстве или различии с сакральной архитектурой других областей Средней Азии, хотя круглая планировка некоторых памятников заставляет думать о сходстве с памятниками Парфиены и Хорезма. План Сеталка на стадии II напоминает некоторые памятники Ферганы.

В декоре зданий общественного назначения встречается живопись, глиняная скульптура и терракотовые рельефы.

Хозяйство. Орудия труда. Основой экономики Согда в рассматриваемую эпоху являлось сельское хозяйство, причем (что и естественно) важнейшая роль принадлежала ирригационному земледелию. Остатки ирригационных систем выявлены в ряде мест Согда. Древнейшие из них зафиксированы на территории древнейшего поселения Лолазор (К исторической топографии…, с. 6). Однако, по-видимому, самые ранние ирригационные системы получали воду не из Зеравшана, а из родникового ручья Новадон. Значительные изменения происходят примерно на рубеже н. э., когда создается мощный магистральный канал Даргом, берущий начало в Зеравшане. Были исследованы остатки древней головной части канала, состоящей из туннельного водозабора (Мухамеджанов А.Р., 1969, с. 40–45; 1975; Гулямов Я.Г., 1974, с. 120). Считается, что из Зеравшана был выведен и огромный по тогдашним масштабам канал Эски-Ангор протяжением в 200 км, орошавший Карпинский оазис, до того времени маловодный (Мухамеджанов А.Р., 1975, с. 279). Однако детально изучать ирригационные системы Самаркандского Согда трудно, поскольку этому мешает «эффект непрерывного орошения».

Более подробно изучены ирригационные системы западной части Бухарского оазиса, которые до недавнего времени не возделывались. Здесь исследовались оросительные системы в районе Кызылкырской, Баштепинской и Варахшинской групп памятников, каждая из которых имела свой источник водоснабжения – один из протоков Вабкентдарьи (Мухамеджанов А.Р., 1978). Изучались магистральные каналы, их ответвления и оросители. Было установлено, например, что в районе Кызылкыра в древности орошалось до 20–25 тыс. га. В целом в Бухарском оазисе орошалось не менее 60–80 тыс. га. Ширина магистральных каналов 11–20 м, их ответвлений 6–8 м. Наибольшая выявленная длина одного из оросительных каналов до 30 км. В районе Баштепинской группы памятников выявлены следы древних полей в виде небольших квадратных и прямоугольных участков шириной 4–6 м, длиной 10–15 м. Сельскохозяйственных орудий труда найдено немного: железный наконечник сохи (при раскопках Тали-Барзу), маленькая железная лопаточка, слабо искривленный железный серп с втулкой для деревянной ручки (ИТН, т. 1, с. 545; Тереножкин А.И., 1950б; Гафуров Б.Г., 1972, с. 76). Чаще встречаются орудия, использовавшиеся при переработке сельскохозяйственной продукции. На большом числе памятников в слоях разного времени встречены каменные зернотерки. Они обычно удлиненные, сделаны из зернистого серого гранита. Размеры их от 25 до 50 см в длину, при ширине 12–20 см. Куранты к ним обычно изготавливались из плотного камня сланцевых пород (Мухамеджанов А.Р., 1978, с. 78, 86, 88; К исторической топографии…, с. 17). В первые века н. э. входят в употребление каменные жернова (Кабанов С.К., 1965), хотя продолжают использоваться и зернотерки.

Видимо, значительную роль в хозяйстве Согда играло и скотоводство. Правда, исследования остеологического материала чрезвычайно редки, что затрудняет решение вопроса о роли различных видов домашних животных в хозяйстве согдийцев. Можно только указать на исследование костей животных из слоев IV в. до н. э. на Афрасиабе, несомненно являющихся пищевыми отходами. Всего определено около 1 тыс. костей, из них 65 % – кости крупного рогатого скота, 25 – мелкого рогатого скота, 10 % – остальных домашних животных (свиньи, ослы, лошади, верблюды, собаки). Найдено пять птичьих (курица) костей и только две кости дикого животного – джейрана. По всей видимости, в рационе горожан мясо крупного рогатого скота занимало значительное место (К исторической топографии…, с. 47).

Недостаточно еще известно и ремесло Согда. Можно думать, что здесь были развиты металлургия и металлообработка. Уже в слоях поселения Лолазор обнаружены меднолитейные шлаки, свидетельствующие о развитии здесь металлообработки (К исторической топографии…, с. 18). Видимо, развита была и черная металлургия и производство железных орудий труда и оружия. Кроме упомянутых выше железных орудий труда, необходимо указать на находки железных ножей (Мухамеджанов А.Р., 1978, с. 78, 88), а также бронзовых ножей, шильев и игл (К исторической топографии…, с. 51, 57). На поселении Лолазор I и в нижних слоях Афрасиаба часто встречаются уплощенные гальки-голыши со следами работы на их поверхности. Длина их обычно 10–15 см, но иногда до 20 см, ширина от 3,5 до 8 см, толщина 1,2–3,2 см. Вполне вероятно, что гальки служили в качестве наковаленок для ремесленника, производящего мелкие предметы (ювелира, например). На Лолазоре найдена часть большой кузнечной наковальни. Это большой булыжник (длина 37 см, высота 11 см). Одна из его плоскостей сильно сработана частыми ударами. По всей поверхности камня видны участки, пропитанные коррозированным железом.

Среди других видов ремесел необходимо отметить добычу и обработку камня. Помимо зернотерок и жерновов, изготовлялись мраморные блюда (К исторической топографии…, с. 45), добывались драгоценные и поделочные камни, в частности бирюза, лазурит и сердолик. Два последних вида камней уже в ахеменидское время вывозились в Иран, как об этом свидетельствуют эпиграфические документы (Гафуров Б.Г., 1972, с. 85). Развито было и ткачество. При раскопках находили грузила от ткацких станков, известны отпечатки тканей на керамике (К исторической топографии…, с. 20, 51; Афрасиаб, I, с. 160).

Важную роль играло керамическое производство, хотя древние гончарные мастерские на территории Согда исследованы еще недостаточно. В Самаркандском Согде изучены остатки ряда таких мастерских, в большинстве случаев плохо сохранившихся. Для стадии ЖВ-2 на поселении Лолазор сохранились только следы керамического производства в виде сырых бракованных изделий и фрагменты формовочных чаш. На Афрасиабе (Афрасиаб I = ЖВ-3) вскрыт участок гончарной мастерской с кружальными установками. Одна из них сохранилась, она представляет собой усеченный конус из цементирующего беловатого раствора со вставленной в него шарнирной галькой, имеющей углубление, и парная к ней галька с шипом. Вторая пара шарнирных галек найдена на полу мастерской. Об интенсивности работы мастерской свидетельствуют большие отвалы из керамических печей, содержащие бракованную посуду, куски оплавленного шлака, золу.

Обнаружены незначительные остатки печи периода Афрасиаб II–III (стадия Ж-4). Печь была круглой в плане диаметром 1 м (Шарахимов Ш.Ш., 1977, с. 111). В центре городища отвалы керамического производства времени Афрасиаб II. Существовали в это время и очень примитивные способы обжига керамики. Очень примитивная печь была обнаружена в слоях рубежа н. э. на Шортепе (в районе Карши) (Кабанов С.К., 1964, с. 76), представлявшая собой просто двухступенчатую яму. Подобный способ обжига керамики (усложненный костровый способ) известен по этнографическим данным.

Большой квартал гончаров IV – первой половины V в. с помещением мастерской (Тереножкин А.И., 1951 с. 137–140) и несколькими печами был открыт на Афрасиабе возле восточных городских ворот. В одной из стен мастерской располагался очаг (типа камина), а возле него врытый в пол хум. У противоположной стены находился очаг, сложенный из обломков сырцового кирпича. В середине помещения лежали запасы гончарной глины со следами лезвия, которым отделяли куски глины, а отдельно на полу – ком жирной зеленоватой глины. На полу мастерской найдены формы для оттиска статуэток, три терочных камня, точильный камень и нижняя шарнирная галька (такая же, какие применялись для гончарного круга в период Афрасиаб I). До нас дошли только топочные камеры печей с высоким (до 2 м) сводом пода, опирающимся на перегородку, разделяющую топку на два отсека.

В восточной части внутреннего города городища Еркурган тянется параллельно городской стене длинный плоский вал протяженностью более 300 м. Проведенные здесь археологические раскопки показали, что это был район гончаров с рубежа н. э. до конца существования города. Исследовались остатки нескольких крупных двухъярусных обжигательных печей, круглых в плане.

Считается на основании исследования керамики, что в начале эллинистической эпохи происходят значительные изменения в технологии гончарного производства, связанные с внедрением круга быстрого вращения (Сайко Э.В., 1971, с. 113; К исторической топографии…, с. 57).

Важную роль в экономике Согда играла торговля, хотя она еще детально не исследована. Важнейшим свидетельством развития ее является широкое распространение согдийских торговых колоний (в частности, в Восточном Туркестане) уже в первые века н. э., но может быть и раньше.

Оружие. Оружие Согда эпохи древности известно плохо. Довольно много материалов получено при исследовании кочевнических курганов, расположенных на окраинах согдийских оазисов, однако полной уверенности, что оружие, найденное там, произведено именно в мастерских Согда, нет (табл. CXXX, CXXXI).

На памятниках оседлых земледельцев Согда найдены практически только наконечники стрел. Эволюция наконечников стрел в Согде аналогична эволюции их в других районах Средней Азии. В слоях VII–VI вв. до н. э. найдены бронзовые двухперые втульчатые наконечники стрел. Для VI–IV вв. до н. э. характерны бронзовые трехперые с открытой втулкой и резко выраженными лезвиями-перьями. Наконечники этого типа существуют и позднее. Со II в. до н. э. входят в употребление железные трехперые наконечники стрел (найдены, например, на Калянтепе).

При раскопках подсобных помещений храмового комплекса Еркургана были найдены железные пластины, видимо, от оборонительного доспеха.

Керамика. Керамику Согда целесообразнее рассматривать по отдельным районам. Это объясняется тем, что при всем сходстве керамических комплексов трех различных районов Согда все же существует некоторая разница между ними, особенно заметная в конце рассматриваемой эпохи. В силу этого раздельное рассмотрение керамики позволяет выявить некоторые особенности истории культуры этих районов, выступающие более рельефно при таком рассмотрении. Кроме того, синхронизация комплексов различных районов еще не имеет завершенного характера (табл. CXXXII–CXXXVI).

Самаркандский Согд. Керамика стадии ЖВ-2 (Лолазор I) (К исторической топографии…, с. 7 и сл.). Как отмечалось выше, время начала этой стадии остается проблематичным. Обильный керамический материал для ЖВ-2 дает поселение Лолазор I и в меньшем объеме Курганча I, которые могут датироваться примерно VI в. до н. э. с возможностью некоторого удревнения.

Керамика, за исключением единичных экземпляров и кухонной посуды, изготовлена на гончарном круге. Заметно стремление придать небольшим сосудам биконическую или цилиндрическую форму. Изготовляются цилиндрические сосуды с плоским дном и резкой выгнутостью стенок в придонной части, образующей коническое расширение сосуда книзу. Большие сосуды, возможно типа блюда, делались на массивных цилиндрических ножках. Сосуды большой емкости формовались в два приема: верхняя основная часть сосуда обычным вытягиванием на кружале, а нижняя донная на круге же, но при помощи специальной чашевидной формы. Формовочные чаши выделывались обычно от руки либо в таких же, как изготавливаемая форма, чашах, либо в пологой лунке. На их тыльной стороне видны следы выпадов комочков земли, травяной прокладки, а на нижней плоскости отогнутых в стороны краев остаются незаглаженными наплывы глины.

На месте скрепления обеих частей сосуда нарочито выделялось горизонтальное ребро, которое обрабатывалось по-разному – заглаживанием мокрой рукой, горизонтальным срезом на вращающемся круге, редко оформлялось вмятинами. Характерной особенностью профиля большинства цилиндрических сосудов были заостренный к устью слабовыраженный манжетовидный венчик, выгнутость стенки ниже устья и вогнутость под венчиком.

Особая сфера гончарного производства поставляла кухонную посуду, изготовлявшуюся в древних традициях ручной лепки из глины с примесью дресвы и шамота с применением обтянутых материей болванок. Котлы для варки пищи варьируют в размерах, но близки по форме. Прямые стенки их слегка сужены к устью и имеют по два удлиненных упора. Из такой же массы и тоже лепным способом изготовлялись сковороды диаметром до 70 см и жаровни из грубо приготовленной глины.

Близкие параллели керамика Лолазор I находит в верхних слоях Кучуктепе (Аскаров А., Альбаум Л.И., 1979) и в слое Яздепе II (Массон В.М., 1959).

Стадия ЖВ-3 (Афрасиаб I). Керамический комплекс нижнего слоя Афрасиаба I (Немцева Н.Б., 1969, Филанович М.И., 1969) при значительной близости к предшествующему несет черты существенных изменений. Приемы формовки сосудов, как и разделение гончарного промысла на два сектора, производящих посуду с помощью кружала и без него, остаются прежними. Заметно меняется форма сосудов. У небольших цилиндрических сосудов более резко выделяется горизонтальное ребро. Венчики крупных сосудов утрачивают изогнутость стенок, а манжетовидное утолщение их становится более четким, с резким переходом к тулову. В кухонной керамике реже случаи использования матерчатых болванок, а налепы-упоры возле устья приобретают шишковидную форму в отличие от ранних вытянутых. На внутреннюю поверхность формовочных чаш иногда наносят пальцем (?) углубленный тамгообразный рисунок, дающий рельефный оттиск на днище сосуда.

Весь этот комплекс, продолжая традиции предшествующей стадии, сохраняет черты сходства с продукцией южных регионов Средней Азии, с бактрийскими и маргианскими комплексами.

Стадия ЖВ-4 (Афрасиаб II – 1). С.К. Кабановым впервые выделены комплексы, позволяющие проследить и понять связь между двумя периодами Афрасиаб I и ярко эллинизованным Афрасиаб II. В переходный период, относящийся к последней четверти IV – первой половине III в. до н. э., остается прежней или мало меняется кружальная керамика хозяйственного назначения. Изменения (и существенные) затрагивают группу столовой посуды. Появляются новые, ранее не производившиеся типы посуды: чаши ранее неизвестных пропорций и профилировок, цилиндрический кубок на высокой полой или монолитной ножке. Понять происхождение кубка затруднительно, но профилировка чаш с Г-образным венчиком заставляет вспомнить сосуды более поздних комплексов (Афрасиаб II и III). Чаши переходного периода массивны, не имеют поддонов, но уже передают характерный абрис эллинистических чаш. Начало эллинизации керамического производства Согда отразилось и в первых попытках лощения сосудов. Сырые изделия обрабатывались вертикальными движениями лощила, оставляющего слегка углубленные заглаженные полосы. Поскольку интенсивная эллинизация Востока началась, очевидно, после походов Александра, то комплексы, отразившие первые опыты освоения пока еще чуждых форм и технологических приемов, следует отнести к последней четверти IV в. – началу III в. до н. э.

Афрасиаб II – 2; Афрасиаб III (Шишкина Г.В., 1969). Совершенствование технологии привело к появлению керамики (преимущественно столовой), своим обликом резко отличной от предшествующей гончарной продукции. Более тщательно готовится глиняная масса, по всей вероятности, совершенствуется гончарный круг, что позволяет формовать тонкостенные сосуды и четко профилировать усложняющиеся элементы поддонов, венчиков, тулова. Широко вводится совсем не применявшийся ранее плотный красный, реже черный ангоб, осваивается техника лощения сплошного и полосчатого.

Набор форм столовой посуды с очевидностью свидетельствует о связи ее с греческой керамикой, переработанной на свой манер. Это «рыбницы», «мегарские» чаши (но без рельефного орнамента), чаши полусферические на поддоне с центральным утолщением, чаши с Г-образным и чаши с Т-образным профилем венчика, «кратеры», ойнохои и лагины. Появляется большое количество сравнительно узкогорлых кувшинов с ручкой и без ручек с шарообразным туловом на широком днище. Местные формы меняются под влиянием вновь осваиваемых: цилиндрическим сосудам придают поддон или высокую ножку, кубки с округлыми стенками без поддона делаются тонкостенными и так же, как прочая столовая посуда, ангобируются и покрываются лощением.

При этом хозяйственная посуда продолжает изготовляться в уже известных традициях раздельной формовки верхней и нижней частей сосуда с горизонтальными ребрами в месте крепления. Также лепным способом производится кухонная керамика: сферические котлы с шишковидными упорами возле устья, сковороды и жаровни.

Выработанные согдийскими гончарами новые формы на основе греческих образцов, дошедших к ним, возможно, уже видоизмененными, обнаруживают сходство с гончарной продукцией Парфии, Маргианы и в еще большей степени Бактрии.

Стадия Ж-5. На рубеже н. э. или в I в. н. э. единство тенденции в развитии керамического производства Согда и Бактрии прерывается и четко обрисовывается обособленность согдийского гончарного промысла. В это время наблюдается резкое снижение уровня технологии. Формовочные массы становятся менее чистыми, более грубыми и хуже промешиваются, так же небрежно готовятся ангобные глины, которые теперь употребляются в более жидком виде.

Тем не менее, генетические связи сохраняются.

Афрасиаб IV. Кубок на высокой ножке приобретает вытянутые пропорции тулова, а его ножка – неустойчивое цилиндрическое основание. Многим типам столовой посуды придается цилиндро-коническая форма, но без резкого ребра в месте изгиба стенок, как это делалось в предшествующее время. С цилиндрической (или приближающейся к ней) верхней частью тулова изготовляются приземистые кубки на хорошо выраженной ножке, ведущие свое происхождение от ранних цилиндро-конических кубков на ножке или на поддоне.

Афрасиаб V. На позднем этапе стадии ЖВ-5 появляются большие сосуды, получившие наименование кубки-вазы, особенностями своей формы тесно связанные с цилиндро-коническим кубком. Перестает производиться керамика с горизонтальным ребром, способ двухчастной формовки сосудов выходит из употребления, за исключением хумов, где этот прием теперь скрыт тщательной заделкой стыков.

В конце периода Афрасиаб V (около первой половины V в.) появляются технологические приемы, получившие распространение позднее: обработка поверхности сосуда мокрой тряпкой, из-за чего проступают крупитчатые включения формовочной массы; песчаная подсыпка под днища крупных сосудов и следы среза нитью на донцах мелких, обработка придонной части тулова срезами, оставляющими вертикальные фасетки.

Во всех рассмотренных керамических комплексах прослеживается непрерывная преемственность, независимо от степени силы сторонних воздействий, результаты которых проявлялись в комплексе новых явлений, претерпевших местную переработку и вошедших органической составной частью в систему привычной технологии и привычных керамических форм.

Бухарский Согд[60]60
  Раздел написан на основе работы: Ураков Б., 1982.


[Закрыть]. Как уже отмечалось выше, только в результате недавних исследований была создана стратиграфическая шкала этой части Согда. Было установлено наличие семи сменявших друг друга керамических комплексов, объединенных в пять этапов.

Гулисангский этап. Комплекс Ромиш I. Для этого комплекса характерны хумы цилиндрической формы (три варианта венчиков, придонная часть часто скошена); хумчи той же формы, что и хумы, но меньших размеров; корчаги; горшковидные сосуды; кувшины, тагора; миски; чашки; пиалы; кухонные котлы и жаровни-сковороды. Почти вся керамика хорошего качества, черепок плотный, светло-желтого цвета, выполнена на гончарном круге. Керамика комплекса Ромиш I очень близка керамике комплексов Афрасиаб I Б, Еркурган III, Дингильдже; ряд форм этого комплекса находит параллели также среди керамики верхнего горизонта Кюзелигыра и из нижнего слоя городища Хазарасп, аналогичные сосуды имеются и в комплексе Яз III. Особенно велика близость с керамическими комплексами Хорезма.

Аяктепинский этап. Комплекс Ромиш II. Характерны: хумы (теперь они по форме венчика однотипны); хумчи; корчаги; горшки; котлы. Для тазов и мисок типичны впервые появляющиеся в керамике этого комплекса Г-образный профиль венчика. Также впервые появляются чаши цилиндро-конической формы с резким изломом; очень широко распространены кубки и бокалы цилиндро-конической формы (также впервые появляются) с невысокой конической ножкой, иногда встречаются низкие, почти незаметные поддоны. Характерны кувшины с вертикальной горловиной без особо выделенного венчика, а также кувшины с подтреугольным и уплощенным венчиком. В этом комплексе распространяется сплошное лощение по красному ангобу.