Текст книги "Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии"

Автор книги: Виктор Пилипко

Соавторы: Джаббар Халилов,Рустам Сулейманов,Юрий Буряков,Геворг Тирацян,Галина Шишкина,Отар Лордкипанидзе,Маргарита Филанович,Юрий Заднепровский,Александр Никитин,Вадим Массон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 60 страниц)

Ромиш III. В значительной мере повторяет керамические формы предшествующего комплекса. Исчезают горшки без шейки, широкогорлые кувшины, чаши в виде пиал и некоторые другие формы. Появляются некоторые новые формы сосудов (хумы с валикообразным венчиком, хумчи с венчиком подтреугольной формы, горшки с клювовидным венчиком и т. п.).

Для керамики Бухарского Согда этого этапа характерна чрезвычайная близость к керамике Самаркандского и Южного (Кашкадарьинского) Согда (Афрасиаб II, Еркурган IV). Близкая керамика встречается и в раннепарфянских комплексах Гяуркалы (Мерв) и в раннекангюйской керамике Хорезма. Некоторые аналогии имеются и в керамике Халчаяна и Ай-Ханум (Бактрия). Хумы с вдавлениями пальцев по венчику близки хумам, найденным на Бабиш-Мулле и среди керамики джетыасарской культуры.

Ромишский этап. Комплекс Ромиш IV. Значительная часть керамики аналогична предыдущему комплексу (хумы, хумчи, кувшины, тазы, блюда, миски, чаши). Однако у хумов и хумчей появляется высокая шейка, плечики их круто расширяются. Почти полностью выходят из употребления чрезвычайно характерные для предшествующего времени сосуды цилиндро-конической формы, а также кубки и бокалы с конической или дисковидной ножкой. Появляются фляги (один бок плоский). В керамике этого времени довольно часто встречается вертикальное лощение, наряду с красным ангобом широко употребляется кремовый, коричневый и черный. Важной особенностью является появление черных потеков. Обжиг керамики стал менее качественным.

Комплекс Ромиш V. Большая часть керамики идентична керамике предшествующего комплекса (хумы, хумчи, корчаги, горшки, фляги, жаровни). Изменения коснулись форм кувшинов, тазов, блюдец. Миски и чаши аналогичны по форме сосудам более раннего времени, но край венчика у них с внешней стороны зачастую покрыт полосой черного ангоба. Расширяется число сосудов, имеющих черные потеки. Кубки и бокалы колоколовидной или вытянутой рюмкообразной формы. Наиболее близкие аналогии керамике ромишского этапа находятся в керамике I–III вв. Самаркандского (Афрасиаб) и Кашка дарвинского Согда, ощутимы также влияния джетыасарской керамики.

Кызылкырский этап. Комплекс Ромиш VI. Значительная часть керамики повторяет формы предшествующего времени. Характерной особенностью является резкое увеличение числа лепных сосудов (хумы, хумчи, корчаги, горшки, кувшины, тазы, котлы, жаровни, сковороды, крышки). Показательно появление курильниц, а также фигурных подставок с налепными изображениями бараньих голов. На ряде форм керамики наличествуют налепные валики, защипы, насечки, выступы, процарапанный орнамент. Важным признаком является общее огрубление форм и отделки поверхности сосудов.

Ромиш VII. Значительная часть керамики повторяет формы предшествующего времени. Для мисок и чаш характерны кольцевые поддоны, не встречавшиеся ни на одном из ранних этапов. Полностью исчезают бокалы и кубки на неустойчивой полой ножке. Увеличивается процент лепной керамики, в частности большинство крупных толстостенных сосудов теперь изготовляются ручным способом. Сокращается ассортимент сосудов. Исчезают все виды декора сосудов: валики, налепы, защипы, насечки, выступы.

Керамика кызылкырского этапа близка керамике других областей Согда III–IV вв. н. э. (Афрасиаб, Еркурган), ощущается близость с керамикой позднекушанского и кушаноафригидского Хорезма, ярко сказывается влияние культуры Каунчи II.

Южный Согд. Керамика этого района древнего Согда также только недавно получила свою стратиграфическую шкалу (Исамиддинов М.Х., 1978; 1979). Эта шкала, однако, еще не до конца разработана, границы между отдельными периодами еще не всегда достаточно отчетливы и не всегда они получили точные хронологические определения. Керамика архаического периода. (Ер I соответствует, согласно общепринятой схеме, периоду Яз I). Характерной особенностью керамики этого периода является наличие большого количества грубой лепной посуды, изготовленной с добавлением шамота.

Встречаются и фрагменты расписной посуды. Аналогичные комплексы известны на территории Парфии, Хорезма, Бактрии, Маргианы (CattenatА., GardinJ.-С., 1976; Аскаров А.А., Альбаум Л.И., 1979; Массон В.М., 1959).

Расписная керамика нижнего слоя Еркургана имеет широкие аналогии в керамике Яз I (Маргиана); Кучук 2, верхнего слоя Бандыхан I, нижнего слоя Кызылтепа и Миршаде (Северная Бактрия); керамике верхнего слоя Саразм, нижних слоев Афрасиаба (до периода Афрасиаб I) (долина Зеравшана); керамике верхних слоев Чуста (Фергана) и бургулюкской культуры (Ташкентский оазис). Древнесогдийский период (Ер II, III).

Первый этап (Ер II). Характерной особенностью этого периода является господство в наборе форм цилиндро-конических сосудов: имеются сосуды этого типа с волнистой наружной поверхностью заостренных венчиков; с четко выступающими плечиками, сравнительно узким туловом, расширяющимся книзу – к конической части сосуда. Характерно также наличие хумча с клювовидными венчиками. Характерным также является довольно значительное количество грубой лепной керамики (около 40 %) и обязательное наличие мелкотолченого песка и гипса в плотном черепке. Керамика типа Ер II находит широкие аналогии в керамике Яз II (Массон В.М., 1959); в керамике раннего этапа древнебактрийского периода (Аскаров А.А., Альбаум Л.И., 1979, с. 55), в комплексе Кызыл II Северной Бактрии (Сагдуллаев А.С., 1978а, с. 12); в керамике поселения Лолазор (в районе Самарканда).

Второй этап (Ер III). Число цилиндро-конических сосудов резко уменьшается. Хумы и хумчи часто имеют манжетовидные, иногда слегка округлые венчики. Донца хумов более округлых форм, коленчатые изломы профиля в большинстве случаев обточены. На этом этапе стало больше чаш различного вида, их общий признак – слегка заостренные, вытянутые наружу венчики. Горшки или хумчи со слегка заостренными волнистыми венчиками встречаются очень редко. Еще больше падает процент лепной керамики (до 11–12 %), резко уменьшается и число сосудов, имеющих примесь гипса в тесте. Керамика Ер III имеет достаточно широкие аналогии: Яз III (Маргиана); Кучук-4, Кызыл III, Нижний Болдай I–II (Северная Бактрия); Афрасиаб I (Самаркандский Согд) Кюзелигыр, Калалыгыр, Дингильдже (Хорезм).

Раннеантичная керамика (Ер IV–V). Ранний этап (Ер IV, или комплекс А). Характерной особенностью этого этапа является сохранение некоторых форм сосудов предшествующего периода (баночные «ахеменидские»). Наиболее характерной формой являются чашевидные кубки на невысоких поддонах. У этих кубков почти всегда отсутствуют коленчатые изломы на верхней трети сосуда. Характерны также тарелки со слегка отогнутым краем. Кувшины обычно с короткими шейками и Г-образными венчиками. Тесто, как правило, коричневато-розовое, в нем обычно наблюдается примесь мелкого песка. Ангоб светлого красного цвета, у некоторых хумов серовато-белый ангоб.

Поздний этап (Ер V, или комплекс Б). На этом этапе резко увеличивается число цилиндро-конических кубков на ножке. Исчезают тарелки со слегка оттянутым краем, их место занимают чаши с вертикальным бортиком, которые становятся самыми «модными» формами в последующее время. Увеличивается число кувшинов со слегка расширяющимися кверху горловинами. Преобладают манжетовидные венчики. Характерной особенностью периода Ер V является наличие прочерченных круговых линий на дне чаш изнутри и фиолетово-коричневый черепок столовой посуды.

Керамика Еркургана комплекса Б (Ер V) чрезвычайно близка керамике этого же времени из Китаба (Крашенинникова Н.И., 1977, с. 78), особенно разительно сходство форм кубков, мисок, чаш, горшков, кувшинов. Все это заставляет думать, что закономерности развития керамики, выявленные на городище Еркурган, характерны для керамики всего Кашкадарьинского Согда.

Большая близость наблюдается также и с керамикой Бухарского Согда. Много общего у комплексов Ер IV (комплекс А) и Ер V (комплекс Б) с керамикой из комплексов Афрасиаб II и III соответственно (ср.: Шишкина Г.В., 1969б), определенное сходство наблюдается и с керамикой Ай-Ханум (Gardin J.-С., 1973).

Позднеантичная керамика (Ер VI). По материалам Еркургана удалось выделить три этапа развития позднеантичной керамики.

Ер VI – первый этап (комплекс В). В это время резко увеличивается доля красноангобированной керамики. Полностью исчезают цилиндро-конические кубки на ножке. Вместо них появляются высокие бокалы на полых ножках. Исчезают бокалы с лощением, появились изящные бокалы вытянутых форм. Довольно много изящных открытых красноангобированных чаш с бороздками на внутренней стороне. Характерны чаши с уступами на венчике; тарелковидные чаши с вытянутыми наружу краями; более высокие, чем раньше, блюдца. Существует два вида кувшинов, появляются горшки всевозможных форм. Наряду с прочерченным волнистым орнаментом широко применяются прочерченные бороздки, проведенные с внутренней стороны чаш. Встречается своеобразный орнамент в виде вертикальных углублений, имеется также орнамент из треугольников, заполненных кружочками.

Ер VI – второй этап (комплекс Г). В основном сохраняется старый характер керамики. Резко возрастает доля красноангобированных чаш с вертикальным бортиком (на первом этапе их 11 %, на втором – 44 %). Встречаются в основном бокалы вытянутой формы на неустойчивой ножке. Большинство бокалов красноангобированные, в отличие от первого этапа, они лощеные. На этом этапе исчезают открытые тонкостенные чаши с желобком на верхней трети внутренней стороны, чаши с уступом на венчике, тарелкообразные чаши с вытянутыми краями.

Ер VI – третий этап (комплекс Д). В это время появляются довольно крупные бокалы, иногда с желобками на верхней трети внешней стороны. Большинство бокалов имеет полые, неустойчивые слегка профилированные ножки. Бокалы покрыты темно-красным или коричневым ангобом. В большом количестве выпускались красноангобированные чаши с вертикальными бортиками (обычно диаметр их 19 см). В слоях этого времени появляются красноангобированные котлы, в тесте которых имеется большая примесь песка. Встречаются также лепные круглодонные котлы (тесто с примесью шамота). Появились яйцевидные хумы с орнаментом из вдавлений пальцами по венчику; конические чаши.

Керамика позднеантичного времени Еркургана имеет много общего с керамикой Мундинтепа I и Китаба (Крашенинникова Н.И., 1977), близкие аналогии можно видеть в керамике Афрасиаба II–III вв. н. э. (Кабанов С.К., 1969). Керамика Бухарского оазиса и Бактрии-Тохаристана этого времени довольно сильно отличается от керамических комплексов Кашкадарьинского Согда.

Бытовая утварь. Одежда. В силу того что жилые комплексы Согда изучены еще недостаточно, плохо известна и бытовая утварь. Можно упомянуть светильники (хотя большая часть известных сейчас происходит из храмовых комплексов), подставки для вертела, иногда украшенные налепными украшениями в виде головок баранов, бронзовые зеркала.

Одежда в настоящее время практически может быть представлена только на основании терракотовых статуэток, хотя остается открытым вопрос, насколько точно она отражает реальный костюм жителей Согда. Женская одежда состояла из шаровар (стянутых у щиколоток), платья (ниже колен) и плаща. Разнообразны головные уборы: платок, завязанный над лбом пышным бантом; коническая шапочка с отворотами; мягкий остроконечный колпачок; плоская шапка, расширяющаяся кверху. Мужская одежда (как она представлена на терракотовых статуэтках): длинные подпоясанные рубахи, шаровары и сапожки с отворотами (Заславская Ф.А., 1959).

Украшения. Украшения Согда также известны недостаточно. Наиболее распространенным видом украшений являлись бусы (агатовые, сердоликовые и т. п.) обычных форм (шаровидные наиболее популярны). Известны также бусы из голубой египетской пасты (в форме кулачка и виноградной грозди), иногда встречаются бляшки, нашивавшиеся на одежду (в том числе изредка с очень сложными изображениями), бронзовые кольца и браслеты (как правило, фрагментированные), подвески из золота и серебра (в форме розетки, к которой прикреплялись на проволоке кружочки; полумесяца, к рогам которого присоединялись также проволокой изображения листьев и т. п.). Значительное число украшений найдено при раскопках кочевнических курганов, расположенных на периферии согдийских оазисов. По всей вероятности, эти украшения производились ремесленниками Согда, однако полной уверенности в этом нет.

Судя по терракотовым статуэткам, согдийцы употребляли в виде украшений также гривны, однако при раскопках они найдены не были.

Погребальные памятники и обряд захоронения. Некрополи оседлого Согда до сего времени практически не известны, что находится в резком контрасте с состоянием изученности погребального обряда кочевников, населявших степи на периферии оазисов, исследовавшихся главным образом О.В. Обельченко.

По всей видимости, в Согдиане (во всяком случае в отдельных ее районах) уже в первых веках до н. э. был распространен зороастрийский обряд погребения, как об этом свидетельствуют раскопки дахмы Еркургана. Однако мест захоронения очищенных костей (ассуариев и наусов) до сего времени не обнаружено. Одновременно существовали и иные способы погребения. Два ингумационных погребения (периодов Афрасиаб I и II) обнаружено при раскопках Афрасиаба. Первое из них (видимо, V в. до н. э.) исследовано только частично: была обнаружена часть могильной ямы, ориентированной в направлении восток – запад. Весь скелет рухнул с обрыва (возможно, еще в древности), на месте сохранился только череп у восточного борта могилы. Погребение периода Афрасиаб II вскрыто в западной части городища. Овальная погребальная камера, ориентированная север – юг (с небольшим отклонением к востоку), опущена на глубину 0,5 м. Костяк сильно потревожен грызунами. Череп лежал в южной части камеры, возле него стоял кубок. По западному краю погребальной камеры сохранилась кладка перекрытия могилы из обломков сырцового кирпича (Шишкина Г.В., 1969б, с. 227–228).

В конце рассматриваемой эпохи (в IV в. н. э.) в западной части Согда (в Бухарском оазисе) фиксируется наличие своеобразного погребального обряда, сочетавшего черты, свойственные зороастрийцам и племенам хионитско-эфталитского круга. Как указывалось выше, вокруг сакрального комплекса Сеталк I на последней стадии его функционирования отмечено большое количество зольников с костями животных и посудой. В южной части двора было обнаружено одно из последних кострищ диаметром около 3 м. На него были уложены кости взрослого человека головой на запад, хотя они были вмяты в золу, следов обгорелости на них нет. Многих костей не хватает, хотя они и уложены примерно в соответствии с анатомическим порядком, что, видимо, свидетельствует о том, что кости предварительно были очищены от плоти. Здесь же находились фрагменты керамики и кости домашних животных, в том числе в ногах костяка лежал в анатомическом порядке ряд позвонков барана.

Однако все эти находки не позволяют даже в самых общих чертах обрисовать общую эволюцию и локальные особенности погребального обряда жителей Согда.

Культовые предметы и сооружения. Выше уже описывались известные в настоящее время согдийские храмы, также указывалось, что особые культовые места имелись и в жилищах. Здесь, видимо, религиозные церемонии осуществлялись вокруг алтаря. Один из таких домашних алтарей обнаружен при исследовании жилого дома на Афрасиабе. Он располагался возле стены на невысокой суфе, был сделан из двух полуовальных керамических плит. Плита с прямоугольным вырезом у прямого среза была положена плашмя на суфу, вторая же была вставлена в стену вертикально. На плитах след огня, в лунке, ограниченной вырезом, – зола. Аналогичного устройства, но более простой алтарь был устроен в выходе из коридора городской стены (III в. до н. э.).

К числу предметов культового характера относятся также светильники и курильницы, наиболее яркие образцы которых найдены при раскопках позднего святилища в Еркургане (Исамиддинов М.Х., Сулейманов Р.Х., 1977). Курильницы высокие (до 30 см), на широкой ножке, украшены насечками и штампованным орнаментом, в верхней части – резервуар в виде полусферической чаши со слегка замкнутыми краями, также украшенный насечками и штампованным орнаментом. Они изготовлялись и на гончарном круге и лепились от руки. Светильники в виде круглой лепной чаши с крупной петлевидной ручкой. Иногда ручка в виде схематически трактованного животного. Встречаются также жаровни в виде плоских лепных блюд с низким вертикальным бортиком. Бортики иногда украшены зубцами. Внутреннее пространство одной из них разделено стенками на четыре части. К числу предметов культового назначения, бесспорно, можно отнести и терракотовые статуэтки.

Искусство. Наиболее массовым видом искусства Согда является коропластика (Trever С., 1934; Мешкерис В.А., 1962; 1977). Терракотовая пластика в Согде (как и в ряде других областей Средней Азии) после перерыва в ее развитии, длившегося несколько столетий, возрождается в IV–III вв. до н. э. (Мешкерис В.А., 1977, с. 9). В современной литературе существует следующая периодизация этого вида искусства: коропластика поры Ахеменидов и первых эллинистических государств (IV–II вв. до н. э.); коропластика кушанской эпохи (II в. до н. э. – IV в. н. э.). Эта слишком общая периодизация отражает состояние изученности проблемы: при обилии терракотовых статуэток в коллекциях музеев, происходящих главным образом из случайных находок и старых раскопок, очень мало находок из хорошо стратиграфированных слоев. Искусство коропластики явно имеет культовую основу. Основная масса терракотовых статуэток изображает женское божество, обычно ее называют «великой богиней-матерью»[61]61
  В литературе, правда, высказывалось мнение (В.А. Лившиц), что статуэтки изображают не божества официального пантеона, а духов домашнего очага (ИТН, т. 1, с. 140, 141).


[Закрыть]. Для первого периода выделяют два основных стилистических направления: 1) изображения переднеазиатского типа; 2) эллинистические типы.

Изображения переднеазиатского типа включают как женские, так и мужские образы. Среди женских образов наиболее популярен вариант, воспроизводящий богиню с руками у груди, причем богиня может быть представлена как обнаженной, так и одетой. Характерным является наличие разных художественных манер (рельефные и плоскостные изображения). Другой вариант изображения богини: одна рука поднята к груди и держит какой-то предмет (видимо, плод растения), вторая рука опущена на бедро. Для этого варианта изображения обнаженной богини характерным является обилие украшений на теле.

Мужские изображения переднеазиатского типа различны. Среди них встречаются воспроизведения обнаженных мужчин (выделяются изображение музыканта), головки статуэток, передающих мужчин в головных уборах типа капюшонов. Эллинистические типы терракот этого времени воспроизводят образы Диониса, Афины, воина-эллина, богинь в чисто греческих одеждах. Иногда в местной неумелой передаче они очень сильно трансформируются.

Коропластика кушанской эпохи. В.А. Мешкерис выделяет два основных художественных направления в коропластике Согда этого времени, несколько условно названного ею «кушанской эпохой» (Мешкерис В.А., 1977, с. 18). Первое направление называется каноническим. В нем различаются три вида культовых статуэток: 1) примитивные архаические фигурки; 2) фигурки зрелого стиля с выработанными нормами изобразительного канона; 3) стилизованные фигурки (с «фоном»). Фигурки архаического и зрелого стиля бытовали в Согде одновременно со II в. до н. э. по III в. н. э.; стилизованные фигурки появляются только в середине III в. н. э.

Архаические примитивные фигурки изображают стоящих женщин (реже мужчин). Характерны фронтальные позы и опущенные вдоль тела руки; у женщин кисти рук покоятся на лоне. Костюмы женщин и мужчин одинаковы: остроконечные шапки, короткая (выше колен) рубаха или кафтан с отделкой по подолу; шаровары и сапоги с отворотами; из украшений – височные кольца, прикрывающие уши, и гривна на шее. Фигурки приземистые, голова составляет 1/3 общей высоты. Изображение, обычно, очень примитивно.

Статуэтки зрелого стиля представлены следующими тематическими группами: фигурки женского божества, мужчин, музыкантов. Статуэтки женского божества по дополнительным иконографическим признакам делятся на следующие типы: 1) богиня с плодами в руках, в кафтане (без головного убора или в плотно облегающем головном уборе); 2) богиня с плодами в руках в платье с накидкой (в повязке с бантом, в остроконечном колпаке, в короне, в складчатом хитоне); 3) богиня с трилистником; 4) богиня с веткой (или колосом); 5) богиня в «египетском» парике с сосудом в руке. По количеству мужских статуэток значительно меньше, чем женских. Кроме того, только один иконографический тип (стоящий фронтально мужчина, поза скованная, левая рука опущена вдоль бедра, правая, согнутая в локте, расположена несколько выше талии, костюм состоит из короткой рубахи, узких шаровар, заправленных в сапоги с отворотами, на шее гривна, на голове остроконечный колпак) представлен серией статуэток, остальные (сидящий в «азиатской позе», стоящий с опущенными руками, мужчина с мечом и венком) – в единичных экземплярах. Мужские и женские фигурки, изображающие музыкантов, делятся на следующие типы: мужчины – лютнисты, флейтисты, арфисты, женские – только флейтистки.

Все эти изображения более пропорциональные, чем архаические примитивные: голова у этих фигурок составляет не менее 1/4 общей высоты, чаще 1/5 и даже 1/6.

Стилизованные статуэтки с «фоном» выпадают по стилю и особенностям техники выполнения из общей массы согдииских терракот кушанского времени, от которых они отличаются наличием «фона» в виде бортика, образованного излишком глины. Необычны они и по пропорциям – голова без головного убора укладывается во всей фигуре 2,5 раза, с головным убором – 1,5 раза. Но несмотря на то что головы непропорционально велики, узкая фигура с высоким головным убором создает впечатление вытянутости изображения.

Наряду с этим каноническим художественным направлением, занимавшим главное место в коропластике Согда, существовало и другое, основной отличительной особенностью которого исследователи (Мешкерис В.А., 1977, с. 32) считают тенденцию к реалистической передаче образа. К их числу относится несколько головок, в которых находят портретные черты: фигурки высокого рельефа, изображающие женщин и т. д. В конце рассматриваемого периода появляется совершенно новый тип терракотовых статуэток – фигурки всадников, вылепленные от руки, ставшие очень популярными в раннесредневековую эпоху.

Можно думать, что терракотовые статуэтки в глазах жителей Согда не имели художественной ценности, их роль сводилась к ритуальным, обрядовым функциям. Вполне вероятно, что именно поэтому два раза в году, когда изображения божеств «изживали себя», необходимо было пополнять домашний пантеон новыми фигурками, для чего организовывалась периодическая продажа их, как об этом сообщает Наршахи (Наршахи, 1897, с. 30).

И с точки зрения материала (глина), и с точки зрения техники (изготовление путем оттискивания в форме и последующий обжиг) коропластике очень близки и художественные налепы на керамике (Мешкерис В.А., 1977, с. 36), распространяющиеся в Согде с III–IV вв. н. э. Считается, что в этой сфере прикладного искусства реалистические тенденции, восходящие к собственно античному искусству, представлены ярче, чем в собственно коропластике, где господствовал канон.

В музейных коллекциях Узбекистана хранится довольно много резных камней из старых сборов, возможно, происходящих с памятников Согда. В большинстве случаев трудно определить, являются ли они местным производством или привезены в Согд извне. Большинство резных камней Согда – интальи. Древнейший резной камень найден на Афрасиабе случайно, однако связь его с ахеменидским искусством и дата (середина I тысячелетия да н. э.) несомненны. Это подвесная печать из темно-коричневого камня прямоугольной формы с закругленными краями. Всю поверхность камня занимает изображение фигуры бородатого лучника с колчаном за спиной и луком перед грудью. Под луком вертикальная строка клинописной надписи или подражания ей (Тереножкин А.И., 1947а, с. 127, 128, рис. 1; Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И., 1965, с. 127, рис. 131). Эллинистическими по сюжету и стилю является несколько гемм, найденных в переотложенных слоях на Афрасиабе: с изображением двух воинов – одного с круглым щитом и коротким мечом, припавшего на колено и второго, стоящего над ним, как бы прикрывающего его квадратным щитом и выставившего копье; с головой мужчины в венце (в профиль); со сценой борьбы двух антропоморфных крылатых существ со шлемами на головах. К кушанскому периоду относится булла, являющаяся оттиском печати с изображением всадника, сидящего на грифоне перед богиней (Исамиддинов М.Х., 1978, с. 224).

Камнерезное искусство не ограничивалось изготовлением резных камней. При раскопках храма в Еркургане было найдено миниатюрное изображение лягушки, выточенное из агата (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982, с. 54).

Известно некоторое количество мелких металлических произведений декоративного искусства. К их числу относятся: небольшое кованое изображение змеи (из светлого металла, возможно, сплава олова) и золотая подвеска-амулет в виде ежа с бирюзовой инкрустацией, золотая бляшка с воспроизведением на ней изображения городской стены.

Памятники монументального искусства практически еще неизвестны. Недавние открытия в храме Еркургана фрагментов живописи и скульптуры (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982) заставляют думать, что (во всяком случае с конца исследуемой эпохи) Согд был важным центром развития среднеазиатского искусства, где создавались произведения, предвосхищавшие бурный расцвет изобразительного искусства в раннесредневековую эпоху. Однако эти находки фрагментарны и плохо изучены. Можно отметить, что скульптура была как глиняной, так и ганчевой, полихромной. Можно предполагать, что стилистически она ближе всего скульптуре Бактрии позднекушанского периода.

Наряду с глиняной скульптурой в Согде существовала и каменная. Фрагмент каменного рельефа обнаружен при раскопках Еркургана: нижняя часть фигуры человека, одетого в кафтан, шаровары и невысокие сапожки. Этот фрагмент напоминает произведения искусства Гандхары. В состав архитектурного декора включались терракотовые рельефные плиты. Фрагмент одной из них также обнаружен при раскопках Еркургана. На нем изображены идентичные (оттиснутые в одной форме) головы мужчин.

Сохранившиеся фрагменты живописи включают орнаментальные и изобразительные сюжеты. Встречается орнамент в виде квадратной, ромбовидной или фигурной решетки, кругов, растительный орнамент. Выявлено частично сохранившееся изображение головы мужчины (повернутой в три четверти) с нимбом. Ниже – следы красной одежды с черными кругами. Насколько можно судить, живопись Еркургана напоминает живопись Бактрии кушанской эпохи (Каратепе и Дальверзин).

Своеобразны две фигуры, относящиеся к самому позднему периоду существования храма, изображающие дароносцев с венками и плодами в руках, очень архаические по стилистике (Сулейманов Р.Х., Нефедов Н.Ю., 1982, с. 56) (табл. CXXXVII–CXLII).

Монеты. Впервые, видимо, с монетой согдийцы познакомились в эпоху Селевкидов[62]62
  Хотя, возможно, в небольшом числе и ранее сюда проникали ахеменидские дарики (Ерназарова Т.С., 1974), а также монеты Александра Македонского (там же, с. 169).


[Закрыть] (при раскопках на Афрасиабе были найдены две селевкидские монеты) (Зеймаль Е.В., 1978, с. 195), некоторое количество (очень ограниченное) монет греко-бактрийских царей также было обнаружено на территории Согда (там же, с. 197). В конце III или начале II в. до н. э. в Согде (видимо, в долине Зеравшана) начали чеканиться «варварские подражания», прототипом для которых послужили драхмы Антиоха I (лицевая сторона – голова царя вправо; оборотная сторона – голова коня вправо) (Массон В.М., 1955, с. 40–41; Зеймаль Е.В., 1978, с. 201). Примерно тогда же в Бухарском оазисе начинается выпуск монеты, подражающей тетрадрахмам греко-бактрийского царя Евтидема (первоначально – II и часть I в. до н. э. – только с искаженной греческой легендой) (Зеймаль Е.В., 1978, с. 201).

В Самаркандском Согде в I или II в. н. э. начинается выпуск монет с изображением на оборотной стороне лучника, на лицевой – голова правителя влево. Эта чеканка делится на четыре периода. Первый период – это монеты Аштама (раннесогдийская легенда на лицевой стороне), исходный образец для которых был выполнен явно не местным мастером и содержал на оборотной стороне греческую легенду ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΝΤΙΟΧΟΥ. В дальнейшем при изготовлении новых штемпелей местными резчиками греческая легенда очень быстро искажается и орнаментализируется. Первый тип существует до середины IV в. н. э.

Второй период (согдийская легенда на лицевой стороне βγwrty затем hprwrnh) сохраняют прежние композиционные схемы типов, но сами изображения значительно отдаляются от исходного образца. Датируется этот период второй половиной IV – началом V в. н. э. (Зеймаль Е.В., 1978, с. 208–209)[63]63
  Два последующих периода выходят за хронологические границы данного тома.


[Закрыть].

В юго-западной части Бухарского оазиса в это же время (I–IV вв. н. э.) выпускались два варианта монет с именем Гиркода. В обоих случаях на лицевой стороне изображение головы правителя вправо и легенда ΥΡΚΩΔΟΥ, типы же оборотной стороны различаются: в одном случае стоящее божество с пламенем у плечей и легенда ΑΡΔΗΘΡΟΥ ΜΑ ΚΑΡΟΥ, в другом – протома лошади и легенда ΥΡΚΩΔΟΥ. В дальнейшем эти монеты видоизменяются, искажаются изображения, а легенды становятся нечитаемыми (Зеймаль Е.В., 1978, с. 209).

В южной (или юго-восточной) части Согда в это же время (II–IV вв. н. э.) выпускалась группа монет, восходящая к подражаниям раннеселевкидским драхмам с типами Александра (голова правителя влево на лицевой стороне и очень схематичным изображением Зевса-Этофора – на оборотной). На монетах согдийская легенда (лицевая сторона – ywδw/yn; оборотная MRᵓY) содержит титул «владетель», переданный арамейской идеограммой (Зеймаль Е.В., 1978, с. 209).

В районе Бухары продолжалась и в этот период чеканка монет по образцу тетрадрахм Евтидема. Но в I в. до н. э. или в I в. н. э. рядом с испорченной греческой легендой сперва появляется тамга, а затем и раннесогдийская легенда. В чеканке согдийских монет по типу тетрадрахм Евтидема можно различать два периода. Первый охватывает время с I в. до н. э. по I в. н. э. (изображается правитель в диадеме), второй – со II по IV в. н. э. (изображается правитель в тиаре) (Зеймаль Е.В., 1978, с. 210).

Кушанские монеты на территории Согда встречаются достаточно редко (Массон М.Е., 1950а, с. 18–22; Ерназарова Т.С., 1974, с. 173). В Кашкадарьинском Согде в III–V вв. н. э. выпускались монеты, на лицевой стороне которых изображена голова царя влево, а на оборотной стороне – царь, убивающий вставшего на задние лапы льва. Высказывалось мнение, что эти монеты чеканила местная династия, восходящая к парфянским Аршакидам (Массон М.Е., 1973а; другие точки зрения, в частности о датах, см.: Кабанов С.К., 1973; Смирнова О.И., 1981, с. 18) (табл. CXLIII).