Текст книги "Подземелье (СИ)"

Автор книги: Ваня Мордорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 110 страниц)

В ней была какая-то необъяснимая надежность.

Оставалось только ждать. Ждать пока за ними придут. Пока было время, Зур”дах сбегал внутрь шалаш и припрятал к себе в складки одежды и угольницу, и светляка. Пригодятся. Если конечно ему придется проходить Испытание. В чем он не сомневался.

Ждать пришлось недолго.

Все это время, около десятка минут, – мальчишка и старик молчали.

Гоблиненку едва сдерживался глядя на Ташку и других зур. Он вроде бы просто стояли возле своих шалашей и ничего не говорили, но он знал... Они ждут. Мстительно ждут, когда придут за ним и заберут.

У них-то своих детей не было. Им необязательно ни смотреть, ни выходить и наблюдать за процессией, – но они вышли. Как будто им мало того, что случилось с его мамой.

С левой стороны показалась цепочка гоблинов, во главе которой шли две старухи, в руках которых было по небольшому деревянному кругу. А позади – пяток стражей. Так, на всякий случай. Если вдруг кто вздумает сопротивляться.

Они, – стражи, – заходили в каждую полупещерку, шалаш, нору, и уводили за собой одного ребенка подходящего возраста. А дальше уже старухи проверяли дитя на круг, если пролазил свободно, подходил, если был слишком велик, – высок, толст, отпускали.

Так, к моменту когда старухи дошли к жилищам зур, за стражами уже семенил десяток отобранных детей.

Обойдя последовательно жилища предшествовавшие дому Зур”даха, они остановились перед ним. Ожидаемо из жилищ зур ни одного ребенка не вывели, – детей там просто не было.

– Пора. – проговорил Драмар, глядя на эту процессию.

Зур”дах на несколько секунд застыл. Нерешительный шаг, и легкий толчок сзади подтолкнул его вперед, и развеял всю робость.

Резко захотелось увидеть маму еще раз, пусть даже с покрытым порошками и мазями лицом. Это было неважно.

– Сюда. – старуха лохматыми космами до пояса в мешковатом одеянии уже протягивала деревянный круг.

Взгляды всех зур были обращены на Зур”дах. Что и неудивительно.

Ташка не сдерживая улыбки смотрела на мальца, и в глазах ее плескалось торжество. Как мало выживших после Испытания, знали все.

Гоблиненок вписался идеально, и ему указали на место в цепочке детей, позади остальных.

Он стал. Взглянул на Драмара но они двинулись дальше.

Миновали одно жилище за другим, – но поскольку это была часть круга зур, – детей нашлось немного, всего двое, и это на двадцать-то шалашей.

Они не спешили.

****

Обход крайних кругов занял больше нескольких часов. Все потому, что они двигались со скоростью ведущей их старухи.

Количество детей медленно, но неуклонно росло, пока наконец не достигло полусотни. Это был почти конец отбора.

Пять-шесть детей забраковали, из-за того, что они не пролазили в кольцо, которое держала в руках ведущая церемонию старуха.

Только когда последние круги жилищ в их части пещеры были обойдены, – они направились на центральную площадь.

Это был довольно короткий путь, – полчаса, – не более.

На площади, их уже дожидались две таких же процессии почти таких же размеров. Почти полторы сотни детей. Их всех вытолкали вперед, на выделенные бороздками каменные плиты площади детишки столпились ожидая своей участи. Зур”даха с его группой тоже втолкнули внутрь, и он оказался в толпе таких же по возрасту как и он мальчишек, некоторые были выше, некоторые ниже. Пока все делали вид будто им совсем не страшно, будто в них нет ни капельки страха. Дети толкали друг друга, обзывались, перешептывались, просто разговаривали.

Некоторые разбились на небольшие групки. Зур”дах вздохнул. Он уже это проходил, год назад, и каким-то чудом жребий его миновал. Но сейчас…

Второй раз такого чуда не произойдет. Он это знал. Мама ему все объяснила давно, о том, что удача никогда не приходит к тебе дважды.

Глава 14

Толпа, взрослые дети, матери, отцы, все они собирались вокруг площади, теснясь, попеременно наваливаясь друг на друга.

Каждый кто мог и хотел, пришел посмотреть,кого же из детей выберут, кто вероятнее всего умрет, а кто останется в живых.

В центре площади, вместе с двумя Охотниками, гоблиненок увидел Ксорха.

А он еще не знает…Что с мамой…

Как бы не любил мальчик Ксорха, он почему-то был уверен, что маму тот защитит. Но в эти три дня, – как раз когда все случилось, – Охотник ни разу не показывался у матери.

Немного потолкавшись об других детей, Зур”дах выбился так, чтобы видеть и площадь, и происходящее на ней.

Стража стояла по краям площади, не давая пришедшим матерям и другим детям случайно ввалиться внутрь.

Рядом с Ксорхом стояло два шамана, старик – главный, и его более молодой помощник. Они отвечали за церемонию жеребьевки.

В центре, возле них, стоял гонг, – большая отполированная до блеска медная тарелка в рост взрослого гоблина, подвешенная между каменными столбами. Возле, стоял прислоненный к столбам и обитый тканью молот, – чтобы получался не такой жесткий звук.

Несколько минут все стихало, пока, наконец, гоблины не стали как кому удобно.

После этого наступила тишина и старый шаман заговорил:

– Пришло время, – он поднял руку в приветствии, – Провести ритуал Жребия.

Сначала взрослые, а после и дети повторили этот жест.

– Наш предок спит, – шаман опустил руку указывая на место в полу под собой, – Под нами все еще бьется его сердце. Мы можем только поддерживать его сон, не допускать его окончательной смерти. В этот раз, увы, цветы забвения увяли прежде времени.

Дружный вздох-стон пронесся по толпе. Скорее просто дань словам старика, – все и так привыкли, что цветы увядают то раньше, то позже, и соответственно этому и проходит Испытание.

– Так к сожалению иногда случается, и вы это прекрасно знаете. Поэтому и придется провести Испытание раньше, о чем вы и так уже поняли.

Зур”дах тем временем перетаптывался с ноги на ногу. Стоять на площади, хоть и в толпе других детей, под кучей перекрестных взглядов было тяжело.

Шаман продолжал что-то говорить, но Зур”дах даже не слушал. Нечто подобное он слышал и в прошлый раз, только с небольшими отличиями, поэтому сейчас стало не интересно.

Дышать становилось тяжелее, кучность тел создавала давящую духоту, от которой начинала немного кружиться голова.

Раздался удар гонга, – ученик шамана бахнул обмотанной шкурами палкой.

– Начинаем. – раздался его голос.

Шаман взмахнул рукой и дети вздрогнули.

– Вкратце, для тех кто не знает что делать. Перед вами два камня. – объяснил шаман показывая на место жребия.

Там на коврике сидела слепая старуха. А подле нее два камня, одинаковые, круглые, гладкие, отполированные.

Старуха перевернула камни пузом кверху. На одном был выбит круг, на другом крест.

– Кхара крутит-вертит камни, когда она останавливается, вы выбираете. Выберете с символом круга, – и вы отправитесь домой, с крестом, – вас будет ждать Испытание. Все ясно?

Дети кивнули и что-то нестройно прогудели в ответ.

Зур”даха вновь оттеснили вглубь, и воздуха стало не хватать. С силой он вытолкался обратно, отпихивая других. Все-таки, за счет ядра он был сейчас сильнее любого из обычных детей, и прорываясь, он это почувствовал.

Прорвавшись, гоблиненок как раз застал момент, когда старуха открыла свои глаза. Зур”дах инстинктивно вздрогнул. Жуткое зрелище.

Вместо глаз внутри были вставлены два камня. С такими же символами, как и на камнях лежащих перед ней, на правом круг, на левом крест.

Ее старые руки легли на камни и перевернули их гладкой стороной кверху. Чтобы ни один ребенок не увидел, где какой камень.

Шаман вышел немного вперед и указал на случайно выбранного мальчишку из первого ряда.

– Будешь первым.

Тот бодро вышел вперед и остановился пред камнями размером с ладонь.

Старуха тем временем, невообразимо быстрыми движениями перемешала камни. Миг, и ее руки замерли в воздухе.

– Правый, левый? – мальчишка указал на левый.

– Левый. – проговорил шаман.

Старуха услышав его, протянула руку и перевернула его. Круг.

Мальчишка облегченно вздохнул и отправился прочь из площади.

Шаман уже ткнул в следующего.

Зур”дах понял, что не может уследить за ее движениями. Возможно, другим взглядом это бы и получилось, но сейчас, среди всех, использовать глаза он не мог.

Ловкость ее рук поражала воображение. Как в этих узловатых, костлявых, но подвижных руках сохранялась подобная скорость пальцев, – непонятно.

Гоблиненок же внимательно следил за каждым ребенком который подходил к центру и выбирал камень.

Правый. Левый. Правый. Левый.

Каждый раз все повторялось. Менялся только результат, – рисунок на камне. Ребенок выбравший крест, – отходил в сторону, – к шаману, – и оставался на площади.

Выбывшие, с легкой душой и улыбкой на лице шли к общей массе, – к толпе вокруг.

Отобранные же, насупив брови и опустив уши вниз, – очевидный признак расстроенности и даже подавленности, – стояли вперив глаза в пол. Прокручивали в голове, – что же их ждет, какой камень вытащат. Потому что выжившие дети рассказывали об Испытании такое, от чего страшно становилось еще задолго до его начала. Родители же большей части детей ничего о нем не говорили.

Очередь Зур”дах наступила не скоро.

За то время пока он стоял, ноги успели и занеметь, и устать. Пришлось их расхаживать понемногу. Стоял душный, жаркий воздух, и все вокруг истекали потом. Он в том числе. Слишком много вокруг было гоблинов.

На первый взгляд все происходило быстро, – ребенок подошел, выбрал камень, и ушел.

Но Зур”даху казалось, что время тянется слишком медленно. Для него так и было. Ожидание всегда тягостно.

С каждым прошедшим мальчишкой, ожидание становилось все невыносимее. Жара накалялась. Духота становилось почти осязаемой. А запахи…Слишком много гоблинов на квадратный метр. Слишком много. И никакого нормального ветерка.

И это Зур”дах стоял еще почти в первых рядах, в задних наверное парочка детей вовсе потеряли сознание.

Когда палец шамана указал его, – он даже не понял, что наступил его черед. На мгновение гоблиненок растерялся, не понял, чего от него хотят. Только когда сзади подтолкнули вперед, – мир вновь обрел краски, шум, движение – Зур”дах встряхнул головой и шагнул. Страх витал в воздухе. Возле каждого мальчишки. Теперь, оглянувшись назад, он это увидел на их лицах. Боялся не только он.

Он сделал сначала несколько робких шагов, а затем, стиснув зубы бодро прошагал до самой старухи.

Вблизи она была еще страшнее. Таких глубоких морщин-складок, не было даже у Драмара. Не лицо, а самая настоящая маска из потрескавшейся кожи. Улыбка-оскал чернела пеньками зубов, а руки висели в воздухе, прямо над камнями управляя судьбами детей.

Зур”дах внимательно посмотрел на оба камня.

– Выбирай. – сказал шаман стоя за старухой.

Какой выбрать?

Глаза перебегали с одного на другой.

Похожи…Нет, не просто похожи, – одинаковы. Совершенно идентичные камни.

Спиной Зур”дах чувствовал как все вокруг застыли в ожидании, чувствовал напряженное внимание прикованное к нему, сотни глаз упершихся в спину.

Неужели каждый из детей чувствовал тоже самое?

Казалось они говорили. Выбирай! Выбирай! Скорей же, давай!

Зур”дах глубоко вздохнул и показал на правый. Тянуть время было бессмысленно.

Старуха недобро скалясь, перевернула камень.

Глава 15

Крест. Там был гребаный крест.

Сердце Зур”даха пропустило удар, и внутри словно все обдало противным, тревожным холодком.

Проклятье!

Он до последнего надеялся, что ему повезет и старался не думать о предстоящем выборе.

Не повезло.

Как мама и предупреждала.

Он попытался проглотить комок, противно застрявший в горле. И застыл как вкопанный, не в силах сдвинутся с места. В ушах стояла неестественная, звенящая тишина.

Пару раз шаман окликал его, но в ушах у гоблиненка стояла все та же невыносимая тишина. Резкая, неожиданная, оглушающая.

Хоть он и был внутренне готов к тому что его выберут, – мама постоянно говорила что второй раз обязательно выберут, что два раза везения не случается, – все равно…это было неожиданно, как предательство родного существа. Он, все же, до конца верил, что обойдется, что жребий сжалится над ним.

Он даже не заметил как шаман силой отвел его к остальным. К тем, кому предстояло отправится проходить Испытание.

Только там, стоя среди остальных, таких же унылых как он, Зур”дах пришел в себя. Не сразу правда, только когда увидел как к ним идет следующий.

Еще один выбравший не тот камень. Еще один смертник.

Внезапно Зур”дах вспомнил, что он, в отличии от всех этих детей прошел пусть одно, но удачное Поглощение, и шансы его выше уже потому, что он чуть быстрее и сильнее нежели они. Эта мысль заставила его взять себя в руки и немного успокоится. Слыша и видя все происходящее ясно и четко, сердце теперь успокоилось, – он продолжать смотреть, как мальчики один за другим проходят Жребий выбирая то один, то другой камень.

Как незаметно, в один миг, ритуал закончился.

На площади, перед слепой старухой и шаманом не осталось ни одного гоблиненка. Лишь полупустая площадь по краям которой толпились самая любопытная часть племени, те кто пришел просто поглазеть, и те дети, на стороне которых сегодня была удача, – они стояли теперь вместе.

А сбоку от шамана, справа, стояли выбранные ребята. Пять десятков, на стороне которых удачи не было. И Зур”дах среди них.

Стоя, он ощутил усилившееся страх и беспокойство вокруг. Дети волновались, шептались, кто-то дрожал, кто-то толкался, просто чтобы выплеснуть бессильный гнев и ярость на несправедливость судьбы.

Но всех их эмоции резко заглушил мощный удар гонга. Разделивший из жизнь на до, и после.

– Отобранные, – прозвучал голос шамана обратившийся к детям, – За мной!

Толпа все еще ждала.

– А вы все, – кинул он к толпе, – расходитесь, вам тут больше делать нечего.

И взмахнул руками, прогоняя толпу прочь. Показывая тем самым, что ритуальная часть процесса завершена.

Гоблины один за одним начали расходится, – первыми разбежались дети, которым уже было откровенно скучно, а за ними потянулись их матери и остальные.

Вскоре, на площади не осталось никого, кроме Стражей, Охотников, и шамана, с выбранными для испытания детьми.

Когда гоблинята нестройным шагом последовали шаманом, Зур”дах оказался немного позади них.

Сейчас, наконец, стало легче дышать и даже появился какой-никакой ветерок. Волнение ушло само собой, и ненужные мысли испарились из головы мальчишки. Он просто шел и смотрел, на детей, на шамана, на Ксорха, который шел сбоку от процессии с другими Охотниками. Просто смотрел.

Старик вел их прочь от центральной площади, по единственной в пещере ровной, прямой дороге, проходящей насквозь все круги племени. Вела она к левым окраинам пещеры, – противоположная сторона той, где жили изгои, – они жили справа.

Слепая старуха замыкала шествие вместе с двумя молодыми Охотниками.

Гоблинята, знакомые между собой, толкались и переругивались, некоторые перешептывались, – когда не хотели, чтобы их услышали остальные.

Едва все дети оказались за пределами площади, как тягостное, гнетущее ощущение, давящее на них во время Жребия, – исчезло. Они на время словно вновь оказались в обычной безопасной обстановке. Дома.

Через полчаса такого пути напрямик, – они вышли на окраины пещеры, к стоянкам ездовых ящеров.

Тут их уже ждали.

Три повозки, запряженные медлительными ящерами-тягачами. В отличии от своих более мелких собратьев, они могли перевозить очень тяжелые грузы долго, и сильно при этом не уставая. Единственным их недостатком была скорость, – везли ящеру груз со скоростью медленно шага, правда, и они могли сильно ускориться, но лишь на короткий промежуток времени.

Детей остановили и построили перед этими тремя повозками. Остальные ящеры на стоянке, – помельче, были распряжены и лениво лежали, штук двадцать. Рядом с ними, отцепленные, на полу лежали небольшие телеги в которые их запрягали.

Зур”дах попытался заглянуть внутрь повозок, но роста не хватило. Борта повозок возвышались в два детских роста, увидеть внутренность не было никакой возможности.

– Загружай. – отдал приказ Ксорх, и два стража начали одного за другим сажать детей в эти корыта. Иначе назвать эту конструкцию было сложно. Впрочем, свою задачу она выполняла.

Пока дошла очередь до Зур”даха, он успел обойти все три повозки с интересом осматривая их, и пару раз прошелся по стоянке. Стражи, правда, из виду его не выпускали ни на миг.

Ему очень хотелось рвануть домой, но двух таких резвых и хитрых гоблиненков, один из стражей быстро развернул обратно, наградив чувствительными подзатыльниками.

Пока все это происходило, подошло больше десятка Охотников, все при оружии и в своих легких доспехах сделанных из брони убитых ими же существ. Все были напряжены.

Скоро сильные руки стража подхватили гоблиненка, – он даже не дернулся, – из таких не вырвешься как не пытайся. Да и незачем.

Он присоединился к остальным.

Теперь все гоблинята припали к бортикам и наблюдали оттуда за происходящим. Ни одной матери, пришедшей напоследок взглянуть на ребенка и попрощаться, видно не было.

На Испытание ведь отдавали наиболее слабых детей, учитывая, что за раз у самок рождалось от трех детишек, обычно в семье оставалось еще трое, примерно того же возраста как ребенок на Испытании, и еще с пяток детей повзрослее. Отдавали обычно самого бесполезного, кого не жалко. Впрочем, дети и сами это понимали, поэтому даже не смотрели в сторону матерей.

Зур”даху некого было высматривать. Мама лежала, а Драмар присматривал за ней, а больше никого близкого у него и не было. Пару раз его взгляд случайно пересекался с глазами Ксорха, но тот, похоже, видеть его был совсем не рад.

Просто делал вид, будто не замечает и не знает его.

Гоблинята немного молчали, а потом их как прорвало, одного за другим..

– Ты знаешь, что нам нужно будет делать? – спросил мальчик сидящий справа.

– Неееааа... – довольно протянул другой, – Мама не говорила. Сказала только, что скажут на месте и что ничего сложного не будет.

Он был почему-то убежден в этом. В том, что слова матери не могут быть ложью. Это слышалось в его голове.

– Неправда. Там будет сложно, сколько детей погибает знаешь?

– Погибают только слабаки. – убежденно возразил тот.

– Пффф…

Зур”дах знал что прав тот, кто говорит что погибает много детей. Тоже самое ему мама говорила, а мама бы врать не стала.

Он как раз хотел об этом сказать, но не успел.

– А ну тихо! – рявкнул вдруг Охотник, и все дети сразу притихли. – Разгалделись тут. Ни звука, ясно?!

Погрузив последнего гоблиненка, Ксорх обошел вокруг повозок, пересчитал детей и подергал упряжки тягловых ящеров.

– Мы едем в тоннели,– мрачно и назидательно сказал он детям, – И не дай боги, вы начнете там шуметь или разговаривать…Оглянутся не успеете, сожрет какая-нибудь тварь. Ясно? Вести себя тихо.

Притихшие дети кивнули.

– Значит теперь научитесь быть тихими. Такими тихими, чтобы не услышала самая поганая тварь. Если, конечно, хотите вернутся домой живыми, а не остаться в тоннелях навечно.

По спине Зур”даха пробежал холодок от остановившегося на нем взгляда Ксорха.

Главный Охотник вскинул руку и возничие уже занявшие места и сидевшие парами на спинах ящеров щелкнули хлыстами.

Неторопливо, и с низким мычанием ящеры начали перебирать ногами, и через мгновение повозки, кряхтя, и поскрипывая тронулись вперед. Вначале шли совсем медленно, а затем, немного раскачиваясь, набрали скорость до обычного шага.

– Правее забирай! – рявкнул погонщик соседу.

Охотники редким полукольцом взяли повозки в защиту и двигались впереди. Все пешком. В последней повозке гоблиненок заметил голову старого шамана.

Значит и он с нами едет? – подумал мальчик.

Правда, скоро голова старика скрылась внутри телеги.

Зур”дах почувствовал сначала легкую тряску, а затем колеса повозок пошли удивительно тихо, да и сами ящеры молчаливо тянули свою лямку перестав издавать звуки кроме еле слышного пыхтения.

Жилища племени с каждым шагом отдалялись.

Через десяток минут они уже въехали в один из больших тоннелей ведущих из пещеру в мир подземелий.

Стражник отсалютовали копьями Охотникам, и вернулись к своему ничегонеделанию.

Они въехали в тоннели.

Зур”дах немного задрожал. Несмотря на пришедший вдруг страх, – он ведь действительно боялся испытания, – ему, в тоже время, хотелось увидеть и узнать, что там происходит. Как-никак, часть детей ведь всегда возвращается оттуда, пусть и небольшая. А он теперь, не совсем обычный ребенок-гоблин.

Глава 16

Ничего примечательного и запоминающегося в тоннеле не было, – пока он не начал расширятся и вширь и ввысь. Вот тогда он стал выглядеть совсем иначе. Каждый звук начал отдаваться эхом, а многочисленные разновидности цветных и светящихся мхов стали густо покрывать стены, излучая приятный, мягкий свет. Сталактиты и сталагмиты свисали с потолка и росли с пола. В пещере таких больших не было. Повозки неторопливо их объезжали.

Часть детей рассматривала тоннель с интересом, – в тоннели их не выпускали, а часть начала присматриваться друг к другу, отыскивая знакомые лица. Слово за слово, и среди них начались сначала тихие, а потом погромче, – разговоры.

– А ну тихо! – рявкнул Ксорх. – Если еще одно слово услышу, выброшу к могильщикам!

Все снова послушно притихли.

– Еще час, и начнутся действительно опасные места. – добавил он. В этот момент в глаза его вспыхнули желтым цветом, что заставило почти всех детей оцепенеть от страха. Редко когда увидишь проявление силы Охотника.

Однако еще долгое время раздавались перешептывания. Хоть и тихие.

Ровно до тех пор, пока сверху, с высоты двадцать локетй, на них не спикировала незнакомая насекомоподобная тварь.

Прямо на детей. Попыталась.

Копье одного из охотников бытсро насадило ее на свой конец.

Только тогда гоблинята воочию убедились, что опасность более чем реальна, и притихли так, что даже их дыхания не было слышно. Поприжимались к бортам, крепко ухватившись за них. Теперь слышалось только легкое перешлепывание ног ящеров.

Зур”дах, уцепившись за край борта, выглядывал наружу. Несколько раз он ловил на себе красноречивые взгляды Охотников и прятался обратно. Но все же из за скуки раз за разом продолжал выглядывать наружу.

Несмотря на всеобщую тьму, которую местами разгоняло только слабое свечение растений, он мог видеть обстановку в целом. И пару раз, когда мелкие твари пытались напасть на Охотников, – видел как те отделялись смутными тенями от стен.

Но даже разглядывать, поначалу такие интересные мелькающие стены тоннеля, быстро наскучило гоблиненку.

Дорога стала однообразной. Тоннель-тоннель-тоннель...Никакого разнообразия.

Только на четвертый час они увидели первый поворот. И высота тоннеля значительно снизилась.

Задница у Зур”дах уже отбилась об жесткое дно телеги. Приходилось то стоять, то сидеть. Гоблиненок заметил, что делал так не только он.

Неудобство было во всем. Жесткий костяной каркас повозки, прикрытый протертыми шкурами зверей не давал никакой мягкости, так что бока и задницы всех без исключения детей, отбились до онемения и ныли.

Однако полная тьма длилась недолго, – через час начали вновь появляться фосфоресцирующие зеленым во тьме лишайники. Грибные наросты распространяли фиолетовые споры зависающие в воздухе и плавно опускающиеся вниз, на дорогу, а лозы, вьющиеся по стенам тускло мерцали желтым.

Все это дало то минимально необходимое освещение, с помощью которого глаза остальных детей уже могли что-то разглядеть.

В дополнение к этому, появились насекомые. То тут то там вспархивали маленькие светлячки, пауки-огневки и другие насекомые источающие свет своими телами.

Зур”дах увидев это машинально проверил свои тряпки. Осторожно прощупал кармашек-складку, и ощутил небольшое трепыхание, светлячок, которого он захватил с собой, был жив, и никуда не удрал. Угольница же находилась в другой складке одежды, медленно и недовольно ворочаясь внутри. Насекомые вернули ему чуточку спокойствия, просто уже одним тем фактом, что находились вместе с ним.

Ящеры чуть сбавили скорость продвижения, и без того не быструю.

Тишина и шлепки грузных ног ящеров, и стайки мошкары с прозрачными крылышками со светящимся синим прожилками, которые и слева и справа вспархивали потревоженные гоблинами.

Постепенно Зур”дах ощутил, что тело покрывается мелкой, липкой моросью, – влажность становилось настолько высокой, что стало трудно дышать.

– Рядом источник, – тихо произнес Ксорх.

А потом добавил, уже обращаясь к детям:

– Дышите медленно, глубоко и редко, поняли?

Горло гоблиненка, чем дальше они заезжали, тем больше словно бы сдавливал невидимый обруч, а на тело наваливалась неожиданная тяжесть. Понемногу начинало клонить в сон. Он начал дышать медленно и глубоко, как им и сказали.

По всему его телу выступили капельки пота. В горле запершило и Зур”дах еле сдерживался, чтобы не задышать часто и быстро.

Через десяток минут, который все дети переносили тяжело, влажность в тоннеле начала уменьшатся. Соответственно уменьшению влажности, уменьшалось и количество живности и растительности вокруг.

Еще столько же времени прошло прежде чем вновь вернулся обычный, суховатый воздух, и на стенах не осталось и следа от той буйной растительности, только редкие растения. Без близкого источника влаги жизнь закономерно угасала, ее становилось меньше.

Вскоре их отряд и вовсе остановился.

Несколько Охотников достали из крайней телеги небольшой мешок, и начали оттуда вытаскивать странные мешочки и один за други раздавать их детям.

Дети вертели их в руках не понимая, – зачем это им?

– Впереди опасное место, – вышел вперед Ксорх, чтобы его видели все дети, – По моей команде, вы натягиваете мешки на голову, и задерживаете дыхание. Дышать нельзя, пока я не скажу. В это время, мы постараемся проехать место побыстрее. Вдохнете, – умрете.

Зур”дах смотрел на мешочек и плотной ткани, такой и воздух почти не пропускает. Однако, если Охотники говорят, что впереди настолько опасно что дышать нельзя, значит так оно и есть.

Впереди, на стенах тоннеля появились капельки странно блестящей влаги, которая переливались всеми цветами радуги. Капли стекали вниз, оставляя медленно затухающий разноцветный след.

До этого ящеры ехали медленно и спокойной. А вот дальше…

– Натягивайте мешки! – рявкнул во весь голос Ксорх. – Живо!

Зур”дах все же успел увидеть, что там дальше.

А дальше… с потолка сплошной стеной спускались переливающиеся глянцево-черным капли. Гоблиненок вздохнул. Они даже выглядели как-то опасно, не говоря уж о том, что у него вдруг начали непроизвольно вставать дыбом волоски по всему телу.

Он крепко прижал к голове мешок и задержал дыхание. И сразу услышал, как неистово начали погонщики стегать ящеров, а те, недовольно замычав ускорились раза в три. Значит могли быстрее ехать когда нужно.

Капли, словно кусочки зеркала стали появляться на телах детей и охотников.

– Не трогать! – раздался голос Ксорха, – Ни руками, ни ногами, ничем не трогать. Будет жечься. Сильно, но вы терпите.

По всей видимости эти самые капли ему ничем не мешали, потому что говорил он спокойно.

Привычки задерживать дыхание у Зур”даха не было, а потому, уже через минуту его начало распирать от желания вдохнуть свежего воздуха. Голова, казалось вот-вот лопнет от перенапряжения.

Телеги беспрестанно подскакивали на камнях. Ящеры гнали уже во всю прыть, подгоняемые кнутами погонщиков.

Зур”дах терпел. Кроме того, что не хватало воздуха и дико распирало легкие, капли немилосердно жди руки ноги и даже. Каждая капля, будто кусочек раскаленного угля, прожигала кожу с шипящим звуком за которым следовала вспышка боли.

Кто-то из детей, справа от Зур”даха громко вдохнул. Не выдержал.

– Еще немного! – рявкнул Ксорх. – Терпите! Терпите, если жить хотите!

Сам он тоже бежал наравне со скоростью ящеров вместе с остальными Охотниками.

Вдохнувший закашлялся. А через несколько мгновений послышалось еще с десяток почти одновременных громких вдохов.

Зур”дах терпел. Стиснув зубы. Не обращая внимания на боль по всему телу, даже лицо капли прожигали, и мешок похоже им не мешал.

Горло и легкие просто разрывались, надо было срочно вдохнуть.

Терпи!

Заставлял гоблиненок себя.

Не помогало. Рот волосок за волоском начинал открываться. Удержать его не было сил. Зур”дах пытался.

Давай!

– Еще чуть-чуть! – орал Ксорх.

Я смогу!

Секунда-другая, и Зур”дах понял, что не может больше терпеть. Все тело, словно было готово взорваться изнутри от бешеного недостатка воздуха. В глазах уже давно потемнело и он ничего не видел.

Гоблиненок вдохнул.

– Ахххх... – раздался протяжный стон измученного горла гоблиненка.

Не дышать, он больше просто не мог.