Текст книги "Подземелье (СИ)"

Автор книги: Ваня Мордорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 110 страниц)

Глава 25

Растения не желали пропускать никого просто так. Однако оглядываться на других просто не было времени. Зур”дах увернулся от второго шара, от его тянущихся щупалец. Рубанул второго, увернулся от первого.

Приходилось вертеться как юла. Хорошо хоть сейчас его тело, став чуть быстрее после Поглощения ядра, поспевало за атакующим растением.

Но, похоже, резать эти отростки было бессмысленно.

На его глазах разрезанные стебли в один миг переплелись между собой и восстановились, став вновь одним целым.

Должна же быть какая-то точка, мозг этого растения.

Мысль мелькнула внезапно, и будто бы принадлежала не совсем ему. Будто кто-то ее подсказал.

Глаза отыскивали среди этого переплетения отростков какую-то общую точку, – центр, сердце растения.

Одновременно перерубать лезущие отростки и искать центр оказалось непросто. Щупальца без передышки преследовали его ноги, пытаясь уцепиться и вползти на него полностью. Повезло еще, что не было третьего шара. С тремя он бы точно не справился.

Вот!

Сердце этой твари, маленькое коричневое семя постоянно перемещалось в этом переплетении сплошных узлов, создавая путаницу. Однако глаза Зур”даха уже увидели его.

Не успел он нанести удар в центр, как вскрикнул от боли. Вторая тварь уже вцепилась в ногу, словно почувствовав опасность для первой.

Плевать на нее, надо первую убить!

Удар. Мимо.

Удар. Мимо.

Удар.

Есть!

Кончик костяного кинжала проткнул семя первой твари, брызнула зеленая влага и отростки в миг повисли мертвыми плетями, так и не дотянувшись до гоблиненка.

А вот вторая тварь уже взобралась до колена, оставляя своими мерзкими отростками красные ожоги.

Больно!.

Боль от ожогов наступала не сразу, с небольшой задержкой.

Где же тут сердце?

Свободной рукой Зур”дах попытался оторвать от себя тварь, но только получил еще одну порцию ожогов на руках. Тварь – растение сразу же начала оплетать и руку растягиваясь.

Однако в это мгновение она открылась, растянулась слишком широко. Она не хотела отпускать ни ногу ни руку.

Вжух!

В этот раз глаза моментально нашли уже знакомое семя, – незащищенную сердцевину и резким движением рука с кинжалом проткнула ее.

В мгновение растение повисло безвольными тряпками.

Зур”дах сорвал с себя стебли и отшвырнул их куда подальше. От боли, накатившей через пару мгновений, пришлось закусить губу и застонать.

Почти сразу он оглянулся посмотреть как дела у остальных. У кого-то хорошо. У кого-то плохо. У кого-то совсем паршиво.

Как минимум два гоблиненка вдалеке лежали сопротивляясь шарам. По тройке шаров взобрались на каждого из них и оплели на головы, шеи, плечи, и душили-душили.

Тела мальчишек с хрипом дергались в конвульсиях, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

Продержались они, три-четыре вдоха, не больше. Ровно столько потребовалось времени шарам чтобы насмерть задушить мальчишек.

Зур”дах сглотнул. Все произошло слишком быстро. Только-только гоблинята слишком близко к себе подпустили растения, как те без проблем разделались с самыми слабыми.

Гоблиненок осмотрелся. Теперь мог. Никто к нему не лез и не подкрадывался. Погибло трое. Он, с активным зрением мог рассмотреть даже тех, кто был вдалеке, в сотнях шагов от него.

Он застыл на три десятка мгновений, приходя в себя и привыкая к тупой ноющей боли на местах, где растения успели присосаться.

Пора.

Зур”дах двинулся дальше. До островка осталось всего ничего, – двадцать шагов. Под ногами то тут, то там, начались лианы. Темные, толстые, с виду жесткие как дерево, и совершенно неподвижные.

Однако гоблиненок уже понял, – растения здесь не то, чем кажутся. Поэтому лианы он старательно обходил, стараясь даже краешком не задевать их.

Очень скоро он своим обновленным зрением увидел, чем может закончиться неосторожность с лианами.

Мальчишка, в полутора сотнях шагов от Зур”дах справа, случайно наступил на лианы, и те, словно вспыхнули гневом и моментально потеряли свою первоначальную дубовость и жесткость. В миг стали мягкими, эластичными, и спеленали гоблиненка так, что не вырваться.

Он успел только вскрикнуть. Мощные лианы за несколько секунд утащили его куда-то вглубь островка растительности.

Зур”дах застыл. Рядом раскинулась будто змея лиана. Тому гоблиненку лианы ни дали ни единого шанса. Если колючки и шары можно было пройти, то лианы…

Однако пока на них никто не наступал — они бездействовали. Так было везде. Дети были осторожны и больше никого, насколько видел Зур”дах, лианы не утащили внутрь островков растительности.

Ноги слегка дрожали. Теперь они дрожали каждый раз, когда лиана оказывалась близко.

Выбора не было. Идти обратно не вариант.

Поначалу переступать лианы было очень просто. Но с каждым шагом их становилось все больше , и переплетались он все теснее. Приходилось хорошо выбирать место, куда поставить ногу. И каждый раз это занимало все больше времени. Последний пяток шагов пришлось ступать по полушагу.

Полушаг. Замереть. Осмотреться. Ступить. И так по новой.

Мельком он пытался подглядеть, что происходит у остальных. Одного гоблиненка сожрала тварь. А вот Шарх, которого Зур”дах отчетливо видел, – успешно сорвал несколько цветков и уже возвращался. Никаких других угроз на его пути не было. Пока только он один выполнил задание.

Быстро он.

Последний шаг, и гоблиненок стал.

Вот оно, дерево!

Хотя скорее оно все же напоминало здоровенный распушенный куст высотой в десяток локтей, с плотными ветками.

Плотные и густые листья словно коконом скрывали внутреннюю часть дерева. На полу лежали тонкие лианы, которые дополняли лежащие на полу толстые, трогать их очевидно, тоже не стоило.

Зур”дах приподнялся на цыпочках, чтобы дотянутся до бутона. Над ним кружила какая – то блестящая серебром муха.

Осторожно он срезал цветок.

Одного хватит. – сначала решил он.

Но потом вспомнил, что Шарх нес три цветка. Неспроста же это.

Просто так делать не стал бы он этого делать...

Чтобы срезать другой цветок нужно сделать шаг. Первый цветок он спрятал в складки одежды подколов двумя костяными уголками.

Он потянулся, намереваясь сорвать второй цветок и…замер, не окончив движения.

От цветка и веток внутрь дерева тянулись какие-то тончайшие полупрозрачные нити.

Что это?

Тревожное предчувствие охватило Зур”дах. Он так и застыл с протянутой к цветку рукой.

Из глубины дерева он увидел блестящие с переливами цвета радуги глаза. Немигающие глаза которые смотрели прямо на него.

Паук!

Увидев глаза, он мигом разглядел и все остальное. Тело паука почти сливалось с деревом и лианами по цвету и текстуре, а потому и разглядеть издали и даже вблизи Зур”дах его не смог. Идеальная маскировка.

Тварь ждала. Ждала, пока тронут хоть одну протянутую к ней нить.

Нити шли не только от цветка. Нити пронизывали все пустое пространство между ветками. Каким-то чудом он соврал крайний цветок, который еще не был оплетен коварной паутиной.

Зур”дах резко решил, что одного цветка ему вполне достаточно. А рисковать и тянуться к цветку, оплетенному почти невидимыми нитями как-то перехотелось. Под взглядом этих цветных глаз, ему хотелось одного — убежать подальше и поскорее.

Однако и сам паук не спешил нападать. Просто пристально смотрел на мальчика.

И против воли, гоблиненок все-таки заглянул в эти глаза.

Глава 26

На секунду ему показалось, будто он взглянул в свои собственные глаза, настолько теперь его глаза были похожи на паучьи.

И хуже всего, что это мгновение будто замедлилось, растянулось во времени и внутри тела Зур”даха что-то шевельнулось. Что-то почти сознательно отозвалось на этот паучий взгляд. Зур”дах прекрасно понял кто это.

Он теперь хорошо знал это ощущение – это была та часть ядра, которая стала им самим, и которая выглядывала из его глаз в тоннелях уже два раза.

Но сейчас кое-что изменилось. Чувство чужого присутствия стало в разы сильнее.

И сейчас часть мертвого паука в нем словно вылезла из темного угла, расправила лапки, и пыталась вырываться к своему сородичу, стать заметной, чтобы ее увидели.

Паук секунду ничего не делал, не двигался, а потом его глаза словно в удивлении дрогнули.

Вдруг в них, Зур”дах своим новым зрением сумел разглядеть и себя. Небольшое существо с зеленой кожей и длинными ушами, и угольно-черными, отливающими синевой глазами. В которых отражалась и паучиха. Бесконечное отражение друг друга.

А паук вдруг почувствовал в чужаке что-то родное и знакомое. Плоть от плоти себя, но только в глазах.

А Зур”дах ощущал, как его кровь буквально начинает беспокойно шевелиться в нем, совсем как живая. Словно тысячи маленьких паучков стали каплями его крови и теперь совершали движение в его теле. Стремились вырваться.

Но главным было ощущение двух больших, блестящих как влажные куски черного камня – глаз. Они были неподвижны.

Зур”дах понял, что глаза вновь стали видеть по-другому. По-паучьи. Глаза зажили своей жизнью. Даже захоти он их выключить, перестать смотреть так, по-новому, – то не смог бы.

На несколько мгновений Зур”дах ощутил, как проваливается в сознание паучихи, мутное, хищное болото, как липкая тьма начинает засасывать его в лабиринт разорванных мыслей. Засасывало его не по своей воле. Просто паук вдруг ощутил любопытство и глаза в глаза прикоснулся к нему. Как-то по своему.

И вся его воля оказалась связанная, спеленанная, он почти сделал шаг навстречу пауку, – как вдруг раздался крик который в момент вырвал его из этого транса.

– Бегите!!! – раздался истошный вопль гоблиненка, – Бегите!!!

Зур”дах обернулся влево, и увидел мальчишку, который стремглав бежал от своего островка держа в руке по цветку.

Из глубины тех четырех центральных островков неслась тройка тварей преследующая бегущих в страхе гоблинят. Ростом в два взрослых гоблина, а тело – сплошное переплетение щупальцев, которое, тем не менее передвигалось ловко и быстро, лишь чуть отставая от убегающих детей.

Зур”дах рванул.

Он находился справа, тварям до него было дальше, чем до бегущих детей, но это вовсе не значило, что они вдруг не переключат свое внимание на него.

Внезапно, всей спиной он ощутил устремленный в него смертельный взгляд, и опасность. Дрожь пробежала по телу, и заставила споткнуться казалось бы на ровном месте.

Но черные глаза паука внутри него, будто сами дернули его резко влево, уберегая от опасности, спасая.

Рядом в тот же миг пролетел сгусток шипящей зеленой жидкости. Упав на пол он тут же начал его разъедать, и от камня начала оставаться мутная серо-зеленая каша.

Зур”дах обежал кусты на своем пути. Быстро оглянулся.

Паучиха лишь выглянула из за дерева, показалась среди листы, но преследовать не стала. Просто пустила в догонку свой подарок.

Слева одного ребенка оплели, подняли в воздух и в момент разорвали на части.

Во все стороны брызнула кровь.

Мальчишка даже крикнуть ничего не успел.

Его просто в секунду не стало.

За пару мгновений догнали еще одного. Твари-щупальцы замедлились, пока они занялись вторым. Его они уже не разрывали, а начали жрать, другие дети успели разорвать дистанцию.

Зур”дах уже не смотрел. Отвернулся и прибавил скорости. Было тошно до блевоты. Желудок спазмировался каждый удар сердца, но останавливаться было нельзя.

А гоблиненок тем временем уже миновал почти сотню шагов, и оставалось всего пару десятков до гор камня, над которыми норы, в которых можно спастись.

Один взгляд туда и он выругался и от злости сжал челюсти.

Пока троих детей разорвали, и остальные разбежались влево, часть как и Зур”дах стремительно направлялась вправо. Большинство так или иначе были ранены.

Десяток гоблинят, ждущих сорванных цветков, высыпали по трое в проходы между насыпями, растянутой цепочкой перекрывая проход. Позади, по центру находились твари, которые неслись вперед. Влево уже не успеть. Только вправо и можно бежать.

Где всех их поджидали ухмыляющиеся соплеменники, которые перекрыли для семерки выживших гоблинят путь.

Цветок был спрятан, кинжал в руке.

Эти мелкие засранцы начали просто посылать им навстречу камни.

Вжух!

Зур”дах увернулся. Глаза работали, и сейчас был совсем не тот момент, чтобы беспокоиться о том, увидит кто их, или нет. Это было вообще неважно. Еще один камень пролетел совсем близко. Траектория камня была настолько прямой и очевидной, что даже без глаз Зур”дах бы увернулся. А сейчас от еще тройки камней он увернулся вильнув вправо-влево и снова вправо.

Двое детей с цветками уже добежали до первых каменных насыпей, и завязалась драка между ними, и засевшими в засаде.

Но за ними Зур”дах уже не следил.

Если бы все двадцать гоблинят сейчас бежали одной большой группой, то тактика этой дюжины воров была бы обречена на провал.

Но сейчас, когда позади детей гнали твари, пятеро погибло, и каждый бежал куда мог, – это уже не казалось таким уж глупым планом как он считал вначале.

Слева от Зур”даха бежал Шарх, а с ним еще один гоблиненок. Зур”дах кивнул ему. Они побежали втроем.

Двойка гоблинят, перегородивших им путь, явно поспешила.

Шарх не выпускал кинжала из руки, и ловко ушел от кинжала противника, на ходу сам полоснув нападавшего по руке.

Зур”дах и второй мальчик не успели ничего сделать. Напарник раненого гоблиненка просто убежал. Сражаться один против троих он не хотел. А напавший на них гоблиненок, со стоном и злобой на лице отполз в сторону, зажимая кровоточащую рану.

Все трое, спотыкаясь и поскальзываясь, взбирались на гору камней. Это оказалось не так просто, особенно когда спешишь.

Зур”дах оглянулся.

Твари в центре прикончили пятерых.

Все происходило слишком стремительно. Настолько, что времени о чем-либо подумать не было. В голове билась только одна мысль – спастись. Вот, двадцать мгновений назад гоблиненок еще смотрел на паучиху, погрузился в ее глаза, и вот спустя миг он уже карабкается по камням на краю пещеры спасаясь от тварей.

Он перестал следить за пытающимися выжить соплеменниками. Страх гнал его вперед. Спастись самому. Оказаться в тоннеле, подальше от этих извивающихся тварей.

Быстрее! Быстрее!

Зур”дах заработал руками и ногами.

Нужно было дотянутся до ближайшей дыры. Камни отскакивали и осыпались. Шарх добрался первым, запрыгнув в ближайшую нору. Тем самым он сделал небольшой обвал. Зур”дах ушел в сторону и быстро уцепился за нижнюю дыру. Благо, дыры располагались на высоте роста взрослого гоблина.

Из дыры дыхнуло опасностью.

Зур”дах резко подтянулся к другой дыре, потом еще одной. Подальше от той, первой.

Третий гоблиненок успел залезть в соседнюю ячейку справа от него. И сразу исчез в глубине тоннеля.

Часть воров, тех кто успешно отобрал цветы, тоже скрылись в ближайших дырах. Остальные либо увязли в драке, либо остались без цветков. А возвращаться без цветков…

Твари настигли часть гоблинят слева. Пятерка спаслась, пока щупальца занимались растерзыванием остальных. Те кто спаслись быстро подтягивались и один за других исчезали в дырах.

Двух воров, тащили лианы-щупальца. Мальчишки пытались уцепиться за пол, но только царапали в кровь ладони и ломали ногти.

Зур”дах не успел окинуть взглядом все происходящее в пещере. Только куски, фрагменты бойни. Но слух улавливал крики и вопли гоблинят которые никак не могли вырваться из этой ловушки.

Бежать!

Ждать было нельзя.

Гоблиненок побежал. Так же быстро, как когда убегал от змеи.

Глава 27

Зур”дах побежал.

Сотня-другая шагов и он замедлился. После забега от паука, и взбирания по насыпи, дыхание сбилось, и надолго гоблиненка не хватило.

И в отличии от той, первой дыры, – в которую он хотел пролезть, – опасности он тут не чувствовал.

Глаза включились.

Выключились тогда в пещере они сами, против его воли, и одновременно тогда шелохнулось существо внутри. Теперь Зур”дах понял, что то странное чувство, которое он иногда испытывал в родной пещере, пытаясь контролировать эти глаза, – это на самом деле ощущение чужого присутствия в собственном теле.

Сейчас, оно ощущалось так сильно, как при встрече с пауком, существо внутри гоблиненка проснулось, но залезло обратно вглубь, наблюдая лишь парой глаз издали за происходящим. Он вновь видел все более четко, резко и дальше обычного.

Зур”дах прошел еще две сотни шагов, и, хвала богам, проход был достаточно широки высок, чтобы можно идти во весь рост, а не ползти на карачках.

Влажность исходящая из пещеры какое-то время еще чувствовалась, мешая дышать полной грудью, но еще через сотню другую шагов сошла на нет.

На несколько секунд Зур”дах застыл прислушиваясь. Потом прислонился к стене, пытаясь уловить далекие шорохи.

Если какие нибудь насекомые и ползали, то они были слишком маленькие и он их не слышал. Он прислушивался к тому, что осталось позади. Он подумал, что кто-то из детей тоже мог спастись, и ползти по этому же проходу.

Тишина.

Зур”дах двинулся вперед. Несколько раз проверил цветок, а потом и своих насекомых. Все было на месте, в разных складках. Кинжал в руке. Он так сильно его сжимал все это время, что даже не сразу заметил его в собственной онемевшей руке.

****

Обратный путь проходил короче. Во всяком случае, так гоблиненку казалось, хотя оценить верность этого наблюдения было сложно. Уже давно он потерял ощущение времени. Все происходящее смешалось в одну бесконечную круговерть.

Тоннель хоть и был другим, однако спуски и подъемы, которые преодолевал Зур”дах на пути к пещере, были очень похожими на те, что он проходил сейчас.

В пути не встретилось ни одной крупной твари, попадалась только мелочь, размером не больше ладони.

Но несмотря на это, в нескольких местах задержаться Зур”дах пришлось. Кинжал вновь помог справиться.

Осмелев и придя в себя, Зур”дах достал светляка, из-за того что пустота и тьма тоннеля начинала давить на него со всех сторон. Вновь захотелось ощутить себя не одиноким в этом бесконечном проходе, а в компании с кем-то, пусть это и были всего лишь два насекомых.

В целом, тоннель был, или казался, почти точной копией того, первого, который он прополз добираясь сюда. И точно так же как и прежний тоннель, после крутого спуска он начал сужаться.

Началось самое тяжелое. Преодолевать оставшееся расстояние ползком, опять сдирая коленки и локти в кровь.

Старые, полученные три-четыре часа назад затянувшиеся царапины, снова закровоточили. Каждые сто-двести шагов Зур”дах останавливался. И снова подумал о том, что кровь может привлечь тварей, если тут они есть. В его первом тоннеле были, почему бы и в этом не быть тем же многоножкам.

А потом захотелось есть, до тошноты. Тело израсходовало слишком много сил за короткий промежуток времени.

Он прополз сто шагов. Лег.

Сто шагов. Лег.

И так снова и снова.

Туннель сузился до еще меньших размеров чем тот, которым Зур”дах пролез в пещеру. В какой-то момент гоблиненок подумал что просто не пролезет сквозь одно узкое место и придется поворачивать назад. Тоннель зажал его со всех сторон. И давил. Давил. Давил.

Пыхтя и обливаясь потом Зур”дах полз.

Еще немного.

Я выжил, я добыл все что нужно. Цветок со мной. Осталось выбраться.

Он пролез еще десяток шагов по невыносимой тесноте. Приходилось почти проталкивать себя вперед.

Дернувшись особенно сильно, боль пронзила бок.

Гребанный камень прочертил глубокий порез, и рассек кожу и плоть, чиркнув по ребрам.

– Ахххх… – выдохнул Зур”дах с болью, которая вспыхнула в месте царапины.

От резкой вспышки боли замутило в глазах.

Еще немного. Только бы выбраться из этого узкого места. Дальше справлюсь.

Узких места оказалось еще два.

После их преодоления, какое-то время тоннель шел привычного диаметра.

Но эти несколько мест…

После них, тело Зур”дах представляло собой одну огромную рану. Он уже не знал сколько он полз.

Полз. Полз. Полз.

Это продолжалось бесконечно. Руки болели. Коленки болели. Болело все тело, а силы убывали.

Последние несколько сотен шагов Зур”дах доползал просто изнемогая от упадка сил. Доползал потому, что остаться внутри было страшнее.

Надо выбраться.

Под конце пути силы просто куда-то делись.

Еще. Рывок, и он еще на шаг ближе к выходу.

Еще.

Еще.

Он даже не смотрел куда ползет. Не было сил держать глаза открытыми.

Вперед и все.

Когда он вывалился из дыры, сил на то, чтобы сгруппироваться и смягчить падение просто не хватило.

И чего он совсем не ожидал, – так это того, что чьи-то руки заботливо его поймают, не дав грохнутся о каменный пол.

– О! – воскликнул поймавший его Охотник, – Еще один живой.

Зур”дах открыл глаза и посмотрел вокруг. На это сил хватало.

Десяток детей стояли у телег в ожидании. Многие раненые, кто-то даже не стоял, а просто сидел. Все измотанные дальше некуда.

Зур”даха понесли прямо туда, к остальным.

Среди них стоил и Шарх со своим вторым напарником.

Они тоже спаслись.

****

Ксорх стоял и смотрел, как последние дети исчезают в провалах по его команде.

Даже зная, что ушедших вернется в лучшем случает лишь четверть, – он не чувствовал ничего.

Никаких эмоций. Так надо.

Детей и так слишком много. Прочистка Испытанием, кроме важного дела добывания цветов для Предка, еще и помогала хоть немного сдерживать стремительный рост племени.

Его мысль прервал шаман, тронув за руку.

– Пора. – сказал он.

Шаман уселся на пол скрещенными ногами,а один из охотников вытащил из телеги спрятанную в потайном отделении коробку с крысами и положил рядом с ним. Старик наугад вытащил одну крысу, которая сначала вырывалась а потом поняла неизбежность происходящего и смирилась. Вырваться из цепких пальцев старика было невозможно.

Шаман положил ее себе между колен, и она уже больше не сдвинулась. Повернулась к старику, и замерев, подняла мордочку к нему буравя красными глазками.

Тот вперился в ее глаза, и уже через секунду красные глазки крысы будто заволокло пеленой,они покрылись бледной полупрозрачной пленкой. То же самое произошло и с глазами гоблина-шамана.

Шаман застыл в неподвижности как изваяние, а крыса осторожно, пошатываясь, засеменила ножками прочь. Периодически ее заносило вправо влево, как пьяную.

Однако, затем она, явно пообвыкшись, резко взбежала с помощью своих цепких лапок по стене и исчезла в одной из дыр.

Ксорх стал напротив шамана.

Это умение казалось Охотнику чем-то невероятным. Старик мог соединяться с чужим сознанием, или, как он говорил, духом крысы, и, вселяясь в нее мог перемещаться с помощью ее тела куда хотел, смотреть, наблюдать. В общем, делать все, что ему было необходимо.

Сейчас же шаман, был их единственным наблюдателем, способным заглянуть по ту сторону тоннеля.

Он тоже являлся охотником. Однако его способности проявлялись вовсе не бою. Он был из безродных, – из тех кто не принадлежал к четырем семьям охотников, а его инициацию провел предыдущий шаман, который выбирал из детей тех, кто мог как и он, создавать напрямую связь с животными. Собственно, это главное качество, необходимое любому шаману, уметь устанавливать связь с сознанием других, конечно, не только крыс. Ведь самое главное, вовсе не связь с животными, а способность улавливать то, что говорил Предок. Шаманы рассказывали Охотникам, что он на самом деле говорил, посылал мысли, одновременно по-прежнему пребывая в своем долгом сне.

Глядя на Ралда, так звали шамана, Ксорх каждый раз ловил себя на мысли, что шаман и внешне похож на большущую крысу. Вытянутый нос, прижатые уши, сгорбленная фигура, цвет кожи уже давно сероватый.

Впрочем, – подумал он через мгновение, – Возможно это просто старость, и крысы тут совсем не при чем.

Интересно, – подумал он, – выживет ли сын Айры?

Вот это волновало его действительно больше остального.

Ксорху очень хотелось, чтобы этот назойливый мальчишка сгинул где-нибудь по дороге, желательно в пасти злобной твари. Собственно, хотелось чтобы вместе с ним сгинули и все возможные упоминания о промахе самого Ксорха.

Дать чужому ребенку ядро, да еще и с успешным исходом, – кроме как промахом не назвать, и это мягко сказано. Этим ядром он и сам же повысил его шансы на выживание.

Глупо вышло, моя ошибка – подумал он, – Пусть сгинет и похоронит всю эту историю вместе с собой.

После чего он послал короткую молитву предкам.

А эти глаза… – вспомнил он через миг, – глаза этого мальчишки заставили схватиться за оружие. Он чуть его не убил, когда тот очнулся!

На деле те глаза нагнали на него поначалу страху, а оказалось…это был лишь временный эффект. О подобном он раньше не слышал.

Он тряхнул головой, чтобы прогнать эти лишние и ненужные сейчас мысли.

Нужно следить за шаманом, и состоянием его тела.

Бывало, тот мог начать захлебываться собственной слюной, начать дергаться, мотаться из стороны в сторону, стонать, вскрикивать. Именно в такие моменты и нужно было сразу его будить. Вырывать из транса, иначе он мог впасть в состояние забытья на несколько дней, а то и недель.

Ксорх взял руку старика, жилистую, сморщенную, с плотно натянутой кожей, и удивительно легкую, и жилистую.Прислушался к биению пульса.

Пульс оставался ровный, спокойный. Он отпустил руку. Значит все в порядке.

Охотники обходили пещеру, прислушивались, – несколько стояло на страже у входа, иногда выходя на пару десятков шагов наружу, чтобы убедиться, что никакая тварь втихаря не подобралась к пещере.

В общем, – констатировал для себя Ксорх, – все, как всегда.

***

Он ошибся.

Испытание отличалось, как минимум тем, что в пещеру пожаловали каменные черви. Или как их называли охотники, – камнееды.

Сначала послышался монотонный гул, который с каждым мгновением усиливался. Шел он изнутри, из толщи стен.

– Вот дерьмо! – воскликнул один из молодых Охотников, поднимая копье в боевую готовность.

К нему подключился и второй охотник.

Ксорх остался на месте. Двух воинов было вполне достаточно, чтобы справиться с одной тварью.

С жутким грохотом часть стены обрушилась открыв собой дыру и в ней прожорливую тварь, размером в двух взрослых гоблинов.

Слепая, злая, и жрущая все, – она открыла свой рот, полный сотен крепких медно-желтых зубов.

– Твой родич пожаловал. – хохотнул один из Охотников, ткнув своего друга в бок.

Тот с обидой насупился.

Один из родов Охотников прошел свое изменение с помощью ядер вот таких вот камнеедов. Добыть ядра можно было только из вожаков, сильнейших особей своего вида, но оно того стоило. Род Тархана, – который собственно и обиделся, обладал поразительной крепостью тела, и мог выдержать прямой удар любого зверя подземелья.

С другой стороны, скорости ему и его сородичам определенно не хватало.

Тем временем, оба охотники попытались тычками в пасть загнать камнееда обратно. Черв только еще громче взревел и окончательно вывалился на пол вместе с кучей камней из прохода.

Тело камнееда показалось во всей красе. Он напоминал толстого, жирного червя, вот только закованного в кольца каменной чешуи, – его самым уязвимым местом был рот, – ничем не прикрытая дыра. Если он ее открывал.

Обозленный камнеед начал плеваться вправо – влево, ориентируясь исключительно на звук и запах. Глаза у него отсутствовали.

– Вот дрянь! – выдавил охотник, который пытался зайти справа к твари, и еле успел отскочить от сгустка противной жидкости.

Выплюнутая кислота разъедала камень там, где падала. Он зашипел, оплавился, и растекся лужей.

От кислоты камнееда никакие доспехи и крепость тела на помогали. То, что легко разъедает камень, любое живое существо в миг растворит на мельчайшие частички.

Поэтому, тут нужно было действовать исключительно на скорости реакции. Но даже неповоротливость у камнееда была лишь иллюзией. Через мгновений, тварь проворно прыгнула ровно туда, где находился второй охотник определив его по шуму. Со скрежетом, мощным толчком она почти выпрямила тело во весь рост, и мотнула головой.

Охотник увернулся и успел всадить копье между колечек твари. Это были, помимо рта, уязвимые точки на теле твари, вот только попробуй попади в них, когда тварь постоянно крутится-вертится.

Тычок, и охотник отпрыгнул.

На лезвии копья остались капли серой крови.

Тварь негодующе взревела.

– Побыстрее там заканчивайте! – рявкнул Ксорх, – старика выбьете из транса, он не любит шума.

– Ладно тебе, – ухмыльнулся один из охотников, – Дай немного поиграть, и так делать нечего.

Однако увидев серьезный взгляд вожака осекся.

Дальше дело пошло быстро и без лишней возни.

Оба охотника буквально затанцевали вокруг твари, которая плевалась по сторонам, бросалась на них, но не могла нанести ни одного точного удара или попадания. Они наносили сотник тычков-ударов между сегментами брони, и там уже явно выступала серая блестящая кровь.

А когда тварь совсем озверела, обезумела от беспомощности,улучив момент, проткнули небо, достав до ее крохотного мозга.

Оба выдохнули, и стряхнули кровь с копий. Повозиться все же с червем пришлось, несмотря на абсолютное преимущество гоблинов в скорости.

Для них подобный зверь не был в новинку, поэтому они прекрасно знали его скорость, возможности, слабые и сильные места и не боялись его.

Оба весело переговаривались стоя над трупом убитой твари.

Однако радостное настроение этих двоих, быстро прервал вновь появившийся гул, вновь исходящий от стены.

– Проклятье! Еще один? – воскликнул Тархан.

Камнеед оказался вовсе не один.

Через пару десятков мгновений стены в разных местах, одно за другим, начали трескаться, рушиться, осыпаться грудами камней, и в пещеру вывалилась дюжина червей-камнеедов. Целая стая.

– Чтоб вас шарки жрали! – воскликнул Ксорх изумленно.

Он выхватил копье и оставил шамана одного. Сейчас понадобятся все кто может сражаться.

И времени терять было нельзя. По одному легкие противники, – сбившись в стаю, камнееды могли все вокруг заплевать, не дав шанса даже подобраться к ним.

Нужно их убивать сейчас, пока они только вывалились и еще толком не пришли в себя.

– Все вместе! – крикнул Ксорх, и все разбредшиеся по пещере охотники рванули с копьями наперевес к нему. Опасность нужно погасить в зародыше, и быстро.

****

Ксорх сидел заляпанный кровью с головы до ног. И своей, и камнеедов. Впрочем, в таком же состоянии пребывали и остальные члены его отряда.

Сейчас он вновь сидел рядом с шаманом, и следил за его зрачками. Все по-прежнему, видно только белки, а дыхание такое же ровное.

Пока они устроили целую бойню в пещере, старик даже не шелохнулся, не проснулся, и не услышал ничего. Что ж, это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что транс все же не прервался, а плохо…

Значит, – подумал Ксорх, – у него там все очень серьезно.

– Оттащить эти туши в крайний угол. – устало приказал Ксорх, указав на мертвые тела камнеедов двум не участвовавшим в сражении Охотникам. Их задачей было охранять шамана, не допустить, чтобы хоть один червь добрался до старика. Нехотя, они подчинились приказу Ксорха.

Тащить вонючие, истекающие зловонной жижей туши, никому не хотелось. Но со Старшим Охотником не спорят.