Текст книги "Подземелье (СИ)"

Автор книги: Ваня Мордорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 110 страниц)

Глава 94

Подземелье. Второй Ярус

Окрестности Святилища Праматери

Драмар стиснув зубы сидел и ждал. Он несколько раз прокрутил в голове события произошедшего.

Как глупо всё вышло! Как он мог не предусмотреть, что дроу могут оказаться в этом селении? Ведь такая возможность приходила ему в голову, но…слишком много времени прошло, и слишком отдаленным было место.

И ведь на первый взгляд всё складывалось хорошо: селение было заброшено – это было видно по всему, никто разумный не жил тут сотни лет, лишь мелкая и средняя живность. И, тем не менее, он ошибся…

Хотя, считать ли это ошибкой? Ведь он всегда прислушивался к своему обостренному чутью, которое давала кровь, и не доверять ему он не мог, – оно сотни раз спасало его. Сотни раз выводило именно туда, где была наименьшая опасность. И оно говорило о том, что селение безопасная зона, что там всё хорошо. И, до поры до времени, всё так и было.

Они с детьми не одну спокойную неделю жили в старом поселении без серьезных стычек с тварями. Драмар даже впервые за долгое время ощутил себя в полной безопасности, а чутье молчало.

А потом…потом оно просто вспыхнуло вовсю. Как раз тогда, когда он изучал нижние этажи селения, проверяя на наличие неприятных тварей. Тогда-то он и понял, что случилось что-то нехорошее, и сразу рванул обратно. К детям.

Как будто опасность возникла враз из ниоткуда. Такое с ним было впервые – раньше оно срабатывало всегда чуть загодя. Даже с Предком он уже ожидал чего-то. Тут же…

Он понял что это дроу, когда почувствовал знакомый ненавистный запах. Но и не идти за детьми он не мог. Да, он мог бы сбежать – такая возможность у него была, а вот дети… дети – нет. Нужно было найти их, посмотреть что с ними, выждать момент.

Драмар двигался осторожно, прислушиваясь к шорохам, запахам – он знал, что дроу нельзя попадаться на глаза, иначе они могут дотянуться тьмой. Тем не менее, он всё равно попался. Просто потому, что эти твари были не простыми стражниками. Эти дроу оказались слишком сильны – это он понял потому, что до него дотянулись шагов за двадцать. Ведь чем дальше дроу дотягивается тьмой – тем он сильнее, это знал старый гоблин еще со времен рабства. А эти двое дроу слишком уж легко обращались с тьмой и слишком уж она легко его поймала.

Он лишь надеялся, что дети успели разбежаться. Потому что если дроу всего двое, то шансы, пусть и крошечные, у детей были.

Увы, случилось худшее – поймали всех детей. Когда Драмар увидел, сколько тут было дроу, то понял – по-другому и быть не могло. Тварей оказалось слишком много. Будь тут один дроу…или два…

Его связали и бросили возле детей, а он старался не думать о том, что произошло.

Драться? Как? Если тьма спеленала тебя как ребенка, сковала руки ноги, и ты не в силах не то что ударить – даже шевельнуться. Только молодые глупцы, не видевшие силы дроу в деле, могли бы говорить о каком-либо сопротивлении. И совсем неважно было какой у тебя круг – первый, или десятый, – тьма властвовала над всеми.

Да, прошедшие Полную Трансформацию как-то могли сопротивляться тьме, и разрывать путы. Но это ведь полностью Измененные! Он – не они. И уже тем более никакого шанса оказать сопротивление не было у детей.

Когда его повели пытать он совсем не удивился. Чего-то подобного он подсознательно и ожидал.

Выспрашивали его обо всем.

И хоть пытки были незатейливые, под ними хочешь не хочешь расскажешь всё. О чем бы не спрашивали. Тем более, что сказанное уже никому бы вреда не принесло, так зачем упорствовать? Племя мертво, а если эти идиоты сунутся к Предку – это будут их последние мгновения жизни, в этом Драмар был убежден. Так что если бы они отправились в пещеру племени, гоблин был бы только рад. Он бы и сам их туда довел с удовольствием, чтобы отряд дроу нашел свою смерть в ледяных объятиях так называемого Предка.

К сожалению, интересовало дроу другое, а именно – странная пещера с пауками, и такого Драмар, конечно же, не видел. Поэтому пытки пытками, но особо ценного им выпытать из него не удалось. Их, правда, заинтересовал рассказ о пещере Испытаний, но ненадолго. Цели у этого отряда были явно какими-то иными.

Самым страшным для него было то, что дроу разделились, и дети отправились с другим отрядом, а он прекрасно слышал, что с ними хотят сделать, и мог только бессильно скрипеть зубами. Сделать этих мальцов рабами, да еще и рабами-бойцами. История повторяется. Эти твари видели в гоблинах только рабов – ничего другого. Мол, на что еще годны эти низкорослые зеленокожие твари с зачатками разума? – только выполнять самую черную работу.

Детей увезли в неизвестном ему направлении, а он, связанный крепко-накрепко, двинулся с основным отрядом в другую сторону. В сторону…откуда Драмар с детьми и пришел.

С каждым часом пути они удалялись друг от друга: дети куда – то туда, в свое будущее рабство, а он….он вообще не знал какие у дроу на него планы.

Просто убить? Или пытать и потом тоже сделать рабом? При нем они ни разу не сказали, что собираются с ним делать.

В любом случае, пытали его еще дважды. Видимо чтобы убедиться, что он точно ничего нужного им не знает.

Места, которые они проезжали, были знакомы Драмару, но все же сворачивали иногда дроу и в незнакомые тоннели, будто неуверенные в дороге. Прошли они и места, где старик нашел Зур”даха и двинулись дальше.

Расстояния дроу преодолевали в десятки раз быстрее, чем их пеший отряд детей. Драмар лишь с сожалением думал о том, что будь у них такие здоровые ящеры, как быстро бы они пришли к заброшенному поселению и скольких бы опасностей могли миновать.

Путь до нужного дроу места занял едва ли два-три дня. Точнее Драмар сказать бы не смог – он был крепко связан, и довольно часто терял сознание от бесконечной тряски.

То, что впереди пещера с пауками стало ясно еще за сотню шагов до.

Дроу спешились, и повели ящеров: всё потому, что кругом – на полу, на стенах, на потолке, – неподвижно сидели сотни и сотни пауков-огневок. Он разгорались как яркий светильник, освещая стены тоннеля, а потом медленно стухали почти до полного угасания, и так раз за разом.

Тут-то Драмар и понял, где мальчишка мог так усилиться. Только тут, больше негде. Если пауки не агрессивны и их убивать и удачно жрать ядра…то это место идеально для развития. Идеально для Зур”даха.

А учитывая, что он вполне мог проходить это место…

Однако, возникали другие вопросы: зачем это место дроу? Зачем им ядра такой мелочи как пауки-огневки? Или они тут за чем-то другим?

Его, привязанного к ящеру, оставили шагах в пятидесяти от пещеры. Ездовые животные нервничали, Драмар чувствовал это своим телом. Он легонько попробовал свои путы. Крепкие. Однако он знал, что может порвать их в любой момент, вот только что дальше?

Дармар с подозрением смотрел на пауков-огневок, которые слегка шевелились и иногда переползали с места на место, никак не реагируя на дроу. Такими спокойными этих тварей он не видел никогда.

Большая часть отряда отправилась внутрь, с ним же остались два дроу, сторожащие ящеров.

Наступило время ожидания и у Драмара мурашки по коже бегали, – нехорошее предчувствие. Он весь подобрался, напрягшись, и еще раз убедился в том, что веревки порвать не проблема, – проблема сбежать от двух надзирателей. Которые не обращали на него вообще никакого внимания. Взгляды их были прикованы к пещере, и к своим собратьям, вошедшим в нее.

Однако, еще было не время.

Чутье Драмара начало бить об опасности. И почти в то же время от пещеры повеяло чем-то древним и страшным. Тело его инстинктивно забилось в страхе и задрожало. Захотелось спрятаться в какую-то щель и превратиться во что-то незаметное, маленькое.

И этот дикий страх окутал не только его, – оба дроу тоже изрядно струхнули, испуганно переглянувшись.

Бежать-бежать-бежать. – билось у него в мозгу.

Драмар ждал. А кровь внутри рвалась и требовала спасаться, бежать, использовать всю ее, лишь бы сбежать. Ящеры нервно зафыркали, переступая с ноги на ногу.

И он дождался такого момента.

Из выхода пещеры показался остальной отряд, и ящеры в этот момент начали неистово рваться из рук. И прежде чем оба испуганных дроу успели сковать ящеров тьмой, парочка из них рванула прочь на бешеной скорости.

– Стойте! – крикнул один из дроу ящерам, которые, конечно же, еще сильнее рванули вперед, а за ними начали вырываться и их собратья.

Одновременно с двумя ящерами рванул Драмар. Веревки порвались вмиг, достаточно ему было напрячься всем телом. Он тут же сиганул вперед, петляя между ящерами.

– Вот дрянь! – воскликнул второй, увидев как рванул их пленник, однако только метнул плеть тьмы, пытаясь ухватить старика. Помешали свои же ящеры, толкаясь в тесном тоннеле.

Вслед метнулся тугой сгусток тьмы, пытаясь сковать и не попадая по Драмару. Видимо, эти конкретные два дроу были не такими умелыми, как поймавшие его.

Поздно. – подумал Драмар.

Он набрал настолько сумасшедшую скорость, что обогнал рванувших ящеров. Все потому, что он сделал то, что использовал лишь несколько раз в жизни, то, что можно использовать только в критических ситуациях – он сжигал круги, сжигал свою кровь. Навсегда. Бесповоротно.

Для этого рывка он сжег сразу два круга. И это было только начало. Тело разрывалось от переизбытка энергии, а ноги мелькали. Он оторвался от ящеров. Но для подобной скорости силы расходовались немилосердно – через полминуты он лишился еще одного круга. А он еще не так далеко.

Но ему надо было совсем немного, – только оторваться и найти такие узкие тоннели и пещеры, в которые бы дроу с ящерами ни за что бы не пролезли.

Всё тело горело от такого неправильного использования крови. Обычная кровь вскипала от взаимодействия с чужеродной. Так он не бегал никогда, потому что всегда с ним были дети, а детей бросать было нельзя.

За несколько минут бега он сжег еще два круга. Он не знал, преследуют его или нет, и далеко ли он оторвался, но колющее в спину чувство опасности продолжало гнать его вперед.

Он знал свои ощущения, – если колет – значит останавливаться нельзя.

Единственной возможностью догнать его у дроу были ящеры. Но на короткое время он был быстрее и их. То, что скоро последует расплата его совсем не волновало. Сейчас это был единственный выход. Найти тоннели, найти норы, найти проходы куда, дроу не пролезть.

И через двадцать минут Драмар нашел такие тоннели.

В них и он еле пролез, не говоря уж о потенциальных преследователях. Драмар постепенно начал замедляться. Легкие горели, тело отказывало, ноги подгибались, но бежать вперед было надо.

****

Осененные благословением Праматери Джарк и его соратники вышли наружу. Сдержать плещущуюся в глазах тьму они просто не могли, даже если б и захотели.

Ящеры, даром что привыкшие к тьме дроу, начали нервничать едва Джарк вышел наружу. А парочка ездовых вырвалась прочь так стремительно, что дроу их охранявшие не успели их остановить.

– Идиоты… – прошипел Джарк глядя на эту сцену.

Вдобавок к ящерам, словно решив что момент подходящий, пленник-гоблин разорвал путы и рванул с немыслимой скоростью обгоняя ездовых ящеров.

Сжигает кровь.... – понял командир.

Он, поставлявший рабов-мутантов в Бойцовский Ямы, прекрасно знал их особенности и способности. А вот два подчиненных дроу, которых ему дали в отряд, видимо, нет.

Даже ящеров охранять не могут. – сплюнул он. Впрочем, это все было для него неважно.

– Командир, – воскликнул дроу, пытавшийся схватить тьмой пленника. Безуспешно. Максимум этого дроу был пяток шагов, не больше.

Оба провинившихся метнулись было в погоню за ящерами и стариков, но он окриком остановил их:

– Стоять!

Те послушно застыли, ощутив в голосе командира неведомую им доселе силу.

– Когда прибудем обратно, вас ждет наказание.

– Но пленник, я сейчас верну его! – хотел рвануть второй. Однако тьма командира, обвившаяся вокруг его ног не позволила этого сделать.

– Пусть бежит. – сказал равнодушно Джарк.

– Но командир!

– Молчать!

Дроу пересекся с глазами командира, полными тьмы, и застыл.

– Простите..

– Во-первых, в таком состоянии вы его не догоните. Он сжигает сам себя. Скоро он и сам упадет без сил. А во-вторых, у нас нет времени гоняться за каким-то старым гоблином. У нас другие цели. Он теперь неважен.

Прошедшие с ним инициацию у Праматери рассаживались по ящерам не задавая вопросов при посторонних, которыми теперь были два молодых дроу.

Всем инициированным были даны указания, и дан старший – Джарк. Это был приказ Праматери, а их смысл жизни теперь – выполнять ее волю.

Два молодых дроу, оставшихся сторожить ящеров, не понимали незаметных перемен в своем отряде. Они ощущали что-то странное, но не могли объяснить что именно.

Поэтому, как и полагается подчиненным, выслушали командира и кивнули. Не в обычаях дроу было противиться старшим, особенно когда они на порядок сильнее. А командир был сильнее всех членов отряда вместе взятых. И это знали все.

Поэтому оба дроу умчались за ящерами, игнорируя сбежавшего пленника, а остальные члены отряда, побывавшие в Святилище, двинулись вперед. Делать в этой пещере им было больше нечего.

Тьма из глаз постепенно уходила.

– Командир! – обратился к нему подчиненный. Теперь, когда два лишних дроу ушли, можно было говорить, не опасаясь вызвать подозрений.

– Какие наши задачи теперь? Я так понимаю, что зачистка обойдется без нас?

– Верно, зачисткой мы заниматься не будем. Мы должны найти второе Святилище, обратить еще больше собратьев к Истинной вере и вернуть их в лоно Праматери. Но для этого Святилище еще нужно пробудить.

– Однако, это Святилище мы не пробуждали, оно ведь уже было таким…

– Да, это сделал кто-то до нас. И поверьте – жертва была принесена, иначе бы Святилище все еще “спало”.

Личности отряда дроу остались прежними. Все воспоминания, все суждения, все пристрастия и привязанности – всё сохранилось, однако появилось кое-что новое. Надо всем этим и над каждой личностью появилось нечто более важное – незримая Воля Праматери, которая стала для них законом. Потому что важнее Паучихи не могло быть ничего.

– Нам нужно уничтожить те отряды Рода, задачей которых сейчас стоит мешать другим Родам найти Святилища. Это противоречит планам Праматери. И еще – есть некоторые дроу, которые с удовольствием нам помогут. Мы должны с ними связаться.

Дроу кивнули.

– А сколько всего Святилищ существует ? – спросил один из дроу.

– Восемь. – коротко ответил Джарк.

Через минуту он продолжил:

– Один из вас должен наведаться к Айгуру, он знает то, чего знать не должен, но он верен Праматери, поэтому он нам поможет.

– А что с Жарсом? – спросил один из отряда, – Он может начать задавать вопросы…

– Да, – кивнул Джарк, – И он обязательно их задаст. Поэтому он послужит Праматери новой жертвой.

Дроу кивнули. Никого не удивляло что придется убить одного из своих.

Еще несколько минут они обсуждали дальнейшие планы, в которых речи о зачистке территорий и о верности Роду речи не шло.

Довольно скоро вернулись молодые дроу вместе с пойманными ящерами и разговоры в отряде сами собой прекратились.

Несмотря на Волю Праматери никто из них не собирался вызывать подозрений у своих собратьев и тем более их убивать. На обоих молодых дроу были планы, в которых они были нужны живыми.

Так что до поры до времени ничем себя выдавать им нельзя.

Глава 95

На следующий день тренировки продолжились. Порядок был такой же. Первыми шли отжимания и бег, после этого – подъемы камней. Причем Зур”дах заметил, что появилась еще одна куча камней, но уже большего размера. Было понятно, что через какое-то время их заставят поднимать именно эти камни, как только старые станут для них слишком легкими.

После этого начиналась отработка ударов по мешкам с камнями.

Уже на второй день Зур”дах почувствовал себя в тренировках увереннее. Удары стали получаться настолько хорошо и сильно, что мешок порвался. Это вызвало недовольство однорукого, который после случая с Шустряком будто бы затаил на него обиду. Впрочем, он всё равно исправлял стойку и удар Зур”даха.

Отработки уклонения и полукруга они какое-то время продолжили без Шустряка – тот выбыл не неопределенно время, и теперь его роль выполняла палка в руке Тарлаха. Детям приходилось уворачиваться от ударов гоблина, и это оказалось еще сложнее чем бегать от твари.

Правда, отсутствие броненосца продолжалось не больше полутора недель, после этого периода их тренировочную тварь всё-таки вылечили. Правда, за это время движения всех, без исключения, детей значительно улучшились, даже однорукий какое-то время был доволен.

Детей, ту сотню, которую они видели в первый день, расселили по другим, более мелким казармам уже через два дня, поэтому, больше с Турхусом он не встречался. Всего было пять групп детей разного возраста, и у каждой – свои тренера и надсмотрщики. У группы Зур”даха однорукий и Дах – их группа была самой младшей.

Потом Зур”дах несколько раз видел Турхуса мельком: на соседней тренировочной площадке и в столовой. Руки парню вылечили очень быстро – и недели не прошло. Гоблиненку стало интересно, лечили ли его той же смесь из ядер, которую им дают после тренировки? Или были еще способы быстро залечить раны.

Никаких драк и стычек не было. Может потому, что теперь внутри казармы дежурил один взрослый гоблин – надсмотрщик, из младших. Гоблиненок подумал, что это, наверное, Дах решил подстраховаться, чтобы ничего не случилось – одного раза ему хватило.

О Сарике они ничего не слышали, поэтому Зур”дах сам спросил Даха о его судьбе – все-таки он был свой, пусть и после смерти Каи вел себя как кусок дерьма. Оказалось, его сделали обычным слугой-рабом: принеси-подай-сделай-убери. В каком-то смысле он был рад, что Сарика рядом больше не будет – вновь выносить его обвиняющие взгляды было бы неприятно и даже тяжело.

Кайра и Саркх сумели наладить контакт с другими гоблинятами и повыспрашивали у них подробности того, кто, откуда и как сюда попал. Потому что в первый день они разговорились только с тем мальчишкой, который рассказал о себе и об умерших братьях. Теперь же они примерно представляли что и кто из себя представляет. Жизнь большинства детей была практически одинакова: рабское поселение, удачное Поглощение, и вот они тут. Никто до этого к жизни бойцов их не готовил. Жизнь Зур”даха и его соплеменников была интереснее и опаснее, чем у любого из детей, так что скоро уже их стали выспрашивать об их жизни. Почему-то подобный интерес был всем им приятен.

На время прекратилась и вражда с Саркхом. Возможно, всё дело было в том, что ненавидеть теперь Зур”дах ему было не за что, в отличии от того же Сарика, который причину себе нашел. А возможно, он просто затаился, понимая, что их силы теперь неравны, поэтому ни единой ссоры за это время между ними не возникло.

Тарк тоже стал разговорчивей и изредка даже улыбался. Сложно не стать таким, когда кругом куча детей, которые постоянно расспрашивают про жизнь в Подземельях. Да, у себя в родной пещере все они сбивались в маленькие группки, но тут же все они были одной большой группой, безо всяких делений.

Спокойнее стал не только Тарк, но и сам Зур”дах. Теперь каждое мгновение их жизни перестало быть подчинено мысли о том, как выжить, как убежать от твари, и вообще – выживут ли они? Все эти опасности и тревоги остались позади, и сейчас, через две недели в Ямах, даже не верилось, что существовало такое время.

Правда, бесконечные опасности превратились в бесконечные тренировки.

Кайра в их группе была единственной девочкой. Как оказалось, девочки среди рабских поселений слишком ценный товар, за которым пристально следят, поэтому никаких опытов с Ядрами на них, конечно же, не проводилось. Они были полезнее как самки, выполняя свою природную задачу – рожать.

Зур”даху стало немного страшно, потому что он боялся больше всего, что Кайру заберут от них.

Пока что ее никто не забирал.

После двух недель ежедневных тренировок и постоянного употребления смеси из ядер, Зур”дах заметил, что его мышцы стали расти и очень быстро, и не только у него – все они сильно прибавили. Может, дело было, конечно, в том, что их сытно кормили – почти до отвала. Но он чувствовал что какая-то связь между этими вещами есть.

Уже на третий день бег дался Зур”даху совсем легко, а отжимания и вовсе быстро дошли до двухсот. У него были самые высокие показали.

Глядя на это он и сам становился доволен. Он становился сильнее, и быстро, движения его улучшились, особенно если сравнить с тем, как он двигался две недели назад. Возможно, тренером однорукий был действительно неплохим.

К отработке прямых ударов скоро добавились боковые. И вот эти удары освоить оказалось значительно сложнее, чем простой прямой. Хотя, по мнению однорукого, они и прямо делали неправильно, потому что били одной рукой, не задействуя полностью тело. Тем не менее, он заставлял всех делать тысячи ударов по каменным мешкам.

От подобного объема даже кулаки Зур”дах покрывались сеткой трещин и царапин – у остальных они так и вовсе стирались до крови, а кожа местами висела ошметками. Все эти повреждения потом легко залечивались той самой смесью ядер, которую давали им после тренировок. За час разодранные в кровь кулаки зарастали новой, нежной кожей.

На вторую неделю однорукий сделал им небольшую экскурсию и показал им другие тренировочные площадки. Там лежали большие каменные бревна, истуканы для отработки ударов и движений, покрытые шипами доски. Были и большие площадки с полосами препятствий и сташноватого вида машинами, усеянными тучами колючек и острых штук.

В таких можно изрезаться до смерти. – думал Зур”дах, глядя на эти приспособления.

Однако, по словам однорукого, им туда было еще рано.

– Первые полгода вы будете просто укреплять свое тело, заучивать базовые движения, и развивать рефлексы.

Собственно, на вторую неделю к тренировкам добавились прыжки в длину как с места, так и с разбега.

И это оказалось как раз тем самым упражнением, которое давалось Зур”дах хуже остального. Не хуже всех, но и далеко не лучше. Если в отжиманиях, беге, и подъеме камней он по результатам легко вырывался вперед, и уже поднимал камни третьего размера, пока остальные толклись на первом, – в прыжках дюжина детей его обгоняла.

Это был навык, развитый у Зур”даха слабо, поэтому однорукий отрывался тут на полную, заставляя его прыгать до изнеможения. Начальное расстояние, на которое им нужно было прыгать – три крупных квадрата. Из таких расчерченных квадратов и состояла тренировочная площадка. Мелком однорукий отмечал результат каждого ученика, так что в конце тренировки можно было явно оценить кто дальше всех прыгал.

Впрочем, Зур”даху казалось что однорукий и так помнит всё, безо всяких отметок.

– Взрывная сила ног важна, – объяснял Тарлах, – Мы развиваем ее потому, что потом она может спасти вам жизнь. Ноги – основа: резко отскочить, далеко прыгнуть, мощно рвануть в сторону – как хорошо вы это делаете, зависит от ваших ног.

В конце дня, несмотря на смесь, которая убирала с тела синяки и ушибы, все дети поголовно валились от усталости и спали крепким сном. Никто не разговаривал, просто не было сил. Только утром и в течении дня, в промежутках между тренировками, они могли разговаривать, все остальное время было подчинено занятиям. Есть. Тренироваться. Спать. Есть. Тренироваться. Спать. И так день за днем, практически без отличий. Зур”дах надеялся, что они появятся.

Тренировки с Шустряком возобновились. Тварь была без следов малейших ран, морда вновь целая, а вид – довольный.

– Зур”дах, – как к идиоту обратился к нему перед тренировкой однорукий, – Я надеюсь ты запомнил, – никаких ударов. НИКАКИХ. Даже если Шустряк сделал тебе больно, а он сделает, он злопамятный, – ты терпишь, и к нему не прикасаешься, ясно?

Гоблиненок кивнул. Второй раз делать подобное нарушение было бы просто подозрительно.

Впрочем, он не собирался давать броненосцу коснуться себя. Это было возможно в первый раз, но не теперь. Он ощущал, что стал сильнее и быстрее.

Так и было на самом деле. За две недели тренировок основы уклонения и передвижения по Яме, вдалбливаемые одноруким, закрепились хорошо, и тот самый правильный разворот получался почти инстинктивно.

Теперь Зур”даху было достаточно пристально следить за тварью, за ее передвижениями, а ноги сами делали всё правильно – совершали плавные движения, уворачиваясь от противника, мягко скользя по полу. У трети детей получалось подобное скольжение. Однорукий не раз им демонстрировал такой полукруг-уворот – плавный и стремительный одновременно, поэтому дети знали к чему им стремиться.

– Это называется полукруг. Базовое движение, но этот способ уклонения работает далеко не против всех тварей, которые могут вам встретиться в Ямах. Потом вы будете учить другие типы уклонения. Сейчас же сосредоточьтесь на нем одном, и не используйте ничего, даже если хочется увернуться по-другому.

Даже Карох, который хорошо уклонялся от Шустряка, и близко не дотягивал до плавности движений однорукого.

Неприятностей с Шустряком у Зур”даха больше не возникало. Гоблиненок держал себя в руках.

Однорукий на этих тренировках выматывал всех их до предела, предварительно утомляя отработкой движений. Так что когда их запускали к Шустряку, они были уставшие. Как говорил однорукий – это делалось для того, чтобы дети привыкали бороться и уклоняться в критической ситуации, когда ни сил ни воли к сопротивлению не осталось. Если бы дети были полны сил, уклоняться от Шустряка проблем бы не составило, но на пределе…на пределе он обязательно каждого доставал, и однорукий как и в первую их тренировку заставлял их подниматься и продолжать уклонение. Они шатались как пьяные, уклонялись каким-то чудом, а потом неизбежно получали хороший тычок от броненосца.

– Поверьте, – говорил он, – В вашем теле еще есть скрытые запасы сил, просто нужно научиться их доставать. Ваши скрытые запасы – это ваша кровь, кровь полученная от Поглощения, и пока она у многих из вас спит, но в смертельно опасные моменты она пробуждается, давая на время дополнительные силы и шанс выжить.

Зур”дах вспоминал свои критические моменты и как реагировала его кровь. Это ли имел в виду однорукий? Или у него было нечто другое, или он вообще говорил образно?

Однорукий по-прежнему занимался только их группой. Но Зур”дах, иногда глядя на то, как занимались другие группы, понял одно – тренировок подобной интенсивности кроме них не было ни у кого.

Может в нашем возрасте они тоже так тренировались?

Даже Зур”дах со своим седьмым кругом валился под конец дня, хоть выносливость его была самой высокой. Смесь ядер им давали часто, но всё же не каждый день, поэтому случались дни и тренировки, когда после предыдущего дня они были почти что мертвыми. Но, очевидно, делалось подобное намеренно.

Но все равно, с каждым днем гоблиненок всё больше привыкал к тренировкам и нагрузкам. Они даже стали ему нравиться. Единственное, что в этом всем раздражало – это видеть на себе и на других ошейник и…невозможность выйти куда-либо дальше треугольника казарма-тренировочная площадка-столовая. Только теперь Зур”дах понял, что значит раб, и о чем тогда говорил им Драмар. Они четверо особенно остро это ощущали. В родном племени они гуляли где хотели, и делали что хотели, а тут…тут делали то, что им говорят, без права возразить. Впрочем, большинству детей, рожденных в рабских поселениях, подобный порядок был привычен.

Рядом всегда был либо однорукий, либо Дах, либо молодой надсмотрщик.

Кайра раз не выдержала и спросила, можно ли взглянуть на другие места, на что получила отрицательный ответ.

После второй недели кое-что добавилось к их тренировкам. Изучения языка. Их, и еще с пяток гоблинят, начали обучать языку дроу. Вернее, конечно же, не всему языку, а лишь основным словам и командам, которые им надлежало понимать и выполнять. Большая часть детей – те, которые жили в рабских поселениях, уже знали эти команды и язык, поэтому им обучатся было не нужно, а вот им – да.

Но, на удивление, почти никто из детей не любил ничего говорить на дроуском, и это, видимо, касалось не только детей. Зур”дах увидел как дроу-стражник, услышав ответ какого-то старого гоблина-раба на гоблинском, отвесил ему три удара плеткой. Не смертельно, но болезненно. Что-то было в этом неправильное хоть гоблиненок не понимал что. Он видел еще несколько подобных сцен и они лишь вызвали еще большее чувство отвращения к дроу, даже не ненависти, просто отвращения. В своем возрасте он понимал, что в жизни происходят какие-то случайные события, и управлять ими невозможно, все что случилось с ним, и с его соплеменниками подтверждало это.

В целом, к третьей неделе жизни в Ямах, Зур”дах и его друзья-соплеменники уже понимали более тридцати слов на дроуском. Все это были команды: принеси, сделай, стой, пойди, молчи, разговаривай, работай, рассказывай. Этого конечно было мало, но для начала хоть что-то. Язык дроу был…другим: плавным, красивым, текучим и этим разительно отличался от гоблинского – отрывистого и резкого. Иногда они слышали речь проходящих мимо дроу-стражников, и спрашивали значения некоторых слов у Даха, – он был единственным, кто отвечал на их вопросы.

Довольно скоро Зур”дах узнал, почему их не отпускали от треугольника их жизни; казармы-площадка-столовая, – все дело было в гноллах. Гоблины и гноллы почему-то люто ненавидели друг друга. И территория городка была словно поделена на части – в одни заходить было можно, в другие нет. При чем это, видимо, касалось только малышни, – Зур”дах видел что старшие дети, возраста примерно Турхуса, отходят от казарм и гуляют довольно далеко свободно, а вот вся малышня была прикована к своим казармам.

Про опасения за гоблинских детей рассказал им Дах.

– Некоторые псы очень агрессивны, и могут навредить вам – этим тварям всё равно на плетки и наказания. Они сначала делают, а потом думают. Старшие дети могут за себя постоять и к ним не сунутся, а вот вы…вы для них добыча.

Гноллов неизменно наказывали, и они неизменно оставались преданы своему Хозяину – Айгуру.

А еще гноллов было очень много. Их дети передвигались, бегали стайками, и они тоже знали, что на территории тренировочных площадок лучше не соваться.

На второй неделе Зур”дах стал свидетеле сцены, как стайка гноллят забежала с визгом и тявканьем на их территорию. Выводок гноллов был больше похож на свору собак, чем на разумных существа.

Дах, увидев их, ничего не говоря снял хлыст, и, без малейшего предупреждения, начал со всей силы хлестать детенышей. В паре мест шерсть гноллят вспарывалась от силы его ударов.

Те с визгом и жалобным тявканьем рванули прочь.

– Пшли! Псы поганые, бегите, трусливые шавки. Знайте свое место!