Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

Неудивительно, что баронесса ничего не могла узнать. Это был ее город, но в ТАКИХ местах порядочным девушкам делать было нечего. Даже с тремя ножами. Просто потому, что у любого встреченного прохожего их будет шесть, и он их пустит в ход не раздумывая. Даже не из-за жемчуга на платье Алеты, а из-за ее туфелек. И добротного, хотя и длинноватого, плаща.

– Волк, – позвала девушка.

– Да, ваша милость, – отреагировал парень.

– Перестань, – поморщилась она, – давай еще тут куранту станцуем!

Волк оглядел узкий дворик, стену дома без окон и два крыльца, одно – разрушенное.

– Не получится. Места мало.

– То есть само предложение – ничего, нормальное, – нервно уточнила девушка, – вот только с местом засада…

Волк улыбнулся. Улыбка у него была не волчьей, скорее лисьей: вдумчивой и хитрой.

– Должен же я был понять, какой ты стала. Шесть лет прошло, Алета. Люди меняются и за меньшее время.

– Меняются, – согласилась она, признавая его право на проверку. И, невольно, улыбнулась, – вы с Обжорой здорово изменились. Такими красивыми парнями стали, просто глаз не отвести.

– Красивыми? – лису пришлось ловить челюсть. – Рядом с Эшери это звучит даже не как жестокое издевательство, а как милосердное утешение.

– Причем для всех, – кивнула Алета, – и для меня тоже.

Парень внимательно посмотрел на баронессу, понял, что девушка не напрашивается на комплименты, а вполне искренна и совершенно не огорчена. И кивнул, соглашаясь. Чего уж там, против фактов не попрешь.

– Мы ждем их?

В самом вопросе уже содержался ответ. И Волку пришлось жестоко разочаровать девушку.

– Нет, Алета. Мы ждем посыльного. В столицу тебя провожу я.

– А ребята?

– Они задержаться в Кайоре.

– Зачем? – поразилась Алета.

Волк похлопал ладонью по высокому деревянному крыльцу, приглашая девушку присесть на ступени. Намекая, что ожидание будет долгим?

– Этот город принадлежит твоему дяде…

– Мне! – резко поправила Алета.

– По закону – да, но по факту здесь всем заправляет твой опекун. Вытащить тебя – не самая простая задача. И – не единственная. Хотя и приоритетная.

– Не поняла, – честно призналась Алета.

– Да я еще и не объяснял. Так, сыграл вступление. Эшери решил, что он тут побегает и поводит твой эскорт кругами, чтобы им жизнь медом не казалась. Ну и, заодно, создаст впечатление, что ты одна, растеряна и бестолково мечешься по городу.

– Чтобы серьезных мер не принимали? – догадалась баронесса. Волк кивнул. – Это опасно?

– Не для милорда.

Вот так, коротко и ясно. И понимай как хочешь. Впрочем, что-то такое Алета начала подозревать еще вчера. Когда кузен сказал ей, что УЖЕ РЯДОМ… Как-то слишком уверенно он держался. Избыточно уверенно для простого рыцаря.

– А потом?

– А потом они с Обжорой лягут на дно, будут дышать жабрами и слушать. И попытаются выяснить, какой Бездны твой дядя так ошеломляюще обнаглел, что предложил соседнему государству, фактически, союзный договор, скрепленный браком. Как суверенный владетель.

– То есть я права – Император на этот брак разрешения не давал.

– Он что – совсем идиот? – Волк даже привстал, – нет, Алета. Тут другая игра. И ты в ней, прости меня, фигура мелкая и расходная.

– Прощаю, – отозвалась Алета и хмыкнула, – но, согласись, ход я сделала неплохой.

– Великолепный, – подтвердил парень.

Солнце карабкалось по небосводу все выше, навеса не было, становилось жарко. Алета хотела распустить завязки плаща, но Волк придержал ее руку.

– Не стоит. И капюшон надень поглубже.

– Я же сомлею, – пожаловалась девушка, – плащ теплее моего.

– Откачаю, – успокоил ее Волк, похлопав своей узкой ладошкой по ее руке. – Я хороший травник.

– Еще и травник, – Алета улыбнулась, – вы как из сказок моего детства: Воин, Маг и Лекарь. Компания, для которой нет невозможного. Для вас тоже нет?

– Кто знает, – улыбаясь и не пряча лицо от южного солнца, парень пожал плечами, – поживем – увидим. Пока не встречали…

Ждать пришлось недолго. Во дворике появился чумазый пацаненок лет восьми – десяти и первым делом бросился к лошадям: смотреть, успокаивать, распрягать.

– Эл! – негромко позвал Волк.

– Ах, да, – парень хлопнул себя по лбу, – Проходите, добрый господин. Вас ждут. Все готово.

– Идем, – Волк подал руку Алете и, поправляя ей накидку, наклонился и быстро шепнул, – не показывай волосы. Надо бы тебя перекрасить, да нет времени.

В доме было пусто. Но не потому, что он пребывал в запустении, напротив. Здесь, явно, жили. И так же, явно, с их появлением – спрятались. Ушли в дальние комнаты: дальше от темных дел – дальше от Темных Богов.

В квадратной комнате, больше всего похожей на кладовку, спешно очищенную от хлама, нашлись двое: суетливый крепыш, ниже Волка ростом, но как бы не в три раза толще и молодой парень, по виду типичный: "принеси, подай, поди на фиг…"

– Все готово? – спросил Волк.

– Извольте принять работу, добрый господин, – крепыш согнулся почти втрое. Как он умудрялся это делась с таким пузом, оставалось загадкой. Еще не успев толком разогнуться, он по-хозяйски махнул рукой пареньку, и тот кинулся в стене, закрытой темным полотном.

Тряпка поползла вниз.

В общем, Алета не сильно удивилась, увидев зеркало. Уходить водой было сущим безумием, в форте несли вахту четыре огненных мага. А все дороги либо уже перекрыты, либо будут перекрыты гораздо раньше, чем Волк с Алетой до них доберутся.

Зеркало было единственной возможностью. Вот только девушка думала, что Эшери НАЙДЕТ зеркало.

Баронессе и в голову не могло прийти, что Эшери прикажет зеркало ОТЛИТЬ.

– Не беспокойтесь, все в полном порядке, – толстяк еще раз поклонился, – все честь по чести испытали, курицу туда кинули, живая улепетнула.

– Ну, раз курице подошло, значит, и нам сгодится, – кивнул Волк.

– На счет настройки – с…

– А на счет настройки – дело исключительно наше, – Волк смерил толстого и тощего говорящим взглядом, и те, поняв его совершенно правильно, мгновенно исчезли, прикрыв за собой двери.

– Что дальше? – спросила Алета, – ты еще и зеркала настраивать умеешь?

– Увы, – Волк развел руками, – сим благородным талантом не владею. Но подхватить последнюю настройку могу. Это несложно.

– В смысле, – опешила Алета, – а если они его для проверки на соседний двор настроили?

– Будем надеяться, что для себя постарались как следует.

– Что значит – для себя?

– То и значит, – Волк подошел к зеркалу и застыл перед ним, как памятник самому себе, – Оплата услуги – зеркалом. Услышав об этом, мастер чуть из штанов не выпрыгнул, а в глазах золотые монеты запрыгали.

Стекло потемнело и через мгновение в нем проступили темные шпили острых башен, числом ровно девять.

– Боги за нас, – тихо порадовался Волк, – это Аверсум. Давай руку, Алета…

Они шагнули в глубину огромного, еще теплого зеркала и Алета немедленно ощутила, как горячий зной Кайоры сменяется прохладой. Пожалуй, плотный плащ Эшери оказался кстати не только для маскировки.

Девушка завернулась в него поплотнее и улыбнулась, просто назло своей тревоге. Волк же сказал: "Опасно, но не для милорда". Эшери справится.

Она ушла в свои мысли так глубоко, что не заметила, что больше не одна. На мостике, в четырех шагах от нее стоял молодой мужчина. Ровесник – или чуть старше. Высокий, отлично сложенный, на вкус Алеты.

Богатырской статью тут и не пахло, незнакомец был похож на ременный жгут – тощий и жилистый, но разворот плеч – просто мечта! Темные волосы. Правильные, но несколько грубоватые черты лица. Глаза тоже были темными и очень внимательными.

Молодой человек смотрел на нее без привычного огонька, не собираясь ни легко флиртовать, ни всерьез ухаживать.

Объяснение этому нашлось мгновенно – он был одет в серебристую форму охраны резиденции и, скорее всего, был здесь по делам службы.

Алета уже хотела спросить, не нарушила ли она, по незнанию, каких-то запретов, когда охранник вдруг опустился на одно колено и поприветствовал ее, подняв руку на уровень глаз.

Алета торопливо оглянулась, но никого рядом не обнаружила. Значит, это приветствие и в самом деле относилось к ней.

Парень все еще стоял, опустив голову и вскинув руку к лицу, и она вспомнила, что тот, кого приветствуют таким образом, должен разрешить…

– Небо! – торопливо сказала она, – вставайте же скорее. Я не принадлежу к Императорскому Дому.

Он выпрямился и встал.

– Я в курсе. Мы учим на память всех, кто имеет допуск в резиденцию, вместе с членами их семей, друзьями и врагами.

– Но тогда… зачем…

– А вы знаете историю этого приветствия? – поинтересовался охранник. Он подошел ближе и тоже облокотился на перила.

– Нет, – призналась она, – никогда не любила уроки этикета.

– Подумать только, – улыбнулся он. Улыбка вышла какой-то кривой, но это ее не испортило, – я знаю вас меньше клепсидры и уже обнаружил столько общего! Так вот, приветствие… Это было почти пятьсот лет назад. Император Рамер III погиб в сражении и, чтобы не подрывать боевой дух войска, Императрица Кассия приказала скрыть это. Она надела доспехи мужа и повела людей в бой.

Во время боя судьба свела ее с маршалом вражеской армии. Они сражались – и его меч сбил шлем с головы императрицы. Судя по портрету, она была редкой красавицей. Думаю, художник ей не польстил. Потому что доблестный маршал вскинул локоть к лицу и сказал… Догадаетесь – что именно?

– Ну… это зависит от обстановки, которая складывалась на поле боя, – протянула Алета, – но вариантов только два: либо "Сдавайся", либо "Сдаюсь".

Кривая улыбка стала еще веселее, глаза сверкнули:

– Второй вариант. Но это была его следующая фраза.

– А первая? – спросила Алета, которую рассказ неожиданно увлек.

– Я ослеплен вами, – охранник выпрямился, неожиданно став серьезным, коротко наклонил голову, – страж императорской резиденции второго уровня Марк Винкер.

Девушка, совершенно машинально, присела в поклоне.

– Алета, баронесса Шайро-Туан.

Темные глаза на мгновение сузились. Алета могла бы поклясться, в них мелькнуло дикое разочарование. Но на лице не отразилось ничего.

– И я могу только повторить вслед за маршалом – я ослеплен вами, моя госпожа…

Эшери пока еще не начал уставать, но был близок к этому…

Сначала это даже забавляло. Водить за нос и кругами эскорт баронессы, с его-то навыками! Герцог вспомнил свой "выпускной экзамен" у Пеше – Собачьего Мяса – вот где было веселье, не чета этому!

Вспомнил – передернуло.

…Нет, он догадывался, что один из королей городского дна не упустит возможности "выспаться на настоящем герцоге", коль скоро тот так неосмотрительно попал к нему в ученики, да еще вздумал держать экзамен на "брата"…

Накануне Эшери перебирал возможные задания: украсть ночной колпак градоправителя прямо с головы? Увести свежепостиранные портянки у солдат гарнизона? Правила были просты и гласили: во время экзамена "соискатель" должен скрасть вещь, которую взять трудно, но цены она должна быть бросовой, копеечной. Чтобы последней дворовой собаке было понятно – не просто голытьба развлекается – экзамен держат. И если не поймали – значит, еще одним "ночным братом" в Монтрезе стало больше.

Все это знали. И стража знала, а потому на такие "грошовые" кражи бросались, как утка на хлебушек.

Действительность превзошла самые смелые ожидания герцога. Пеше наказал ученику украсть… микстуру от запора, которой пользовался жрец главного городского храма Святых Древних. Видно, старый зас… благочестивый жрец чем-то насолил Пеше.

Главная подлость ситуации заключалась в том, что на храме лежало Благословение, а, значит, вся магия герцога была бесполезна – она просто не действовала. Похоже, насолил Пеше не только жрец.

Эшери невольно хмыкнул, вспомнив, как он, в итоге, вывернулся из положения – принес Обет Служения на три дня во исполнение Миссии… О чем честно сказал жрецу. Эшери вообще не особо жаловал вранье и избегал его везде, где можно. Собственно, и тут не соврал.

Миссию он выполнил, микстуру скрал. Но какой был переполох! На благородного послушника, правда, никто не подумал, но пару раз Эшери вполне искренне молился, когда маг из ратуши снимал ауру у всех, хоть каким-то боком причастных к делу, и когда делал доклад его матушке.

Конечно, никого не нашли и экзамен Эшери засчитали.

Сейчас он, как бешеный заяц, петлял по городу, водя за собой: облажавшийся по полной эскорт баронессы, пару усиленных городских патрулей, отряд стражи, присланный дядей и Бездна знает кого еще… Вот даже интересно, они всерьез до сих пор думают, что гоняются за беспомощной, запаниковавшей девицей, узнавшей о немилой свадьбе и сбежавшей безо всякой подготовки?

Где ж вас находят, таких наивных? Не иначе, на грядках выращивают, как кабачки.

Монтрез набрал хорошую скорость и с разбегу махнул через забор высотой в собственный, не самый маленький рост. Дыхания пока хватало, хотя бегал он уже третью длинную клепсидру… и на дольше бы хватило.

Отец тоже гонял его на совесть, не смотрел, что сын, что герцог, что костью тонок – когда Эшери падал носом в землю, не стеснялся и пинками поднять. Не хочешь бегать – будешь лежать… В гробу.

Он пересек еще один двор, давно бросил их считать, и уже почти нырнул в узкий переулок, когда вдруг резко затормозил и только в следующий миг понял, почему его мудрые ноги встали сами, не дожидаясь команды от слишком занятой головы.

В переулке разговаривали.

Эшери прижался к стене дома, стараясь выровнять пульс и успокоить сбившееся дыхание.

Голосов было два, оба мужские.

– Да зря мы тут караулим, – говорил напористый тенорок, – у реки он выскочит, коню ясно! А там в лодку – и вдоль побережья. Или какой-нибудь корабль его ждет… А тут – что: вглубь города, в богатые кварталы, где все перекрыто. Не полезет он сюда.

– То – дело не мое, – гудел второй, густой и гулкий, как из бочки, – шпион может куда угодно бежать, хоть прямиком в Облачный сад или на Ледяные равнины. А мне десятник сказал здесь стоять и каждого, кто покажется, першней по кумполу глушить – я и стою.

– Потому что ты – дурак, – определил первый, – и никакой награды с тобой не выслужишь. Зря я с Кривым не пошел. Эх, так и усну сегодня бедным…

Эшери невольно улыбнулся. Эту местную поговорку он слышал от Алеты: "Кто засыпает бедным, тот не проснется богатым". Мятежному и деятельному городу она была точно по размеру, как платье, сшитое хорошим портным.

Так, значит, его игру разгадали, грамотно обложили со всех сторон, перекрыв даже "неперспективные" направления и зажимали в кольцо. Что теперь?

Самое простое – выскочить в переулок и угостить эту парочку картаэльской сталью. Но самый простой путь не всегда самый короткий. Здешний народ с ножами дружил с колыбели – и ткнуть, и увернуться… Шпага, конечно, длиннее, но юкки проворнее, пока до бедра дотянешься – утыкают так, что за ежика сойдешь.

Магией он пользоваться, откровенно, не хотел: раскрыть себя сейчас, как мага, значило спровоцировать полноценную магическую облаву, а против нее можно и не сыграть – толпой запинают.

Тихонько Эшери сдал назад, огляделся: эркер, козырек, балкончик, медальон с головой дракона, больше похожего на ящерицу… крыша. Словно специально для него лестницу ладили. А наверху, если что, и отсидеться можно, и пробежаться. Крышами.

Монтрез бросил короткий взгляд на ослепительное кайорское небо. Солнце жарило так, словно ему за это пообещали дворянство. До встречи с Обжорой оставалось еще клепсидры три, верных, а то и все четыре.

Ну… никто и не думал, что будет легко.

По стене он всцарапался так бесшумно и быстро, что пара дворовых котов, гревших животы на старой корзине, поглядели на него с невольным уважением. Нет, они тоже умели. Но проделать такой трюк без когтей… Котам неоткуда было знать, что когти – были. Не свои – стальные, но какая разница?

– Но вы же вырвались оттуда. – Марк не смотрел на баронессу, он, как и она, смотрел на воду, но каким-то образом видел все, что с ней происходит. И сейчас заметил, что Алета в нешуточной тревоге.

– Я – да!

– А кто – нет? – сообразил страж второй ступени.

– Мой кузен. И мой друг. Они остались, чтобы сбить погоню со следа…

– Тактически, это грамотное решение, – Марк пожал плечами. – Если предположить самое плохое. Их схватили. Что с ними сделают?

– Не знаю. Все будет зависеть от дяди. А дядя будет очень зол.

– И приказ Императора… пожалуй, даже повредит.

– Он сделает вид, что приказ опоздал. Просто из принципа, – пытаясь совладать с волнением, Алета в одна тысяча пятьсот восемнадцатый раз переложила перчатки из одной руки в другую, и сделала это так неловко, что одна упала. Она наклонилась за ней, но перчатка рыбкой нырнула в серебряную воду, качнулась – и бодро поплыла вниз по течению.

Девушка беспомощно поглядела на Марка.

Он быстро шагнул к ней, забрал из рук вторую перчатку и метко швырнул вслед первой, по другую сторону моста.

Алета опешила.

– Зачем вы это сделали?

– А зачем вам одна перчатка? Зато у того, кто их поймает, будут две.

Баронесса на мгновение застыла, наблюдая, как пара дорогущих перчаток, покачиваясь, удаляются в закат… а потом вдруг захохотала весело, взахлеб, так, что спящие утки шарахнулись в стороны.

– Баронесса, – проговорил Марк, когда она отсмеялась, – судя по тому, как ловко ваш кузен и его компания выкрали вас из-под носа дяди… они далеко не новички. И эта эскапада, не смотря на вызывающую дерзость, отлично продумана. Полагаю, пути отхода тоже есть. И план Д. На случай, если планы А, Б, В и Г покатятся в Бездну к демонам.

– Думаете?

– Практически, уверен.

В конце тропинки появился еще один мужчина в таком же серебристом костюме. Марк не шевельнулся, и Алета решила, что все в порядке, ничего неприличного здесь не происходит.

– Баронесса, – подошедший учтиво поклонился, – вас просят в Малую Приемную.

– Вы проводите меня? Я тут пока совсем не ориентируюсь…

Глава 6 РЫЦАРЬ НОЖА И ПОЛОВНИКА

– Ваше императорское величество, – Волк опустился на одно колено, одновременно вскидывая руку к лицу. Жест был учтивым, изящным и… привычным, это Рамер уловил сразу.

Словно парень в рабочей блузе и кожаных штанах конюха, и с лошадиным хлыстом, небрежно повешенным на поясной ремень, вращался в высшем обществе с восхода до заката и с заката до рассвета, без перерыва на сон и молитвы.

Секретарь смотрел на эту сцену как изумленная рыба, которую вытащили из воды за жабры: таращился и шлепал губами.

Стражи привычно изображали из себя предметы мебели. Они уже проверили странного посетителя сканером на предмет опасных амулетов, обнаружили очень внушительный и крайне интересный набор (который, Волк, впрочем, без напоминаний сдал первым). И, если иногда и косились на парня, то только с уважением. Им с такими опасными игрушками дела иметь пока не доводилось.

Местное "высшее общество" в основном ядами баловалась, да приворотным, а это – дело лекарской службы, к ним не касаемо.

– Ваше имя.

– Корт Тревор, ваше императорское величество. Шевалье Аньер.

– Спасатель? – эти нюансы маленького горного графства Рамер тоже знал.

– Пока нет, – Волк позволил себе легкую улыбку. – Если его светлость отпустит, буду спасать. Подготовка есть. Но сейчас я нужен Монтрезу.

– Личная присяга.

– Да, ваше императорское величество.

– Встаньте. Вам известно, что мой отец не одобрял личный вассалитет.

– Но и не запрещал.

Смущенным или как-то придавленным оказанной честью паренек не выглядел. Скорее, здесь была легкая досада на все эти церемонии, которые мешают ему пойти и заняться чем-то, действительно, важным.

Словно его каждый день Императоры удостаивают личной аудиенции. Ну, раз в неделю-то точно. Рамер уловил это, про себя подивился и перешел к делу. Его церемонии тоже порядком достали.

– Что происходит в Кайоре?

– Его Светлость, герцог Монтрез и мой товарищ, Шаари Малье остались там для более глубокой разведки. Полагаю, они ответят более точно.

Волк наклонил голову, обозначая поклон, но глаза при этом не отвел, продолжая смотреть на повелителя двух континентов спокойно и внимательно. Интересных вассалов подобрал себе Монтрез. Знать бы, где таких берут – сам бы наведался.

– А ваши впечатления, шевалье. Они ведь у вас есть.

– Они могут оказаться ошибочными. Я пробыл в Кайоре не слишком долго.

– И все же я хотел бы их услышать.

Волк легко пожал плечами.

– Мои личные впечатления просты. Кайора накануне очередного бунта, ваше императорское величество.

– Вот как? И отчего у вас сложилось такое мнение?

Волк кивнул, словно признавая за повелителем право на недоверие.

– В городе мало людей и почти нет женщин и детей. Остались только самые бедные и незнатные горожане, которым, видимо, некуда поехать. Многие лавки и чайные дома закрыты. Трактиры, напротив, работают и народу там полно с самого утра. В основном, мужчины. На улицу выведены усиленные патрули. Окна многих домов закрыты ставнями и решетками, а кое-где, я видел, как плотники, под руководством хозяек, снимали рамы со стеклом и заменяли их пергаментом. На выезде из города много телег.

– Телеги въезжали или выезжали из города? – уточнил помрачневший Рамер.

– Выезжали, ваше императорское величество.

– Карет не было?

– Возможно, они проехали раньше.

Император задумчиво побарабанил пальцами по столу. Дурная привычка, от которой он старательно избавлялся, но пока – безуспешно.

– И хотел бы сказать, что вы ошибаетесь, шевалье. Но если бы я видел все то же самое, то сделал бы такие же выводы.

– Бунт в Кайоре, – Волк позволил себе легкую улыбку, – что может быть более привычным? Только снег зимой.

– В Кайоре почти не бывает снега, – Рамер улыбнулся в ответ, – в отличие от бунтов. Что ж, будем надеяться, что ваш сеньор подтвердит ваши впечатления.

– Надеяться? – слегка… нет, не удивился, скорее, озадачился Волк.

– Надеяться, что это всего лишь очередной кайорский бунт, и ничего более серьезного не будет, – пояснил Рамер, сам не понимая, зачем он распинается перед чужим вассалом, – благодарю за службу, господин Тревор. Чем я могу наградить вас за риск, на который вы пошли ради Империи?

– Ваше императорское величество, я дворянин, – прозвучало это без пафоса и без обиды за оскорбленное достоинство. Лишь как простая констатация факта, о которой повелитель, весь в делах, слегка запамятовал.

Рамер снова поймал себя на недостойном чувстве зависти. Если бы у него было хотя бы два десятка таких людей. Впрочем, он не отказался бы и от пары сотен, лишними не будут.

– Простите меня, барон. Буду рад вас видеть у себя в резиденции.

Волк сверкнул глазами, но ничего не ответил, и, пятясь задом, вышел из кабинета.

– Конечно. Следуйте за мной, ваша милость.

Марк лениво отсалютовал им вслед, и Алета поспешила за провожатым, надеясь, что ее позвали, чтобы сообщить добрые вести об Эшери. И только на полпути ее вдруг нагнала странная мысль: А как этот охранник узнал, где ее искать? Но, подумав немного, Алета решила, что, скорее всего, искали везде – и выбросила ее из головы.

Император бросил взгляд на секретаря: понял? Успел?

– Барон, – тот брезгливо поджал губы, – неотесанный мужлан. Высечь на конюшне и выкинуть.

– За что?

– За глупость, – отрезал секретарь, – бунт ему в Кайоре померещился. Кайора усмирена надежно, два гора назад. И там имеется наш гарнизон, где капитаном – преданный человек.

Рамер сощурился.

– А скажи-ка мне, любезнейший, когда в Кайоре был предпоследний бунт?

– До того, как вы послали туда…

– До того! Когда.

– Три года назад, ваше императорское величество.

– А до этого?

– Четыре с половиной года назад.

– А еще раньше?

– Это было еще при вашем отце… шесть лет назад, ваше императорское величество.

Дураком секретарь не был. А спесь… Это лечилось. Иногда даже без порки на конюшне. Достаточно было натыкать носом в факты, как породистых щенков тыкают в лужу, которую они сделали не в том месте.

– Но там наш гарнизон…

– Если за год нельзя найти подходы к капитану гарнизона, значит, в этом мире что-то не так, – задумчиво проговорил Рамер Девятый. – И еще баронесса…

– Замуж ее нужно отдать поскорее, – сказал секретарь, – лучше всего – прямо сейчас.

– Да? – император шевельнул бровью, – и за кого же?

– Разве у вас мало преданных людей? Мой старший сын, виконт Валси…

– Да ты совсем сдурел, любезнейший? – изумился император, – мальчишке четырнадцать лет, ему в солдатики играть.

– С вашего позволения… горничных он уже щупал…

– Вот именно, – фыркнул Рамер, ни на секунду не принявший предложение всерьез, – и что будет дальше? Женится – и продолжит… щупать? А у супруги стратегически-важное владение.

– Яйца оторву!

– И зачем он тогда будет нужен жене? – император еще не смеялся, но был к этому близок. Секретарь тоже понял, что подкат не прошел, а если так, отчего бы не пошутить, – Нет, Лекс, отрывать яйца мальчику ни к чему. Лучше дать перебеситься и женить, когда гон пройдет. А баронесса… Замуж ее, безусловно, отдать необходимо. За кого – посмотрим, что будет нам выгоднее. Я поручаю тебе составить список, и напротив каждой фамилии написать во-первых, почему этот дворянин может быть предан Империи и императору. А во-вторых… во-вторых, почему он может предать. Недостатки. Пороки. Семейные неурядицы. Долги. Ну, не мне тебя учить. И – пригласи баронессу.

Но Алету опередили…

– Басаэ те…

– Соу!

Обжора озадаченно посмотрел на Эшери. Они сидели на крыше шикарного особняка баронов Шайро-Туан, в тени широкой каминной трубы, возвышавшейся над всей Кайорой.

– Это что?

– Традиционное приветствие. На картаэльском.

– Почему на на фиольском?

– Чтобы слуги не подслушали. Здесь приграничье, язык ближайших соседей знают все.

– А тебе и картаэльский знаком?

– Не в совершенстве. Но в достаточной мере, чтобы понимать. А ты – молодец, с прослушкой не промахнулся. Я думал, они сядут в кабинете…

– Я тоже думал, – пожал плечами Обжора, – но держал в уме и другие варианты. Так что на всякий пожарный провесил прослушку везде.

Эшери с сомнением посмотрел на приятеля.

– И ты еще жив?

– Ну, я же не носился по всей Кайоре, как в зад укушенный. – Обжора хотел еще что-то добавить, но Эшери вскинул руку, призывая его к молчанию. В комнате снова заговорили: резко, напористо, почти зло.

И с каждым словом Эшери все больше и больше мрачнел, уходя в себя. Взгляд зеленых, "бутылочных" глаз застыл в одной точке и приобрел ощутимую тяжесть.

Обжора так и не решился спросить своего сеньора, о чем идет речь. Но дал себе слово непременно выучить картаэльский.

Разговор оказался коротким. Спустя всего две малые клепсидры, гости попрощались с хозяевами и отбыли зеркалом, а господин и госпожа удалились к себе, перебрасываясь короткими и ничего не значащими репликами о хозяйстве и погоде.

Вскоре опекун баронессы приказал подать к крыльцу лошадь и отбыл во главе небольшого отряда. Надо думать, искать свою пропажу. Только после этого Обжора решился тронуть Эшери за рукав.

Монтрез поднял голову.

– У тебя есть еще один камень памяти?

– И не один, а что?

– Давай. Прямо сейчас. Я сброшу на него разговор.

– Эшери…

– Я не собираюсь совершать героическое самоубийство.

– Слава Небу, – выдохнул Обжора, – а то уж я подумал…

– Мы попробуем выскочить, оба. Но, на всякий случай – я передам тебе камень. Он должен оказаться у Императора как можно быстрее. И – это важнее наших с тобой жизней.

– Все настолько серьезно?

– Более чем, – Эшери невесело улыбнулся, – кажется, мы накануне очень большой войны. И, боюсь, остановить ее не получится.

К удивлению герцога, Шаари только плечами пожал. И рассудительно сказал.

– Анеботум. Было бы странно, обойдись здесь без войны. У нас было почти два десятилетия мира. Боги дали нам очень хорошую отсрочку, просить о большем – уже наглость. Дальше мы должны сами.

Как две легкие, неслышные и неощутимые тени, они скользнули с крыши на задний двор, обнесенный высоким забором. Обжора потрепал по холкам двух здоровенных сторожевых собак – барбосы довольно заухмылялись, вывалив языки.

Спустя короткую клепсидру, парни так же неслышно покинули территорию особняка на телеге водовоза, заняв пару пустых бочек. А когда телега, прогрохотав мимо казарм, повернула к докам, Эшери посмотрел на друга и вассала.

– Камень. Он должен попасть к Императору. Как можно скорее. Уходи нашим зеркалом.

– А ты?

– Надо точно узнать, верен ли гарнизон.

– А если нет?

Эшери пожал плечами:

– Помолись за их заблудшие тени Святым Древним.

– За твою мне молиться не придется?

Эшери взял его за плечо. Легонько сжал. Мягко улыбнулся и бесшумно спрыгнул с телеги. И в самом деле – как большой кот. Его силуэт растворился в наползающих на город сумерках уже через три шага.

При этом, Обжора мог бы поклясться, никакой магии Монтрез не применял.

Что ж… Храни его… хоть кто-нибудь. Все равно. Если даже Бездна и все ее демоны, значит, будет в Империи маленький храм Бездне. Или большой храм…

Все гарнизонные городки устроены одинаково, по единому имперскому образцу. Видел один, считай, видел все. Высоченный забор с остро оточенными кольями. Дальше – плац, вытоптанный десятками ног новобранцев. Слева – храм Святым Древним, дом капитана и небольшое здание, возле которого денно и нощно стоят на страже лучшие из лучших.

Справа – казармы и трапезная с кухней. Чуть дальше – конюшни, хоздвор. А между ним и забором самое страшное место. Или самое веселое, как посмотреть. Нет, не пыточная, хотя некоторые новобранцы с вами не согласятся и скажут, что это пыточная и есть.

Эшери глянул в ту сторону едва ли не с ностальгией – сколько пота пролито. Да и крови – прилично. Большинство шрамов на его теле оставили вовсе не враги… Но это – нормально. Тяжело в учении – легко в гробу.

То, что его прямо от ворот взяли в "коробочку", герцога не удивило и не насторожило – если объявлена суточная готовность, то так и должно быть. А вот то, что в сопровождении нет ни одного мага… Это странно. Так быть не должно.

Эшери спросил об этом у сопровождавшего и получил в ответ тяжелый взгляд.

– Был маг. Да сплыл.

– Сплыл? – мягко уточнил Эшери.

– Сверху вниз. Предателем он оказался, – пояснил второй.

– О! Печально.

На этом мощеная дорожка закончилась, и Эшери предстал перед крыльцом капитанского домика… иди дома… Скорее, даже небольшого дворца. Действительно, небольшого – территория, отведенная гарнизону, тоже строго регламентируется, больше "прирезать" нельзя, а капитан должен жить на территории городка.

Но тут ведь как извернуться. Можно ограничится положенными двадцатью арами, и поставить на них небольшую избенку с печкой и спальней. Кухня ни к чему, да и столовая не нужна – согласно тому же регламенту, капитан столовается там же, где и весь гарнизон. В Монтрезе так и было, капитану Ирму, старому вояке, выслужившему уже три раза по десять, но так и не женившемуся, большего было не надо.