Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 42 страниц)

– Тебя что, опять пытались убить? – Осторожно спросил Кев.

– В точку. Девятнадцать человек разом. Но, как оказалось, это была самая меньшая из моих проблем.

– Какая у тебя жизнь интересная.

– Сам себе завидую, – согласился Марк, стараясь дышать коротко, "собачьим" дыханием. Но не выдержал, схватил большую порцию воздуха и снова упал на четвереньки, сотрясаемый спазмами.

– Никогда не буду есть курятину, – сообщил он Кеву, когда тот, кряхтя и матерясь, помог ему подняться. – Они, бедные, и так страдают во имя науки…

– Куры? – поразился Кев, – Ты головой не стукался?

– Конечно. Сразу перед тем, как подписался на эту авантюру. Слушай, почему мне не сообщили, что казармы переехали на другой континент, а? И кто, мать его, так… сузил дорожки. Как ни шагну – опять бордюр!

– Слушай, а это, вообще, чем-нибудь лечится?

– Мое нездоровое чувство юмора? Не-а. Но есть хорошая новость. От этого не умирают.

– Заткнись, – миролюбиво посоветовал Кев, принимая тело стратега на себя, как раненого.

Он более-менее пришел в себя только к вечеру. Ну, как – пришел… Земля не норовила при каждом шаге выскочить из под ног, стены не нападали из-за угла а желудок покочевряжился, но принял кусок серого хлеба.

Так жить уже можно.

Хороших новостей было две: Абнер купол удержал, так что команда Райкера взяла заговорщиков "теплыми", весь синклит разом. И отвертеться им будет трудно, вдохновенный монолог Его Святости по поводу свержения Оборотня был зафиксирован на амулет и подтвержден клятвой стратега. Даже для Верховного Жреца – достаточно.

Вторая хорошая новость заключалась в том, что взятый за жабры Его Святость не пережил такой несправедливости. Вряд ли сам. Скорее всего, расследователь неосторожно сказал какое-нибудь слово, которое и стало командой сердцу – остановиться.

Грешно радоваться чужой смерти. Но уж лучше этот скользкий тип, чем на допросах в Лонгери снова всплывут имена Юстины Несравненной, Марка Винкера и "Святого" Эдера. Помер и помер. Облака ему под ноги.

Поэтому, когда Винкеру сообщили, что его хочет видеть женщина в плаще и маске, он махнул рукой и распорядился пустить. Мало ли… Вдруг какая родственница заговорщика. Вдруг что интересное скажет. Ну, может быть, хоть отвлечет от мерзких приступов тошноты, которые все еще накатывали время от времени (не думать о курицах, не думать) и тупой, на грани чувствительности, но постоянной головной боли.

Жить не мешает, но… подбешивает.

Ее Величества он точно не ждал.

А она пришла, и на этот раз, похоже, вполне открыто. Плащ и черная шелковая полумаска – не в счет. Это не маскировка, а просто такой знак всем тактичным и понимающим: "Сделайте вид, что не узнаете меня в упор. Как-нибудь сочтемся".

Но, по крайней мере, на этот раз она воспользовалась дверью.

– Моя императрица…

– Я поняла, что хотела нам сказать Темная Лода. – игнорируя протокол встречи выпалила она, – Помнишь?

– Я не умею забывать, Алета.

– Она сказала, что я должна поступить правильно, как мать учила. А ты – ошибиться. Мать учит девушку только одному: быть хорошей женой, не перечить мужу.

– Это значит – поступить правильно? – переспросил Марк. – А я должен был ошибиться… Для воина это означает – выбрать не ту сторону. Предать.

– А мы сделали все наоборот. Я не смогла ждать… а ты оказался слишком честным.

– Но ведь ничего не закончено, Алета. Мы еще живы.

Она подняла голову, резким движением сорвала маску. На шнурке осталось несколько золотых волосков, но девушка даже не поморщилась от боли.

– Я благословляю Небо за то, что оно подарило мне тебя. Хотя бы ненадолго.

– Это слишком похоже на прощание. Ты пришла… с разрешения императора? Он отпустил тебя? И ничего не скажешь… Клятва.

Алета молчала, но взгляд зеленых глаз был даже слишком говорящим. Она не просила о помощи. Она приняла решение.

Марк прислонился к столу. Слов не было. Разбежались. Проклятая головная боль и мозг, изнасилованный безжалостным "разгоном". Вот теперь, когда это по-настоящему нужно, он не способен родить ни одной умной мысли!

– Алета… Мне ни к демонам не сдался этого город, это родство и эта карьера, пусть летят в Бездну и радуют Темных Богов. Единственное, что мне нужно здесь – ты. И – я украл тебя два раза, украду и в третий. У меня получится, как бы тебя не стерегли. Просто скажи, что ты согласна.

Она разомкнула губы.

– Прятаться всю жизнь. И всю жизнь бояться за тебя и…

– Да ты и так будешь бояться! Извини, я не должен этого говорить, но ты, похоже, просто не понимаешь, что за жизнь так опрометчиво выбрала. Ты говорила, что в Кайоре опасно? Так вот – помножь все опасности на шесть и ты поймешь, что тебя ждет во дворце. Тут убивают едва ли не чаще, чем в доках и рыночном квартале.

Жизнь на троне… Да на вулкане – и то безопаснее!

Алета вздрогнула.

– Прости, – Марк криво улыбнулся, – я сегодня не в лучшей форме. Говорю лишнее, делаю тупое… Ты просто подумай.

– До завтрашнего вечера? – совсем по-детски шмыгнула носом императрица.

– Почему? – удивился Марк, – А, это наш драгоценный кривоносый Повелитель тебе такие сроки выставил? Ну, так он сильно занят. А может, – тут Марк мстительно покосился на стену, и как раз ту, к которой прижимал раздвоенный язык любопытный змей, пробравшийся подземным ходом, – сам в своих чувствах не уверен, ему нужно все побыстрее. Я сроков не ставлю. Думай так, чтобы потом не жалеть. Учти все, а не только то, что лежит на поверхности. Я буду ждать твоего ответа. Сколько надо. Только оставь мне надежду.

Змей едва не укусил сам себя за язык. И тут переиграл! Оказался чище, свободнее от мелочных себялюбивых страстей… да и просто – умнее. Вот нужны рядом с троном ТАКИЕ братья?

И сам себе ответил – нужны. Такие всегда нужны. Да только таких рядом с троном не удержишь. Им… неинтересно.

– Я ошиблась, – признала Алета, – Мне нужно было все сделать по-другому, и тогда у меня бы получилось. Но куранту не танцуют задом наперед. Я знала, что терять больно. Но терять тебя… это почти как смерть.

Винкер подался вперед, взял девушку за плечи и очень осторожно, не сильно сжал.

– Вот этого никогда не говори. И даже не думай. Потому что это – неправда. Я люблю тебя, Алета. Этого ничто не изменит. В математике это называется "константа".

– Что это значит?

– Постоянная величина в ряду изменяющихся. На которую можно опираться при расчетах. В моей жизни ты уже есть – и будешь. А вот кем: любимой женой, любимой младшей сестренкой… или просто далеким воспоминанием – решать тебе. Я ради тебя пройду и по облакам, и по уголькам. Что бы ты не решила.

Императрица кивнула, медленно и очень тщательно завязала маску, накинула капюшон плаща и заправила под нее выбившиеся волосы. Вынула из-за ворота цепочку, разомкнула. Сняла стальное солдатское кольцо. И аккуратно положила на стол.

– С тобой никто не сравнится, – тихо сказала она. И вышла, шурша шелковым платьем.

Марк долго стоял в оцепенении, переваривая "явление императрицы солдату". Потом скрипнул зубами и с двух рук выбросил сразу два стилета, которые воткнулись в стену почти по рукоять.

ЭПИЛОГ

Осень в этом году выдалась теплая, долгая и щедрая. Деревья стояли в золоте, но солнце грело почти по летнему. Голозадые крестьянские дети даже купались.

Молодой темноволосый всадник на серой беспородной лошади подъехал к придорожному трактиру под веселой вывеской: "Конец света". Картина, намалеванная деревенским художником изображала не кошмары из Книги Лефара, а вполне себе тривиальный закат солнышка за частокол треугольных елок.

Такая шутка юмора.

Всадник счел это хорошим знаком, привязал коня и перешагнул порог, щурясь после яркого дневного света.

Трактир был самым обычным: длинный зал, тяжелая мебель. Снующие туда-сюда подавальщики. Час был ранний и в приюте усталых путников почти никого не было, если не считать нескольких деревенских мужиков, двух купцов, одного наемника в кожаной куртке, пастушьей косынке и ножом на шее… Знакомого, такого, наемника. И – тут вошедший даже глаза протер.

За одним столом с наемником сидел сам Его Светлость Первый Герцог и Регент Эшери Монтрез. Именно он первым заметил вошедшего и махнул рукой.

– У меня от жары начались видения? – спросил Марк, подходя.

– Разделите с нами обед? – предложил Кот. – И, ради Темных Богов, без этикета. Я тут… скажем так, не совсем официально.

– Его Светлость хочет сказать, что его достали Совет Лордов, иностранные послы, придворные – и он удрал из резиденции, чтобы пробежаться с моим отрядом, – пояснил Беда.

Марк понимающе улыбнулся, но ничего не сказал. Не все нужно говорить вслух. Похоже, он случайно наткнулся на хвост… или на нос какой-то полуофициальной или совсем не официальной миссии, из тех, которые проворачивают максимально тихо.

– А тебя куда демоны несут?

– Боюсь, это их нужно спрашивать. Его Императорское Величество выразил пожелание видеть меня в резиденции только после того, как я женюсь.

– О как! – хмыкнул Беда, – так что, ты, как настоящий рыцарь, скитаешься в поисках прекрасной дамы?

– Скорее, в поисках какого-нибудь тихого местечка, где можно спокойно сесть и закончить кое-какие работы. Императору я сейчас не нужен, в стране мир. И слава Небу. Я – воин до мозга костей и как я ненавижу войну!

– Я – маршал. – задумчиво сказал Эшери, – Война принесла мне славу, но если бы вы знали, как я ее ненавижу…

– А я – люблю.

– Похоже на начало анекдота, – хмыкнул Марк, – собрались в трактире два пацифиста и милитарист. За что же пить будем?

Эшери мягко улыбнулся и предложил:

– За любовь. Ведь это именно она вращает мир.

– Сказал человек, который поклялся никогда не жениться, – Марк изобразил ладонями аплодисменты.

– Твои предложения?

– За веру. Если столько людей считают возможным за нее умереть, то почему бы нам за нее хотя бы не выпить…

– Сказал атеист, – хмыкнул Беда.

– А что скажет наемник?

– А я, пожалуй, вас удивлю. – он поднял свою кружку и с чувством произнес, – За бескорыстие.

От хохота в трактире задрожали не только стекла, но и ставни.

Ближе к ночи Марк оставил приятелей и вышел на кривой деревянный мостик над рекой. Звезды висели низкие и ненормально яркие, отражаясь в воде. Тонко зудели неистребимые комары.

…Это надо было сделать. Просто – сделать и жить дальше. Она выбрала. И, может быть, даже не ошиблась.

Когда кто-то страдает по тебе, перебирает воспоминания и, в конце концов начинает считать, что ты виноват во всех его несчастьях – это мешает жить. Даже если ты об этом не знаешь, все равно мешает. Просто потому, что невидимые нити прошили этот мир насквозь и каждый связан со всеми.

Поэтому со всякими рыданиями, страданиями и соплями нужно прощаться быстро и окончательно.

Марк извлек из-за ворота камзола небольшой полотняный мешочек, вынул из него светлое, без единого пятнышка черноты, солдатское кольцо. И мягкую, как шелк, прядь золотых волос.

Кольцо надел. А золотую прядь пропустил сквозь пальцы, прощаясь. И разжал руку, отдавая прошлое ветру и реке. "Никому не обязан, ни к чему не привязан, никому не подобен – потому и свободен".

ГОД СПУСТЯ

Алета проснулась рывком, в сильной тревоге. Ей показалось, что заплакал сын. Но в комнатах было тихо.

Над Аверсумом стояла глубокая ночь. Должно быть, третья клепсидра пополуночи. А то и четвертая. Раньше Рами часто просыпался в это время, но вот уже почти два месяца Алета спала спокойно.

Накинув халат, она прошла через арку в детскую, на свет, который там на ночь только приглушали, но не гасили совсем.

Картина, которая предстала перед ее глазами, могла поколебать и более стойкую психику. На коротком диванчике со всем возможным удобством расположился Его Императорское Величество Рамер Девятый.

На пеленальном столике были разложены кучками какие-то бумаги, которые Рамер быстро читал и раскладывал в несколько стопок, одновременно, второй рукой покачивая спокойно спящего ребенка с дивно умиротворенным личиком.

– Доброе утро, дорогая, – сказал он, бросив на Алету короткий взгляд.

– Утро? – удивилась она.

– Ну… почти.

– Что вы тут делаете?

– Совмещаю приятное с полезным. Рами плохо спит, няньке с ним не сладить. А у меня на руках почему-то сразу успокаивается.

– И… давно вы так?

– Не очень, – Рамер пожал плечами и спокойно признался, – почти с самого начала. Я мало сплю и обычно ночью работаю. А он так плакал – у меня таможенные пошлины в голову не лезли.

– Дивно, – покивала Алета. – А меня разбудить?

– Ну… ты довольно четко обозначила свою позицию по поводу моего пребывания в твоей спальне. Я понятливый.

– И что дальше?

– А что? – удивился император, – он мне не мешает.

– Может быть, вы и на Совет Лордов с ребенком пойдете? – Алета почувствовала, что злится. Причин она не понимала, и оттого злилась еще сильнее.

– А почему нет? Рами будет там далеко не единственным, кто ничего не понимает, орет и гадит. Собственно, там таких-то большинство. И потом – три месяца это не навсегда.

Алета опустилась на пуфик рядом с диваном, разглядывая повелителя так, словно впервые видела.

– А вы очень похожи, – растерянно сказала она.

– Конечно. Он же Дженга, что в этом удивительного.

– Вы, – сказала она. – Больше всего меня удивляете вы.

– Надеюсь, приятно?

– Пожалуй, да, – призналась женщина.

Рамер усмехнулся. Откинул голову на спинку дивана и, глядя в потолок, сообщил:

– Нечему удивляться, дорогая. Это у людей по-разному бывает. А зверь потомство в зубах носит и за него кого угодно порвет на тряпки. Надеюсь, ты помнишь, что я наполовину зверь?

– На лучшую половину, – улыбнулась Алета.

КОНЕЦ