Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)
– Некоторые из-за своей твердолобости и дурацких принципов отказываются от дружеской руки, просто потому, что ее протягивает Храм.
– Простите, если я вас невольно обидел, но Храм… – Марк смутился, чуть ли не впервые в жизни.
– Храм бывает разным, – перебил жрец. – Ваша мать, кстати, это отлично понимала. Умнейшая была женщина.
Марк легко, почти неощутимо вздрогнул. Было бы верхом наивности считать, что жрец этого не заметил, он не производил впечатления олуха или растяпы. Скорее. его можно было сравнить с профессором Эйстлером.
И – с ним точно не стоило играть игры. Он не Беата, далеко не Беата. Небось, тоже не нужен амулет, чтобы отличить правду от лжи. А уж умолчание расколет влет.
Марк опустился обратно на стул, напротив жреца и вытянул из-за ворота псевдо-шенгу.
– Если два треугольника – портал, то три разомкнутых угла… арка? Ворота в… другую вселенную? – в карих глазах мелькнуло что-то похожее на смесь одобрения и досады и Марк подался вперед, – Вы – человек?
– Я – да.
Это "я" было очень красноречивым. В голове у Винкера немедленно закрутился хоровод из тысячи вопросов. Они толкались, пытаясь вытеснить друг друга и пролезть вперед. Винкер молчал, пытаясь уговорить бурю в голове. А жрец… жрец тоже молчал. Он, похоже, просто ждал. И дождался.
– Моя мать… Как ее звали?
– Юстина. Юсти Несравненная.
– Фаворитка Рамера Восьмого? – если бы Марк не сидел, то, наверное, попробовал бы упасть. Повод был. – Только не говорите, что я имею какое-то отношение к императорской семье?!
– Хорошо, не буду, – пожал плечами жрец, – но самого факта мое молчание не отменит.
– Боги претемные! – высказался Винкер и бросил виноватый взгляд на жреца, – Простите. Это не от недостатка уважения к вашей вере.
– Я помню, вы – атеист. И воспринял ваши слова правильно – просто как выражение очень сильных чувств. Несколько грубое, но мы ведь не в обществе молоденьких дебютанток. Вы – младший брат Императора. И если бы не заговор, который увенчался частичным успехом, то вы бы уже заняли полагающееся вам место в резиденции. Место, которое раньше, долго и успешно, занимала ваша мать.
– Фаворитки Рамера Девятого? – хмыкнул Марк, – боюсь, не получилось бы. Не говоря уже о том, что мы родня, мы оба предпочитаем женщин (одну женщину, но об этом помолчим).
– Не говорите глупостей, – поморщился жрец, – вы меня прекрасно поняли. Вас учили и воспитывали, чтобы вы стали незримым голосом храма. Тенью за троном.
Железный самоконтроль дал сбой: Винкера заметно передернуло.
– Впору поблагодарить неведомых заговорщиков, что этого не случилось, – откровенно сказал он, – спрашивать, кто они, думаю, бесполезно?
– Одно имя я могу вам назвать. Этого человека уже нет в живых. Ниточка оборвана, так что…
– Феро? – выстрелил вопросом Марк, – секретарь императора? Это он вывел меня из резиденции, отдал мусорщикам, а потом нашел в трактире и привел в приют Змея?
– Вы не можете этого помнить, – изумился жрец, – вы были слишком малы.
– Сожалею, – Марк пожал плечами. Шок был силен, но поддаваться ему он не собирался. И выдавать мэтра Габрио – тоже. – У меня великолепная память. Я помню очень многое. В том числе и айвовое варенье…
– Что ж. Тем лучше. Это все упрощает. Наш договор. И дальнейшую работу. Не придется ничего писать. Лишние бумаги, они всегда… лишние.
– Договор? Мне жить осталось до конца праздников.
– Пустое, – повторил жрец, – Храм вытащит вас отсюда быстрее, чем Нерги запихал. Если вы захотите отомстить – граф сядет на ваше место. Хотите? – в карих глазах впервые мелькнуло что-то, похожее на вызов.
– А, можно, вместе с князем? – Марк был – сама невинность.
Жрец помедлил.
– Не сразу. – наконец, сказал он, – Храм не всесилен. Но с вашей помощью он станет сильнее.
– Тот человек, в карете, говорил что-то про три предложения?
– Они совсем просты: шенга, клятва верности Храму и клятва личной верности своему куратору. В данном случае – мне. Это обычные правила при вступлении в наш орден. А потом мы выйдем отсюда вместе и вы забудете эти стены, как страшный сон. Надеюсь, я не услышу этих юношеских глупостей о предательстве принципов?
– Нет, уважаемый жрец. Вы их не услышите, – Винкер встал, – Но самих принципов это не отменит. Благодарю за визит и беседу. Было приятно и… познавательно. Сожалею, что не оправдал ваших надежд, но я уже говорил – принятие шенги под виселицей не лучшая идея.
Он аккуратно снял медальон с шеи и протянул жрецу.
– Я не верю в Святых Древних, но точно знаю, что боги существуют и оскорблять их считаю… стратегически неверным.
Жрец уставился на не-шенгу непонимающим взглядом. Посмотрел на Винкера. Снова на медальон.
– Вы отказываетесь? – не поверил он. – От жизни?
– От тюрьмы чуть более комфортной и смертного приговора слегка отсроченного? – уточнил Марк, – Конечно. Предпочитаю не тянуть.
– Глупец, – постановил жрец. Встал. И вышел. Проходя мимо он, буквально, сдернул медальон с руки Винкера. И только этот жест выдал, как жрец на самом деле расстроен и зол.
Дверь захлопнулась. Снаружи упали засовы.
…Позади осталось уже три бронированных двери, вход в следующую комнату был перекрыт огромной плитой, вытесанной из целого камня. Отодвигалась она магическим приводом, настроенным лично на Демона: на его кровь. Тот же ключик деактивировал все ловушки на пути, а ловушек было много: огнеметы, парометы, камнеметы… не говоря уже о банальных самострелах. И все в коридоре длиной меньше тысячи шагов.
– Параноик, – тряхнул головой Маркиз.
– Человек, не испытывающий иллюзий, – по своему обыкновению, мягко возразил Эшери. – Он не мог знать, что Сопротивление вынесло ему смертный приговор. Но, вероятно, догадывался. Как удалось обезвредить ловушки?
Маркиз заметно смутился:
– Когда мы сюда пришли, Демон был еще теплым. Дух просто свернул ему шею… а перед этим распугал всю базу. Их можно понять: сидишь, никого не трогаешь, ножичек точишь – и тут является такая страхидла. Я бы и сам в штаны навалял…
– Ловушки, – с улыбкой напомнил Эшери. Трепаться Маркиз мог долго, а съезжать с темы умел так виртуозно, словно лет десять практиковался на светских раутах. Только там, где паренька учили, Монтрез преподавал.
– Подвесили Демона к потолку на крюк, как барана, да сцедили кровь в тазик, – равнодушно пожал плечами Катиаш.
– Умно, – оценил Кот.
Привод они уговорили с помощью той же крови. Она уже начала пованивать, но магии было все равно, чем там и как пахнет.
– Заклинь, – бросил Монтрез, – кинжалом или, лучше, камнем. Если что, я эту дверь, конечно, вынесу. Но не уверен, что потом не придется выносить нас. По кускам. Все же скала, которую грызли сотни лет… Если она решит осесть от взрыва, я ее пойму. И даже осуждать не стану, любому терпению есть предел.
Все это напоминало детскую страшилку: в черной-черной горе есть черная-черная пещера. В этой черной-черной пещере есть черная-черная комната. А в черной-черной комнате… Вот тут облом – сейф оказался светлым, с отчетливым металлическим блеском. Здоровая дура в человеческий рост, намертво вмурованная в камень.
– Я могу попытаться разрезать двери, – в сомнении протянул Маркиз. – Но не уверен, что внутри нет охранки, которая, при попытке открыть ее без ключа, уничтожит все содержимое.
– Я сильно удивлюсь, если ее нет, – согласился Кот.
– Молодежь, – фыркнул Катиаш, – отошли в сторону. А лучше – оба за дверь. Справлюсь – позову.
И уверенно положил пальцы на литую поверхность.
– Ты еще и по сейфам специалист? – изумился Маркиз, – А мама знает?
– Моя женщина знает обо мне ровно столько, сколько должна знать, – Катиаш сделал знак кистью, резкий и повелительный. Раньше Маркиз такого не видел, но как-то сразу понял: ему ПРИКАЗАЛИ заткнуться и не мешать специалисту работать.
Он хотел возмутиться и напомнить о субординации, но Эшери послушно шагнул к дверям. Вассал мгновение подумал – и последовал за сеньором.
Со своего места Маркиз мог видеть в тусклом свете амулетов лишь резкий, "птичий" профиль отчима. Острый подбородок, нос с горбинкой, нехарактерной для здешних пастухов. И слишком высокий лоб… Если Катиаш – местный крестьянин, то Маркиз – песчаный суслик. За кого же так поспешно выскочила его мама?
Чуткие, длинные пальцы без труда нащупали выемки, легли в них как-то очень привычно, словно делали так сто и один раз… Маркиз уже не удивлялся.
Катиаш выдохнул и последовательно надавил всеми пальцами, словно сыграл на клавикордах лишь ему известную мелодию.
На грани слышимости родился звук – неприятный, резкий. Похожий на вой шакала. С каждым мгновением он становился все громче, настойчивее, тревожнее.
Любой вменяемый человек, услышав его, немедленно бросился бы прочь… А вменяемый маг кастовал сферический щит и начал молиться. Ловушка активировалась – и пошел обратный отсчет. Теперь, если дверца сейфа не будет открыта вовремя – всем конец. Скорее всего – огненный. И это будет еще милосердно.
Маркиз оглянулся на сеньора. Эшери с жадным интересом наблюдал за стариком, прислонившись к косяку, и, кажется, пока никуда не собирался.
А Катиаш хладнокровно игнорировал опасность, продолжая подбирать свою музыку… Щелчок прозвучал, когда Маркиз уже мысленно раз шесть простился с жизнью. На литой поверхности образовалась щель. Тоскливый шакалий вой немедленно смолк.
– Готово, – старик отошел, уступая место у сейфа пасынку и командиру.
– Хорошая работа, кракер, – кивнул Эшери и нырнул в сейф чуть ли не с ногами.
Катиаш с Маркизом одарили друг друга одинаково удивленными взглядами.
– Кто такой кракер? – выпалил Маркиз.
– Откуда Его Светлость знает, кто я такой?
– Опа… – Кот вынырнул наружу, бутылочные глаза сияли, – Это мы удачно зашли! Здесь вся переписка Демона с штабом. Все приказы.
– Последний, – Маркиз потянулся вперед, – меня интересует последний.
– Похоже, Демон не успел его вскрыть, – Эшери острым стилетом вспорол конверт и спокойно высыпал под ноги зеленый порошок, убивающий мгновенно, даже при мимолетном касании… Времена, когда герцог Монтрез вскрывал корреспонденцию без перчаток, остались в далеком прошлом, вместе с деревянными лошадками.
"Иду на соединение со стороны Чианга. Со мной десять тысяч воинов. Через луну Кайора должна стать покорной, как прекрасно обученная наложница. Трауш". – Кот поднял голову, – Отправлен два дня назад, как раз, когда восстановилась связь. А Трауш… Это, часом, не тот самый луноликий принц, сын Священного Кесара?
– О как! – протянул Катиаш и хищно оскалился, – Может, ему еще и встать… в коленно-локтевую позу? А у этого луноликого луна не треснет?
Глава 47 СДЕЛКА
В дверь постучали. Два раза быстро, потом три – с долгим перерывом. Хозяин единственного каменного особняка в квартале проснулся мгновенно – опасно это было, не открывать, когда стучат особым стуком.
Маленький, щуплый человечек быстро нашарил на спинке кровати пестрый восточный халат, завернулся в него, сунул ноги в тапочки и заспешил вниз.
Когда стучали в черную дверь – он открывал только сам. Иначе прислуги не напасешься.
На крыльце стоял незнакомый мужчина: высокий, почти на голову выше хозяина, темноволосый и темноглазый. С короткой бородкой. В темном, почти черном костюме и без оружия. Хотя это как посмотреть… Наверняка что-то было: нож на запястье или в сапоге, подвешенное на кончиках пальцев заклятье.
Не зря же левую руку под плащом держит – не открывает. Что там у него? Арбалет?
Совсем безоружные ночью по Рыночному кварталу не ходили и в его двери не стучались. Тем более – условным стуком.
– Приветствую, Мастер, – незнакомец наклонил голову.
– Кто и от кого? – напористо спросил коротышка.
– Меня зовут Марк. И мне нужен Старший Брат.
– Наглость – вторая молодость, – хмыкнул хозяин, – а что ж не сам Император?
– Я хотел бы получить награду, – и незнакомец, откинув плотный шерстяной плащ, продемонстрировал ему руку, одетую в плотный наруч.
– Антимагический браслет, – мгновенно сообразил коротышка и попой толкнул дверь, – Пойдем. Такие дела не делаются на крыльце.
Они быстро прошли анфиладой сквозных комнат: двери, где они были, хозяин открывал пинком, а в светильниках не нуждался вовсе. Дрессированная прислуга не показывалась.
– Я слушаю, – объявил он, усаживаясь в широкое кресло, обитое темным шелком. Камин не горел, и разжигать его для гостя никто не собирался. Как и угощать вином.
– И смОтрите, – кивнул Марк, – смотрИте внимательнее, – незнакомец вытянул руку с антимагическим браслетом в сторону хозяина. Тот инстинктивно отшатнулся, ужас перед выдумкой неведомых магов был слишком велик.
– Проверьте, – предложил гость, – он и в самом деле застегнут, правильно. Его не снять.
Кривясь, словно выпил горькое и закусил кислым, коротышка прикоснулся к браслету. Тот и впрямь был заперт по всем правилам, надежно перекрывая магу доступ к стихиям.
– Ну? – сказал хозяин. Не вежливо, но доходчиво.
Не отрывая темных глаз от его лица, гость обхватил наруч длинными пальцами второй руки… и расстегнул. Совершенно спокойно, как расстегивают самые обычные украшения. Браслет упал на пол, глухо звякнув.
Хозяин уставился на него зачарованным взглядом. В этот миг гость мог сделать с ним что угодно: ударить, связать, убить. Сопротивляться коротышка не мог. Его мир рухнул вместе с наручем.
Марк понимающе усмехнулся.
– Можете потыкать в него пальцем, – разрешил он, – или ногой. Все нормально, он безвреден. Почти безвреден.
– Почти? – коротышка косился на браслет как конь на пожар, но от шока потихоньку отходил.
– Почти, – кивнул Марк, – его нельзя носить долго. Живым организмам присущ обмен, в том числе и энергиями. Если его полностью перекрыть… Это все равно, что заставить человека дышать только тем воздухом, который он выдохнул. Через некоторое время организм сам себя отравит.
– Как скоро это случится? – не без усилий коротышка вернул голосу твердость и заставил себя смотреть гостю в глаза.
– Два… максимум, три месяца. Чем слабее дар, тем дольше отпущенное время. Я заслужил обещанную награду? Приношу извинения за то, что приходиться торопить вас с решением, но у меня не так много времени.
– Этот вопрос могу решить я. Тысяча эров золотом, так? У меня они есть…
– Не так резко, – ночной гость вскинул руки, – во-первых, мне нужны не деньги. Я бы хотел получить услугу. Не знаю, как вам, но Старшему Брату она точно по силам и – не обременит.
– Что-то еще? – догадался коротышка.
– Да. Я не смогу передать вам ключ от браслета или какое-то универсальное заклинание. Просто потому, что его не существует.
– Тогда как, простите, вы его открыли?
– Это было сложно, – признался гость, сунул руку за отворот камзола и вытянул пачку не слишком хорошей бумаги. – Здесь восемь страниц расчетов. Я их оставлю вам, но должен честно предупредить – разобраться в них сможет далеко не каждый. Матрицу шестого порядка могут решить лишь несколько человек в империи.
– Это намного меньше, чем хотело бы получить братство. Это почти ничто… – голос хозяина сделался ледяным. Так бывало всегда в моменты сильного разочарования.
– Я заряжу вам десяток амулетов, больше, не смогу, мой дар не слишком велик. Они будут работать как ключи, но только один раз. Один амулет – один снятый браслет. За это вы…
– За это я оставлю вас в живых, – прищурился хозяин.
Он был зол и не скрывал этого. То, что они были наедине, ничего не значило – в своем доме коротышка, действительно, был хозяином и мог сделать с гостем все, что хотел.
– Мало?
– Вообще ни о чем, – откровенно признался Марк, – Любезнейший, я сбежал из камеры смертников. И утром собираюсь туда вернуться. Если не верите – можете проводить меня до Рахты и проследить, как за мной запрут дверь. Судите же сами, как дорого я ценю свою жизнь.
Коротышка плотнее запахнул халат.
– Назовите цену ваших десяти амулетов… и этих расчетов.
– Доступ в имперский архив. На одну ночь. И, желательно, человек, который разбирается в каталогах.
– Доступ в архив и?..
– Это все.
– Но бумаги из имперского архива защищены магически. Их нельзя ни украсть, ни подделать… хотя о чем я? Вы сняли браслет.
– Я не собираюсь заниматься подделкой документов, – гость пожал плечами. В черных глазах метнулись всполохи огня, – Для того, кого обвинили в попытке узурпировать трон, это мелко. Мне нужна только информация. Правдивая информация.
– И вы собираетесь найти ее в имперском архиве? – иронию в голосе хозяина не расслышал бы только безнадежно глухой. Да и выражение лица было насквозь соответствующее.
– Я умею работать с документами, – не повелся Марк, – Правда – это такая вещь, которую спрятать куда труднее, чем найти. Так мне настаивать на встрече со Старшим Братом? Или мы договорились?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты натуральный псих – спросил коротышка, неожиданно переходя на "ты".
– О, да. И псих, и демон, и безумец. Это может как-то повлиять на твое решение?
– Ни в малейшей степени, – пожал плечами коротышка, – потому что я его уже принял.
От Пальца Великана отделилась тонкая, высокая фигура и неслышным, стелящимся шагом спустилась вниз, не уронив по пути ни одного камешка.
Как он так умудрялся? Кот – он и есть кот, мягкие лапы, врожденное чувство баланса. Завидуйте молча, господа, вам такое понимание собственного тела не светит ни при каком ветре.
– От Алвара гонец, – сообщил Маркиз, – Они вошли в ущелье.
– Их и в самом деле десять тысяч? – индифферентным тоном поинтересовался Эшери.
– Похоже на то. С собой легкие баллисты.
Солнце, наконец, выбралось из каменного лабиринта и осветило Седло Дракона – два слоистых горных пика, отмечающие вход в узкое ущелье с тихим, на диво спокойным ручейком, струившимся по дну.
В долине как-то сразу, резко потеплело и парни сбросили с плеч шерстяные пледы.
– Интересно, они все туда влезут? – Маркиз изо всех сил старался держаться как обычно, спокойно и немного цинично.
– Должны, – пожал плечами Эшери, – нет – так поможем.
Монтрез, в отличие от вассала, ничего не изображал. Он и был спокоен.
– Клепсидра, – сказал он, – а то и больше. Пока можно отдыхать.
Поймав его сигнал, бойцы, караулившие баллисты и горшки с огненным зельем, расслабились. Кое-кто опустился на камни, пока еще не горячие, и достал тыквенные фляги. С водой, перед операцией Кот лично проверил.
Маркиз разглядывал каньон с резко отвесными стенами. Здесь он сужался до десяти – пятнадцати шагов. Тропа, что петляла по дну, была довольно ровной, без прыжков с камня на камень – почти дорога. Неудивительно, что луноликий выбрал именно ее.
Во время таяния снегов на вершинах гор, здесь расцветал пышный зеленый ковер… ненадолго, но вид ущелья неузнаваемо менялся.
Если забраться на гребень седла, в глубине каньона можно было разглядеть несколько небольших хижин, приткнувшихся в выемках на склонах. Кому пришла в голову явно нездоровая идея здесь поселиться и как они не боялись обвалов – загадка. Сейчас в домиках никто не жил, они с ребятами обследовали их и убедились, что хозяева покинули поселение, как минимум, лет десять назад.
Каньон выглядел мертвым. Даже ящериц не было.
– Ты хочешь о чем-то спросить?
– Да, – опомнился Маркиз, сбрасывая неуместную созерцательность, – кто такой кракер?
– Ты же уже догадался. Специалист по взлому и обезвреживанию ловушек, – мягко сказал Эшери, – судя по тому, как быстро Катиаш вскрыл сейф – очень высокого класса.
– Ночной Брат?
– Я этого не говорил, но похоже на то. Во всяком случае, тайный язык знаков "братства" он понимает как имперский.
Маркиз тихо выругался. Немного помолчал.
– И что я должен с этим делать? – вопросил он, наконец, кого-то… Возможно, землю под ногами. Смотрел он как раз на нее и весьма недобро.
– Ну… начни с того что это, возможно, не твое дело. И он, и Тамире – уже большие ребята и в состоянии сами справится со своей жизнью. Пригляди… издалека и деликатно. Будет нужна помощь – помоги. Но никогда и ни за кого не решай, как ему жить, каким богам молиться и что считать честью, а что – бесчестьем. Это… не работает. В большинстве случаев.
– Она – моя мать и я за нее отвечаю, – угрюмо сообщил парень, – я не хочу, чтобы она рисковала.
– Не хоти, – с грустной улыбкой разрешил Эшери, – это нормально. Никто не хочет. Только не мешай. Она нашла свое счастье. Трудное и страшное, но, похоже, именно такое она и искала всю жизнь. Тамире подарила тебе двадцать лет – позволь ей распорядиться остатком так, как она хочет. Это меньшее, что ты можешь для нее сделать.
– А если…
– Да мы все ходим под этим "если". Каждое мгновение. Мы на войне, ты помнишь об этом?
Парень стоял, широко расставив ноги и опустив упрямые глаза. Кот говорил умные и правильные вещи, но они не находили отклика в сердце, словно ломились в крепко запертую дверь.
– Я не хочу оставаться здесь без нее… – произнес он, наконец. Мучительно стыдясь своих чувств, которые считал недостойными взрослого человека, мужчины.
Эшери кивнул.
– Не хоти. Не хотеть можно… У тебя хорошая семья. Многие позавидуют.
– Я боюсь за нее. И за тебя… За тебя я тоже боюсь. Если б ты только знал, как я глупо и ненормально сильно боюсь за тебя, Эшери…
Маркиз сказал это, глядя в сторону. Ему было невыносимо стыдно и страшно, и он скорее бы умер, чем в этот миг посмотрел на своего сеньора и друга. Рассмейся Кот, Маркиз бы понял и не осудил. Скорее, он не понимал себя: воин, а распустил сопли, как девица.
– Бойся. Это не противозаконно. Даже храм не осуждает. Страх – это цена любви. Высокая, но все стоящее в этом мире стоит не дешево.
Кот протянул руку и взъерошил парню светлые, короткие волосы:
Когда я грань миров перешагну
И поражусь как тот, иной – прекрасен,
Смотри мне в след, но не спеши во тьму.
Живи. Я очень долго ждать согласен…
Маркиз вскинул голову. Серые глаза встретились с зелеными и парень почувствовал, что у него горят уши… Да что там, все лицо горело. И шея. Это ведь было почти признание. Или без "почти"? Парень охотно отдал бы правую руку за гарантию, что больше никто этого не слышал.
А Эшери смотрел безмятежно и улыбался так же тепло. И не мелькнуло в бутылочных глазах даже тени беспокойства. Словно для Кота это было… нормально. Вот так, спокойно, признаться другому человеку, что тот ему дорог. Что чувство взаимно. Что страх – один на двоих. Вот так взять – и показать свою уязвимость…
– Небо, – в шоке подумал Маркиз, – Пожалуйста, позволь мне умереть за Эшери Монтреза!
… Капли в клепсидре бежали очень быстро. Слишком быстро. Когда сработала первая сигналка, бойцы без спешки заткнули и отложили фляги, поднялись и бесшумно отступили под защиту больших валунов.
– Показались разведчики, – тихо бросил невысокий паренек, выросший словно ниоткуда. Кот кивнул.
– Тебя не засекли?
– Обижаете, Ваша Светлость? – Черные глаза блестели азартом.
– Перестраховываюсь. На всякий случай.
– Воины хорошие, пустынники. Они что-то чуют. Но луноликий гонит их вперед. Дурная кровь…
– А у него есть выход? – хмыкнул Маркиз.
– А он его искал? – двинул бровью Эшери.
Вторая сигналка оборвала бесполезный диалог. Веревка на земле была разложена заранее, и камни напитаны силой. И все было давно готово, даже бесполезные сомнения отброшены.
– Все активировали щиты, – скомандовал Эшери и быстро, легко, словно пальцы его танцевали – тронул камни, один за другим, в строгой последовательности, пробуждая силу.
Заклинание было самым простым, из разряда бытовых: "Стань целым". Правда, сил туда было вбухано – не меряно!
Горы вздрогнули. По щиту, который Кот выставил на автомате, застучали камешки, потом – камни, потом – булыжники. Монтрез даже не повернулся, чтобы взглянуть летящую с горы смерть. Земля качалась под ногами, горы трясло.
Маркиз не выдержал – и обернулся назад. И тоже вздрогнул. Два пика, когда-то бывшие частью одной вершины натужно, с грохотом, медленно – но неумолимо двигались навстречу друг другу, стремясь снова стать одним… а за ними смыкалось и все ущелье.
Но долго любоваться не пришлось: пылевое облако закрыло обзор, поднявшись до небес, а грохот стоял такой, что себя не услышишь, ори – не ори. Маркизу стало не по себе. Он плюнул на статус командира, самолюбие и прочие "само", улегся на землю носом вниз и закрыл уши руками. Так и пролежал, пока земля не перестала вздрагивать.
В себя парень пришел от простого, прозаического звука – со стуком сложился купол. Подняв голову и осторожно осмотревшись, Маркиз обнаружил, что пыль почти осела, в воздухе стоит непривычный запах сырой земли, а горный пейзаж необратимо поменялся.
Седла Дракона больше не существовало. Одно из красивейших ущелий Гуадлаахе, похоже, тоже исчезло и лица земли. А вместе с ним приказала долго жить и армия луноликого, принца Трауша, второго наследника фиольского престола… вместе с ним самим.
– Надо бы пойти, глянуть, – в сомнении протянул парень-разведчик, – но "зачищать", похоже, некого.
– Хотите сказать, мы одним ударом угробили десять тысяч человек? – Маркиз помотал головой: в ушах еще стоял грохот, а в волосах застрял песок.
– Ты все еще считаешь убитых врагов? – удивился Эшери, – Завязывай с этой дурью, а?
– А ты после какого бросил? – внезапно заинтересовался Маркиз.
– У тебя этот предел давно позади, – Кот подарил вассалу понимающую усмешку и аккуратно, прощупывая землю под ногами короткими импульсами, двинулся вниз, к месту эпичной катастрофы.
– А ты, – Маркиз повернулся к разведчику.
– А я и не начинал. Когда я научился считать до дюжины, их уже было больше, так что – смысл?
Пройти к ущелью оказалось задачей для титанов – дорогу перегораживали камни размером от головы лошади до небольшого дома. Разве – левитировать. Баллисты, кажется, тащили зря.
– Ручей жалко, – заметил один из бойцов, – красивый был.
– Ничего, – отозвался второй, – вода дырочку найдет.
Перешучиваясь, они собирали вещи, по привычке пряча следы стоянки. Эшери не стал их одергивать. Привычка полезная, а по горам еще бродит полно бритого народу, который придется ловить и в индивидуальном порядке объяснять, что война закончилась.
– Так что… победа? – неуверенно спросил Маркиз.
Эшери снова потянулся к его вихрам. Молодой командир отпрянул, но рот уже сам расползался в широкой улыбке.
– Теперь за дело возьмутся дипломаты, а мы свою задачу выполнили, – Кот посмотрел на ошалевших бойцов своими редкими светло-зелеными глазами, а потом вдруг сдернул с головы косынку – солнце сверкнуло на золотых волосах так, что глазам сделалось больно… И взмахнул ей, как знаменем, с ликующим криком: "Ния Меори!!!"
– Ния Меори!!! – такой же ликующий, дружный вопль заставил горы еще раз качнутся.
– Что такое "ния меори"? – вполголоса спросил Маркиз, когда все, наконец, успокоились и по кругу снова пошли фляги, теперь уже не с водой.
– Победа, – светло улыбнулся Эшери.
– На каком языке?
– А ты не догадался? Эх ты, командир! Учить тебя еще и учить…
– Саари, – голос Маркиза просел на целую октаву и сорвался в сип, – но ведь они же все были истреблены.
Кот беспечно пожал плечами.
– Историю пишут победители, это так. Но история не знает окончательных побед. Если хочешь быть воином, это второе, что ты должен запомнить.
– А первое?
– Первое, – прищурился молодой маршал, – окончательных поражений она тоже не знает. Предел есть не только у силы. Он и у слабости имеется.
– То есть… Не сдавайся? – сообразил Маркиз.
– Никогда, – подтвердил Эшери. И, наконец, сделал то, чего ему давно хотелось – крепко обнял строптивого вассала и прижал к себе. Тот дернулся, было, назад, но быстро понял, что бесполезно – руки Кота были стальным капканом.
Да и – расхотелось сопротивляться. Оглушительная радость победы была гораздо больше, чем страх, что кто-то подумает что-то не то. А потом со всех сторон навалились остальные, с медвежьими объятиями, хлопками и даже солеными поцелуями. Все были пьяны от счастья больше, чем от виноградных выморозок.
Ния Меори…
– Младший помощник расследователя в качестве сопровождающего тебя устроит? Допуска к секретам империи у него нет, но пользоваться каталогом умеет.
Марк ожидал увидеть молодого паренька, но от стены отделился мужчина, солидный и даже в летах: его голову обильно покрывала седина. Похоже, он все время был здесь, стоял у стены. Винкер его не замечал – до того мгновения, когда младший помощник сам решил показаться.
Привычно просканировав фон, Марк засек флер слабого, очень слабого "отвода глаз". Практически ни о чем… Такие вещи и магией-то не считались. Но слабость дара не помешала седому обвести вокруг пальца одного из лучших Бессмертных.
– Как я могу вас называть?
– Зовите Тенью, – поклонился младший помощник, который в миру носил имя Кей Ори, – до утра я ваша тень и дополнительная пара рук. Ваше имя мне ни к чему. Я буду звать вас "Ваша милость", если не возражаете.
"Милостью" Винкер перестал быть по приговору суда. Но это, и впрямь, была лишняя информация. Поэтому он кивнул и обвел глазами громадное помещение под зданием городской управы, заставленное стеллажами, уходившими за горизонт.
Интересно, он не погорячился, решив, что справится за одну ночь?
– Больше половины документов нам недоступны, – предупредил Кей, словно что-то прочитал по его лицу, – мы их даже в руки взять не сможем без соответствующего доступа. Это относится и к части каталога. Боюсь, я могу помочь не многим.
– Хватит, – Винкер тряхнул головой. – Секретные архивы нам без надобности. К тому же, наверняка их шифруют. Разгадать шифр можно, но долго.
– Тогда что? Хроники?
– Только не они! – Марк сделал протестующий жест, – им верить нужно через пять слов на шестое, да разве угадаешь, на какое именно – переврано все, что только можно: что из корысти, что по глупости.
Кей терпеливо ждал, сложив пухлые ладони на выступающем животе. Младшего помощника, казалось, совершенно не смущает, что он оказался ночью в помещении, вскрытом отмычкой, в компании человека, приговоренного к повешению.
Ори был готов как всегда максимально хорошо выполнить свою работу – помочь отыскать нужную информацию.
– Пожалуй… Платежные ведомости – это секретные документы?
– Только те, что еще не закрыты, но их тут и нет, они в казначействе. Заклинания нужно постоянно обновлять, а это – затратно. Да и кого интересует, по чем шорник покупает кожи, а кастелянша – белье?
– Мне нужны они все, по резиденции, за три последних месяца. Неси, – Винкер огляделся, увидел здоровенный двухтумбовый стол из темного дерева и мотнул головой, – туда. Сваливай все на край, я разберусь.
Он неторопливо снял камзол, повесил на спинку стула, закатал рукава рубашки. И хищно улыбнулся, чувствуя, как в груди разгорается огонек азарта. В отличие от исторических хроник, хозяйственные книги редко правят или уничтожают, а зря! Ой, зря!
