Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Татьяна Матуш
СКОЛЬКО СТОИТ ВАШЕ СЕРДЦЕ?

ПРОЛОГ

Волна с шипением набегала на пологий берег, темнела, таяла – и поспешно отступала, роняя клочья белой пены. Волна была дивного, бирюзового оттенка. Девочка смотрела на нее, как смотрят на завораживающий танец заводной балерины или разглядывают узоры в калейдоскопе.

– Ты хорош-ш-шенькая, – прошуршала волна – и не солгала.

Девочка и впрямь напоминала куклу. Дорогую куклу из очень дорогого магазина. Яркое голубое платье до щиколоток, из под пышного подола торчали белые кружева. Круглый кружевной воротничок. Пышный шелковый бант. И дивного оттенка золотые волосы, которые спускались ниже талии и сверкали на солнце, как коронные драгоценности…

На этом сходство с куклой заканчивалось. Черты лица девочки были хоть и вполне гармоничны, но резковаты, а светло-зеленые, "бутылочные" глаза смотрели слишком прямо.

Она держала в руке белые кружевные чулки и туфельки с небольшим каблучком, в тон платью, босые ступни ласкала набегающая на берег волна.

– Ты тоже, – ответила девочка.

– Хочеш-ш-шь подарок?

– Конечно. Кто ж не хочет, – девочка улыбнулась, широко и радостно.

Волна в очередной раз набежала на берег и, отходя тихонько то ли прошуршала, то ли рассмеялась чему-то. А на темном, мокром песке остались лежать два кольца. Больших, взрослых кольца. Пожалуй, даже на мужскую руку.

Девочка не обиделась и не расстроилась. Это же море, откуда ему знать такие тонкости про украшения.

– Это мне? – спросила она, разглядывая таинственно появившиеся подарки – Оба?

– Ни-ш-ш-ш… Только одно… Но выбираеш-ш-шь сама…

Они были очень разными. Одно – золотое. Тяжелое, массивное. С большим квадратным камнем, кажется, горным хрусталем. А, может быть, и брильянтом. Очень красивое кольцо, оно словно завораживало своей силой, мощью, блеском. Властное кольцо – иначе не скажешь.

Второе рядом с ним неизбежно должно было потеряться… Но почему-то не терялось. Алету это кольцо тянуло не меньше. Обыкновенный серый метал, кажется, просто сталь. Никаких украшений, камней, виньеток. Но по внутреннему ободу тянулась надпись – и как Алета не напрягала зрение, прочесть ее она не могла.

Девочка потянулась к кольцу, чтобы получше рассмотреть его, но волна опередила и шлепнула по пальцам.

– Возьмеш-ш-шь – выбереш-ш-шь…

– Но мне не прочитать надпись! – возмутилась девочка.

– Неуш-ш-шели так слош-ш-шно выбрать? – рассмеялась волна, в очередной раз набегая на берег, – разве золотое не краш-ш-ше?

– Да, но стальное меня тоже чем-то тянет, – откровенно отозвалась девочка.

– Чем ш-ш-ше?

– Не знаю. А ты еще и надпись не даешь прочитать. – Алета невольно улыбнулась, – оно такое… словно скрывает в себе гораздо больше, чем этот простой стальной ободок. Словно обещает что-то очень хорошее – и непременно сдержит обещание.

– Так бери его! Не медли, время выбора истекает.

– Золотое тоже красивое, – Алета нахмурилась, – оно очень тяжелое и словно давит… Но тоже чем-то влечет. Может быть тем, что это вызов, который очень хочется принять.

Волна заволновалась еще больше, взметнулась, обдав девочку брызгами и пеной. А когда схлынула – на песке уже не было ни золотого кольца, ни железного.

– Ты слиш-ш-шком долго думала, – прошуршала она, уходя, – и так и не сделала выбор. Ш-ш-аль…

– Почему?

– Потому, ш-ш-што этот выбор тебе все равно суш-ш-шден. И в следующий раз сделать его будет ешшшще труднее. И больнее…

– Кругом сплошные загадки без отгадок, – объявила девочка и выпрямилась.

Она не хотела уходить. Ей было хорошо на этом берегу, не смотря на все загадки без отгадок, и обещанные, да так и не отданные подарки. Волна ее не обидела. Кто в здравом уме будет обижаться на волну?

Но солнце клонилось к закату, и в замке наверняка уже начался переполох. Она сбежала сразу после обеда, пропустив уроки чистописания, танцев и фиольского языка. Наверняка бонна жутко злится, и в наказание Алету опять оставят без ужина.

Ну и что? Подумаешь, горе.

…Он предельно осторожно, стараясь даже не дышать, поставил ногу на узкий карниз. Попробовал его крепость. Перенес на нее тяжесть тела. Ветхий материл башни захрустел, как сухое пресное печенье. Такое пекли в миссии Змея и раздавали бездомным детям: Марку оно нравилось даже не потому, что в те времена есть было больше нечего, а – просто, нравилось.

Нога стояла, и, вроде, крепко.

Далеко внизу спал Портняжкин квартал, названный так за то, что первыми жителями были портняжки, мастерившие штаны и бумажные рубахи для работного люда. Беднота, в общем.

Потом здесь, конечно, появились и лавки, и трактиры и даже несколько почти богатых домов. Во всяком случае, фасад у них был беленым, а задняя дверь запиралась на замок – если это не было признаком богатства, тогда непонятно, что вообще им считать.

Если человек запирается – значит у него есть, что потянуть. Если есть что потянуть – значит богат. Логично? Уроки логики, которые вел в приюте пожилой мэтр Солинэ, Марку нравились.

В отличие от Сказов о Святых Древних и молитвослова… Эти, последние, бывший бездомный паренек ненавидел всеми фибрами души – в Храмах Святых Древних не подавали, не кормили и даже в ночлеге "босоте" отказывали. Под тем предлогом, что "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы…" и людям в это вмешиваться не должно.

Суждено тебе справиться, значит – молодец. Нет – сам балбес. Кто бы с этим спорил, кто бы и в драку полез, а вот Марк бы сразу согласился. Каждый человечек – сам кузнечик своего счастья. И найденыш на Святых Древних и их служителей обиды не держал.

Но только, чисто по справедливости, и молитвы их учить… Зачем? Если каждый сам за себя, то пускай сами себе и молятся. Ну, или друг другу.

Эти соображения могли завести далеко… В такие места, откуда не все возвращаются. Но пока они завели Марка лишь сюда, на самую верхотуру старой Пожарной башни, где располагался архив приюта.

Худой и цепкий мальчишка висел над спящим кварталом, как кот под крышей и терпеливо ждал, пока башня перестанет хрустеть.

Целью его было не банальное ласточкино гнездо под стрехой – что с тех яиц, даже голод заговорить не хватит. Нет, цель была серьезнее – Классная Книга.

За то, чтобы просто заглянуть в нее, любой приютский не раздумывая дал бы себя избить до полусмерти, и считал бы, что дешево заплатил. Но мэтр Габрио не выпускал ее из рук, давал лишь прочим мэтрам на урок, и сразу забирал. И никогда не отвечал на вопросы воспитанников.

А ведь в этой Книге была вся их дальнейшая судьба. Сюда записывались их успехи и неудачи, наблюдения учителей и воспитателей и их мысли о том, что за человек вырастает из того или иного найденыша, к чему он способен и можно ли его как-то использовать.

Или лучше удавить, пока не поздно…

Марк мечтал стать солдатом Императора. Он был магом, слабым – но таких тоже брали. На войне маги складывали свои силы и заставляли с собой считаться.

При мысли, что сейчас он заглянет в заветную Книгу, засосало под ложечкой. Он тихонечко выдохнул и сделал еще один мягкий, скользящий шаг, осторожный и почти невесомый. На этот раз башня промолчала.

Марк добрался до тяжелых ставней, сунул руку за пазуху и вытащил узкий нож – юкку. Если бы о нем узнали мэтры, Марк вылетел на улицу в ту же секунду, а, скорее, загремел бы в Рахту. А если бы узнали другие воспитанники – попытались бы отобрать, можно к оракулу не ходить.

Хороший нож. Короткий, с тонким, прочным лезвием, способным пробить такой ставень, если кинуть правильно. Не говоря уже о хрупком человеческом теле… Но Марк берег свою юкку не для этого, не для драк. В умелых руках юкка – это все… И все остальное тоже.

Мальчик слегка переставил ноги, стараясь прилипнуть к стене. Это был самый опасный момент – ведь ставни распахивались сразу оба, а уцепиться тут больше было не за что.

Просунул юкку в щель. Задержал дыхание. И – потянул вверх, молясь Змею, чтобы все получилось.

И ведь получилось! Щеколда скрипнула и отскочила, ставень поехал из под рук. Марк мгновенно качнулся вперед, вцепился рукой в подоконник. Юкка полетела в комнату, но это было уже не важно. Легкое, гибкое тело метнулось следом.

Он был здесь. В святая святых приюта. В комнате, защищенной замками и магией так, чтобы попасть в нее было совершенно невозможно.

Марк оскалился, самодовольно и хищно. Невозможно, да. До тех пор, пока кому-то очень-очень сильно не понадобиться.

Добраться до этого окна тоже считалось невозможным. Поэтому маг, наложивший защиту, не стал его трогать – это же сколько мороки, каждый раз накладывать и снимать, когда захочется проветрить комнату!

Расчет Марка оказался адски точен.

Мальчик зажег слабенький огонек и огляделся: здесь был лишь один массивный стол, два стула и полки вдоль стены, где стояли совершенно одинаковые Классные Книги. "Свою" Марк опознал сразу – столько лет "ел ее глазами", мечтая хоть на одну короткую клепсидру заполучить в руки! Можно сказать, каждую царапинку на кожаном переплете помнил в точности.

Ха! Вот и свиделись, мерзкая штука.

Марк не обольщался на счет того, что именно в этой книге мэтры пишут про него. Ничего хорошего! Неуправляемый, злобный, бесперспективный, невоспитанный… Что там еще говорил мэтр Габрио… да и остальные мэтры. Кроме Солинэ, тот мальчишку выделял и относился очень тепло. Но что – логика?

По всем остальным предметом Марку доставались одни порицания и суровые взгляды, в которых иногда проскальзывала жалость – и это было обиднее всего.

"Невоспитанный!" Кто б его воспитывал на улице?! Родителей своих пацан не помнил, а вот всех прочих "воспитателей" помнил даже слишком хорошо. И хотел бы забыть, да такое не забывается.

Марк ладонью поманил голубой огонек поближе, с замиранием сердца открыл книгу… Вот ведь, Бездна, когда лез сюда на совершенно сумасшедшей высоте, и то так сердце не ёкало…

Но первым делом он нашел не свое имя. Это – терпело. Да и… Если все получится как надо, будет уже не важно, что тут понаписано.

Ему была нужна одна запись. Она касалась не его, а Севе Халида, воспитанника из народности цаххе. Бродячего фокусника. Немного мага, как и почти треть воспитанников. Чуть-чуть вора, как они все – а как еще прикажете выживать на улице? В общем, нормального парня, своего. Который попался под горячую руку жрецу Святых Древних с куском хлеба до молитвы.

Ну да, нельзя. Сперва пища духовная, а потом – телесная. Но Севе накануне остался без ужина и терпеть до завтрака не было никаких сил.

Интересно, как жрец записал нарушение. Если просто "неприемлемое поведение", то еще ничего, не страшно. А вот если…

Марк вчитался в корявые строчки "святого" человека и тихо, сквозь зубы, выругался. "Попрание святынь и хула на алтарь". Хуже не придумаешь. За это светила даже не Рахта, а колодки, урезание языка клеймо и каторга.

Хорошо, что мэтр Габрио этого пока не видел. Взял после уроков Классную Книгу, и отправил в Пожарную Башню, как всегда, с доверенным слугой. Неграмотным. Специально такого брал, чтобы старшие воспитанники не подкупили, да не узнали раньше времени, что про них в Книге написано.

"Попрание святынь…", значит. Тебя бы самого, зараза толстомясая, попрать в филейную часть так, чтобы все Святых Древних за раз вспомнил.

Однако, вовремя же Марк сюда залез. Уже завтра было бы поздно. И, значит, подготовился он правильно.

Любопытство все же победило, и Марк перелистнул несколько страниц, ловя глазами свое имя. Вот оно…

Вчитался. И – не поверил своим глазам. Даже потер их, думая, что перепутал строчки. Или внезапно перестал узнавать буквы.

Мэтр Габрио отзывался о нем очень хорошо. Да и остальные мэтры, от которых он все эти два года с половиной не слышал ничего, кроме порицаний. Оказывается, "Сей отрок весьма старателен и прилежен, науки постигает усердно, даже те, кои даются ему тяжело. Впрочем, таких немного: Молитвослов и Этикет".

Марк перекинул еще несколько толстых, шершавых листов.

"Юнец, именуемый Марком, делает большие успехи в логике, фортификации и военной подготовке. Тако же и в магии, каковую он осваивает вполне успешно, не смотря на невеликий, святыми положенный дар. Безо всяких оговорок рекомендую сего Марка, записанного Винкером, в военное училище. Тем паче, что и сам юнец не мыслит иной судьбы, кроме как служить Его Императорскому Величеству в войсках…"

Кровь бросилась в лицо. Вот, значит, как. То есть то, как он старался… Выходит, мэтр Габрио все это знал. И колонка отметок "Превосходно" почти по всем предметам говорила об этом лучше всяких слов.

Мечта была здесь, на уровне ладони…

Просто уйти. Ничего не делать. Ничего из того, что задумал. И ровно через полгода он выйдет из приюта не безродным босяком, а Марком Винкером, одним из лучших выпускников начальной школы Змея, которого сам мэтр Габрио рекомендовал в военное училище.

Жизнь, можно сказать, удалась…

А Севе сгниет на каторге.

Каждый сам за себя. "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы…"

Марк погасил светляк. А потом еще и глаза закрыл, чтобы ничего не отвлекало. И попытался вспомнить науку мэтра Солинэ.

Голос учителя прозвучал, как наяву: "Ежели предстоит вам принять трудное решение, от которого зависит ваша судьба, а, возможно, и жизнь, постарайтесь учесть все факторы. Все, мальчики мои. А не только те, которые лежат на поверхности".

На одной чаше весов жизнь Севе, на другой – судьба Марка. Что важнее: жизнь или судьба. Однозначно, на весах Змея жизнь весит больше, так что это белый камешек.

До окончания школы осталось чуть больше полугода, и вряд ли Марк успеет и сможет заработать такие же хорошие отзывы, так что это, безусловно, черный камешек.

Выходит – поровну. Но это на поверхности. А если, как учил мэтр, посмотреть вглубь. Севе – цаххе, а это народ, который знает толк в проклятьях. И вряд ли он будет покорно стоять и молиться, когда ему будут резать язык. Проклянет – как запросто. Может жреца, а может и Храм.

Проклятья цаххе очень действенны и отсроченными не бывают, а значит Храм почувствует сразу. На кого обратиться его гнев? На мальчишку – калеку? Ой, вряд ли. Храм его, скорее всего, даже не увидит. Что такое один цаххе – пыль под ногами жрецов.

Под карающую длань попадет либо весь народ цаххе, а это вчерашнее происшествие умножай на… сколько в Империи цаххе? Двести двадцать тысяч? Вот на столько и умножаем.

Либо конкретный приют Змея, где маленького цаххе не научили должному смирению. Что, по сравнению с нарисованным только что кошмаром очень даже неплохо. Разгонят всех к Темным Богам, и все! И не получит Марк не только хороших рекомендаций – вообще никаких. Здорово, если собственную задницу целую унесет.

…Вот все и решилось.

Марк широко улыбнулся. Все же логика – великая вещь, королева наук! Как поступить, он ни мгновения не сомневался и так… Но сейчас, подумав немного, он понял, что прав не только сердцем, но и головой. И хороший, честный поступок ему еще и выгоден.

А это значит, что никогда, что бы не случилось впоследствии, он о нем не пожалеет. И не сдаст назад.

Марк вытянул руку перед книгой и тихонько, на пределе слышимости, шепнул:

– Ийс!

Книга слегка прошелестела страницами, словно ответила. Марк кивнул, для проверки открыл ее в нескольких местах и, захлопнув, поставил на место.

Теперь – вниз. Тем же путем. И воспитанно претворить за собой ставни…

На следующий день занятия в приюте Змея были сорваны. Школа гудела, как гнездо шершней, которое случайно сбили на землю. Первый урок отменили, но из классной комнаты никого не выпустили. И вот двенадцать мальчишек сидели под суровым взглядом доверенного слуги и с напряжением ждали, что же будет дальше, выдвигая самые странные версии. От внезапной болезни мэтра Габрио до высадки в столицу фиольского десанта.

Спокоен был лишь Марк. Он-то доподлинно знал, что именно случилось.

Как показали дальнейшие события, он тоже знал далеко не все… но общее направление уловил.

Мэтр Габрио, живой и вполне здоровый, в сопровождении учителя магии мэтра Харви вошел ближе к концу урока. Пройдя на середину класса, он обвел мальчишек привычным, тяжелым взглядом, заставляя припомнить все свои прегрешения, истинные и мнимые.

Народ реагировал по-разному. Кто краснел и опускал глаза, кто начинал ерзать, кто разворачивал плечи смотрел на мэтра и демонстративно и нагло. Марк глядел всего лишь внимательно.

– Господа воспитанники, – глухой голос мэтра был спокоен, но это как раз ничего не значило. Он всегда был спокоен, – у нас случилось чрезвычайное происшествие. Испорчена Классная Книга.

Народ, натурально, обалдел и запереглядывался. Кое кому это нерядовое известие здорово подняло настроение. Но большинство выглядело озадаченными.

– Но, мэтр, – худенький Юхан Стансер порывисто встал, – как это могло случиться? Ведь Классная Книга защищена магией? Ее нельзя сжечь, разрезать или испортить каким-либо другим способом.

Мэтр кивнул.

– Вы совершенно правы, воспитанник Стансер, – подтвердил он, – книгу нельзя сжечь или разрезать. Но… ее можно очистить. Бумага дорогая, а наша школа не самая богатая школа Аверсума. Поэтому после очередного выпуска я пишу рекомендации, визирую их подписью и печатью, а потом делаю вот так, – мэтр провел над столом раскрытой ладонью с хитро сложенными пальцами, – и Классная Книга снова становится чистой.

– Мы этого не знали! – выкрикнул с места Ансель, – И, в любом случае, чтобы сделать над книгой "вот так" – он дерзко усмехнулся и в точности повторил жест мэтра, а ведь тот проделал все очень быстро… – Надо, для начала, заполучить Книгу в свои руки. А нам ее не дают.

– О вас не идет и речи, – сказал мэтр, – Книга была испорчена в Пожарной Башне, а чтобы туда попасть, нужно иметь ключи. Которые есть только у доверенных слуг – и у учителей. Но слуги не владеют магией и не могли применить очищающие чары.

А у учителей не было мотива.

– Что же вы хотите от нас? – удивился рассудительный Хан Гамсун.

– Чтобы вы включили свои светлые головы и попытались вспомнить, не видели ли вы что-то подозрительное. Или, может быть, слышали? Господа воспитанники, это в ваших же интересах. Если мы не найдем способа восстановить записи, я не смогу дать вам рекомендации.

Мэтр вышел. Учитель магии последовал за ним.

Ученики переглянулись. Севе, который со вчерашнего дня ходил как пришибленный, потихоньку расправил плечи и стал глядеть веселей. Еще бы! По сравнению с клеймением и каторгой какая-то потеря рекомендаций – тьфу и растереть, говорить не о чем.

Тем более, в общине цаххе его всегда примут. В любой общине – цаххе своих не бросают. И выдачи оттуда нет.

В тот день все уроки шли как-то комкано. Мэтры вглядывались в лица воспитанников, словно пытались проникнуть в мысли. А те старательно делали "морду овцы" и хлопали глазами так, что поднимался ветер и шевелил занавески.

В конце дня, когда все разбежались по своим делам, один из доверенных слуг тихонько подошел к Марку и, наклонясь к его уху, шепнул:

– Воспитанник Винкер, мэтр Габрио желает вас видеть немедленно. Я провожу.

Идя за слугой длинным коридором, Марк был спокоен. Похоже, каким-то невероятным образом его авантюра раскрылась и у него большие неприятности, но… Подождем. Сначала рассмотрим проблему со всех сторон, а уж потом начнем искать пути решения.

Мэтр принял его в своем кабинете, который, одновременно, был и квартирой. Ничего особенного в таком вызове не было, юных хулиганов частенько приглашали сюда за "люлями".

Поэтому Марк привычно остановился на середине кабинета, чуть наклонил голову.

Мэтр долго смотрел на него пристальным взглядом, в котором смешалась досада, недоумение и… даже какая-то доля восхищения.

– Зачем тебе это понадобилось Винкер, – сказал он, наконец. – Если ты видел Классную Книгу, ты мог убедиться – тебя ждала блестящая рекомендация. Ты сам обрезал крылья своей мечте. Ведь ты мечтал быть солдатом Императора, я не ошибся.

– Нет, мэтр, – качнул головой Марк, – не ошиблись ни в чем, кроме времени глагола. Я мечтаю, мэтр Габрио.

– Ну и зачем?..

Марк промолчал. Врать в глаза учителю он не хотел. Но и говорить правду, определенно, не стоило.

Мэтр поджал губы и резким движением выбросил ладонь. На ней лежала маленькая юкка. Та самая, о которой Марк так глупо позабыл.

– Скажешь, что она не твоя? – сощурился Мэтр.

– Она не помечена моим именем, – обтекаемо отозвался Марк.

– И никто ее у тебя не видел. Иначе давно бы отобрали, – хмыкнул мэтр, – но ты забываешь о том, что я – маг, и не самый слабый.

– Вы менталист, мэтр, – кивнул Марк.

– Я снял остаточную ауру с этого предмета. Это твой нож, Марк.

Воспитанник наклонил голову. Ни подтверждать, ни опровергать это он не собирался. Конечно, очень хотелось бы получить юкку назад. Но об этом оставалось только мечтать.

– Ты пытался защитить своего друга, Севе?

Марк успешно изображал из себя статую Рамера III на площади Побед.

– Хорошо, – кивнул мэтр, – давай допустим гипотетическую ситуацию. Некто хотел защитить воспитанника Халида от жрецов. Но почему было просто не вырвать эту страницу?

– Тогда некто прямо указал бы, что сделал и зачем. И, потом, надпись было бы очень легко восстановить, – осторожно улыбнулся Марк.

– Верно, – кивнул мэтр. – А ты… – он взглянул на мальчика и поправился, – А этот некто подумал о том, что защищая одного мальчика, он лишил хороших рекомендаций целый выпуск. Ему не кажется, что цена… мало соизмерима?

– А вам не кажется, мэтр, что вырывание языка, клеймо и каторга – это тоже немного слишком за кусок хлеба, съеденный не вовремя? – с вызовом спросил Марк.

– И что я должен ответить? – сощурился мэтр Габрио.

Марк пожал плечами.

– Правду?

Директор приюта усмехнулся. И Марк вдруг понял, что три года считал мэтра стариком, а он – мужчина в расцвете сил. Это его дар – менталиста – раньше времени выбелил виски и прорезал лоб глубокими морщинами. Да уж, в чужих мозгах копаться – не мед.

– Ты ведь понимаешь, что я прекрасно знаю, кто этот некто? Если до твоего прихода я сомневался, то сейчас у меня сомнений нет.

– Я никогда не сомневался, что вы превосходный менталист, мэтр, – наклонил голову Марк.

– Змей! – Директор неожиданно рассмеялся, – И это тебе мэтр Анато ставит "Абсолютно неприемлемо" по этикету? Пожалуй, надо посетить несколько его уроков и посмотреть, чем вы там занимаетесь.

– Ерундой, – Марк поднял голову и с вызовом посмотрел на директора, – но, видимо, полезной ерундой. В некоторых случаях эта ерунда просто незаменима.

– И в каких же? – всерьез заинтересовался мэтр.

– Когда мозги заняты другим.

Директор покачал головой. И неожиданно предложил.

– Садись, Марк. Ты понимаешь, что я полностью в курсе твоих мыслей по поводу цаххе и того, чем закончится столкновение жрецов с целым народом, неслабо одаренным магически. Хочешь знать, что я думаю по этому поводу?

– Да, это интересно, – кивнул Марк.

– Ты полностью прав. Да, и не нужно смотреть на меня, как кот на Императора. Ты и сам знаешь, что нашел почти идеальное решение. Кстати, так и не понял, как удалось преодолеть двери. Я закрыл их весьма добросовестно.

– Никак, – ответил Марк, – Я влез в окно.

– Почти сто футов?!! – вот сейчас мэтра проняло. Он даже с лица сбледнул, – там карниз – одно название! А если бы ты сорвался?

– Полагаю, я бы разбился, – спокойно ответил Марк.

– И… – мэтр смотрел на мальчика испытующе, а тот честно не мог понять, в чем дело, – Как тебе удалось преодолеть страх? – наконец, откровенно спросил директор.

– Никак, мэтр. Я лез и боялся.

– Бездна!!! Тьма и ад! – мэтр опустил голову в ладони и с силой потер, словно стараясь избавиться от наваждения. Мальчик терпеливо ждал. Наконец директор, похоже, справился с шоком, – Марк. Ты хочешь быть солдатом Императора. Я предлагаю тебе немного другую судьбу.

– Я хочу служить Империи в войсках, – мальчик не спорил, он лишь четко обозначил свою позицию.

– Это хорошее желание. И я готов дать рекомендацию. Но не в военное училище. Есть человек, мой старый знакомый, который кое-чем мне обязан. За два года он подготовит тебя к поступлению в военную академию. Я предлагаю тебе путь стратега.

– Рекомендации? – кажется, из всего сказанного мальчика зацепило только это, – но ведь Классная Книга очищена и восстановить ее нельзя.

– У меня всего сорок два выпускника, – рассмеялся мэтр, – как ты думаешь, Марк, неужели я не знаю на память, кто из вас чего стоит. Надеюсь, ты не подозреваешь меня в старческом слабоумии? Пока, вроде, рано…