Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

– Слу-у-ушай, – сказал он вдруг. Смотрел парень не на ребят из отряда и не на отчима, а на неподвижное, распятое на камнях тело, которое уже угадывалось во мраке. – Ты ведь меня понимаешь? Покажи, что понимаешь.

Небольшой фонтанчик пыль взметнулся под ногами и тут же опал. Похоже, покойник был не прочь пообщаться.

– Как тебя зовут, я не знаю. Так что звать буду Духом. Не против? Хорошо, – Маркиз поудобнее вытянул ноги, предлагая и остальным сесть рядом.

– Так вот, Дух. Вижу, что боец ты правильный и своих даже ради посмертия не тронешь. А нас, пятерых, тебе не хватит…

Пыль завилась в веревочку и немедленно окружила весь отряд, словно обозначила границы и заявила права. Пастухам стало не по себе, они тревожно запереглядывались. Маркиз только зыркнул, отметил, но ничего не сказал, словно так и надо. А Катиаш ничего не видел.

– Знаю, что думаешь. У тебя еще шесть дней, может, кто и появится. Нас искать придут, к примеру. Так я тебе скажу – не появится. И не придут. Приказ у них – не искать. И в Песочницу не соваться. Ты же понимаешь, что такое приказ?

…Веревка из песка шевельнулась и, такое впечатление, круг стал уже.

– Да, мы тоже понятливые, – хмыкнул Маркиз, – и не пугливые, так что зря стараешься. Я тебе другое предложить хотел. Интересно?

Скалы молчали. А молчание, как известно – знак согласия.

– Ты ведь у Демона не первый на ловушку пошел, я угадал? Ну-ну, злиться не нужно, – веревка пошла такими волнами, что видавших виды бойцов взяла оторопь. Легкая. Парни и правда были не пугливые. Таких и подбирал, – И не последний. После того, как пустыня сожрет твою душу, кто займет твое место? Не знаешь? Действительно, откуда тебе знать. Демон ведь вас не выбирает, просто берет первого, кто под руку подвернется, верно?

Пастухи все еще сидели в оцепенении, подбирая молитвы, а вот Катиаш уже расслабился. И даже начал улыбаться. Пасынок-то оказался не прост, не смотря на сопливый возраст. Не зря Кот его выделял, не за красивые глаза.

– Хочешь это прекратить? Раз и навсегда, Дух? Отомстить Демону за себя и своих друзей и сделать так, чтобы больше никто из них не стал "ловушкой". Хочешь убить Демона?

Песок взметнулся настоящим торнадо, а когда лег… Это была снова та же самая веревка, только круг еще больше сжался, и теперь почти касался их ног. Маркиз понял правильно.

– Ты думаешь, я обманываю и не смогу тебя освободить. А, даже если освобожу, ты немедленно развеешься? Зря. Дух, смотри – вытянув вперед ладонь Маркиз резанул по ней ножом и брызнул на землю кровью.

Пыль под ногами зашевелилась, словно вбирая в себя влагу жадно, с интересом. И – придвинулась еще ближе. Кем бы ни была эта тварь, она была очень опасным хищником. Смертельно опасным.

Но Маркиз не испугался. Было бы чего… Это ж не Эшери Монтрез в темноте шахты. Правду говорил сеньор: клин клином вышибают, страх страхом прогоняют. Сейчас Маркиз смотрел на сжимающуюся веревку, которой убить их всех было не сложнее, чем собраться и рассыпаться – и не чувствовал ничего. Кроме спокойной собранности и толики азарта.

– Убедился, Дух. Я – маг. Маг воды, а, значит, в жизни и смерти властен. Ибо вода – это жизнь, а ее отсутствие – это смерть. Я не просто отвяжу тебя, а напитаю своей силой. Ты сможешь убить Демона. А если убьешь сегодня – душа получит свободу и шанс на достойное посмертие.

Веревка шевельнулась словно в сомнении…

– Думаешь, стоит ли верить врагу? Напрасно, Дух. Я тебе не враг. Демону – да, но не тебе. Мы ведь враги до самой смерти, верно… Но не после нее. Так что я честен. И честно предлагаю тебе силу, свободу, месть – и достойное посмертие. Принимаешь?

Веревка на камнях еще раз дрогнула. И рассыпалась, размыкая круг.

Бойцы зашевелились, еще не веря в спасение.

– А он не обманет? До суха тебя не выпьет? – спросил Катиаш.

– Может и попытается, – пожал плечам Маркиз, – но ведь лучше я один, чем все.

– Это ты брось. Мне жена голову за тебя оторвет.

– Не оторвет. Иначе мой брат без отца останется…

– Что? – Катиаш повернулся всем телом, думая, что ослышался.

– То самое, – хмыкнул парень, – Ты же слышал – я маг воды. И уж такие то вещи раньше любого целителя вижу. Так что можешь начинать имя придумывать. Хотя – если я сегодня отсюда не уйду, назовете Кайтером.

– Если так будет – я этого Духа и на том свете достану, за ногу притащу назад и скормлю пустыне, – мрачно пообещал Катиаш. – Что делать?

– Да просто все, – вздохнул Маркиз, – я сейчас отворяю себе вену, кровь течет, Дух кушает. Когда насытится – сможет вырваться из ловушки.

– Как мы это поймем?

– Его тело рассыплется.

– А он нас всех, заодно, здесь не закопает? – поежился один из пастухов.

– Не закопает. В нем же моя сила будет, она не даст причинить вред своим. Нет, этот воин будет опасен только для Демона. – Маркиз закатал рукав и острым лезвием полоснул по вене. Вдоль. Руда заструилась на землю, немедленно впитываясь, словно пропадая, не оставляя даже мокрых пятен. Казалось, дорожная пыль жадно чавкает… только что не облизывается.

Кровь текла, Маркиз лежал и спокойно следил своими невыразительными, светлыми глазами, как вытекает его жизнь и сила. Сколько это продолжалось? Наверное, не слишком долго. А показалось – вечность.

Но вот поток превратился в капли, а потом и те подсохли.

– Завязывай, – скомандовал Маркиз. Катиаш быстро и ловко перевязал руку. Маркиз хотел, было, подняться, но голова закружилась.

– Там, во фляге, вино…

Катиаш занялся с пасынком, Маркизу было откровенно плохо. А вот трое пастухов с тихим ужасом уставились на редкое зрелище. Из песчинок собрался сначала пылевой столб в рост человека… Потом он подумал и подрос еще немного. И еще чуть-чуть, став вровень со скалой. И – обратился в песчаного воина. В потрепанной фиольской форме, с бритой головой. И с саблей.

Сабля тоже была из песка, но вот как-то парни ни на секунду не усомнились, что рубить и колоть она может ничуть не хуже стальной, а то и получше.

Огромный воин с высоты своего роста посмотрел на маленький отряд. Молча поклонился. Да и зашагал себе по тропе, в сторону пещер. В сторону ставки Демона.

– Ну, все, – отмер один из пастухов, – хана полковнику. Командир-то жив? Идти сможет? Или нести придется?

– Куда вы меня нести собрались? – просипел Маркиз, пытаясь встать. Почти получилось, хотя от потери крови и силы его шатало хуже, чем почетного гостя под конец деревенской свадьбы.

– Так… назад.

– Молодцы, – от души восхитился Маркиз. Ему даже лучше стало от такой милой деревенской непосредственности, – а боевую задачу за нас, стало быть, Дух не Святой выполнит.

– Ну… а что? – не понял боец.

– И базу Дух обыщет и зачистит… И все трофеи нам принесет, прямо в лагерь. Бантиком перевязанные. А, самое главное, зеркало расфигачит.

– А чего зеркало-то, оно же маленькое. Через него ни войск, ни жрецов не получить.

Маркиз вздохнул и вспомнил, каким нечеловечески терпеливым бывал Эшери в таких случаях.

– Приказы из штаба армии Демон как раз через это зеркало получает.

– Бумажки, – скривились парни, – толку с них. Можно подумать, без бумажек Демон хуже драться станет.

Маркиз еще пару мгновений подумал, понял, что гениального воспитательного приема он все равно в таком состоянии не родит – и махнул рукой на воспитание, а заодно и на образование.

– Значит, так. Катиаш, ставь меня на землю. Да не бойся, сразу не упал – и дальше не свалюсь. А вы, голуби… Великая тайна слова "приказ" вам известна?

– Да, командир, – парни как-то сразу подтянулись.

– Так вот – мы идем вперед. На базу Демона. Это приказ.

– А если ты, командир, по дороге свалишься?

– Возьмете за руки, за ноги и понесете, сменяя друг друга каждую клепсидру. Двое несут – один в охране. Еще вопросы есть? Очень хорошо. Вперед.

Катиаш на это только хмыкнул. Однако – слова поперек не сказал. То ли не хотел ронять авторитет сына, то ли сам был не прочь в трофеях покопаться. Кто их поймет, этих диких горцев?

Дорога петляла, как все тот же, не к ночи помянутый, почетный гость. Хвала Небу… или Бездне? – ловушек больше не попадалось.

Маркиз брел, едва переставляя ноги, двигаться быстрее он просто не мог. Пожалуй, таким темпом к базе Демона они доберутся не к рассвету, а, в аккурат, к закату.

Но и отступить он не мог. Темные Боги с ним, с Демоном, счастье, что он такая сволочь. Приговор ему вынесли единогласно, а от желающих привести в исполнение чуть ли не прятаться пришлось. Предлог для визита – лучше не выдумаешь. Опять же, трофеи…

Никому и ничего не пришлось объяснять, проглотили – как миленькие не то, что с крючком, с леской, удилищем и с рыболовом до кучи. Маркизу было немного стыдно за такое наглое и голимое вранье боевым товарищам и собственному отчиму… Но не объяснять же, что из всех трофеев базы его интересует только переписка Демона со ставкой, что за эти "бесполезные бумажки, годные лишь на растопку" он готов был класть своих бойцов десятками и даже жизнь Катиаша и счастье собственной матери оценил дешевле.

Не говоря о собственной бедовой голове.

Нет, говорить такое было точно нельзя. Не поймут.

…Не угадал.

Наблюдая исподлобья угрюмую физиономию князя Гевора, Марк настраивался на худшее. Гевор, Шанту, тут он попал в точку – и неизвестный жрец с таким отрешенным выражением широкого лица, что впору потребовать проверки на вменяемость. Этот капюшон, вообще, в курсе какой день и год на дворе и кто у нас император?

– Марк Винкер. Безземельный новопожалованный дворянин. Вам известно, в чем вас обвиняют?

– В общих чертах, Ваша Светлость, – Марк наклонил голову.

– Этого должно быть достаточно. Мятеж, злоумышление на Императора, заговор. О, тут еще и похищение! Как мне представляется, дело ясное – виселица. Если жрец будет милостив, то на закате. Спрашивается, ради чего меня вынудили проснуться так рано? – вопросил князь кого-то… или что-то. Возможно, потолок судебного зала ратуши над своей головой.

Зал этот, кстати, вопреки ожиданиям Марка, был совсем не велик: кафедра судьи, амулет истины и всего дюжина скамеек для зрителей. Из витражного окна просачивалось достаточно солнца, чтобы читать и писать, так что освещение не активировали. Если учесть серые стены, серый пол и серый же потолок, обстановка уютом не сражала.

– Ваша Светлость, мы должны соблюсти формальности, – напомнил Шанту.

– О… Эти формальности! Кому они интересны, любезный. Впрочем, вам виднее. Соблюдайте эти ваши формальности. Надеюсь, они не задержат нас надолго.

– Винкер, вы признаете себя виновным? – громко и отчетливо спросил Шанту, словно имел дело то ли с глухим, то ли с умственно отсталым.

– Для начала я все же хотел бы услышать, в чем именно меня обвиняют, – отозвался Марк, – заговор, мятеж… Все это как-то слишком расплывчато, не находите? Если вы бросаете такие обвинения, то, наверное, у вас имеется… что-то, что вы сочли доказательствами.

– Что мы сочли? Что вы, Бездна вас забери, несете? – удивился Шанту.

– О, это понятно, – Марк учтиво улыбнулся, – так как я невиновен, никаких реальных доказательств моей вины не существует. Но, возможно, есть что-то, что вы по ошибке сочли таковыми.

– Упорствует, – Шанту сокрушенно обернулся к князю, – Боюсь, Ваша Светлость, это надолго.

– Что значит, надолго? – нехорошо сощурился Гевор, – сегодня я обещал сопроводить княгиню в храм. Что нужно сделать, чтобы этот негодяй поскорее признал вину и освободил нас от созерцания своей гнусной рожи?!

Марк склонил голову еще ниже, пряча невольную улыбку. Праведный гнев Гевора был таким забавным.

– Боюсь, Ваша Светлость, нам придется перейти к полной процедуре. То есть зачитать все пункты обвинения, привести доказательства, заслушать свидетелей. Предоставить слово обвиняемому…

– Вы смеетесь?

– Э-э-э, – Шанту немного поколебался, но все же ответил честно, – Нет, Ваша Светлость. Такова обычная процедура.

– Как-нибудь сократить ее можно? Например, дать этому мерзавцу плетей…

– Боюсь, что нет. Он дворянин и применять к нему телесные наказания нельзя.

– О, Бездна! Клянусь честью, Рудим ответит мне за эту подставу. Начинайте же, чего ждете?

Шанту прокашлялся, развернул свиток и с самым серьезным видом принялся читать, изредка обеспокоенно поглядывая, но не в сторону Марка, а в сторону князя.

– … Присутствующий здесь Винкер обвиняется в том, что, будучи офицером и стратегом императорской армии он нарушил присягу и возглавил мятеж под именем так называемого "Святого" Эдера. Действуя в сговоре с другими злоумышленниками, он собрал Армию Света, состоящую, в основном, из третьего сословия, кою повел на город Бар с целью захватить Императора и узурпировать трон. А поскольку быдло, услышав победоносную поступь армии повелителя, разбежалось, сей Винкер переметнулся на сторону Фиоля и сдал город Бар генералу Лесу Аргосскому, открыв ворота… Ваша Светлость, тут еще много обвинений, но, мне думается, для смертной казни достаточно и этого?

– Безусловно, – кивнул князь, – что дальше? Подведи негодяя к амулету. Он солжет, сгорит и мы, наконец, поедем обедать.

– Обвиняемый, вы готовы принести присягу на амулете Истины? – так же громко вопросил Шанту.

– Что? Он еще имеет право отказаться? – рассвирипел князь, – Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота не лезет! Я обращусь напрямую к Императору и потребую казни мятежников по какой-нибудь упрощенной процедуре.

– Князь, – Шанту растерялся, – суд и так проходит по упрощенной процедуре.

– Не стоит так горячиться, Ваша Светлость. От этого может произойти излитие крови в мозг, – ровно заметил Винкер, – я слышал, это очень опасно для людей вашего телосложения. Тем более, что причины для гнева нет. Я согласен принести клятву на амулете.

Шагнув к небольшому возвышению, Марк положил обе руки на большой шлифованный камень.

– Клянусь своей жизнью и посмертием, что не солгу ни словом, ни молчанием, – произнес он, – да покарает меня Живой Огонь, если я нарушу клятву.

Камень на мгновение ожил, вспыхнул мягким, оранжевым светом и словно очертил силуэт Марка. Амулет активировался. Теперь любая, даже самая безобидная ложь будет стоить ему жизни… и посмертия. Клятвопреступники лишались дороги в Облачный Сад.

Впрочем, Марк туда и так не собирался. Хотя бы потому, что не верил в его реальность.

– Итак, вы слышали обвинения?

– Да, господа судьи, – кивнул Марк.

– Признаете себя виновным? – Шанту подался вперед. Неизвестно, что он надеялся увидеть, но Винкер его жестоко обломал. Все так же держа руки на амулете, плотно прижимая их к его поверхности, он громко и отчетливо произнес:

– Клянусь своей жизнью и посмертием, что не злоумышлял против Его Императорского Величества ни словом, ни делом. Не собирал армию мятежников, не сдавал город Бар фиольской армии и не нарушал воинскую присягу. Да покарает меня Живой Огонь, если я солгал.

Ничего не случилось. Вокруг Марка не вспыхнуло кольцо огня, превращая его в пепел… Амулет остался спокоен. Точно так же, как и подсудимый.

– Что это значит? – Гевор обвел зал недоумевающим взглядом, – амулет неисправен?

– Это возможно, – с энтузиазмом кивнул Шанту.

– И что, это можно как-то проверить? Организуйте это побыстрее!

У Марка зачесался язык предложить князю провести проверку лично. А что – это будет очень быстро: подойти к камню, положить на него руку и чего-нибудь соврать. Если Его Сиятельство сгорит – значит амулет работает.

– Сын Неба, – мягко сказал жрец. Голос у него оказался низким и на диво не агрессивным, – Ответь мне… Можешь снять руку с этого камня, мне не требуются амулеты, чтобы различить правду и ложь. Скажи, веруешь ли ты, как должно, в Святых Древних и чтишь ли Завет?

– Нет, уважаемый, – отозвался Марк. И, пока глаза всех присутствующих не выскочили из орбит, добавил, – Я вообще ни в кого не верую. Насколько мне знакомы законы Империи, это не запрещено и не является преступлением.

Надо отдать должное капюшону, оправился он быстро.

– Ты не считаешь нашу веру истинной? – довольно резко спросил он.

– "Истина без пути к ней ведущему – есть труп", – процитировал Марк.

– Ересь! – Брови жреца встопорщились от возмущения.

– Не совсем, – Марк тряхнул темными вихрами, – Скорее – девиз. Он начертан на фасаде одного из самых уважаемых учебных заведений – Императорского Университета, который находится под патронажем Короны.

Лицо жреца все больше вытягивалось, грозя переплюнуть лошадиную морду. Винкеру стало даже жаль несчастного, у которого только что пошатнулся мир.

– Это точка зрения ученых, уважаемый жрец, – с сочувствием добавил он, – вам совсем не обязательно ее придерживаться. Просто мне она близка.

– Бездна адова! – рявкнул Гевор, – Здесь суд или научный диспут?

– Приношу извинения, – Марк наклонил голову, пряча бессовестно веселые глаза. Он ничего не мог с собой поделать – жизнь висела на волоске, а из него, как перезревшее тесто из опары, перло дурное веселье.

– Я уже закончил, – жрец пожал плечами, – может быть, этот человек в чем-то и виновен, но он явно не Эдер. "Святой" был посвящен Храму и мог благословлять. На подсудимом нет метки жреца и благословлять он не может. Значит – он не Эдер.

"Да здравствует логика, царица наук! Может, еще и отпустят… а у свинок есть крылья".

По проходу быстро прошел молодой паренек в скромном мундире младшего служащего, подался вперед, к Шанту, и что-то зашептал ему на ухо. И как Винкер не напрягал слух, расслышать ничего не удалось. Но судя по тому, как просветлело лицо Шанту, вряд ли это был императорский приказ о помиловании. Скорее – наоборот.

– Ваша Светлость, если обвиняемый не сам Эдер, то, наверняка – его сообщник. Суд готов выслушать свидетеля, буквально, только что доставленного зеркалом из Каротты верным слугой Короны, виконтом Нерги. – Ликующе возвестил Шанту. – Графиня Кароттская! Ваше Сиятельство, я прошу вас пройти к свидетельскому месту.

Величественная фигура, чьи очертания надежно скрывал темный плащ, плавной походкой поднялась на возвышение, справа от амулета истины. Сейчас от Марка ее отделяли лишь два шага и пара гвардейцев.

– Свидетельница, вы готовы принести присягу на амулете истины?

Женщина ощутимо вздрогнула.

– А… это обязательно? Мне сказали, что я могу отказаться…

Она шевельнулась и плотный капюшон сполз с головы, открывая бледное, в синеву лицо и огромные, тревожные глаза.

– Разумеется, вы можете, госпожа моя, это ваше право, – снисходительно улыбнулся Шанту, – но, уверяю вас, бояться совершенно нечего. Если вы не собираетесь лгать суду, амулет истины вам ничем не повредит. Графиня согласилась дать показания в обмен на снисхождение к проступку ее супруга, графа Шерена Кароттского…

– Который открыл границы для фиольской армии, – скривился Гевор, – мне кажется, или раньше это называлось не проступком, а как-то иначе? Что ж, госпожа моя, у вас есть шанс помочь супругу избегнуть веревки на закате, но лишь в том случае, если вы перестанете бездарно тратить наше время. Прошу вас!

Она подвинулась к камню, положила руку. Негромко произнесла, глядя в пол:

– Я, Беата Кароттская, урожденная Лантри, клянусь своей жизнью и посмертием, что не солгу ни словом, ни молчанием, – произнесла она, – да покарает меня Живой Огонь, если я нарушу клятву.

– Вам знаком этот человек? – пренебрегая этикетом Шанту ткнул в Марка пальцем.

– Да, – сказала женщина так же негромко. Со своего места Марку было заметно, что графиня кусает губы и ей требуется огромная воля, чтобы удержать ладони на камне.

– Кто он?

– Мой гость… Во всяком случае, был им.

– Он пришел к вам от мятежника Эдера? – Шанту, весь, подался вперед, наслаждаясь моментом и собственной значимостью.

Беата поежилась, словно мерзла. Винкер сжал кулаки, незаметно, но с такой силой, что побелели пальцы. Женщина попала в классическую "вилку" – если сейчас она скажет, что принимала его как посланца Святого, ее задушит клятва Молчания. Если представит его визит как обычный, светский – немедленно сгорит в Живом Пламени.

– Вы молчите, госпожа моя? Уверяю, вам нечего бояться. Просто скажите правду, Корона защитит вас и от мести мятежников, и от гнева супруга.

Тревожный взгляд Беаты заметался по залу и остановится на Марке.

– "Жестокий ожидая суд…" – тихо проговорил он, словно в задумчивости и умолк. Поймет? Вспомнит? Должна, она ведь графиня а, значит, получила хорошее образование. "Баллада о верном оруженосце" – это ведь классика. "Жестокий ожидая суд он понял в миг отчаяния: где ложь и правда не спасут, там сохранит молчание…"

Женщина выпрямилась, расправила полные плечи.

– Я не буду отвечать на этот вопрос. Законы Империи разрешают мне этого не делать, если ответ несет угрозу для моей жизни.

– Госпожа моя, – Шанту даже руками всплеснул, – Уверяю вас, если вы не собираетесь лгать, никакой угрозы нет. Амулет Истины устроен так…

– Болван! – потерял терпение Гевор. – Причем здесь амулет. Она под клятвой. Это ведь так?

Взгляд князя остановился не на Шанту и не на графине. На Винкере. Гевор тоже получил очень хорошее образование.

Глава 46 НЕПРИЛИЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Никаких стульев или скамеек подсудимым не полагалось. Зачем эти излишества, господа? Переводить хорошее дерево на стул для того, на кого уже и так потратились: баланда, охрана, веревка…

– Обвиняемый, вы можете принести клятву на амулете истины, что никоим образом не саботировали работу портальной сети?

– Вы же слышали уважаемого профессора. Это невозможно.

– Я хочу услышать еще и клятву!

Руки вновь легли на амулет и Винкер подумал, что к концу заседания он будет знать каждую грань и каждую щербинку.

– Клянусь своей жизнью и посмертием, что даже не умышлял нарушить работу портальных зеркал… – а что это вышло неумышленно, об этом помолчим. Лгать на амулете истины оказалось неожиданно легко. Нужно было всего лишь… говорить правду.

– Вы можете поклясться, что не сдавали город Бар врагу Империи, Лессу Аргосскому?

"…С полным желанием и даже удовольствием".

– Не желали узурпировать трон…

"Бездна Оборони! Только трона не хватало для полного счастья!"

– Не имели никаких прочих дел с мятежниками…

"В этом поклясться не могу, ибо, согласно присяге, с мятежниками воевал. Воевать – это ведь тоже, в некотором роде, "иметь дело"? Кроме этого? Нет, никаких дел не имел, клянусь с чистой совестью…"

Иногда амулет слегка теплел под пальцами, когда Марк проходил по самой грани. А однажды сделался по-настоящему горячим… когда его принялись спрашивать об Алете и о том, куда делось его воинское кольцо.

Вывернулся! И даже лицо удержал.

Шанту бесился, Гевор откровенно скучал, жрец был индифферентен, как спящий на заборе уличный кошак.

– Какие отношения связывают вас с супругой предателя Короны, графа Шарена Кароттского?

"…Вот как тут быть? Максимально честный ответ – клятва Немого Огня. Но сказать об этом – самому скрутить для себя петлю. Конечно, дело к тому и идет, но добровольно сделать работу, на которую подрядили Шанту и князя Гевора? Нет уж, пускай сами стараются, лодыри!"

– Отношения гостя и хозяйки. Госпожа графиня принимала меня в своем доме.

…Главное, оградить и уберечь Алету, все остальное может катиться в Бездну. Хорошо, что девочка пока не может одеть мое кольцо. Темные Боги! Неужели вот так и выглядит моя удача? И кривая ж она штука, хорошо, по ней чертежи не рисовать!"

– Суд удаляется, чтобы принять решение. Да наделят нас Святые Древние даром прозреть истину.

Зал опустел. Рядом с Марком, так и отстоявшим на ногах все заседание, остались лишь гвардейцы. Они тоже стояли, поэтому Винкер не чувствовал себя ущемленным в правах, только до демонов уставшим.

Медальон, который он получил по пути, уже давно перестал приятно холодить кожу и довольно сильно нагрелся. Словно просился на волю и мечтал показаться жрецу. Марк даже пару раз, украдкой, проверил, хорошо ли зашнурована рубашка, не торчит ли край не-шенги… Какие бы планы не строили на его счет таинственные незнакомцы, играть в "Журавля" чужими кубиками он не собирался ни единого мгновения.

Может быть, он и авантюрист… но не дурак и не самоубийца.

Для того, чтобы принять решение, Шанту и Гевору понадобилось меньше короткой клепсидры. Могли бы и вообще не уходить – какие, право, церемонии между своими?

– Имперский суд вынес приговор: присутствующего здесь Марка Винкера признать невиновным в организации мятежа, предательстве и саботаже…

Шанту закашлялся. Служащий проворно подсунул ему стакан воды. Хлебнув, тот продолжил, уже увереннее и громче.

– Однако, исходя из косвенных улик, суд счел, что обвиняемый, безусловно – виновен в пособничестве мятежнику Эдеру и похищении с неясной целью девицы благородного рода. Суд постановил: присутствующего здесь Винкера лишить дворянства, воинского звания и наград, и по истечение дня, положенного на молитву, повесить на закате за шею. Во славу Императора и Святых Древних. Вам понятен приговор?

– Безусловно и полностью, – кивнул Марк.

– Вы можете требовать судебного поединка, но для этого вам нужно принять шенгу и пройти обряд в Храме.

Жрец встрепенулся и посмотрел на Марка.

– Сын Неба, ты согласен?

Поклон Марка был безупречен по любым меркам.

– Уважаемый жрец, я отказываюсь. Принятие шенги под виселицей равно оскорбительно и для меня, и для Храма. Но благодарю за предложение.

– Святые Древние! – с истинной мукой выдохнул Гевор, – неужели ж я наконец поеду домой? Весь зад в этом клятом кресле отсидел, каменное оно, что ли? Надеюсь, господа, мы не обязаны присутствовать на казни? Иначе княгиня меня не простит…

Камера смертников отличалась от той, которую он уже успел обжить – и не в худшую сторону. И кровать здесь была удобнее, и стол. Даже чернильница с пером имелась и стопка бумаги – видимо, на случай, если приговоренный озаботится завещанием. Или прощальным письмом.

– Повезло тебе, мужик, – сказал один из конвойных, высокий детина из тех, кого зовут лосями.

– В смысле? – не понял Марк. Камера смертников, по любым меркам, была сомнительным везением.

– На молитву тебе не один день, а целых четыре выпало. Дни Святой Древней Иоланты, в это время не вешают. Но жрец все равно сегодня придет, правило такое.

– Я атеист, – напомнил Винкер.

– Без разницы, хоть демон с рогами. Положен жрец – значит явится, коли не задавится. Ты можешь его назад отослать, твое право. Но прийти он обязан.

Тяжелая дверь закрылась, лязгнули засовы, отсекая Марка от коридора… А в символическом плане, наверное, от мира живых. Но с символизмом у него никогда не складывалось. И стихи он не писал, как Эшери. Как-то формулы всегда были ближе.

Взгляд упал на собственную, левую руку, упакованную в тяжелый и неудобный браслет.

…Интересно, каким образом создатели этого дивного украшения умудрились сплавить стекло и металл? Антимагический наруч был даже не двух, а трехслойный: обычная, хотя и очень прочная сталь сверху, темное зеркальное стекло изнутри, а между ними тонкий, тоньше волоса, слой анеботума – Марк его даже не разглядел, просто угадал. По характеристикам.

Зато теперь стало полностью понятно, почему можно дотянуться только до стихии-антагониста. Зеркало же, да еще обращенное вовнутрь. Но если анеботум… То, по любому, портальная магия, а значит… Значит, до своей стихии, или до родственной тоже можно достать порталом. И очень просто!

Нет, конечно, на счет "просто" – это он погорячился, расчет будет адски сложным, но и всего лишь… Ничего невозможного в нем нет.

Когда снова по-кошачьи мяукнули дверные петли, Марк был по уши в формулах и почти не обратил внимание на конвойных, которые привели пожилого жреца с лысой, как колено, головой.

– Здравствуй, сын Неба, – тихо, вкрадчиво произнес он. Голос, как и у всех жрецов, был звучный и очень красивый. Специально их тренируют? Точно так же, как и приходить не вовремя?

– Извините, ваша Святость, – отмахнулся Винкер, – присаживайтесь куда-нибудь. Я сейчас закончу… наверное. Но, вообще-то, я не верующий, так что если вы торопитесь…

– Я подожду, – так же тихо и терпеливо ответил жрец и опустился на койку, застеленную шерстяным одеялом.

В камере стояла тишина, лишь поскрипывало перо, да жужжала муха, залетевшая сквозь окно под потолком.

Сколько прошло времени, Винкер не знал – слишком увлекся. Но когда последний символ занял положенное место, числа сошлись до четвертого знака после запятой и он, удовлетворенно и слегка самодовольно улыбаясь, выпрямился – пожилой жрец все еще сидел на койке. Кажется, он даже не пошевелился.

– Простите, – произнес Винкер с искренним сожалением, вставая и кланяясь, – со мной такое бывает не часто. Обычно я неплохо чувствую время.

– Пустое, – жрец шевельнул пальцами. Глаза у него были глубокие, светло-карие с легкой прозеленью и теплые, как вода в лесных ручьях. – У меня время есть.

– В отличие от меня, – кивнул Винкер. – Я слушаю вас, ваша Святость. Хотя не понимаю, зачем жрец махровому и законченному атеисту. Вряд ли вы убедите меня, что я всю жизнь ошибался. И вряд ли я соглашусь так резко повернуть, когда моей земной дороги осталось всего пара шагов… Ну, хорошо, пара десятков. Или сколько там до виселицы?

– Сто сорок два, – спокойно ответил жрец.

Брови Марка шевельнулись.

– Я знаю так точно, потому что не раз проходил этот путь, сопровождая тех, кто решил мне довериться.

– А-а, – сообразил Винкер, – тогда понятно. Ну что ж… Я пройду этот путь один. Полагаю – не заблужусь. А если что – конвойные помогут.

– На суде вы вели себя более чем достойно.

– Вы?!! – запнулся Марк, не зная, как тактично задать вопрос.

– Нет, я не прятался за занавеской. Незачем. У вас на груди артефакт, через который я могу слышать все, что происходит с вами.

Винкер нахмурился и полез под рубашку.

– Вы имеете в виду этот медальон? Кстати, удовлетворите мое любопытство. Я никогда раньше не видел этого символа. Что он означает?

Жрец… улыбнулся. В это трудно было поверить, но он и в самом деле улыбнулся приговоренному.

– Если бы мы с вами встретились в другом месте, я бы ответил, что знать такие вещи вам нельзя. И что я могу ответить – но после этого вам придется умереть. Или вступить в наше братство.

– Но теперь-то ограничения сняты…

– Вы не веруете, но, как я заметил, блестяще и разносторонне образованы. И наверняка знаете, что означают символы на шенге?

– Два треугольника означают шесть орденов, по углу на каждый. Круг – договор на алтаре.

Жрец слегка, едва заметно поморщился:

– От ученого я ожидал несколько иного, но – да. Официальная версия именно такая.

– Есть и неофициальная?

– Есть. Два наложенных друг на друга треугольника с легким смещением, заключенные в круг… Даже, скорее, в овал. На что это, по-вашему, похоже?

– На портал, – пожал плечами Винкер, – они считаются по трем точкам, а зеркала всегда овальные, либо круглые. Но Храм не любит порталов. А некоторые… не будем показывать пальцем и называть имена – так просто ненавидят, считая ересью и демоновым искушением.