Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)
Всю тщательно проработанную стратегию поисков можно было выбрасывать вон.
К концу шестого дня пути Винкер заметил раскинувшийся вдоль проезжего тракта бивуак, больше всего похожий на бродячий табор цаххе. Только без фургончиков. Вместо них поле пестрело криво поставленными палатками или просто натянутыми тентами, видимо, от солнца. Почти все они здорово провисли. Похоже, никому и в голову не приходило, что их нужно время от времени подтягивать.
Над полем поднимались тонкие серые дымки от костров, но мясом не пахло. Похоже, Армия Света постилась… Или еще проще – жрать было нечего!
Первых часовых он увидел только у границы лагеря. Двое парней: тощий брюнет и рыжий, веснушчатый крепыш сидели, прислонившись к плетню и, похоже, слегка подремывали.
– Парни, у Преславного Эдера приемные часы когда? – осведомился Винкер, легко соскакивая с коня.
– Чего? – переспросил веснушчатый. Чернявый оказался сообразительнее и наставил на Марка арбалет.
– Парень, я маг. Воздушник, – добродушно проинформировал Винкер, – я тебя с твоей стрелялкой вон на ту сосну заброшу.
– Не-а, не забросишь, – рыжий расплылся в улыбке, – здеся магия не пляшет. Войско Благословенного! А тебе че надо-то, я не понял?
– Эдера хочу видеть, – повторил Марк, – а "че надо" скажу только ему. Вам об этом знать ни к чему, а то еще спать плохо станете, будете по ночам вертеться.
– С оружием к Святому пускать не велено.
Не споря, Винкер передал арбалет веснушчатому. Отцепил от пояса длинный и узкий кинжал-дагу и, не глядя, швырнул в ту же сторону. Тот вошел в землю в пальце от босой ноги парня. Рыжий инстинктивно попятился и уперся в плетень.
А Марк вынул засапожный нож с широким лезвием и желобком для стока крови, больше хозяйственный, чем боевой и воткнул рядом.
В течение нескольких мгновений под обалделыми взглядами дозорных вырос частокол из даги, кинжала, девяти поясных "рыбок", двух стилетов и "Последней Услуги", которая с тихим жутковатым свистом вошла, практически, меж босых ступней паренька.
Тот поджал ногу, как цапля, обозрел внушительный арсенал скобяных изделий и тихо, восхищенно выдохнул: "Силен, мужик!"
– Все равно его надо обыскать, – подал голос чернявый.
Марк поднял руки, демонстрируя готовность подвергнуться унизительной процедуре и самые чистые намерения. Рыжий переступил через ножи и со словами: "Звиняйте, господин…" провел руками вдоль тела.
О том, что этот вчерашний деревенский мальчишка может обнаружить его юкку, Винкер вообще не беспокоился. Искусству прятать перышко его учили на улице, а экзамен принимали караульные Аверсума, которые за не сданную добровольно юкку без разговоров вешали на ближайших воротах и на возраст не смотрели.
Кстати, правильно делали. Перышки отлично порхали в руках как взрослых, так и совсем сопливых пацанов, и в цель летели ничуть не хуже. А целью далеко не всегда был безобидный круг с мишенью.
Винкер был пока жив, а, значит, и сейчас ему ничего не грозило. По крайней мере, за спрятанный нож – точно.
К Святому, но не Древнему его повели то ли в сопровождении, то ли под конвоем двоих арбалетчиков, вызванных к воротам свистом. Марк пробирался через кошмар, устроенный на поляне, и старался не думать слишком громко и нецензурно, наверняка менталисты здесь имелись.
Видал он лагеря, где были нарушены правила фортификации – иногда их просто невозможно соблюсти до буквы. Но так, чтобы вообще все!!! Это было просто за гранью добра, зла и здравого смысла.
И вот этой, с позволения сказать, "армии" до усрачки боится Аверсум? Это не войско, а цирк с конями. Да, их много. Очень много. Но при том бардаке, который здесь устроен, это преимущество императора, а не мятежников.
Несколько хороших магов…
И тут жизнь в очередной раз подтвердила, что она гораздо богаче наших представлений о ней. А чересчур самоуверенных не любит. Вернее – любит, но только обламывать.
Навстречу ему в сопровождении свиты шел человек в очень простой рясе, выпачканной по подолу в земле. Он был высок ростом, отлично сложен, но сильно сутулился и шел, глядя в землю. Похоже, много времени провел за книгами.
Когда они подошли почти вплотную, Марк уверился в своей догадке – темноволосый был молод, кажется, на пару лет моложе самого Винкера. Но вокруг черных глаз уже пролегли глубокие морщинки – много щурился.
Смотрел человек доброжелательно и с интересом. В отличие от свиты – та насторожилась. Это была именно свита: не друзья, приятели или случайные люди, не охрана: трое жрецов и столько же светских шли на шаг позади Святого и, когда остановился он, остановились и они.
Почему Марк решил, что это Святой Эдер? Почувствовал. Благословением от него разило, как псиной. И это был не разовый эффект, как в Храме, а постоянный – парень просто лучился святостью во все стороны.
Марк ощутил, что все его щиты и прочие "аварийные" заклинания, подвешенные на всякий случай, мгновенно снесло, как половодьем сносит мосты на реке. Он стоял перед Эдером "голый и босый", из оружия – только глубоко и хитро припрятанная юкка. Если что – зарезаться хватит, а больше, пожалуй, ничем не поможет.
– Добрый день, гость. Небо под ноги, – Эдер улыбнулся ему так заразительно и открыто, что Марк невольно ответил тем же.
– Ты искал меня?
– Если ты – Святой Эдер, то – да, искал, – кивнул Марк, продолжая улыбаться, как блаженный. В обществе этого парня было невозможно вести себя иначе.
– Зачем? Тебе нужно благословение?
– Спасибо, я его уже, кажется, получил, пока хватит. Нет, я бы хотел видеть вашего казначея. Я уполномочен передать пожертвования на святую войну.
– Ах, это, – Эдер, как настоящий святой, одной ногой стоящий на небесах, немедленно потерял интерес к разговору, – Готрейн их примет у вас. Благодарю и, надеюсь, вы еще не покидаете наш лагерь.
– Ни в коем случае, – вставил невысокий лысый "светский", – конечно, молодой господин задержится…
Прозвучало это слегка зловеще. От свиты, тем временем, отделились двое: тот самый лысый и один из жрецов и сделали Марку знак следовать за ним. Винкер поклонился Эдеру, но тот, похоже, даже не заметил его ухода. Действительно, не от мира сего парень. Если это он собрал грандиозную армию, поднял мятеж и готовится штурмовать столицу, то Винкер – тот самый зверь Лефарат, которого не бывает. Или огнедышащий дракон, которые давно вымерли.
– … Пожертвования? – Лысый выжидающе посмотрел на Марка. «Казначейство» Святого Эдера располагалось в небольшом шатре и представляло собой продолговатый окованный железом сундук, запертый на три замка. Вероятно, ключей было тоже три: у казначея, местного СБ-шника (если тут такой был) и самого Эдера. Это было бы вполне логично.
Марк развязал походную сумку и вынул пять туго набитых кошелей с золотыми монетами. Пять… хотя Беата передала шесть. Но Винкер резонно рассудил, что доставка такой огромной суммы тоже должна быть оплачена, да и не обеднеет Святой. Ему, похоже, дела земные, вообще до хвоста.
– Могу я узнать, кто был так щедр? – с внешним безразличием произнес лысый, но блеск глаз выдал его с головой.
– Только имя. Ее зовут Беата. Из Каротты.
– Каротты, столицы провинции Каротта?
– Да, господин Готрейн. Боюсь, большего сказать не могу. Я под заклятием Немого Огня.
– Что ж… Имя и святое рвение госпожи Беаты и ее уважаемого супруга нам известны. Правда, в этот раз она прислала намного больше. Вы можете хотя бы намекнуть, с чем это связано?
– Увы, – развел руками Марк, – клятва молчания строга.
А про себя усмехнулся. Похоже, предыдущие курьеры были далеко не так скромны, как он. Нужно было забирать два, а то и три кошеля.
– Вы из посвященных? Я не вижу метки…
– Нет, господин Готрейн. Я всего лишь привез деньги. Разовый контракт.
Лысый насторожился.
– Вы не наш сторонник? Но, простите, что же тогда заставило вас исполнить поручение, а не… просто скрыться с деньгами. Вряд ли госпожа заплатила за доставку больше, чем в этих кошелях. Простите, если невольно оскорбил.
– Ничуть, – пожал плечами Марк, – ваш вопрос вполне логичен и я бы тоже его задал. Да, мне заплатили, но не деньгами. Госпожа Беата невольно оказала ценную услугу мне и моей супруге, так что на мне долг рода. Такие долги принято отдавать, чтобы не лишиться удачи. Я – воин, удача мне необходима.
Лысый бросил короткий вопросительный взгляд на жреца.
– Он не лжет ни единым словом, – бесстрастно сказал тот.
…Да-а! Впрочем, этого следовало ожидать. И Винкер, действительно, не солгал даже буквой – после того, что случилось на лесной поляне, он и считал Алету женой.
– Я бы не осмелился солгать сторонникам Святого…
– А вот теперь – лжет, – припечатал жрец, – в нашем госте нет веры даже на волос.
Марк удивился.
– У вас очень чуткий амулет, уважаемый жрец.
– Это не амулет, – так же бесстрастно произнес он, – это особое благословение Святого Эдера. Он благословил меня различать правду и ложь.
Ничего себе заявочки! Винкер про себя присвистнул, старательно сохраняя благостное и слегка смущенное выражение лица. Выходит, Эдер может… что? Не только разрушать магию, но и наделять своих сторонников особыми умениями? Если так, то армию императора ждет никчемный сюрприз. Как далеко простирается это его умение, на сколько человек его хватает… или он "работает по площадям"? И – насколько длителен эффект?
Тысячи вопросов закрутились в голове Марка мельничным колесом, и он не сразу понял, что лысый его о чем-то спрашивает. Кажется, даже второй раз.
– Простите?
– Я спросил, вы разделите с нами трапезу?
– Безусловно, – кивнул Марк, – если с моей стороны это не будет наглостью, то еще и ночлег. Мой конь утомился, дорога была длинной. Нам обоим необходим отдых.
"…А мне еще и информация. Ответы на вопросы. И, желательно, из первых рук. Без них я отсюда не уеду!"
– Я рад, что наши желания совпадают, – кивнул лысый, – как можно к вам обращаться?
– Марк, господин Готрейн.
– Просто Марк? Дворянин?
– Да, но это не старое дворянство, так что гордится тут нечем, – пожал плечами Винкер. У него просто шея чесалась обернуться и посмотреть на жреца с благословением, но на что-то нам дана выдержка?
– Ваша скромность делает вам честь, – одобрил Готрейн, – В жилах Преславного тоже течет благородная кровь, но он предпочитает не упоминать об этом, дабы не возносится над простыми людьми.
– "Вера возвышает нас целиком, – понимающе улыбнулся Марк, – а пустая гордыня поднимает только нос…"
– Впервые вижу атеиста, свободно цитирующего не самые известные страницы Молитвослова, – заметил жрец.
– Я хорошо учился, – пожал плечами Винкер, и, опять-таки, ни словом не солгал. Просто умолчал о такой мелочи, что, как раз по Молитвослову у него всегда было, максимум "очень посредственно". Кого здесь волновали дела давно минувшие?
Над серыми шпилями висело белое, только что проснувшееся солнце и, казалось, всерьез раздумывало: греть или и так сойдет? Над землей поднимался прозрачный сырой туман. Воздух был влажным настолько, что оседал каплями на стеклах.
Здесь, на севере огромной империи, не цвели ари, а в начале лета по глубоким оврагам еще лежал снег. С утра было ощутимо прохладно.
Алета медленно шла по аллее, усаженной липами. В конце ее бил родник и сходить к нему за водой было вполне себе неплохим занятием, не хуже других. Девушка отчаянно скучала и злилась на Марка, и понимала, что он прав, в разведку с женой… даже не смешно. И все равно злилась.
Поймав себя на том, что походка ее слишком резка, и рука машет вдоль тела, словно у солдата на плацу, Алета замедлила шаг, глубоко вдохнула и взяла тело под контроль.
Походка дамы грациозна и неспешна, руки чуть придерживают юбку, когда это необходимо и поднимаются только когда дама протягивает их для поцелуя. Дама не размахивает ими, как мельница – крыльями, не дышит как загнанная лошадь, не краснеет, как крестьянка на пашне.
И, самое главное, дама не злится. Она всегда спокойна и ровна.
Расстроенная девушка растворилась в утренней тишине парка, исчезла как морок. К роднику грациозно подошла блестящая аристократка, графиня Шайро-Туан.
Успокоилась она вовремя. Тихое место оказалось обитаемым. У родника сидела девушка в форме послушницы: темные волосы заплетены в тугую косу, черты лица остры, как у лисы или куницы, но большие карие глаза сглаживают первое, не слишком приятное впечатление.
Алета бы так и не узнала ее, если бы не перевязанная рука.
– Доброе утро, – поздоровалась девушка, – я – Марион.
– Рада познакомиться, – кивнула графиня и присела в коротком реверансе. Девушка была мила и приветлива, но… Джай поначалу тоже была очень милой, а потом… В Бездну!
– Эльза, – спокойно солгала она, глядя прямо в глаза послушнице.
– Я слышала от матушки, что тебя поселили в гостевом доме, – Марион широко улыбнулась и тут же поморщилась и потерла руку.
– Поранилась? – спросила Алета, кивнув на повязку.
– А? Не-ет. Это матушка письмо писала в Аверсум. У меня есть дар. Небольшой, правда, но кровь позволяет создать вестника. Поэтому меня и взяли сюда без взноса, хвала Святым Древним.
– Ты так хотела служить Небу? – удивилась Алета, у которой ни разу в жизни не возникало подобных желаний.
– Нет, конечно. Просто сейчас это лучший выход для меня. – Марион взглянула на нее исподлобья, неожиданно остро и пытливо, – Отец заключил от моего имени договорной брак с очень выгодным женихом. А я узнала и подумала, что… Что могу сама решить свою судьбу.
Девушка отвернулась и хмыкнула. Горько и самокритично.
– У тебя кто-то есть? – догадалась Алета.
– Я так думала. А еще я думала, что если отдамся ему и затяжелею, то меня быстренько выдадут замуж, чтобы "покрыть позор", а к богатому жениху пошлют младшую сестру. Она была не против.
– Не получилось? – поняла графиня.
– Ну, как сказать. Кое-что получилось, – Марион невесело рассмеялась, – а вот остальное – нет. Любимый оказался трусом. Он испугался моего отца больше, чем я.
– Печально, – согласилась Алета, не спеша сочувствовать. Уж больно этот странный разговор был похож на… Марк рассказывал об этом, когда они ехали из Каротты. Даже выражение вспомнилось: "реперные точки". Было здорово похоже, что Марион разоткровенничалась не просто так, она нащупывает уязвимые места Алеты, чтобы вызвать ее на ответную откровенность.
И эти слова про магического гонца… Ведь явное же приглашение послать птицу Марку. И, не будь Джай и ее предательства, Алета ухватилась бы за это предложение обеими руками. А дальше – все просто: птица вместо Марка прилетает к матушке и Алета снова в ловушке.
Впору поблагодарить мерзавку за ценный урок. Графиня жестко усмехнулась и пообещала себе, когда вернется в Аверсум, сходить к Джайкери на могилу и принести цветы. Найдется же в оранжерее что-нибудь с большими колючками.
– Давай наберем воды и погуляем, – предложила она послушнице и медленно улыбнулась.
Вы, наверное, и не догадываетесь, матушка Леона, но в некоторые игры можно прекрасно играть вдвоем.
Марк сообразил правильно – с провизией у армии Святого было не густо. На завтрак он получил кусок хлеба, половину луковицы и кружку не лучшего эля. Несправедливость судьбы просто лезла в глаза: за изобильным столом Беаты пришлось довольствоваться хлебом и водой, изображая аскета, а когда он снял с себя рясу, а с ней и все ограничения, оказалось, что изобилие осталось в прошлой жизни.
Посмеиваясь про себя, Винкер расправился с простым завтраком и вышел из палатки.
За ночь в лагере Святого Эдера ничего не изменилось – кругом царил такой же первозданный хаос. Невыспавшиеся "воины" бродили от костра к костру в надежде, что соседи живут лучше и угостят чем-то более существенным. Ни о каких учениях тут и не слышали… Или еще слишком рано? Но Райкер выгонял свою сотню на пробежку еще до завтрака. А тут Винкер даже не увидел ничего, похожего на место для поединков или воткнутые в землю мишени.
Как они, вообще, собираются воевать? Нет, понятно, что "серые" – вчерашние крестьяне и не дело солдат думать, для этого генералы есть, а Святой – он и есть святой. Но ведь не благословением же Эдер собрал эту армию? Кто-то прошел по деревням, обеспечил явку личного состава и как-то удерживает его тут уже почти два месяца. А для этого нужно иметь голову на плечах, и дерзость… и хоть какой-то план.
Странно все… но так даже интереснее.
Правый берег полого спускался к Виете, здесь она была не слишком широка, переплыть не сложно, но все же хоть какая-то водная преграда. Хотя, Марк все равно поостерегся бы разбивать лагерь. А если пришлось, так хоть "ежами" берег выстелил.
Солнце медленно карабкалось по белесому небу в перисто-кучеых облаках, как в овечьей шубе. Марк бросил на склон плащ и лег, прикрыв глаза. Прищелкнул пальцами, взывая к силе. Сила не отозвалась. Благословение Святого Эдера, чудовищное по своей мощи, глушило даже простейшие заклинания. В периметре лагеря можно было только лечить, чуть дальше – получалось чинить прожженные котелки и лошадиную сбрую.
Но менталистика – раздел магии, вплотную примыкающий к целительству. Раньше они вообще не разделялись, и факультет был один. Жрец, получивший "особое благословение" – он ведь был менталистом, если различал правду и ложь?
Винкер сформировал в мозгу образ генерала Райкера и попытался позвать… Ожидаемо ничего не вышло. С не-магами трудно. Нужно быть очень высокоуровневым менталистом, чтобы дозваться на таком расстоянии обычного человека.
Провернуть этот фокус с Алетой Марк даже пробовать не стал. Не получится, а девочка перепугается, надумает лишнего, решит, что он в беде и зовет на помощь. Не стоит будить лихо пока оно тихо.
Он ухмыльнулся и представил себе тонкие, скульптурно-правильные черты лица, яркие зеленые глаза, слепящее золото волос… Образ был нечеткий, все же виделись они редко и знали друг друга плохо. Но для первоначальной привязки, возможно, сгодится.
И тихо, уверенно позвал: "Эшери!"
Не "ваша светлость", не "господин герцог", не "милорд". Зов работает так – только имя. Даже если зовешь императора.
Протянуть нить оказалось неожиданно легко, словно посреди тяжелой работы… даже где-то ближе к началу его подхватили сильные руки.
"Это Марк. Алета в безопасности, в монастыре Ильса", – торопливо сформулировал Марк и отправил мысль "пакетом", страшась, что связь исчезнет так же внезапно, как появилось.
"Понял. Сам где?" – слова вспыхнули в мозгу как огоньки фейрверка, Винкер даже поморщился. Быть мигрени…
"Провинция Виента. Рядом городок Бар. Здесь наши мятежники всем войском".
"Сколько их" – немедленно сориентировался Эшери.
"Тысяч сорок, возможно – больше".
"Молодец. Уходи оттуда".
"Эшери, не пори горячку. Мне нужно осмотреться. Тут что-то странное, магия не действует и благословения какие-то неправильные… Магические атаки против них вообще бесполезны".
Молчание… Долгое. Он почти увидел, как на том конце нити золотоволосый герцог нахмурился.
"Ты уверен?"
"Почти. Поэтому мне и нужно остаться, надо понять, как это работает и как можно разломать…"
"Марк, уходи оттуда немедленно. Дайстри предал и увел с собой часть войска. Мы думаем, он направился к мятежникам".
"Я… постараюсь", – лгать мысленно было на порядок тяжелее, чем словами.
"Марк, я – маршал армии и это приказ. Уходи оттуда".
"Оу! Поздравляю! – мощная вспышка недовольства и раздражения, которая последовала за этим, позабавила Марка и принесла ослепительную, как свет, догадку".
"Эшери, ты можешь отправить Черную Сотню в Бар?"
"Могу, но зачем?"
"Есть мысль, как задавить мятеж".
"Эй, ты все-таки аккуратнее. Виенте – это тебе не Шиар, а густонаселенная провинция".
Марк тихонько рассмеялся, не смотря на то, что виски ломило уже немилосердно.
"Я учитываю. Отправь Сотню, прямо сейчас".
"Отправляю. И сам подойду. А ты – уходи оттуда немедленно, иначе нарвешься на неприятности и даже я не смогу помочь".
"Спасибо за беспокойство. Разберусь. И спасибо за Алету. Она – моя жена!"
Еще одна вспышка, от которой Марка чуть не спалило на месте.
"Вот это новости! Тогда, тем более, уходи. Сестре не пойдет траур".
С тихим звоном нить лопнула, оставив после себя жуткую слабость и неприятный привкус крови во рту – Марк прокусил губу.
Он лежал на земле, смотрел в небо и приходил в себя. Ментальный зов на такое расстояние, без подручных средств – это немыслимо тяжело. И оказалось возможным лишь потому, что Эшери так силен – он подхватил нить и держал ее, экономя силы Винкера.
Маршал… И он не против них с Алетой! Эта новость стоила того, чтобы вспотеть и высохнуть еще раз пять. Это… да, демоны забери, это стоило чего угодно.
Глава 38 КАРОТТА НАНОСИТ УДАР
Вероятно, он задремал. Или потерял сознание от перенапряжения. Словом, непростительно забылся и пришел в себя только когда кто-то смелый, но не умный, легонько тронул его за плечо.
В других обстоятельствах, такая вольность могла обойтись ему дорого – рефлексы у Винкера были заточены вовсе не под этикетную улыбку и поклон – разве уже над бессознательным телом.
Но после сеанса связи с Эшери, стратег был тряпкой. И не в переносном, а в самом прямом смысле: выкрутить и высушить, больше ни на что не годился. Так что храбрый и неосторожный незнакомец остался жить. И даже что-то говорить…
Винкер лениво прислушался.
– Извини, что потревожил. Но ты занял мое любимое место, и я решил, что ничего страшного, если я попрошу тебя немного подвинуться.
Марк поднял глаза. Прямо напротив сидел странный парень: в обычной рясе, подпоясанной веревкой, но с золотой шенгой на груди и в дорогих сапогах из тонкой кожи.
Черные волосы спутаны, одна прядь упала на лицо. А губы улыбались – рассеянно и немного наивно, но очень обаятельно.
– Преславный? – шевельнул бровью Винкер, даже не пытаясь вскакивать на месте и бухаться перед святым на колени. Во-первых, сейчас он все равно бы не смог. А во-вторых, интуиция буквально вопила, что как раз этого делать не стоит, если он не хочет спугнуть Эдера.
Кажется, собственная популярность порядком задрала Святого, и он попросту сбежал.
– Ну да, – поморщился он, подтверждая догадку.
– Как тебе удалось скинуть с хвоста своих почитателей? – поинтересовался Марк.
– Это просто. Бросил на себя "Невидимость".
– Каким образом? – Винкер так заинтересовался, что даже попытался сесть, преодолевая жуткую слабость. Ничего у него, конечно, не получилось. Святой смотрел на его попытки с интересом. Знакомым, таким, интересом.
Сто и больше раз Винкер видел этот азартный огонек в глазах своего учителя, мэтра Ольхейма, а уж сколько раз в зеркале – и не припомнить.
– Ты колдовать пытался, что ли?
– Типа того. Получилось, но состояние – словно меня кто-то долго и вдумчиво жевал, а потом все же решил выплюнуть. И это – прогресс. Потому что клепсидру назад оно было: "решил не выплевывать".
Эдер расхохотался, запрокинув голову. Выпирающий кадык прыгал на тощей шее. Смеялся святой заразительно, по-мальчишески, так, что Винкер тоже улыбнулся.
– Это просто. Хотя додуматься было сложно. Но я же с младенчества жил при храме, сам – благословляющий и – маг, стихийник. Представляешь, как свезло? Я и не знал про магию, и не узнал бы никогда, если бы брат Хан не проговорился… вернее, если бы я его не подслушал, – честно поправился Эдер. – А "Невидимость" – это первое, что я научился бросать под благословением. Очень варенья хотелось, особенно в пост Святой Древней Иоланты, когда сладкого совсем нельзя. А варенье было на кухне, туда иначе чем под невидимостью не пройдешь. Откуда же я знал сначала, что она относится к "однозначно враждебным" и при попытке создать, рассевается еще в первой фазе?
Это потом Хан мне учителей нанял и я что-то соображать начал. И хорошо, что так получилось, а то бы точно знал, что сотворить "Невидимость" под благословением невозможно – и не взялся бы.
А так, когда в учебнике про это прочитал, уже знал, что чушь первостатейная. Вообще, семьдесят процентов из того, что там написано – чушь, – доверительно шепнул Эдер.
– И как же тебе удалось бросить "Невидимость", – вернул его Марк.
– Ну… ты ведь знаешь, во всех книгах написано, что благословение – это щит Святых Древних, который они опускают над верующими, чтобы те не пачкали душу злом? – Марк кивнул. – И написано, что щит этот проницаем. Если заклинание не пятнает душу – оно не рассеивается. Например, целительство, да…
А я уже мелким много читал. Делать-то в обители особо нечего, только читай да молись. И литература насквозь… соответствующая. Но от скуки и за жизнеописания Святых Древних схватишься, как за роман. И, помнишь же эту историю, когда Святой Натан держал щит над своей армией?
– Я думал, что это просто фантазия автора, – пожал плечами Винкер. Лежа это было делать не слишком удобно, но он справился, – Чтобы поднять авторитет Святого.
– Ты – циник, – Эдер обличительно ткнул его в грудь пальцем и снова рассмеялся, – Послушай, ну откуда мне было знать, что эти хроникеры тоже врут, как нанятые за золото? Я решил, что у Святого Натана был какой-то секрет. И поставил цель его разгадать.
– И разгадал?
– Как видишь. – Эдер подтянул колено к груди, сорвал травинку и задумчиво пожевал, – В других книгах, для более умных и продвинутых, написано, что благословение Храма – это ни что иное, как резонансное явление. А резонанс это что? Частотно-избирательный отклик. И ключевое слово здесь – избирательный!
– Это что за книга такая интересная была? – Винкер даже привстал. Кажется, и усталость отступила, – Я такой не читал.
– А я откуда знал, что она из запретных и ее трогать как-то не очень "льзя", – комично развел руками Эдер. Темные глаза смеялись, – Не прятали же, маленьким считали, думали – все равно не пойму. Это потом я узнал, что автор – еретик, сожженный за хулу на храм, фамилия на книге чернилами замазана… И все, что он пишет – есть "грязь, душу и разум пятнающая".
Процитировал – как передразнил. Лицо исказилось даже не злобой или ненавистью, а усталым раздражением, как у человека, который по горло занят важным и интересным делом, а к нему приходит толпа дебилов и зовет посоревноваться, кто дальше плюнет.
– И вот когда я, в очередной раз выпоротый веревками, лежал в келье, меня и осенило. Если благословение – это щит, фильтрующий частоты заклинаний, то почему бы к нему не домонтировать еще одну приблуду, которая будет конкретную частоту просто игнорировать.
– Гениально, – оценил Винкер, ничуть не покривив душой, – слушай, ты такой же чокнутый, как мой учитель, мэтр Ольхейм. Вот бы вас познакомить…
То, что случилось дальше, было и предсказуемо и, одновременно, немыслимо. Святой Эдер подскочил на ладонь, даром, что сидел, и уставился на Винкера, как на воплощение самого Творца.
– Ты знаешь мэтра Ольхейма? Ты с ним разговаривал?
– Как с тобой, – улыбнулся Марк.
– Слушай… Дай рекомендательное письмо, а? И – проси что хочешь. Любое благословение: на богатство, на здоровье, да хоть на то, чтобы все девки любили – не вопрос. Только оно выдыхается быстро, всего пара дней…
– Девки мне ни к чему, у меня жена есть. А рекомендацию – почему бы не написать. Достанешь бумагу и чернила – напишу.
– Как запросто, – махнул черными вихрами Эдер, прищелкнул пальцами и прямо из воздуха достал писчую бумагу, перо, чернильницу, воск для печати и даже маленький, переносной столик.
– Даешь, – Марк уже не удивлялся. "Удивлятор" перегорел.
– Локальный портал. Моя разработка… И никакого зеркала не надо. Только это почему-то с очень большими ограничениями работает. И – только у меня. Ну, так напишешь?
Святой смотрел на него горящим, умоляющим взглядом. Голова все еще кружилась, но сопротивляться Эдеру было так же невозможно, как откатной волне. Винкер сел, взял перо. Подождал, пока пройдет дрожь в пальцах. Текст письма сложился сразу.
"Дорогой учитель.
Вы всегда ругали меня за скованность ума и совершенно неоправданное впадение в гипноз авторитетов. И говорили, что я бы мог стать великим ученым, если бы не это прискорбное качество.
Так вот – я встретил парня, у которого этого прискорбного качества нет вообще, даже в эмбрионной стадии. Вы можете попробовать сделать великого ученого из него. Тем более, что он, кажется, сам не против и является вашим преданным поклонником.
Марк Винкер".
Сложив письмо, Марк запечатал его воском, а, вместо оттиска, нарисовал отпечаток кольца Декри, символа бесконечности, который они с учителем частенько использовали в переписке.
– Держи.
– Спасибо, – глаза Эдера вдруг показались двумя безднами, двумя открытыми окнами в ту самую бесконечность. Он стащил через голову шенгу, запутался в волосах и нетерпеливо рванул, оставляя в цепочке целую прядь волос с каплями крови. – Возьми. Это та самая приблуда. Здесь "Невидимость", здоровье, личина, правда всего одна, больше не навесилось. И даже "Освобождение от оков". Очень удобно, если свяжут или запрут. Пользуйся.
– А ты?
– А я себе еще сделаю. – Эдер вскочил, отряхнул рясу и, больше не глядя на Марка, целеустремленно зашагал вперед. По воде он, как настоящий Святой, прочесал аки по суху, даже не обратив внимания, что поверхность сменилась.
Дороги он тоже не спрашивал, но по тому, как шел, Винкер понял, что место жительства своего кумира он то ли знает, то ли просто чувствует, как птица – гнездо.
На Армию Света, оставшуюся за спиной, Эдер даже не оглянулся, словно она вообще не имела значения. Настоящий ученый, одержимый своей идеей. И даже не намекнул, кто останется за него и будет принимать стратегические решения.
"…Молодец, Винкер, – сам себя глумливо похвалил Марк, – Просто герой! Вот что ты сейчас сделал? Своими руками избавил армию мятежников от единственного хоть чуть-чуть сдерживающего фактора и отправил к мэтру в ученики гения, напрочь лишенного чувства ответственности за свои поступки. И каковы, по-твоему, шансы, что мир уцелеет? Один к тысяче? Или к десяти тысячам… – Бездна в темных глазах вспомнилась вдруг, словно наяву, и Винкер честно признал, – один к миллиону. Ты – гребаный разрушитель и, прав Абнер, тебя следовало еще в детстве утопить в самом глубоком месте Альсоры. Просто, ради безопасности и спокойствия мирных граждан.
И вот скажи, умник – что ты сейчас намерен делать?"
Вопрос был риторический, но, неожиданно, ответ пришел: четкий, ясный, похожий на инструкцию к амулету: "Накинуть иллюзию, вернуться в лагерь и попытаться за двое суток, пока не выветрится благословение, "срисовать" как можно больше тех, кто вовлечен в заговор. Выведывать их планы – дело зряшнее. После того, как Святой дезертировал, все планы можно с чистой совестью выкинуть в Бездну".
Идиотизм? О, да! Запредельный риск? Тысяча раз – да. Риск, который невозможно просчитать, потому что не хватает информации? Десять тысяч раз – да! Вишенкой – неподчинение прямому приказу… Но – и реальная возможность остановить мятеж здесь и сейчас и обезопасить империю от повторных попыток на несколько лет вперед.
