Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)

– Не трещи, – оборвал генерал Рино, – ты говоришь, никто из посторонних на шахте не появлялся. А из своих?

– Из работников? – по-своему понял его управляющий, – так ведь праздники же. Святого Древнего Йохана празднуем, покровителя пастухов. У нас тут, видите ли, так исторически сложилось, что пастухи – самые уважаемые люди Кайоры.

– Пастухи – уважаемые люди? – изумился генерал, – Вы имеете в виду, которые коров пасут?

– И коз, господин генерал, – закивал управляющий.

– Что за глупость? Ну, да эта глупость нам на руку. Сейчас ты запустишь подъемник и поможешь нескольким моим бойцам спуститься в шахту. Думаю, двух десятков хватит. Они там одни не заплутают?

– Как есть заплутают, господин генерал, нельзя без проводника. Да еще вдруг на харгов наткнутся.

– Кто такие харги? – презрительно спросил новый наместник.

– Коты, господин генерал. Горные коты.

– Святые Древние! Пастухи у них уважаемые люди, а коты – опасные хищники. Понимаю, почему так легко удалось взять эту провинцию, практически, без единого сражения. Не понимаю одного, почему Священный Кесар, да хранит его Небо, так долго с этим тянул? Пойдешь с ними, проводишь парней…

И тут угодливый управляющий вдруг заартачился.

– Никак нельзя, господин генерал. Дни Йохана. В святые праздники под землю не спускаются!

– Что, коты поцарапают? – уже откровенно глумливо спросил генерал.

– Может, и коты, – насупился управляющий, – а только в святые дни никто под землю не полезет. Как хотите, уважаемый, можете и меня повесить, только до завтра я в шахту ни ногой.

– А ведь и впрямь – повешу!

– Воля ваша, – управляющий расстегнул один крючок на камзоле и распутал галстук, – не пойду!

– Повесить, – буркнул генерал, – и найти мне нормального проводника. Который кошек не боится.

Миновало почти три длинные клепсидры. Солнце, постепенно, катилось к Седлу Дракона, чтобы спрятаться за ним и подарить земле немного прохлады. Дважды или трижды из-за холмов, укутанных кленовыми и оливковыми рощами тянуло горячим и кислым дымом.

Треть посланного отряда появилась ближе к вечеру. Люди были измучены жарой и порядком злы. Многие из них оказались ранены. Никого они не привели.

В первой деревне на них посмотрели как на дурачков и богохульников и рассказали те же байки, про святых и кошек. Сержант попробовал настоять на своем и схватить нескольких жителей деревни, чтобы остальные были посговорчивее, но это дало какой-то странный результат: в них полетели ножи, серпы и прочий сельский инвентарь, да так ловко, что четверо солдат Священного Кесара сразу поздоровались с богами, а остальных не хило поцарапало.

Деревню они, конечно, тоже потрепали а под конец вообще сожгли, но на этом хорошее закончилось и началось странное.

Еще две деревни, на которые они наткнулись, оказались полностью пусты – даже стариков и собак не было. Они, конечно, и эти деревни пустили палом по ветру… Но к цели это их никак не приблизило.

А на обратном пути отряд попал в засаду и едва вырвался, оставив на тропе еще троих.

– Ладно, козопасы паршивые, – скрипнул зубами генерал и наместник, – берем тот анеботум, который приготовлен к отправке и перекидываем в Фиоль. Этот стручок сказал, что ящики у самого входа. Он, кстати, где? Еще не повесили?

– Нет, господин генерал.

– Почему? Впрочем, хорошо. Привести!

– Никак невозможно, господин генерал.

– Почему? – недобро удивился наместник.

– Сбежал, господин генерал.

– Повесить того, кто сторожил.

– Невозможно, господин генерал. Они, как увидели, что управляющий пропал, так сразу и сами пропали.

От мощной оплеухи адъютанта мотнуло в сторону.

– Найти! Найти и показательно повесить, перед строем. Иначе казню каждого двадцатого, ясно?

– Ясно, господин генерал, – отрапортовал адъютант.

На пятачке перед колодцем засуетились. Суета была насквозь деловой: одни готовили телеги для погрузки драгоценного анеботума, другие тащили фонари, третьи поднимали клеть.

С телегами неожиданно вышла заминка, лошади заартачились и к шахте подходить отказались. Плюнув на несговорчивую скотину, солдаты организовали цепочку для того, чтобы передавать ящики и грузить на телеги уже на дороге.

Наконец первая партия фиольцев набилась в клеть и под ободряющие крики товарищей исчезла в зеве ствола.

Герцог Монтрез сидел на плоском каменном выступе Седла, сотней футов выше, и внимательно наблюдал за царившей внизу суетой.

Перед ним лежала веревка с узлами, разложенная в виде то ли змеи, то ли лабиринта. Некоторые отрезки были отмечены крупными драгоценными камнями.

Он никуда не торопился. Это генерала Рино поджимало время. А Эшери уже все успел. Еще три дня назад. И когда в шахте скрылась третья партия солдат Священного Кесара, а генерал-наместник подошел поближе, Эшери аккуратно, кончиком указательного пальца, коснулся первого из драгоценных камней, крупного рубина.

Земля вздрогнула, словно там, в глубине дернул пяткой великан. Сначала не сильно и не страшно. Но солдаты побросали работу и запереглядывались с недоумением. И тут за первым взрывом последовал второй, гораздо сильнее.

Подошва Свияжа словно подвинулась в сторону. Люди повалились на землю, те, кто стояли близко к колодцу с криком ухнули в глубину вслед за обвалившимися ограждениями.

В земле образовались трещины и из них повалил пар.

– Вниз! – сообразил наместник, – вниз, в долину!

Но они не успели…

Эшери последовательно коснулся всего выложенного перед ним узора, словно сыграл на клавикордах, и последним движением активировал воздушный щит для себя.

И воцарился ад на земле!

Гору трясло, земля ломалась и горела, крики людей смешались с криками животных, но вскоре стихли и те и другие. Свияж, который всегда казался лишь надломленным – теперь был сломан пополам и осел на несколько футов вниз.

Анеботовых шахт, гордости Кайоры, больше не было.

Не было и генерала-наместника. И лучшего полка фиольской армии. Упокоились под грудами камней или сгорели в огненном шторме, лишний раз подтвердив, что не нужно воровать чужой анеботум в день, когда богобоязненные люди идут в Храм!

Удивительно, но управляющий шахтами уцелел.

Сообразив, что дело пахнет жареным, он умудрился выкрутиться из веревок и по ним же из окна конторы спуститься в ущелье. Изорвав в клочья парадный костюм, башмаки, чулки, исцарапав все тело, он слез вниз, к ручью – и как только шею не свернул? Наверное, хранил его Святой Древний покровитель!

По руслу он и добрался до моря.

В Кайору бывший управляющий бывшими шахтами решил не возвращаться.

Глава 16 КРУГОМ ОБМАН

Алета уловила слабое дуновение воздуха и резко обернулась, готовая ко всему: обороняться, кусаться, царапаться… Несколько дней в грязной Рахте не сломали ее, а, наоборот, сделали из легкомысленной девушки бойца.

Но это оказался всего лишь княжич. Один. Без толпы слуг и телохранителей и, самое главное, без жреца с росой Лефара… Этого она побаивалась.

Формально у нее было право отказаться, но – кто мешает милым родственникам пренебречь отказом? Просто запрокинуть ей голову, придержать, влить росу и подождать, пока проглотит.

И все – можно соединять в храме хоть с памятником Рамеру III, невеста и слова поперек не скажет. Когда на кону такие богатства – что значит мнение одной девушки? Да оно и раньше-то не особо много значило.

Но княжич пришел один.

– Как настроение, дорогая? – он улыбнулся неприятной улыбкой, когда растягиваются только губы, а глаза остаются ледяными и колкими.

– Прекрасно, братик, – в тон ему ответила Алета.

– Братик? Не жених? – княжич покачал головой. – Неужели тебе так нравится сидеть на хлебе и воде? А сегодня к столу, между прочим, были креветки на виноградных листьях.

– Любезный братец, – широко улыбнулась девушка, – чтоб у вас было столько золотых эров, сколько раз меня дома на хлеб и воду сажали. Поверьте мне, я это легко переживу.

– Так ты бунтарка? – "фамильное", узкое лицо Геворов вытянулось. – Но скажи, чем я тебе не хорош? Я княжич, наши провинции рядом – со всех сторон выгодный союз. Молод, принят во всех домах Аверсума.

Алета пожала плечами. Она и сама не понимала, почему предложение Гевора, со всех сторон выгодное – вызвало у нее такой яростный протест.

– Мы слишком близкая родня, княжич. Храм, возможно, и благословит, но я не хочу рисковать будущим столь славного рода… Да и своей головой, если уж на то пошло. Она мне тоже дорога. Ведь если в семье Геворов родится уродец, понятно, кого обвинят. Не вас же!

– Но почему должен родится уродец? – это казалось невозможным, но лицо княжича вытянулось еще больше.

– У вас есть породистые собаки? Спросите у псаря, почему он никогда не сводит суку и кобеля из близких линий.

– Фу, – поморщился княжич, – как грубо, дорогая. Но при чем здесь собаки? Собак не соединяют в Храме, а благословение Покровителя…

…Понятно, вздохнула про себя Алета, ребенок родится умственно отсталым, без вариантов. И не из-за близкородственного скрещивания. Просто будет в папочку.

– Я объяснила свое решение, княжич. Вам должно быть достаточно того, что я просто не хочу.

– Это поправимо, – младший Гевор усмехнулся, – капля зелья – и ты уже умоляешь меня взять тебя прямо здесь, с благословением Храма или без него. А запись в книге можно сделать и потом. Как тебе такой вариант?

Он прошел немного вперед, присел на стул и вытянул ноги на середину комнаты. Теперь он смотрел на Алету снизу вверх, но взгляд был по-прежнему надменным.

– И как ты думаешь, почему отец до сих пор нянчится с тобой, уговаривает?

– Не хочет лишиться единственного сына и наследника, полагаю, – отозвалась Алета, глядя в окно, на сад, в котором уже зацветали шиаллы. – Дуэль с герцогом Монтрезом еще никому не прибавила здоровья.

Княжич подобрался.

– Магическая… Но я, как вызванный, могу выбрать сталь.

– Выберите сталь, любезный братец, – кивнула Алета.

– Он так хорош со шпагой? – с сомнением протянул Гевор, – Но ты ведь еще не видела, как я фехтую.

– А это совершенно не важно, любезный братец. Я видела, как фехтует Эшери… – она немного помолчала и мечтательно добавила, – цветущие шиаллы чудесно смотрятся… на гробе.

– Проклятье! Девчонка, – княжич вскочил, – Вот за что ненавижу баб, так за то, что они тупы как овцы. Я пришел сюда тебя спасти! У тебя был шанс. Не стану лгать, это был бы и мой шанс. Но теперь этих шансов нет, ни у кого из нас. Ты уничтожила их своим тупым бабьим упрямством!

– А в чем дело? – шевельнула бровью Алета, – что так взволновало тебя, любезный братец?

– Прибыл приказ из резиденции. Тебя велено доставить туда, немедленно. Узнаю, кто сдал нас генералу Райкеру, в пьесторский салат порежу!!!

… Марк! Больше некому. Защитил! Но я скорее язык себе откушу, чем назову твое имя. Простому стражу вовсе ни к чему такие могущественные враги, как князья Геворы. Ты защитил меня – я уберегу тебя!

Настроение Алеты немедленно прыгнуло вверх до отметки "Превосходно!"

– Чего мы тогда ждем? – удивилась она, – карета уже подана? Насколько я понимаю, приказы из резиденции исполняются немедленно и бегом, нет?

– Глупая девочка, – Княжич качнул головой и в этом движении Алете почудилось подлинное сочувствие, – Тебя ослепил блеск двора, Алета. Ты ничего не видишь у себя под ногами и идешь на этот золотой свет, не замечая, что идешь прямо в ловушку.

– Спасибо за предупреждение, любезный братец. Но я все же рискну. Позови горничную, я должна одеться. Мое заточение… прости, пребывание в вашем гостеприимном доме закончено?

– Ты пожалеешь об этом, Алета, раньше, чем сядет солнце, – мрачно напророчил княжич и встал.

…Это вряд-ли, мысленно рассмеялась Алета, перебирая платья. Выбор был невелик, княгиня предоставила ей всего три туалета, из них утренний – только один. Выбор – это благо, безусловно. Но когда его нет – это здорово облегчает жизнь и экономит время.

За пять дней внешние следы пожара в резиденции свели к минимуму. Хозяйское крыло уже не пугало гостей черными стенами и пустыми провалами окон. Стены отмыли, окна застеклили. Но внутрь пока никого не пускали, пожар оказался так силен, что уничтожил перекрытия между этажами. И теперь бригада особо доверенных строителей пыталась привести комнаты в порядок.

Парадная дверь была заперта, две черные – тоже, у третьей дежурила охрана. Через нее доставляли материалы строителям и завтраки и обеды дежурной бригаде. Все – после тщательной проверки магическим сканером.

Меры безопасности выглядели очень солидно и серьезно… но все равно напоминали попытку запереть конюшню, когда лошадей уже свели. Что поделать – опыт это та штука, которая появляется как раз после того, как была нужна.

– Это допросные листы приятелей того мальчика, который пытался вас убить в коридоре… Помните, во время бала? – секретарь подал повелителю аккуратную папку.

– Там есть что-нибудь интересное? – Рамер старался держаться ровно и спокойно, как всегда – но проклятый непривычный кабинет его слегка подбешивал. Для повелителя выбрали самый большой в крыле – и все равно ему он казался маленьким, да и был таким.

Для человека – неплохо, но стоит случайно обернуться – и прощай еще одно крыло, здравствуй новая смета на ремонт. Накануне войны это было прямо то, что целитель посоветовал!

– Увы, Ваше Величество – практически ничего, – секретарь, как всегда, все знал, – Обычный мальчик. Дворянин. Второй сын. Военная карьера. Сюда попал по протекции, но они ведь все так… Это еще не повод для подозрений. Мальчик хорошо учился. Бузил, конечно, но серьезных долгов не делал. Очень набожный, посещал службу каждые четыре дня…

Рамер Девятый поморщился. С жрецами у него не ладилось, хотя он честно пытался поладить. Но для драки нужно четыре кулака, для дружбы – две ладони. В данном случае наблюдался прискорбный недостаток конечностей, готовых к рукопожатию.

– Невеста у него была?

– Нет, Ваше Величество. Мальчик посещал один из Домов, но постоянных пристрастий не имел. Выбирал каждый раз разных девушек.

– Тупик?

– Боюсь, что да.

– Жаль. Что у нас еще плохого?

– Посол Фиоля приехал с самого утра и в ультимативной форме потребовал встречи либо в Вами, либо с регентом. Узнав, что регент еще не назначен, потребовал пропуск на Совет Лордов.

– Ультиматум, оглашенный на Совете Лордов имеет такую же законную силу, как и врученный лично императору, – немедленно сообразил Рамер Девятый, – что ж… Мы и так выиграли почти неделю. Это неплохо. Войска, правда, собраться и уйти не успели, но – будем исходить из того, что имеем. Мастер иллюзии на месте? Комнату он осмотрел?

– Да, Ваше Величество, на оба вопроса. Все готово, можно приглашать посла. Генерал Райкер хотел присутствовать.

– Он рядом?

– Нет, Ваше Величество. Он в Тье…

– Ни звука больше, Лекс. Стены подслушивают и это не метафора. Расположение войска – наш самый сильный козырь. Возможно, единственный в этой пакостной ситуации. Если о нем кто-то узнает, я проведу расследование и обязательно казню всех причастных. Но начну с тебя. И мне будет совершенно неинтересно, почему ты проболтался – намеренно или по глупой случайности. Ты понял, Феро?

Секретарь согласно наклонил голову.

– Приглашай всех. Мага, посла, представителя Совета Лордов, кстати, кто это сегодня?

– Святой Отшельник.

– Хоть что-то идет хорошо, – буркнул Рамер и исчез в маленькой неприметной дверце, похожей на дверь в гардеробную.

Посол Фиоля шел за секретарем, неизменным старым, хорошо знакомым Феро… Это была единственная неизменная, старая и хорошо изнакомая деталь пейзажа. Все остальное было иным – другое крыло, другие коридоры, другие люди в охране. Даже протокол встречи посла изменился. Вместо одного достойного свидетеля, готового положить руку на амулет и заверить своей честью, что бумаги переданы и получены адресатом – за спиной висели два дюжих гвардейца, а чуть поодаль следовал неприметный мужчина в темно-коричневом костюме без вышивки. Маг-менталист.

Это могло быть похоже на арест… Правда, у послов дипломатический иммунитет, но кто знает, что взбрело в голову оборотню, не признающему Храма?

Икры у посла подрагивали в такт тяжелым шагам гвардейского патруля. Он нес войну, запечатанную личной печатью Священного Кесара, и прекрасно понимал, что Рамер Девятый это знает.

Выйдет ли он из резиденции? А если и выйдет, то доедет ли до посольства? И, если доедет – позволят ли ему вернуться на родину?

По правилам, принятым в большинстве цивилизованных стран, в посольствах портальных зеркал не было. Считалось, что, таким образом, посольская миссия показывает свое доверие к принимающей стороне. На самом деле это была просто еще одна возможность в случае вероломных действий заполучить ценных заложников.

Увы, вера в политике – зверь мифический, вроде Лефарата. Все примерно представляют, как он выглядит. Но никто никогда не видел его вживую и за хобот не держал.

Посол оказался у небольшой комнатки, где уже стоял молодой человек в простом плаще, подпоясанном веревкой. Увидев посла он слегка наклонил голову и очертил рукой благословляющий круг.

– Да оградит тебя Небо от всякого зла, брат.

– Отшельник? – пробормотал Каспер, – но почему?

– По жребию, брат, – отозвался тот.

– Хоть что-то идет хорошо, – сказал посол, не ведая, что в точности повторил слова Рамера Девятого.

Они вошли, сопровождаемые гвардейцами и магам.

Это была небольшая комната без окон, освещенная амулетами. На высоком постаменте в центре покоился… Больше всего это было похоже на стеклянный гроб, заполненный полупрозрачной субстанцией. Сквозь нее просматривались очертания обнаженного тела, похоже, мужского.

Посол судил исключительно по росту, все "стратегические" места были прикрыты.

Каспер растерялся. Он ожидал увидеть… ложе болезни, бинты, страшные раны, толпу лекарей – что угодно, только не такое подобие жизни.

– Что с ним? – От потрясения посол совершенно забылся и произнес это вслух.

– Его императорское величество сильно обгорел, – вперед выступил невысокий, очень просто одетый мужчина с эмблемой целителей на рукаве светлого камзола, – пострадало больше половины кожи, волосы, внутренние органы.

– Но он жив? – уточнил Каспер.

– Трудно сказать, – целитель смотрел на саркофаг императора с профессиональным циничным любопытством, – до сих пор у гильдии целителей не было такого опыта. Мы оказались рядом и успели подхватить нить жизни Повелителя. Мы зафиксировали ее, как могли. Тело Его Величества живет и даже поправляется. Очень медленно, но поправляется. Прогноз благоприятный.

– Но… – правильно понял Каспер.

– Мы не знаем, осталась ли в этом теле душа. Его Величество с ночи пожара не приходил в себя и не говорил с нами.

– Вот как, – растерянно произнес посол Фиоля, – но, вы сказали, что прогноз благоприятный. Значит ли это, что… тело Его Величество, со временем, полностью восстановит все свои… функции. В том числе и функцию говорить.

– Надежда на это весьма велика, – подтвердил целитель.

– И тогда можно будет узнать точно, осталась ли в этом теле душа, и в каком она состоянии?

– Безусловно, – кивнул целитель, – мы все с интересом ждем этого момента. Такой удивительный эксперимент. Он сулит громадный прорыв в науке врачевания.

– Святые Древние, – то ли помолился, то ли выругался посол, – но когда это будет? Примерные сроки известны?

– Только примерные.

– Я могу их узнать? – прямо спросил посол, здраво рассудив, что хуже уже не будет. Ему показали столько и такого, что если его все же намерены выпустить из дворца с этим знанием, то еще капля ничего не решает.

– Год. Возможно, чуть больше.

– Год?!!!

– Я назвал оптимальный срок.

– Понятно. Приношу свои соболезнования и выражаю искренние надежды на то, что Его Императорское Величество вскоре встанет и займет свое место на троне Империи, – пробормотал посол. – Но… вручить ему ноту невозможно. Регент уже избран? Прошу меня извинить, что в столь тяжелый час я смею настаивать на своем деле, но я тоже пленник долга.

– Понимаю, – кивнул Феро, – Совет Лордов имеет полномочия принять ноту. Его заседание начнется ровно через одну короткую клепсидру. Святой Отшельник укажет вам дорогу, а гвардейцы проследят, чтобы не случилось никаких неприятных происшествий. К сожалению, причины пожара до сих пор не установлены.

"…Меня убьют, – подумал Каспер, сжимая злополучный конверт, – с таким знанием не живут, тем более, не живут на свободе".

– Прошу следовать за мной, господин посол, – светски сказал Отшельник, – нам по пути. Я тоже приглашен на заседание в качестве представителя Святого Острова. Оставим сию скорбную обитель, дабы не мешать целителю в его трудах, угодных Святым Древним.

И дверь за ними закрылась.

Два прохиндея, один в форме целителя, другой в модном костюме, переглянулись… Кажется, все прошло отлично. Посол заморочен по полной программе. Святой Отшельник убежден, что Император то ли при смерти, то ли уже помер и донесет эту новость до Высоких лордов. Те передерутся за регентство… А Феро тихонько посидит в уголке и посмотрит, кто будет орать громче всех и лезть на трон, расталкивая локтями конкурентов.

Все идет по плану… Не считая войны, которая совсем не кстати!

И тут дверь в комнату снова – и резко распахнулась:

– Баронесса Шайро-Туан к императору по личному приказу доставлена, – гаркнул гвардеец, щелкнув каблуками.

И быстро отступил, пропуская внутрь бледную, сильно похудевшую Алету в простом сером платье.

Феро не успел… Целитель (точнее, маг иллюзии) оказался немного проворнее, но и он опоздал. Увидев "гроб и тело" баронесса сдавленно ахнула, закатила светло-зеленые глаза под потолок и мешком повалилась на пол.

Глухой удар отметил соприкосновение пола с затылком девушки.

– Съест, – напророчил Феро, пытаясь привести Алету в себя. Обморок оказался неожиданно глубоким.

– Тебя или меня? – уточнил маг, пытаясь сосчитать пульс. Больше он все равно ничего сделать не мог. В деле врачевания дар иллюзий был бесполезен.

Мысль о гвардейце пришла в две головы одновременно:

– Шанту!

Тонкий, несмелый солнечный луч просочился между двумя плотными портьерами и пощекотал веки девушки. И эта щекотка неожиданно оказалась полезнее нюхательной соли и жженых перьев.

Алета открыла глаза. И первое, что увидела – склонившееся над ней лицо. Знакомое лицо: резкое, смуглое. С хищным разлетом бровей над антрацитовыми глазами. Только без жесткой вежливой улыбки – губы были сжаты, а в глазах угадывалась тревога.

– Вы? – удивилась девушка, – А кто же тогда там?

– Иллюзия. Для фиольского посла и наших дурней из Совета Лордов, – отозвался Его Величество Рамер Девятый. – Какой болван додумался показать ее вам?!

– Да уж, зрелище для сильных, – согласилась Алета и попыталась встать.

– Лежите. Вам пока не стоит делать резких движений.

– Но… я лежу у вас на коленях, – пробормотала девушка.

– И что? Мне не тяжело.

– Но вы, наверное, очень заняты.

– Да, и в основном эти занятия и в половину не так приятны, – знакомая улыбка все же появилась, – я рад оказать вам эту небольшую услугу.

– Меня вызвали…

– Я знаю, – перебил Рамер, – Приношу извинения за действия моих подданных. Гвардейцы будут наказаны, а вам выплачена компенсация.

– О, не стоит…

– Стоит, – император на миг прикрыл глаза, – у меня для вас плохие новости, баронесса. В Кайоре мятеж. Шахты взорваны. Ваш дом… боюсь, что он полностью разрушен.

– Дядя с тетей? – Алета сглотнула, борясь с желанием закричать, что-нибудь разбить или просто разреветься в голос.

– Увы. Им не удалось выжить. Мои соболезнования, баронесса. И, разумеется, я предоставлю вам кров и содержание, как жертве беспорядков.

Это было слишком. После ареста, допроса, Рахты, новых "родственничков", чтоб им семь дней чесаться и – саркофага Его Величества.

– Вы все меня убить хотите, – с тихим стоном объявила девушка.

– Ни в коем случае! Я – точно нет, – руки Рамера на мгновение сжались, – поверьте, Алета, я питаю к вам самые искренние чувства…

– Чувства? – баронесса все же высвободилась и села, оправляя платье. Оказалось, что они с императором занимают один небольшой диванчик в комнатке, похожей на приемную какого-нибудь служащего резиденции, не слишком важного.

Расстояние между ними не вписывалось ни в какие этикетные рамки. Разве что для эльса… как раз две ладони. Необходимо было немедленно встать и сделать глубокий реверанс – но Алета просто не чувствовала в себе сил для такого подвига. Она смогла лишь спросить, – Какие чувства?

– Дружеские, – заверил ее Рамер Девятый.

– Простите. Меня доставили сюда по приказу…

– Просьбе, – мягко поправил он, – только просьбе. И от того, согласитесь ли вы на нее откликнуться, зависит очень многое.

– Многое? – растерянно повторила Алета, – что именно?

– Судьба вашей родной Кайоры – обязательно. Жизнь вашего кузена, Эшери Монтреза – скорее всего. Благополучие Империи – может быть. Я не слишком давлю?

– Да, но я выдержу, – хмуро отозвалась Алета, – Ваше Величество имеет в виду анеботум.

– Вы умны. Да, именно его. Это кровь Империи. Такие вещи ни в коем случае, ни единого мгновения не должны оставаться бесхозными, вы согласны? Иначе найдется слишком много желающих прибрать их к рукам. Пока был жив ваш дядя, мужчина и военный, вы были относительно защищены. Сейчас…

– Но ведь, вы сказали, что шахты разрушены?

– И что? Анеботум никуда не делся. Раскопать их снова – вопрос времени и денег. И еще – права. Время и деньги есть у многих, а право – только у вас. Понимаете? Вы сейчас – дичь, Алета. Дичь, на которую началась охота.

– Будь оно все… – баронессе схватилась за голову руками и вскрикнула, задев здоровенную шишку.

– Я съем мерзавца Шанту, – пообещал Рамер Девятый, – не трогайте руками, все скоро пройдет.

– И жизнь пройдет, – буркнула Алета, вспомнив старую притчу, – Ваше Величество, но если вы меня позвали, значит у вас есть какое-то решение, я права? Вы хотите меня спрятать?

– Это плохое решение, Алета, – покачал головой император, – шахтам нужен хозяин. Мятеж мы подавим, но что потом. Нужно восстанавливать добычу, организовывать ее охрану и отправку. Империи необходимы поставки анеботума. А я просто не могу возложить такую миссию на плечи несовершеннолетней девушки. У меня нет права: ни морального, ни юридического.

– Юридического, – Алета зацепилась за это слово, как утопающий за соломинку, – а что такое эти шахты? В юридическом смысле? Я могу их… скажем, продать. Например – Империи. Оставив себе процент…

Антрацитовые глаза взглянули на нее с уважением.

– Увы, Алета. У земли, на которой найдены залежи анеботума, статус майората. Она неотчуждаема. И вы не имеете права распоряжаться ей до своего совершеннолетия. Или – до замужества.

Девушка встала, уже не обращая внимания на то, что нарушает все мыслимые и немыслимые правила. Правила остались где-то в прошлой жизни, до Рахты, саркофагов и известия о смерти опекунов.

Она их не любила и даже не была к ним привязана: дядя с тетей ничего не сделали, чтобы завоевать любовь ребенка, оставшегося сиротой. Они просто жили на ее деньги, но… Они были частью ее мира.

Мир изменился. Это нужно было как-то пережить, продышать, оплакать и обдумать.

А времени не было. Антрацитовые глаза смотрели на нее с диванчика пристально, и ждали ответа, прямо сейчас.

– Что вы предлагаете, Ваше Величество, – сдалась Алета.

– Помолвку, – ответил он. Так, словно ждал этого вопроса и все давно обдумал.

– Помолвку… с кем?

– Со мной.

…Бездна, ну и глаза! Огромные как вселенная, наполненная зеленым… Заблудиться и утонуть…

– С вами?

– А что вас так удивляет? – Рамер холодно улыбнулся, – это же самый логичный выход, Алета. Я точно сумею защитить ваше наследство, у меня есть армия. И вас защитить – моих возможностей хватит. Кто из охотников за приданым посмеет навязывать свое общество невесте императора? А если посмеет – Лонгери рядом.

– Это безумие, – помотала головой девушка, – вы император. Вы не можете предложить помолвку баронессе.

– Я – император, – со странным смешком согласился тот, – я могу предложить помолвку кому угодно, хоть своей лошади.

– Кх-к-кому? – поперхнулась Алета, – Лошади? А как к этому отнесется Совет Лордов.

– А давайте спросим, он как раз сейчас заседает, – в глазах, обращенных на нее появилось что-то хулиганское.

"…И ведь пойдет и спросит, – в панике подумала Алета, – Святые Древние! К какому же матерому интригану в сети я попала!"

– Алета, помолвка, – вполголоса произнес Рамер, наблюдая за девушкой, как кот за птичкой, – Помолвка – это еще не свадьба. Она оглашается в храме, жениху передаются некоторые права, в том числе право защищать невесту. Но если в течение трех лет не заключается брак… или заключается, но не подтверждается, – краска бросилась Алете в лицо. Он это, конечно, заметил, слегка, совсем не обидно улыбнулся. И, как ни в чем не бывало, договорил, – тогда помолвка расторгается. По обоюдному согласию.

Баронесса смотрела на Рамера почти в панике. Он говорил совершенно немыслимые вещи, но так, что они казались… почти разумными.

– А если вас волнует титул, так дам я вам титул. Будете графиней.

– Мы оба спятили, – тихо произнесла Алета, не поднимая глаз.

– Оба? – переспросил Рамер, – уже хорошо. Это значит "да", Алета?

– При одном условии, – опомнилась она, – вы сейчас же дадите мне слово… а лучше – клятву на амулете, что через три года разорвете помолвку, не пытаясь каким-то образом удержать меня и настоять на своих правах.

– Осторожная птичка, – улыбнулся он, – чем ты хочешь, чтобы я поклялся? Короной? Своей жизнью?

– Моей жизнью, – выпалила Алета, глядя прямо в антрацитовые глаза. И уловила, как в их темной, непостижимой глубине что-то едва заметно дрогнуло.

Но внешне это никак не проявилось. Рамер Девятый расстегнул пару крючков на камзоле, двумя пальцами вытащил из ворота серебряный кулон с крупным, шлифованным, но не граненым бесцветным камнем. Острой кромкой оправы уколол ладонь. Подождал, пока она наполнится кровью и, сжав амулет, негромко, но отчетливо произнес:

– Я, Рамер Дженга, клянусь жизнью моей невесты Алеты Шайро-Туан, по истечении трех лет от сего дня расторгнуть помолвку, не пытаясь каким-то образом удержать невесту или настоять на своих правах… – Алета кивала в такт, чувствуя, как разжимается рука страха, сдавившая сердце, – Если… Что же вы так побледнели, моя дорогая? Пограничное условие должно быть, иначе клятва не будет действительной и амулет ее не примет. Вы не знали? Но теперь поздно отрабатывать назад, кровь уже пролилась. Итак: если моя невеста, Алета Шайро-Туан, за это время не понесет наследника императорской крови.

– Что? – опешила Алета.

В это время амулет в руке Рамера вспыхнул ослепительно-белым, запахло свежестью и пятна крови исчезли: с руки, одежды, пола.

– Клятва дана и принята.