Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

Их пишут свои и для своих, так что степень откровенности этих документов очень высока. Если Храм, действительно, был увязан с резиденцией так плотно, как дал понять Его Святость, то обнаружить его следы – вопрос времени и внимания.

А уж сказать по следам, что за зверь и куда он направляется – это вообще простая, примитивная задачка на развитие логического мышления.

Главное, чтобы хватило времени до утра. Подвести Хана он не хотел, это было бы черной неблагодарностью за все, что сделал для него однокашник.

Глава 48 ГДЕ АЛЕТА ПОЧТИ УМИРАЕТ

Рамер Девятый, милостью Неба или, что вернее, его же немилостью, Император, отмокал в большой ванной, пытаясь сделать невозможное – за пару часов смыть с себя болотный запах, гарь и кровь… И разочарование.

Лесс Аргосский подтвердил свою репутацию умного парня и таки удрал в Каротту. Всего с десятком охраны – но удрал. Поймать его не удалось, генерал скрылся в столице провинции и, на его счастье, как раз в это время заработало зеркальное сообщение.

В ипостаси ползти в город Змей не рискнул, в Каротте его и так… не слишком любили.

Горячую воду подливали четыре раза, два флакона превосходного мыла как корова языком слизнула, но тонкий нюх оборотня все еще улавливал запахи, которые человеческую ипостась императора не то, чтобы раздражали… Просто будили не слишком приятные воспоминания.

Все же проигрывать, пусть и по мелочи, не слишком радостно.

Оставив, наконец, ванную, император облачился в просторный и мягкий халат, потребовал чаю и почту и погрузился в ожидание. Чая он ждал с удовольствием, почту – без удовольствия, но какое это имело значение? Кого, вообще, волнуют здесь его чувства и желания?

Да и сама жизнь, если уж на то пошло?

Император первый, кто имеет честь отдать все ради своей страны. Все – без кавычек. Кровь, силы, нервы, время, знания, страсть.

Он только что сожрал целую армию – хоть кто-то поинтересовался, не болит ли у него живот? Не болел, но поинтересоваться-то можно? Миндальных орешков предложить – от изжоги?

Большой желтый конверт на низком каменном столике он заметил не сразу, а когда заметил, сперва потянулся к небольшому ящичку, в котором лежали перчатки из кожи хэ, ящерицы, абсолютно имунной к любому яду.

Конверт был вскрыт и, видимо, проверен, как положено. Но здесь, в резиденции, паранойя была не болезнью, а признаком профпригодности и залогом долгой, счастливой жизни.

Бумагу он узнал сразу, по характерному запаху пыли, старых пергаментов и тихонько гниющих половиц. Так пахло в главном имперском архиве под зданием управы – и Рамера это насторожило.

Корреспонденция из архива приходила редко, всегда со специальным курьером, в конвертах, запечатанных очень характерной печатью.

…Не то время, не тот конверт, не тот рисунок на сургуче. Да, Прежде чем прикоснуться в письму, Рамер сложил желтый лист и совместил края аккуратно сломанной печати – и это не был клыкастый герб династии Дженга в компании пера и свитка.

Это было весьма схематичное и изображение змеи, танцующей на хвосте.

"Ваше Императорское Величество, – гласило письмо, – Вернее всего, то, что я вам сообщаю – дублирующие сведения, и большую их часть вы уже знаете. Все же СБ в резиденции работает неплохо.

Но, возможно, какие-то детали будут полезны.

Итак: шесть недель назад на вас было совершено покушение, виновника которого до сих пор не нашли. Имеется в виду не операция прикрытия, в результате которой выгорело крыло резиденции, а реальное покушение, состоявшееся раньше.

Во время традиционного Летнего бала жизнь Вашего Величества подверглась опасности в одном из коридоров резиденции. Виновником нападения оказался один из стражей, а заказчика, насколько мне известно, не выявили.

Повторюсь, возможно эта информация уже не представляет ценности и заказчик вам уже известен, тогда приношу извинения, что отнял ваше время.

Тогда вы уже знаете, что главный виновник покушения не Фиоль, а храм…"

Император был неплохо образован, но к безграмотности относился терпимо. Хотя написать слово "Храм" со строчной буквы… Доверие к сему "документу", и так невысокое, упало на порядок.

Скорее по привычке доводить начатое до конца, чем из реального интереса, император вернулся к доносу.

А как еще можно назвать сей пасквиль?

"… Обратите внимание на грамматику, – продолжал неведомый корреспондент, – она не случайна. В хозяйственных книгах есть два варианта написания слова Храм – со строчной и с заглавной. Первое можно принять за простую описку не слишком грамотного служащего, если не обращать внимания на суммы пожертвований. Они здорово разняться, и если Храму жертвуют, в основном, какие-либо покрова, утварь или мелочь, то храму – только денежные суммы и весьма крупные.

Семья погибшего стража в списках жертвователей именно храму (весь список в конце письма)…"

Подносы с чаем и почтой появились одновременно и были проигнорированы.

– Главу СБ ко мне, – бросил Рамер Девятый, больше не отрываясь от письма.

– Ваше Величество, вас хотела бы навестить невеста…

– Позже. Сейчас я хочу видеть Райкера.

Новый секретарь послал извиняющую улыбку графине Шайро-Туан, скромно примостившейся на диванчике в приемной.

– Его Величество примет вас сразу после главы СБ. Это может затянуться. Я пошлю за вами, как только у императора появится "окно".

– Спасибо, – отмела Алета, – я подожду.

– Чаю?

– Спасибо, – еще раз повторила Алета, – не откажусь. Если вам, конечно, не сложно.

Знаменитого генерала она узнала сразу: таких медведей в резиденции было немного – и поразилась. Глава СБ был бледен в зелень, нехорошо дышал и выглядел так, словно только что поднялся с больничной койки. Если не прямо из гроба.

Тем не менее, он довольно бодро ответил на воинский салют стражей и скрылся в личном кабинете императора.

Алета ненавидела ждать. Но альтернативы не было. Если бы Его Величество изволил уединиться с официальной фавориткой, она бы могла попытаться прорваться "к телу". Мало ли, может, ревнует? Но СБ – святое. Это понимала даже легкомысленная графиня.

– Это… что?

– А разве не видно? Список всех главных заговорщиков резиденции, причем, заметь, пронумерованный и в алфавитном порядке.

– Но откуда он у вас? – на белом лице генерала появились красные пятна то ли гнева, то ли растерянности. Не исключено, что того и другого.

– Появился, – с сарказмом ответил император, – лежу в ванной, никого не трогаю… А в моем кабинете материализуется добрый дух и решает все проблемы. Как тебе это, Арк?! Мой секретарь… Прошу прощения, бывший секретарь.

– Мой заместитель, – буркнул Райкер. – И… ваша любовница, отставленная после помолвки с графиней Шайро-Туан.

– Хвала Небу, самой графини в списке нет, – Рамера передернуло, – Заметь, письмо составлено так, чтобы мы легко проверили каждый шаг. Число, время. Даже ссылки на документы снабжены каталожными номерами.

– Добрый Дух работает в архиве?

– Не сходится. Откуда бы он тогда знал о покушении. Эти сведения не разглашались. В курсе были только я, Феро, палач Лонгери и парочка Серых. Все под бессрочной клятвой молчания…

– Тогда что это, прости меня, такое? – Рамер невежливо и совсем не аристократично ткнул пальцем в сломанную печать, – Тебе ничего не напоминает эта наскальная живопись?

Едва глянув, Райкер перевернул листы и недоуменно спросил:

– Почему "Марк"? Почему не стратег Винкер, шевалье, кавалер ордена "Рубиновое пламя"? Ни одной регалии, только имя?

– Потому что ему оставили только имя, – женский голос прозвучал громом среди ясного неба.

В дверях стояла графиня Шайро-Туан, в темно-зеленом глухом платье, без украшений.

– Алета?

– Простите, – графиня прошла вперед и остановилась напротив императора. Взгляд девушки был острым и ледяным. Рамер порадовался, что успел одеться. – Я случайно услышала… дверь приоткрылась. Видимо, от сквозняка.

– Дорогая, тебе можно входить ко мне без стука в любое время, – Рамер кивнул на удобное кресло, но она продолжала стоять, натянутая как струна и отчего-то гневная.

– Чем я успел тебя обидеть, госпожа моя? – терпеливо спросил император, невольно улыбаясь. В гневе Алета, как и многие женщины, невероятно хорошела, – Я только что прибыл с фронта, и, право, не припомню за собой никакого греха. Не понравился присланный подарок? Каюсь, его выбрал секретарь. Впредь подобного не повторится.

– Лицемер, – бросила Алета, выпрямилась еще сильнее, хотя, казалось бы – куда? Бросила короткий взгляд на генерала, – Ваша милость, будьте свидетелем: Я, Алета, графиня Шайро-Туан, требую расторжения помолвки. Немедленного!

– Ничего не понимаю, – Рамер озадаченно покрутил головой, – Что же такого там принесли от моего имени, что ты так разозлилась? В любом случае, нет никаких причин для гнева. Коробку немедленно унесут, а я прикажу позвать лучших ювелиров…

– Вы издеваетесь надо мной? – Из Алеты словно вынули стержень. Она ссутулилась и опустилась в предложенное кресло, – Я должна была знать, что человек, получивший мою клятву обманом, никогда не откажется от Кайоры и анеботума просто ради того, чтобы поступить честно… Но, во имя Неба, чем вам помешал человек, готовый отдать за вас жизнь?

– Рамер, я, конечно, могу и ошибаться, но, похоже, речь идет не о кольцах и шляпках, – заметил генерал, – что вы хотите сказать, моя госпожа?

– Присоединяюсь, – Рамер склонил голову, сверля Алету антрацитовым взглядом.

– Всего лишь то, что это – низко, приговаривать к смерти невиновного только из-за того, что он рискнул бросить вызов императору в борьбе за сердце девушки. Он подписался одним именем, потому что судом лишен дворянства, звания и наград. А фамилию ему дали в приюте…

– О ком вы говорите? – повторил генерал.

– О Марке! Вашем стратеге. Вы же не станете утверждать, что не знали о том, что он приговорен к повешению?

– Стоп, – Рамер вскинул руки. – Мне это напоминает какую-то комедию положений. Алета, сядь, налей себе чаю и успокойся. Я прибыл зеркалом из Каротты всего три часа назад, едва успел принять ванну и даже не позавтракал, мгновенно нашелся миллион дел, требующих моего личного внимания. Ты можешь мне не верить, но я, действительно, понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Марк Винкер приговорен к повешению? – опешил генерал Райкер, – что за бред? Он – герой обороны Бара. Я написал представление к награде.

– Даже слушать подобную ложь тошно! – огрызнулась Алета, – Смертные приговоры дворянам утверждает император, лично. Его не могли приговорить без подписи Его Величества.

– В военное время – могли, – пожал плечами император, – если я на фронте, то все судопроизводство в столице проходит по упрощенной процедуре. Приговор мог утвердить любой член совета лордов. Арк, просмотри этот бумажный Аньер, наверняка нужный документ в сегодняшней почте.

Девушка наблюдала за торопливыми раскопками почтовой горы, дергая кружевной платок, так, что превратила дорогую и редкую вещь в спутанный комок ниток.

– Нашел, – объявил Райкер, выдергивая бланк со знакомой печатью. Часть писем и свитков с шелестом обрушилась на ковер у ног императора и его генерала, но ни тот, ни другой не обратили на них никакого внимания.

– Пособничество мятежу и похищение Алеты? – изумленно прочел Арк, – кто, мать его – собака серая, утвердил этот бред сумасшедшего? Бездна ему под копчик… Простите, моя госпожа!

– Ничего, – высоким, звенящим голосом отозвалась Алета, – вы хотели огласить состав суда. Мне тоже любопытно.

– Любопытство губит не только кошек, – Рамер бесцеремонно вынул бумагу прямо из рук генерала, скользнул по ней беглым взглядом, на мгновение замер. И тронул колокольчик.

Секретарь возник в кабинете уже с бумагой, дощечкой и карандашом, демонстрируя великолепную выучку.

Привычным способом Рамер Девятый позаимствовал карандаш, отделил от подкинутого письма лист со списком, дополнил его двумя именами и бросил секретарю. Парень невозмутимо поймал.

– Подготовишь приказ: всех, кто здесь поименован, в Лонгери. Основание – подозрение в участии в заговоре. Приказ мне на подпись и в производство, немедленно. Арк – бери гвардию, стражей… кого угодно, хоть наемников, но чтобы к вечеру все сидели в крепости. Справишься, или дать кого-то в помощь?

– Не в первый раз, – буркнул генерал и с грацией медведя развернулся на каблуках. Секретарь последовал за ним, оставив императора и Алету наедине.

– Вина? – спросил он, нарушая тягостную паузу.

– Спасибо, нет. Ваш секретарь уже напоил меня чаем.

– Ты больше не сердишься на меня?

– Нет, – она покачала головой, – даже готова извиниться. Я, действительно, не подозревала, что…

– Что в империи такой бардак? – иронично спросил Рамер Девятый, – не удивительно. Я и сам об этом не подозревал, пока не получил его во владение.

Он стоял к Алете спиной и рассматривал парк за окном, с выражением, которому девушка пока не подобрала названия. Да и не стремилась.

– Мне жаль, что все получилось именно так, – наконец, произнес Рамер, – Джайкери работала на Храм. Я этого не знал… Оправдание, конечно, так себе, но уж какое есть.

– Я тоже виновата, – самокритично признала Алета. – Пора становится взрослее.

Она по привычке тронула затылок, поймала пальцами пустоту вместо тугой косы. Нахмурилась.

– Еще и это придется как-то объяснять… Боюсь, сказка о том, что у меня случилось воспаление мозга и косы мешали прикладывать лед – не прокатит.

Рамер невольно улыбнулся.

– Не придется. Кто-нибудь знает, что ты лишилась косы?

– Аней.

– Она будет держать язык за зубами?

– Да, но…

Рамер подошел к столу и вынул их ящика толстый конверт из плотной желтой бумаги.

– Возьми. Надеюсь, твоя камеристка знает, что нужно делать. И адрес ведьмы знает.

Алета осторожно, словно ступая по тонкому льду, преодолела расстояние между собой и императором. Протянула руку и приоткрыла конверт. На руку ей выплеснулась тугая золотая волна.

– Мои волосы… – она подняла на императора удивленные глаза, – Но откуда они у вас, Ваше Величество?

– От Белого Хорька. Я получил их, когда стоял под стенами Атры.

– Не понимаю, – мотнула головой девушка, – альбинос сказал мне, что хочет, чтобы я избрала путь жрицы.

– А мне – что отпустит тебя за анеботовые шахты. А Священному Кесару – что приведет ему сбежавшую невесту. Аорон врал всем. Святой Воин, мать его маркитантка… Больше не врет. Монтрез очень серьезно подошел к своим обязанностям опекуна, твоего обидчика – на совочек замести не осталось.

– Значит, Эшери и Марк рисковали собой в Атре по вашему приказу? – в мягком голосе девушки опять зазвенела злая металлическая струна, – Вы послали их туда чтобы… что? Спасти меня – или убить? Чтобы на правах жениха унаследовать шахты? Со мной или без меня – какая разница?

– Как же с тобой сложно, Алета, – вздохнул мужчина, – может быть, все-таки вина? У меня есть фиольское. Или предпочитаешь вина Шиара?

– Предпочитаю правду и, если можно, без рюшек и бантиков.

– Хорошо, – неожиданно покладисто ответил Рамер, – Правда – так правда. Только помни, дорогая моя невеста, что ты сама этого хотела и не вздумай закрывать уши. Я не могу потерять протекторат над Кайорой. Не имею права. Империя зависит от анеботовых шахт настолько, что сейчас, когда их нет, мы живем "за счет поступлений от продажи государственного имущества". Примерно, как разорившиеся аристократы, чтобы выжить, продают фамильные драгоценности. Эту порочную практику завел мой отец и мне пока не придумать, как ее прекратить.

– То есть – моя жизнь ничего не значит?

– Я скажу больше, дорогая Алета – моя тоже ничего не значит. – Рамер равнодушно пожал плечами, – это такой эльс над пропастью длиной в жизнь. Каждый правильный шаг дает право на следующий – и не больше.

– Я не хочу так жить, – выпалила девушка, – Святые Древние! Вы обещали мне защиту, вы обещали, что никто не тронет! А вместо этого меня сначала травят эти ваши курицы, потом приходится отстаивать свою честь со шпагой в руке, потом меня похищают… А потом вы говорите, что готовы сдать меня за две дырки в земле!

– Добро пожаловать в большую политику. Это самое отвратительное место в мире, но тебе придется его как-то обжить… Говорят, женщина способна создать уют даже в сарае. Можешь приступать. Ни у тебя, ни у меня нет выхода. Я не хочу быть резким, Алета, но иллюзии уже стоили тебе волос. В следующий раз ты заплатишь жизнью, и хорошо, если только своей или моей. Это… недорого. Все-таки вина?

Рамер Девятый никогда не имел дела с южанками. Это его извиняло, до какой-то степени. Говорят, чтобы узнать женщину – жизни мало, а у него были каких-то пара свиданий, говорить не о чем.

Поэтому, когда Алета отступила, император лишь подумал, что сейчас в него полетит драгоценная ваза. Или пресс-папье. Ошибся, фатально недооценил противника. В руках у девушки оказался стилет.

Безжалостно рванув кружевной воротник, расшитый редким жемчугом, Алета приставила острие к своему горлу, в аккурат к ямочке над острыми ключицами. Пальцы подрагивали, глаза нехорошо щурились.

Истерика – как она есть.

– Расторжение помолвки. Прямо сейчас. На амулете.

– Алета, – попробовал Рамер Девятый. Тщетно…

Девушка, глядя на него в упор, надавила на рукоять. Тонкая кожа натянулась и за ворот скользнула темная, рубиновая капля.

– Хорошо, – Рамер вскинул ладони, – Замечательно! Будет тебе расторжение, не вопрос. Но, может, подождем до официального объявления нашей победы в войне? Сейчас это может плеснуть масла в угли и война разгорится с новой силой, а страна к этому не готова…

– Расторжение – сейчас. Оглашение – потом, – деревянным голосом объявила Алета, – я, так уж и быть, сыграю роль вашей невесты на балу в честь победы. Но не больше. И при условии круглосуточной охраны.

– Договорились, – кивнул он, – Я согласен. Ради Темных Богов, Алета, убери стилет, я не собираюсь тебя обманывать, я все же император, а не рыночный меняла.

– Сначала – клятва… И не двигайтесь. Стойте там! – вскрикнула она, заметив его движение.

– Нервная птичка, – выудив из-за ворота знакомый серебряный кулон, император сжал его в руках, привычно оцарапав палец. Боли от этой операции он уже давно не чувствовал.

– Я, Рамер Дженга, свободной волей расторгаю помолвку с Алетой Шайро-Туан, да свидетельствует мне моя кровь…

Договорить формулу он не успел.

Пальцы невесты, бывшей невесты разжались. Стилет выпал. Девушка вдруг скорчилась, словно от боли и закусила губу. Из носа закапала кровь, быстро – и вскоре превратилась в тоненькую струйку.

Она пачкала зеленое платье и пол, а девушка смотрела на императора в немом изумлении, явно не понимая, что происходит.

Рамер пинком распахнул дверь и крикнул в приемную:

– Целителя! Быстро!

Подхватив ее на руки, Рамер уложил Алету на ковер, диванчик был слишком короток, сдернул с себя камзол, скрутил валиком и подсунул ей под спину, так, чтобы голова запрокинулась.

– Алета?! – позвал он, чувствуя, что, как никогда близок к панике, – Алета, что с тобой? Ты что-нибудь ела или пила?

– Только чай в приемной…

– Проверить чай на яды, – Рамер не глядя кинул нужный амулет подскочившему секретарю, – и тащите сюда Абнера. Это может быть магия.

Целитель появился быстро, в этой службе копуш не жаловали и не держали. Мужчина в форме корпуса целителей безупречно вежливо, но решительно отстранил повелителя и опустился на колени перед девушкой, настраивая "диагноста".

Она смотрела с испугом и Рамер, совсем некстати, подумал о нелогичности женской натуры. Буквально, мгновение назад Алета была голова умереть, воткнув стилет себе в горло – в этом император-воин ошибиться не мог. Готовность к смерти он видел и давно ни с чем не путал.

А сейчас она перепугана, как ребенок, из-за носового кровотечения и доверчиво смотрит на целителя.

– Аккуратно вдохни, милая. А теперь медленно выдохни, – целитель взял ее за запястье, считая сердечный ритм.

– Что с ней, – не выдержал Император.

– Ничего хорошего, – тот выпрямился, – я не могу помочь девушке, потому что это не болезнь.

– Отравление?

– Нет. Причина магическая.

– Ловушка? Или ее атаковал маг?

Целитель поджал губы.

– Стопроцентной гарантии дать не могу, но больше всего это похоже на откат от магического обряда.

– Не понимаю, – Рамер мотнул головой, – можно как-нибудь простыми словами. Для не специалистов у которых мало времени и нервы ни к черту. – Целитель открыл, было, рот, но Рамер снова перебил его, – Уважаемый, еще проще. Для не специалистов в шаге от оборота.

Целитель оказался сообразительным. Он закрыл рот. Сменил "Просвещенное и Посвященное" выражение лица на обычное, только чуть больше встревоженное, еще мгновение помедлил:

– Над девушкой был проведен магический обряд на крови, с обязательным пограничным условием. Условие выполнено, но обряд все равно попытались отменить.

– И какие последствия?

– Клятва на крови, – напомнил целитель, пожимая плечами, – Вот кровью она и истекает.

– Это опасно?

Целитель посмотрел на императора, как на идиота. Кому бы другому это с рук не сошло, но ребятам в светлых камзолах с эмблемой этого цеха на рукаве сходило и не такое. С теми, кто с Серой Госпожой на "ты", лучше не скандалить. Даже в шаге от оборота.

– У нее две клепсидры, максимум. Потом потеря крови станет необратима.

– С этим можно что-то сделать?

– Я – не могу. Но, может быть, сможет маг.

– Благодарю, – воздух со свистом вырвался сквозь сжатые зубы. Во рту мелькнул раздвоенный язычок и целитель, который очень хотел попросить тело Алеты для опытов, благоразумно промолчал.

Девушке, даже на неопытный взгляд императора, становилось хуже. Она побледнела, струйка крови из носа сделалась шире и побежала живее. Пожалуй, прогноз на счет двух клепсидр оказался слишком оптимистичным.

– Где носит Абнера?

– Я здесь, повелитель. Что случилось? Ох, Святые Древние! – маг мгновенно оказался на коленях, поднял Алету за плечи – струйка крови потекла еще живее и девушка со стоном потеряла сознание.

– Что здесь произошло, Рамер? Такие откаты убивают очень быстро. Если графиня еще жива, значит, это случилось прямо сейчас.

– Разрыв помолвки, – повелитель дернул уголком губ, – она потребовала. В ультимативной форме. Бездна! Эта девушка умеет выставлять ультиматумы. Остается радоваться, что она не Священный Кесар, и не с ней нам вскоре садиться за стол переговоров. Иначе я бы сдался заранее.

Окровавленный амулет Абнер заметил сразу, он все еще болтался поверх одежды, пачкая безупречно белую батистовую сорочку императора.

– Нарушенное условие? Рамер… это было чертовски неосторожно с вашей стороны. Клятвы на крови прорастают в теле человека, который их дал, как корни дерева в земле. Разрывая их вот так, ты рвешь и телесную оболочку на части. Этого не пережить никому.

– Что-то можно сделать? – стиснув зубы, повторил император. Слова получились неясными, шипящими. Змеиный язык рвался наружу. В шаге от оборота? По наблюдениям Абнера, оставался волос. Если повелитель сейчас обернется, то и его, и Алету просто размажет по стенкам.

Когти рвать надо!

Вместо этого Абнер положил руку на запястье повелителя, напряженное, со вздувшимися венами и очень убедительно произнес:

– Успокойся. Немедленно. Рыжей ведьме демонски повезло, что это была именно помолвка, а не что-то другое. – Рамер смотрел на него. В антрацитовых глазах с бешеной скоростью вращалась бездна, – Ты ее любишь? Тогда – женись. Прямо сейчас, через клепсидру уже будет поздно.

Глава 49 БРАЧНАЯ НОЧЬ ПО-ИМПЕРАТОРСКИ

– Жреца. Быстро. Росы не нужно, хватит воды, но – поторопись.

Рамер снова опустился на ковер. Алета умирала. Черты лица заострились, сделались резкими и некрасивыми. Глаза, так волшебно оживляющие ее лицо, сейчас были закрыты и только копна растрепанных волос по-прежнему сияла. Но сейчас она смотрелась каким-то нелепым, театральным париком.

Император вознес хвалу Темным Богам за свою привычку даже в резиденции ходить вооруженным, добыл из ножен кинжал и аккуратно разрезал платье и нижнюю сорочку девушки, обнажив спину.

Какая-то злая пародия на брачный ритуал. Все не так и не правильно, все задом наперед…

Следующим движением он разрезал свою рубаху и прижал Алету к себе. Кожа к коже. Девушка была ледяной, но от жара его тела, как будто, согрелась. Или это иллюзия?

– Держись, – шепнул он, прямо в растрепанные золотые волосы, – просто держись, живи. Вцепись в этот мир зубами и не уходи. Не уходи, Алета. Тебе еще рано.

Она глубоко вздохнула и сделала попытку приподнять голову.

– Лежи, – он прижал ее к себе, – не шевелись. Ничего не говори. Просто дыши. Сражайся. Знаешь, как сражаются солдаты, когда враг слишком силен и очень мало шансов на победу? Они не считают врагов и не подбирают умные слова, чтобы красиво сдаться. Они просто встают на своей земле – мертво и каждым вдохом, каждым стуком сердца отвоевывают себе еще один маленький кусочек победы. Сражайся, Алета. Это твой бой…

Она снова попыталась сделать вдох. Рамер одной рукой освободил ее грудь из тугого корсажа. Что-то зашуршало. Он машинально вытащил сложенный в несколько раз лист бумаги и сунул за ремень.

Наконец, вечность спустя, послышались шаги. Жрец и помощник жреца, который тащил купель, изо всех сил стараясь не расплескать, и пыхтел, как дюжина ежиков.

К чести всей компании, увидев на полу полумертвую, окровавленную девушку и своего повелителя, в сорочке, разорванной до пупа, служители культа… промолчали. Хотя, может, это был не такт, а шок?

– Ваша Святость, вы можете немедленно провести свадебный обряд? – отрывисто спросил Рамер.

По сути это был вопрос, но тон повелителя не предполагал отказа.

– Девушка… Ее можно привести в себя хотя бы на несколько мгновений, – осторожно уточнил жрец, пока помощник устанавливал треногу и зажигал амулеты. – Иначе церемония может не свершиться.

– Вам нужно мое формальное согласие? – тихо, но на удивление ясно спросила Алета.

– Дитя…

– Ваша Святость, – Алета несколько раз моргнула, – у меня есть условие.

– Алета, – Рамер прижал ее плотнее, догадываясь, что именно близость его тела не дает девушке умереть. Он ее каким-то образом "держит". – Просто скажи, что ты согласна. Время уходит. Твое время.

– Сначала приказ…

– Какой еще приказ?

– Освободить из тюрьмы Марка Винкера. Снять с него все обвинения. Вернуть дворянство, воинское звание и награды. Невеста имеет право на один свадебный подарок от жениха. Я хочу этот.

Рамер почувствовал, что язык, с которым он с таким трудом совладал, опять пытается раздвоиться.

– Алета, я разберусь с этим странным делом, даю слово. Невиновные не пострадают. Но сейчас нет времени писать приказы. У тебя его нет. У Марка еще двое суток, а у тебя счет идет на мгновения.

– Приказ, – упрямо повторила эта… упрямица, сжимая зубы от боли, – пока вы его не подпишете, моего согласия нет.

– Бездна, Алета, ты в любой миг можешь снова потерять сознание!

– Тогда поторопитесь, Ваше Императорское Величество… – ее спекшиеся губы тронула некрасивая, циничная улыбка.

– Ваше Величество, – сунувшегося под руку секретаря Рамер едва не прибил, но тот вовремя развернул перед его глазами свиток, – Приказ. Я подготовил. Все, как сказала графиня: освободить, полностью восстановить в правах. Перо – вот, я его даже в чернильницу макнул.

Читать совместное сочинение его сумасшедшей невесты и секретаря повелитель не стал. Просто подписал размашисто и криво и бросил перо прямо на ковер.

– Действуй. И – пиши еще один приказ. На себя. Дарую титул, владения сам выберешь, из свободных. Сгинь с глаз долой.

Секретарь испарился быстрее утренних туманов над Альсорой. Дверь в кабинет захлопнулась.

– Теперь все в порядке? – сквозь зубы прошипел император.

К мяукающему звуку петель Марк уже привык. Подумаешь – скрипят. Тем более, ночью, когда он уходил, и уже под утро, когда вернулся, дверь выпустила и впустила его совершенно бесшумно. Хватило шепнуть ржавым железкам пару слов.

Воздушник он – или нет? Что такое ржавчина, как не окисление металла под воздействием агрессивных сред? То есть, дело как раз по специальности. А выйти из Рахты оказалось проще, чем пройти в занятый врагом Шиар или мятежную Атру. И выйти, и войти…

Винкер валялся на койке, закинув руки за голову, лицом к дверям, поэтому гостя увидел сразу. Господин комендант собственной персоной. В неизменной форме с судейским шевроном, дешевых сапогах из грубой кожи. И с корзиной. Большой такой и даже на вид симпатичной.

Из корзины аппетитно тянуло копченой олениной и торчало горлышко бутыли. Судя по форме… Бездна! Ради такой выпивки стоило попасть в тюрьму. Ценилась одна бутылочка так дорого, что Марк на знаменитую "Змеиную кровь" только облизывался.

– Ну и на кой? – с интересом спросил он. – Мне через пару дней в дорогу, на лошади задом наперед, а тебе – торчать тут еще неизвестно сколько. Лучше бы приличные сапоги себе купил.

– Думаешь, в приличных сапогах торчать веселее? – хмуро пошутил Хан, – Я вот по-другому рассудил. Я тебя сейчас хорошенечко подмажу, а ты, как предстанешь перед престолами Святых Древних, как раз за меня слово и замолвишь. И будут у меня не только сапоги, а карета, выезд, домик в пригороде. Жена-южанка. Красавица и умница. Хороший план?

– Дурацкий, – мотнул головой Марк, усаживаясь на койке, – я ж, если куда и попаду, то только к Темным Богам, а их, сам знаешь, просить опасно. Вдруг еще дадут.

– Да уж, – передернуло Хана, – оборони Небо.

Винкер кивнул на стул и сам принялся разгружать корзину. Кроме оленины тут были два куска разных сыров: один мягкий, молочно-белый, второй ядрено-желтый и твердый, паштет, целый каравай серого хлеба и пара ядреных луковиц с уже проклюнувшимися ростками.

– Императорский стол, – одобрил Марк, – Почти как тот, что нам с тобой ребята собрали и через окно просунули. Помнишь, когда мэтр Габрио нас посадил в погреб за то, что сапоги нашего математика заколдовали?

– И они от него по всему двору бегали? – невольно улыбнулся Хан, – Такое не забывается. А, помнишь, как Севе на зельях перепутал и налил воду в кислоту? Колбу рвануло, как огненный шар. Ты тогда с испугу первый раз в жизни воздушный щит поставил.

– Ага. Дурак был, – согласился Марк.

– Почему – дурак? – удивился Хан, – ты тогда не только Севе спас, но и Юхана с Анселем.

– Потому что умный человек не полотно бы развернул, а закатал эту дрянь в сферу с поглотителем. А еще лучше – погасил бы реакцию. Тогда нам всем не пришлось бы неделю класс ремонтировать.

– Откуда ты мог знать…

– Из учебника по стихийной магии за второй класс, – пожал плечами Марк, – мы к тому времени это уже прошли. Я ж говорю – дурак. И, судя по тому, к чему я в итоге пришел – так и не поумнел. Беда говорил, что хороший стратег просчитывает ситуацию на один ход дальше противника и этого хватает для победы. Я проиграл по всем фронтам, значит – стратег из меня, как из коровьей лепешки – снаряд.