Текст книги "Сколько стоит ваше сердце? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

– А вот с этого момента – подробнее, мой Император.

– Жрецы подняли мятеж, – Рамер Девятый с шелестом развернул карту центральных районов Империи, – Смотри, мы находимся вот здесь, провинция Эллей, столица Атра. Она же – резиденция орденов.

– Как минимум, четыре центральные провинции и две… а может быть даже три – на побережье? – хмуро предположил Кот.

– Все пять. Как раз те, где самые крупные монастыри. И это еще не конец – их "миссионеров" видели в Лахасте и Сантадже. Значит, до северных областей они уже дотянулись. А там орден Святого Иохима и… Шатерзи!

– И союзная им Каротта, то есть общая граница с Фиолем.

– Считай, две трети Империи нам неподконтрольны. Если полыхнет – Каротта и Шатерзи отложатся и откроют границы бритым. Сейчас нас бьют с юга – и неплохо. Если ударят еще и с севера, а посередине мятеж… Я трезво смотрю на вещи, герцог. Аверсуму не выстоять.

Голос императора звучал бесстрастно, но что он прятал за этим спокойствием? Кот не имел чести близко знать повелителя – как-то не сталкивались. И, кроме одного откровенного разговора, между ними ничего не было.

А еще – Монтрез гнал от себя эти мысли, но они упорно возвращались, смущая его мозг – Алета и тот поцелуй… Но сейчас было не время и не место.

-Численность мятежной армии, – мягко спросил Эшери, – известна? И – что за армия?

– Разведчики сообщают какие-то дикие числа – сорок тысяч, пятьдесят… я читал доклад, где называлось число семьдесят.

– У страха глаза велики, – пожал плечами ничуть не впечатленный Эшери.

– Естественно, там всякий сброд. Крестьяне, которым жрецы напели в уши про нечестивца на троне. Вооружены самодельными пиками и охотничьими луками. Самая боеспособная часть – разбойники, но те, как раз, наименее опасны. Драться умеют, но только из засады и за добычу. За Храм они сражаться не будут, разве – помародерствуют.

…Все их "войско" я бы их со своими тремя тысячами скинул в море, а потом радовался богатым уловам.

– Но с ними жрецы, а значит, о поддержке магов можно забыть, – мгновенно ухватил Кот. А без магии три тысячи против… пусть даже сорока, возьмем по нижней планке – не пляшут. И время работает не на нас. Начало лета, нужно сеять – а крестьяне воюют. Если в ближайший месяц не разгоним всю эту Небом ударенную "армию Света" по своим деревням…

– Голод, – тяжело уронил Рамер Девятый. По подсчетам моих стратегов, минимум, пятая часть населения не переживет зимы.

– Поздравляю, Ваше Императорское Величество, – невесело усмехнулся Эшери, – Конец Света все-таки будет. И мы с вами назначены в свидетели этого исторического события. Вы рады?

– Счастлив, – кивнул Рамер, – и польщен до самой глубины шелковых подштанников.

– Просто ради любопытства… Мы соберемся в этом шатре и дружно заколемся ритуальными кинжалами, чтобы спасти хотя бы честь? Или предпримем что-то менее героическое, но более эффективное? Что думает Кер?

– Он предложил штурмовать Атру, – император поморщился.

– Перевешать мятежников в надежде, что шок кое-кому вправит мозги? – Кот дернул темно-золотой бровью, – может сработать. Тем более, что взять этот умоленный городок не так уж и сложно, даже без магии. Стены тут, конечно, мощные – но оборона это не стены, а люди. Треть армии положим… В нынешней ситуации это допустимые потери – остальные пройдут в Атру по трупам… Может сработать, – повторил он. – Ваш маршал дал хороший совет. Но, скажите, мой Император – зачем понадобилось вызывать из Кайоры меня? Маркиз, конечно, справится, но я бы предпочел контролировать земли кузины лично.

– Штурм назначен на завтрашнее утро. Тянуть дальше нельзя, иначе я рискую получить еще один бунт, на этот раз в собственной армии.

– И?

Антрацитовые глаза встретились с зелеными и Эшери с головой окунулся в чувство, которое никогда не испытывал сам. И не дай Темные Боги! Пустой, бессильный гнев – это… убивает. Как медленный яд или отсроченный удар.

С тем же примороженным спокойствием император достал уже потрепанный объемный конверт. Печать была не просто сломана – раскрошена под чьими-то нетерпеливыми пальцами.

Кот легонько встряхнул его – на стол выпала и развернулась змеей пушистая золотая коса, с двух сторон стянутая шнурками.

Ошибки здесь быть не могло – такой оттенок волос встречался не часто. За всю свою не очень длинную жизнь Эшери видел его только дважды: на семейном портрете бабушки Элмер… и в зеркале.

– Она – там? – где "там" Кот не уточнял, да этого и не требовалось. – То, что это блеф – возможно?

– Из Аверсума она исчезла. Ее подруга, виконтесса Рейли, у целителей в очень тяжелом состоянии. Допросить ее не удалось, виконтесса не приходит в сознание.

Панику удалось подавить почти мгновенно. Слишком большой роскошью была паника.

– Требования? Выдвигали?

– Читай, – пожал плечами повелитель. – Все равно к утру все страшные тайны перестанут иметь значение.

Почерка кузины Эшери не знал. Не писали они писем друг другу, как и договорились. Чтобы не будить лихо, пока оно тихо.

Но документ был официальный, должным образом заверенный, со всеми подписями и печатями. Алета сообщала, что почувствовала вкус к служению и приняла сан младшей жрицы ордена Сестер Утешительниц. И ее приданое полностью отходит Храму, в качестве вступительного взноса.

– Ну что ж, – сказал Эшери, складывая письмо, – по крайней мере мы ТОЧНО знаем, где кузины нет. В резиденции Утешительниц ее можно не искать.

Антрацитовые глаза моргнули.

– Вся эта… чушь не стоит тех чернил, которые на нее извели, – пояснил Кот, – Алета несовершеннолетняя и без согласия официального опекуна, то есть меня, имеет право на этой косе разве повеситься – но никак не остричь ее во славу Святых Древних. Даже если над ней провели полный обряд – законной силы он не имеет. Все можно оспорить, и мы выиграем дело.

– В том случае, если Алета будет жива.

Двое мужчин помолчали. Молчание было тяжелым и тягостным, слишком многого они недоговаривали и от того косились друг на друга как кот и пес, взявшие друг друга в союзники временно и вынужденно.

– На сколько назначен штурм?

– За клепсидру перед рассветом. Обстреливать начнем раньше.

Эшери размял запястья, заодно проверив, легко ли вынимаются ножи из специальных браслетов-ножен. За этот месяц он привык следовать кайорской моде на стилеты, припрятанные везде, где можно – и не собирался от нее отказываться. Хорошая мода, полезная.

– Я ее вытащу, – пообещал он, – Если Алета там.

Рамер встал так резко, что упал тяжеленный стул. Повелитель лишь мельком глянул на него, но поднимать не стал:

– Я посылал в Атру семь хорошо подготовленных групп. Семь! Вернулись трое. Их отчеты… я тебе дам, хотя пользы от них немного. И прядь волос дам.

– Благодарю. – Сочтя вопрос решенным, Эшери встал и отдал повелителю воинский салют.

– Монтрез… Тебе еще что-нибудь нужно? Кроме отчетов и волос? Люди, оружие, амулеты, деньги? Еще один открытый лист? Бессрочный…

– Мой император. Пожелайте удачи, этого будет достаточно.

Позже Марк раз сто прокручивал этот день в памяти, пытаясь найти тактическую ошибку, из-за которой все пошло по бороде. Но раз за разом приходил к одному неутешительному выводу – балом дирижировала случайность.

Случайно Беда заметил герцога Монтреза, так же спонтанно давние приятели решили навестить лагерь Бессмертных. Случайно на их пути попался сам Винкер и ему приспичило вот именно сейчас, ни раньше, ни позже поблагодарить герцога за ту поддержку… Случайно великий Эшери не отмахнулся, а решил закрепить знакомство.

Ну а то, что адъютанты у Кера были высокомерными засранцами и кретинами – это не случайность, это закономерность…

Один из этих… птиц фау-га-бао нарисовался рядом с теплой компанией, когда они мирно беседовали ни о чем, наслаждаясь приятным летним днем и отсутствием муштры. Перед штурмом Кер, верный традициям, всегда давал войску отдых.

Запах духов выдал курьера шагов за тридцать…

– Герцог Монтрез, – паренек брезгливо окинул взглядом их, лежащих на травке, даже не подстелив плащи, – Его Императорское Величество передал для вас отчеты по делу Шайро-Туан и волосы. Зафиксируйте на амулете…

Договорить не успел.

Марк и раньше догадывался, что Монтрез ловок и быстр: шесть выигранных дуэлей составили Эшери определенную репутацию. Да и кое-какие движения, и повадка… Один хороший боец всегда разглядит другого. Но оказалось: недооценил – и сильно.

Вот только что Кот расслабленно валялся на траве и даже смотрел в другую сторону – и уже на ногах, вплотную к бедному парню, который вообще ничего не успел, даже осознать, что крупно вляпался.

Движение, которым герцог сгреб адъютанта Кера за воротник и крутанул, показалось Винкеру отработанным до автоматизма.

– Тебя, недоумок прекраснопахнущий, никто не учил, что нужно пасть на замке держать? – мягко спросил Кот, глядя в перепуганное и недоумевающее лицо.

– Что вы себе позволяете? – дернулся адъютант.

– Все, – исчерпывающе отозвался Эшери. – И знаешь, что самое интересное, мальчик? Все это в строгом соответствии с законом военного времени. Понятие "секретные сведения" тебе знакомо?

– Но я же ничего не сказал!

– Ты сказал ровно на три слова больше, чем имел право, – ласково заверил Эшери и добавил, – Я тоже скажу три слова: трибунал, петля, лошадь…

– Я – князь Диамант!

– Да хоть сам Верховный Жрец, – пожал плечами Монтрез. – Значит так, мальчик. Если никто тебя не научил политесу, придется мне. У тебя есть одна возможность выжить и сохранить свое место при командующем…

– Вы забываетесь!

– Хочешь проверить мои полномочия? – улыбнулся Кот. – Нет? Так я почему-то и думал. Так вот, красавец: завтра – штурм. Ты упадешь в ноги Керу и выпросишь привилегию идти на стены в первых рядах.

– Но я адъютант маршала и буду нужен…

– Кер найдет, кем тебя заменить. А ты пойдешь с солдатами. И если тебя ранят… Только, действительно, ранят, в бою – предупреждаю сразу, вздумаешь сам себя поцарапать, я пойму. Так вот: прольешь кровь за империю – и я промолчу о твоем промахе. Вернешься невредимым… Петля, лошадь. Звезда над безымянной могилой. И даже твой отец слова поперек не скажет. Утечка информации в военное время – это серьезно, мальчик.

Гонец впал в ступор, глядя на Эшери остекленевшими глазами. Монтрез сам забрал у него их рук пакет, махнул изящной кистью, предлагая убираться на все четыре ветра и снова опустился на землю.

– Мелкая пакость, – без выражения сказал он.

– Отчет по делу Шайро-Туан, – Марк рывком сел и сотворил купол тишины. – Если это касается Алеты, то касается и меня.

– Каким образом?

– Не скажу. Извините, Ваша Светлость, не моя тайна. Но если ей нужна помощь… Я могу быть очень полезным парнем.

– Он охрененный аналитик, – кивком подтвердил Беда.

– Что, и под Немой Огонь пойдете?

Без слова Марк расстегнул крючки камзола и распустил шнуровку на рубахе. Взглянув на это безобразие Монтрез закатил глаза…

– Алета в Атре. – заговорил он, – С императора требуют выкуп – ее владения, вместе с шахтами. Он на это пойти не может. Здесь – отчеты людей, которые пытались ее вытащить. Если ты и в самом деле такой хороший аналитик… Мне нужно знать, на каком этапе они споткнулись.

Марк сгреб двумя руками волосы и углубился в чтение. Герцог и командир наемников не мешали и не торопили – что другое, а профессионально сливаться с пейзажем они умели в совершенстве.

Спустя клепсидру Винкер медленно выпрямился и потер лицо, но вместо ожидаемого анализа выдал:

– Мне нужны стандартные армейские накопители. У меня только три штуки. У Райкера, под расписку, могу получить еще штук пять – семь. Мало!

– Сколько же хватит? – оторопел Монтрез. Герцога можно было понять – обычно ворота в городской стене выносили всего двумя пирамидками.

– Ну… думаю, десятка два. Лучше – больше. И – я иду с вами, герцог, это не обсуждается.

– Винкер идет в Атру с двумя десятками пирамидок… Помолимся, други! – произнес Беда с такой глубокой убежденностью, что проняло даже законченного циника Монтреза.

– А ведь красивый городок… был, – задумчиво сказал он.

Сбылись страхи генерала Райкера – двое разрушителей встретились и немедленно поладили. Может быть, кроме молитвы и покаяния, имело смысл какой-нибудь окоп отрыть? Или сразу – бункер? Из заклятой брони?

Или уже поздно?..

Последнюю мысль Беда постарался отбросить, как паникерскую. Но она возвращалась с назойливостью уличного попрошайки, не давая покоя.

Не смотря на летнюю пору, темнело здесь рано. Вернее, не темнело даже, а серело, выцветало. Весь мир словно накрывало серым шелком, вроде бы и не темным, но довольно плотным.

Одна из круглых башен, берегущая покой города, почти не угадывалась в хмари. И в этом был немалый плюс – Винкера с Монтрезом тоже увидеть со стен было нереально.

– Ничего, тот, кому надо – увидит все, что ему следует видеть, – заверил Эшери. – Не больше, но и не меньше.

– Что и кто? – поинтересовался Марк, но герцог только улыбнулся, дав понять, что ничего сверх того, что он уже сказал, Винкер не услышит. Что ж, все справедливо. У Винкера свои тайны, у Монтреза – свои.

Слухи об Эшери ходили разные. Не то, чтобы всем стоило верить, но невероятный магический дар был не слухом, а фактом, внесенным в императорский реестр, и Марк гадал, что учинит предприимчивый герцог – попробует левитацию (вдруг она окажется сильнее жреческого благословения)?

Или, не мелочась, сразу разнесет пол стены? Все равно, Атру он уже мысленно списал – Марк ясно видел это в зеленых глазах, когда герцог передавал ему накопители, а будущие руины не жалко…

Но Эшери оказался адептом рапиры, а не лома. Вместо могущественных амулетов из сумки появился… воровской фонарь, дающий очень узкий направленный луч. Монтрез его зажег, щелкнув по днищу и направил в одно из окон.

– Что теперь? – спросил Винкер.

– Теперь ждать будем. Может быть, долго. Как получится.

Получилось быстро. В окне показался свет – и сразу пропал.

Эшери довольно улыбнулся и принялся с какой-то невероятной скоростью и четкостью работать шторкой фонаря, закрывая и открывая ее на промежутки времени, которые были то короткими, то длинными. Винкер понял, что герцог передает сообщение с помощью световой азбуки, известной ему и тому, кто находится в городе.

Работал герцог как настоящий мастер-связной, словно делал это не в первый, и даже не в сто первый раз – и сам инструмент был ему так же привычен, как шпага.

Такие нюансы бывшая "уличная крыса" ловила на раз. Но обнаружить собрата по "ордену" в одном из самых родовитых дворян Империи… Держите небо, оно, точно, падает!

В окне замигал ответный огонек и Марк поймал себя на том, что не может "прочесть" сообщение. Не смотря на то, что азы этой азбуки он знал – все уличные мальчишки знали. Мало ли – вызвать друга вечером, предупредить об облаве… Но здесь, похоже, были далеко не азы. Сначала он еще улавливал знакомые слова и понятия, но быстро признал свое поражение – на такой скорости читать сигналы он не мог.

Винкер взглянул на герцога – не мелькнет ли на лице тень досады или напряжения. Но Эшери дождался конца сеанса, еще немного поработал шторкой, посылая сигнал, который Марк, ради разнообразия, понял – три короткие вспышки и одна длинная: "Понял, исполню" – и спрятал фонарь в сумку.

– Что дальше?

– Дальше нырять будем. Надо будет немного проплыть под водой.

– Колодец? Но ведь он перегорожен решеткой.

– Откроют.

Марк помучился, проклиная свое любопытство, и все же спросил:

– Это ведь был не агент имперской разведки?

– В Атре нет агентов имперской разведки, – подтвердил Эшери. Марк уже решил, что разговор окончен, когда Кот неожиданно добавил, – Но "ночные братья" есть везде. В святом городе тоже. Везде, где есть, что украсть.

– Что же воруют здесь? – удивился Марк, – Ведь церковные предметы защищены благословением и продать их не получится.

– Здесь воруют самый дорогой и ходовой товар не только в Империи, но и во всем мире, – ответил Эшери, – угадаете какой?

– Информацию.

Герцог кивнул. И на этом интересное общение закончилось, потому что они подошли к реке.

Над речкой, затянутой зеленой ряской, зудели комары. Из ближайшего оврага подпевали лягушки звучным и даже где-то мелодичным "кио-ке-ке-ха-а".

– Теплая! – определил герцог, похоже, на глаз. Марк мог бы поклясться, что в голосе Монтреза прозвучало разочарование.

Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, стратег набрал в легкие воздуха и нырнул. Вопреки его опасениям, куда плыть – выяснилось сразу: круглый горизонтальный колодец тут был только один. Узкий – но пролезть можно.

Вот только, случись что, уже не развернешься… Но что может случится в колодце? Заморских рыб хвостозубов в местных реках не водится, а с остальным, как-нибудь управимся.

Эшери не обманул, расстояние, действительно, оказалось небольшим. Марк не успел запаниковать, как над головой замаячило яркое световое пятно. Он сделал мощный гребок – и едва не влетел головой в массивную кованую решетку.

Рядом, тихонько отфыркиваясь, показался Эшери. Мокрый, в зеленой ряске – Золотой Герцог напоминал насильно вымытого дворового кота: тощего, рассерженного и очень опасного.

Прикинув, как сам выглядит со стороны, Марк погасил улыбку.

Световое пятно оказалось обычным фонарем, который держал толстяк в рясе, подпоясанной веревкой. Капюшон был откинут, и Марк в деталях рассмотрел и толстые щеки, и маленькие глазки, и лысину – природную, а не проделанную искусственно.

Тут же стало понятно, почему без помощи изнутри им пришлось бы на порядок сложнее – решетка закрывалась замком, и петли были вынесены далеко за пределы колодца – изнутри рукой не дотянешься, даже если догадался прихватить с собой фомку. Видимо, уже были прецеденты…

Вместо каноничного: "Да осияет вас небесный свет" младший жрец буркнул: "Деньги вперед". Не споря, Эшери просунул сквозь решетку кожаный кошель. Звякнули монеты, а затем, звякнули и ключи, и решетка без скрипа отошла, пропуская в благословенную Атру команду, которую лучше бы не пускать и в менее святые места.

Справедливости ради, ее сюда и не пускали. Но когда это задерживало тех, кому очень надо войти?

Глава 30 ДЕМОНЫ В СВЯТОЙ ОБИТЕЛИ

Кабаки в «святом городе» работали исправно, но лишь до вечерней молитвы, а дальше – крутитесь как хотите. Зато патрули воинственных младших жрецов и послушников, вооруженных дубинками, а то и небольшими легкими арбалетами, регулярно обходили все улицы, включая самые глухие и темные переулки в районе швейных мастерских и прачечных.

Об этом двоим пришлым охотно поведал младший жрец со "святым" именем Иохим за пару лишних эров.

– Так что по улицам не шатайтесь, а, главное – не колдуйте, – предостерег он, – В святом городе этого сильно не любят. Тут кругом все благословенное – и заборы, и дома, и таверны… Даже подштанники, которые на веревках полощутся – и те благословенны.

– Ты хочешь сказать, что стоит сплести заклятье…

– Об этом тут же узнает ближайший патруль. А если заклятие сильным будет, да благословение определит его, хотя бы, как "условно враждебное" – братья дадут сигнал и будут вас всей Атрой как зайцев гонять, пока не пристрелят.

– Серьезно у вас тут оборона налажена, – безо всякого намека на ехидство заметил Эшери.

– А то! Белый Хорек – мужик серьезный, у него не забалуешь, – приняв подколку Кота за чистую монету жрец растопырился от гордости, словно неведомый Белый Хорек был его родным сыном, которого он сам так замечательно воспитал.

– Белый Хорек? – уточнил Марк.

– Военный комендант Атры, Аорон Мар, главный жрец Святых Воинов. Вон их храмина с шенгой и мечом, высоченная, отовсюду видать. Но это не потому, что этажей много, они на холме построились.

– Почему хорек – понятно, – пробормотал Кот, – а белый отчего?

– Так проклятье на нем с рождения. Сам белый, глаза красные. И сволочь первостатейная – но мужик хороший, Небо – свидетель, мы его тут все сильно уважаем, – и жрец истово осенил себя кругом, не забывая поглядывать окрест.

То ли сказки про вездесущие благословения были не такими уж сказками. То ли жрец так заврался, что сам в свое вранье поверил, и теперь до смерти боялся собственной тени. Жадность, впрочем, легко победила страх. Так оно чаще всего и случается.

Оставшись одни, вместо того, чтобы найти щель потемнее, парни самоуверенно свернули на главную улицу и пошли по ней быстро, но не бегом, не снимая рук с ножей – что поделать, именно так было быстрее всего.

Алете не спалось по самой прозаической причине – от голода. Есть полусырую крупу, сдобренную бычьей кровью, она не могла. Честно попробовала – и едва успела добежать до тазика. Графиню выворачивало желчью так долго, что даже суровые младшие жрецы стали поглядывать на нее с сочувствием.

Хлеба, тем не менее, так и не принесли.

Белый Хорек искренне полагал, что обеспечил "дорогую гостью" всем необходимым – едой в достаточном количестве (не будем о грустном), постелью – за таковую в ордене Святых воинов сходила деревянная лавка, пара тонких шерстяных одеял и деревянный чурбачок под голову, и даже досугом – в келью принесли молитвенник.

До этого дня Алета не знала, что такое ненависть. Даже к мятежникам, лишившим ее родителей, она не испытывала такого горячего, всепоглощающего чувства. Не потому, что была злой девочкой. Просто трудно искренне и горячо ненавидеть нечто абстрактное, не имеющее ни имени, ни лица.

Но сейчас у ее ненависти было и то и другое и, сидя у окна, графиня с мрачным удовольствием представляла, как войска императора входят в Атру и тело ее мучителя дергается на виселице…

Нет, виселица – слишком милосердно. Колесование? Посадить на кол? Разорвать лошадьми? Утопить в мешке с кошками…

На этой казни воображение Алеты споткнулось – кошек стало жаль. Они-то ни в чем не виноваты и тоже крупе предпочитают мясо.

Истошный вопль прервал ее благочестивые размышления. Так не орут, обнаружив пропажу пару наволочек с веревки! Похоже, кто-то этой ночью встретил демона…

Шум нарастал, подтверждая ее худшие опасения. В городе кого-то ловили и, судя по шуму, парочку львов, сбежавших из зверинца…

Подавив первый порыв высунуться по пояс в окно и внимательно рассмотреть погоню, Алета благоразумно отступила, спрятавшись за ставень. Погибнуть от случайного болта было бы слишком глупо.

Очень вовремя! На подоконник со стуком приземлилась железная трехлапая кошка. Со скрежетом проехала по нему, оставляя глубокие царапины и, наконец, вцепилась своими "когтями" намертво, не оторвешь.

Отступив в тень еще на шаг, Алета нашарила рукой подсвечник. Конечно, не шпага и не кинжал, но на крайний случай – сгодится.

Нарушать закон и нарываться по полной решили прямо на главной площади, напротив здания городской управы и городской тюрьмы.

Бравада тут была не при чем – просто именно эта точка находилась на расстоянии, примерно равном от резиденций всех пяти орденов. Орден Утешительниц решили не принимать во внимание. Хотя, может быть, и зря.

Но единственный женский монастырь в Атре находился на отшибе и с ним расчеты никак не сходились.

Роли они распределили заранее. Золотая коса Алеты осталась у императора, с собой двое авантюристов взяли по тонкой пряди… Хватило бы и волоска. Заклинание поиска "по принадлежности" работало просто – если некая вещь принадлежала тебе, маг мог ее найти. Или наоборот по вещи – владельца.

​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лучше всего это получалось у воздушников. У них вообще среди стихийников была самая широкая специализация: и поисковики, и зеркальщики, и установка-снятие защиты, не говоря уже о заклинаниях погоды.

Винкер всегда считал, что ему повезло: природа наделила его слабым, зато универсальным магическим даром. А сила – параметр не критичный и легко изменяемый.

Перед тем, как отпустить силу, Марк еще раз взглянул на Эшери Монтреза. Герцог был очень похож на свою кузину, не смотря на довольно далекое родство. Иногда кровь шутит.

В зеленых глазах мелькнул вопрос: "Что-то не так?"

Все так… Величайший маг Империи сейчас будет бездарно рисковать головой, петляя по улицам, как заяц, отвлекая погоню на себя. И магия ему не поможет. Потому что огненные заклинания – это вам не "нейтральное" целительство или "условно враждебный" поиск. Это однозначно враждебная боевая магия, которая под знаком шенги просто не работает. Благословение Храма…

– Я готов.

Эшери прищелкнул пальцами и поджег золотую прядь прямо на ладони Винкера. Магический огонь взметнулся и опал мгновенно, не успев обжечь, но не пропал совсем, а обратился крохотным пятном света, которое, как настоящий солнечный зайчик, тут же спрыгнуло с руки.

– Удачи, – кивнул Кот.

Со стороны переулка послышались торопливые шаги нескольких человек, быстрый разговор. Звякнуло железо. Кинжал покинул ножны или арбалетный болт лег на ложу? Без разницы.

У Серой Госпожи много обличий, но цель одна, так что просчитать ее действия не трудно. Эшери бросился вниз по улице, стараясь случать сапогами погромче. А Марк бесшумно растворился в узкой щели между домами, следуя за солнечным зайчиком, который должен привести его к Алете.

Времени у них, по ощущениям, было чуть больше длинной клепсидры. Должно хватить с запасом. Такие дела делаются быстро… или не делаются вообще.

Петлять по городу, уходя от патрулей, было делом насквозь знакомым и привычным. Азы науки Монтрезу преподал еще отец на полосе препятствий гарнизона. Настоящую школу он прошел под руководством Собачьего Мяса в братстве, а в охваченной мятежом Кайоре заканчивал академию.

Если продолжать аналогию дальше, то сейчас Кот писал диссертацию. Или монографию?

Перед глазами вырос очередной забор, с набитыми по верху гвоздями. Эшери махнул через него не глядя: субтильное телосложение не всегда минус, чаще плюс.

Выскочил в переулок, наткнулся на патруль, "скинул" оба стилета: горло и плечо, неплохо – но недостаточно. Третий послушник вскинул арбалет на горизонт, но на спуск нажать не успел – дымовые шашки у Кота всегда летели сразу за ножами.

Густое облако дыма окутало улочку, а когда рассеялось… дерзкого колдуна уже не было. Исчез в дыме. Провалился, вероятнее всего – в Бездну.

…На самом деле, никуда он, конечно, не проваливался – лежал на крыше сарая, а серый плащ делал его невидимым в сумерках. Никакого колдовства – просто умение.

Тут бы и утечь втихоря. Перебраться через стену он сможет. Но переполох закончился слишком быстро, толком и не начавшись. Марк мог не успеть найти Алету. Так что… продолжим веселье.

Эшери прищурился, прикидывая дальнейший маршрут, чтобы взбаламутить как можно больше народу, но тут судьба решила за него. Над головой хлопнул ставень и истеричный женский голос заорал: "Вот он, демон, святые братья! Ко мне в окошко лез, а я честная вдова! Защитите от поругания, святые братья, пять эров на храм пожертвую!!!"

Из интереса Кот поднял голову и мысленно восхитился столь высокой самооценкой… Впрочем, вполне обоснованной. "Поругать" эту даму точно решился бы только демон, причем не из трусливых: гвардейский рост, широченные плечи. Пышная грудь напоминала две переметные сумы. Остального в темноте было не разглядеть.

Но это Коту. Честная вдова оказалась на диво глазастой и рассмотрев "демона" ахнула, и прижала к лицу ладонь.

– Небо милосердное! Посланца из Облачных Садов не признала, грех-то какой!

Привлеченные ее воплем, к дому сбегались патрульные. Хлопали двери, окна и калитки. Зло и сварливо брехали все на свете проспавшие хвостатые сторожа. Внизу становилось слишком весело.

Тонкнула тетива и арбалетный болт вонзился в деревянную стену дома, в шаге от Эшери. Болт еще подрагивал, переживая недолгий полет, а Кот уже взметнулся молнией, зацепился за подоконник – ошарашенная дама покорно качнулась назад, и оказался в женской спальне: кровать с балдахном, столик с изящным письменным прибором и двумя подсвечниками, раскрытый "Молитвослов" и небольшое, старое зеркало в массивной раме.

Дама стояла перед герцогом в одной ночнушке, без колпака, простоволосая и глядела огромными, влажными глазами, как на фреску одного из Святых Древних.

– Простите, что невольно побеспокоил и напугал вас, госпожа моя, – Эшери отвесил изысканный придворный поклон. – А сейчас не могли бы вы…

– Ну, точно, посланец Неба, – просипела дама и вдруг, как подкошенная, повалилась перед ним на колени, норовя не просто поцеловать сапог, а оторвать его вместе с ногой на память о чудесном явлении… Интересно, где она стала бы ее хранить? На леднике?

Сквозь слезы, сопли и восторженный лепет Кот уловил – женщина умоляла снять с нее родовое проклятье, с которым не совладали жрецы.

Эшери понял, что влип.

Аласти Кастера и в самом деле была вдовой, только «замужество» ее длилось всего один день – до ночи не дошло. Молодого супруга призвали жрецы в Армию Света – прямо из-за свадебного стола.

Видимо, в день его рождения демон пролетел над колыбелью – во время учений солдату веры попалась плохо сколоченная лестница. Он упал с высоты десяти футов и свернул шею.

Визит младшего жреца с неискренним соболезнованием окончательно убедил Аласти в том, что она проклята и обречена коротать жизнь в одиночестве. Молитвы, посты, покаяния и две козы, пожертвованные Храму, не сдвинули дело с мертвой точки – желающих взять замуж вдову Кастера не нашлось.

Злые языки, правда, говорили, что это не из-за проклятья, а из-за отсутствия приличного приданого – но на то они и злые, чтобы молоть всякую чушь.

И вот перед ней во плоти стоял посланец Небес Светозарных… Кто ж еще мог сиять в ночи такой невозможной для смертного красотой? Посланец что-то говорил, но Аласти не слышала, да и не слушала. В ушах стоял гул, а в голове билась единственная мысль – она оскорбила Светлого Воина, приняв его за демона.

Но ведь это же Светлый! Он ее простит, они зла не знают…

– Госпожа моя, – мягкий голос пробился сквозь религиозный экстаз и отчаянную надежду к той части мозга, которая была способна воспринимать речь, – О чем вы говорите, какое проклятье?

– "Фата"* на мне, – выпалила Аласти.

(«Фата»* – аналог «венца безбрачия»)

– Постойте, но ведь вы – вдова, – удивился Кот.

– Нетронутая, – выдавила из себя девушка, мучительно краснея. – Муж… не успел.

– Госпожа моя, все это печально, но сейчас вам вынесут двери, – попробовал еще раз Эшери, – и будет лучше, если в вашем доме никаких Темных… а в идеале и Светлых не обнаружат. Меня-то просто повесят, а вам здесь жить.

В глазах женщины мелькнуло что-то, похожее на мысль.

– У меня есть проход через чердак на соседнюю улицу. Я проведу. Но, умоляю, Светлый – сними проклятье, что тебе стоит!

– Хорошо, – не стал спорить Эшери, прислушиваясь к шуму на улице. К счастью, архитектура этой части святого города была так причудлива, что окно дома бедной вдовы выходило на одну улицу, а двери – на другую, и чтобы до них добраться, нужно было сделать изрядный крюк, либо повторить трюк Кота, с бегом по стене, рискуя костями, а, возможно, и жизнью. – Что для этого нужно сделать.