Текст книги "Беспокойные звезды (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 57 страниц)

– Я… да, когда-то ты была моим творением, но я…

– Вот тут ты совершенно ошибаешься, кусок дерьма, – прорычал Дариус, вложив топор в ножны за спину и вместо этого выковав изо льда зловещего вида кинжал. – Она никогда не была твоей. И ты подписал себе смертный приговор в самый первый раз, когда осмелился приблизиться к ней.

Вард попятился, подняв руки в какой-то жалкой попытке защитить себя, но когда я подошла к нему рядом с моим монстром, мы все знали, чем это закончится.

– Что я обещал тебе сделать? – размышлял Дариус, насилие исходило из него, пока оно не окрасило воздух, которым мы дышали, и камень, через который мы прошли. – О да, кажется, я сказал, что разорву тебя на части и выдерну все внутренности, пока ты будешь смотреть.

Глаза Варда расширились от ужаса при воспоминании об этой угрозе, а моя улыбка стала злобной.

– О, думаю, мне было бы приятно это увидеть.

ГЛАВА 110

Крики агонии Варда проносились по лабиринту туннелей, эхом отражаясь от каждой стены и разбиваясь о мой череп, пока я бежал проход за проходом, ища выход из этих отвратительных пещер.

Я не знал, что с ним случилось, но я не мог ошибиться в его хныкающем голосе, поднятом от чистейшей боли. Возможно, за этими воротами его ждало одно из его собственных диких созданий. Казалось, что он встретил конец, которого заслужил, по крайней мере, за свое предательство. Но это не помогло мне в моих попытках сбежать.

Где-то позади нас послышался грохот, и я повернулся в ту сторону, заметив приближающуюся фигуру, синие волосы спутались у нее на плечах.

Я выругался и выбросил руку, обрушив воздух на своих хныкающих советников и отшвырнув их обратно в сторону Вега, прежде чем построить щит из чистой энергии, чтобы не дать никому следовать за мной. Затем я побежал дальше в сеть пещер, оставив далеко позади себя звуки ее борьбы с ними.

Я повернулся влево и вправо, мой взгляд зацепился за столб, который выглядел слишком знакомым, прежде чем я резко остановился и развернулся.

– Как мне выбраться из этого ада? – прорычал я.

– Ты мог бы попытаться пройти сквозь меня, – ответил голос из темноты, и я вздрогнул, огонь вспыхнул в моей ладони и осветил холодный взгляд моего младшего и самого никчемного сына.

– Ксавьер, – выдавил я, и на моем лице появилось презрение, когда я осматривал его с ног до головы. Он был неряшлив в отношении свидетельств битвы, а его грубо выкованная броня давала понять, что он сражался в измененной форме, прежде чем создать ее. – Ты так хочешь воссоединиться со своей матерью, что думал найти во мне свою смерть?

Глаза Ксавьера прикрылись, но я наслаждался укусом боли, которую видел в них. Значит, он скорбел об этой предательской суке, не так ли? Хорошо. Я надеялся, что ее смерть ранила его до костей.

Он бросил в меня копье так быстро, что я был вынужден отшатнуться в сторону, огонь вырвался из меня в диком заклинании магии, когда я бросил в него ответный удар, моя единственная рука усложняла каждое заклинание, мешая мне в моем величии.

Земля подо мной прогнулась, стены грозили рухнуть над моей головой, когда чертова лошадь использовала элемент земли, чтобы попытаться похоронить меня заживо.

Я обстреливал его достаточным количеством огня, чтобы он закричал от боли, но крыша пещеры в тот же момент рухнула, и я был вынужден отброситься назад на порыве ветра.

Я покатился прочь, в то время как камни падали на меня, порезы расцветали на моей коже, боль пронзала мое тело, пока я не упал взъерошенной кучей за обвалом.

Я выплюнул изо рта комок крови и слюны и снова выпрямился, хмурясь на груду камней, отделявшую меня от моего самого никчемного ребенка, и надеясь на каждую звезду, что он встретил свою смерть в огне, который я послал.

Я развернулся и снова побежал, моя нога зацепилась за разорванную ткань плаща и врезалась в каменную стену. Я выругался, сдернул с себя эту чертову штуку и помчался дальше.

Неясное движение впереди заставило меня замереть, и я оскалил зубы, когда обнаружил Калеба Альтаир, стоящего в проходе слева от меня, с выражением лица, наполненным весельем, когда он смотрел, как я барахтаюсь.

– В чем дело, Лайонел? – он промурлыкал. – Некуда бежать?

– Я король, – выплюнул я. – Я никогда не убегаю!

– Нет?

Вой раздался из туннеля справа от меня, и я снова вздрогнул, моя голова быстро вернулась к Вампиру, который выстрелил еще ближе ко мне в момент моего отвлечения.

– Истинные Королевы ищут тебя. Разве ты не встретишься с ними, как настоящий Фейри? – он спросил.

– Я уничтожу их в свое время, – парировал я, и из меня пылал адский огонь, который заставил его отступить.

Огромный белый волк побежал на меня с обнаженными клыками из прохода справа от меня, и я издал звук, настолько непохожий на Дракона, что в ответ мне в лицо бросилась кровь.

Я позволил огню зареветь через путь, который занимал Калеб, и другой путь справа от меня, прежде чем броситься вперед, блокируя путь, двух предательских Наследников и спешка навстречу запаху свежего ветерка, который я только что почувствовал в воздухе.

Мне просто необходимо было выбраться из этих пещер. Я бы обернулся и вернулся. Я бы отравил их в постели и убил бы их детей в темноте, если бы это было то, что нужно, чтобы однажды вернуть себе свое положение. Я завоевал свою корону, мне никогда раньше не приходилось сталкиваться с войной, и я мог снова вернуть ее благодаря хитрости и интригам.

– О, это вышка среди дюновых ягод, где он бродил, где кот был в кустах и его маленькие усы стонали, – голос безумной девушки Грас раздался с тропы впереди, и я запнулся, моя рука скользнула в карман и сомкнулась вокруг единственной золотой монеты, которую я держал там. Остальные мои сокровища были потеряны вместе с моими советниками, и я прикусил язык, оценивая свои истощающиеся магические запасы.

Я выбрал другой путь, на этот раз изгибающийся вверх, впереди меня светился проблеск света, обещавший наконец свободу от этих проклятых пещер.

Я побежал, воздух с каждой секундой становился все слаще, мерцающий свет дня манил меня вперед. Все, что мне нужно было сделать, это выбраться наружу. Тогда я мог бы перевернуться, полететь и навсегда уйти из этого несчастного места и грязной правды этого дня. Я бы перегруппировался. Я бы вернулся. Я бы выиграл…

– Нам нужно прекратить подобные встречи, отец. – Дариус встал на моем пути, прямо у входа в пещеру, дневной свет золотил его силуэт и делал его еще больше, чем в последний раз, когда я видел его, внушающее тело возвышалось над моим.

– Как ты смеешь, – прорычал я, подняв подбородок и удерживаясь на месте. – Как ты смеешь стоять передо мной, как будто считаешь себя равным моей силе. Как будто ты не съеживался подо мной снова и снова, всхлипывая и трясясь, чувствуя вкус моей ярости из-за твоих недостатков. Как ты смеешь вставать на противоположную сторону этой войны и называть себя королем выше меня?

– В том-то и дело, отец, – задумчиво сказал Дариус, снимая со спины окровавленный топор и взвешивая его в руки. – Ты всегда был чертовски близорук. Так отчаянно жаждешь власти и так трогательно завидуешь тем, кто владеет ею больше, чем ты, что ты закрыл глаза на правду.

– И что это за правда? – прошипел я, в моей руке расцвел огонь. Смерть этого ублюдка-предателя – единственное, что я поклялся осуществить перед своим концом. Если бы был хоть какой-то шанс, что я умру в этом чертовом месте, тогда я бы забрал его с собой обратно в смерть. И на этот раз я позабочусь о том, чтобы он никогда оттуда не вернулся.

– Я не тот, кого тебе следует бояться, – жестоко ответил Дариус, улыбка исказила его лицо, когда он наблюдал, как я собираю всю свою силу в кулак, готовую вырвать его из этой жизни и увидеть, как он будет уничтожен за предательство.

– Я тебя не боюсь, – ответил я, и едкий привкус лжи ласкал мой язык.

– Боишься. Ты боялся очень, очень долго, – возразил он, как будто это был для него очевидный факт. – Но проблема с ожиданием удара зверя спереди состоит в том, что очень легко пропустить того, кто целится тебе в спину.

Я обернулся, из меня вырвался яростный взрыв огня, когда мои глаза встретились с ярко-зеленым, обвиняющим взглядом шлюхи Вега, которая изначально украла его у меня. Девушка, которая осмелилась бросить мне вызов с самого первого момента, как я ее увидел, та, которая всегда была очень похожа на своего высокомерного, всемогущего отца.

Мир вспыхнул, когда вся мощь моей силы вырвалась из меня, туннель грохотал и трясся, когда сам камень начал плавиться под яростной тяжестью моей магии. Она улыбнулась мне, приветствуя всю силу моего огня, всю моя сила для нее ничего не значила, когда она подняла руку и позволила пламени ее Феникса присоединиться к бушующей буре моей собственной силы.

Все, от воздуха до камня и моего собственного тела, сгорело. Все, кроме нее. И когда меч Роксаньи Вега врезался прямо мне в грудь, пронзив мое сердце и вырвав мою душу из пределов моего живого тела, ее последние слова, обращенные ко мне, прозвучали в моем черепе, как число погибших.

– Вот и пришел конец правления великого Короля Драконов.

Мир огня и руин раскололся вокруг меня, агония в моей плоти испарилась в одно мгновение, когда я упал со своего законного места внутри своего тела в ледяные воды реки смерти.

– Нет! – Я ревел, мои руки и ноги тряслись, пока я пытался плыть, руки хватали меня со всех сторон и снова тащили вниз.

Я закричал от ужаса, когда меня утащили под воду, Завеса захлопнулась за моей спиной, и крики мертвецов окружили меня, в то время как сотни из них кричали, чтобы схватить меня и утопить под бушующими волнами.

Я пинался и боролся, остатки воздуха вылетали из моих легких, вода обжигала, когда мне приходилось ее вдыхать, и все же я не тонул. У меня не осталось тела, чтобы умереть, только эта бесконечная, вечная агония смерти.

Я метался среди копошащейся массы мертвецов, их обвинения заполняли мой череп, пока он не стал угрожать расколоться надвое. Пока я не задохнулся под тяжестью их ненависти даже сильнее, чем страдал в пределах самой воды.

В темноте чья-то рука нашла мою, и я в отчаянии вцепился в нее, позволив ей вытащить меня из реки и бросить на берег.

Я дрожал у ног моего спасителя, кашляя и дрожа, холодный свет смерти висел вокруг меня, когда моя неудача сомкнулась вокруг меня, как занавес, окутывавший мой разум.

Я умер. Мое правление действительно закончилось, и все, что я сделал, все, что я замышлял, планировал и ради чего работал, закончилось ничем… вообще ничем…

– Спасибо, – выдавил я, мой разум боролся с реальностью того, где я был, и мое внимание сосредоточилось на здесь и сейчас, на человеке, который вытащил меня из этой реки мучений, на том, кто счел нужным спасти меня.

Я поднял глаза, ожидая найти там одного из моих Связанных, еще одну душу, преданную смерти, готовую служить мне за ее пределами.

Вместо этого на меня смотрели лица пяти кровожадных демонов. Мой рот открывался и закрывался, когда мой взгляд перемещался между моим братом Рэдклиффом, Хэйлом и Мериссой Вега, Азриэлем Орионом и моей предательской женой Каталиной.

– Подождите, – выдохнул я, увидев полную ненависть и радость, выражающие их черты, ряды мертвецов, которые стояли за их спинами и тоже ждали своей очереди встретиться со мной, но они не ждали. Они даже не замедлили шаг, а потянулись ко мне и втянули в свои объятия, разрывая меня ногтями, когтями и зубами. Хотя у меня не было плотского тела, боль была настоящей и острой. Они избили меня между ними, и я свернулся калачиком, хныканье подступало к моему горлу, а страх разливался по уголкам моей души. Душа, которая не смогла избежать этих мучений.

Мои крики наполнили воздух и эхом разнеслись по Завесе и за ее пределами, когда они пинали и били меня кулаками с местью в глазах и яростью в сердцах.

Мрачный и угрожающий голос пронзил меня, Дикий Король снова приблизился и увидел, как я дрожу под ним.

– Ты встретишься со всеми теми, кого обидел, и только когда они воспользуются своей местью и устанут от твоих страданий, мы сможем доставит тебя к Терзаемым Вратам, где тебя будут вечно пытать монстры, которые ждут тебя там.

– Пожалуйста, – просипел я, моя рука приземлилась на его ботинок, когда души расступились, позволяя ему приблизиться.

Он посмотрел на меня с ухмылкой, испытывая отвращение ко мне, когда моя бывшая-предательница подошла к нему ближе.

– Каталина, – прохрипел я, моя рука переместилась от ноги Хэйла к ее. – Однажды у нас было что-то хорошее. Вспомни об этом. Прояви милосердие.

Она оттолкнула мою руку, а затем наступила на нее, заставив меня зарычать в агонии.

– Я покажу тебе ту милость, которую ты проявил к нашим детям, – выплюнула она.

– Пришло время тебе пожинать плоды своей жизни, полной коррупции и предательства, Лайонел, – сказал Хэйл, отступив в сторону, чтобы позволить морю душ броситься обратно ко мне, чтобы отомстить. Мои крики не прекращались, мой страх был мощной вещью внутри меня, которая сжимала каждую клеточку моего существа, и в этой бесконечной муке я оказался в ловушке реальности тех самых вещей, которыми я поклялся никогда не быть. Беспомощный, напуганный, одинокий и совершенно бессильный.

ГЛАВА 111

Пламя, которое поглотило меня, и все в туннеле наконец исчезло, и я упала на колени перед костями Лайонела Акрукса, тяжесть спала с моей груди, и из меня вырвалось рыдание чистого облегчения.

Дым цеплялся за стены, каждый участок окружающих туннелей почернел от свирепого огня, который Лайонел развязал в свои последние минуты. Из меня вырвался хриплый смех, когда я прижала пальцы к испачканной сажей земле рядом с обугленными костями, которые были единственными останками тирана, который так долго мучил нас.

Свет огненной птицы Феникс, вылетевшей из меня за мгновение до атаки Лайонела, осветил дальний конец прохода, все еще кружа над моим самым ценным имуществом и защищая его от пламени, уничтожившего его отца.

Я посмотрела на нее, призывая магию прочь, и птица красного и синего огня полетела ко мне, пламя вырывалось из ее тела, пока она не исчезла, открыв человека, которого я любила до глубины души, стоящего за ней.

Улыбка Дариуса пронзила мое сердце, и я поняла, что тяжесть свободы, которую я ощущала, даже близко не могла сравниться с тем, что он чувствовал, когда наконец увидел, как тиран, преследовавший каждое мгновение его жизни, превратился в ничто.

Через мгновение он оказался рядом со мной, упал на колени и целовал мои окровавленные губы, сжимая мое лицо своими руками и прижимая свои губы к моим.

В этот момент мои слезы, наконец, вырвались на свободу и потекли по моим щекам, поскольку цена этого момента накапливалась вокруг меня, потерянные жизни и принесенные жертвы, все это привело нас сюда.

– Ваш долг оплачен, – проговорила тень над нами, и мы отстранились, глядя в лицо смерти, в то время как Паромщик смотрел на нас сверху вниз, и казалось, будто кандалы упали с наших душ, потребность в смерти и резне ускользнула. далеко, как будто ее никогда и не было. – Сегодня был хороший день для смерти, но я не хочу снова видеть никого из вас, пока не придет ваше время пройти мимо меня.

Я выгнула бровь, но он уже ушел, его форма, казалось, исчезла, когда он проскользнул обратно через складки Завесы, и мы остались в холоде и темноте пещер под горой.

Мой взгляд упал на мерцание золота под костями Лайонела, и я потянулась, чтобы взять его, и нашла монету, форма Дракона, которая сидела на боку, обгорела и расплавилась, так что ее было почти невозможно расшифровать.

Я улыбнулась, протягивая ее Дариусу, чья рука мгновенно сомкнулась на ней.

– Пусть долго правят Истинные Королевы, – прошептал он мне на ухо, – Не могу дождаться того, чтобы увидеть, что ты будешь делать дальше.

– Тори? – Зов Дарси отвлек меня от искушения губ моего мужа, и я окликнула ее, заставив себя подняться на ноги и повернувшись в сторону ее голоса.

Она прибежала из-за угла, ее меч загорелся огнем Феникса и осветил каменные стены, заставляя кости на темной земле резко выделяться на фоне скалы.

– Это он? – начала она, с надеждой на лице, и я кивнула, открывая ей руки и заключая ее в свои объятия.

– Мы сделали это, Дарси. Мы убили их всех – война окончена.

Один за другим нас нашли все остальные, их возгласы празднования смерти Лжекороля лишь смягчались тяжелым грузом горя, которое охватило нас.

Несмотря на все это, я держалась за свою сестру, и правду о том, что это значит, что теперь мы все меняем. И когда мы вышли на яркий дневной свет за пещерами, и наша армия разразилась громкими аплодисментами празднования, я не могла не задаться вопросом, что мир еще может нам бросить.

ГЛАВА 112

Я оторвалась от сестры и обнаружила, что Орион смотрит на кости человека, причинившего ему столько боли. На его губах не было ни усмешки, ни ненависти, только облегчение.

– Он мертв. – Орион выдохнул этот факт, и воздух, казалось, задрожал от этого.

– Я думал, что захочу плюнуть на него больше, чем сейчас, – размышлял Ксавьер, схватив Дариуса за руку, его голова тряслась от недоверия, видя тело своего отца, лежащее между нами всеми. – Вместо этого я не чувствую ничего, кроме желания отвернуться от его костей и никогда больше о нем не думать.

– Он не стоит большего, – сказал Дариус.

– Нет, – согласился Ксавьер, казалось, смущенный собственной реакцией. Он присел, чтобы посмотреть на обугленные останки Лайонела, склонив голову набок. – Надеюсь, они устроят тебе ад после смерти, старик.

– Мама позаботится об этом, – поклялся Дариус, и мой пульс ускорился от ощущения, что Завеса стала тоньше, и, клянусь, я услышала крик, доносившийся с ветром, проносившимся по пещерам. Одна чистая, мучительная боль, принадлежавшая тирану, мертвому лежащему у наших ног.

Макс, Сет и Калеб положили руки на спины Дариуса и Ксавьера, их взгляды выражали смесь облегчения, шока и благоговения.

Джеральдин шагнула вперед, высоко задрав подбородок и выпятив грудь.

– Действительно великая новость, – выдохнула она. – О, судьба поет песню веселых ветров. Как будут чирикать птицы и болтать жуки в этот день. Ибо Хромого Драгуна больше нет, а Королевы Вега восстают, восстают, восстают! Вперед и во веки веков!

Габриэль подошел и встал рядом с Орионом, сжимая его руку, и все мы разделили этот момент победы. Затем мой брат улыбнулся нам с Тори, указывая на проход, ведущий к яркому дневному свету.

– Пришло время заявить о своей славе. Солнце ждет, чтобы улыбнуться новым королевам, – сказал он.

Я посмотрела на своего близнеца, в моей груди нарастало предвкушение того, что должно было произойти. Мы сделали это. Это больше не было мечтой или надеждой. Мы выиграли войну. И теперь нам нужно было править королевством, изучать сто тысяч вещей и исправлять столько ошибок. Жители Солярии рассчитывали на нас, и я была чертовски благодарна, что мне не пришлось брать на себя эту роль в одиночку. Мы пришли в этот мир вместе и вместе завоевали свои короны. От несчастья к удаче мы прошли путь бок о бок. И когда мы выходили из тьмы, я знала, что мы всегда будем неразрывно связаны тремя вещами.

Наши короны.

Наша история.

Наши души.

ГЛАВА 113

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

– А ты готова? – спросила я, глядя на Дарси в ее струящемся темно-синем платье со стразами в лифе и накидке из серебряного плетения, свисающей с ее плеч, которая тянулась позади нее, как вуаль, пока она шла.

Мой наряд соответствовал ее, хотя мое платье было черным, что стало чем-то вроде темы нашего гардероба, когда мы появлялись в таких случаях. Джеральдин утверждала, что это произошло потому, что людям нужна преемственность после многих лет неопределенности и испытаний войны, но у меня было ощущение, что это было сделано для того, чтобы людям было легче отличать нас друг от друга.

– Я думаю, что какая-то часть меня навсегда останется бедной девчонкой в старой пижаме с кроликом, свернувшейся калачиком на углу дивана, который одновременно служил и нашей кроватью, – ответила она с кривой улыбкой. – Но кроме этого – да.

– Да, – повторила я, взглянув в огромное позолоченное зеркало, которое стояло напротив нас в вестибюле Дворца Душ. Джеральдин изо всех сил старалась очистить это место от налета присутствия Лайонела, но некоторые призраки все еще оставались. В этих стенах была запечатлена боль, подобную которой мы никогда не забудем. Но мы не могли позволить, чтобы память о Лайонеле навсегда запятнала это событие. Итак, мы снова вернулись, хотя бы только для официальных мероприятий. И я не был уверена, что может быть более официальным, чем коронация.

Меня было не узнать в девушке, которая бродила по улицам Чикаго, воровала супербайки ради быстрых денег и пила текилу в сомнительных барах, но в моих зеленых глазах все еще пылала та же самая искра бунта. Я все еще была собой. Теперь я была намного лучше этого.

Это были месяцы скорби и возмещения ущерба, переселения и обновления, и теперь, после шести изнурительных месяцев, мы наконец почувствовали, что наше королевство воссоединилось достаточно, чтобы официально объединиться позади нас. Или, по крайней мере, Джеральдин настаивала на том, что, если мы будем ждать еще немного, звезды выгонят нас и выберут монарха, более готового принять эту роль.

Я фыркнула, подняла подбородок и попыталась выглядеть царственно – что бы это, черт возьми, ни значило.

Достигла я этого или нет, было под вопросом, но я обнаружила, что время истекло, когда Джеральдин промчалась через комнату в суетливом вихре серебряной тафты и распахнула двойные двери, не сказав ни слова, чтобы спросить, готовы ли мы.

Палящее летнее солнце заставило меня щуриться, когда я смотрела на бесконечную толпу, собравшуюся за ступенями, ведущими на балкон, окружающий дворец. Выглядело так, будто все придурки со всей Солярии пришли посмотреть, как на наши головы возлагают короны.

Я проглотила комок в горле и еще раз обменялась взглядом со своей близняшкой, прежде чем сдаться неизбежному и выйти на балкон вместе с ней рядом со мной.

Наши маленькие драконы вылетели из дворца и полетели над толпой, принимая участие в праздновании сами, а я с улыбкой наблюдала за их крошечными телами, движущимися по воздуху.

Толпа аплодировала, размахивала транспарантами и пела песни, которые я не могла разобрать. К нашим ногам швыряли цветы, а Фейри выкрикивала нам признания в любви и верности. Я заметила табличку, умоляющую меня бросить Дракона и выйти замуж за парня, который ее держит, и я фыркнула самым некоролевским смехом.

– Ни единого шанса, – прорычал Дариус, выйдя из того места, где он ждал, и предложил мне руку.

– Ты похож на одного из тех рождественских щелкунчиков, – сказала я ему, когда мой взгляд пробегал от черных ботинок на его ногах, через приталенный кроваво-красный костюм и рубашку с рюшами, вплоть до идеально растрепанных черных волос, которые спадали на его глаза, как всегда. – Тебе просто нужен цилиндр.

– А ты выглядишь как салфетка от туалетной бумаги, – парировал он, его губы коснулись моего уха, когда он наклонился ближе, чтобы заговорить со мной. – Я с нетерпением жду возможности поискать кожу под многочисленными слоями этой штуки, когда мы здесь закончим.

– Только если ты наденешь шляпу, – поддразнила я, и он ухмыльнулся мне тем совершенно отвратительным образом, который всегда приводил меня в ярость.

– Твои идеи ролевых игр действительно принимают некоторые интересные обороты, – сказал он, и моя улыбка стала шире.

Орион, сидящий по другую сторону от Дарси, тоже был одет в красное, такой же взъерошенный, в рубашке и с бородой, так аккуратно подстриженной, что казалось, будто кто-то провел по ней линейкой. Они оба были для нас как подставки для книг, и я улыбнулась ему, позволив Дариусу увести меня от дверей.

Крики толпы стали невероятно громкими, когда мы проходили мимо, и я едва заметила трон Гидры, который был вынесен сюда и ждал нас, пока мы не оказались прямо перед ним.

Дариус и Орион повернулись к нам лицом, а затем упали перед нами на одно колено, первыми присягнувшие новому порядку.

Я не могла не ухмыльнуться Дариусу, когда он склонил голову перед моими ногами, и почувствовала, как его зубы впились в кожу моей лодыжки сквозь юбку, как будто он точно знал, насколько самодовольной я выгляжу в тот момент.

Я подавила дрожь от удивления и тайком нацелился на него, но он уже отошел достаточно далеко, что ударить его было невозможно без того, чтобы это не было заметно сотням камер, направленных в нашу сторону.

– Истинные Королевы стоят перед вами, готовые принести клятву и претендовать на корону своей родословной. Они будут действовать единой волей, одним голосом и одним сердцем ради блага и процветания нашего дорогого королевства Солярии с этого дня и до того дня, когда звезды придут, чтобы потребовать их для загробного мира. Считаете ли вы их своими монархами? – Магически усиленный голос Джеральдин прогремел над толпой, и за ее словами последовал оглушительный рев согласия, заставив мое сердце трепетать от любви к людям нашего королевства. – Тогда смотрите, как они заберут свои короны.

Джеральдин повернулась к нам, я взяла Дарси за руку, и мы вместе сели на трон Гидры, заявив права на него перед нашим королевством и всем миром.

Джеральдин продолжала произносить слова коронации, а мы с сестрой отвечали на ее слова и давали клятвы.

Габриэль шагнул вперед, вложив хрустальный шар в левую руку Дарси и чашу гадания, отмеченную рунами, в мою правую, поскольку мы поклялись заботиться о прошлом и будущем нашего королевства.

Мы не давали звездам никаких обещаний, но я чувствовала, как они наблюдают за нами, их гнев теперь сменился любопытством, как будто мы наконец доказали, что достойны этого нового чистого листа.

Одновременно Джеральдин возложила корону на голову Дарси, а Габриэль возложил корону на мою, и толпа взорвалась ненасытным ревом восторга. Затем один за другим они все упали перед нами на колени и поклялись в верности нашему правлению.

Я посмотрела на сестру с совершенно раскрепощенной улыбкой на лице, на которую она ответила столь же ярко, и я знала, что, хотя ничто никогда не будет для нас таким, как когда-то, мы навсегда останемся дома в Солярии.

ГЛАВА 114

Приглашенные мною двенадцать членов Гильдии, во главе с Джеральдин Грас, выстроились на балконе.

Звезды направляли меня в выборе членов Гильдии, сообщая имена тех, кто был достоин, так что я был уверен в своем выборе. И вот пришло время их объединить.

Толпа аплодировала, когда Джеральдин низко поклонилась близнецам, которые сидели на троне Гидры бок о бок, две души делили одну корону. Она бросилась вперед в своем струящемся серебряном платье и упала коленями на маленькую темно-синюю подушку, которую положили у моих ног. Я поднес к ее губам Чашу Пламени, в которой было зелье Гильдии, и она издала крик, ее руки задрожали от волнения.

Мое короткое время, проведенное с отцом на поле боя, наконец, обеспечило мне знания, необходимые для этой задачи. Он заверил меня, что зелье не наложит никаких Уз на того, кто его выпьет, но оно заклеймит его знаком Гильдии, дав ему возможность владеть Камнем Гильдии, который ему был подарен. Они станут Ткачами Судьбы, и ни одна звезда больше никогда не сможет вмешиваться в их решения или накладывать проклятие на их души. Это была почетная должность, которая позволила бы им войти в правительство, которое давало бы советы правящим монархам, а также имело право голосовать по любым законам, издаваемым близнецами.

Как Мастер Гильдии, я поддерживал связь со звездами, которая позволяла мне проверять лояльность всех ее членов в течение их службы и следить за тем, чтобы среди них не появлялись предатели. Если такое произойдет, несмотря на мои усилия, то объединенные, лояльные члены смогут использовать силу Камней Гильдии, чтобы одолеть коварного противника. Это распространялось на суверена, которому служила Гильдия, поэтому тираны больше не могли захватить королевство в будущем. Самая грозная сила камней могла быть раскрыта с помощью каменных кругов, таких как ловушка, которая уже доказала свою силу при поимке Клайдиниуса, но также можно было сформировать круги истины, где нельзя было лгать, и многие другие великие силы могут быть разблокированы, что поможет нам установить прочный мир в королевстве.

Чтобы двенадцать объединились, звезды нашептывали мне о Фейри, соответствующих каждому звездному знаку зодиака, и мой отец подтвердил это на поле битвы, что значение имеют именно их восходящие знаки. Итак, теперь у меня было двенадцать имен, написанных на свитке, каждый знак восходящей звезды был указан рядом с ними, образуя полный зодиакальный круг.

Когда Джеральдин отпила из чаши, а я произнес слова, начертанные на металле, звезды начали шептаться вокруг нас. Ее глаза загорелись новым и странным светом, а затем погасли, когда я отодвинул чашу от ее губ.

– Хорошо падали мои веселые леса, – с благоговением выдохнула она, и я положил ей в ладонь Камень Гильдии Льва, чтобы он соответствовал ее восходящему знаку.

– Встань, Джеральдин Гунделлифус Габолия Гундестриа Грас, Ткачиха Судьбы, защитница Истинных Королев и священная наставница королевства, – приказал я.

Она встала, а затем охнула, глядя на свое правое предплечье, когда знак Гильдии вспыхнул под ее кожей, звездный свет сверкал вдоль созвездий на сверкающем мече. Она выпустила икоту эмоций, а затем снова поклонилась Дарси и Тори, когда эмоции снова исчезли под ее кожей.

– Я буду служить Солярии так же, как мышке в верблюжьем домике, мои дамы, – воскликнула она, а затем бросилась к Максу в объятиях, которые чуть не сбили его с ног.

– Дариус Акрукс, – позвал я затем, и мой друг дерзко улыбнулся, встав передо мной на колени, и я повторил процесс.

Я обратился к Калебу, Сету, Максу, Ксавьеру, Мелинде и Тиберию. Затем была Имения Брумалис, а затем Юджин Диппер, доказавшие свою храбрость как на войне, так и в своей безжалостной и непоколебимой преданности близнецам. Следующей была Верховная нимфа Кордетта, обеспечивающая равноправное положение своего вида среди нас. Это был предварительный союз, но близнецы уже сделали публичные заявления о новом статусе Нимф на нашей земле и пригрозили наказать за любую нетерпимость между Фейри и нимфами.

Наконец я сам отпил из чаши, и это обеспечило восхождение двенадцати. Габриэль, как Королевский Провидец, не был членом Гильдии, но его положение при дворе близнецов имело значение, говорящее само за себя.

Зелье вошло глубоко в мою грудь, тепло распространилось под ребрами и послало поток силы в мои вены. Я поднял взгляд на голубое небо, блеск звездного света говорил о звездах, пришедших посмотреть на эту изменяющую мир коронацию. С теплым потоком в груди я почувствовал, как моя судьба выскальзывает из их рук в мою, как будто они передают эстафету. Мой взгляд упал с них на женщину, с которой я сплел свою судьбу, моя прекрасная супруга, сидящая на троне, который ей давно был предназначен, ее зеленые глаза нашли мои, и безмятежная улыбка покоилась на ее губах. Вот она, королева, которую я всегда знал, наконец, на своем законном месте. И ох, как чертовски приятно было видеть ее там.