Текст книги "Беспокойные звезды (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц)

– Ой, давай. Не говори «нет», как сварливый дедушка. Это обеспечит тебе сон без сновидений на целых два дня. Это даст тебе отдых, необходимый для восстановления. А когда ты обмочишься в штаны или обосрешься, клянусь тебе, Гейб, я не оставлю тебя всего в грязном кресле. Он подошел ко мне, похлопал меня по плечу. – Я позабочусь о том, чтобы Данте менял тебя каждый час, чувак, без лжи. Если понадобится, я заставлю его чистить твою трещину до блеска, ладно? Я понял тебя. Ты не проснешься с хрустящей…

– Твоя любовь не знает границ, – прервал я его. – Но нет. Мне не нужно какое-то чертово снотворное и подгузник.

– Подгузник! – воскликнул он. – Это имеет гораздо больше смысла. Как думаешь, какой размер ты носишь? – Он оглядел меня с ног до головы. – Задница у тебя какая-то плоская, без обид – все равно здорово и все такое, словно две аккуратные бетонные плиты, но у тебя нет ни моей стройности, ни персиковой задницы Данте, ни…

– Леон, ты не понимаешь, – огрызнулся я, вставая со своего места. – Мне нужно вернуться в академию. Мои сестры нуждаются во мне. Я не могу больше терять здесь время. Я чувствую, что приближается что-то ужасное.

– Нет, – прорычал он, его Лев вынырнул на поверхность, когда он встал передо мной. – Ты не уйдешь. Я буду присматривать за тобой в стиле Минди, братан, а если тебе это не понравится, ты можешь сразиться со мной и посмотреть, что произойдет.

– Эта война достигает апогея быстрее, чем ты можешь себе представить, – прошипел я, хватая его за плечи и заставляя слушать меня. – У нас есть максимум дни, ты не понимаешь? Все кончено, Леон. Когда наша армия снова столкнется с армией Лайонела, это будет в последний раз. Звезды не показывают мне ничего, кроме неудач. Его армия растет с каждым днем и значительно превосходит нашу. Разве ты не понимаешь? Я не могу оставаться здесь, потому что еще один день может стоить нам всего.

Горло Леона дернулось, в его глазах появился настоящий страх.

– Мы успеем?

Моя челюсть сжалась, и мне так хотелось утешить его ложью, но он должен был понять всю серьезность этой ситуации. Если и был какой-то шанс изменить судьбу, я должен был найти его, пока не стало слишком поздно.

– Нет, – выдохнул я. – Если мы встретимся с ним сейчас, мы проиграем. Лайонел выиграет эту войну, брат. И он не оставит ни одного из нас с дыханием в легких. Он не пойдет на риск нового восстания; он перебьет нас всех. День расплаты уже почти настал. И мы потерпим неудачу.

Леон покачал головой, пытаясь отрицать истинность моих слов из-за явного упрямства.

– Должен быть способ.

В моем сознании вспыхнуло видение меня и остальных членов моей семьи, которые делают перерыв в последний час, как мы строим свое существование, прячась от гнева Лайонела и используя свое Зрение. чтобы сохранить нам всем жизнь. Но это не поможет моим сестрам. И это не поможет этому королевству.

– Мы могли бы сбежать, – честно сказал я ему, хотя он отказался от этой идеи. – Я не хочу об этом думать, пока все остальное не будет потеряно, – заверил я его.

– А как насчет остальных? А что насчет того, чтобы мы выиграли эту битву? Есть ли надежда? – он толкнул.

Я начал трясти головой, затем замедлил шаг. Послышался какой-то шепот, настолько неясный, что я едва осмеливался возлагать на это какую-либо надежду, но это было все, что у нас было.

– Есть шанс, что я найду для нас новый путь, но я не могу сделать это здесь. Я должен быть с ними, чтобы управлять их судьбами. У Орио есть Камни Гильдии, я это видел. Возможности в их помощи есть, но я пока не могу быть уверен в их потенциале…

– Камень, который я ему дал, топаз, он был одним из них, верно? – спросил Леон.

– Да, – сказал я.

– Ей-богу, тогда судьба должна быть на нашей стороне, Гейб. Знаешь, как не легко мой отец расставался с этим камнем, чувак? Это было в Убывающих Землях. Как и сто лет назад, этот старый король Имаи подарил его моей прапрабабушке в своем завещании. Совершенно маловероятно, правда? А барьер, блокирующий все пути в Убывающие Земли и обратно, был воздвигнут примерно через два дня после того, как нам доставили его или немного сыра, так что он легко мог застрять там вне нашей досягаемости, но это не так! Это означает, что мы должны быть на правильном пути, потому что точки не соединяются таким образом случайным образом. Должно быть, существуют всевозможные невидимые струны, которые тянут нас вперед и ведут к месту назначения, братан. И я уверен, что это победа.

Я хотел черпать смелости в его оптимизме, но видение пронзило мой череп, и боль пронзила заднюю часть глаз, когда я оказался на поле смерти. Тела тех, кого я любил, были разбросаны повсюду, кровь текла из открытых мест, раны, и мой взгляд упал на ближайшего из них. Глаза Джеральдин были остекленевшими, и дух воина все еще был вокруг нее, пока она лежала застывшая в смерти. Нефритово-зеленый Дракон плыл по пепельному небу, из его горла вырывался победный рев.

Я вырвался из видения и обнаружил, что лежу на полу, а Леон склоняется надо мной, прижимает руку ко лбу и посылает в меня исцеляющую магию. Но, похоже, это не затронуло боль в моей голове.

– Мне нужно вернуться, – выдохнул я. – Часы тикают. Каждая секунда отсчитывает наш конец, Леон. И если мы не изменим судьбу, мы все погибнем. Один за другим мы падем.

– Хорошо хорошо. Можешь идти, – признал он. – Но остальным это не понравится. Может быть, когда ты расскажешь им об этом, то сможешь отбросить часть обреченности и сосредоточиться на нескольких счастливых мыслях. Звезды подарили тебе что-нибудь из этого?

Я покачал головой.

– Ни одного?

– Нет.

– Ладно, ну, ладно, круто. Как насчет того, чтобы я тогда говорил? Я могу придать положительный оттенок чему угодно. Мы все умрем? Что ж, давай начнем вечеринку в загробной жизни, а? – Он попытался улыбнуться, но я увидел ужас в его глазах, когда он наклонился ближе, чтобы что-то прошептать мне. – Не хочу на тебя давить или что-то в этом роде, но мне совершенно необходимо достичь легендарного статуса, прежде чем я уйду, братан. Знаю, знаю. Я уже довольно легендарный человек, но у меня есть планы, Гейб. Большие планы. А еще… мне очень нравится быть живым, как и всем, кому я люблю быть живым. Так сможешь ли ты найти способ спасти нас всех? Но, как я уже сказал, никакого давления. – Он хлопнул меня по плечу и поднял на ноги.

– Никакого давления, хм? – сказал я, нахмурившись.

– Может быть, небольшое давление, – сказал он, держа указательный и большой пальцы близко друг к другу. – Но, по крайней мере, отдохни между попытками спасти нас всех.

– Я отдохну, когда Лайонел будет покоится в могиле, – мрачно сказал я, подходя, чтобы поднять со стола мешочек звездной пыли. – Верни всех в академию, когда они появятся.

– Ты правда не теряешь ни минуты, не так ли? – сказал Леон, снова поправляя мою алюминиевую шляпу. – Просто оставь это и смазывай маслом два раза в день.

– Нет.

– Думаю, тебе это поможет.

– Думаю, ты скоро найдешь его в мусорном баке, – сказал я, беря щепотку звездной пыли и протягивая ему мешочек.

– Ты сегодня ворчливый, как змея в цилиндре, – сказал он, и я выдохнул от удовольствия.

– До скорой встречи, Леон. – Я бросил звездную пыль над головой, думая об Академии Зодиак, и меня увлекло в объятия звезд, путешествуя по материи вселенной, чтобы достичь места назначения.

Я вышел за ворота, поспешил к охранникам и позволил им проверить меня, прежде чем меня пустили внутрь. Мне сказали, что близнецы были в Сфере, поэтому я снял рубашку, заправил ее за джинсы, распустил крылья, взлетел в небо и направился туда.

Вскоре я приземлился снаружи, вошёл в золотой купол и обнаружил, что мои сестры проводят очередной военный совет.

Орион вскочил на ноги, затем словно туман приблизился ко мне, крепко обняв, и близнецы последовали за ним.

– Ты вернулся! – Дарси сжала меня, а Тори тыкала в мою шляпу.

– Что это, черт возьми, у тебя на голове? – она спросила.

– Леон дал мне это, – сказал я, и все трое кивнули, не нуждаясь в дальнейших объяснениях.

– Тебе лучше, Нокси? – спросил Орион, нахмурив брови.

– Я… – Я не хотел их разочаровывать, все трое смотрели на меня с такой надеждой, что мне не хотелось отнимать ее у них. – Я достаточно здоров. И я помогу всем, чем смогу.

– Габриэль Нокс! – Джеральдин закричала, и я посмотрел туда, где она сейчас стояла на столе совета, положив руки на бедра. – Настоящим я объявляю вас официальным королевским провидцем самых лучших королев, когда-либо бродивших по этой земле.

– Она сделала тебе модный стул и все такое, – сказала Дарси с усмешкой. – На нем твое имя. – Она указала пальцем, и я нахмурился, обнаружив имя Гейба, вырезанное под титулом Королевского Провидца.

Орион усмехнулся, и я взглянул на его место, находившееся рядом с ним, отмеченное титулом Мастера Гильдии. На каждом из нас было немного украшений, но ничто по сравнению с богато украшенными резными стульями, принадлежавшими моим сестрам.

– Ну, черт возьми, это очень приятное возвращение, – пробормотал я, уже чувствуя, что подвожу всех в этой комнате из-за того, как мало я мог им предложить.

Среди собравшихся за столом вспыхнула болтовня, и Джеральдин замахала на них руками.

– Остыньте. Я прекрасно понимаю, что сейчас здесь горячее, чем пачули выдры, когда прекрасный образец нашего становления Провидца вошел в наши окрестности, но мы должны спорить с нашими петуниями и длинными шерманами, чтобы мы могли сосредоточиться на текущей задаче.

– Джерри, – прорычал Макс.

– Что, дорогой друг? Я всего лишь Фейри, которая не может помочь блужданию по ее водам. Но не волнуйся, мой непристойный лосось, мне нужно только твое масло на мой бублик. – Она спрыгнула со стола, и Макс выглядела намного веселее, когда она села, и мы все двинулись, чтобы присоединиться к кругу.

– Значит, ты будешь носить алюминиевую шляпу на протяжении всей встречи, не так ли? – пробормотал Орион, и я выругался, срывая эту штуку с головы, но чувствуя, что на волосах остался маслянистый след.

– Я пахну растительным маслом? – Я вздохнул.

Дарси взглянула на полоску масла, стекавшую по моему виску.

– Нет, – сказала она ярко, и это дало мне понять, что я в этом дерьме.

– Лгунья, – обвинил я.

– Ты просто пахнешь… хорошо выдержанно, – насмехалась она, и Тори фыркнула.

– Двадцать минут в духовке, и ты станешь золотисто-коричневыми, – сказала Тори.

– Черт его уши, – сказал Орион. – Я приготовлю нам немного гуакамоле и дважды обмакну этих хрустящих ублюдков.

– Твой гуакамоле – дерьмо; Я приготовлю немного, прежде чем ты меня поджаришь, – сказал я, и мое сердце подпрыгнуло от небольшого момента легкости между нами.

– Справедливо, – сказал Орион, стрельнув в меня веселым взглядом.

– Ну, ты пришел прямо к отбивной, приятель-флэппер, – весело сказала Джеральдин, указывая на хрустальные бокалы с шипучим вином, стоявшие перед всеми, когда мы заняли свои места за столом. – От Братства Сфинкс прибыл подарок – целый ящик Вега-кавы, приготовленного из лучшего винограда Гальгадона. Так давайте же поднимем шумный тост за наших Истинных Королев за всю надежду, которую они возродили в сердцах своего благочестивого народа. Джеральдин налила мне стакан, подталкивая его в мою сторону.

Мы все подняли их в воздух, а мои сестры обменялись неловкими взглядами, никогда не ради удовольствия от внимания.

– За Истинных королев! – Джеральдин залаяла, и все выкрикнули в ответ, прежде чем сделать глоток.

Я поднес его к губам, но пить не стал, опасаясь, что алкоголь может ухудшить мое состояние. Я отказался от кофеина и любых других стимуляторов, которые мог, чтобы попытаться остановить головные боли, хотя пока ничего особенного не изменилось.

Я поставил свой стакан как раз в тот момент, когда звук разбившегося еще одного стакана заставил мой взгляд броситься на Калеба, который поднялся с его место. Кровь текла из его губ, и он тяжело кашлял, схватившись за грудь.

Сет прыгнул на него с воем испуга.

– В чем дело? – потребовал он, но из его губ тоже хлынула кровь, и он наткнулся на Калеба, когда потянулся к нему.

Началась паника, и внезапно все закашлялись, харкали кровью и блевали. Джеральдин испустила пронзительный крик ужаса, бросившись на Тори и Дарси, когда изо рта моих сестер хлынула кровь. Лицо Джеральдин было покрыто пятнами и красным, но затем аффекты прошли, исчезнув так же быстро, как и появились. Все произошло так быстро: Орион и Дариус бросились на помощь, но лишь стали жертвами яда, который, должно быть, содержался в этом вине. Тела падали, смерть приближалась, и рев боли покинул меня, когда я бросился на помощь.

Но затем я моргнул, и все все еще сидели вокруг меня, их очки были высоко подняты, а глаза блестели. Это было видение, обещание смерти.

– За Истинных Королев!

– НЕТ! – заорал я, используя свою власть над водой, чтобы заморозить каждый бокал вина в комнате, чтобы оно не выпито. Я стоял на ногах, задыхаясь от страха. – Оно отравлено.

– Этого не может быть, – выдохнула Джеральдин. – Каждая еда и напитки, поступающие в эту академию, проходят строгую магическую оценку. Я сама за этим наблюдаю. Я не могла допустить такого несчастья, я…

– Все в порядке, Джеральдин, – сказала Дарси, затем посмотрела на меня и поставила стакан. – Что ты видел?

Я почувствовал, как Зрение снова давит на меня, боль, пронзившая мою голову, говорила мне, что я не могу избежать этого, когда мне показали Варда. Он держал пузырек с какой-то прозрачной жидкостью и протягивал его Лайонелу.

– Это совершенно невозможно обнаружить, мой король. Яд, не похожий ни на один другой.

Я прерывисто вздохнул, оказавшись снова в настоящем, боль в глазах вызывала у меня головокружение.

– Вард, – прорычал я, ненависть охватила это имя. – Яд разработан им. Его невозможно обнаружить.

– Ублюдок, – прошипела Тори, тоже хлопнув стаканом.

– Оооо! – взвыла Джеральдин, закрывая лицо руками. – Я разлила ваши смерти в хрустальные стаканы, я вероломный хвастун, которого нужно повесить, вытащить и четвертовать за это самое ужасное из преступлений. – Она бросилась на стол перед моими сестрами. – Сделайте это сейчас, здесь, перед судом. Пусть они увидят, что происходит с такими негодяями, как я!

– Ты не могла знать, – сказала Дарси, пытаясь уговорить ее вернуться на свое место. – Его невозможно обнаружить.

– Но я Цербер, – всхлипнула Джеральдин, убирая свои малиновые волосы с шеи, словно готовясь к обезглавливанию. – Яды – мое дело.

– Если его невозможно обнаружить, что нам делать? – Тори посмотрела на меня с беспокойством. – Его можно было бы использовать в большем количестве наших магазинов.

Я обратился к звездам за ответами, и на этот раз они дали их ясно, и истина, предложенная мне, сопровождалась уколом боли.

– Джеральдин, в моем видении у тебя на лице появилась всего лишь сыпь. Ваш Орден Цербера поборол яд. У тебя нет времени уделять этому время, но я видел, у кого есть. Джастин Мастерс. Он может набрать команду тестировщиков еды и напитков из числа других «Церберов», и они смогут искать признаки такой сыпи. Это будет ключом.

Джеральдин вытерла слезы со щек, выпрямившись на столе.

– Конечно, – выдохнула она. – Какая хорошая идея, мой крылатый друг. Джастин просто энергичный уховертка для этой работы. Я сообщу ему, как только наш совет закончится.

– Тогда это решает проблему, – сказал Дариус. – Нам нужно поговорить о наборе союзников.

– У меня есть список потенциальных союзников, – сказала Джеральдин, возвращаясь со стола на свое место и доставая свиток из сумки у ее ног. Она с размахом положила его на стол.

– Искейские белые медведи-оборотни на севере, – сказала она. – Гас Вулпекула рассказал нам о Центре Туманной Инквизиции, в которой держат многих из них в плену. Конечно, там есть и другие. Но Белые Медведи обладают грубой силой и жаждой войны, которой обладают немногие другие Ордена. Из них действительно получились бы прекрасные союзники.

– Наши планы атаковать центры инквизиции реализуются, и мы можем провести кое-какие исследования и по этому поводу, – сказала Дарси.

– Мы с Сетом займемся этим, – предложил Калеб.

– Я всегда хотел увидеть Полярную столицу, – остро сказал Сет, и Калеб слегка улыбнулся, как будто знал это.

– Очень хорошо. – Джеральдин вычеркнула это из своего списка. – Мы обсудим вашу стратегию на этот счет, как только появится малейший намек, но сначала давайте поговорим о другом жизнеспособном союзе. Волдракианцы.

По комнате пронесся ропот недовольства.

– Они были враждебны с тех пор, как Дикий Король пригрозил вторгнуться в их земли и взял Мериссу Вега в качестве своей невесты, – сказал Тиберий, покачав головой. – Их брак создал временный союз – если это можно так назвать – но ее смерть снова ввергла отношения между Солярией и Волдракией в хаос. Мы не враги, но и после ее кончины мы не смогли заявить о своем истинном союзе с ними. Между нашим и их королевством слишком много вражды.

– Члены королевской семьи Волдрака отправили Лайонелу сундук, пока Лэнс, Габриэль и я находились в плену, – сказала Дарси, и я кивнул в подтверждение. – Мы это видели. Внутри него находилась чудовищная змея, которая убила одного из его драконов-оборотней. Это было послание об отказе вступить с ним в союз.

– Это действительно радостная новость, – прошептала Джеральдин, хлопнув рукой по столу.

– Не совсем так, – сказала Тори. – То, что они послали к черту Лайонела, не означает, что они не пошлют нас.

– Но император – ваш дедушка. – Джеральдин перевела взгляд с моих сестер на меня, и я понял, что меня очень заинтересовало это заявление. – Возможно, он только ждет призыва своего рода, чтобы подчинить вам мощь своей армии.

Зрение пронзило мой череп, как горячий нож, и мне открылся вид на далекий дворец, где на троне восседал человек с холодными глазами. Я наблюдал, как ему передали повестку моих сестер, и он усмехнулся, прочитав их просьбу о помощи, а затем сжал пергамент в своих руках.

– Пусть мои внучки докажут свою ценность на войне. Я рассмотрю возможность предложить им свою преданность, если они претендуют на этот трон.

Я моргнул и вернулся в комнату, и мрачная новость сорвалась с моих губ. Мне было противно сообщать такие новости, и я вздохнул, глядя на Дарси и Тори.

– Волдракианцы откажутся от союза. Император не желает участвовать в этой войне.

– Ох, барсучьи яйца, – выругалась Джеральдин.

– Ну вот и все. – Дарси со вздохом откинулась на спинку сиденья. – Есть еще кто-нибудь, Джеральдин?

– О, хм, хммм, просто дайте мне две порции козлиной грубости. – Джеральдин суетилась над своим списком, но я заметил, что в нем мало что написано.

– Давайте обсудим тактику ударов по Центрам Туманной Инквизиции, – предложил Макс, и вместо этого все заговорили об этом.

Чувство ужаса, которое я чувствовал весь день, снова нахлынуло на меня. Запах смерти висел вокруг меня, как дурное предзнаменование, а тиканье в голове говорило, что время для всех в этой комнате истекает. Я мог бы вернуться в центр этой войны, чтобы помочь, но, несмотря на мою решимость изменить судьбы всех тех, кто сидел вокруг меня, все, что я смог найти, заглянув в их будущее было неизбежностью конца, и я боялся, что даже мое предвидение не сможет спасти их в следующий раз, когда придет смерть.

ГЛАВА 26

Я выругался, когда перевернулся на своей водяной кровати в Аква Хаусе, матрас слегка хлюпал подо мной и заставлял Джерри подпрыгивать, когда она мирно лежала рядом со мной.

– Просто иди, ты, грубиян, – пробормотала она, не удосужившись открыть глаза, и я замер, удивившись, обнаружив, что она вообще не спит.

– Идти? – невинно спросил я.

– Я не дура, Макси, – сказала она, все еще не двигаясь ни на дюйм и не открывая глаз. – Я хорошо знаю порядки твоего Ордена, и с тех пор, как я решила запутаться в твоих сетях на более постоянной основе, я пошла еще дальше. Я прекрасно понимаю, что иногда тебе придется ночью покидать нашу постель и отправляться в путь, чтобы привести в восторг другого своими коварными выходками. Не бойся, я смогу провести несколько часов одиночества в постели. С чем я не могу справиться, так это с тем, что ты сопротивляешься этому.

Она была права. Прошло уже три ночи, и я уже не мог сопротивляться необходимости выпустить свою Песню Сирены. Это было частью меня. Когда я впервые принял форму Ордена, большую часть месяцев меня вынуждали использовать Сирену, произносящую заклинания других Фейри, но по мере того, как моя сила росла, необходимость становилась менее частой, и меня заставляли делать это всего несколько раз за все время прошедший год. Но как только во мне возникла необходимость, ее было уже не остановить. Где-то там Фейри хотели услышать от меня правду, и мне пришлось рассказать им ее.

– Ты уверена, что не возражаешь? – Я начал, но она отмахнулась от меня.

– Я могу справиться с тем, что ты целуешь другого, когда этого требуют твои дары, дорогой Макси. Если бы тебе от этого стало легче, я бы могла поцеловать и кого-нибудь еще.

– Нет, – прорычал я, зная, что это было неразумно с моей стороны, но все еще отказывался принять это предложение.

Она рассмеялась.

– Отлично. Может быть, тогда ты окажешь мне услугу и скатишься в занос? Потому что этой ночью мне нужно хорошо выспаться, а твое барахтанье мешает этому случиться.

Я улыбнулся, наклонился и прижался своим ртом к ее губам, прежде чем уйти.

– Единственные губы, которые я хочу поцеловать, – это твои, Джерри, – пообещал я ей, и она отмахнулась от меня с улыбкой, все еще закрывая глаза. Последние пару ночей она спала лучше, и мне не хотелось ее беспокоить.

– Ты довольно романтичное ракообразное, когда хочешь быть, не так ли?

Я вздохнул с облегчением, задаваясь вопросом, почему я вообще воздерживался от этого. Я убедил себя, что Джеральдин, возможно, разозлится на меня, когда поймет, что мне придется поцеловать еще одного Фейри, но мне не следовало этого делать. Она была всем, чего я хотел, и она это знала. Потребности ордена были ничем перед этим.

Я оделся в джинсы и черный свитер, надел пару ботинок, а поверх них натянула темно-серое шерстяное пальто. На улице было холодно, как в яйцах белого медведя, и один взгляд на куполообразное окно, составлявшее мою комнату, показал, что паутина льда прилипла к его вершине там, где озеро местами начало замерзать. Это было единственное время года, когда я чувствовал легкую зависть к огненным элементалям.

Я еще раз поцеловал Джерри, надеясь, что она заслуженно выспится, пока меня не будет. Клянусь, иногда она спала всего несколько часов, вставая задолго до рассвета, чтобы начать свой ежедневный ритуал приготовления завтрака, и только звезды знали что еще. Но я не мог отговорить ее от этого, и мои попытки заставить ее больше отдыхать часто сопровождались щипком за ухо. Даже сейчас я едва увернулся, когда она хлопнула меня рукой и назвала медлительной миногой. Затем я вышел из комнаты и пошел по коридору, потребность дарах нарастала, как отчаянная боль в груди.

На ходу я вытащил из кармана свой Атлас, пытаясь отвлечься от ноющего ощущения в животе.

В эти дни я не тратил много времени на социальные сети, но следил за новостями, в основном заставляя себя читать пропагандистскую чушь, которую Лайонел распространял по миру. Нам нужно было следить за ним и читать между строк то, что он выпускал, чтобы понять, что мы можем использовать против него.

В последнее время ничего особенного не было, что само по себе тревожило, но, просматривая статьи, поддерживающие обе стороны войны, различные идеи и идеалы, обсуждаемые журналистами, которые, похоже, очень мало знали об этом, я заметил одну небольшая статья, которая привлекла мое внимание.

Целые здания исчезли в городе Керендия после того, как сильное землетрясение разбудило горожан прошлой ночью в 2 часа ночи. То, что сначала считалось провалом, образовавшимся по всему городу и поглотившим здания целиком, теперь было объявлено диверсией после того, как после трагедии было сообщено о наблюдениях массы квестианских кроликов.

Среди потерянных зданий были две школы, хранилище, содержащее золотые слитки для граждан по всему королевству, музей, полный бесценных артефактов, созданных на протяжении веков, и дом престарелых. Новый Центр Инквизиции находится в стадии строительства, чтобы разобраться с массой Квестианских Кроликов, которые, как полагают, были вовлечены в рытье глубоких нор под городом, чтобы вызвать подобную катастрофу, и всем, кто что-то знает о заговоре, предлагается высказаться.

Мэри Тайлер:

Я знала, что эти Кролики были сомнительными. Никогда не доверяла своему соседу Джиму. Всегда роет норы в своем саду за домом. По моему мнению, похоже, он готовился к этому моменту. #жуткийзверь #гнилойхвост

Лиана Рамирес:

Это неправда! Мы, Кролики, нежные души! #осуждениекроликов #респектабельныекролики #пуховыеспирации

Карсон Альвион:

Это чертова ложь, созданная Лжекоролем, чтобы заявить права на эти золотые слитки и артефакты из этого музея. Он разрушил другие здания и убил невинных, чтобы заставить вас ненавидеть Квестианских Кроликов. Если ты проглотишь эту чушь, ты получишь то, что тебя ждет в мире боли, которую я лично доставлю к твоей двери. Я записываю каждое имя каждого ублюдка, поддерживающего этот пост.

Лина Кей:

Ах, теперь все имеет смысл, эти паршивые маленькие существа наконец-то показывают свое истинное лицо #низшиеорденыдолжныбытьуничтожены #приближаетсяновыйрассвет

Кейтлин Сиско:

Не глотай это дерьмо! #истинныекоролевызащитятнас #правилакроликов #пушистаяярость

Я сунул свой Атлас обратно в карман, сделав мысленную пометку предложить помощь всем бегущим Квестианским Кроликам в ближайшие дни. Когда Лайонел смолил Орден своей кистью, вскоре они были брошены, и им требовалась наша помощь, чтобы их не увезли в Центр Инквизиции.

Я добрался до выхода из Аква Хауса, а затем вышел на свою любимую поляну, где был особенно хорошо сформированный камень, на котором я мог устроиться.

Песня Сирены уже прокатилась по моему горлу, и я ерзал на ходу, впадая в транс чистейшей магии моего вида. На ходу я снял пальто, вздыхая от ласки чешуи, колеблющейся по моей коже.

Я отдаленно ощущал укус холода, но зов магии моего Ордена настаивал на том, чтобы по крайней мере часть моей чешуи подверглась воздействию звездного света над головой.

Я снял свитер и бросил его у подножия скалы, прежде чем использовать импульс магии воздуха, чтобы подняться на него.

Я занял идеальное положение наверху, а затем с облегчением выдохнул, наконец позволив своей Песне Сирены вырваться из меня всерьез. Неземной крик моей песни сорвался с моих губ тайной симфонией, предназначенной только для меня и Фейри, которым суждено было услышать ее зов.

Пока я ждал на своем камне, во мне росло предвкушение, сила песни привлекала ко мне ничего не подозревающих Фейри, в то время как магия строилась и строилась, отчаянно желая насытиться.

Когда-то я боялся этого волшебства, неизвестной неизбежности выпуска моей песни в мир и ожидания, пока судьба выберет душу, которая будет слушать ее, но со временем я начал наслаждаться этими ночами, принимая чистоту волшебства и предлагая подарить поцелуй тому, кого я вызвал.

Толстые стебли бамбука, обрамлявшие одну сторону поляны, зашуршали, тяжелые шаги приближались и возвещали о прибытии Заклинателя Песни.

Я запрокинул голову назад, позволяя лунному свету струиться по мне самым лестным образом, напрягая мышцы лишь немного, чтобы продемонстрировать их и устроить хорошее зрелище призванным Фейри, когда они прибудут.

– Хватит позировать, засранец, это я.

Я обернулся на звук голоса Дариуса, вздохнул, когда он пренебрежительно отозвался о совершенно впечатляющем заклинании сирены, и скрестил руки в знак протеста против его легкомысленного тона.

– Ты должен быть в восторге и впечатлении, смотреть на мои губы и отчаянно нуждаться в этом поцелуе, – сказал я ему, нахмурившись от раздражения.

– Да, ну, возможно, я был первым несколько раз, но к четвёртому разу это как-то теряет свой блеск.

Я выдохнул, затем спрыгнул со своего камня, но не пошел дальше, потому что это он был тем, кто был зачарован песней, поэтому он должен прийти ко мне.

– Если бы я знал, что это ты, я бы не откладывал это на последние несколько дней, – пробормотал я.

– Нет, ты бы был на этом камне с самого рассвета, отчаянно ожидая наступления ночи, чтобы ты мог заманить меня к своему особенному валуну, – насмехался он, подзывая меня к себе, но я просто прищурился и держал свою стойку.

– Я заманил тебя сюда, засранец. Подойди ко мне и проведи ночь, застряв в этом волшебном кругу. Вот как это работает, – сказал я.

Дариус вздохнул, как будто это было лишь лишней тратой его драгоценного времени, а затем прошагал оставшееся расстояние до меня. Он не стал терять времени, схватил меня за щеки и прижался губами к моим, твердо требуя, чтобы магия насытилась и это взаимодействие закончилось.

Однако его серьезный подход превзошел подход Сета. В последний раз, когда я позвал его к себе, он принес свечи, чтобы создать настроение.

Наша магия встретилась, и я предложил ему воспоминания как свою часть этого обмена, мои дары подталкивали меня к тому, что ему нужно было знать, и приземлялись на воспоминания о четырех из нас, Наследников, в детстве, мчащихся по соснам снаружи, в мое родовое поместье. Мы кричали и кричали друг на друга, стреляя из деревянных арбалетов, начиненных магическими дротиками, между толстыми стволами. Каждый раз, когда один из дротиков во что-то попадал, из него вырывался взрыв яркой магии, окрашивая объект или человека, в которого он попал, и вызывая небольшой разряд электрически заряженной энергии.

Мы были покрыты радугой волшебной пыли и забрызганы грязью, наши улыбки были наполнены широкой и чистой радостью, на которую могли претендовать только дети.

Я расслабился, погрузившись в воспоминания, позволив ему увидеть все это, и никто из нас не подталкивал и не тянул ни к чему большему. Но что-то продолжало удерживать мое внимание, что-то, что выло, кричало и металось, пытаясь сфокусировать мое внимание.

Я пытался игнорировать это, мой распорядок дня с Наследниками, направленный на то, чтобы освоить волшебство Песни Сирены, и это просто. Нам понравилось делиться воспоминаниями из детства.

Вот только сегодня вечером это, казалось, совсем другим. Мне казалось, что у магии была более важная цель – сблизить нас, как будто сила моих даров Сирены требовала от меня большего и не смягчилась, пока я не переключил свое внимание туда, куда оно было направлено.

Я схватил бицепс Дариуса, когда сила укоренилась, песня, которая окружала нас, становилась все громче и настойчивее, воспоминания о нашем детстве исчезли, и их место занял жалкий звук.