Текст книги "Беспокойные звезды (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 57 страниц)

Армия Лайонела приближалась: линия кентавров в бронзовых доспехах, украшенных его эмблемой, неслась в этом направлении с луками и стрелами в руках. Женщина направила в меня свою первую стрелу, и я попытался двигаться с огромной скоростью, но темная магия выбила из меня все.

Я вскрикнул, когда стрела вонзилась в брешь в моей броне, попав в плечо и повалив меня на спину. Затем их копыта загрохотали ближе, и я ничего не мог сделать, чтобы остановить то, что последовало дальше. Они не остановились, чтобы завершить убийство, они позволили своим копытам сделать это за них, звери топтали меня, ломая кости и ребра.

Я хрипел, пытаясь пошевелиться, пытаясь оттащить себя от греха подальше, но они не прекращали приближаться. Смерть приблизилась, и мне пришлось закрыть голову руками и молиться звездам, чтобы меня пощадили. Я перекатился на живот, пытаясь свернуться калачиком под натиском копыт, но меня продолжали бить еще больше, моя спина внезапно издала ужасный щелкающий звук, и все ощущения покинули мои ноги.

Я застонал в грязи, боль от всего этого воспламенила мои нервы.

Топот наконец прекратился, кентавры двинулись в более масштабную битву, и поле битвы вокруг меня стало тихим, поскольку Лавиния направила свои силы в другое место, уходя вдаль. Между тишиной и болью я сосредоточился на своей паре и правде, которая навсегда запятнает мою душу.

Я подвел ее.

Я перевел взгляд на небо, увидел красные и синие цвета, освещающие облака, и стиснул зубы, вспомнив обещание, которое я дал ей. Клятва, которая сокрушит мою душу, если я ее нарушу.

Я пополз вперед, мои ноги были беспомощны, я царапал грязь позади себя, думая о том, что мне нужно больше всего. Кровь.

Смерть не могла завладеть мной ни сейчас, ни когда-либо, потому что я принадлежал ей. Я не буду лежать в могиле до тех пор, пока наша жизнь не станет изрядно изношенной, а ее улыбка не украсит тысячи славных дней. Нам суждено было взойти вместе с завтрашним солнцем, и я увижу этот рассвет вместе с моей любовью, что бы ни случилось.

ГЛАВА 91

Огромный черный Дракон сделал три огромных шага ко мне, затем обернулся, передо мной появился Тарикс и окутался теневой одеждой, как я видел его раньше. Однако на этот раз он не стал подражать моему костюму, а вместо этого создал пластины из переплетающихся черных доспехов собственной разработки, с шипами, возвышающимися над его плечами и локтями, плотно прилегающими, но позволяющими ему двигаться.

– Итак, – сказал я, взвешивая топор в руке и слегка перемещая свой вес.

Когда этот бой начнется, он не закончится легко, но я готов был поспорить, что отрубить ему голову будет правильным шагом.

– Итак, – ответил Тарикс, наклонив голову и осматривая меня. – Похоже, что сегодня вечером ты пировал смерть, брат. И тут я подумал, что должен быть монстром среди нас.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, мне не очень понравилась такая оценка.

– Я борюсь за честь и свободу нашего народа. Я борюсь с тиранией и угнетением, и, прежде всего, я борюсь за то, чтобы посадить на трон нашего королевства правильных монархов. За что ты сражаешься, брат? – Я усмехнулся на последнем слове, давая ему почувствовать презрение, которое я испытываю к этому титулу, и он моргнул, почувствовав кислоту в моем тоне.

– Я думал, что в последнее время мы стали более… вежливыми, – медленно произнес он.

– Ответь на вопрос, и мы увидим, насколько вежливыми мы можем быть с противоположных сторон войны.

– Что ж, боюсь, на этот вопрос сложно дать ответ. Потому что я не участвовал в этой битве, поэтому я не могу сказать тебе, за что я сражаюсь, поскольку я всего лишь наблюдаю за этим хаосом.

Я нахмурился, рассматривая его безупречный вид и пытаясь найти в памяти хоть какие-нибудь его признаки, прежде чем он пронесся по небу и сбросил меня со спины Ксавьера.

– Почему нет? Наш отец держит тебя в резерве? – спросил я, слишком хорошо зная мысли человека, который нас породил.

– Мне было приказано присоединиться к битве, – ответил Тарикс. – Я просто пытаюсь решить, на чьей стороне сражаться.

Мои губы приоткрылись на словах, которых не было. Я смотрел на него, действительно смотрел, и обнаружил, что он… другой. Тьма, которая когда-то скрывалась в его глазах, исчезла, и, вдобавок ко всему, он больше не вызывал своим появлением этот отвратительный запах смерти. В выражении его лица была неподвижность, которой не было раньше, и тени, извивающиеся сквозь его пальцы, больше не были окрашены в сплошное черное, а мерцали серебряными крапинками.

– Тени очистились, – сказал я, кивнув подбородком на его руки. – Тебя они тоже держали в плену?

Тарикс посмотрел на свои руки с коротким вздохом, отвлечение, это была именно та возможность, которая мне была нужна, чтобы ударить его, и все же… я остался на месте.

– Нет, брат, я не думаю, что когда-либо был существом, которым можно было бы так тщательно управлять. Но… да, моя мать потеряла контроль над мной. Я больше не слышу, как она шипит мне в ухо. Я больше не чувствую себя обязанным доставлять ей удовольствие. На самом деле, я вообще больше ничего к ней не чувствую.

– Ты ожидаешь, что я поверю в это? – Я усмехнулся. – Ты приходишь ко мне, называешь меня братом и заявляешь о какой-то связи между нами из-за этой неясной кровной связи, и ты ожидаешь, что я поверю, что ты так легко отвергаешь кровные узы со своей собственной матерью?

– Я пришел к тебе, потому что ищу то, чему еще не придумал название. Я хочу почувствовать то, что как мне, кажется, ты чувствуешь так легко. Хочу ощутить вкус ветра и почувствовать биение своего сердца по причине, гораздо более важной, чем физическое истощение, и я думаю, ты знаешь, что значит испытывать все это. Кровь – одна из немногих вещей, которые у меня есть. Моя связь с четырьмя людьми в этом мире – это неоспоримая правда обо мне, которую нельзя отрицать. Но я устал от поводка нашего отца и манипуляций моей матери. Не думаю, что найду в их враждебной компании то, чего мне не хватает.

Я стиснул челюсть, не желая слышать эти слова, не желая ощущать укол гребаной жалости, которая терзала меня изнутри, и не иметь никакого понимания того, чего именно он искал. Но я ощутил. Я знал, чего он никогда не найдет, находясь в ловушке компании моего отца и Лавинии. В конце концов, именно это меня и спасло.

– Смерть пришла ко мне, – добавил Тарикс в разговоре, как будто мы двое не сидели на вершине горы, в то время как под нами шла война, и крики тех, кто стоял лицом к ее концу, сворачивались клубком.

– Я знаю это чувство. И я сомневаюсь, что ты вернулся тем путем что и я, так как же ты избежал этого? – спросил я, несмотря на любопытство.

– Паромщик забрал души, которые моя мать связала со мной. Он был… – Тарикс поджал губы, явно не желая продолжать. – Ну, можно сказать, что он не считал, меня достойным подношением. И вот я здесь.

Он широко раскинул руки, и я понял, что в его руке нет никакого оружия. Он не стоял, готовый к бою, и даже не наблюдал за мной с той проницательной наблюдательностью, которая могла бы предположить, что он готов защищаться. Он предлагал мне бесплатный удар по нему, если я этого захочу. Ну, или так, или…

– Ты хочешь, чтобы я предложил тебе место в нашей армии? – спросил я, прищурив на него глаза. Мы обсуждали возможность попытки переманить его на нашу сторону, но отклонили эту идею. Эти измученные души были привязаны к нему, и его творение было за пределами нашего понимания. Но если то, что он говорил, было правдой, тогда эти души не только были отданы смерти но и находились там, где им и было место, но и он больше не был запятнан тьмой теней Лавинии, а это значит, что человек, стоявший передо мной, был именно этим. Наполовину Фейри, наполовину Нимфа, продукт амбиций и жестокости нашего отца – для меня это не так уж и разные понятия.

– В вашей? – спросил Тарикс, злобная ухмылка приподняла уголок его губ, словно мысль об этом предательстве взволновала его.

– Такую сделку должна заключить одна из Истинных Королев – в идеале обе, – уклонился я, но его ухмылка только усилилась.

– О, я думаю, что король-консорт имеет некоторое влияние. Кроме того, твоя королева заключила со мной сделку, она мне должна.

– Что она тебе должна? – спросил я, прищурившись и сделав мысленную пометку поговорить с женой о хитроумных сделках со свирепыми существами, потому что у нее это слишком вошло в привычку.

– Это было на усмотрение судьбы. Точно так же, как судьба бросила тебя сегодня на моем пути, брат. Итак, вопрос в том, что ты будешь делать со мной теперь, когда я у тебя есть?

Я смотрел на него несколько долгих мгновений, затем разочарованно фыркнул, молча проклял жену и вложил топор в ножны.

– Я направляюсь в Нефритовый замок, – сказал я ему. – И когда я доберусь туда, я планирую обезглавить нашего отца. У тебя есть какие-либо проблемы с этим?

Тарикс ухмыльнулся.

– Знаешь, только сегодня утром я думал, насколько лучше он будет выглядеть без головы. Она подойдет к его отсутствующей руке.

Я продержался всего несколько секунд, прежде чем рассмеяться и ухмыльнуться в ответ брату, о котором я не просил, но теперь оказался в одной куче с ним.

– Ну, может быть, мы все-таки родственники.

– Ну давай же. Я могу провести тебя в замок, если ты этого хочешь. – Тарикс обернулся в мгновение ока, его огромная форма Дракона снова возвышалась надо мной, и, несмотря на мое здравое суждение, несмотря на мое знание того, кем он был и откуда он пришел, я обнаружил, что приближаюсь к нему.

Мне оставалось только надеяться, что я не схожу с ума и что я прав, следуя своей интуиции, потому что в противном случае я собирался подать себя на серебряном блюде человеку, которого пришел сюда убить.

Но по какой-то неизвестной причине я доверял Тариксу, и, забравшись ему на спину и спрятавшись скрывающими чарами, я позволил себе насладиться трепетом осознания того, что наконец-то подберусь к отцу достаточно близко, чтобы покончить с этим.

ГЛАВА 92

Я яростно сражался с гигантским кавказским орлом, чьи когти так глубоко вонзились в меня, что, клянусь, тварь задела кость, боль в моей руке ослепляла, пока она поднималась все выше и выше к клубящимся грозовым облакам над головой.

Я нанес удар кинжалом по его лапам, но угол, под которым он меня держал, не позволил мне коснуться его плоти.

– Отпусти меня, уродливый ублюдок! – Я ревел, пинался и метался, мой разум заполнился болью.

Мы прорвались сквозь серые облака, и капли ледяной воды потекли по моей коже, а я обнаружил, что вообще ничего не вижу в ее глубинах.

Прогремел гром, и яростный рев зверей, сражающихся в небе, наполнили воздух, окружив меня ужасающим зрелищем монстров, которое я мог не только предсказать, но и увидеть.

Огонь вспыхнул в моей ладони, и я быстро помолился любой звезде, которая была склонна сжалиться надо мной, прежде чем бросить поток голодного пламени в орла, который держал меня.

Птичий оборотень взвизгнул, когда его поглотило пламя, и мой недолгий триумф был разрушен ощущением падающего в животе чувства, когда я внезапно падал на землю.

Я вскрикнул, моя кровь хлынула в небо надо мной, а в глубине моей головы паника Ориона встретилась с моей собственной. Видение, как он продирался сквозь грязь поля битвы, в то время как агония охватывала его изломанное тело, затмило мое видение, в то время как он, без сомнения, видел, как я падаю с неба навстречу собственной смерти. Узы ковена взывали о помощи для нас обоих, которую никто не мог оказать.

– Дерьмо! – кричал я, призывая магию земли и задаваясь вопросом, смогу ли я каким-нибудь образом смягчить свое падение и спастись от смерти на такой высоте, при условии, что я не упаду лицом на копье еще до того, как ударюсь о землю.

Облако осветилось вспышкой молнии, и я был ослеплен прежде, чем столкнулся с жилистыми мышцами крыла Дракона.

Я подпрыгнул, перевернулся, а затем выругался, когда искры молний впились в мои скользкие от крови ладони, когда я соскользнул по длинному склону крыла Дракона.

– Данте? – сказал я со смехом от удивления и бесконечной благодарности.

Огромный Штормовой Дракон зарычал в подтверждение, прежде чем дернуть крылом и подбросить меня на спину.

Мой смех перешел в крик возбуждения, когда Данте на скорости вылетел из облаков, и меня снова чуть не отбросило от него.

Я хлопнул рукой по испорченной руке и стиснул зубы от боли, залечивая раны, мое зрение прояснилось, а разум сосредоточился, когда капли дождя падали мне на щеки.

– Позволь мне помочь тебе с этим, – сказал я, заметив копье, застрявшее в плече Данте, и выдернув его.

Я швырнул его прямо в грудь вражеской Гарпии, когда она бросилась на нас, и отправил ее по спирали прочь, чтобы она врезалась в землю далеко внизу.

Данте выплюнул молнию в стаю грифонов, поджег их шкуры, а я приложил ладони к его темно-синей чешуе и принялся лечить многочисленные раны, которые он получил во время сражений в небе. Он хмыкнул от облегчения, и я был рад, что могу чем-то ему помочь.

Видение Ориона снова перекрыло мое собственное, его боль и страх заставили меня испуганно задохнуться, прежде чем я все это сморгнул.

– Мне нужно добраться до Ориона! – Я крикнул. – Он ранен!

Я выпустил впереди нас искру энергии, моя связь с Орионом позволила мне так же просто, как дышать, отметить его местонахождение, и Данте сразу же помчался по следу золотого пламени.

Мы нырнули сквозь облака, но гулкий рев разорвал воздух справа от нас, и Дракон бронзового цвета столкнулся с нами с такой силой, что меня чуть не отбросило со спины Данте.

Лозы вырвались из моих рук, хлестнув мои ноги, чтобы я мог сосредоточиться на использовании своей магии, чтобы помочь в бою, но когда пара деревянных копий сформировалась в моих кулаках, серый Дракон нырнул на нас сверху.

Данте перевернулся, молния вылетела из его тела смертоносной дугой, но между двумя Драконами он не смог сосредоточиться на атаке и вместо этого был вынужден защищаться.

Я попытался игнорировать ужасное ощущение, что мой живот остался на высоте ста футов над нами, когда мы рухнули на землю и нацелились на серого зверя, метнув прямо в него первое из своих копий. Я мог только молиться, чтобы Орион смог продержаться еще немного, потому что, когда в моей голове звенело от звуков сражающихся драконов, я знал, что это будет чертово чудо, если мне удастся выжить достаточно долго, чтобы помочь ему.

ГЛАВА 93

– Кузница вон там! – Я командовала своим Легионом, метнув цеп и ударив череп барахтающегося дурака, которого великий Драгун осмелился назвать воином. Никто не был более стойким, чем армия Истинных Королев, наша битва была величественной в своих усилиях, но эти пустословы не имели в своих сердцах той непоколебимой храбрости, которой обладали мы.

Мой энергичный сибас доблестно сражался рядом со мной, стреляя вперед ледяными копьями, разрывая ряды наших врагов. Еще один из его губительных ледяных клинков пролетел мимо моего уха и вонзился между глаз рычащего упыря. Он упал, как мешок с горохом, разорванный у ног, рухнув подо мной и предоставив мне возможность перепрыгнуть через его безвольный труп и броситься в следующую схватку.

Взмахом цепа и шквалом ледяных осколков, брошенных рукой, я сразила еще одного кретина. Справа от меня Джастин Мастерс двинулся вперед, плетя огненную паутину и ловя его, как счастливая муха. Он сражался, как поистине рыцарская многоножка, и каждая смерть, которую он принес во имя наших королев, сияла блеском над его головой, как тиара славы.

– Пропустите их! – раздался рев вражеской армии, и, подобно отступающему океану, копытные и недоразвитые стоявшие перед нами расступились, открыв взору большую опасность.

Мое сердце екнуло, но меня не потрясло появление этих новых и жалких дьяволов, носивших за спиной странные металлические орудия.

Я кричала, чтобы мой Легион Звездопада перестроился, плотно приближаясь, пока я смотрела на приближающуюся волну Немейских львов, оборотней и Репсианских тигров, направлявшихся к нам с искрящимся убийством в глазах. Оружие на их спинах шипело и жужжало магией, обещая невиданную жестокость.

– Построение щита! – Я взревела, и мы все поделились силой, направляя нашу бурную, бурлящую магию моему дорогому дельфину, который создал вокруг нас мощное силовое поле.

В воздухе танцевал взрыв света, когда эти злополучные пушки одновременно выпустили выстрелы. Мы сомкнули ряды, как нилли на соседском норге, и отдали все силы нашему щиту, но каким-то образом, глубоко в водах моей леди, я знала, что этого будет недостаточно.

Я издала хаотический крик, требуя, чтобы лед и земля присоединились к щиту над нами, и сама превратила его в арочный купол. Оно было могущественным и несокрушимым. Тем не менее, когда эти ужасные взрывы обрушились на наш щит и треснули, наша магия выдохлась, растворилась и поглотилась той ужасной силой, которая содержалась в этих пушках.

Слишком скоро мой Легион был обнаружен, и еще больше этих ужасных орудий открыли огонь, как раз в тот момент, когда первая линия зверей столкнулась с нами.

Гигантские лапы Тигра сбили меня и помчались мимо, чтобы атаковать мой Легион. Крики раздались от моих воинов, когда раздавались выстрелы из этих орудий, а от грохота у меня гудели в ушах. Многие были убиты этим ужасающим магическим оружием, и горе схватило мое сердце и потрясло его, как собаку костью. Падая, я потеряла из виду своего Макси боя и вскочила на ноги, моя броня была немного помята, но из-за этого происшествия я не стала хуже.

Я издала дикое рычание и подняла цеп, побежав прямо к Немейскому льву, который пронесся сквозь мой батальон. Я поймала Льва за хвост, и меня сбило с ног, пока он продолжал бежать, цепляясь изо всех сил, а мои ноги тряслись, как будто я исполнял джайв Джимини. Размахнувшись и бросившись, я бросилась ему на спину позади установленного пистолета, и зверь взревел, его голова резко повернулась, а глаза уставились на меня. Но пока это не была моя цель, о нет, я была здесь из-за буйной штуковины, привязанной к его позвоночнику.

Я бросила цеп один раз, затем второй, и шипастый шар проделал дыры в пушке и разбил ее, как скалу. Но этого было недостаточно. Поскольку я крепко держалась за мех Льва, один подъем головы показал мне, какие разрушения ждут меня впереди. Мой Легион Звездопада разрывался взрывом, их щиты рушились от удара, а магия врезалась в их кости, прорезая огромные дыры в их груди.

Свистящая металлическая стрела прожгла череп зверя, на котором я ехала, и он рухнул на землю. Я думала, что могу стучать и цокать им о землю, но вместо этого волшебный ветер подбросил меня в воздух и усадил на спину моего непристойного лосося.

– Их слишком много, Джерри, – в ужасе сказал Макси, снова поднимая лук, как неустрашимое существо, которым он был, выпуская еще одну стрелу и убивая дикого Оборотня, прежде чем использовать свою магию воздуха, чтобы вернуть стрелу в колчан.

– В этом мире никогда не бывает слишком много врагов, которых нужно победить, – сказала я, задрав подбородок кверху и повернувшись к ряду бегущих зверей с хитрыми ружьями, направлявшихся прямо на нас.

Я подняла свой цеп, земля подо мной задрожала, когда я вызвала внутри нее землетрясение, и с резким щелчком силы я заставила землю прогнуться, сбивая одно, затем другое и еще. Но я не смогла поймать их всех, и когда я закрыла землю над их головами и оставила их в дьявольской грязи, я обнаружила, что мой взгляд упал на волка с глазами черными, как смерть, с пушкой на его спине, заряженной испепеляющей силой, его сияние почти ослепляло.

Макс промчался мимо меня, стрела была направлена, и в его глазах был рев неповиновения, когда оружие выстрелило в нашу сторону, и его стрела улетела в тот же момент. Тогда я увидела это: момент моего создания. Потому что это был либо он, либо я, мы не могли оба уйти с этого поля смерти. И если бы это мог быть только один из нас, то пусть это будет он. Пусть это будет мой лосось.

Я заставила землю дернуться, отбросив моего Макси боя в сторону, когда стрела вонзилась в голову Оборотня. Там, в суматохе, был Джастин, бросающийся передо мной. Я пыталась защитить нас обоих в отчаянной попытке выжить, запрятав нас в комок земли. Но этот пылающий шар силы врезался в него, поглотив силу моего щита и обнаружив нас под ним.

Моя сила земли, возможно, немного замедлила его, но недостаточно, потому что всемогущий взрыв пронзил грудь моего дорогого Джастина и врезался в мою собственную грудь, разбив мой нагрудник и обнаружив плоть. Я издала последний предсмертный крик, молясь, что я сделала достаточно, чтобы Истинные Королевы подумали обо мне на новом рассвете и знали, что я сражалась за них изо всех сил.

– За Истинных Королев, – прохрипела я, высоко подняв цеп, прежде чем моя рука обмякла, мертвый вес Джастина украл остатки моего дыхания.

Мои глаза стали закрываться, когда я цеплялась за сознание, желая еще раз взглянуть на свою саламандру, прежде чем я ступлю за Завесу, где меня ждали моя милая мама и дорогой папочка. Я чувствовала их присутствие рядом, они уводили меня прочь, но, ох, если бы я только могла остаться. Если бы.

И вот он, Макси, стоящий надо мной на коленях, выкрикивающий мое имя и отталкивающий от меня труп Джастина. Я чувствовала запах крови, чувствовала гноение своей плоти, пока эта ужасная магия продолжала кусать и грызть мои кости.

Увы, все закончилось.

– Я заставила их гордиться? – прохрипела я, неуверенная, действительно ли эти слова сорвались с моих губ. – Будут ли мои королевы думать обо мне с оттенком гордости в голосах после этого дня, Макси?

– Останься со мной, – прохрипел он со слезами на глазах, пытаясь соединить свою магию с моей, чтобы исцелить меня. Но реальность наступила, когда он не смог найти никакой связи, поскольку что-то в этих ужасных взрывах помешало этому случиться.

Из моих легких вырвался хриплый вздох, когда я вдохнула сладкую любовь, которую нашла в этом мире.

– От горных вершин до песчаных дюн, моя любовь будет жить для тебя вечно, – пообещала я, пытаясь дотянуться до него, но во мне уже не было дендихопа. Больше никаких кинкипанков и дангадонгов. Мне конец.

– Я люблю тебя, Джерри, только не прощайся. Я могу это исправить, – сказал он в отчаянии, слезы ласкали его прекрасное лицо, и о, этот человек никогда не должен знать такой боли. Если бы я только могла забрать ее и не быть источником таких страданий.

– Скажи мне, что я заставила их гордиться, – спросила я.

– Конечно. Без тебя они бы ничего этого не сделали, – прорычал он, все еще пытаясь найти во мне этот бьющийся пульс, тот источник магии, за который можно ухватиться и спасти меня. Но правда теперь звенела в воздухе, как колокольчики в нунгарде. И никто не мог отрицать их призыв.

Меня покинул вздох неудачи. Завеса была тонкой, и я могла видеть другую ее сторону: мою душу наполовину здесь, наполовину там. Руки схватили меня, и смерть была так приветлива, что трудно было быть испуганной. Мой страх был связан с тем, что я оставила позади: незавершенной войной, битвой, поглощающей мою любовь одну за другой.

Моя мама была рядом, все с теми же ясными глазами и носом-пуговкой, звала меня к себе, так близко, что я почти могла упасть в ее объятия. Но как я могла пойти к маме, если я подвела своих королев?

Я подняла голову и встретилась взглядом с папой, находя там утешение в денди-компании семьи, которой мне так сильно не хватало.

– Мы так гордимся тобой, моя маленькая тыковка, – воскликнула мама, ее слезы катились по щекам, хотя она на мгновение исчезла из поля зрения, закружившись в золотом тумане. Я снова увидела небо, но затем снова увидела своих родителей, здесь и там, я была в обоих местах одновременно.

– Ты дала им лучшее от имени Грас, – прогремел папа, и во мне возникла паника из-за этой сокрушительной правды. Я покидала мир живых. Я бы не оставила их всех позади, и я содрогнулась, стряхивая зов этого туманного пути, вместо этого стремясь к жизни, ища моего Макси, мою драгоценную Тори и любимую Дарси, но я не могла найти пути назад.

Джастин был там, стоял с моими родителями среди густого тумана, который вел меня дальше. На его лице отразилась растерянность, когда члены его семьи подбежали ближе, чтобы обнять его. Он встретил мой взгляд, с грустью и принятием в глазах, позволяя им увести его и направляясь во внушительный, но красивый дворец, возвышавшийся там, на грани всего.

– Спасибо, мой доблестный друг, – обратилась я к нему, потому что он пытался спасти меня, и это не могло быть забыто.

Он улыбнулся мне в ответ, довольный. Но я не была. Как я могла быть такой?

– Я… не могу остаться, – прошептала я, чувствуя нарастающую панику. Как я могу остаться, чтобы с такой же готовностью, как детеныш, идти в пасть рокового тюленя? Мои королевы нуждались во мне. Они все еще там сражались за справедливость и правду, и я поклялась быть там до самого горького конца. Но в этом-то и заключалась проблема с тралением, не так ли? Это был конец. Во всяком случае, мой. И цепов, которые можно было бы бросить, не осталось.

– Иди к нам, букашка, – подбадривал папа, протягивая мне руку. Эта рука, такая родная, такая доступная, но затем в моей голове зазвучала песня, непохожая ни на одну другую. Песня жизни, красоты и исцеления. Песня, спетая грохочущим тенором, такая глубокая и крепкая, что привязалась к моей душе. Я почувствовала, как она тянет меня, и мои родители с удивлением смотрели на это.

– Ее душа колеблется, – выдохнула мама, а затем она угасла, моя путеводная звезда вернула меня к нему убаюкивающим ритмом его песни Сирены.

– Наша любовь сопровождает тебя, как звенящий ветер за твоей спиной! Держи её так близко, как грязную палку перед лицом дьявольской пыли! – сказала мама, и я попыталась поговорить с ней, но теперь этот путь смерти закрывался для меня, вместо этого хлынул путь жизни.

Боль. Это было начало. Ощущение жжения и разрыва в груди, но меня не испугала бы такая травма. Там, надо мной, со слезами на щеках, с сосредоточенно закрытыми глазами, пока он спасал меня от неминуемой смерти и исцелял мое тело песней всех песен, я нашла свою саламандру.

Он удалил остатки моего нагрудника, моя вздымающаяся грудь едва удерживалась в одежде, которую я носила под ним, пока моя плоть сросталась. Это было непохоже на магическое исцеление: моя кожа отвечала на ноты его голоса, сливаясь воедино, потому что он пел её с такой любовью, что она не могла устоять перед необходимостью откликнуться на ее просьбу.

И когда его песня была закончена, его глаза распахнулись, и он нашел меня исцеленной и целой, вернувшуюся с грани гибели.

– Джерри, – выдохнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня, его вкус был таким сладким на моих губах.

Я ответила на его поцелуй, украв на его губах лишь мгновение невозможной надежды, прежде чем он поднял меня вертикально, и я обнаружила, что я стою в его воздушном щите на поле опустошения. Четверть моего Легиона Звездопада была разорвана вдребезги, но те, кто выжил, перегруппировывались, реформировались и кричали от ликования, когда видели, как я поднимаюсь среди них.

Макси бой вложил мне в руку цеп, и моя нижняя губа задрожала от волнения, когда я перевела взгляд на вражескую армию, которая снова приближалась. Позади нас звери с пушками на спинах продвигались все глубже в наши ряды, вызывая бесчисленное количество смертей и оставляя за собой кровавый след убийств. Но моя задача была ясна. Прорываться сквозь ряды проклятого Драгуна и никогда не останавливаться. Теперь я не могла повернуть назад; Я не могла преследовать эти дикие машины на спинах этих зверей. Нам пришлось двигаться дальше. Продолжать нарушать их границы.

Я накинула себе на грудь новую металлическую пластину доспеха, хотя она и близко не была такой мощной, как пластина, которую я потеряла. Так и должно быть.

Затем я повернулась лицом к нашему тяжелому положению и проревела одно слово.

– Вперед!

ГЛАВА 94

Я чувствовал каждую смерть, каждый порез и перелом, каждый кусочек и щепку. Они поражали меня с большей силой, чем бомбардировавшая меня магия или мечи, проносившиеся в мою сторону. Я не мог оторваться от них, и с каждым резким толчком они впивались в мою голову, как гвозди, которые забивают все сильнее.

– Брайан, – выдохнула Элейн, защищая нас двоих куполом магии земли, в то время как нас осаждали со всех сторон.

– Это становится глубже. Слишком глубоко, – выдохнул я. – Я никогда не думал, что это может зайти слишком глубоко.

Элейн ударила меня, возвращая мои эмоции в фокус, укол боли заставил меня на мгновение думать только о своем теле, и я слабо улыбнулся ей, извиняясь. Это была женщина, в которую я влюбился. Строгая директриса, которая была со мной настолько груба, насколько мне было нужно.

– Мы окружены, – прошипела она, ее темные волосы беспорядочно свисали на левую сторону лица, где они были подожжены, а затем потушены моим пламенем. Казалось, это было так давно, но мы все еще вели ту же борьбу.

– Они собираются взять нас со всех сторон. – Я горестно кивнул.

– Мы не можем вернуться к нашим солдатам. У меня не осталось достаточно сил, чтобы проложить туннель под ними. – Ее щит треснул над головой, словно подтверждая эту истину, и я кивнул.

– Назад пути нет, – согласился я. – Но мы можем броситься дальше.

– Что ты делаешь?

Я поднял руку, накинув на нас ледяной купол под ее щитом, а затем велел ей опустить свой. Она так и сделала, и сквозь идеально гладкий купол своей магии я указал на военную машину, которая только что убила всех солдат, с которыми мы сражались бок о бок. Только глупая удача позволила нам и еще нескольким людям устоять, а теперь и они все исчезли. Нас осталось только двое, а вокруг враги, пытающиеся пронзить нас своими мечами.

– Я думаю… у нас есть крошечный шанс добраться туда, – выдохнул я. – Просто крошечный кусочек шанса. Но мне всегда это нравилось, чуть-чуть…

Глаза Элейн расширились, когда она посмотрела на башню, ее голова повернулась, когда она с тоской посмотрела на далекие ряды нашей армии, вспышка огня Феникса отмечала положение нашей дорогой королевы Дарси, которая слетела с облаков, чтобы сразиться с кучей вражеских элементалей, ее юное тело, несомненно, было измучено и вздымалось от изнеможения, но она все же шла к кульминации, к которой стремилась, ее выносливость не знала границ.

Военная машина поворачивалась к позиции нашей прекрасной королевы, темно-синее свечение изнутри предупреждало о магии, которую они готовили к пуску.

– Иногда тебе просто нужно сделать решительный шаг и делать то, что хочет твое тело, – сказал я Элейн, и в этих словах отразилась наша первая ночь страсти вместе. Она улыбнулась мне, тоже вспомнив этот момент. Когда она впустила меня так глубоко во всех смыслах.