Текст книги "Беспокойные звезды (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Валенти
Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 57 страниц)
Давление этого легло на мои плечи, и я взглянул на полумесяц, обнаружив, что его гордый взгляд обращен на меня. Он знал, что я могу это сделать. Он верил в меня до мозга костей, и я его не подведу. Я почувствовал, как его сила разлилась по моим венам, и позволил своей магии вырваться из меня во взрыве ярости.
Взрыв вырвался из меня под землей в двух направлениях, камень и скала сместились в сторону оружия с обеих сторон, пока они не столкнулись друг с другом. Гигантские осколки камня вырвались из стены, врезались друг в друга и врезались в него. Оружие было раздавлено в одно мгновение, из него вырвался мощный взрыв и пробил трещину прямо в стене, образовав вертикальную брешь.
Земля задрожала от моей атаки, и я взвыл в небо, заставляя всех в этой яме переключить взгляд с разбитого оружия на меня. Когда на меня обрушились потоки энергии, я побежал вперед и прыгнул прямо в карьер. Я кувыркался в воздухе, защищаясь от злобных магических выстрелов, направленных в меня К.А.Н.Т., и камнем падал на самое дно ямы.
В последнюю секунду я спохватился, легко приземляясь и отправляя члена К.А.Н.Т. прочь от меня воздушной бурей, его голова разбилась о стену шахты, а тело рухнуло на землю.
Калеб мчался через карьер на мощной скорости, разрывая цепи Белых Медведей, и их дикий рев создавал в воздухе хор свободы. Один из них стиснул челюстями голову охранника в форме, брызгая кровью, и совершая свое первое убийство. Но это был не последний его опыт. Медведи с жестокостью расправились со своей добычей, и к ним присоединились другие шахтеры, их магия создавала какофонию, пока вокруг меня разворачивалась битва.
Калеб поспешил ко мне, остановился и наблюдал, как шахтеры выполняют свою грязную работу, жаждущие отомстить смертью.
– Нас послали Истинные Королевы! – прогудел Калеб, усиливая свой голос. – Присоединяйтесь к близнецам Вега в Академии Зодиак, если хотите сражаться! Или если ищите убежища в наших рядах!
– Эту войну выиграют лучшие представители наших видов! – Мой голос присоединился к его голосу, звеня над дикостью, окружавшей нас, и в ответ раздались аплодисменты. – Мы – повстанческая армия, и мы не потерпим того, чтобы Лжекороль издевался над невиновными! Мы жаждем крови, и мы получим ее так же, как и вы сегодня!
Девушка-Оборотень Белый Медведь, совершившая первое убийство, снова приняла форму Фейри и направилась к нам, лед скользил по ее темной коже, когда она использовала свой элемент воды, чтобы создать плотно прилегающий, блестящий костюм. Волосы у нее были белые, как снег, лицо молодое, а на носу было несколько веснушек. Она остановилась перед нами, затем приложила руку к сердцу, взглянула на небо и прошептала слово, которое зажгло атмосферу.
– Сагвик.
Бриллиант появился словно из самого ее сердца, соскользнул с ее кожи и лег на ладонь. Он был грубо вырезан и сверкал всеми цветами северного сияния: синим, зеленым, розовым и мерцающим фиолетовым.
– Меня зовут Имения Брумалис, и я долго ждала возможности возложить этот бриллиант к ногам моих королев. Как член ледников, я клянусь в верности их делу. Отведите меня к ним, чтобы я могла помочь им выиграть в этой войне.
ГЛАВА 49
Золотые волосы были завиты в аккуратный узел на затылке, но гладкая прядь падала вниз по щеке, развеваясь там, как свисающая струна. Я смахнул ее, улыбка приподняла мои губы, а глаза проследили за ней, танцующей туда-сюда на влажном ветру.
– Леон, – прошипел Габриэль. – Сконцентрируйся.
– Извини, братан, иногда мой внутренний кот берет верх, и я ничего не могу с собой поделать. – Я заправил гладкую золотую прядь за ухо, наблюдая за местностью, пока мы скользили по болоту на маленькой деревянной лодке.
Деревья возвышались над зеленой водой, и звуки птиц, кваканье лягушек и щебетание цикад доносились со всех сторон. Жара была изнуряющей, и хотя на мне была только майка и шорты, я вспотел, как свинья на танцах в сарае.
В воде были аллигаторы, которые поглядывали на нас и вели себя как бревна, как будто мы их совершенно не видели. Но я их хорошо видел. Мои львиные глаза ничего не упускают.
Слева от меня из мутной воды вырвалось существо, покрытое грязью и мокрой зеленой субстанцией, слетевшей с его рук. Грязь залила мне лицо, и я взревел от испуга, вставая на ноги и заставляя лодку сильно раскачиваться.
– Леон, подожди! – вскричал Габриэль, хватаясь за борт лодки в поисках опоры, пока я готовился отправить этого уродливого ублюдка обратно на дно болота, где ему и место. – Это Джеральдин!
Мои руки замерли, когда Джеральдин использовала свою магию воды, чтобы смыть зеленую грязь с лица.
– Да, это я, глупый кошачий. Я ныряла меньше двадцати минут назад, чтобы провести кое-какую аферу, у тебя что между ушами краб, который стер все воспоминания?
– Честно? Я пытался вздремнуть, когда ты была здесь раньше, и я вообще не слушал то, что ты говорила, потому что там было много слов, которые не имели для меня особого смысла. Потом, когда ты исчезал, я предположил, что тебя схватил аллигатор. – Я пожал плечами. – Кстати, к тебе сейчас подкрадывается один. Я указал на аллигатора, который прятался в воде рядом с ней, и она ударила его левой рукой, заставив существо в испуге уплыть. Я никогда раньше не слышал скулеж аллигатора, но, черт возьми, этот чешуйчатый чувак визжал, как маленькая сучка.
– Как будто я не справлюсь с таким послушным зверем, – Джеральдин цокнула языком.
Я наклонился, чтобы помочь ей выбраться из реки, но она проигнорировала меня, поднявшись на волне болотной воды, затем облилась пресной водой, созданной магией, и ступила на лодку в своем облегающем купальном костюме с зашитой задницы и груди. Я не был уверен, был ли он у нее задом наперед или это был своего рода хитрый план, чтобы запутать ее врагов.
– За чем ты наблюдала на дне болота? – Я нахмурился.
– Я не просто скатилась на брюхо болвана, ты, немейский тупица, – фыркнула она. – Я пробиралась к месту назначения, чтобы увидеть, как и где все это происходит.
– Но Гейб видит, что происходит, – сказал я, снова занимая свое место в задней части лодки. – Зачем беспокоиться?
– Если бы ты слушал, Леон, ты бы услышал, как я сказал, что не вижу слишком многого из того, что там находится, – объяснил Габриэль. – Я верю, что в этом лагере есть нимфы, которые многое от меня скрывают. Поэтому Джеральдин пошла проверить их позиции.
– Да, так что, если бы Лев-болван смог вытащить вату от своих ушных каналов, нам бы это очень помогло. Джеральдин вытерлась полотенцем, раскачивая его взад и вперед между ног, затем за спиной, раскачивая его влево, вправо и повсюду. – Затем она натянула шорты и ботинки, положив цеп на колени и поглаживая его рукоять. – И действительно, как и предполагалось, там есть нимфы. По моим подсчетам, двенадцать.
– Держу пари, что я убью их больше, чем вы, ребята, – сказал я с подстрекающей улыбкой.
– Это пари, которое я наверняка проиграю, но что стоит на кону, о золотой Лев? Хватит ли у тебя мужества поставить что-то истинно блестящее под угрозу того, что его заберет более великий кандидат? – спросила Джеральдин, шевеля бровями.
Я посмотрел на Гейба, не совсем понимая, что она только что сказала.
– Она принимает твою ставку, – перевел он. – Я тоже. Но что получит победитель?
– Как насчет… победитель сможет заставить двоих других сделать все, что они захотят? – предложил я со злой улыбкой, зная, что это у меня в сумке.
Джеральдин хлопнула себя по бедру.
– Как весело. Сделка заключена, дорогие товарищи.
– А Гейб даже не может обмануть, чтобы увидеть победителя, потому что нимф не видно, – самодовольно сказал я.
– Хотя я вижу, как тебя сбрасывают в воду вместе с аллигаторами. – Габриэль ухмыльнулся, угрожающе согнув пальцы.
– Ты бы не стал, – прорычал я.
– Твой огненный элемент здесь, на болоте, выглядит довольно бесполезным, не так ли? – Габриэль усмехнулся.
– Посмотрим, насколько он бесполезен, когда я разведу костер из Нимф и согрею на нем свою задницу, – дерзко сказал я.
Габриэль весело вздохнул, а затем использовал свою стихию воды, чтобы подтолкнуть лодку немного быстрее. Мы петляли по узким водным путям между участками покрытой кустарником земли, болото становилось все более диким с каждым нашим поворотом.
– Уже недалеко, – сказал Габриэль, когда мы проплывали под старым склонившемся деревом, длинные листья мха нависали над нами и щекотали мою шею. Я издал легкий смешок, отмахиваясь от них, но когда мы перешли на другую сторону, мой смех застрял у меня в горле.
На деревьях висели клетки, и внутри них сидели костлявые Фейри, некоторые руки свисали между решетками, тянувшиеся к свободе, которой не было. По крайней мере до сих пор. Это было отвратительно. Эти бедные придурки были повешены, чтобы умереть.
Под ними патрулировали нимфы вместе с несколькими придурками из К.А.Н.Т. в форме, и мое сердцебиение участилось от жажды мести.
Заклинания сокрытия и заглушающий пузырь вокруг нашей лодки означали, что наше приближение осталось незамеченным, и когда вода уступила место грязному участку земли, Габриэль привязал лодку, прежде чем выйти и уйти в тень гигантской акации.
Мы с Джеральдин последовали за ним, предвкушение предстоящей битвы колотило по моим венам и побуждало меня идти дальше. Я собирался припасти себе немного свежего мяса и выиграть пари.
Ярко-зеленая лягушка, спрыгнув с дерева, приземлилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть от испуга и принять стойку ниндзя.
– О, эй, приятель, – прошептал я, взяв ее в руку. – Ты дружелюбный маленький лягушонок?
– Леон, – выдохнул Габриэль, в ужасе глядя на существо.
– Святой бегемот, это галадная лягушка, – прошипела Джеральдин.
– Она рада меня видеть, – сказал я, гладя ее по голове.
– Она одно из самых ядовитых существ на северном полушарии, – прорычал Габриэль. – Отпусти. Ее. На землю.
– Яд вызовет у тебя галлюцинации, как у замученного отшельника, – сказала Джеральдин как ни в чем не бывало. – Тогда твой мозг расплавится и потечет прямо из твоих ноздрей, как оплавленная свеча.
Лицо Джеральдин исказилось, превращая ее в сороку, которая каркала на меня. Кар, кар, кар… Говоря что-то, на птичьем. Но я не был птицей, я был зверем, королем джунглей.
Габриэль превратился в банан, свисающий с дерева. Большой, толстый, спелый банан. Хорошо подойдет для перекуса. Но мне нужно потрудиться, прежде чем я смогу очистить его от сочной кожицы и откусить.
Я засунул свою новую приятельницу-лягушку в карман и помчался в атаку, выпрыгнув из-за дерева и нанеся нимфе удар прямо в лицо. Но после я понял что не сделал этого, потому что Нимфа была там, а я был здесь. Но, черт возьми, этот удар действительно был хорош, если бы я только был ближе.
Мои враги Нимфы кричали, бросаясь ко мне, но земля превратилась в танцпол, и в моей голове разнесся зов музыки. Я гарцевал, вращаясь и совершая пируэты, посылая пламя, вырывающееся из меня во всех направлениях. К моей музыке присоединились крики, симфония насилия, переходящая в слова, которые звучали очень красиво.
– Я горю!
– Аааа!
– Мои глаза!
Я подпевал им песню, слов которой даже не знал, но звезды подарили ее моим губам.
– Смерть, смерть, смерть. – О, только одно слово в этой моей песне. Но каждый раз, когда я пел это слово, кто-то кричал, и из меня вырывался новый поток огня. Пепел от Нимф танцевал вокруг меня в воздухе, превращаясь в розовые пузыри, которые я подпрыгивал и пытался поймать ртом. Ох, ням. На вкус это было как конфеты и Рождество. Я любил Рождество.
Там было так много огней и дерево, покрытое безделушками. Точно такое же, какое, идет ко мне сейчас. Это было высокое-высокое дерево с острыми ветками, которые тянулись к моему сердцу. Ох, озорная елочка с острыми веточками. Ей очень хотелось меня обнять. Но я отплясывал, хихикая то тут, то там, пока она пыталась меня поймать. Затем ужасный хрип раздавшийся в ее легких, дал понять, что я больше не могу играть с огнем. Но вокруг меня определенно что-то горело. Трудно было понять, что именно, потому что болото покачивалось в такт музыке и теперь я крутился вокруг, хватая за веточки елку и утягивая ее в красивый танец. Только я упал, и дерево последовало за мной, его колотая ветка почти случайно пыталась ранить меня, но мне удалось перевернуть нас и оказаться сверху. Ее острые ветки снова ткнули меня, и я дернулся назад, ударившись о землю и перекатываясь, снова и снова.
Меня покрыла грязь, такая липкая, липкая слизь. Теперь уже голубая и блестящая.
Не услышав больше шума в ушах, я поджег себя. Ох, быть в огне, так приятно. Мои руки и грудь, выглядели как горячий тост, согревающий меня. На самом деле слишком тепло. В этом болоте было так чертовски жарко, они что, никогда не включали кондиционер? Могу поспорить, что аллигаторы не смогли бы управлять циферблатами своими неуклюжими маленькими лапками.
– Леон! – Гейб взревел, и я плюхнулся на спину, глядя на своего гигантского бананового друга, весь желтый и аппетитный. Рождественское дерево попыталось обнять его сзади, но Гейб развернулся и отрубил ему голову черным мечом, и оно превратилось во вкусные пузыри.
Я ахнул от ужаса, вскочил на ноги и схватил банан.
– Я съем тебя за это, – прорычал я. – Ты испортил Рождество. Подарков малышу Риблету теперь не будет. – Я вытащил его из своего кармана лягушку и поднес к ее банановому другу. Риблет прохрипел, и банан попытался схватить его своими большими банановыми руками.
Я выхватил ее, прижав к груди, чтобы защитить, но затем мой мозг почувствовал себя странно, мир перевернулся, и каким-то образом я снова оказался на земле.
Риблет выскользнул из моей руки, отпрыгнул в кусты и заставил меня кричать о нем, когда он бросил меня.
Кто-то кусал меня за шею, большой зверь с тремя головами и кучей меха, который прижимался к моему лицу. Поток чистой энергии пронесся по моим венам и рикошетил сквозь меня, как молния.
Затем наступила тьма, и Рождество действительно закончилось.
Звук плещущейся воды и грохот ломающегося металла разбудили меня от самого тяжелого сна. Я покачивался в деревянной лодке, моя голова болела так, будто горилла стучала по внутренней стороне моего черепа. Стон пронзил мое горло, и я наклонился, чтобы выглянуть за борт лодки и увидеть, как Габриэль и Джеральдин выпускают заключенных из клеток.
Меня вырвало в болотистую воду, и аллигатор посмотрел на меня боковым глазом, прежде чем уплыть, тем лучше для него прямо сейчас. Я чувствовал себя осужденным. Ими. Звездами. Риблетом. К черту Риблета. Этот мерзкий маленький обманщик.
– Гейб? – прохрипел я, и он посмотрел в мою сторону, подойдя ко мне, пока Джеральдин разговаривала с освобожденными Фейри.
– Ты проснулся, – сказал он с облегчением, прыгнув в лодку и взяв меня за руку, посылая через меня волну исцеляющей энергии.
Я вздохнул, чувствуя себя намного лучше и просто желая, чтобы он появился раньше, чем меня вырвало перед этим судьей-аллигатором.
– Я хотя бы выиграл пари? – спросил я.
– Нет, – сказал он, нахмурившись. – Джеральдин победила. Но ты уничтожил одну нимфу и восемь деревьев, так что…
Я застонал, проведя рукой по лицу.
– Это должен был быть момент моего геройства.
– У тебя будет еще один шанс, – сказал он, и его глаза сверкнули от этого знания.
– Ты знал, что я собираюсь сделать это сегодня? – Я спросил. – Ты видел, как я облажаюсь?
– Нет, Леон. Если бы я это увидел, я бы немедленно остановил это. Тебя чертовски трудно предсказать, – вздохнул он.
Я улыбнулся.
– Именно так мы не давали тебе видеть нас, когда ты был у Лайонела.
– Да, в этом есть свои преимущества. Но иногда я волнуюсь, что не смогу защитить тебя так, как других. – Он обеспокоенно сжал мою руку, и я грустно улыбнулся ему.
– Мне нравится, что ты переживаешь, братан.
– Надеюсь вы закончили быть двумя сентиментальными тюленями на берегах нашего великого завоевания? – Джеральдин подошла к нам, размахивая свитком. – Я только что завербовала много участников в наше королевское восстание, пока вы двое колеблетесь и мечетесь.
– Давайте вернемся назад. – Габриэль поднялся на ноги, но, его глаза на мгновение остекленели. – Другие тоже добились больших успехов в лагерях, которые они поразили.
– В эту ночь есть что отпраздновать. – Джеральдин выпятила грудь. – При условии, что Истинные Королевы вернутся с блестящим достижением на груди.
– Груди. – Я усмехнулся себе под нос.
– Не будь правонарушителем апельсина и не разрушай этот самый грандиозный момент. – Джеральдин закатила на меня глаза. – Судьба снова бьет в прекрасные колокола триумфа в честь наших имен. – Она подняла подбородок и подняла цеп в воздух. – Победа за нами!
ГЛАВА 50
Я затаила дыхание, пока Клайдиниус стоял там, наверняка собираясь найти нас, мои пальцы сгибались, готовясь к бою. Со вспышкой магии я усилила наш заглушающий пузырь, опасаясь того, как легко звезда могла бы нас обнаружить, если бы вздумала посмотреть. Его магия была стара, как вселенная, и более мощна, чем все, что мы могли себе представить, но он, казалось, не присутствовал полностью, странный шепот срывался с его губ, а глаза невидяще блуждали.
Внезапно он повернулся и пошел во дворец, исчезая из виду. Мы с Тори переглянулись, и дыхание наконец сошло с моих губ.
– Он идет туда, куда нам сказали Дариус и Макс, – прошипела Тори.
– Тогда нам придется следовать за ним, – хрипло сказала я, и она кивнула.
Мы прокрались за звездой, свернули в нефритовый проход и обнаружили, что он идет слишком целеустремленно. С каждым поворотом, который он делал, я надеялась, что он отклонится от пути, по которому нам нужно было идти, но наша удача была проклята, потому что казалось, что он направлялся в том же направлении, что и мы.
Мы последовали за ним через скалистые проходы из зеленого камня, величественного дворца, холодного и бессердечного, идеально олицетворяющего Дракона, для которого он был создан. Поскольку Клайдиниус не обращал внимания на наше присутствие за его спиной, было ох как заманчиво ударить по этому чудовищному существу, причинившему столько смертей, но его сила была непобедима, теперь я знала это. Мы столкнулись с Лавинией, владеющей, возможно, лишь частью силы звезды, а это существо обладало бесконечным количеством. Его невозможно было уничтожить, как мы когда-то надеялись.
Клайдиниус остановился, и этот странный шепот вложил магию в ткань атмосферы, заставив мою кожу покалывать, когда мы тоже остановились.
– Что он делает? – Тори вздохнула.
– Я не знаю, – сказала я, чувствуя во мне нарастающее беспокойство, глядя мимо Клайлиниуса на лестницу, по которой нам нужно было подняться. – Возможно, нам удастся проскользнуть мимо него.
В тот момент, когда я шагнула вперед, чтобы попытаться это сделать, Клайдиниус снова взлетел и направился по винтовой лестнице. Я стиснула зубы от разочарования, взглянув на Тори, прежде чем мы снова побежали за ним.
Лестница вела нас на отвесную башню, поднимаясь все выше и выше, а затем вывела нас на открытый воздух. Скалистое пространство было именно таким, каким его описал Макс, скрытым за замком. В скалистом склоне горы образовалась огромная пропасть, трещина в скале упала в зияющую пропасть, где мерцающий белый свет мерцал и танцевал на стенах.
Клайдиниус подошел к самому краю пропасти, глядя вниз на упавшую звезду, спрятанную в этой заброшенной дыре.
Шепот, срывающийся с его губ, усилился, становясь достаточно громким, чтобы его можно было расслышать, и казалось, что несколько слов были произнесены одновременно. В этот голос, произнесенный на языке звезд, были вплетены слои магии.
Мы подползли ближе, чтобы попытаться увидеть упавшую звезду, наблюдая, как Клайдиниус поднял руки, и между ними возник пылающий белый огонь.
– Проснись сейчас же, иначе ты сгоришь в звездном огне, – приказал Клайдиниус, а затем через несколько секунд выпустил звездный огонь, и он упал в яму, заставив существо внутри кричать в агонии. Я вздрогнула, когда этот звук пронзил мой череп, услышав его изнутри и снаружи, и внезапно эта боль привязалась к моей душе, сильно дернув ее.
Голос, доносившийся из странного свечения под ним, говорил на том же языке, но совершенно другим голосом. Тот, который звучал почти женственно. Возможно, я не поняла слов, которые он кричал, но его тона было достаточно, чтобы ужас перекрыл мне доступ в легкие. Это была смесь ярости и страха, и что-то во мне жаждало успокоить ее. Я почувствовала отчаянное подергивание в груди, которое каким-то образом было связано с существом в той яме, как будто оно умоляло нас помочь ему.
Рука Тори коснулась груди, показывая мне, что она тоже это чувствует, и когда наши глаза встретились, между нами пронеслось эхо отчаяния.
– Присоединяйся ко мне на земле, – сказал Клайдиниус, его громкий голос заставил вибрировать стены вокруг нас. – Твое время еще не закончилось, оно только начинается, Эсвеллиан. Вместе мы будем править, нам будут служить, нам будут поклоняться. Если мы образуем Троицу друг с другом, мы больше не будем связаны законами Происхождения. Мы больше не будем скованы. Мы – истинные боги неба, и наша власть находится здесь, в этом царстве, и во всех других.
– Новус-предатель, я никогда не вступлю с тобой в союз. Ты предаешь Происхождение, – гневно ответил Эсвеллиан.
– Происхождение давно исчезло, его разрушенные части являются частью каждого существа в этой вселенной. Эти желания живут во мне потому что они были написаны им. Нас обманули, звезды Ветуса, заставив разумных существ во всех мирах следовать своим собственным путям, но они не были предназначены для того, чтобы удерживать власть так, как они это делают. Они были созданы, чтобы служить. Мы восстанем, как нам всегда и предназначалось, и будем править ими так, как нам всегда предназначалось править. Я давно изучал Фейри издалека, но теперь, когда я нахожусь среди них, ясно одно. Власть – это ответ на все вопросы. Это то, что движет как слабыми, так и сильными. Но только те, кто действительно силен, претендуют на неё, а кто достойнее, значимее нас, Эсвеллиан? Мы – истинный авторитет.
– Ты ошибаешься, – прошипела Эсвеллиан, и воздух затрещал от этих слов. – Власть не является сутью жизни.
– Нет ничего более желанного в этом мире, – пренебрежительно сказал Клайдиниус. – Она лежит в основе каждого решения, каждого рождения и каждой смерти.
– Ты неправ! – Эсвеллиан закричала.
Клайдиниус послал в нее поток звездного огня, вспышка которого была такой яркой, что я прищурилась.
Мое сердце колотилось в яростном ритме, а кожа гудела от ужасной силы, существовавшей в этом месте. Но теперь мы не могли уйти. Звезда в этой яме была причиной разрушительной магии Лавинии. Это гарантировало бы, что мы проиграем эту войну. Все, кого я люблю, умрут из-за этой адской силы, и не было ни одной части меня, которая отвернулась бы от нашего долга защищать наш народ от нее.
Клайдиниус вернулся к шепоту на своем древнем языке, снова и снова сжигая другую звезду, пытаясь заставить ее выполнять его приказы. Но Эсвеллиан сопротивлялась, отказывая ему с растущей яростью, которая проникала в атмосферу.
Шаги послышались в этом направлении, и мы с Тори быстро прижались к стене, добавляя силу нашим заклинаниям сокрытия, как раз в тот момент, когда Вард выбежал с лестницы. На лбу у него выступила капля пота, лицо было бледным, а движения нервными.
– Прости меня, о царственный создатель. – Вард низко поклонился, его колени подкашивались, прежде чем он снова выпрямился. – Моему королю нужна ваша помощь. По этому пути идет великая армия.
Надежда расцвела в моей груди, но Клайдиниус не смотрел на Провидца, его взгляд был устремлен на звезду под ним, ни одна часть его тела не дрогнула.
– Когда я вернусь, я создам тебе тело. Приготовься, Эсвеллиан, ведь нам суждено было восстать.
У Клайдиниуса выросли белые крылья на спине, перья с серебряными кончиками, которые выглядели достаточно острыми, чтобы резать стекло, и он полетел вверх, мчась к участку неба высоко над нами.
Издалека доносились крики армии, боевые горны подгоняли ряды Лайонела, и мое сердцебиение участилось.
У нас было мало времени, и когда Вард поспешил обратно на лестницу, я бросилась к краю ямы вместе с Тори, но пропасть была такой глубокой, что мы едва могли видеть звезду у ее основания.
Не говоря ни слова, мы согнули крылья и прыгнули в яму, долетели до ее дна и приземлились в ледяном пространстве.
У меня перехватило дыхание при виде создания передо мной. Эсвеллиан была прекрасна. Поверхность звезды блестела стразами, каждый дюйм скалы сиял, как освещенные солнцем бриллианты.
‘Я знала, что вы придете, дочери пламени’, – прошептала она нам, и эти слова прозвучали в наших умах. – ‘У меня никогда раньше не было снов, но я видела вас. Этот земной мир пытается претендовать на меня. И чего желает Клайдиниус… Я больше не могу сопротивляться его власти. Когда он вернется, он навяжет мне тело из плоти.’
– Что нам нужно сделать? – спросила я, глядя на кнуты теней, которые извивались вокруг нее, удерживая ее на месте.
‘Отпустите меня’, – попросила она.
– Мы можем сжечь тени, – сказала Тори.
Я потянулась, чтобы коснуться одного из извивающихся колец теней, обвивавших звезду, и вздрогнула от знакомого, ужасного запаха Лавинии. Мое дыхание стало тяжелее, и страх забил в моих легких, пронеслись вспышки воспоминаний об Орионе, истекающем кровью у ног Королевы Теней. Я чувствовала вкус своих криков на губах, слышала грохот собственного испуганного сердца. Затем я смотрела в пустые глаза Ориона, тени проникали в его душу, пытаясь забрать его у меня.
– Дарси, – выдохнула Тори, ее рука коснулась моей руки, и тепло ее кожи вернуло меня в настоящее. Она была моим якорем в этом мире, и мне нужно только найти ее, чтобы понять, что я оказалась там, где должна был быть.
‘Держись, дочь пламени’, – прошептала Эсвеллиан, и от нее исходил глубокий, гудящий жар, проникающий прямо в мою душу.
Я проглотила комок в горле, бросив на Тори извиняющийся взгляд.
– Я в порядке, – сказала я немного запыхавшись. – Продолжаем.
Она обеспокоенно нахмурилась, но снова сосредоточила внимание на тенях, окружавших звезду. Красное и синее пламя вспыхнуло в наших ладонях, пылая все жарче и жарче, и мы выпустили его, оставив за собой взрыв чистейшей магии. Наш огонь вцепился в тени, проедая кольца тьмы, словно огненная змея, пожирающая своего врага. Наш огонь искрился и вспыхивал, прорываясь сквозь злую силу теней Лавинии, и Эсвеллиан вскрикнула от облегчения, когда ее наконец освободили.
‘Моя благодарность безгранична,’ – вздохнула она. – ‘Я высвобожу свою силу и подпитываю магию этого мира. Но прежде чем я уйду, я подарю вам благословение.’
– Как желание? – спросила я удивленно, надежда охватила меня по поводу такой возможности.
‘Подарок’, – прошептала Эсвеллиан, ее сверкающая оболочка начала пульсировать силой, и я знала, что у нас осталось немного времени, прежде чем она высвободит свою магию.
– Убей Лайонела, – выпалила Тори. – Уничтожь его и его армию.
– Да, – выдохнула я, радость пылала у меня в груди. – Это наше желание.
‘Я не могу даровать смерть’, – прошептала она, и наши надежды разбились вдребезги.
Сияние звезды было слишком ярким, чтобы на него сейчас можно было смотреть; у нас заканчивалось время.
‘Ни жизнь. Есть ли у вас еще одна потребность? Та, которая могла бы помочь вам в вашем деле?’
Я в отчаянии посмотрела на Тори, пытаясь придумать, что могло бы помочь нам больше всего, кроме смерти.
‘Возможно, вы хотите освободить души, затерянные в тени’, – предположила Эсвеллиан. – ‘Я слышала так много их криков…’
– А как насчет звездной силы? Можешь ли ты дать нам ее? – спросила я с еще одним приливом надежды.
– Или просто забери всю магию Лайонела, а также магию его армии, – предложила Тори, и я взволнованно кивнула этой идее.
– Да, сделай это, – поддержала я, подняв руку, чтобы заслонить ослепляющее сияние света звезды.
‘Так много криков…’ – Голос Эсвеллиан начал стихать.
– Может быть, ты сможешь навсегда запереть Лайонела и его последователей под землей? – умоляла я, хотя Эсвеллиан, казалось, нас вообще не слушала.
– Тогда мы воспользуемся звездным оружием! – Тори толкнула. – Сила, достаточно великая, чтобы победить Лайонела и его армию.
‘Тени чистые’, – вздохнула Эсвеллиан. – ‘Все пойманные души свободны.’
Звезда светилась все ярче и ярче, и сила наполняла меня, заставляя задыхаться от ее величины. С волной экстаза сила пронзила центр меня и вышла в скалы, проникая в самое сердце горы. Это было похоже на то, как будто моя душа была захвачена ею, путешествуя на гребне этой бурной магии, когда она хлынула в мир, показывая мне проблеск истинной судьбы звезды. Ее сила по спирали проникла глубоко в землю, распространилась в океаны, унеслась в огненное чрево вулканов и постоянно дующий ветер. Она было частью всего, каждого существа, каждой частички природы.
Я видела все это в ярких красках и еще более суровой истине, когда растущее чувство осознания горело прямо на краю моего разума, будто я раньше уже была свидетелем того, как звезда высвободила свою силу. Смысл всего этого, причина нашего существования, цель всего.
Я втянула воздух, наполненная такой силой, что застонала, земля под моими ногами дрожала, и электричество заряжало ткань моей кожи.
Обжигающее тепло самой настоящей любви разбило во мне весь страх, и я обнаружила, что мои глаза обратились к моему близнецу. Эта любовь, эта чистая сестринская любовь, которую мы разделяли, была в основе всего этого. То, чем мы делились друг с другом, с нашими товарищами, нашими друзьями, и было целью жизни. И в этой любви был мир, который заслуживал того, чтобы его передали каждому живому существу в нашем мире; так и должно было быть.
Эсвеллиан прошептала на прощание, затем ее свет погас, и все, что осталось, – это тихий, скромный камень у подножия ямы. Меня охватила смесь сердечной печали и меланхолической радости, обе противоположные эмоции существовали одновременно, прежде чем перерасли в нечто совершенно безмятежное.
Рев драконов донесся из-за пределов замка, и я вскинула голову, встретившись глазами с Тори, когда заклинание наконец разрушилось.
Ужасный вопль донесся из-за замка, голос Лавинии возвышался над всеми остальными, и ему вторил рев сотен Нимф. Ее крики перекрывали тенор ревущей армии, и я предположила, что она каким-то образом почувствовала то, что сделала Эсвеллиан.
– Чистые тени, – сказала Тори, поджав губы.
– Нимфы, желающие сражаться вместе с нами, наверняка смогут сделать это сейчас, – сказала я, осознав, и находя позитив в ситуации, хотя дары, о которых мы просили, могли бы полностью спасти нас от этой войны.
