Текст книги "Книги Бахмана"
Автор книги: Стивен Кинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 83 страниц)
– В такой ситуации недооценить – очень просто, – сказал Тэд. – Я говорил вам правду, во всяком случае так, как я ее понимаю, по очень простой причине. Если это Старк, я думаю, еще очень многие недооценят его, прежде чем все закончится.
Алан перевел взгляд с Тэда на Лиз, а потом снова на Тэда. После долгой паузы, в течение которой не было слышно ни звука, кроме переговаривающихся полицейских за входной дверью (еще двое разместились у заднего входа), он сказал:
– Самое жуткое, что вы ребята, и впрямь верите во все это, так ведь?
– Во всяком случае я – верю, – кивнул Тэд.
– А я – нет, – сказала Лиз, и они оба поражено уставились на нее. – Я не верю. Я знаю.
Алан вздохнул и засунул руки глубоко в карманы.
– Есть одна вещь, которую я хотел бы знать, – сказал он. – Если это то, что вы говорите… Я в это не верю, или, как вы, наверно, скажете, просто не могу поверить… Но если это так, какого черта этому парню нужно? Просто отомстить?
– Ничего подобного, – покачал головой Тэд. – Ему нужно то же самое, что было бы нужно вам или мне, очутись мы в его положении. Он больше не хочет быть мертвым. Вот и все. Не быть мертвым. Я – единственный, кто может это осуществить. А если я не смогу или не стану… что ж… Тогда он по крайней мере может обеспечить себе там компанию.
XVI. Звонок Джорджа Старка
1
Алан уехал побеседовать с доктором Хьюмом, а агенты ФБР лишь приступили к допросу – если это подходящее слово для столь утомительной и беспорядочной процедуры, – когда позвонил Джордж Старк. Звонок раздался меньше чем через пять минут после того, как полицейские техники (которые называли себя «связистами») объявили, что удовлетворены оборудованием, которое они приспособили к телефонам Бюмонта.
С отвращением, но явно без особого удивления они обнаружили, что под изящной, похожей на произведение искусства наружностью мерлинских телефонов Бюмонта скрывается тупейшая древняя система кругового набора.
– Слушай, глазам своим не верю, – сказал связист по имени Вес (тоном, свидетельствовавшим о том, что ничего другого он и не рассчитывал увидеть здесь, на Диком Западе).
Второй связист, Дэйв, отправился к фургону, чтобы отыскать соответствующие адаптеры и прочее оборудование, которое могло понадобиться для подключения телефонов Бюмонта к линии прослушивания и слежения, как это делается в соответствии со всеми нормами законности и порядка в конце двадцатого столетия. Вес вытаращил глаза и посмотрел на Бюмонта так, словно тот был обязан сразу же по их приезде сообщить им, что все еще проживает на заре развития телефонной связи.
Ни один из связистов не удостоил и взглядом агентов ФБР, которые прилетели в Бэнгор из бостонского отделения, а потом совершили героическое турне в Ладлоу через опасные, нашпигованные волками и медведями прерии, отделяющие Ладлоу от Бэнгора. Должно быть, фэбээровцы существовали в совершенно ином световом спектре, который связисты из полиции штата просто не могли уловить, как инфракрасное или рентгеновское излучение.
– Все телефоны в городе такие, – смиренно сказал Тэд. Он испытывал неприятнейшие ощущения от изжоги. При обычных обстоятельствах это сделало бы его ворчливым и трудно переносимым для окружающих. Однако сегодня он ощущал в себе лишь усталость, беззащитность и жуткую печаль.
Его мысли упрямо возвращались к отцу Рика, который жил в Туксоне, и к родителям Мириам, живущим в Сант-Луисе-Обиспо. О чем сейчас думает старый мистер Коули? О чем думают Пеннингтоны? Каково сейчас этим людям, упоминания о которых он часто слышал в разговорах, но которых никогда в жизни не видел? Как справляются со смертью не просто ребенка, но с неожиданной кончиной взрослых детей? Как переживают простой и нелепый факт убийства?
Тэд поймал себя на том, что думает не о жертвах, а об уцелевших по одной простой и невеселой причине: он чувствовал себя ответственным за все. А почему же нет? Кого винить за Джорджа Старка, как не его? Льюиса Кэррола? Александра Хейга? И тот факт, что все еще используемые здесь устаревшие системы кругового набора создали непредвиденные осложнения для подключения его телефонов к прослушивающей аппаратуре, был еще одним обстоятельством, вызывавшим чувство вины.
– Полагаю, это все, мистер Бюмонт, – сказал один из агентов ФБР по имени Мэлон. Он просматривал свои записи, явно не замечая Веса и Дэйва точно так же, как двое связистов не замечали его. Теперь он захлопнул свой блокнот, переплетенный в кожу, с тиснеными серебром в левом нижнем углу обложки инициалами владельца. Одет он был в строгий серый костюм, с левой стороны его волосы разделяла идеально прямая линия пробора. – У тебя есть еще что-нибудь, Билл?
Билл, он же агент Прэбл, в свою очередь захлопнул свой блокнот – тоже в кожаной обложке, но без инициалов, – и отрицательно качнул головой.
– Нет. Я думаю, все, – агент Прэбл носил строгий коричневый костюм. Его волосы тоже разделял идеальный пробор с левой стороны. – Может быть, у нас возникнут еще вопросы по ходу следствия, но на текущий момент мы располагаем всем необходимым. Благодарим вас обоих за сотрудничество, – он одарил их широкой улыбкой, обнажившей набор или искусственных, или безупречных родных зубов, и Тэд подумал: если бы нам было по пять – шесть лет, он, наверно, выдал бы каждому по грамоте «СЕГОДНЯ ПРОВЕЛИ ЧУДЕСНЫЙ ДЕНЬ!», чтобы мы показали их мамочке.
– Не стоит благодарности, – медленно и грустно произнесла Лиз. Она тихонько терла кончиками пальцев свой левый висок, словно на нее накатил приступ головной боли.
Может быть, и накатил, подумал Тэд.
Он взглянул на часы на каминной полке, они показывали половину третьего. Был ли этот полдень самым долгим в его жизни? Он не любил прибегать к подобным заключениям, но подозревал, что был.
Лиз встала.
– Ничего, если я пойду ненадолго прилягу? Я что-то неважно себя чувствую.
– Хорошая… – «мысль», хотел он закончить фразу, но в этот момент раздался телефонный звонок.
Все посмотрели на аппарат, и Тэд почувствовал, как пульс молотком застучал у него в горле. Свежий приступ изжоги медленно поднялся у него в груди, а потом испарился где-то на уровне гортани.
– Отлично, – сказал довольный Вес, – не нужно никого посылать, чтобы сделать контрольный звонок.
Тэд неожиданно почувствовал себя так, словно его уложили в конверт, наполненный зябким ветром. Этот ветер не отставал от него ни на шаг, когда он двинулся к телефону, который стоял на столике рядом с прибором, напоминающим прозрачный кирпич, напичканный лампочками. Одна из лампочек мигала синхронно с телефонным звонком.
Где птицы? Я должен слышать птиц, подумал Тэд. Но никаких птиц не было: единственный звук, нарушавший тишину, – требовательное щебетание мерлинского телефонного аппарата.
Стоя на коленях у камина, Вес складывал инструменты в черный портфель с огромными хромированными застежками, похожий на корзинку рабочего для обеда. Дэйв стоял в дверях, ведущих из комнаты в столовую. Он попросил разрешения у Лиз взять из вазы на столе один банан и теперь задумчиво чистил его, то и дело прерываясь, чтобы оценить проделанную работу критическим оком художника в процессе созидания шедевра.
– Чего ждешь, притащи тестер, – сказал он Весу. – Если надо что-то исправить на линии, сделаем сейчас. Не надо будет возвращаться.
– Хорошая мысль, – отреагировал Вес и извлек из своей огромной обеденной корзинки какой-то предмет с пистолетной рукояткой.
На лицах обоих связистов было лишь выражение равнодушного ожидания – не больше. Агенты Мэлон и Прэбл, уже стоя, засовывали блокноты себе в карманы и озабоченно расправляли чуть заломившиеся стрелки на брюках в полном соответствии с первоначальным впечатлением Тэда, что эти люди больше походили на налоговых консультантов, чем на вооруженных членов спецбригады ФБР. Мэлон и Прэбл, казалось, вообще не слышали телефонных звонков.
Но Лиз знала. Она перестала тереть виски и смотрела на Тэда широко раскрытыми, затравленными глазами загнанного зверя. Прэбл благодарил ее за кофе и датские пастилки, которыми она угощала их, и, казалось, также не замечал, что она не в силах ответить ему, как не замечал телефонных звонков.
Да что с вами такое? – едва не заорал Тэд. За каким чертом тогда вы поставили все эти примочки.
Конечно, несправедливо. Чтобы тот, за кем они охотились, первым позвонил Бюмонтам, после того как установили прослушивающую аппаратуру, когда не прошло и пяти минут с того момента, как техники закончили работу… Нет, это было бы слишком… Они наверняка так бы и ответили, если бы кто-то удосужился их спросить. Так не бывает в прекрасном законопослушном мире в конце двадцатого столетия, сказали бы они. Это звонит ваш коллега-писатель, Тэд, в надежде выудить какой-нибудь свеженький сюжет, а может быть, кто-то хочет одолжить у вашей жены чашку сахара. Но чтобы звонил тип, вообразивший себя вашим alter ego? Боже мой. Слишком быстро. Чересчур удачно.
Все верно, кроме того, что это был Старк. Тэд чуял его. И глядя на свою жену, понимал, что она тоже это чувствует.
Вес посмотрел на него, явно недоумевая, почему Тэд не подходит к своему только что оснащенному по всем правилам телефонному аппарату.
Не волнуйся, сказал себе Тэд. Он подождет. Видите ли, он знает, что мы дома…
– Ладно, мы больше не будем сидеть у вас на шее, миссис Бю… – начал было Прэбл, но Лиз ровным, но полным боли голосом сказала:
– Думаю, вам лучше подождать.
Тэд снял трубку и заорал в нее:
– Что тебе надо, сукин ты сын? Что тебе, мать твою, надо?
Вес подпрыгнул на месте. Дэйв застыл, поднеся ко рту банан и так не успев надкусить его. Головы федеральных агентов, как по команде, повернулись на 180 градусов. Тэд поймал себя на отчаянном желании, чтобы Алан Пэнгборн оказался сейчас здесь, а не беседовал с доктором Хьюмом в Ороно. Алан тоже не верил в Старка, во всяком случае пока не верил, но он по крайней мере был человеком. Тэд полагал, что и эти могли быть людьми, но у него были серьезные сомнения в том, что они считают таковыми его самого и Лиз.
– Это он, это он! – громко шептала тем временем Лиз Прэблу.
– О, Господи, – пробормотал Прэбл. Он обменялся со вторым бесстрашным представителем закона совершенно растерянным взглядом: что нам теперь, мать твою, делать?
Тэд все это видел и слышал, но был как бы отделен от них. Отделен даже от Лиз. Сейчас существовали лишь они вдвоем – он и Старк. «Снова впервые вместе», как любили говорить конферансье в старых водевилях.
– Спокойней, Тэд. – сказал Джордж Старк. Он явно забавлялся. – Не стоит так напрягать глотку, – голос был именно таким, какого он ожидал. В точности. Каждый оттенок, вплоть до легчайшего южного говора, превращавшего «напрягать глотку» в не совсем «напряхать хлотку», но близко.
Двое связистов склонили головы друг к другу, а потом Дэйв ринулся к фургону за вспомогательным телефоном. Он так и не выпустил из рук банан. Вес побежал к лестнице, ведущей в подвал, проверить магнитофон, включавшийся от звуков голоса.
Бесстрашные представители Зоркого Глаза Закона стояли посреди комнаты и пялились друг на друга. Они выглядели так, словно хотели обняться и прижаться друг к дружке, как заблудившиеся в лесу малыши.
– Что ты хочешь? – повторил Тэд уже тише.
– Да просто сообщить тебе, что с этим покончено, – сказал Старк. – Сегодня днем я добрался до последней – помнишь ту маленькую девчонку, что работала в «Дарвин пресс» на шефа бухгалтерии?
Почти «бухалтерии», но – не совсем.
– Это та, что первая помогла братишке Клаусону выковырять пару кофейных зерен, – продолжал Старк. Легавые ее быстро отыщут, она жила тут, внизу, на Второй авеню. Часть ее на полу, а остальное я положил на кухонный стол, – он засмеялся. – Хлопотная была неделька, Тэд. Я спешил, как одноногий, дающий пинка под зад соседу. А тебе звякнул, просто чтобы у тебя на душе полегчало.
– Не очень от такого полегчает, – сказал Тэд.
– Ну, ты дай пройти времени, старина. Дай пройти времени. Я думаю съездить на юг, поудить рыбку. Устаю от городской жизни, – он рассмеялся, и смех прозвучал так кошмарно радостно, что у Тэда по всему телу пошли мурашки.
Он лгал.
Он знал это так же точно, как знал, что Старк дождался, пока не поставят записывающую и следящую аппаратуру, а потом позвонил. Мог он узнать об этом? Ответ был один – да. Старк мог позвонить откуда-то из Нью-Йорка, но они двое были связаны теми невидимыми, но прочными узами, какие связывают близнецов. Они и были близнецами, половинками единого целого, и Тэд с ужасом почувствовал, как отделяется от своего тела и плывет по телефонным проводам – не до самого Нью-Йорка, нет, но где-то до половины пути: они встречаются с этим монстром на полпути, может быть, в западной части Масачусетса, встречаются и вновь сливаются воедино, как встречались и каким-то образом сливались каждый раз, когда он закрывал свою пишущую машинку и доставал один из тех чертовых карандашей «Черная Красотка – Берол».
– Ты врешь, мать твою! – заорал он.
Агенты ФБР подскочили на месте так, словно их ущипнули.
– Эй, Тэд, это не очень-то вежливо! – сказал Старк. В его голосе зазвучала обида. – Ты что, думал, я тебя хочу уделать? Да нет же, черт! Я мстил за тебя, парень! Я знал, что это придется делать мне. Я знаю, что у тебя цыплячья грудь, но на тебя я зла не держу. Всякой букашке есть место на белом свете. За каким хреном стал бы я мстить тебе, если я устроил все так, чтобы тебе не нарадоваться?
Пальцы Тэда нащупали маленький белый шрам на лбу и стали тереть его, теперь так сильно, что покраснела кожа. Он поймал себя на том, что старается – отчаянно старается – вернуться к самому себе. Вернуться к своей собственной, основной реальности.
Он лжет, и я знаю почему, и он знает, что я знаю, и он знает, что это не имеет значения, потому что мне никто не поверит. Он знает, как странно все это выглядит для них, и он знает, что они слушают, знает, что они думают… Но он еще знает, как они думают, и поэтому он в безопасности. Они верят, что он психопат, который лишь думает, что он Джордж Старк, потому что именно так они должны думать. А думать по-другому, любым другим образом, значит, идти наперекор всему, чему их учили, всему, что они есть. Никакие отпечатки пальцев это изменить не могут. Он знает, что стоит ему намекнуть, что он не Джордж Старк, стоит ему намекнуть, что он наконец осознал это, как они расслабятся. Они не снимут полицейскую охрану сразу же, но… Он может ускорить это.
– Ты знаешь, чья это была идея – похоронить тебя. Моя.
– Нет-нет! – легко отреагировал Старк, и это прозвучало почти (но не совсем) как «Ниит-ниит». – Тебя просто ввели в заблуждение, вот и все. Когда объявился этот грязный пидор Клаусон, он заманил тебя в петлю – вот как это было. Потом, когда ты позвонил этой дрессированной обезьяне, что звала себя литературным агентом, он дал тебе очень поганый совет. Тэд, это было все равно, как если бы кто-нибудь здорово обделал твой обеденный стол, а ты звонишь тому, кому ты доверяешь, и спрашиваешь, чего же тебе теперь делать, а тебе в ответ: «Какие проблемы, ты просто полей это мясной подливкой, и – все дела. Дерьмо с мясной подливкой идет отлично зимним вечером». Ты бы сам никогда такого не сотворил. Уж это-то мне известно, старина.
– Все это – грязное вранье, и ты это знаешь!
И вдруг он понял, как точно все было рассчитано и как здорово. Старк понимал людей, с которыми он имел дело. Как же быстро он вылез с этим. Как быстро вылез и сказал, что он – не Джордж Старк. И они ему поверят. Они прослушают пленку, которая крутится сейчас внизу, в подвале, и поверят тому, что там записывается, – Алан и все остальные. Потому что это не просто то, чему они хотят поверить, а то, чему они уже верят…
– Ничего я такого не знаю, – спокойно и почти дружелюбно сказал Старк. – Я не собираюсь тебя больше тревожить, Тэд, но позволь мне дать тебе хоть один добрый совет, прежде чем я отвалю. Может, он пойдет тебе на пользу. Ты-mo хоть не воображай, что я – Джордж Старк. Хватит того, что я сделал эту ошибку. Мне пришлось пойти и пришить до черта людей, чтобы голова у меня опять встала на свое место.
Тэд слушал это, как громом пораженный. Он должен был произносить что-то, как-то отвечать, но он, казалось, не мог избавиться от жуткого чувства отторжения от собственного тела и своего восхищения потрясающей наглостью этого типа.
Он вспомнил свой тщетный разговор с Аланом Пэнгборном и снова спросил себя, кем же он был, когда выдумал Старка. Где же точно проходила черта веры? Создал ли он этого монстра тем, что утратил каким-то образом эту черту, или был тут какой-то другой фактор. Х-фактор, который он не мог разглядеть, а мог лишь услышать в голосах тех фантомных птиц?
– Не знаю, – говорил тем временем Старк с легким смешком, – может, я и вправду свихнулся, как говорили, когда я там лежал.
Здорово, вот это – здорово, пускай засядут проверять психиатрические лечебницы всего Юга на предмет высокого, широкоплечего блондина. Этим всех не оттащишь отсюда, но для начала сойдет, не так ли?
Тэд изо всех сил сжал трубку, голова у него теперь трещала от бессильной ярости.
– Но мне ни капельки не жаль, что я это сделал, Тэд, потому что я любил те книжки. Когда я был… Там… в этом птичьем мешке… Наверно, они были единственным моим утешением, что не давало совсем сбрендить. И знаешь что? Я чувствую себя намного лучше. Теперь я знаю точно, кто я такой, а это уже кое-что. Я думаю, ты мог бы назвать то, что я сделал, терапией, но, мне кажется, за ней нет будущего, как по-твоему?
– Перестань врать, мать твою! – заорал Тэд.
– Мы могли бы обсудить это, – сказал Старк, – могли бы обсудить все сверху до низу, но это надолго. Они ведь велели тебе держать меня подольше на линии, правда?
Нет, ты им не нужен на линии. Ты это прекрасно знаешь.
– Передай мои наилучшие пожелания своей очаровательной жене, – произнес Старк с оттенком почтительности. – Береги своих малышей. И сам успокойся, Тэд. Я не собираюсь докучать тебе больше. Это…
– Как насчет птиц? – неожиданно спросил Тэд. – Ты слышишь птиц, Джордж?
В трубке вдруг наступило молчание, в котором Тэд, кажется, почувствовал удивление, словно в первый раз за весь разговор что-то пошло не по аккуратно подготовленному Джорджем Старком сценарию. Поэтому – он точно не знал, но его нервные окончания, казалось, обладали каким-то необычным пониманием, недоступным всему остальному. На мгновение он ощутил чувство дикого триумфа – триумфа боксера-любителя, проскользнувшего сквозь защиту Майка Тайсона и влепившего чемпиону удар, от которого тот качнулся на пятки.
– Джордж, ты слышишь птиц?
Тишину в комнате нарушало лишь тиканье часов на каминной полке. Лиз и агенты ФБР смотрели на него во все глаза.
– Не знаю, о чем это ты, старина, – медленно произнес Старк. – Может, ты…
– Нет, – сказал Тэд и дико расхохотался. Его пальцы продолжали тереть маленький белый шрам на лбу, формой напоминающий вопросительный знак. – Нет, ты не знаешь, о чем я, не правда ли, Джордж? А теперь ты заткнись на минутку и послушай меня. Я – слышу птиц. Пока я не знаю, что они означают, но… узнаю. И когда я это узнаю…
Но на этом слова кончились. Что будет, когда он узнает? Этого он не знал.
Голос на другом конце провода произнес очень медленно, отчетливо и с огромным нажимом:
– О чем бы ты там ни болтал, Тэд, это не имеет никакого значения. Потому что теперь всему этому пришел конец.
Раздался щелчок. Старк исчез. Тэд почти физически почувствовал, как его проносит обратно по телефонным проводам от того мифического места встречи в западном Масачусетсе – проносит не со скоростью света или звука, а со скоростью мысли и грубо швыряет в собственное тело, а Старк – опять голышом.
Господи Иисусе.
Он выронил трубку, и она криво упала на рычаг. Он повернулся, чувствуя вместо ног под собой негнущиеся ходули, даже не удосужившись поправить трубку.
С одной стороны в комнату влетел Дэйв, с другой – Вес.
– Работает отлично! – заорал Вес. Агенты ФБР опять подпрыгнули на месте. Мэлон издал крик «И-и-и-их!», очень похожий на визг женщины в комическом стриптизе, увидавшей мышь. Тэд попытался представить себе, как бы выглядели эти двое, доведись им вступить в схватку с бандой террористов или вооруженных грабителей банка, и не сумел. Может, я просто слишком устал, подумал он.
Двое связистов исполнили маленький неуклюжий танец, громко хлопая друг друга по спине, а потом вместе ринулись к автобусу с оборудованием.
– Это был он, – сказал Тэд, повернувшись к Лиз. – Он говорил, что нет, но это был он. Он.
Она подошла к нему, обняла и крепко прижала к себе, и… Вот что ему сейчас было нужно – он даже сам не сознавал, как остро ему это было необходимо, пока она этого не сделала.
– Я знаю, – шепнула она ему на ухо, и он зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза.
2
Крики разбудили близнецов: они громко плакали наверху. Лиз пошла успокаивать их. Тэд двинулся было следом за ней, но потом вернулся, чтобы поправить телефонную трубку. Телефон тут же зазвонил. Это был Алан Пэнгборн. Он заехал в полицейские казармы в Ороно перед встречей с доктором Хьюмом – выпить чашку кофе, и был там, когда Дэйв, связист, по рации сообщил ему о звонке и предварительных результатах прослушивания. Голос у Алана был очень возбужденный.
– Мы еще точно не засекли места, но знаем, что это Нью-Йорк, код 212, – сказал он. – Через пять минут будем знать точно – откуда.
– Это был он, – повторил Тэд. – Старк. Он говорил, что нет, но это – он. Надо послать кого-нибудь проверить насчет этой девушки, о которой он сказал. Кажется, ее зовут Дарла Гэйтс.
– Та шлюшка с вечным насморком? Гундосая из Вассара?..
– Точно, – сказал Тэд. Впрочем, он сомневался, что Дарлу Гэйтс будет еще когда-нибудь беспокоить насморк.
– Я сообщу имя в Полицейский департамент Нью-Йорка. Как у вас там дела, Тэд?
– Со мной все в порядке.
– А Лиз?
– Не надо сейчас соблюдать этикет, ладно? Вы слышали, что я сказал? Это был он. Что бы он там не болтал, это был он…
– Ну… Давайте пока подождем и посмотрим, откуда был звонок.
Что-то появилось в его тоне, чего Тэд раньше не слышал. Не та осторожная недоверчивость, которую он выразил, когда впервые понял, что Бюмонты говорят о Джордже Старке, как о реально существующем типе, но явное смущение. Тэд с радостью не заметил бы этого, но слишком уж ясно оно слышалось в голосе шерифа. Смущение – причем совершенно особого рода, которое испытываешь за кого-то, кто слишком туп, безумен или толстокож, чтобы смутиться самому. Тэд невесело усмехнулся от этой мысли.
– Ладно, давайте подождем и посмотрим, – согласился он, – но пока мы смотрим и ждем, я надеюсь, вы съездите и поговорите с моим врачом.
Пэнгборн замялся и стал говорить что-то о срочном телефонном звонке, который он должен сделать, но Тэду вдруг стало все равно. Изжога вновь поползла вверх из его желудка, и на этот раз – как извержение вулкана. А Джордж – хитрец, подумал он. Они полагают, что видят его насквозь. Он хочет, чтобы они так думали. Он следит за тем, как они видят его насквозь, а когда они уберутся прочь, на порядочное расстояние, хитрый старый Джордж приедет сюда на своем черном «торнадо». И что же мне сделать, чтобы остановить его?
Этого он не знал.
Он повесил трубку, ничего не ответив и даже не попрощавшись с Пэнгборном, и пошел наверх помочь Лиз сменить пеленки близнецам и надеть на них дневные комбинезончики.
И он продолжал думать о том, на что же похоже это чувство; о том, как ощущаешь себя, когда ты загнан в телефонные провода, проходящие по сельской местности западного Масачусетса, загнан туда, во тьму, вместе со старым хитрым Джорджем Старком. Это чувство похоже на… Финишвилль.
3
Через десять минут телефон зазвонил снова. На втором звонке трель оборвалась, и связист Вес позвал к телефону Тэда. Тот спустился вниз.
– Где агенты ФБР? – спросил он у Веса.
Какое-то мгновение он и впрямь ожидал, что Вес скажет: «Агенты ФБР? Я не видел здесь никаких агентов ФБР».
– Эти? Они ушли. – Вес недоуменно пожал плечами, словно спрашивая Тэда, чего еще тот ожидал. – У них же все эти компьютеры, и если кто-то не играет с ними, то другие, наверно, удивляются, почему столько времени уходит на простой, и у них могут сократить бюджет или еще что-нибудь.
– Они хоть что-то делают?
– Нет, – коротко и просто ответил Вес. – Не в таких случаях. А если и делают, то всякий раз, когда меня рядом нет. Они все записывают, это – да, это они умеют. А потом где-нибудь засовывают это в компьютер и играют с ним.
– Понятно.
Вес глянул на свои ручные часы.
– Мы с Дэйвом тоже сматываемся. Аппаратура работает сама по себе. Вам даже счета не пришлют.
– Отлично, – сказал Тэд, подходя к телефону. – Спасибо вам.
– Нет проблем. Да, мистер Бюмонт?
Тэд обернулся к нему.
– Если я возьму почитать какую-нибудь вашу книжку, то как по-вашему, лучше читать ту, которую вы писали под своим именем, или ту, что под именем другого парня?
– Попробуйте другого парня, – сказал Тэд, беря трубку. – Больше действия.
Вес кивнул, небрежно отсалютовал и вышел.
– Алло? – сказал Тэд. Он чувствовал, что скоро ему придется приклеить трубку к голове. Это сэкономит время и усилия. И разумеется, не забыть про записывающую и следящую аппаратуру. Ее можно таскать за собой в рюкзаке.
– Привет, Тэд. Это Алан. Я все еще в полицейских казармах. Слушайте, новости насчет места, откуда был звонок, не фонтан. Ваш дружок звонил из телефонной будки на Пенсильванском вокзале.
Тэд вспомнил, как второй связист, Дэйв, рассказывал про установку дорогого классного оборудования, и все – лишь затем, чтобы проследить звонок до телефонных автоматов где-нибудь в универсальном магазине.
– Вас это удивило?
– Нет. Жаль, конечно, но удивляться тут нечему. Мы надеемся, что он поскользнется, и хотите – верьте, хотите – нет, обычно так и случается, рано или поздно. Я хотел заехать к вам сегодня вечером. Идет?
– Идет, – сказал Тэд, – почему бы и нет? Если соскучимся, сыграем в бридж.
– Мы надеемся получить к вечеру голосовые отпечатки.
– Значит, вы сделали распечатку его голоса. И что?
– Не распечатку. Отпечатки.
– Я не…
– Отпечаток голоса, это выведенный на компьютере график, отображающий вокальные данные человека, – объяснил Пэнгборн. – Это не имеет никакого отношения к речи – нас не интересуют ни акценты, ни заикания, ни произношение. Компьютер синтезирует высоту и тон – специалисты называют это главным голосом, – и тембр, и резонанс – то есть грудной и желудочный голос. Это все равно, что голосовые отпечатки пальцев, и точно так же, как и с отпечатками пальцев, никто еще не обнаружил двух одинаковых. Мне сказали, что различий в голосовых отпечатках у двух идентичных близнецов гораздо больше, чем в отпечатках их пальцев, – он сделал паузу, а потом продолжил: – Мы послали идеально снятую копию пленки в ФБУЗ, в Вашингтон. И получим сравнительный анализ отпечатка вашего голоса и его. Ребята в казармах смотрели на меня, как на психа, – это было написано на их лицах, но после истории с отпечатками пальцев и вашим алиби ни у кого не хватило духу сказать это вслух.
Тэд открыл рот, попытался что-то проговорить, не сумел, облизнул губы, снова попытался и снова не смог.
– Тэд? Вы опять повесили трубку?
– Нет, – его голос как будто треснул в самой сердцевине. – Спасибо вам, Алан.
– Нет, не стоит меня благодарить. Я понимаю, за что вы говорите мне спасибо, но не хочу вводить вас в заблуждение. Я стараюсь лишь следовать обычной стандартной процедуре. В данном случае процедура немного необычная, затянутая, потому что мы столкнулись с необычными обстоятельствами. Это вовсе не значит, что вам нужно делать ни на чем не основанные предположения. Вы меня поняли?
– Да. Что такое ФБУЗ?
– Ф?.. Аа-а. Федеральное бюро по усилению законности. Может быть, единственная полезная вещь, которую сделал Никсон за все то время, что проторчал в Белом доме. В основном оно состоит из компьютерных банков данных, выполняющих функцию расчетной палаты для местных агентов по поддержанию законопорядка и, полагаю, для программистов, работающих с ними. Мы можем получить отпечатки пальцев почти каждого гражданина Америки, привлекавшегося к уголовной ответственности где-то с 1969-го года. ФБУЗ также проводит баллистические экспертизы, сравнения групп крови, когда это возможно, голосовых отпечатков и компьютерных фотороботов различных подозреваемых.
– Значит, мы увидим, как мой и его голос…
– Да. Они должны быть готовы к семи. Если компьютер там уж очень загружен, то к восьми.
Тэд покачал головой.
– На слух наши голоса совсем не похожи.
– Я знаю – я слушал пленку, – сказал Пэнгборн. – И повторяю: голосовой отпечаток не имеет никакого отношения к речи. Главный голос – головной, как они его называют, и желудочный. Тэд, это большая разница.
– Но…
– Ответьте-ка мне: Элмер Фудд и Даффи Дак звучат для вас одинаково?
Тэд растерянно заморгал.
– Ну… Нет.
– И для меня тоже, – удовлетворенно заметил Пэнгборн. – Но их обоих озвучивал парень по имени Мел Бланк, и это – не считая Братца Кролика, Птички Полли и Бог знает кого еще. Мне нужно идти. Так что, до вечера?
– Да.
– Где-то от половины восьмого до девяти, идет?
– Мы будем ждать вас, Алан.
– Ладно. А завтра я вернусь в Рок и если не возникнут какие-то непредвиденные помехи в этом деле, там и останусь.
– Жизнь продолжается, верно? – сказал Тэд и подумал: на это он и рассчитывает.
– Да… У меня ведь есть и другая рыбка, которую тоже нужно поджарить. Не такая большая, как эта, но жители округа Кастл платят мне жалованье за то, чтобы я ее жарил для них. Вы понимаете, что я имею в виду?
Этот вопрос, как показалось Тэду, был задан на полном серьезе, а не ради поддержания светской беседы.
– Да. Я понимаю. – Мы оба это понимаем. И я и хитрый Джордж, – подумал он.
– Мне придется уехать, но вы будете лицезреть патрульную машину полиции штата перед вашим домом двадцать четыре часа в сутки, пока все это не закончится. Там крутые ребята, Тэд. И если полицейские в Нью-Йорке немножко распустили свою охрану, то те медведи, что займутся вами, – нет из тех. Больше никто не станет недооценивать этого выродка. Никто не собирается забывать о вас и о вашей семье и предоставлять вам самим справляться с этим. Расследование будет продолжаться, и пока одни работают над этим делом, другие будут обеспечивать вашу безопасность и ваших близких. Вы понимаете это, не так ли?
– Да, понимаю, – согласился он и подумал: сегодня, завтра, на следующей неделе. Может быть, через месяц. А через год? Ничего не выйдет. Я знаю. И он тоже это знает. Сейчас они не совсем поверили в то, что, как Алан говорил, он пришел в себя и отваливает. Позже они поверят… Пройдут недели, и ничего не произойдет, и поверить – станет уже не столько их политикой, сколько экономикой. Потому что мы с Джорджем знаем, на чем свет стоит и как Земля крутится, как знаем и то, что стоит всем заняться жаркой другой рыбки, и Джордж объявится и поджарит меня. Нас.
