Текст книги "Книги Бахмана"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 83 страниц)

– Если допустить, что Хомера убил попутчик, которого видела миссис Арсенал, а на данном этапе рабочая версия такова, то возникает вопрос: убил ли он его потому, что Хомер оказался первым, кто по своей дурости или спьяну, подобрал его на дороге, или же он убил его потому, что тот оказался Хомером Гэмэшом – знакомым Тэда Бюмонта?

– Как он мог знать, что проедет именно Хомер? – поинтересовалась Лиз.

– Потому что это был вечер, когда Хомер катал шары с дружками, а Хомер – человек… был человеком привычки. Он был, Лиз, как та старая лошадь, что всегда возвращается в стойло одной и той же дорогой.

– По вашей первоначальной версии, – заметил Тэд, – Хомер остановился не потому, что был пьян, а потому, что узнал голосующего на дороге. Если бы Хомера намеревался убить какой-то чужак, он не прибегнул бы к приему попутчика – он посчитал бы это слишком ненадежным, если вообще не абсурдным вариантом. – Да.

– Тэд, – произнесла беспокойно Лиз – полиция считала, что он остановился потому, что увидел Тэда… Да?

– Да, – сказал Тэд, наклоняясь и беря ее за руку. – Они считали, что лишь кто-то вроде меня, кто хорошо его знал, стал бы действовать таким образом. Думаю, здесь все сходится, даже костюм. Что еще наденет хорошо одевающийся писатель, замышляя убийство за городом в час ночи? Конечно, дорогой твид… Тот самый, с коричневыми замшевыми нашивками на рукавах пиджака. Все английские авторы детективных романов утверждают, что это абсолютно необходимо, – он взглянул на Алана. – Все это чертовски странно, да? Вся эта история.

– Не то слово, – кивнул Алан. – Миссис Арсенал полагает, что он начал переходить дорогу или во всяком случае намеревался это сделать, когда показался пикап Хомера. Но тот факт, что вы также знаете и этого парня – Клаусона – из столицы, наводит все больше на мысль, что Хомера убили не потому, что он спьяну притормозил, а из-за того, кто он был такой. Так что давайте, Тэд, поболтаем о Фредерике Клаусоне. Расскажите мне о нем.

Тэд переглянулся с Лиз.

– Думаю, – сказал он, – моя жена сделает это более связно и быстрее чем я. И ругаться будет меньше.

– Ты, правда, хочешь, чтобы я?..

Тэд кивнул. Лиз начала говорить. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Тэд раз или два подал реплику вначале, потом откинулся в кресле и принялся молча слушать. В последующие полчаса он не сказал и двух слов. Алан Пэнгборн вытащил свой блокнот, уткнулся в него, но после первых нескольких вопросов тоже не прерывал ее.

IX. Нашествие Ползоида

1

– Я называю его Ползоидом, – начала Лиз. – Мне жаль, что он умер, но… Все равно он был таким. Не знаю, делают ли настоящих Ползоидов искусственно или они рождаются сами, но тем или иным способом они все-таки выползают на свет, так что, наверно, никакой разницы нет. Фредерик Клаусон выполз на свет в Вашингтоне. Он отправился в самое большое змеиное гнездо на Земле, чтобы изучать науку вызволения людей из-за решеток… Тэд, малыши ворочаются. Ты не дашь им ночные соски? И мне еще пива, пожалуйста.

Он налил ей пива, а потом вышел на кухню, чтобы согреть бутылочки с сосками. Дверь в кухню он оставил открытой, чтобы лучше слышать, и, открывая ее, больно стукнулся коленом. Он столько раз делал это раньше, что не обратил никакого внимания.

Воробьи снова летают, подумал он, и, наполнив кастрюлю теплой водой и поставив ее на плиту, легонько потер шрам на лбу. Знать бы, что эта хреновина означает.

– Основную часть всей этой истории мы узнали от самого Клаусона, – продолжала Лиз. – но он смотрел на нее под несколько искаженным углом зрения… Тэд любил повторять, что все мы – герои в собственных жизнях, и послушать Клаусона, так он, скорее, благородный рыцарь, а не Ползоид, но… Нам удалось составить более реальную версию, присовокупив к его истории все, что мы узнали от служащих в «Дарвин пресс», где печатались романы, которые Тэд написал под именем Старка, и еще все, что нам поведал Рик Коули.

– Кто такой Рик Коули? – спросил Алан.

– Литературный агент, который вел дела Тэда и под его настоящим именем и под псевдонимом.

– А что хотел Клаусон? Или, по-вашему, этот Ползоид?

– Денег, – сухо бросила Лиз.

На кухне Тэд достал из холодильника две бутылочки, наполненные лишь наполовину, чтобы постепенно сводить на нет эти неудобные ночные кормления, и засунул их в кастрюлю с водой. То, что сказала Лиз было верно, и… все-таки совсем неверно. Клаусон хотел гораздо большего, чем деньги.

Кажется Лиз прочла его мысли.

– Не то, чтобы он хотел только деньги. Я даже не могу с уверенностью сказать, что было для него главным. Еще он хотел стать известным, как человек, который установил истинную личность Джорджа Старка.

– Вроде, как стать тем, кому наконец удалось сорвать маску с Неуловимого Человека-Паука?

– Точно.

Тэд сунул палец в кастрюлю, чтобы проверить воду, а потом прислонился к плите и, скрестив руки, стал слушать дальше. Он почувствовал, что хочет выкурить сигарету – впервые за долгие годы он опять захотел курить.

Его пробрала дрожь.

2

– Клаусон оказывался слишком вовремя в слишком многих нужных местах, – говорила Лиз. – Он был не только студент-юрист, но и подрабатывал служащим в книжном магазине. Он не только подрабатывал в книжном магазине, но и был жадным поклонником Джорджа Старка. И он, быть может, был единственным поклонником Джорджа Старка во всей стране, который читал два романа Тэда Бюмонта.

Тэд не без горечи ухмыльнулся и снова попробовал воду в кастрюле.

– Мне кажется, он хотел создать из своих подозрений нечто вроде великой драмы, – продолжала Лиз, – но дело повернулось так, что ему пришлось как следует поработать задницей, чтобы воспарить над обычными пешеходами. Как только он решил, что Старк – это Бюмонт, и наоборот, он позвонил в «Дарвин пресс».

– Издателю книг Старка?

– Верно. Он дозвонился Элли Голден, женщине, которая редактировала романы Старка, и спросил ее напрямую: дескать, ответьте, пожалуйста, Джордж Старк – это на самом деле Тэд Бюмонт? Элли сказала ему, что сама мысль бредовая. Тогда Клаусон спросил про фотографию автора на задней обложке книг Старка. Он сказал, что хочет иметь адрес человека на фотографии. Элли объяснила, что не имеет права давать адреса авторов издательства. На что Клаусон заявил: «Мне не нужен адрес Старка, мне нужен адрес человека на фотографии. Человека, изображающего Старка».

– А до этого издатели никогда не заявляли, что это обыкновенный псевдоним? – спросил Алан. В голосе его звучало неподдельное любопытство. – Они все время стояли на том, что это реальный человек?

– О-о, да… Тэд настаивал.

Да, подумал Тэд, вынимая бутылочки из кастрюли и вновь проверяя температуру молока внутренней стороной запястья, в самом деле настаивал. Сейчас, если спросить его, он даже не знает почему, просто понятия не имеет, но действительно настаивал.

Он принес бутылочки в комнату, тщательно избегая по дороге нежелательной встречи со столом, и дал каждому малышу по одной. Медленно, сонно они поднесли их к ротикам и принялись сосать. Тэд снова уселся на свое место, стал слушать Лиз и убеждать себя в том, что нет и быть не может ничего более далекого от его помыслов, чем мысль о сигарете.

– Как бы там ни было, – продолжала Лиз, – Клаусон желал задавать еще вопросы – у него, наверно, их было целый вагон, – но с Элли этот номер не прошел. Она посоветовала ему позвонить Рику Коули и повесила трубку. Тогда Клаусон позвонил Рику в офис и наткнулся на Мириам. Это бывшая жена Рика. И совладелица агентства. Странноватое сочетание, но они наловчились и прекрасно уживаются.

Клаусон задал ей тот же самый вопрос: правда ли, что Джордж Старк – на самом деле Тэд Бюмонт? По словам Мириам, она сказала ему «да». А заодно, что она – Долли Мэдисон. «Я развелась с Джеймсом, – сказала она ему, – Тэд разводится с Лиз, и этой весной мы с ним поженимся», и повесила трубку. Потом она побежала в контору Рика и рассказала ему, что какой-то тип из Вашингтона разнюхивает секрет Тэда. После этого, сколько бы Клаусон не названивал в Бюро Коули, в ответ раздавались лишь короткие гудки, – Лиз сделала большой глоток пива. – Тем не менее, он не сдавался. Наверное, настоящие Ползоиды никогда не сдаются. Он просто понял, что вежливыми «скажите пожалуйста» тут ничего не добьешься.

– А Тэду он не звонил? – спросил Алан.

– Нет, ни разу.

– Наверно, у вас не обозначенный номер.

Тут Тэд дал одно из немногих пояснений к этой истории:

– Мы не значимся в общем справочнике, Алан, но наш телефон здесь, в Ладлоу, внесен в факультетский справочник. Иначе нельзя. Я ведь преподаватель, и бывает срочная необходимость.

– Но парень ни разу не пошел прямо в лоб, – заметил Алан.

– Он связался с нами позже… Написал письмо, – сказала Лиз. – Но так мы забегаем вперед. Мне продолжать?

– Да, пожалуйста, – спохватился Алан, – по-своему, это весьма занятная история.

– Итак, нашему Ползоиду потребовалось три недели и, наверно, не меньше пятисот долларов, чтобы вычислить то, в чем он и так был давно уверен – что Джордж Старк и Тэд Бюмонт одно и то же лицо. Он начал с «Литературного рынка». Они печатают короткие списки ЛР (литературных работников) – краткий перечень имен, адресов и деловых телефонов всех тех, кто имеет отношение к этой деятельности, – писателей, издателей, редакторов, агентов. Воспользовавшись списком ЛР, а также колонкой «Пипл» в «Еженедельном издателе», он сумел вычислить с полдюжины служащих «Дарвин пресс», ушедших из компании где-то между летом восемьдесят шестого и летом восемьдесят седьмого.

Одна из служащих располагала сведениями и была готова ими поделиться. Элли Голден уверена, что секрет выдала девчонка, проработавшая секретаршей главного бухгалтера около восьми месяцев в восемьдесят пятом – восемьдесят шестом годах. Элли называла ее гундосой шлюшкой из Вассара.

Алан рассмеялся.

– Тэд тоже думает, что это она, – продолжала Лиз, – потому что доказательствами послужили фотокопии договора об авторских правах Джорджа Старка. Появиться они могли только из офиса Роланда Берретса.

– Главного бухгалтера «Дарвин пресс», – пояснил Тэд. Слушая рассказ Лиз, он наблюдал за близнецами. Они лежали сейчас на спинках, сдвинув ножки в комбинезончиках друг к дружке, с бутылочками, глядевшими в потолок. Взгляд у обоих был уже отстраненный, а глазки походили на стеклышки. Он знал, что скоро они заснут и сделают это вместе, как по команде. Они все делают вместе, подумал Тэд. Малыши засыпают, а воробьи летают.

Он снова дотронулся до шрама на лбу.

– На фотокопиях не было имени Тэда, – объясняла Лиз. – Договор об авторских правах иногда влечет за собой чек, но сам он не является чеком, поэтому настоящего имени там и не должно быть. Понимаете?

Алан кивнул.

– Но адрес все равно дал ему почти все, что нужно было выяснить. Мистер Джордж Старк, П.О., ящик 1642, Брюер, штат Мэн, 04412. Это очень далеко от Миссисипи, где полагалось жить Старку. Клаусону было достаточно разок взглянуть на карту Мэна и увидеть, что первый же город к югу от Брюера – Ладлоу, а он прекрасно знал, какой именно из, если не совсем знаменитых, то уж во всяком случае хорошо известных писателей там проживает. Тэд Бюмонт. Ну, надо же, какое совпадение.

Ни я, ни Тэд никогда его не видели, но он видел Тэда. Из фотокопий, которые ему удалось достать, он уже знал, когда «Дарвин пресс» отправляет квартальные гонорары по почте. Большинство чеков сначала поступает к литературным агентам. Агент выписывает другой чек – на сумму гонорара минус его комиссионные. Но в случае со Старком бухгалтер отправлял чеки прямо в почтовый ящик отделения в Брюере.

– А как же комиссионные агента? – спросил Алан.

– Вычитались из общей суммы в «Дарвин пресс» и посылались Рику отдельным чеком, – объяснила Лиз. – И это был еще один знак для Клаусона, свидетельствующий, что Джордж Старк был вовсе не тем, за кого себя выдавал, только… Только к этому времени Клаусону уже не нужны были косвенные свидетельства. Ему было нужно твердое доказательство. И ради этого он кое-что предпринял.

Когда подошло время отправки чека, Клаусон прилетел сюда, остановился в гостинице «Холидей» на ночлег, а днями «пас» почтовое отделение в Брюере. Именно так он выразился позже, в письме Тэду, – он «пас» его. Очень в духе шпионских страстей, хотя и довольно рискованное расследование. Если бы «Старк» не явился за чеком здесь на четвертый день его пребывания, Клаусону пришлось бы свернуть свой лагерь и нырнуть во тьму. Но я не думаю, что этим бы все закончилось. Когда настоящий Ползоид запускает в тебя зубки, он не отпустит, пока не вырвет приличный кусок.

– Или пока ты не вышибешь ему зубы, – буркнул Тэд и поймал на себе удивленный взгляд Алана, который даже слегка приподнял брови. Неудачно сказано. Кто-то именно так и поступил с Ползоидом… Или даже хуже.

– Ну, это вопрос спорный, – заключила Лиз, и Алан снова повернулся к ней. – Как бы там ни было, это не заняло много времени. На третий день, сидя на лавочке в парке, прямо напротив почтового отделения, он увидел, как на одну из близлежащих десятиминутных автостоянок въезжает машина Тэда, – Лиз сделала еще один глоток пива и вытерла пену с губ тыльной стороной ладони. Когда она убрала руку, стало видно, что на губах ее играет улыбка. – И вот тут начинается то, что мне нравится. Это просто в-в-восхитительно, как любил выражаться один педик из «Возвращения невесты». У Клаусона был с собой миниатюрный фотоаппарат, тот, что умещается в ладошке; когда вам нужно сделать снимок, вы чуть-чуть раздвигаете пальцы, чтобы высунуть объектив, и хлоп – готово. – Она хихикнула и тряхнула головой, представив себе всю картинку. – Он рассказывал в своем письме, что выписал его по каталогу всякого рода шпионского снаряжения – там предлагаются телефоны, жучки, примочки для конвертов, которые на десять-пятнадцать минут делают их прозрачными, самоуничтожающиеся портфели и прочая ерунда. Секретный агент Х-9 Клаусон докладывает о выполненном задании. Ручаюсь, он достал бы себе фальшивую коронку с цианистым калием, если бы их разрешали продавать. Он здорово вошел в образ.

Так или иначе, он сделал полдюжины более или менее приличных снимков. Конечно, не произведения искусства, но разглядеть, кто на них и что он делает, можно. Там заснято, как Тэд подходит к ящику в помещении почты, как вставляет ключ в отделение под номером 1642, как достает конверт…

– Он прислал вам копии? – спросил Алан. Она говорила, что он хотел денег, и Алан не сомневался, что эта женщина отвечала за свои слова. Вся история не просто попахивала шантажом, она воняла им.

– О, да. А последний снимок, даже сильно увеличенный. Там можно разобрать часть обратного адреса – буквы «Дар…», – так что нетрудно вычислить «Дарвин пресс».

– Х-9 снова наносит удар, – сказал Алан.

– Да. Х-9 снова наносит удар. Он проявил и отпечатал фотографии и улетел обратно в Вашингтон. Всего через несколько дней мы получили от него письмо вместе со снимками. Письмо было просто великолепно. Он все время балансировал на грани угроз, но ни разу не преступил черту.

– Он ведь учился на юриста, – заметил Тэд.

– Да, – согласилась Лиз, – он знал, насколько далеко можно заходить. Тэд, если хотите, покажет вам письмо, но я могу пересказать его. Начал он со своего глубочайшего восхищения обеими половинами того, что назвал «раздвоенным сознанием» Тэда. Потом рассказал, что он выяснил и как ему удалось. Далее он перешел к главному – заявил, что сам он – начинающий писатель, но, к сожалению, у него не хватает времени на творчество – слишком много его уходит на изучение юриспруденции. Но это еще не все. Главная проблема, по его словам, заключалась в том, что ему приходится подрабатывать в книжном магазине, чтобы платить за учебу и за все остальное. Он выразил желание показать Тэду некоторые свои работы, и если Тэд сочтет, что он подает надежды, то, быть может, он захочет оказать посильную помощь начинающему.

– Посильную помощь, – процедил сквозь зубы Алан. – Значит, теперь это у них так называется?

Тэд откинулся на спинку кресла и расхохотался.

– Так во всяком случае назвал это Клаусон. Думаю, я могу процитировать последний пассаж дословно: «Понимаю, что это может показаться вам поначалу весьма преждевременной просьбой, – писал он, – но уверен, если вы внимательно ознакомитесь с моими работами, вам сразу станет ясно, что данные условия содержат выгоду для нас обоих».

Мы с Тэдом немного побушевали из-за этого, потом посмеялись, а потом, по-моему, еще немного понервничали.

– Да, – подал голос Тэд, – насчет «посмеялись» не скажу, а понервничали здорово.

– В конце концов мы принялись спокойно обсуждать это. Проговорили почти до полуночи. Мы оба считали письмо и фотографии Клаусона тем, чем они являлись на самом деле, и как только Тэд перестал злиться…

– Я и сейчас еще не перестал злиться, – прервал ее Тэд, – хотя парень уже мертв.

– Ну, ладно. Словом, как только крики поутихли, Тэд вздохнул почти с облегчением. Он как раз начал работать над своей собственной большой серьезной книгой и хотел покончить со Старком. Он и сейчас работает над ней. Она называется «Золотая собака». Я прочла первые двести страниц, и, по-моему, они просто чудесны. Гораздо лучше, чем последние несколько вещей, которые он выдал в качестве Старка. И вот, Тэд решил…

– Мы решили, – сказал Тэд.

– Ладно, мы решили, что Клаусон явился тайным знамением, указывающим на способ ускорить то, что и так уже наступало. Единственное, чего опасался Тэд, это то, что Рику Коули его идея не придется по вкусу, ибо до сих пор Джордж Старк приносил агентству куда больше прибыли, чем Тэд. Но он оказался просто умницей. Он заявил, что это может привлечь внимание и способствовать успеху во многих аспектах: бывший список Старка, бывший список самого Тэда…

– Обе входящие в него книги, – с улыбкой вставил Тэд.

– …а заодно и новая, сразу, как только она, наконец, выйдет.

– Прошу прощения… Но что значит бывший список? – спросил Алан.

Ухмыльнувшись, Тэд объяснил:

– Это старые книги, которые уже больше не выставляют на стендах новинок перед сетью книжных магазинов.

– Итак, вы вынесли это на свет Божий.

– Да, – сказала Лиз. – Сначала в «Ассошиэйтед пресс» здесь, в Мэне, и в «Еженедельном издателе», но история разнеслась на всю страну – в конце концов, Старк писал бестселлеры, и тот факт, что он на самом деле никогда не существовал на свете, должен был вызвать немалый ажиотаж. И тогда в дело вступил журнал «Пипл».

Мы получили еще одно визгливо-злобное письмо от Фредерика Клаусона, в котором он рассказывал, какие мы мерзкие, гадкие и неблагодарные твари. Он, кажется, был в полной уверенности, что мы не имели никакого права выводить его из игры после того, как он проделал такую грандиозную работу, а Тэд всего-навсего написал несколько книжонок. После чего он убрался с горизонта.

– А теперь он убрался навсегда, – сказал Тэд.

– Нет, – отреагировал Алан. – Кто-то убрал его… И это очень большая разница.

Наступила пауза. Короткая, но… очень, очень тягостная.

3

На несколько секунд Алан задумался. Тэд и Лиз не мешали ему. Наконец он поднял голову и сказал:

– Ладно. Но почему? Почему кто-то пошел из-за этого на убийство? Особенно уже после того, как секрет выплыл наружу?

Тэд покачал головой.

– Если это связано со мной или с теми книгами, которые я написал как Джордж Старк, то понятия не имею, кто и тем более почему.

– А насчет псевдонима? – задумчиво спросил Алан. – Я хочу сказать… Только без обид, Тэд, но это ведь нельзя назвать строжайшим секретом или военной тайной.

– Никаких обид. – ответил Тэд. – На самом деле так оно и есть.

– У Старка была куча поклонников, – сказала Лиз. – Некоторые из них здорово разозлились от того, что Тэд не собирается больше писать романы в качестве Старка. После выхода статьи в «Пипл» стали приходить письма, в которых Тэду показывали кулак. Одна дама даже зашла так далеко, что пожелала, чтобы Алексис Машина вернулся в строй и как следует ухватил Тэда за задницу.

– Кто такой Алексис Машина? – спросил Алан, вновь доставая свой блокнот.

– Не спешите, не спешите, дорогой инспектор, – ухмыльнулся Тэд, – Машина это просто персонаж из двух романов, написанных Джорджем, – первого и последнего.

– Образ в образе, – буркнул Алан, убрав блокнот. – Замечательно.

Тэд, казалось, слегка ужаснулся.

– Образ в образе, – повторил он. – Это… неплохо. Совсем неплохо.

– Я вот что хотела сказать, – подала голос Лиз, – может быть, у Клаусона был друг – если допустить, что у Ползоидов могут быть друзья, – и этот друг был горячим поклонником Старка. Может, он знал, что вся история выплыла наружу по вине Клаусона, и так разозлился от того, что больше не будет романов Старка… – Она вздохнула, уставилась на свою бутылку с пивом, а потом снова подняла голову. – Наверно, это совершенно не убедительно, да?

– Боюсь, что да, – мягко произнес Алан и взглянул на Тэда. – Если вы и не сделали этого раньше, то сейчас вам уже точно надо бы встать на колени и поблагодарить Бога за ваше алиби. Ведь вы понимаете, что это делает вас еще более лакомым куском в качестве подозреваемого, не так ли?

– В определенном смысле, да, – согласился Тэд. – Таддеус Бюмонт написал две книги, которые вряд ли кто удосужился прочесть. Вторая, вышедшая одиннадцать лет назад, вызвала даже не очень лестные критические отзывы. Надежды, которые он подавал, не оправдались: вообще под вопросом, сумеет ли он при нынешнем положении вещей издать что-то еще. С другой стороны, Старк гребет деньги лопатой. Лопата эта, конечно, небольших размеров, но все равно книги приносят в четыре раза больше, чем я зарабатываю в год преподаванием. Появляется этот парень, Клаусон, со своей облаченной в очень аккуратную словесную упаковку угрозой шантажа. Я отказываюсь золотить крючок, и моей единственной возможностью остается – самому предать эту историю гласности. Вскоре после этого Клаусона убивают. Похоже, есть великолепный мотив, но на самом деле его нет. Убить потенциального шантажиста после того, как вы сами раскрыли все тайны, было бы просто идиотизмом.

– Да… Но ведь всегда остается месть.

– Пожалуй… Пока не принимаешь во внимание все остальное. То, что рассказала вам Лиз, чистая правда. Так или иначе Старк был на исходе. Могла быть еще одна книга, но только одна. И одна из причин, почему Рик Коули, по выражению Лиз, стал таким умницей, потому что он это знал. И он был абсолютно прав насчет привлечения внимания. Статья в «Пипл», как бы тупа она ни была, сотворила чудеса в смысле продажи. Рик говорит, что «Скачки в Вавилон» имеют отличные шансы вновь вернуться в список бестселлеров, да и спрос на остальные книги Старка здорово возрос. Даттон даже собирается снова печатать моих «Резких танцоров» и «Пурпурный туман». Так что в этом плане Клаусон оказал мне услугу.

– И с чем мы в результате остаемся? – спросил Алан.

– Будь я проклят, если знаю, – ответил Тэд.

В наступившей тишине раздался мягкий голос Лиз:

– Это охотник на крокодилов. Как раз этим утром я думала о них. Это охотник на крокодилов, и он просто псих.

– Охотник на крокодилов? – повернулся к ней Алан.

Лиз рассказала ему про придуманный Тэдом синдром – «поглядеть-на-живого-крокодила».

– Это мог быть какой-то сумасшедший поклонник, – сказала она. – И не так уж это наивно, если вспомнить про парня, который застрелил Джона Леннона, и того, кто пытался убить Рональда Рейгана, чтобы произвести впечатление на Джуди Фостер. Они есть. И если Клаусон сумел разузнать все про Тэда, кто-то мог разузнать все и про Клаусона.

– Но зачем такому типу стараться впутывать в это меня, если он так любит мои творения? – с сомнением спросил Тэд.

– Затем, что он их не любит, – страстно произнесла Лиз. – Охотник на крокодилов любит Старка. А тебя он, возможно, ненавидит почти так же, как ненавидит… как ненавидел Клаусона. Ты говорил, что не был огорчен смертью Старка, и этого вполне достаточно.

– Все равно я не могу принять этого, – сказал Алан. – Отпечатки пальцев.

– Алан, вы утверждаете, что никому не удавалось подделать или скопировать отпечатки пальцев, но, поскольку они были в обоих местах, должен существовать какой-то способ. Это единственное объяснение.

– Нет, Лиз, ты ошибаешься, – услышал Тэд собственный голос. – Если такой тип и впрямь существует, он не просто любит Старка. – Он посмотрел на свои руки и увидел, что они покрылись гусиной кожей.

– Нет? – спросил Алан.

Тэд взглянул на них обоих.

– Вам не приходило в голову, что человек, убивший Хомера Гэмэша и Фредерика Клаусона, мог думать, что он и есть Джордж Старк?

4

– Я буду держать с вами связь, Тэд, – сказал на крыльце Алан.

В руке он держал ксерокопии двух писем Фредерика Клаусона, сделанные в кабинете Тэда. Тэд полагал, что согласие Алана взять ксерокопии и не настаивать на получении оригиналов – самый явный признак того, что по крайней мере на нынешний момент он отказался от большинства своих подозрений.

– И вернетесь арестовать меня, если найдете хоть малейшую просечку в моем алиби? – с улыбкой спросил Тэд.

– Не думаю, что это произойдет. Единственное, о чем я вас попрошу, это чтобы вы тоже держали связь со мной.

– Вы имеете в виду, если что-нибудь прояснится?

– Да.

– Жаль, что мы больше ничем не смогли помочь, – сказала ему Лиз.

– Вы мне здорово помогли, – с ухмылкой возразил Алан. – Я никак не мог решить, проболтаться ли мне здесь еще один день, а следовательно, еще одну ночь в номере шлакоблочной гостиницы «Рамада» или возвращаться в Кастл-Рок. Благодаря тому, что вы мне рассказали, я вынужден ехать. Причем прямо сейчас. И это – неплохо. Как раз днями моя жена, Анни, неважно себя почувствовала.

– Надеюсь, ничего серьезного? – спросила Лиз.

– Мигрень, – беспечно махнул рукой Алан, начал спускаться по дорожке от дома, но потом вернулся. – Есть еще одна вещь.

Тэд сделал большие глаза.

– Вот оно и началось, – сказал он. – Не могло обойтись без парфянской стрелы.

– Ничего подобного, – покачал головой Алан. – Просто Вашингтонский полицейский департамент умолчал об одной детали в обстоятельствах убийства Клаусона. Обычная штука: помогает отметать разных психопатов, обожающих сознаваться в преступлениях, которых они не совершали. Кое-что было написано на стене в квартире Клаусона, – Алан помолчал и добавил почти извиняющимся тоном. – Это было написано кровью жертвы. Если я скажу вам, что именно, вы дадите слово, что дальше это не пойдет?

Они оба кивнули.

– Написано «Воробьи снова летают». Это что-нибудь значит для кого-то из вас?

– Нет, – ответила Лиз.

– Нет, – после секундного замешательства нейтральным тоном ответил Тэд.

Взгляд Алана на мгновение застыл на лице Тэда.

– Вы абсолютно уверены?

– Вполне.

– Я так и думал, – вздохнул Алан, – но казалось, что все-таки стоит попробовать. Столько других странных совпадений, что я подумал, вдруг будет еще одно. Тэд, Лиз, не забудьте связаться со мной, если что-нибудь произойдет.

– Не забудем, – сказала Лиз.

– Можете на нас рассчитывать, – добавил Тэд.

Секундой позже они закрыли дверь за Аланом Пэнгборном… и за темнотой, сквозь которую ему предстоял далекий путь до дома.

X. Позже, той же ночью

1

Они отнесли спящих близнецов наверх, а потом сами стали готовиться ко сну. Тэд разделся до трусов и майки – его варианта ночной пижамы – и пошел в ванную. Когда подкатила рвота, он чистил зубы. Тэд уронил зубную щетку, выплюнул полный рот белой пены в раковину, а потом, чувствуя собственные ноги не больше, чем если бы это были две деревяшки, склонился над унитазом.

Накатил спазм, он издал жалобный сухой звук, но ничего не вышло. Желудок начал постепенно успокаиваться… По крайней мере пытался успокоиться.

Когда он обернулся, в дверном проеме стояла Лиз в голубой нейлоновой сорочке, на несколько дюймов не доходящей до колен. Она спокойно смотрела на него.

– Ты что-то скрываешь, Тэд. Ничего хорошего в этом нет. И никогда не было.

Он судорожно вздохнул и вытянул вперед обе ладони с растопыренными пальцами. Они все еще дрожали.

– Ты давно почуяла?

– С тобой творилось что-то странное с того самого момента, как шериф вернулся к нам вечером. А когда он задал свой последний вопрос… насчет надписи на стене у Клаусона… ты с тем же успехом мог повесить на лоб неоновую вывеску.

– Пэнгборн не заметил никакой вывески.

– Шериф Пэнгборн не знает тебя так хорошо, как я, но… Если ты не заметил, как он сделал стойку в самом конце, то просто не смотрел. Даже он засек, что что-то тут нечисто. Посмотрел он на тебя именно так.

У нее слегка пересохло во рту. Это проявило старые морщинки на ее лице – те, что он впервые увидел после несчастного случая в Бостоне и выкидыша; те, что углубились, когда она наблюдала, как он бился во все более мучительных попытках зачерпнуть воды из колодца, который, казалось, уже высох.

Примерно тогда его потянуло на выпивку и он стал терять над этим контроль. Все это вместе – несчастный случай с Лиз, выкидыш, нелестные критические отзывы и финансовая неудача «Пурпурного тумана», последовавшие за бешеным успехом «Способа Машины» под именем Старка, неожиданная тяга к выпивке, – загнало его в глубокую депрессию. Он понимал, что это жутко эгоистичный, целиком обращенный внутрь выверт рассудка, но это понимание не помогло. В конце концов он запил полную пригоршню таблеток снотворного половиной бутылки «Джека Дэниэла». То была вялая попытка самоубийства, но… попытка была. Все эти события заняли в общей сложности около трех лет. Но в то время казалось – гораздо дольше. В то время это казалось вечностью.

И, разумеется, ничего из этого или очень малая толика попала на страницы журнала «Пипл».

Сейчас он видел, что Лиз смотрит на него так же, как смотрела тогда. Он ненавидел этот взгляд. Переживание – это плохо, но недоверие – во сто крат хуже. Он подумал, что легче было бы перенести откровенную ненависть, чем этот странный, подозрительный взгляд.

– Я ненавижу, когда ты мне лжешь, – просто сказала она.

– Я не лгал, Лиз! Ради Бога!

– Порой люди лгут, когда просто молчат.

– Как бы там ни было, я собирался тебе все рассказать, – сказал он. – Я просто пытался все объяснить себе сам.

Но правда ли это? Правда ли на самом деле? Он не знал. Все это дерьмо – странное, непонятное, сумасшедшее, но все-таки солгал он, промолчав, не поэтому. Промолчать его заставило то же самое, что заставляет молчать человека, увидевшего кровь в собственном стуле или опухоль на мошонке. Молчание в таких случаях бессмысленно, но… страх – тоже чувство иррациональное.

Было тут и еще кое-что: он ведь писатель, сочинитель, то есть выдумщик. Он не встречал ни одного собрата по перу, включая и себя самого, который бы имел более или менее ясное представление, почему он (или она) сделал что-то. Иногда ему казалось, что вынужденная тяга к выдумке была не чем иным, как крепостным валом, защищавшим от замешательства, а может, и помешательства. Иными словами, отчаянная попытка найти порядок, пусть и обманным путем – попытка, на которую отчаиваются лишь те, кто способен отыскать эту драгоценность лишь в своем уме… и никогда – в своем сердце.