Текст книги "Вольные Астронавты"

Автор книги: Сергей Лексутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 59 страниц)

Тут ему пришлось уворачиваться от серии боксерских ударов. Такого ему не приходилось испытывать ни в одной драке. Ощущения были точь-в-точь такими же, какие он испытывал, попав на десантном катере в торнадо, которые гуляют над раскаленными бешеным солнцем экваториальными каменистыми пустынями единственного гигантского материка Планеты Бурь. Кошмарное сочетание: один край материка омывает холодное арктическое течение, другой – не менее холодное антарктическое. На границе холодного океанического воздуха и горячего материкового образуются такие вихри… Зотик нигде и никогда не видел подобных бурь и ураганов. Там даже растительность по-своему приспосабливалась к бурям; деревья стелились по земле, и каждая ветвь вцеплялась корнями в землю. А все животные жили исключительно в норах, и при приближении очередного урагана стремглав мчались в свое убежище. Одни птицы, похоже, обожали ураганы; с дикими криками кидались в воздушные вихри и неслись вместе с ураганом, куда глаза глядят.

Зотику чудом удалось избежать стальных кулаков, и он даже сумел, сам не поняв, каким образом, приостановить натиск г-на Сидорова; вроде бы жестко ткнув ему коленом в пах, в чем, однако, не был уверен. Зотик начал контролировать бой лишь с того момента, когда, уйдя в сторону от неприцельного хука слева, изловчился зацепить кулаком чугунную челюсть старого вояки. На того, впрочем, это не произвело ни малейшего впечатления, если не считать, что он стал немножко осторожнее. В глазах его продолжала колыхаться темная водица безумия.

Они уже несколько минут кружили по комнате, время от времени обмениваясь ударами. Это был как раз тот случай, про который говорят: "нашла коса камень". Все атаки Зотика г-н Сидоров встречал либо молниеносными боксерскими контратаками, либо ловко уходил и уворачивался. А Зотик в ответ на атаки г-на Сидорова, уходил с линии атаки, подныривал под удары, подсекал ступни и подбивал колени, виртуозно исполняя древний русский танец "в присядку". Входить в боевой транс Зотику очень уж не хотелось; с таким бойцом как г-н Сидоров, простая драка превратилась бы в смертельную схватку.

Все таки возраст взял свое, а может и выпитое вино; минут через пятнадцать после очередной атаки Зотика, г-н Сидоров слишком промедлил с контратакой, и Зотик, виртуозно превратив отход в молниеносную атаку, от души саданул г-на Сидорова по чугунной челюсти, да так, что руку заломило. Г-н Сидоров сел на пол, несколько раз моргнул, потряс головой, и совершенно спокойным голосом осведомился:

– Эй, Зотик, а чего это ты меня по морде лупишь?

– Ты первый начал… – пробурчал Зотик, настороженно поглядывая на старого пирата и массируя ушибленную кисть руки.

– Ну да, мне приснилось, будто я у тебя что-то просил… Потом ты меня ка-ак ляпнул по физиономии! Ну, знаешь, Зотик…

– Знаю, знаю… А знаешь ли ты, что ты у меня просил?

– Ну, да… – г-н Сидоров смущенно потупился. – Терезу я у тебя просил…

– Во-во… И хотел отдать за нее все состояние…

– О, Вселенная! – простонал г-н Сидоров. – Надеюсь, ты не принял моего предложения?

– Не принял…

– Зотик, дружище! Я тебе по гроб обязан…

– Ну, теперь понимаешь, что это за штучка? Как она тебя, а?.. Еще бы полчаса, и ты со слезами умиления предался бы самобичеванию, а потом сам себя кастрировал.

Г-н Сидоров сокрушенно вздохнул, тяжело поднялся с пола, спросил удрученно:

– Надеюсь, я тебя не очень?..

– Ну да… Размечтался… – самодовольно хохотнул Зотик. – Скажи спасибо, что я тебя, хрыча старого, поберег, не стал увечить…

Г-н Сидоров тяжело вздохнул и промолчал. Зотик принялся одеваться. Г-н Сидоров нерешительно предложил:

– Самое лучшее, что можно сделать, это продать ее в гарем какого-нибудь владыки из Южно-Азиатского союза…

– Ага… Она ж на респектабельнейших курортах промышляла… Прикидываешь, какая у нее выучка?.. Она там, в гареме, всех перебаламутит, владыку возьмет в оборот, через месяц на Земле начнется дестабилизация, а через два – заполыхает Последняя Мировая война.

– Эт, точно… – вздохнул г-н Сидоров. – Может, тогда… ы… – и г-н Сидоров многозначительно повел пальцем вниз, как римлянин на гладиаторском бою.

– Тебе бы только… ы… – Зотик повторил его жест. – Мы сами виноваты… Вернее – ты… Она ж не виновата, что мы ее разморозили. Сами спровоцировали, а потом сами же и… ы?..

– Ну, ладно, ладно… Грех такую красотку на Солнце отправлять, сам понимаю. Да и шуструю к тому же… Ей самое место в Нейтральной зоне… Но, Зотик, ты ж понимаешь, что я не могу больше так рисковать…

– Ничего, двенадцать часов рисковал, еще десять минут порискуешь, – оптимистично протянул Зотик. – Чтобы она перестала быть такой взрывоопасной, ее надо попросту отпустить. Тогда она вновь займется своим любимым делом; снова будет обчищать всяких лохов… вроде тебя… А мне она нужна только затем, чтобы припереть к стенке одного барыгу. Потом – на все шесть сторон…

– Ладно, Зотик, пошли, а то она слишком долго без присмотра…

В ресторанном зале ходил дым коромыслом. Посетителей явно прибавилось. На подиуме отплясывала красочная шеренга милейших девушек, задирая ноги выше головы. Зотик любил этот древний, и редко где демонстрировавшийся танец под названием канкан. Как-то так легко и чутко душа его реагировала на залихватскую музыку, пронзительные взвизги девушек, и дело было вовсе не в том, что они очень высоко задирали ноги…

Отвлекаться на пустяки не пришлось. Тереза танцевала с самым крутым из людей г-на Сидорова, с начальником его абордажной команды. Парочка танцевала в полном одиночестве на пятачке для танцев возле подиума, под музыку канкана нечто медленное и томное, при этом Тереза что-то нашептывала на ухо прокопченному дымом бесчисленных абордажей вояке.

Зотик тихонько проговорил, не поворачивая головы к г-ну Сидорову:

– Внимание. Сейчас у нас будут неприятности. Идем спокойно к твоему столику…

Боковым зрением Зотик четко поймал момент, когда верзила, закаленный в бесчисленных схватках в переходах кораблей, частенько в условиях невесомости, вдруг закинул Терезу себе за спину, и в руке у него появился… Нет, не парализатор – армейский бластер!

Из бластера можно сколько угодно палить среди брони и силовых поглотителей боевого корабля, но в орбитальном ресторане… Зотик понял, еще мгновение – и веселье закончится нешуточной катастрофой. Из-за возникшей паники, при разгерметизации зала ресторана, погибнет не менее девяноста процентов посетителей. Вряд ли у этих элегантных дам в сумочках припасены аварийные коконы.

Как всегда тело Зотика действовало быстрее его мыслей. Бластер еще не успел подняться на линию выстрела, а Зотик уже в броске «поземка» подкатился под ноги ополоумевшего и слегка заторможенного от психической раскачки вояки. Удар ногой снизу в локоть – бластер упал прямо Зотику в руки. Вояка оказался крепким орешком; несмотря на вывихнутую руку, он нацелился ногой Зотику в ухо, и тот еле успел поставить блок локтем. Зато блок получился качественным, как злорадно успел подумать Зотик; нога у верзилы буквально отсохла от боли. Тут, как ураган, налетел г-н Сидоров, и одним ударом кулака поверг на пол своего взбунтовавшегося холопа, после чего яростно развернулся к Терезе, стоящей в сторонке с самым невинным видом.

Зотик мягко скользнул к мошеннице, ловко заломил ей руку. С другого боку ее уже надежно держал г-н Сидоров. И они почти бегом потащили Терезу к причалам. Когда шум и гам ресторана остались позади, Тереза жалобным голосом запричитала:

– Ваня, Ванечка! Неужели ты пойдешь на поводу у этого жлоба, подонка лягавого?! Я с детства мечтала о таком, как ты, элегантном мужчине, занимающим высокое положение в обществе. Как я мечтала порвать навсегда с бандитско-пиратской швалью!.. Как я мечтала стать женой именно такого мужчины… Стать хозяйкой респектабельного дома…

– Ага, уже и Ванечка… – ухмыльнулся Зотик мерзкой ухмылкой. – Он тебе в прадедушки годится… К тому же, он один из ярчайших представителей бандитско-пиратской швали…

Не обращая на него внимания, Тереза принялась что-то нашептывать г-ну Сидорову. Взгляд г-на Сидорова вдруг начал блуждать, сами глаза нехорошо светиться, и он уже начал ослаблять хватку. Зотик понял, что еще немножко, и начнется у него второй раунд со старым пиратом. Изловчившись, он высвободил одну руку и резко стукнул г-на Сидорова кулаком по лбу. Г-н Сидоров дернулся, взгляд его стал осмысленным.

– Зотик! Зотик! – заорал он. – Да это же какая-то Медуза Горгона! На меня даже венерианские колдуны воздействовать не могут…

– Естественно… – ухмыльнулся Зотик. – У тебя же не возникало такого бешеного желания затащить их в постель.

По мере приближения к переходному коридору, Тереза теряла лицо. Она начала упираться, рваться из рук и поносить Зотика самыми черными словами, однако к г-ну Сидорову при этом время от времени поворачивала залитое слезами лицо, и жалобно молила:

– Ваня, Ванечка!.. Я же люблю тебя… Люблю-ю…

Играя желваками на чугунных скулах, г-н Сидоров спросил:

– Куда ее?

– В анабиозный отсек шлюпки, естественно… Не хватало еще ей с комфортом шиковать в корабельном… – мрачно пробурчал Зотик.

Протащить Терезу в узкий люк шлюпки, было, пожалуй, потруднее, чем засунуть дикую кошку в мешок. В конце концов, Зотик обхватил ее поперек туловища, прижав ее руки к бокам, и тут же получил головой по носу. Из глаз брызнули искры, потом потекли слезы. Зотик прижал свою голову к шее Терезы, но она тут же врезала ему каблучком изящной туфельки по голени. Зотик зашипел от боли, но г-н Сидоров уже поймал яростно лягающиеся ножки, зажал их под мышкой, ухмыляясь, погладил точеные коленочки, повел рукой выше, на тугое бедро, изрек глубокомысленно:

– Правильно говорят, что красота всегда смертельно опасна… Но какие ножки… Ай!..

Одна нога вырвалась, и хлестко пришлась г-ну Сидорову прямо по уху. После этого он вцепился в прелестные ножки обеими руками.

В люк они, наконец, пролезли, но засунуть Терезу в саркофаг, казалось совершенно немыслимо. В конце концов, Зотик дотянулся до медицинского шкафа, достал ампулу с сильнодействующим снотворным, прижал ее к шее Терезы и, как она не извивалась, придержал несколько секунд, пока снадобье не всосалось. Однако, несмотря на то, что снадобье должно было подействовать мгновенно, еще добрых две минуты Тереза рвалась и слепо пыталась выползти из саркофага. Зотика, казалось, в самое сердце кольнула неведомая ему прежде жалость. Но он быстро справился с собой. Наконец Тереза успокоилась.

– У-уф-ф… – Зотик включил систему, закрыл крышку, проговорил: – Пожалуй, в настоящей драке она против меня минут пять выстоит…

– Эт, точно… – согласился г-н Сидоров, потирая покрасневшее ухо. – Ладно, пошли спать, – и широко, до хруста, зевнул.

Зотик, хоть уже и выспался, промолчал, потому как всегда был не прочь поспать впрок.

Пока шли по переходам к жилой зоне, г-н Сидоров несколько раз вдруг начинал смеяться, мотая головой. Зотик мрачно косился на него, но помалкивал.

Когда он проснулся, еще долго нежился в мягкой постели. Откуда-то наплывала тихая музыка, в широком окне плыла красавица Земля в белом пеньюаре облаков, как невеста в утро перед свадьбой.

Нет, что ни говори, а г-н Сидоров дело знал: нигде, ни на Земле, ни на курортных планетах, такого не найдешь; кутеж и обжираловка в ресторане, игры по крупному в игорных залах, форменный разврат в нумерах, а потом отдых при пониженной тяжести. Утром – спортзал, бассейны, вибромассаж, сауны, а так же и русская баня для понимающих толк любителей. И много чего еще, о чем можно только догадываться, если нет счета, выражающегося не менее чем восьмизначным числом.

Свежий, полный оптимизма, будто единственный уцелевший после жестокого абордажа, Зотик вышел из спорткомплекса и направился к ресторану. В зале было тихо, пустынно, прохладно, наплывали будоражащие неземные запахи; то ли цветов, то ли женщин. Зотик прошел к своему месту, уже ставшему привычным, уселся за столик. Сейчас же рядом возник отутюженный, выбритый до сияния официант. Зотик пошевелил неопределенно пальцами в воздухе, томно сказал:

– Позавтракать… Чего-нибудь эдакого… легкого, мясного, остренького… И фруктов побольше…

Официант исчез, но уже через пару минут возник в широком кухонном проходе, катя перед собой сервировочную тележку. За ним величественно шествовал г-н Сидоров. Как всегда импозантный и неприступный, будто и не было безумной ночи.

Зотик кивнул на свободный стул:

– Посиди со мной, Иван Ильич.

Г-н Сидоров сел, задумчиво поглядел на Зотика. Официант ловко сервировал стол. Поставил тарелку с ломтем нежнейшей телячьей вырезки, хрустальный запотевший кувшин легкого светлого пива, и посреди стола водрузил огромное блюдо с фруктовым натюрмортом. Посредине возвышался арбуз, а вокруг него теснилась всякая мелочь; от винограда и слив, до каких-то не земных плодов, однако весьма аппетитных на вид.

Вихляясь и мотаясь из стороны в сторону, в зал влетел Ареф. Без долгих раздумий он подбежал к столу и преспокойно плюхнулся на свободный стул, тоном завсегдатая бросил официанту:

– Мне то же самое, только вместо пива – "живой источник Эдема".

Это был фирменный напиток самых дорогих санаториев Эдема, там, кстати, Ареф к нему и пристрастился.

Зотик ядовито осведомился:

– А ты что, считаешь, что теперь должен питаться исключительно в ресторане?.. До совершеннолетия тебе еще далеко. Так что, будь любезен, отправляйся в столовку при гостинице.

Ареф уже набрал в грудь побольше воздуха, видимо намереваясь выдать нечто архи-презрительное и оскорбительное, но тут вмешался г-н Сидоров:

– Зотик, насколько я понимаю, на твоем корабле пассажиров нет?

– Естественно! – с облегчением воскликнул Зотик, не чувствуя подвоха. – Начерта мне разборки с Департаментом межзвездных пассажирских перевозок?

– Ага, – кивнул г-н Сидоров. – Значит, Ареф – член экипажа?

– Ну, да… – Зотик мгновенно понял, что капкан сейчас захлопнется, но увернуться он не успеет.

– Какое кресло на старте занимает Ареф? – продолжал теснить его г-н Сидоров, как Александр Македонский своей железной фалангой персов.

– Кресло штурмана… – упавшим голосом промямлил Зотик, но тут же вскричал: – Не думаешь ли ты, что он, и правда, может считаться штурманом?!

– На корабле, – назидательно выговорил г-н Сидоров, – никто не может «считаться», он лишь может быть только тем, чей статус имеет. И ты это знаешь не хуже меня: Кодекс космических капитанов Нейтральной зоны. Впрочем, он мало чем отличается от кодексов других стран. Так что, коли на старте Ареф занимает кресло штурмана, следовательно, он и есть штурман, то есть старший офицер, и потому имеет все права старшего офицера, включая и право сидеть за одним столом с капитаном, к тому же по правую его руку.

– Да, но Ареф еще не может сам за себя платить!

– Ну и что? Сейчас сюда явится опохмеляться и завтракать целая орава, экипаж «Призрака», они тоже за себя не платят…

Ареф разглядывал Зотика, презрительно оттопырив нижнюю губу, будто тот был чем-то жутко нелепым, вроде венерианского мускусного быка. Официант невозмутимо сервировал стол перед Арефом.

Ареф, наконец, выдал:

– И почему ж это я за себя платить не могу? Мало того, что без меня ты бы не смог выпутаться живым ни из одной переделки, ты ведь так и не оформил надо мной опекунства. А мне мама оставила кое-какой капиталец. Дивидендов с него вполне хватит, чтобы платить за обеды в ресторане. Ладно, если уж на то пошло… На халяву, за твой счет, конечно, было бы лучше…

Ареф вытащил из кармана новенькую кредитную карточку и помахал ею перед носом оторопевшего Зотика.

Дальше завтрак проходил в гнетущем молчании. Г-н Сидоров поднялся и ушел куда-то по своим делам. Позавтракав, Зотик отправился на свой Корабль, провести хотя бы приблизительную ревизию содержимого прогрессорского грузового модуля. До встречи с торговцем оставалось совсем мало времени.

По самым грубым прикидкам денег после реализации груза должно будет хватить и на то, чтобы рассчитаться с м-ром М, и на черный день останется. Мимолетно Зотик пожалел, что обменял груз первого модуля на связку истребителей; что говорить, барыга здорово его обставил, можно было взять и четыре истребителя. Но потом успокоился, зачем ему четыре? Четыре истребителя в бою, управляемые одним пилотом – беспомощная мишень. Не Арефа же сажать пилотом… А парочка истребителей "за голенищем", как говаривали его предки, это всегда лучше десантного катера, даже при его выучке в драках на десантных катерах. Истребитель – он всегда истребитель.

Зотик еще копался среди контейнеров в грузовом модуле, когда в его кармане проскрипел робкий голос Шкипера по коммуникатору:

– Капитан, вас разыскивает посыльный от господина Сидорова.

Зотик не шибко ломал голову над тем, что Шкипер так по-человечьи отреагировал на то, что его уличили в стукачестве. То ли он демонстрировал угрызения совести, то ли чувство вины. Он стал жутко тихим и скромным, больше не лез в разговоры, а приказы выполнял молча, лишь сигнализировал световыми сигналами о выполнении. Пираты, возвращаясь из долгих рейдов в неисследованных областях Галактики, рассказывали и не о таких закидонах своих бортовых компьютеров.

Посыльный топтался у адмиральского люка. Видно было, как ему хочется пролезть внутрь, поглазеть на технические чудеса корабля суперкласса. Однако, получивший разнос от Зотика за то, что техники г-на Сидорова без спросу проникли на Корабль, Шкипер заблокировал люк, и через интерком нудным голосом объяснял, что, мол, капитан сейчас прибудет.

Посыльный долго вел Зотика какими-то узкими переходами, да еще на каждом повороте перегороженными дверями, снабженными замками со сканирующими опознавателями личности. Несколько раз пришлось пролетать круглые помещения, в которых была невесомость. Да и в переходах гравитация колебалась от одной десятой жэ до двух жэ. Зотик сообразил, что находится в самой древней части владений г-на Сидорова. Здесь нет ни гравитронов, ни гравикомпенсаторов, а гравитация создается древним и примитивным способом – путем вращения. Зотик принялся с любопытством осматриваться по сторонам, но ничего особенного не углядел.

Наконец они пришли. Это было помещение без иллюминаторов, с равномерно вогнутым полом от передней переборки до задней. На стенах были смонтированы какие-то древние приборы, жутко глядящие слепыми бельмами дисплеев и индикаторов. Некоторые были разбиты, то ли выстрелами, то ли сильными ударами. Но это ж чем надо шарахнуть, чтобы разбить монитор?! Посреди помещения стояла большая клетка; эдак метра три на четыре, собранная из толстых прутьев стали Гатфильда, которую чем больше пилишь, тем прочнее она становится. Судя по призрачному сиянию, прутья клетки еще служили излучателями силового поля. Короче говоря, та еще клеточка. Имей хоть полный набор современного взломщика, черта с два выберешься. Посреди клетки прямо на полу сидело трое людей, комплекциями похожих на венерианских лесорубов. Однако от последних они отличались выражениями лиц. У вененрианских лесорубов весьма благообразные, просветленные лица, видимо из-за постоянной готовности к смерти. Эти же, в клетке, смахивали на волков, застигнутых на месте преступления. Так же кидали по сторонам злобно-настороженные взгляды, ловя подходящий момент либо для бегства, либо для того, чтобы вцепиться в глотку. Возле клетки стоял г-н Сидоров и задумчиво смотрел на них.

– Эй, Иван Ильич! Это что, твой семейный зоопарк? – весело вскричал Зотик.

– Да нет, – он поднял дистанционный пульт, отключил силовое поле, после чего продолжил: – Эти ребята прибыли с утренним модулем, чтобы убить тебя и освободить Терезу.

– У них что, мозги протухли?! – изумился Зотик. – Устраивать такие пляски в твоем кабаке…

– Вот и я думаю; то ли вызвать скорую помощь из психушки, то ли отнестись к этому серьезно? Ты только представь, какая-то мелкая земная шушера прислала боевиков ко мне… Ко мне!!! – г-н Сидоров задохнулся от недостатка слов в тех восемнадцати земных, и дюжине инопланетных языков, которыми в совершенстве владел. – Да еще с заданием убить капитана-вольного астронавта, и моего друга вдобавок! Это ж неслыханно… – он помотал головой, все еще не в силах осознать случившееся.

– Ты, рожа, повязал нас, так кончай! – подал голос один из троицы. – Ты все равно покойник. Придут другие… Наш босс контролирует все Западное побережье США!

– Это он там, на Земле контролирует, – г-н Сидоров ткнул пальцем в палубу, себе под ноги, – а здесь я царь и бог. Вы, зелень пузатая, окончательно охомели! Что, не знаете, чем кончаются подобные закидоны для земных крыс? Забыли, как вас учили, не соваться в дела вольных астронавтов? Что, хотите, чтобы я сел в свой штурмовик и прочесал все ваше Западное побережье? В полминуты из вашего босса цыпленка табака сделаю, патрульный крейсер на своей дежурной орбите даже паров развести не успеет. А знаете, что бывает, когда космическая торпеда разбрасывает над поверхностью планеты детонаторы Звездного огня? Вся планета превращается в хорошо пропеченный пончик, и жизнь на ней уже вряд ли возродится. Во время Первой и Второй колониальных войн три прекрасных планеты угробили, пока не спохватились… Вы что, бандюги, верите в благородство вольного астронавта?! Верите, что даже если вольного астронавта очень сильно достать, торпеду он не пульнет?.. А, ладно, что с вами говорить… Вы Зотика убивать прилетели, вот пусть он с вами и разбирается. Зотик в таких делах ма-астер.

– Да на кой черт они мне нужны?! – с отчаянием взвыл Зотик. Он еще не отошел после бойни на Фале, и губить еще какие-то, хоть и окончательно пропащие души, ему претило. – Если ты сразу понял, кто они такие, вышиб бы их пинками с тем же самым модулем!

– Э-э, Зотик, да ты что?! – видно было, что г-н Сидоров несказанно удивлен. – Если ты их просто так отпустишь, они ж тебя не поймут. Они тебя уважать не будут. Да это же… Да это же… Им же свои не поверят, что вольный астронавт их отпустил живыми!

– Ну и хорошо, пусть свои же их и мочат!

– Тогда босс пошлет других… И это будет бесконечно.

Тут вмешался один из боевиков:

– Тебя, чмек вонючий, все равно кончат!

– Ты кого чмеком обозвал, козел?! – тут же взъярился Зотик, применив одно из древнейших и грязнейших ругательств. Что говорить, историю криминального мира он знал не хуже истории освоения космоса.

– Тебя, тебя! Чмек зеленый, только что из-под борова, из навозной кучи…

– Ты, козел! – прорычал Зотик, быстро сатанея. – Мне, конечно, наплевать, что какая-то мелкая земная бандитская шушера меня уважать не будет, меня наоборот, ваше уважение бы оскорбило. Но ты меня доста-ал… Я не буду садиться в штурмовик. Много чести для вашего босса. Я просто влезу в десантный катер и десантируюсь прямо в окно кабинета вашего козла-босса, и разобью вдрызг его холеную морду, а потом еще и задницу распинаю. Так что, он без клизмы и в сортир сходить не сможет.

– Во, узнаю Зотика! – радостно потер ладони г-н Сидоров. – А с этими знаешь, что сделаем? Сунем в спасательную капсулу с разобранной анабиозной системой, и запулим к самой дальней из независимых планет с субсветовой скоростью. Представляешь, какие будут физиономии у тамошних спасателей, когда они через пару тысяч лет выловят их? А этим, каково придется? Тамошние гангстеры их не примут, в тюрьму их не посадят, не за что по тамошним законам, – г-н Сидоров весело захохотал, представив мытарства тупых боевиков в абсолютно незнакомом мире. – Если, конечно, доживут… – г-н Сидоров с трагическим видом, и даже с некоторым сочувствием покачал головой, отчего боевики слегка забеспокоились.

– А что с ними будет? – пожал плечами Зотик. – Кроме того, что они резко поголубеют от скуки…

Г-н Сидоров захохотал еще пуще.

– Вы оба – покойники… – неуверенно промямлил один из боевиков.

– Молчи, гомик… – сквозь смех проговорил г-н Сидоров. – В спасательной капсуле вам кроме секса, нечем будет заняться. Разумеется, до тех пор, пока вас не съедят, – г-н Сидоров опять покачал головой с выражением сочувствия и христианейшего всепрощения, ввиду предстоящего беднягам испытания. – Знаете, что случается с путешествующими на субсветовой скорости? – видно было, что боевики не знали. – "Черное одеяло…" – трагическим тоном медленно выговорил г-н Сидоров. – Корабль летит себе, экипаж спокойно несет вахту, отдыхает, ничего не подозревает. И вдруг, прямо из межзвездной черноты возникает "Черное одеяло". Оно окутывает весь корабль, черные щупальца пробуравливают обшивку, опутывают людей, присасываются и медленно сосут кровь…

Зотик не раз слышал эту легенду в разных интерпретациях. У разных рассказчиков "Черное одеяло" высасывало разные вещества; то кровь, то мозг. Особенно его позабавила история, рассказанная одним старым пиратом, всю жизнь проходившим в незавидной должности начальника трюмной обслуги. Но рассказчик он был изумительный. В его истории в "Черное одеяло" попался пиратский корабль, переделанный из огромного грузового "Пожирателя пространства", с экипажем в несколько сот человек. Самое кошмарное, "Черное одеяло" высосало из пиратов совесть. Он очень ярко и с черным юмором живописал мытарства банды пиратов, лишенных совести. Само сочетание, – пират и совесть, – у нормального обывателя способно вызвать смех, но дело в Нейтральной зоне обстоит совсем не так, как себе мыслит обыватель. Действительно, как жить в обществе, лишенном государственных органов, судов, адвокатов и нотариусов? Правильно, единственным гарантом может быть Слово, и единственным достоинством – умение его держать. Так что, в устах умелого рассказчика история звучала потрясающе.

Конечно, у легенды было вполне материальное основание. Давно, лет сто назад, в Солнечную систему влетел старинный звездолет, попискивая сигналами бедствия. И хотя звездолет летел со скоростью в три девятки световой, спасатели в два счета перехватили его и тут же обнаружили, что вся обшивка иссверлена отверстиями, миллиметров пять-шесть диаметром, в корабле вакуум, а экипаж давно превратился в мумии. Почему-то противометеоритный слой обшивки так и не затянул дыры. Тогда еще применялась эта синтетическая смола якобы для защиты от мелких метеоритов. Тогда считалось, что метеорит может попросту прошить корабль. Но, во-первых, в межзвездном пространстве не бывает метеоритов, а во-вторых, на субсветовой скорости лучше с метеоритом не встречаться, даже если он весит одну десятую грамма. Даже такой способен разнести в пыль громадный звездолет. Лучшей защитой является отражательное поле, которое отклоняет частицы и мелкие камни. А для прямоточника метеоритной опасности вообще не существует, зато имеется источник дармовой энергии. На околосветовых скоростях, межзвездная пыль, протекающая в трубе ускорителя, приобретает совершенно экзотические свойства. Эти-то свойства и позволяют осуществлять т-броски.

Когда расшифровали записи вахтенного журнала, обнаружили, что совершенно спокойные, рутинные записи обрываются истошным воплем: – "Черное одеяло!.."

Кораблем, естественно, завладели спецслужбы. Не обошлось без склоки. Нахальные ребята из спецслужб Западной федерации первыми наложили лапу на корабль, но в Восточной быстро прознали об этом деле; видимо кто-то из спасателей проболтался, как их ни запугивали. Что поделаешь, не любят спецслужб. Хоть они порой являются единственной защитой от пиратов. Посыпались возмущенные ноты, параллельно с нотами в район военной базы, куда был отведен корабль, прокрались две группы спецназа на десантных катерах. К возмущенным воплям стран Восточной федерации мгновенно присоединился Южно-Азиатский союз. Он всегда присоединяется к обиженным. В конце концов, была создана межгосударственная комиссия. Однако за несколько десятков лет работы она так и не разгадала загадку "Черного одеяла". Потом корабль выпросили научники. Через тридцать лет непрерывных исследований, распили корабль на мелкие кусочки, но так и не осчастливили человечество разгадкой сей мрачной тайны. Корабли терялись очень часто и до появления корабля-призрака, и до сих пор теряются. Порой исчезают целыми эскадрами. Но вот уже сто лет эти исчезновения списываются на происки "Черного одеяла". Все капитаны почему-то уверены, что "Черное одеяло" нападает только на скорости в три девятки от световой, а потому эту скорость стараются проскочить на максимальном ускорении. Даже капитаны комфортабельных лайнеров, и те проскакивают ее не менее чем на десяти жэ, несмотря на жуткие кары, которыми им грозит Департамент межзвездных пассажирских перевозок. Однако за целых сто лет в Департамент не поступило ни единой жалобы от пассажиров по поводу нарушения капитаном графика разгона.

Боевики, наконец, осознали, что их ожидает, и как по команде принялись обзывать Зотика и г-на Сидорова самыми черными словами. Один даже спустил штаны и принялся вертеть густо заросшей волосами задницей.

Это вызвало еще один приступ смеха у г-на Сидорова:

– Э-э… придурки! Кончайте, не выпрашивайте легкую смерть. Удовольствие прикончить вас здесь и сейчас – ничто, по сравнению с возможностью весь остаток жизни веселиться, представляя, чем вы там занимаетесь. А ты, милый, еще навертишься задницей…

Зотику давно разонравилось, что г-н Сидоров слишком уж смешлив последнее время, и спектакль в клетке ему порядком надоел. Он трону г-на Сидорова за плечо, попросил:

– Дай мне свой ремень на минутку.

– У тебя же свой есть?.. – удивился тот.

– Да, понимаешь, мой ремень входит в комплект частного сыщика экстар-класса… Так что я представления не имею, какие у него свойства.

Если респектабельный господин носит ремень, вместо подтяжек, можно со стопроцентной гарантией ткнуть в него пальцем и сказать: бывший пират, а может, и не бывший… Пираты без ремня, на котором висят бластер, парализатор и нож-саморез, чувствуют себя голыми. И привычка носить ремень остается у них на всю жизнь.

Г-н Сидоров пожал плечами и снял свой широкий ремень, сделанный каким-то искусным венерианским ремесленником из шкуры венерианского крокодила, поистине чудовищной прочности, и уникальной оригинальности и красоты, вдобавок украшенный платиновыми узорчатыми пластинками, с вправленными в них алыми алмазами с Планеты Бурь. Каждая из пластинок – ручной работы, и каждая – произведение искусства.

Зотик сложил ремень пополам, хлопнул им по ладони левой руки, подошел к двери в клетку, бросил через плечо г-ну Сидорову:

– Открой… – и когда дверь открылась, шагнул в клетку, весело крича: – Ну, весельчаки, давай, по одному…

Бойцы отреагировали мгновенно; бросились разом на Зотика. Но куда, тупым быкам против вольного астронавта! Через пару секунд один из них, пролетев мимо ушедшего с линии атаки Зотика, и ускорившись от мощного пинка в зад, воткнулся головой в решетку, и голова намертво застряла между прутьями. Второй отлетел в угол и тихонько свернулся там калачиком, тщетно пытаясь вздохнуть. Третий, который не успел натянуть штаны, оказался намертво зажат у Зотика под мышкой, и тот без промедления принялся охаживать ремнем по заднице. Парень оказался крепким; орать начал только после десятого удара. А Зотик приговаривал: