Текст книги "История одной практики (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)

– Прошу простить меня, леди, но я не зверолюдка, – сказала я. – Я – магичка, точнее алхимик, капрал Стражи, а если еще точнее, то эксперт-криминалист. Вчера, во время замещения мне пришлось прибегнуть к стимулирующим средствам и моя сегодняшняя внешность – следствие этого, не более. Обычно я выгляжу несколько иначе.

– Вот как? – сказал лорд. – Значит вы страж и выпускница ИБМ? Ну что же, это объясняет ваш внешний вид, миледи, и ваши манеры. Но совершенно не объясняет вашего здесь присутствия.

Ну вот, кажется, началось…

– Мы бы попросили вас удовлетворить наше любопытство и рассказать вам, в каких вы отношениях с нашим сыном Льюром, – сказала леди. – Согласитесь, что подобный вопрос вполне естественен с нашей стороны.

– Ах, хотела бы я сама это знать, леди, – вырвалось у меня.

И лорд снова склонил голову налево, а леди, синхронно с мужем – направо, и снова этот полный любопытства взгляд… На меня смотрели как на некую заморскую диковину, некое странное произведение искусства, которое на каждом шагу не встретишь. Я чувствовала, что наливаюсь пунцом, никогда еще мне не было так неловко. Даже когда меня Штейн отчитывал. Вот ведь ситуация… А ведь говорил мне папа, что увлечение генетической алхимией меня до добра не доведет. Говорил! Надо, надо было его слушать!

Эрик Рок, маг-практикант Стражи, студент МКИ

Я, конечно, такой реакции от эльфийки ну никак не ожидал. Растерялся. А тут еще шуточки Квентина. Даже немного обидно стало.

– Ну-ну, – сказал он, бросив взгляд на мою физиономию. – Просто в следующий раз, прежде чем такие вещи говорить, убедись, что у того, кому ты их говоришь, с сердцем все в порядке. Был у меня один случай в самом начале карьеры… ладно, я его потом как-нибудь расскажу.

Он склонился над эльфийкой и стал аккуратно хлопать ее по щекам. Почти нежно, я бы сказал. То ли хлопает, то ли гладит.

– Может быть, врача позвать? – спросила Селена.

– Не стоит, – сказал шеф. – Она сейчас в себя придет. Кто-нибудь, дайте-ка мне стакан воды.

Я подошел к комоду у стены, на котором, помимо вазы с цветами, стоял графин с водой и три стакана. Наполнив один из них, передал его Квентину. Айлин в этот самый момент открыла глаза, а Квентин очень ловко напоил ее, поддерживая голову, как мать ребенку. Вот уж кто с женщинами обращаться умеет!

– Успокойтесь, Айлин, – проворковал он над эльфийкой. – Уверяю, мы не преследуем цель как-то вас обидеть, или еще что-то в этом роде. Мы выясняем истину, и делаем это ради вашей же пользы. Чем честнее вы будете с нами, тем проще нам будет вам помочь.

– Если Орнер узнает, – простонала эльфийка, – то я погибла! Он и дочь – это все для меня!

Она неожиданно очень крепко схватила шефа за рукав и заглянула ему в глаза.

– Умоляю! Не говорите ему ничего!

Квентин воспользовался этим ее порывом, помог ей подняться с пола и усадил ее на стул.

– Если вы расскажете нам все, как было на самом деле, то мы не станем вас выдавать без особой на то необходимости, обещаю, – сказал он ей. – Давайте вы сейчас успокоитесь и все-все нам расскажете… Эрик, налей-ка еще один стакан госпоже Штепелтини.

Выпив второй стакан воды, эльфийка несколько расслабилась, и мы вернулись на свои места: я и Селена – на диван, Квентин – в кресло.

– Итак? – спросила Селена. – Мы вас очень внимательно слушаем.

Эльфийка шмыгнула носом, промокнула платком уголок левого глаза и тяжело вздохнула.

– Ла Локо нас преследует не только потому, что его послали патриархи, – сказала она с видом человека, который бросается с головой в ледяную воду. – У него есть и своя личная цель. Это – я. Он меня… хочет…

Мы молчали, ожидая продолжения, а Айлин между тем отвернула голову к окну и стала медленно моргать, стараясь удержать слезы. Получилось у нее не очень, откровенно говоря.

– Продолжайте, – сказала Селена, решив, что молчание затянулось. – Мы вас внимательно слушаем.

– Когда-то, там, в Винчеции мы были… вместе, – продолжила эльфийка, старательно подбирая слова. – То есть не то чтобы вместе… Он клиентом был… а я… танцовщицей… в одном… кабаре…

– Публичном доме, – поправила Селена мягко, почти с сочувствием.

Айлин с резко повернулась к вампирке и бросила на нее взгляд, полный стыда и злобы.

– Да! – закричала она. – Да! Вам обязательно было это от меня услышать, да?

– Успокойтесь, Айлин, – ровно произнесла Селена. Сочувствие не вполне покинуло ее голос, но его явно поубавилось. – У нас тут не приемная комиссия в Институт благородных магичек, а следствие по делу о захвате клиники. Нас интересуют факты, которые могут иметь значение для этого следствия. И если нас и интересует ваше прошлое, то только в этом ключе. Ни обсуждать его, ни тем более осуждать, мы не собираемся. Так что успокойтесь и продолжайте.

– Легко вам говорить, – всхлипнула эльфийка. – А я про этот ад вспоминать не хочу! Он мне до сих пор по ночам снится! Да, это был публичный дом, да! Элитный дом, для элитных клиентов. И я там работала! И ла Локо был моим клиентом! И Ренато – тоже!

– Кто такой Ренато? – спросила Квентин, не обращая внимания на выкрики эльфийки.

Айлин замолчала, отвернулась и ответила уже более-менее спокойно:

– Ренато ла Бортозо, тот самый патриарх, про которого мы с мужем вам говорили, – она мотнула головой в сторону Квентина. – Он меня выкупил и устроил при себе личной наложницей.

– А, понятно, – кивнула Селена. – А что ла Локо? Как он на это отреагировал?

– Не знаю, если честно. Когда меня Ренато к себе забрал, я о нем забыла, как о страшно сне. Там было что забывать, поверьте. Может быть, он не знал, куда я делась, а, может быть, с домом Синего Шелка связываться не пожелал. У Ренато там была и официальная должность, не очень высокая – старший счетовод… но Дома за своих служащих всегда крепко стояли. А после, когда на нас охота началась, он, видимо, себе что-то про меня навоображал. Он требует от меня, чтобы я стала его любовницей. И записки те он об этом писал!

– А ваш муж про все это не знает? – спросила Селена.

– Нет! То есть он думает, что я с Ренато познакомилась в кабаре, а про то, что я была не только танцовщицей – не знает. Я ему сразу не решилась рассказать, а теперь… теперь тем более не могу. Понимаете, почему я про ла Локо скрываю от него?

– Это понятно. Непонятно другое: почему ла Локо это от него скрывает, – не выдержал я.

– Я пообещала ему, поклялась, что если он Орнеру расскажет об этом, то я покончу с собой.

– И подействовало? – удивился я.

Теперь мне достался взгляд, полный злобы и ненависти. Зря, зря она на меня так посмотрела. Нельзя так на порченых магов смотреть. Вредно для здоровья. И дело не в том, что я такой мстительный. Я-то как раз все понимаю, я-то как раз зла ей и не желаю. Но тут не только от моего желания все зависит. Ай! Кольнуло в левом виске, как всегда бывает, когда проклятье спускается помимо моей воли. Я невольно поморщился и поспешил поглубже вдохнуть. Боль тут же отступила, будто ее и не было. Все. Просто есть определенные законы природы, которые никак не нарушить. Нельзя корчить рожи в зеркало и не увидеть своего отражения. Если, конечно, не ночь. Фигурально выражаясь.

– Смейтесь сколько угодно, – с вызовом сказала эльфийка. – Подействовало!

– То есть, вы хотите сказать, что ла Локо так дорожит вашей жизнью, что…

– Я не знаю, что у него в голове! – ответила Айлин. – Может быть, он меня любит. Может быть, ему голову оторвут, если он меня с мужем живыми к патриархам не доставит. Я не знаю, не знаю!

– То есть, вы продолжаете утверждать, что ла Локо был послан за вами патриархами, а не только по своему желанию последовал за вами? – спросил Квентин.

Эльфийка нервно пожала плечами.

– Он псих, кто поймет, что им движет на самом деле? – сказала она. – Но ведь мы же не сами выдумали про охоту на нас.

– Кстати, да, – кивнул Квентин, – а откуда вы узнали, что патриархи послали ла Локо за вами?

– Ла Локо мне сам сказал.

– Когда? – спросил Квентин.

– Когда поймал меня и посадил в тот подвал, откуда вы нас освободили, – ответила Айлин. – Я чуть от страха не умерла, когда его увидела!

– Но ведь вы откуда-то узнали, что на вас открылась охота, – сказала Селена.

– Да, муж письмо получил. От доброжелателя. Нам советовали немедленно покинуть Тропикану. Бежать как можно дальше и быстрее, потому что патриархи послали по нашему следу убийцу. Но имени охотника в письме не было. Не знаю почему, думаю, что доброжелатель сам не знал, кого именно за нами пошлют.

– Что за доброжелатель? – спросил я.

– Не знаю, кто-то из друзей мужа, наверное, – ответила Айлин. – Письмо могли перехватить, так что оно не было подписано. С Домами все связываться боятся; удивительно, как у него вообще хватило духу послать нам предупреждение.

– Вы же прятались, скрывались, – сказал я. – Откуда же доброжелатель узнал, куда слать письмо?

– Не знаю. Нам не у кого было спросить. Да и не до того было. Мы пробрались в порт, сели на корабль и благодарили богов, что нам удалось не попасться.

– Вернемся к тем запискам, – сказала Селена. – Что конкретно в них было написано?

Айлин нервно дернула плечом.

– Пошлости всякие и угрозы, – ответила она. – Воспоминания о проведенном вместе времени… Я только две записки читала, остальные даже разворачивать не стала. Там столько гадости было, столько… столько…

Она снова заплакала, уткнувшись носом в свой платок.

– А вы ему ничего не писали в ответ на его записки? – спросил я.

– Конечно, нет! Я их и брала-то только потому, что не взять было нельзя – это вызвало бы шум, и муж бы все узнал.

– Записки сохранились?

– Нет. Зачем мне их сохранять? Чтобы муж случайно нашел? Я их рвала на мелкие кусочки и смывала в уборной.

– А Катани знал, что в записках? – спросил я.

– Не знаю. Они были запечатанные, но, может быть, и знал.

– А на словах он что-нибудь передавал?

– Нет. Он вообще делал вид, как будто ничего не происходило. Будто бы он просто врач, и записки вовсе не он передает.

– А почему вы его нам не сдали? – спросила Селена.

– Я боялась.

– Он вам угрожал?

– Говорю же, нет. Если бы я его сдала, муж узнал бы про записки, узнал бы все… Вы же ничего ему не расскажете? Не расскажете?

Селена покосилась на Квентина. С ожиданием. Шеф уже успел сегодня показать, какой он специалист в деле утешения женщин, а утешать, судя по всему, снова требовалось, потому что у Айлин, кажется, начиналась истерика. Квентин, однако, в этот раз повел себя несколько иначе.

– Обещать мы этого не станем. Может случиться и так, что в интересах следствия мы будем вынуждены воспользоваться полученной от вас информацией, – сказал он, с прямотой, которая, с моей точки зрения, могла эльфийку только испугать еще больше. – Но, если вас это утешит, я совершенно не вижу ситуации, в которой нам это может потребоваться. У нас нет необходимости делать эту информацию публичной. Дело почти закончено, осталась всякая бюрократия. Возможно, будут еще какие-то аресты, но вряд ли что-то кардинальным образом поменяется.

– А ла Локо? – оживилась Айлин. – Вы его поймали? Это – страшный человек! Его никакая тюрьма не удержит!

– У нас очень хорошая тюрьма, – улыбнулся Квентин. – Но дело даже не в этом. Ла Локо мертв.

– Как мертв?

Айлин даже привстала со стула. Ее голубые глаза, похожие сейчас на подтаявший ледник, словно впились в Квентина.

– А вот так. Во время штурма он пытался сбежать и получил от меня стрелу. А Илис… вы же помните Илиса? Рыжий такой парень… так вот, он сорвал с ла Локо артефакт-реаниматор и тот умер. Так что…

С Айлин творилось что-то невообразимое. Казалось, она сейчас рассмеется и расплачется одновременно. Она настолько крепко сжала маленькие свои кулачки, что костяшки пальцев даже не побледнели – почти посинели. Затем она вдруг опала, осела мешком на свой стул и, не успей Квентин подскочить и подхватить ее, снова оказалась бы на полу.

– Надо будет сказать Бланке, чтобы, как следует, ее проверила, – пробормотал Квентин. – Это же не нормально – в обмороки постоянно падать. Эрик…

Я уже стоял рядом со стаканом воды. Однако отдать его не успел – эльфийка внезапно пришла в себя, и крепко-крепко обняв Квентина, уткнулась ему лицом в грудь. Ее плечи затряслись от рыданий, а Квентин принялся гладить ее по спине, приговаривая:

– Ну-ну, ну зачем вы так, закончилось же все…

Спустя две минуты, Айлин, наконец, начала успокаиваться и выпустила Квентина.

– Неужели его больше нет? – прошептала она. – Неужели все закончилось? Неужели все?

– Конечно все, – ответил Квентин. – Теперь-то вы, наконец, сможете спать спокойно.

Айлин пыталась вытереть слезы, но они снова текли, и, кажется, она ничего с этим поделать не могла.

– Я должна сказать мужу, – вдруг сказала она, – неужели… конец?

– Да-да. Теперь мы вас отпустим, вы пойдете к мужу и дочери, и все у вас будет хорошо, – сказал шеф, которому, кажется, уже не терпелось избавиться от эльфийки. – Эрик, давай протокол… Айлин, прочитайте внимательно, все ли здесь верно записано и подпишите, если… так, хорошо… давайте я вас провожу.

Айлин не глядя поставила закорючку внизу листа, после чего оперлась о руку Квентина и в его сопровождении вышла из комнаты.

* * *

– Шеф, а у кого ты учился с женщинами так обращаться? – поинтересовался я, когда Квентин вернулся в комнату.

– Завидуешь? Правильно делаешь, – отозвался Квентин, усевшись на тот стул, где четвертью часа ранее сидела Айлин. – Я бы преподал тебе пару бесплатных уроков, но у нас сейчас есть занятие поважнее.

– Какое? – поинтересовалась Селена. – На нас еще что-то повесили?

– Да нет, пока, хвала Луноликой, нет, – ответил шеф. – Просто надо довести до конца это дело.

– А оно разве не закончено? – спросил я. – Ты же сам только что говорил Айлин…

– Почти закончено, – ответил Квентин. – Но побегать нам еще придется.

– Ты не думаешь, что кроме ла Локо, здесь, в городе, есть еще один охотник? – поинтересовалась Селена.

– Не исключаю. Во всяком случае, кое-какие косвенные данные говорят, что у ла Локо остались сообщники на свободе.

– Какие данные? – поинтересовался я.

– У меня стойкое ощущение, что мы собрали не все артефакты, что ла Локо привез с собой. Разумно предположить, что кто-то где-то сидит и охраняет их. С другой стороны, те артефакты, что мы изъяли у тропиканцев, в списке, который он задекларировал по прибытии в город, не значились. Разумно предположить, что их провез кто-то другой.

– Или он сам, во второй свой приезд, – заметила Селена.

– Очень даже может быть. Ладно, не буду тянуть мертвого котолюда за хвост и прямо скажу: мы с Илисом нашли логово ла Локо. Очень милый домик на Дубравной улице. Не знаю, сколько людей там сейчас, но, как минимум, тот, человек, который его снимает, он-то точно – сообщник нашего виконта. Сейчас возле этого дома дежурит Илис. Вот, посмотрите, это справка, которую я получил из нашего архива.

Пока мы знакомились с историей суранского художника, подравшегося с гномами, Квентин в задумчивости мерил комнату шагами.

– И что мы будем теперь делать? – поинтересовалась Селена.

Квентин в задумчивости посмотрел на нас.

– Вот что, – сказал он. – Сейчас мы с вами пойдем опрашивать свидетелей, а после заката наведаемся в тот самый дом. Разумеется, не одни, а с силовой поддержкой.

– Еще один штурм? – фыркнула Селена. – Опять меня в разведку боем пошлешь?

– О, а я вижу, ты начала входить во вкус? – засмеялся Квентин. – Пошлю, обязательно пошлю.

Селена пожала плечами. Кажется, ей подобные вылазки не очень нравились, но спорить с шефом она не стала.

– А ты, что молчишь? – спросил у меня Квентин. – Чего кислый такой?

– А чего мне веселиться? – спросил я, усаживаясь на подоконник открытого окна и закуривая. – Меня-то ты на штурм все равно не возьмешь.

– Возьму, – сказал Квентин.

– Зачем? Опять стоять в оцеплении и ждать пока вы там все сами сделаете?

– Ну, в оцеплении тоже кому-то быть надо. А если не в оцеплении, а с нами, в первых рядах? – поинтересовался Квентин.

Я замотал головой.

– Что? – не понял Квентин.

– Не верю! – ответил я. – Ты меня никогда на серьезное дело не брал. Что изменилось-то?

– Во-первых, тогда, в башне, ты нас спас. Этого даже Свиклай не отрицает. Конечно, очень для тебя удачно получилось, что ты оказался в реанимации и потому не получил по первое число за такой героизм, но тем не менее. Во-вторых, не далее, как вчера ночью ты работал со Стражей против замещенцев. То есть, доказал, что реально можешь выступать в качестве боевого мага, а боевые маги нам будут нужны. Впрочем, ты можешь отказаться, я пойму…

Я-то прекрасно понимал, что он меня сейчас «на слабо» берет. Понимал, и все же повелся. Моментально испепелив окурок, я спрыгнул на пол и спросил:

– Когда штурм?

Квентин и Селена засмеялись.

– Не раньше, чем мы тут закончим, – сказал Квентин, отсмеявшись. – Ну что? Блокноты и карандаши у всех есть? Ну, так вперед, свидетели сами себя не допросят!

Илис Зорр, оборотень, старший констебль Стражи

Квентин ушел, а я остался. Нашел себе место между крыжовником и малиной, где не видно меня из дома, и с улицы не видно, прилег и стал сторожить. Ответственная задача! Раз кошак тут жил, значит и другие, кто в доме живут, преступники. Потому что не сказали о том, что он тут жил. Тут запахов много было, человек десять, никак не меньше. Правда, из-за того, что пока к самому дому подходить нельзя было, я определить не мог, сколько приходило из них, сколько уходило, сколько вернулось и сколько в доме сейчас есть. Ничего, когда стемнеет, пойду на охоту… то есть, на разведку, я сказать хотел. Тогда внимательно посмотрю, кто, кого и сколько. Квентину расскажу потом, а Квентин меня похвалит опять. Одно плохо – опять рапорт писать придется.

А пока под крыжовником хорошо лежать было. Я задремал даже. Не так, чтобы сильно, потому что я на службе все равно, даже если под крыжовником. И даже если бы я совсем спал, пропустить никого не мог бы, если бы кто-то в дом заходил или из него выходил. Тут дорожка одна, мне ее хорошо и глазами видно, и носой. И сплю я всегда чутко. Да я и не пропустил. Ближе к вечеру из дома вышел человек, от которого олифой пахло и вином; я тут же дремать перестал, голову осторожно приподнял, и даже к забору аккуратно подполз поближе, чтобы увидеть в какую сторону по улице человек уйдет. А через час он вернулся, как раз темнеть начало. Он с двумя кульками большими бумажными пришел, и от пакетов колбасой пахло, сыром, солониной, хлебом и другой едой всякой. В лавку, ходил, значит.

Он в дом зашел и тут же, через минуту, свет в окнах зажигаться стал. Значит, если в доме еще кто-то есть, то они прячутся, без этого человека свет зажигать не хотели. Чтобы не догадался по свету кто-нибудь, что они там. Значит точно – преступники. Я еще полчаса подождал, когда стемнело совсем и осторожно из укрытия своего вылез, чтобы посмотреть вокруг дома внимательно.

Я сначала на задний двор пошел. Там еще одна дверь в дом оказалась, но ее не открывали давно, дня три не открывали. Тут только следы того человека были, который за продуктами выходил и еще одного, другого. Тогда я вдоль стены неторопливо пошел, чтобы не пропустить ничего. Но тут не интересно было совсем, и я к главному входу вышел. Тут посмотреть было на что, тут много следов было. Это вот не просто на самом деле, взять, посмотреть и понять кто и когда тут ходил, пришел он или ушел. Тут думать надо. Но я умный, я подумал и понял. А когда понял, обратно под крыжовник пошел, потому что там удобно было лежать, а в дом я все равно никак проникнуть не мог: двери закрыты, окна закрыты, отдушина в погреб закрыта. Окошко на втором этаже открыто только, в трубу печную пролезть можно еще, наверное, и через чердачное окно тоже, но я решил, что для меня это высоко очень.

Я уже подумывал, не поискать ли мне убежище получше, потому что с неба капать немного начало, а крыжовник от дождя не слишком хорошо защитил бы, когда легкий свист со стороны улицы услышал, и Квентина носом увидел. И Селену. Я пролез через решетку и рядом с ним прошел немного, а потом на ноги встал.

– Ну? – спросил Квентин.

– Их там шестеро должно быть, – сказал я. – Выходил только один, за продуктами, перед закатом. Может быть, не только за продуктами, не знаю. Вернулся через час где-то. Они там прячутся, свет зажгли, только когда он вернулся.

– Тогда я полетела? – пискнула Селена с плеча.

Она мышкой на плече у Квентина ехала.

– На разведку? – спросил я.

Это я сам догадался, без подсказки.

– Там, на втором этаже, окно приоткрыто, и на чердаке тоже, – сказал я.

– Лети, – сказал Квентин Селене. – Осторожнее там только.

– Не в первый раз, – пискнула Селена и улетела.

А мы дальше немного прошли, потом в переулок свернули и на Корзиночную улицу вышли.

– А куда мы идем? – спросил я Квентина.

– Во временный штаб, – ответил он. – Домой к лейтенанту. Тут недалеко.

Мы на Янтарную улицу вышли и к двухэтажному дому подошли, возле которого карета Стражи стояла с кучером-констеблем на козлах. Квентин в дверь позвонил, и ее почти сразу капрал Жужелица нам открыла. Мы в дом вошли, и в комнату большую прошли, со столом длинным. За ним лейтенант Свиклай сидел, капрал эр Ариди и старший констебль Ку, который Катаец, а у камина зажженного, который в стене был – Эрик и Банни. Жужелица за нами прошла и тоже за стол села.

– Селена уже в доме, – произнес Бригир. – Лестницу на первый этаж ищет.

Квентин кивнул и доложил лейтенанту, что от меня слышал.

– Давно эти шестеро сидят там? – спросил лейтенант у меня.

– Утром трое пришли, – сказал я, подумав. – А уходили они вместе с кошаком. И еще один днем выходил на полчаса. Часа за два, перед тем как мы туда пришли.

– Хорошо, – кивнул Свиклай. – Значит, пока ждем, что там Селена разузнает. Присаживайтесь, не стойте, в ногах правды нет. Агния, похозяйничай там, на кухне. Клара отпуска неделю попросила… к сестре… я и забыл… но чай точно должен быть. И кофе.

Мы с Квентином за стол сели, а капрал Жужелица из комнаты вышла.

– Селена двоих нашла, – сказал Бригир. – В разных комнатах. Один читает книгу, а другой на арбалете тетиву меняет.

– Вооружены, значит, – кивнул Свиклай.

– Надо полагать, сэр, – сказал Квентин. – Наверняка еще что-нибудь и из артефактов у них есть.

– Очень даже может быть, – снова кивнул Свиклай. – Ну ладно… что делать планируешь?

– Ну, для начала, пусть Селена там все-таки все хорошенько осмотрит, – ответил Квентин. – А вообще, брать их надо. Не сейчас, конечно, а через пару часов. Как заснут.

Свиклай еще раз кивнул.

– Ну и что тебе для этого надо? – спросил он. – Ты говори, не стесняйся. Видишь, Управление в моем лице тебе всяческую поддержку оказывает. Даже свой дом разрешил под штаб использовать.

– Я ценю, – сказал Квентин.

Достал из кармана лист бумаги, расстелил его на столе и разгладил. Я посмотрел – план дома. Того самого.

– В комитет архитектуры пришлось лично наведаться, – сказал Квентин. – По моим прикидкам, нужно будет к тем силам, что у нас сейчас есть в наличии, еще три звена в оцепление. И маг. Суть в следующем: аккуратно заходим через оба входа и вяжем их всех, оцепление контролирует окна и двери. Соответственно будет две штурм-команды, в каждой будет по магу. В первой команде пойду я со своим отделом, во второй – вы, лейтенант, плюс Жужелица, Ку и второй маг. Если считаете, что мало – можем усилиться за счет звеньев поддержки. Плюс, внутри Селена…

– Она нашла остальных. Все в гостиной, на первом этаже. Играют в карты, пьют вино, обсуждают предстоящий отъезд из города, – сказал Бригир.

– Спать не собираются? – спросил Свиклай.

– Нет пока, – ответил Бригир.

– Значит, пусть Лерой приходит через час, – сказал лейтенант.

Жужелица вернулась, на подносе чайник принесла и чашки. Мы чай все пить стали, а лейтенант запрос в МКИ писал. А потом Фью позвал, и запрос отправил. А потом еще одну записку написал – для старшей сержанты Юлиас. Насчет стражей для оцепления. И когда Фью вернулась, еще раз ее отправил, в Управление. А мы чай пили. С печеньем. А потом еще чай. И еще. Много чая выпили. Уже без печенья. Потому что кончилось. Только Энзо, который в корзинке возле камина спал, чай не пил. Зато, когда ему Банни печенье протянула, вытянул шею, аккуратно печеньку взял, схрумкал, и снова заснул. А потом мы еще кофе пили. Тоже много кофе выпили, но все равно почти все зевали. Сначала украдкой, чтобы не заметно было, потом в открытую, потому что мы все спали мало. Даже лейтенант зевал. Только я не зевал, потому что я под крыжовником отдохнул хорошо. И Банни и Бригир не зевали. Не знаю, почему. А Эрик заснул. Голову на плечо к Банни положил и заснул. Даже когда комендант Лонгвиль пришел, он не проснулся. И когда еще стражи прибыли, он не проснулся. Лейтенант сказал: «пусть спит». И Квентин сказал «пусть спит».

А потом Бригир сказал, что бандиты тоже уснули. Тогда Банни Эрика растолкала, и мы все к операции готовится стали. Квентин стал план рассказывать еще раз, чтобы всем понятно, что делать.

– Итак, – сказал он, – имеем двухэтажный дом. Как вы видите, на первом этаже имеется прихожая, коридор, который ведет на кухню, в гостиную, небольшую спальню и санузел. Вторая дверь ведет на улицу из кухни, а на второй этаж ведет лестница из прихожей. На первом этаже ночуют двое: первый подозреваемый в гостиной, второй в спальне. Окна есть в обеих комнатах, сейчас они закрыты и во время штурма будут контролироваться снаружи. Соответственно задача группы лейтенанта Свиклая: зайти через черный вход и произвести захват подозреваемых на первом этаже. Задача второй группы: зайти через главный вход, по лестнице подняться на второй этаж и отработать там.

Квентин паузу сделал и на лейтенанта посмотрел. А тот кивнул.

– Продолжай, сержант, – сказал он. – Это твоя операция.

– Переходим ко второму этажу, – продолжил Квентин. – Тут, как вы видите, две большие спальни, большая библиотека-кабинет, санузел и центральная проходная комната, что-то вроде той же прихожей. Один из бандитов находится, как видимо, в кабинете, два в этой спальне и один в этой.

– Я думаю, у тебя маловато людей на три объекта, – сказал Свиклай.

– Достаточно, сэр, – возразил Квентин. – Смотрите: Селена займется тем, что один в спальне, Бригир, Эрик и Банни – двумя, что во второй спальне, я и Илис – тем, что в кабинете. Три объекта – три подгруппы. Слишком много стражей – тоже плохо. Будет слишком тесно. Сложнее всего придется Селене, но она такое уже проделывала накануне, она справится.

– Селена просто в восторге, – сказал Бригир после краткой паузы.

– Ты заклинание для связи между ними рисовал? – шепотом спросил у Эрика комендант Лонгвиль. Они теперь рядом сидели, за столом. Кажется, комендант удивлен был.

– Нет, куда мне, – ответил Эрик. – Я, конечно, чисто теоретически знаю принцип, но это – не мой уровень совсем. Это миледи ректор, судя по всему, еще вчера. Пока Селена в образе летучей мыши, они друг друга прекрасно слышат, когда превращается в человека – связь пропадает. Не знаю, может, наложила, и снять забыла?

Хмыкнул комендант. А я думать начал, хотел бы я так, чтобы мысли мои кто-то мог слышать постоянно. Когда для дела, чтобы преступников ловить – это ладно. А так, чтобы всегда? Неудобно…

* * *

Улицу перекрыли каретами с обеих сторон. Чтобы, если кто пойдет, не помешал случайно. Только ночь уже была, совсем поздно, не ходил никто. Стражи, которые за окнами следить должны были, во двор вошли и дом окружили. Тихо, чтобы бандитов не разбудить. Лейтенант со своей группой за дом пошли, а мы к главной двери. Эрик над замком колдовать стал, ругаясь шепотом. Это потому, наверное, что дождь шел мелкий, а Эрик не любит, когда дождь.

– В башне ты тогда быстрее справился, – заметил Квентин и стрелу на лук наложил.

Я кинжал свой из сапога вытащил. На всякий случай.

– Там шуметь можно было, – ответил Эрик. – А экспрессия в проклятьях тоже имеет значение. Готово!

Он дверь приоткрыл, и я запах вина сильный почувствовал. А еще овощей гнилых и колбасы копченной. Это потому что возле двери мешок с мусором стоял. Фу.

– У нас готово, сэр, – сказал Квентин.

У него в ухе горошина магичная, для связи. И у Свиклая такая же. Комендант Лонгвиль принес.

Наверное, лейтенант что-то ему ответил, потому что Квентин сразу тетиву немного натянул и скомандовал:

– Тогда – вперед!

И я первый в дом забежал. Ох, сейчас мы всех арестуем! Надо только тихо бежать. Пробежал через прихожую и к лестнице, по ступенькам, наверх. Рядом Бригир бежал, за нами – Эрик, а после него Квентин и Бани. Это мы сразу так договорились. Я шум успел с первого этажа услышать – это команда лейтенанта работать начала, а сам уже направо повернул, к кабинету, где наш бандит спал. А Бригир – налево, к большой спальне, и Эрик тоже налево, и Банни. А Квентин, направо, вслед за мной.

В кабинете темно было и олифой пахло. Тут тот самый человек спал, который за продуктами ходил. А еще тут известкой пахло немного и вином сильно. А вот книг тут совсем не было, все полки пустые были, зато целых три мольберта с холстами стояли, а еще, на полу прямо, банки с красками. Но я аккуратный, я в них не вляпался. Я сразу к дивану бросился, где бандит спал. То есть он проснулся уже, потому что на первом этаже шумно все-таки было, и Бригир в соседней комнате сдаваться своим бандитам кричал.

– Стража Ицкарона! Бросить оружие, лечь лицом на пол! Вы арестованы! – крикнул Квентин.

Человек на диване сел сразу, и арбалет поднимать стал. Я быстрый, я бы успел его за руку схватить, но тут неожиданность произошла.

Я в лесу прожил много, среди людей – меньше. На меня охотники охотились часто, и с луками тоже. Неприятно это очень и жестоко! Разве из-за пары куриц можно в лисика стрелять? Нельзя! Подумаешь, курица! Но стреляли плохо в меня всегда, потому что ни разу не попали. А стрелять хорошо я не позволял, потому что не хотел, чтобы из меня шапку сделали. Сложного ничего в этом нет, просто внимательным быть надо. Когда стрелять хотят, лук натягивают, он дугами поскрипывать начинает, и тетива тоже немножко скрепит. А еще перед выстрелом вдох делают. Это все услышать можно, если сильно хочешь, чтобы в тебя не попали. Я сильно хотел.

Вот и сейчас услышал. И в сторону отпрыгнул. А стрела мимо пролетела и в валик дивана попала. А если бы я не отпрыгнул – мне в спину попала бы. Я оглянулся. Квентин еще одну стрелу на лук накладывал и на меня смотрел. И я тут растерялся. Потому что не понимал, зачем он в меня стрелами попасть хочет. Ведь он же мой шеф и вообще, мы друзья! А он тетиву оттянул уже и выстрелил опять. И опять не попал, потому что я резко в сторону отпрыгнул. А третий раз он выстрелить не смог, потому что бандит раньше в него из арбалета выстрелил, и в него попал. В надплечье. Он бы ему в другое место попал бы, если бы я его по руке не ударил. Он ему в голову целился. Квентин закричал сильно, лук уронил и стрелу из себя выдернуть попытался. Но не выдернул, потому что упал и сознание потерял. И бандит тоже упал, и сознание потерял. Это потому, что я стул схватил, который рядом с диваном стоял, и бандита им ударил по голове сильно, и арбалет у него забрал.