Текст книги "История одной практики (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 53 страниц)

16 мая 3169 года нового ицкаронского летоисчисления, среда

Квентин Уиллис, сержант Стражи

Терпеть не могу остроухих. А в особенности эти их торжественные приемы. Вся эта их помпезность, эта велеречивость, эти косые взгляды, эти пышные наряды, эти вилки для моркови и вежливые улыбки с перешептываниями за твоей спиной, когда ты опять сделал что-то не так.

Ох, Луноликая, ах, богиня, вы видели? Молодой лорд Эорин поставил недопитый бокал с вином на стол правой рукой, когда все воспитанные эльфы делают это левой. Ох, ах. А вы обратили внимание, что он носит носовой платок не в рукаве, а, подумать только, в кармане лосин? Да что вы говорите? А знаете, вы к нему несправедливы: пришел в лосинах – уже хорошо. А вы слышали, как он однажды…

Скажите мне на милость, как вообще можно не опоздать на работу, если твои родственники эльфы? Вместо того чтобы потанцевать после ужина с Рикой, выпить бокал белого и по-тихому свалить домой, полвечера развлекаешь троюродных тетушек, а затем все-таки танцуешь, но только с теми, кого решила поставить тебе в пару хозяйка вечера. Приезжаешь домой заполночь, а утром тебя будит дворецкий и сообщает, что теплая ванна готова, и традиционная чаша с рассолом ждет тебя после нее, хотя ты, к слову, с похмелья не болеешь.

Нет, я решил. Окончательно и бесповоротно. Следующий прием – без меня, и пусть кузина дуется сколько угодно. Ей идет.

Короче, на работу пришел без всякого настроения, но хоть не опоздал. А тут прямо с порога Вэнди сообщила, что Свиклай меня ждет. Прихватив свой вчерашний отчет и отчет Селены, я пошел к нему. Хорошо, что все-таки не опоздал, а то наслушался бы на тему непунктуальных аристократов.

– Ну как, узнал? – поинтересовался лейтенант с порога.

О, я не один не в духе. Ну что же…

– Доброе утро, сэр! – отчеканил я, широко улыбнулся и строевым шагом подошел к его столу. – Разрешите присесть? Это было совсем не просто, сэр! Для этого мне пришлось целых двадцать минут слушать историю про подагру у любимой собачки миледи Глории Силорин, а вы не представляете, какая эта жертва!

– Ну отчего же, вполне представляю, я ж тебя выслушиваю, – пробурчал лейтенант. – Ну и?

– Ну и, по-моему, она долго не протянет, сэр, – с жаром проговорил я.

– Кто???

– Как, я разве не сказал? Любимая собачка миледи Глории Силорин, сэр. У нее подагра, сэр. У собачки, сэр, не у миледи, слава богам. Мне казалось, что я сказал, сэр.

– Что. Ты. Выяснил. Про. Лавадера.

Кажется, я перестарался. Как-то очень быстро он сегодня.

– Все, сэр! – ответил я радостно. – Это был он, сэр. Молодой лорд Льюр Лавадера, собственной персоной, сэр. Вернулся из путешествия на прошлой неделе, а отсутствовал двадцать восемь лет, сэр. Теперь живет с родителями, и миледи Глория не прочь выдать за него свою внучку, Горацию. Честно сказать, сэр, вполне подходящая партия, сэр.

Честно сказать, миледи Глория не прочь выдать эту самую Горацию и за вашего покорного слугу. А я еще так молод! Мне еще жить хочется!

Свиклай пожевал губами. Нет, видимо он что-то другое хотел услышать от меня. Жаль. Это что, я зря вчера двадцать минут слушал про болезни этой шавки?

– Рапорта где? – хмуро спросил лейтенант.

Я протянул папку.

– А допросные листы?

– Там же.

Не открывая и не читая, он убрал папку в сейф. И для кого я вообще стараюсь на этой работе, если мои рапорта даже никто не читает?

– Как тебе твой практикант? – поинтересовался лейтенант, возвращаясь в кресло.

Судя по всему, объяснений внезапному освобождению главного и пока единственного подозреваемого в убийстве я не получу. И как, простите, теперь снимать с шеи это дело?

– Ну, пока рано говорить, – ответил я. – Веселый мальчик.

– Говорят, вы там мебель с ним ломаете? – покивал лейтенант. – Обхохочешься.

Ага, настучал уже, чернильная душа.

– Так точно, сэр. Говорят. Но ведь и стул, сэр, разве это стул, который ломается на третий день после покупки? Вот у вас, тут, в кабинете, стулья – это стулья, сэр. Крепкие, на такие не стыдно и с девушкой присесть, и в бой с ними не страшно, и…

– Я сейчас одному из этих стульев найду нестандартное применение, – фыркнул Свиклай. – А ты в курсе, что сержант Хатуэр вчера вечером опрокинул на себя полный пузырек чернил?

– Да, сэр!

Куда он ведет?

– Откуда? – прищурился лейтенант.

– Вы только что мне сказали об этом, сэр!

– Вот ты смеешься, а бедняге пришлось отдать мундир в алхимчистку и заплатить полтора грифона из своего кармана. Что скажешь, а, Квентин?

– Скажу, что несколько дороговато, сэр, – ответил я, все еще не понимая, к чему ведет Свиклай. – Да и вообще, дерут эти алхимики за каждую мелочь. В прошлом месяце моя тетя Арнаэль отдала на чистку свой любимый жарандийский ковер. Содрали восемь с четвертью! Представляете, сэр? А там было одно маленькое пятнышко, в самом углу.

Подумаешь, горшок с землей локтем задел.

– А ты в курсе, что за десять минут до твоего прихода он был у меня, и на моих глазах случайно опрокинул чернильницу на китель? – поинтересовался лейтенант, выделив голосом слово «случайно».

Ах, вот оно что. Кажется, я начал понимать. Я постарался сделать самое каменное лицо, на какое был способен.

– Что на это скажешь?

– Скажу, что ему надо быть аккуратнее, – ответил я. – Сержанту надо меньше думать о работе и больше – о своем здоровье. Согласитесь, ведь это же ненормально. Простым невезением это уже не объяснить. Это все от переработки, если позволите мне высказать свое мнение, сэр. Сержант может попробовать обратиться к Вэнди, вдруг она сумеет помочь. Иначе он попал еще на полтора грифона. Вот ведь неприятность, правда, сэр?

– Я сильно надеюсь, что сержант не опрокинет на себя чернила в третий раз, – сурово сказал Свиклай. – И, надеюсь, ты меня понял.

Как уж тут не понять?

– Как там Селена? – поинтересовался лейтенант, считая тему с невезением кастеляна закрытой.

Боги, а она-то что натворила?

– Замечательно, сэр, – ответил я. – Выглядит – ну прямо как живая. Лично я ей доволен.

– Как ей ночные патрули? – спросил лейтенант.

В каком смысле? Он мне что, скажет сейчас, что она перекусывает прямо на работе?

– Да вроде не жаловалась, – ответил я. – Сэр?

– Я тут график дежурств посмотрел и заметил, что ее ночные патрули всегда очень аккуратно совпадают со сменами капрала эр[19]19
  Эр – фамильная приставка означающая «принадлежащий», причем не просто «принадлежащий», а скорее даже «навечно неразрывно принадлежащий». Изначально она указывала на то, что человек носящий фамилию с такой приставкой получил ее в результате усыновления, либо при поступлении на службу к знатному лицу. Такой человек считался полноправным членом рода и имел все права и обязанности, включая имущественные, наравне с родными детьми главы рода, хотя и стоял последним в очереди наследования. Полученная таким образом фамилия писалась перед настоящей фамилией человека и, изначально, не могла передаваться по наследству. Однако с течением времени ситуация несколько поменялась: если кто-либо усыновлял ребенка, настоящее имя которого было неизвестным, то такая фамилия могла быть передана усыновленным и по наследству. Особенно это касалось детей, подброшенных в какой-нибудь храм и воспитанный при нем. В этом случае подкидыш получал фамилию по имени божества-«усыновителя», и она оставалась за его потомками. Таким образом, фамилия «эр Ариди» (к слову сказать, достаточно распространенная в Ицкароне), говорит о том, что либо сам Бригир, либо кто-то из его предков был воспитан при Храме Войны. Ну, или, что он – сын Ариды, богини-воительницы, поскольку «эр» имеет еще и значения «сын» (вернее сказать «рожденный»). Вряд ли стоит объяснять, насколько невероятным был бы такой вариант.


[Закрыть] Ариди. Более того, эти двое всегда ходят в одном звене.

О как. Ну, утро сюрпризов, право.

– И что бы это значило, по-вашему, сэр? – спросил я с самым искренним интересом.

– Роман?

– Так вот почему она на меня и не смотрит, – вырвалось у меня. – Ну, Бригир, ну молодец! А с виду – только работа на уме.

– Собственно, это ни меня, ни тебя не касается. Я только не хочу, чтобы капрал эр Ариди заболел вдруг чем-нибудь. Малокровием, к примеру. Или того паче…

– Как? Как это не касается? – возмутился я. – Не знаю, как для вас, а для меня сотрудники – как семья. Честно. Вот вы мне – ну как дядя. А наши стражи – ну прямо как кузины и кузены.

– Только не надо мне сейчас рассказывать, как ты любишь своего дядю, – сказал Свиклай. – И про твое отношение к кузинам я в курсе. А о капрале ты подумал?

– Простите, сэр, а разве Страже не пригодился бы еще один вампир? – вырвалось у меня.

Судя по всему, эта мысль лейтенанту чем-то понравилась. Ну конечно. Капрал эр Ариди и так почти помешан на работе, а став вампиром, сможет и в дневную, и в вечернюю, и в полуночную и в ночную стражу[20]20
  Стража работает в четыре смены. Дневная длится с 8 часов утра до 6 часов вечера, вечерняя – с 6 вечера до полуночи, полуночная – с полуночи до 4 часов ночи и ночная – с 4 часов ночи до 8 утра. Патрульные стражи работают, как правило, по двум графикам: дневная стража, полуночная, выходной; или вечерняя, ночная, выходной. Раз в два месяца стражи переходят с одного графика на другой. Административный персонал работает с 8 утра до 5 вечера и одним выходным в неделю, что касается следователей, то у них ненормированный рабочий день, хотя чаще всего их часы работы совпадают с часами работы административного персонала.


[Закрыть] ходить. С двумя часовыми перерывами[21]21
  Вампиры погружаются в сон два раза в сутки: на рассвете и на закате. Этот сон не зависит от их желания, они не могут избежать его, их невозможно добудиться. Поскольку вампиры становятся полностью беззащитными на это время, они стараются провести его в каком-нибудь укрытии.


[Закрыть]. Не говоря уже про то, что его одного можно будет посылать, скажем, притоны брать. Впрочем, это ему и сейчас уже можно доверить, этот парень мечом владеет – ну ровно бог.

– Ладно, можешь идти работать, – сказал Свиклай.

– Разрешите, сэр? – я решил воспол-ьзоваться случаем.

– Что?

– Я вчера писал рапорт на включение в смету…

– Я подписал, – не дал мне договорить Свиклай. – Дорожу честью и чистотой мундира, если ты меня понимаешь. Кстати, не держи мальчишку на бумагах, пусть ногами почувствует, как оно, быть стражем. И… ты в курсе о его родственных связях?

– Я помню Диану, сэр, – ответил я.

– Глаз да глаз, – кивнул лейтенант. – Все?

– Нет, сэр. Если позволите, сэр.

– Ну?

– Меня вчера трижды за вечер просили разузнать про эльфийку-подкидыша, – сказал я. – Про ту самую, которую патруль нашел в воскресенье, в доме на Поросячьей улице. Понимаете, это ведь нонсенс для эльфов при их-то отношении к детям.

Эльфы, как известно, живут не в пример дольше людей. Моему отцу сто двенадцать лет, и он вполне проживет и вчетверо больше. Я лично знаком с патриархами, которым за две тысячи лет, и они не только живы, но и здоровы. Физически, по крайней мере. Но вот завести детей эльфам светит лишь в период с семидесяти лет, плюс-минус, и до ста пятидесяти, опять же, плюс-минус. В редких случаях, если эльф – сильный маг, детородный возраст может быть и больше, да вот только сильные маги у эльфов редкость. Казалось бы, за восемьдесят лет можно целую армию детишек настрогать, но нет. Получается это у них из рук вон плохо. Нет, дело не в том, что не стараются. Стараются, каждый день стараются. Но даже с помощью алхимиков, магов и Храма Плодородия[22]22
  Храм Плодородия посвящен Расте – главе ицкаронского пантеона божеств. В ее ведении находится плодородие, животноводство, деторождение. Она является покровителем семейного очага и самого города, а также сельского хозяйства и садоводства. Изображается как красивая женщина с каштановыми волосами в зеленых и коричневых одеждах с ягненком или корзиной персиков в руках.


[Закрыть] шансов зачать ребенка у эльфов не очень много. У моего дяди Люсьена три дочери – это скорее редкость. Еще большая редкость – семейство Коурвил. У них аж пять детей. Правда, с одной из их дочерей два года назад случилось несчастье, и она погибла, но все равно это абсолютный рекорд плодовитости. Обычно более двух детей у эльфов не бывает, а случается, что и ни одного. Выбрасывать ребенка в выгребную яму при таком раскладе никто не будет, тут же найдется сотня родственников, которая пожелает забрать его себе.

– При их-то отношении к добрачным связям ты хочешь сказать? Что, никогда нежелательных залетов не случается? – спросил Свиклай.

– Как это не случается, сэр? А я? Посмотрите на меня, сэр! Всякое бывает. Но меня, мало того, что приняли и признали, так я даже незаконнорожденным не считаюсь! По одной простой причине: у эльфов нет такого понятия, понимаете? Неосторожную парочку оженили бы, и только-то. Даже если бы родители были не в восторге от такого союза, на отношении к ребенку это никак бы не сказалось. Родители той эльфочки, конечно, не наши эльфы, не городские, но в любом случае никто бы от девочки избавляться не стал.

– Генетические анализы из Главной лаборатории будут к вечеру, – сказал Свиклай. – Тогда и будем говорить, ваши или не ваши.

– Дело не в том, сэр, – сказал я, видя, что лейтенант окончательно начинает терять терпение. – Не важно, откуда малышка родом. Важно, что родители бы ее не бросили.

– Нет, ну ты погляди, какие вы, остроухие, все сплошь сознательные и чадолюбивые! – хмыкнул лейтенант. – Что ты пытаешься сказать мне вообще?

– Что с ее родителями что-то случилось, – сказал я. – Либо они мертвы, либо что-то еще. Иначе бы обязательно стали искать ребенка, не говоря о том, что просто так они бы с ним и не расстались.

– Слушай, у меня четыре нераскрытых убийства, – лейтенант начал заводиться. – Все трупы в наличии. Кстати говоря, одного из них звали Александр Свит, слышал о таком? Потом еще три заявления о пропаже. Оформленные честь по чести. Не хочешь помочь в раскрытии? Или тебе обязательно такое дело подавай, чтобы ни трупа, ни заявления?

Ну что ж, ожидаемо. Собственно, я бы и не полез в это дело, если бы не пообещал миледи Силорин да еще и в присутствии Рики. Нет, приемы среди недели – абсолютное зло, особенно с суранским вином.

Мои невеселые размышления на эту тему были прерваны появлением Фью.

– Письмо для сержанта Уиллиса, – сообщила она. – От анонимного отправителя.

Я принял у нее письмо и вскрыл. Собственно, короткая записка в несколько строк.

– Ответа не будет, – сказал я фее, которая присела на стол отдохнуть, прислонившись спиной к телефону лейтенанта.

Та кивнула и вылетела в окно. А я протянул записку лейтенанту, стараясь держать ее за краешек.

– «Если вам все еще интересна личность человека, – прочитал он его вслух на весу, не касаясь руками, – который убил господина Александра Свита, то вам стоит обратиться к капитану Волсу, третий причал, судно «Зеленая пена». Покажите ему портрет подозреваемого и ничему не удивляйтесь». Без подписи. Почерк аккуратный, бумага хорошая, дорогая.

– Лавадера, сто процентов, – сказал я. – Откуда он знает, где искать убийцу?

– Понятия не имею, – сказал лейтенант. – Спрашивать у него об этом точно не стоит. Но если он знает, значит, и ты можешь это узнать, верно? Иди работай уже, а?

* * *

Первым делом я положил письмо перед Илисом.

– Чем пахнет?

– Фью, – ответил он, чихнув. – Еще тобой. Еще бумагой. Смыли запахи.

Он как-то говорил, что у Фью очень резкий для него запах. Который вроде даже и не запах. «Как нашатырь, только совсем не нашатырь». Вы поняли что-нибудь из этого? Ну и я нет.

– А что такое? – поинтересовалась Селена.

Я дал ей прочитать письмо. Она покачала головой и вопросительно посмотрела на меня.

– Вэнди, можешь посмотреть, чем обработали эту писульку, что наш нос ничего не чует? – сказал я. – Кстати, Свиклай камеру подписал.

– Конечно, шеф, – ответила синеволосая. – Спасибо!

Глаза ее сияли. Еще бы, алхимики – они все одержимые. А Селена продолжала на меня смотреть. Впрочем, я не торопился ей что-то объяснять, в конце концов, она предпочла Бригира мне, так имею я право на маленькую месть?

– Эрик, а ты ничего не хочешь мне сказать про чернила и мундир сержанта, позволившего себе тут вчера некоторые высказывания?

– А что, сработало? – Эрик не стал отпираться.

– Ой, дурак, – схватился я за голову. – Ты вообще понимаешь, что натворил?

Эрик захлопал глазами. Как мило! Не понимает. Наивный… ну прям как я в молодости.

– Ты только что признался, балда, – сказал я, – а между тем применение магии против должностного лица при исполнении…

– Статья шестая, параграф восьмой, вплоть до замещения в Последних Покоях, – понуро сказал Эрик. – Хотя замещение – это если привело к значительному ущербу и…

– Больше тут таких вещей не делай, – строго сказал я ему.

– А уж если делаешь, не рассказывай никому, – сказала Селена.

– Никому? – переспросил Эрик.

– Никому. А вдруг шефа с применением спецсредств допрашивать будут? Или чар? А что ты сделал-то, кстати?

– Ничего, – ответил Эрик. – Это не я. Я вообще не знаю, про что вы.

Сообразительный парнишка, на лету ловит. Я пересказал в лицах ту часть диалога с лейтенантом, которая касалась мундира и чернил, чем немало повеселил сотрудников.

– Ладно, – сказал я, когда все отсмеялись. – Смех продлевает жизнь и сокращает рабочий день, но работать все-таки надо. Селена, ты поедешь в порт. Возьми рисунок, что нарисовал мемофот и допроси капитана Волса. Эрик поедет с тобой.

– А я? – спросил Илис.

Я задумался. В конце концов, прямо мне никто ничего не запрещал. А я бываю таким несообразительным… сам себе удивляюсь. Вот насчет Бригира и Селены – ведь не сообразил же.

– А ты со мной поедешь, – сказал я. – В одно место. Можешь идти вниз вместе с Эриком, и поймайте пока двух извозчиков. Вэнди…

Алхимичка выглянула из-за ширмы.

– Судя по всему, записку обработали каким-то сложным заклинанием, которое потом еще и за собой следы подчистило, – сказала она. – Очень интересно, тот, кто это делал – большой мастер.

– Понятно. Сходи вниз, в канцелярию, посмотри, нет ли для нас корреспонденции.

– Хорошо, – Вэнди посмотрела на меня, на Селену, взяла под руки топтавшихся на пороге кабинета Эрика и Илиса и вывела их из комнаты. Молодец. Сообразительная.

– Ну как, расскажи, ты его уже укусила, да? – поинтересовался я у вампирки. – Как это было? Чем тебе вообще этот эр Ариди так приглянулся, а?

Селена де Трие, вампир, следователь-капрал Стражи

Мы ехали на извозчике в открытой коляске в порт, и я больше смотрела по сторонам, разглядывая город, чем на своего спутника, который, видимо, не знал, как начать со мной разговор. Помогать я ему не торопилась, тем более что так я больше внимания могла отдать достопримечательностям. Город большой, и пока я не успела его хорошо узнать. Конечно, ночные патрули способствовали знакомству, а Бригир – прекрасный гид, но…

У каждого города есть два лица: дневное и ночное. И это на самом деле два совершенно разных лица. Можно любить одно из них и недолюбливать второе. Ночное лицо Ицкарона мне скорее нравилось: центральные аллеи, или, по-местному, спицы[23]23
  Название города мало того, что переводится с древнеэльфийского как «колесо», так еще, если смотреть на город сверху, он на колесо и похож, а его главные улицы похожи на колесные спицы, которые берут начало на центральной площади и заканчиваются у крепостных стен.


[Закрыть] с наступлением темноты понемногу пустели, хотя жизнь не до конца оставляла их. Зато их полностью покидала дневная суета, менялся облик зданий, в них появлялась какая-то таинственность. На окраинах города узкие улочки казались более широкими, статуи памятников, которые попадались тут довольно часто, не сказать – на каждом углу, казались живыми, но отчего-то замершими людьми. Да, мне нравились тихие звуки ночной жизни, просачивающиеся из-за окон домов, этот шелест ночного ветра, этот серебристый лик луны…

Дневное лицо я знала хуже. Днем у города совсем другой ритм, кипящий, деловой, рабочий. Днем ярче краски, и даже запахи какие-то более насыщенные. Суета рынков, переругивания извозчиков, спешащие по своим делам люди, эльфы, гномы, зверолюды… А еще – уличные кафе, которых здесь было довольно много, не меньше, чем памятников. Хорошо присесть за столик, спрятаться под зонтом от солнца, заказать чашечку чая, а потом сидеть, вдыхая аромат напитка и чувствуя тепло от чашки в ладонях. Увы, дневная работа оставляла немного времени для такого рода экскурсий. Впрочем, я не торопилась, уж чего-чего, а во времени у меня недостатка нет.

– А почему на двери вчера была табличка про экспонаты? – Эрик наконец нашел вопрос, который мне можно было бы задать для того чтобы завязать беседу.

– А ты не слышал? Наш отдел за глаза называют кунсткамерой. Этаким музеем уродцев. Тебя разве не предупредили?

– Честно говоря, нет, – ответил Эрик. – Я про то, где практику буду проходить, узнал только у самих дверей… кунсткамеры. Я и не думал, что в отдел расследований попаду. Думал, буду улицы патрулировать и все такое.

– Ну, улицы патрулировать тебе, скорее всего, тоже придется, – успокоила я его. – Капитан, а в особенности лейтенант, крайне одобрительно относятся к тому, чтобы стражи работали ногами. Тем более, такие стражи как мы, из следователей. Особенно приветствуются ночные патрули. Кстати, они еще и неплохо оплачиваются.

Я-то сама в ночные и полуночные дозоры хожу не из-за денег. Ну, разве что в первое время, из-за денег ходила. И то, даже тогда – скорее из любопытства, чем от нужды.

– Я знаю, – ответил Эрик. – Старшекурсников из Корпуса частенько привлекают к патрулированию. Примерно раз в две недели, а иногда и чаще. Ну, конечно, не считая замещений.

Я кивнула. Про замещения я много слышала и от Квентина, и от Бригира, но увидеть самой мне их пока не довелось. Они, если так можно выразиться, что-то вроде визитной карточки города. «Ицкарон – город замещений» – так назывался туристический буклет, который меня и привел сюда. По сути – местная природная аномалия. Суть сводится к следующему: раз в несколько месяцев часть Старого города примерно на сутки проваливается куда-то в иной мир, а на ее месте появляется часть совершенно другого города. Иногда пустого, иногда с жителями, а иногда и с такими тварями, от которых лучше держаться как можно дальше. Перед замещениями, а их научились предсказывать довольно точно за несколько часов до начала, Стража занимается эвакуацией жителей из опасной зоны и оцепляет периметр, а когда замещение начинается, если требуется, обеспечивает населению и активную от иномирной живности. На это время все маги города считаются резервом, а студенты и преподаватели двух местных магических вузов: Магического корпуса Ицкарона и Института благородных магичек[24]24
  Институт благородных магичек (ИБМ) – магический женский вуз. Несмотря на название, в него принимают девушек из всех сословий, был бы магический дар. Кроме магических наук в институте преподают рукоделие, этикет, танцы, музыку, литературу и множество других наук, которые могут оказаться полезными для благородной магички.


[Закрыть] – мобилизованными.

Кстати говоря, поэтому жилье в Старом городе стоит гораздо дешевле и, в основном, сдается в аренду. Кому захочется жить в месте, которое в любой момент может провалиться в другой мир? Лично я именно в Старом городе и живу, и, кстати, Илис и Вэнди – тоже.

– А что за дело мы расследуем? – поинтересовался Эрик.

– Убийство, – ответила я. – Убитый – некто Александр Свит, тридцать четыре года. Прибыл в город в субботу, на корабле из Винчеции[25]25
  Винчеция – город-порт на побережье Тропиканы. Знаменит своими каналами и карнавалами.


[Закрыть], хотя сам, по его словам, с Северного Континента[26]26
  Мир разделен на два больших континента: Северный и Южный, между которыми раскинулся Великий Океан. Ицкарон находится на Южном континенте и, кстати говоря, в южном полушарии.


[Закрыть], из Гальсы[27]27
  Гальса – крупнейший город-порт на побережье Северного континента.


[Закрыть]. В тот же вечер был арестован, благодаря чему мы о нем хоть что-то знаем. Я тебе дам потом протокол судебного заседания и копии его допросных листов. В некотором роде – шедевр. Если вкратце, то, прибыв на Ицкаронский берег, он первым делом отправился получать временное гражданство[28]28
  Временное гражданство дается сроком на один год, чтобы его получить, достаточно уметь читать и писать и уплатить в городскую казну пошлину размером в два грифона. Оно дает право торговать на территории Ицкарона, заключать сделки купли-продажи недвижимости и требуется для того, чтобы работать в муниципальных учреждениях, а так же, чтобы встать на биржу труда. Получившие временное гражданство должны уплачивать определенный налог со своих доходов.


[Закрыть], получив которое, принялся гулять по городу без определенной цели, и, наконец, остановился полюбоваться фонтаном на центральной площади. За это я его осудить никак не могу – действительно фонтан замечательный…

Эрик кивнул.

– Он любовался фонтаном, как вдруг с ним приключилась занятная история. Какой-то зевака налетел на него, и, вроде как случайно, толкнул. Минутой спустя, этого самого зеваку арестовали на глазах нашего Свита, а он сам, чуть позже, обнаружил у себя в кармане небольшой бумажный пакетик.

– Пыльца[29]29
  Наркотическое вещество растительного происхождения.


[Закрыть]? – спросил Эрик.

– А ты догадливый, – кивнула я, любуясь триумфальной аркой Нергала Императора[30]30
  Нергал (Нергал Император, Нергал Стратег, Нергал Победитель, Нергал Покоритель Мира и т. д.) – первый император Ицкаронской Империи, покоритель Сурана. По преданию был земным мужем богини войны Ариды.


[Закрыть]. Подумать только, полторы тысячи лет, а ведь как делали! Конечно, ее несколько раз реставрировали, но в современных новоделах нет того величия, нет того духа. – Тот зевака был курьером, и за ним шли ребята из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Разумеется, курьера пришлось позже отпустить с извинениями, поскольку, обнаружив в кармане пакет, наш Александр не стал об этом никому рассказывать, а спокойно пошел к себе в пансионат, где остановился.

Эрик пробормотал что-то явно ругательное, причем на языке, которого я не знала.

– У себя в номере он открыл пакетик и обнаружил в нем розовый порошок. – Солнце, которое сегодня с утра пряталось за тучами, внезапно вылезло из-за облаков, и я поспешила поплотнее надвинуть капюшон на лицо. Проводить допрос с красными пятнами на щеках – ну уж нет. – И, представь себе, ничего умнее не придумал, как понюхать этот порошок и попробовать на вкус.

Эрик сдержанно засмеялся. Мы с Квентином тоже смеялись, когда читали допросные листы этого альтернативно одаренного северянина. На допросе он клялся и божился, что понятия не имел, с чем имеет дело, иначе никогда, ни за что…

– Патруль вызвали соседи, когда он в четвертый раз выпрыгнул из окна второго этажа, вообразив себя птицей, – продолжила я. – При этом он еще и громко пел. Очень фальшиво. Обвинить в хранении наркотиков его не смогли, поскольку в первый свой прыжок он рассыпал остатки пыльцы по мостовой.

– А много было пыльцы? – поинтересовался Эрик.

– Ну, судя по размеру пакетика, грамм двадцать вполне могло быть, – ответила я. Эрик присвистнул. Ну, еще бы. Целое состояние. – Точно установить не удалось, ветер все унес прочь. А нашего Александра на следующее утро приговорили к неделе общественных работ за нарушение общественного же порядка и, уже в девять тридцать отпустили из зала суда. Он тут же отправился в Управление ЖКХ, где получил метлу, а оттуда – в городской парк подметать дорожки, чем и занимался примерно до половины двенадцатого. Умаявшись, он зашел в летнее кафе «Романтика», знаешь такое?

– Хорошее место, – снова кивнул Эрик, на этот раз, как мне показалось, даже несколько мечтательно. Мне это кафе тоже нравится. Во-первых, работает круглосуточно, а во-вторых, там подают неплохой чай. Среди гуляющих по ночному парку попадаются очень даже приятные на вкус экземпляры, а Бригиру нравится, как там делают мясо.

– Сделав заказ, он зачем-то улегся на столе и стал нести какой-то бред. Пока официантка хлопала глазами, не зная, что делать, зашедший в кафе мужчина сказал ей, что молодому человеку плохо, и попросил принести стакан воды… Когда она вернулась с водой, мужчины не было, а Александр был мертв – под столик даже успела натечь порядочная лужа крови. Удар стилетом в горло. Плохой удар, много крови, рваная рана, но смерть наступила достаточно быстро.

– И Илис не смог взять след? – спросил Эрик.

– Пока дело дошло до нас, пока мы прибыли на место, прошло часа четыре, – вздохнула я. – Честно говоря, мы про это убийство вообще могли бы и не узнать, если бы Александра не угораздило родиться магом, пусть и очень слабым. Теперь такие смерти расследуем мы. Самое главное, успел пройти дождь, который напрочь смыл все запахи. Да и в кафе успело побывать столько народа… Илис там покрутился, но только лапами развел. Все, что у нас было – слепок памяти официантки.

Я вытащила из планшета рисунок мемофота и протянула Эрику. Простое, чуть одутловатое лицо, прямой нос, поджатые губы. Точно такие же картинки розданы всем патрулям и вывешены на столбах с объявлениями, а также напечатаны в городской газете, но пока розыск результата не дал.

На самом деле, я несколько оговорила нашего рыжего друга. Именно Илис и нашел Льюра Лавадера, который все это время лежал парализованный собственным заклинанием в кустах, метрах в пятидесяти от кафе. Тут я встала перед дилеммой. Надо ли рассказывать Эрику про это? Нас вчера убедительно попросили не считать этого эльфа связанным с убийством, но молчать про него я никому не обещала. Ладно, пока не стоит.

– А кто прислал ту записку? – спросил Эрик.

– У меня есть одно предположение, но я не уверена, – ответила я. – Так что не буду пока про него говорить. Кажется, мы приехали.

Извозчик остановился на въезде в порт; чтобы проехать внутрь, надо было заплатить грошовую пошлину. Конечно, наши транспортные расходы оплачиваются, если мы не забываем взять квитанцию, но в городском порту я была впервые и хотела прогуляться, посмотреть на корабли, почувствовать соленый аромат дальних ветров. Честно говоря, люблю путешествовать на кораблях. Ах, если бы не проблемы с питанием…

Солнце окончательно вышло из-за облаков и не желало туда больше прятаться. А ведь утро обещало облачный день. Может быть, еще распогодится?

В порту пахло целым букетом ароматов. Тут вам и сладковатый запах сохнувших водорослей, и пряный – от жарандийских и катайских специй, и смоляной – от самих кораблей и многочисленных лодочек. Суетились грузчики, разгружая и загружая товары; важно выхаживали между ними таможенники, цепким взором следя за порядком. Прибавьте к этому крики чаек, плеск волн о пристани, мерное покачивание яхт, и вы получите Ицкаронский порт.

Третья пристань, как и стоявшая возле нее «Зеленая пена» нашлись довольно быстро, а вот капитан заставил себя ждать, поскольку ушел прямо перед нашим приходом к начальнику порта подписать документы на отплытие. Мы вовремя, нечего сказать. Подумав, что если пойдем его искать, то непременно разойдемся, мы остались возле корабля. Пока же, я решила донести до Эрика мысль, что его святая обязанность – вести протокол допроса.

– Вообще, курица лапой лучше пишет, чем я, – предупредил Эрик. – Читать без заклинания распознавания иногда мне самому сложно.

– Илис вообще сначала пытался мне доказать, что он лесной зверь и грамоте не обучен, – сказала я, обнажая в легкой улыбке клыки.

На этот раз моя улыбка должного впечатления не произвела. На Илиса тогда, кстати говоря, тоже. Эрик прикурил сигарету от пальца и выпустил несколько дымовых колец.

– Я не вкусный, – сказал он. – И, если что, я не против, ты не думай. Просто предупредил. А то понапишу, а никто прочитать не сможет.

Зря, зря ты думаешь, что невкусный, мальчик. Кровь мага – деликатес. А у тебя, к тому же, еще и вторая положительная. Другое дело, что, либо ты относишься к человеку как к обеду, либо как равному себе. Конечно, возможны варианты, но мне еще рановато заводить свое гнездо.

Капитан явился минут через двадцать, когда я уже успела осмотреть весь левый борт, которым шхуна была повернута к пристани.

– Капрал Селена де Трие, мы из Стражи, – засветила я свое клеймо, а Эрик, не без гордости, засветил оба своих. – Скажите, вам знаком этот человек?

Капитан Волс разглядывал листок совсем недолго, больше внимания уделив моей особе. Уж не знаю почему, может быть, девушку-стража никогда не видел, а, может, моя улыбка понравилась?

– Ну конечно, – сказал он, – а меня же уже спрашивали ваши про него. Ну, то есть из Стражи. Это Гельмут Янк, мой пассажир, из Кальбурга[31]31
  Кальбург – город-порт на западном побережье Суранской империи.


[Закрыть], в субботу прям вот на этом самом месте и умер.

– Как умер? – удивился Эрик. – В субботу?

– Натурально, – ответил капитан. – В субботу. Говорят, инфаркт. Я узнавал. Это вскрытие показало, ваши местные доктора его, значит, осматривали. Первое время меня подозревали, не отравил ли я его чем. А зачем мне его травить?

– «И ничему не удивляйтесь», – процитировала я. – Когда вы отплываете?

– Ну, если с погрузкой не затянут, то завтра, на рассвете, – ответил капитан. – А что?

Я задумалась. Может запретить отплытие?

– Эрик, протокол, – скомандовала я.

Практикант старательно скрипел карандашом в моем блокноте.

– Вот тут подпишите. Полное имя и дату поставьте. Спасибо.

Решив, что судно мы еще успеем задержать, если выясниться, что капитан соврал, я направилась в сторону административного здания. Эрик шел за мной, как птенец за мастером.

– И куда мы теперь?

– Если капитан Волс не врет, то смерть Гельмута Янка должна быть зафиксирована в журнале происшествий таможенной службы, – сказала я. – Но мне кажется, он не врет. Тогда мы с тобой поймаем извозчика и поедем в городскую клинику.

– Зачем? – не понял Эрик.

– Ну, мало ли. Тебя вот, к примеру, не смущает, что я… несколько мертвая?

– Нет, – ответил он. – Этот феномен науке известен, и я предпочел бы использовать термин «альтернативно живая».

Хм, надо запомнить.

– А, – сказал он, немного подумав. – Дошло. Но в клинике довольно опытные специалисты, они никак вампира бы не просмотрели.

– Насколько опытные? – поинтересовалась я. Уж если надо притвориться мертвым, с вампирами в этом вопросе немногие смогут соревноваться.

– Доктор Людовик Ицк – вампир, – ответил Эрик. – Замечательный хирург. Кстати говоря, он нашу клинику и организовал. Правда, может быть, не его смена была.

Я слышала, что в городе есть еще вампиры, в первый же день слышала. И про доктора Ицка, тоже. Квентин рассказывал. И про него, и про Бланку. Но познакомиться с местным обществом случая еще не было, да я его и не искала. Ну вот, кажется, теперь таковой мне представился.

Порядок в порту обеспечивает не Стража, как ни странно, а Таможенная служба. На самом деле ничего удивительного, потому что Таможенная служба Ицкарона совсем недавно, лет пять назад, выделилась из структуры Стражи. Смысл в отделении, как говорит Квентин, был – уж больно специфические задачи приходилось решать таможенникам. Так что там работали такие же стражи, как и у нас, был даже свой отдел расследований, но заниматься им приходилось почти исключительно контрабандой. Руководит таможенниками премьер-лейтенант Маргарита Лурнье – фигура, столь же колоритная и овеянная легендами, как и фигура нашего Тарана. И прозвище у нее соответствующее – Железная Маргарита. Так что, когда мы предъявили свои клейма, прием получили весьма радушный, и нам позволили заглянуть в журнал происшествий. А потом нам даже повезло переговорить с тем стражем, который первым прибежал на третий причал и зафиксировал смерть Янка. Увидели мы и официальное заключение о смерти, пересланное из клиники. Действительно инфаркт. Заключение было подписано доктором Ицком.