Текст книги "История одной практики (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 53 страниц)

Лично мне странным показалось только лицо Квентина. Было оно ну уж очень довольное, настолько довольное, что проглоти он лимон – кислее не станет. Сдается мне, не все так просто в этом деле. Впрочем, я уж точно им заниматься не стану: своей работы столько, что конца ей не видно.

Сэр Генри Свиклай, лейтенант Стражи

Иногда бывают дни, когда я начинаю вполне понимать Уиллиса. Жить среди эльфов и не сойти с ума – это много о человеке говорит. Впрочем, я все же не вполне уверен в том, что это соседство не оказало на разум сержанта своего пагубного влияния, хотя периодические медицинские осмотры он проходит без проблем, а психиатр в комиссии совсем не для галочки.

– От меня-то вы что хотите, леди? – спросил я, не скрывая усталости в голосе.

– Чтобы вы выслушали нас, сэр, – ответила леди Рафалиэль Эралли.

Ей, чтоб вы знали, по слухам, под три тысячи лет. Я бы ей больше пятидесяти не дал, будь она человеком, конечно. Впрочем, глаза ее выдают – мутные, повидавшие все и вся, а теперь вынужденные смотреть на меня.

– Выслушали и поступили сообразно общественному благу, – добавила леди Гаргалуэль Силорин.

Эта – помладше, она доводится леди Эралли то ли внучкой, то ли правнучкой. Говорят, прекрасно помнит Нергала Великого, от которого была не в большем восторге, чем от меня сейчас. На вид – лет сорок пять, правда, в волосах серебрится седина, да и глаза такие же мутные, как у старшей родственницы.

– Ну, так я слушаю вас, леди, – сказал я. – Слушаю, и жду, когда вы перейдете к сути дела, вместо того, чтобы рассказывать мне о родословном дереве суранских эльфов.

Кроме двух почтенных эльфийских леди, в кабинете находился милорд Натан Валонорэ – адвокат. Тоже эльф, к счастью, не столь старый, как его спутницы. Ему едва исполнилось три сотни – самый расцвет для эльфа лишенного сильного магического дара. В отличие от леди, милорд Натан предпочитал молчать: после того, как он поздоровался со мной, он не проронил еще ни одного слова.

Что я сейчас хочу, так это выставить обеих леди за дверь вместе с молчащим Валонорэ. Это же надо: провести у меня в кабинете уже двадцать минут и все еще никак не перейти к делу, ради которого они сюда пришли. Я бы так и сделал, ели бы мне сначала не позвонил лорд Коурвил, городской советник, и не попросил их принять, а чуть позже, с приказом «встретится и разобраться» – капитан, который сегодня согласовывает бюджет Стражи на второе полугодие и по этому случаю на весь день отбыл в ратушу. Вот, сижу, пытаюсь разобраться. А что делать?

– Мы вам это не просто так рассказываем, молодой человек, – сказала леди Гаргалуэль, – а что бы вы уяснили, что милорд Симон Милисалэ – не какой-нибудь безродный выскочка, а эльф из благородной семьи.

Насчет выскочки – это шпилька в мой адрес. Впрочем, чихать я хотел на все ее шпильки, мне моя золотая цепь не за красивые глаза досталась и не за длинные уши.

– Вполне готов вам поверить на слово и без получасовой лекции, – сказал я. – Особенно, если вы возьмете на себя труд и сообщите мне, кто такой этот самый Симон и к чему мне знать, что он происходит из столь замечательного семейства.

– Как, вы не знаете? – возмутилась старшая леди.

– Так для чего вы здесь вообще сидите в таком случае? – воскликнула вторая. – Этот ваш мальчишка Эорин арестовывает милорда Милисалэ по надуманному обвинению, а вы тут – ни слухом, ни духом!

На самом деле я прекрасно знал, что Уиллис ночью какого-то эльфа арестовал, который его тетку изнасиловать пытался, но вот о том, что прапрадедушка арестованного первым из эльфов достиг на собственноручно построенном корабле Тыпонии и привез оттуда саженец какого-то «зеркального ясеня», я и понятия не имел. И как только жил без этого знания?

– Во-первых, сержант Уиллис больше ваш, чем мой, – начал я контратаку, – во-вторых, насчет ареста я в курсе, хотя имя арестованного и не запомнил. В-третьих, насколько я понимаю, в распоряжении Стражи есть заявление потерпевшей, на основании чего и произведен арест. В-четвертых, при всем уважении к вам, равно как и к предкам арестованного, по закону Ицкарона заслуги предков не являются смягчающим вину обстоятельством.

Обе леди тут же разом обернулись и вопросительно посмотрели на милорда Натана, тот в ответ лишь вздохнул, скорбно развел руками и кивнул.

– Но Лидия отозвала свое заявление, – сказала леди Эралли. – Так что теперь не должно быть препятствий к освобождению молодого Милисалэ, так почему же он до сих пор в тюрьме?

– Ну, во-первых потому, что о том, что леди Эорин отозвала свое заявление, я не был в курсе, – ответил я.

– Тем не менее, это так, – подал голос милорд Натан. – Вот, у меня с собой ее отзыв, составленный по всей форме.

И он положил передо мной на стол сложенный вдвое лист.

– А во-вторых, потому, что это ничего не меняет, по сути, – сказал я, не глядя на документ. – Изнасилование – тяжкое преступление, преступление не только против конкретной особы, но и против общества. Заявление жертвы, вообще говоря, не требуется. Разве вы не знаете этого?

Леди снова, как по команде, посмотрели в сторону милорда Натана.

– Разумеется, я знаю об этом, – ответил он. – Но, должен заметить, что изнасилования, по счастью, все же не было, а отсутствие заявления открывает дорогу к досудебному решению вопроса.

– Сделка с правосудием в таком случае возможна, – кивнул я, – если обвиняемый признает свою вину…

– Он ни в чем не виноват! – перебила меня леди Гаргалуэль. – Он просто перепутал комнаты.

– Да? И даже обнаружив в «своей» постели спящую леди Эорин, он не понял, что это не его комната? – спросил я.

– Он знал, что это не его комната, – сказала леди Рафалиэль, – но он думал, что это комната молодой Лазурики Эорин, понимаете?

На самой-самой границе моего сознания тихо прозвенел серебристый колокольчик. Да, кажется, я что-то начинаю понимать…

– Пусть так, это не меняет сути дела, – сказал я.

– Еще как меняет, – возразила мне леди Рафалиэль, – ведь молодой Милисалэ специально приехал в Ицкарон, чтобы назвать миледи Лазурику своей невестой.

Ай да Квентин, ай да молодец! Интересно, как он это провернул? Придется заняться этим делом, а то сядет суранец лет на пять только за то, что у Уиллиса пунктик по поводу кузины.

– Вы полагаете, миледи Лазурика обрадовалась бы его ночному визиту? – поинтересовался я.

– Миледи Лазурике уже давно пора перестать быть такой разборчивой, – ответила, пожевав губами леди Рафалиэль. – Вы думаете, от хорошей жизни мы стали искать ей женихов в Суране? Местные молодые люди уже просто боятся подходить к ней, а она, между прочим, входит в возраст. А после того, как год назад милорд Родевик Кусорин отчего-то не доехал до особняка Эоринов, так даже в Суране найти подходящего кандидата стало непросто.

– Как это, не доехал? – не понял я. – С ним по дороге случилось какое-то несчастье?

– Да нет, просто не доехал до Эоринов, – поморщилась леди Силорин. – Заблудился, если так можно выразиться. Какой скандал тогда был!

– Думаю, господину премьер-лейтенанту можно простить некоторую неосведомленность в этом вопросе, – подал голос милорд Натан. – Хотя, признаться, тут дело странное. Милорд Родерик ехал к Эоринам, чтобы просить руку миледи Лазурики. Представьте себе: он заехал на нужную улицу и спросил у какого-то прохожего, где находится Эоринмир. Тот же, видимо, не будучи местным, но, не решаясь сказать об этом, указал на особняк Таранвиэлей, который стоит от особняка Эоринов в двух домах. Милорд Родерик, не подозревая, что его ввели в заблуждение, постучался в указанный дом и с порога заявил, что приехал из Сурана для того, чтобы жениться на проживающей там девушке.

– И? – поинтересовался я.

– Свадьба в феврале была, – вздохнула леди Гаргалуэль. – Малышке Лазурике совершенно не везет. А теперь еще и молодой Милисалэ пострадал. Знали бы вы, сколько нам усилий стоило организовать этот вариант…

– Ладно, я вас понял, леди, – сказал я. – Я лично займусь делом этого вашего неудачного жениха. Милорд Натан, вы, я так понимаю, его адвокат? В таком случае, давайте условимся встретиться с вами тут, у меня в кабинете через два часа двадцать пять минут. Я разберусь с текучкой и вызову вашего подзащитного для допроса. Ну а пока, прошу меня простить, леди, милорд…

– Да-да, – эльфы вмиг засобирались и покинули кабинет.

Ох, Квентин, доиграешься же! Надо будет обязательно поговорить с ним.

* * *

Уиллис и де Трие появились у меня в кабинете через четверть часа.

– Ситуация очень серьезная, – заявил сержант с порога. – Их, по нашим скромным подсчетам, около сотни. Мой отдел физически не в состоянии их всех отловить.

– А разве я тебе утром не говорил, что ожидаю от тебя не арестов, а действий, направленных на изменение ситуации в целом? Никто не просит тебя лично арестовать всех тропиканцев, мне нужно, чтобы улицы кровью не были залиты.

– А может и до этого дойти, – сказала Селена.

– Вот смотрите, сэр, – сказал Квентин. – Мы выяснили имя того, кто направил зверолюдов-исполнителей к нашим торговцам. Имя, и приблизительное место обитания. Его-то обязательно надо нейтрализовать и допросить, чтобы выйти на следующего в цепочке. Кроме того, после этого ареста, оставшихся без непосредственного руководства тропиканцев будет легче ловить, а ловить их все равно придется, сэр. Рано или поздно. Но если мы сами сейчас займемся этим старшиной, то может получиться так, что упустим время в другом, более важном.

– Короче?

– Мне нужно звено стражей, которое займется арестами, – сказал Уиллис.

– Разумно, – согласился я. – Я подумаю, кого тебе дать. Но это все, что ты мне хотел сказать? Я-то думал, ты уже с мероприятиями пришел.

– А я с ними и пришел, – ответил Уиллис. – Если вы готовы меня выслушать, я их сейчас озвучу.

Селена посмотрела на своего сержанта с большим удивлением. Мне кажется, или сейчас кто-то будет импровизировать?

– Во-первых, мы должны предотвратить появление в городе новой партии тропиканцев, – сказал Уиллис. – Корабли, как я понимаю, продолжают прибывать. Думаю, стоит встречать их в порту и помещать в карантин. Помните, как двадцать два года назад, когда в Жарандии была эпидемия синей чумы?

Было дело. Тогда мы прямо в порту освободили несколько складов и всех прибывающих из Жарандии отправляли туда на две недели. Доктор Ицк тогда в порту три месяца безвылазно провел, синяя чума прекрасно лечилась, но лишь на начальных стадиях течения болезни, которую без анализа крови выявить было почти невозможно.

– Поговорю с капитаном, – сказал я. – Еще?

– Надо провести облаву в припортовых ночлежках, – сказал Квентин. – Лучше – прямо сегодня ночью. Брать всех тропиканцев и отправлять в тюрьму. Потом допрашивать, и либо предъявлять обвинения, либо в карантин.

Если Уиллис сейчас и импровизировал, то делал это умело. Во всяком случае, мне нравилось.

– Имеет смысл, – кивнул я. – Еще?

– Усиленные патрули само собой, особенно ночные, – сказал Квентин. – С привлечением студентов из МКИ и ИБМ.

– Легко тебе говорить, – вздохнул я. – Это ты можешь прийти и попросить у меня звено стражей. И получить его. А я где столько людей возьму? Штат в один момент не увеличить, придется переводить ребят на особый режим и сокращать выходные.

Селена глубоко вздохнула. Неужели ребят пожалела?

– А уж про магов я вообще молчу, ты же знаешь, сколько будет стоить каждый маг-студент сверх лимита?

– Если все хорошо пойдет, то это ненадолго, – сказал Квентин. – Максимум на неделю. Можно же в Храм Войны за помощью обратиться, да, может, и из Храма Героев помогут. Затем еще обязательно нужно провести беседу с городскими купеческими старостами и цеховыми главами. Объяснить ситуацию, попросить содействия. Нам от них надо две вещи: во-первых, чтобы они тоже организовали ночные патрули и сами приглядывали за своими лавками, а во-вторых, чтобы не скрывали от нас фактов рэкета и нападений. Опять же, в газете надо бы статью с предупреждением…

– После такого мы получим в городе всплеск ксенофобии, – сказал я. – Чую, начнут бить тропиканцев на улице, особенно зверолюдов. И спрашивать не станут, виноват – не виноват. Капитан может и не одобрить.

– Обязательно получим, – согласился Квентин. – Но, сэр, я хочу сказать: бить зверолюдов будут в любом случае, тут мы этого не предотвратим. Потому надо сразу инструктировать наших людей, чтобы не увлекались. Мы должны обеспечить защиту всем зверолюдам вообще и тропиканцам в частности настолько, насколько сможем. Потому, будет лучше, если мы будем управлять процессом, а не он нами.

Это он хорошо сказал. Душевно так. Проблема в том, что сказать это проще, чем выполнить.

– Все? – спросил я.

– Пока – да, – ответил Квентин. – Может быть, после того, как мы арестуем старшину рэкетиров, появятся еще идеи. Так я могу рассчитывать на звено?

– Можешь, – сказал я. – Через пару часов они будут в твоем распоряжении. Не морщись, мне людей с выходных отзывать. По остальным твоим предложением буду говорить с капитаном, когда он вернется. Так. Капрал, ты можешь идти, а мне сержанту еще пару вопросов задать надо.

Лицо полуэльфа приобрело знакомое мне дежурное выражение. Догадывается, о чем разговор будет?

– Знаешь, кто у меня был перед тобой? – спросил я.

– Никак нет, сэр.

– Приходили леди Гаргалуэль Силорин и леди Рафалиэль Эралли в сопровождении милорда Натана Валонорэ. Догадываешься, зачем они приходили? Только не ври, ради бога, я после их визита не в настроении выслушивать еще и твои небылицы.

– Догадываюсь, сэр, – ответил Квентин, смотря мимо меня в стену.

– А ты знаешь, что твоя тетя Лидия отозвала свое заявление и я собираюсь этого вашего Милисалэ, или как его там, отпустить?

На секунду, но лишь на секунду, во взгляде у Уиллиса проскочило выражение досады, а после взгляд стал прежним – стеклянным и пустым.

– Что скажешь?

– Скажу, что не собираюсь критиковать и оспаривать ваши решения, сэр, – ответил Уиллис. – Если вы считаете возможным выпустить на волю озабоченного маньяка, что я могу сказать? Я понимаю, должно быть, на тетю Лидию было оказано давление, да и вас вот наши старейшины посетили…

Мне в очередной раз захотелось съездить по его смазливой роже. Хватит мне тех шпилек, которыми меня сегодня те две старые курицы наградили, не хватало мне еще грязных намеков этого недоэльфа.

– Повтори, что ты сказал, – произнес я, глядя ему в глаза.

– Извините, сэр, – после небольшой паузы сказал Уиллис. – Я не хотел вас обидеть. Честное слово, сэр.

– Ладно. Ты мне лучше скажи, зачем ты это делаешь? – спросил я его.

– Что делаю, сэр? – деланно удивился он.

– Что тобой движет: желание покуролесить или более сильно побуждение?

– Я вас не понимаю, сэр…

– Впрочем, ты прав, это не мое дело. Но меня интересует, как далеко ты готов зайти. Что ты сделаешь в следующий раз, а? Убьешь?

– Я вас действительно не понимаю, сэр, – вздохнул он. – У меня столько работы, а вы мне задаете странные вопросы, на которые у меня нет ответов.

– А, – кивнул я. – Ну раз много работы, то иди и работай. Боги свидетели: я пытался тебя вразумить.

– Делать богам больше нечего, как только свидетелями выступать, – буркнул он. – Но я ценю, сэр. Правда, ценю. Я постараюсь, чтобы все было хорошо. Разрешите идти?

* * *

Этот самый суранец мне не понравился. Высокий, худой, если не сказать – воздушный, беловолосый и черноглазый. Одет в хороший дорогой костюм, хотя и сильно измятый. Вообще «измятый» – хорошее слово чтобы описать не только костюм, но и весь вид милорда Симона Милисалэ. Впрочем, было у меня и еще одно слово для него – «похмельный». Даже милорд Натан постарался сесть так, чтобы суранец не дышал в его сторону.

– Ну и чего ради вы полезли в спальню к леди Лидии Эорин? – спросил я после того, как эльф чуть заплетающим языком сообщил мне свое имя, возраст, место рождения, род занятий и цель приезда в Ицкарон.

– Я двери перепутал, – ответил он. – Глупо получилось. Хотел попасть в спальню к прекрасной Лазурике, а попал в тюрьму. Ах, как я жалею об этом, кто бы знал! Вместо сладостных объятий я получил пощечину и жесткую кровать. Это просто ужасно, просто ужасно.

Могу себе представить.

– Так вы собирались изнасиловать миледи Лазурику Эорин? – спросил я.

– Почему сразу изнасиловать? – не понял эльф. – Все было бы по согласию.

– Вы уверены? Она вас сама позвала? Почему же тогда она вам не объяснила дорогу получше? Почему не вышла к вам навстречу?

– Нет, она меня не звала, я сам решил прийти, – поморщился эльф. – Подумайте сами: с чего бы ей мне отказывать? А дорогу я выведал, подпоив ее кузена.

Вот тут я почти удивился. Этот самый эльф, который до сих пор нормально речью не владеет, серьезно считает, что смог напоить Уиллиса?

– Нашли, кого спрашивать, – усмехнулся я. – Он, если напьется, может и до собственной спальни дороги не найти.

Было один раз. Много лет назад. Это когда он первый раз человека убил. Самозащита, ясное дело. Я тогда его сам и напоил и до дома отвез, и до спальни добраться помог.

– Ну не у ее кузин же было дорогу выспрашивать, – вздохнул эльф. – Те б могли к себе направить, а миледи Лазурика могла обидеться.

Я посмотрел на молчащего адвоката.

– Есть предложение, – сказал я. – Ваш подзащитный признает себя виновным в злостном хулиганстве, а мы назначаем в качестве наказания изгнание из города на, скажем, десять лет.

– А как же свадьба? – всполошился Милисалэ.

– Какая свадьба? С кем, милорд? Я вас умоляю, – заговорил милорд Натан. – Мы уговорили леди Эорин забрать ее заявление, но после этого скандала о свадьбе с миледи Лазурикой и речи быть не может. На вашем месте, я бы не раздумывая согласился с предложением лейтенанта. Нужные бумаги составить недолго, потом мы заедем в Эоринмир, вы немного посидите в моей карете, я заберу ваши вещи и отвезу вас на биржу извозчиков, где вы сядете на дилижанс или наймете экипаж до Сурана. Поверьте, милорд, это будет самым лучшим.

Милисалэ обхватил голову руками.

– Хорошо, я согласен, – выдавил он. – Ох, какой конфуз. Вероятно, мне стоило меньше пить вчера…

Ну что сказать? Тут я с ним был полностью согласен. Более того: пить ему вчера вообще не стоило. Впрочем, наверняка Уиллис и в этом случае что-нибудь придумал бы. Лично я, после знакомства с Милисалэ, Уиллиса почти не осуждал. Кто захочет такого мужа для кузины? Тем более любимой кузины, если я что-нибудь в этой жизни понимаю, конечно.

Уиннифред Цельсио, эксперт-криминалист, капрал Стражи

Вот уж не ожидала, что вернусь в кабинет первой. Ведь из морга я на работу не сказать чтобы сильно торопилась: забежала на Малый рынок и на распродажу к Мраморкроху. Конечно, в рабочее время ходить по магазинам не полагается, но с другой стороны Квентин мои эксперименты одобрил, да и не зря завернула к Мраморкроху. Там я перехватила прекрасный большой инкубатор за двадцать грифонов, и это – вместе с доставкой до моей квартирки! Закажи я такой специально, пришлось раскошелиться бы монет на тридцать пять, как минимум, так что я была очень довольна. Завтра займусь амниотической жидкостью[93]93
  Здесь – жидкость, заливаемая в инкубатор, в которой происходит развитие химеры или клона.


[Закрыть], потом переселю наиболее перспективный образец, а дальше… Дальше останется только ждать, регулировать состав жидкости, вводя в нее питательные вещества и записывать в журнал наблюдения. А после… Впрочем, не стану забегать вперед, эксперимент еще толком не начат, не стоит загадывать результат.

Проверив состояние моих замечательных химерок, я занялась анализом яда с болтов, что дал мне утром Эрик. Впрочем, тут сюрпризов не предвиделось, да и процесс пошел так удачно, что результат я получила всего через двадцать минут. Как раз к возвращению Селены.

– Ты одна? – спросила я ее.

– Шеф сейчас будет, он у лейтенанта, – отозвалась вампирка, – да и, кажется, я голоса Эрика и Илиса слышу.

Минутой позже нас в кабинете стало четверо. Мои коллеги, судя по всему, прибывали не в лучшем настроении, ну так не всем же и везти сегодня должно, правильно?

– Ну, что там с тем эльфом? – с порога поинтересовался Эрик.

– Он умер, – ответила я.

Эрик положил на стол Квентина большой бумажный пакет, забрался на подоконник и закурил.

– В жизни бы не догадался, – поддержал он шутку, хотя тон его был довольно кислым. – Это все, что ты можешь сказать?

Илис устроился на диване рядом с Селеной и, положив морду ей на колени, задремал.

– Нет, не все, конечно, – ответила я. – Если тебе интересно, то смерть наступила от попадания арбалетного болта в легкое. Умер он довольно быстро, секунд за сорок. Острие болта было смазано ядом, но тот подействовать не успел – ему минуты полторы надо. Яд идентичен яду на болтах, которыми в Соню стреляли. Он называется ку-таре, его делают из плодов грязевой пальмы, что растет в джунглях южной Тропиканы.

– Да? – заинтересовалась Селена. – Так яд тропиканский?

– Ну не то чтобы, – сказала я. – Его и катайцы используют, и жарандийцы. Я бы, во всяком случае, о происхождении убийцы на основании этого факта предположения строить не стала бы.

– Что еще? – спросил Эрик.

– Ну, если тебе интересно, могу рассказать, что ел ваш эльф на обед и ужин, – сказала я.

– Нет, этого не надо, – сказал Эрик.

– Еще я думаю, что ваш эльф – бывший военный, пехотинец, скорее всего стрелок. На теле следы трех ранений, характерные мозоли на стопах, плюс мозоли на ладонях и пальцах от тетивы арбалета. Арбалет я, кстати, тоже осмотрела, как специалист могу только сказать что он не магический. А как не специалист, могу порекомендовать обратиться в лавку Крушикувалды, где он был куплен. Она на улице Трех охотников где-то.

– Это-то ты откуда узнала? – выпучил на меня глаза Эрик, да и Илис поднял голову.

– Там, на прикладе у арбалета – клеймо, – сказала я. – А у меня есть сильная лупа, и я читаю гномские руны.

Эрик вполголоса выругался себе под нос.

– А я, что б ты знал, понимаю по-тропикански, – сказала Селена. – Так что будь добр, ругайся на каком-нибудь языке, которого я не знаю. Мне тропиканцев сегодня хватило.

– Извини, – очень серьезно сказал Эрик. – Что, не раскололись?

– Да нет, раскололись, – ответила Селена. – Просто надоели они мне. Как послушать – все такие несчастные, а копнешь поглубже – убьют и не поморщатся. Кстати, сегодня ночью, скорее всего, будет облава.

– О, – обрадовался Эрик. – А мне можно будет поучаствовать?

– Нужно, – сказал Квентин, заходя в кабинет. – Если будет облава, каждый боевой маг – на вес золота. А может быть, до вечера еще и в аресте поучаствуешь.

Илис затявкал.

– И ты тоже, конечно, – кивнул Квентин. – Как у вас с эльфом? Нашли что-нибудь?

– Не особо, – ответил Эрик. – Сэр Соня знать не знает, кто ее заказал. Сам эльф – отставной стрелок XVI стрелкового имперского полка, звали его Вирифель Зарафатаэль, ему было семьдесят четыре, последние две недели он прожил в пансионе «Экономичный», приехал из Сурана после увольнения. Демона он вынул из кристалла. Кстати, Вэнди, посмотри, он там, в пакете. Собственно, пока все. Ну не считая того, что мы теперь знаем, в какой лавке был куплен арбалет, из которого он стрелял в Соню. Может быть, там же был куплен и арбалет, из которого его самого убили. Болты-то одинаковые. Яд на болтах – ку-таре. Что еще? Ах, да…

Эрик соскочил с подоконника, забрал у меня пакет, из которого я успела достать треснутый кристалл и вытащил путеводитель со сложенный в восемь раз картой города.

– Ты не знаешь, что у нас тут и тут находится? – ткнул Эрик пальцем в разложенную карту.

– Тут, если мне не изменяет память, «Жарандийский окунь». Таверна такая, довольно приличная. Скажем так, простые матросы туда не ходят, там все больше боцманы да капитаны пьют. Дороговато там, но и алкоголь – не самая сивуха, да и девочки посимпатичнее работают. А вот тут – особняк рода Лавадера. Только они в нем не живут последние лет восемьдесят, они в загородное имение перебрались. Там разве что слуги остались, чтобы за домом следить. А что?

– Илис унюхал метки на этой карте, – ответил Эрик. – А карту мы в комнате у этого самого Заратафаэля нашли.

– Льюр Лавадера – это ведь тот, кого мы в баню водили? – поинтересовалась Селена.

А еще тот, у кого я взяла генетический материал для моей маленькой химеры-перевертыша.

– Да, – сказал Квентин. – Тот. Но, конечно не факт, что Заратафаэль именно его искал.

– А почему тогда мы с тобой сразу про него подумали? – спросила Селена с тонкой улыбкой.

– Кто такой этот ваш Льюр? – спросил Эрик.

– Эльф с большими связями. Такими большими, что когда мы взяли его по подозрению в убийстве Александра Свита, то вытаскивать из тюрьмы его явился сам лейтенант Свиклай. Он его просто выпустил, а нам сказал этого самого Льюра больше как версию не разрабатывать, – ответила Селена.

Ого. А вот этого я не знала, и Илис, судя по тому, как ушами зашевелил – тоже.

– Ничего себе, – согласился с нами Эрик.

– Ну, Свиклай сам этим не очень доволен был, ему приказали – он его выпустил, – сказал Квентин. – Кстати, та записка, что нас на Сырюка в конечном итоге навела – дело рук этого самого Льюра, готов спорить. А вообще-то, это была информация не для широкого распространения.

– А я ее широко и не распространяю, – сказала Селена. – Тут болтунов нет. Раз Эрик взялся за дело, где этот эльф может появиться – значит, должен знать с кем имеет дело.

А я-то такой важной персоне нос расквасила! Похвалиться, что ли? Нет, пожалуй, не стоит. На прошлой работе я однажды шефу уже похвалилась. Теперь у меня другая работа и другой шеф.

– Что ж он за человек-то такой? – сказал Эрик. – Откуда у него такие связи?

– Вот уж не знаю, – ответил Квентин. – Насколько я про него наслышан, ему за шесть сотен лет, в армии Ицкарона, когда она у нас еще была, имел чин полковника. Он один из самых сильных эльфийских магов, собственно ради этого его и выводили.

– Выводили? – спросила я.

Как-то очень нехорошо у меня под ложечкой засосало.

– Ну да, – ответил Квентин. – Ты же знаешь, что в среднем, у эльфов магические способности встречаются чаще, чем у людей?

– Да, – сказала я. – Чаще, но сила эльфийских магов ниже силы магов-людей в среднем в шесть раз. Хотя, как известно, один из пяти высших магов – эльф, во всяком случае, был им, пока не стал вампиром.

– Именно так, – кивнул Квентин. – Странно было бы, если бы потомок величайшего мага всех времен и народов об этом не знала. Разумеется, эльфийских патриархов такое положение вещей не очень радовало. Вот они и решили вывести эльфов с более серьезным магическим даром.

– Как вывести? – спросила я.

– Банально, с помощью искусственного отбора. Давным-давно замечено, что магические способности передаются по наследству, причем, если оба родителя маги, то вероятность того, что их ребенок будет магом, учетверяется.

– На самом деле там все не так просто, – усмехнулась я. – Учетверяется – это статистически полученное значение. Реально в этом участвует очень много факторов, я как генетик говорю.

– Ну, я-то не генетик, да и эльфы, которые начинали этот проект, тоже вряд ли были генетиками, – сказал Квентин. – Так что они использовали те методы, которые были им доступны. В каждом поколении отбирались эльфы и эльфийки с самыми сильными магическими способностями, после чего их женили и ждали следующего потомства. Затем процесс повторялся.

– Это же жутко долго, – сказала я.

– Да, говорят, эксперимент был начат еще при Короле[94]94
  Последний эльфийский король умер около 3169 лет назад, не оставив прямого наследника. Ближайший родственник мужского пола доводился королю очень дальней родней, а кроме того, на трон претендовать категорически отказывался. Учтя эти факты, Совет эльфийских родов решил не выбирать нового короля, оставив всю полноту власти себе. Впоследствии, власть эта стала номинальной, и эльфы стали полностью подчинятся законам города.


[Закрыть], – усмехнулся Квентин. – Но эльфам-то куда особо торопиться? Для такого метода селекции они очень хорошо подходят. Вы же знаете, что у эльфов в порядке вещей браки между двоюродными братьями и сестрами? Это потому, что, видимо, есть какой-то генетический механизм, который мешает накапливаться отрицательным признакам и мутациям. Собственно говоря, браки между более близкими родственниками тоже не запрещены, просто обычно это не принято. Конечно, если нет какой-нибудь высокой цели.

– Значит Льюр – один из продуктов этого эксперимента? – спросила Селена.

– Весь род Лавадера – продукт этого эксперимента, – сказал Квентин. – А сам Льюр – его конечный результат, вернее один из конечных результатов. Его родители – родные брат и сестра, близнецы. Были сильнейшими магами своего поколения.

– Фу, – сказал Эрик. – По-моему, это – отвратительно.

– Думаю, тут надо учитывать и религиозный аспект, – подала голос Селена. – Ведь, если не ошибаюсь, верховные боги ицкаронского пантеона – Идра и Раста – родные брат и сестра, да и Библиотекарь[95]95
  Библиотекарь – бог мудрости и знаний, один из старших богов, сын Расты и Идры, родной брат и муж Гламуры. Изображается как темноволосый человек-коротышка, одетый в профессорскую мантию с толстым томом в руках и очками на носу. Согласно древней легенде, был когда-то очень красив и обладал прекрасным голосом. Но свою красоту он подарил Гламуре на свадьбу, а голос выменял на буквы у бога письменности, после чего тот перестал таковым быть, став богом эха, а сам Библиотекарь стал немым. Библиотека – храм Библиотекаря, библиотекой и является, причем самой большой. Считается, что в Библиотеке есть абсолютно все выпущенные когда-либо книги.


[Закрыть] с Гламурой – тоже.

– Да, пожалуй, – сказал Квентин. – Хотя у эльфов более силен культ Луни, а она другим богам не родственница, да и мужа у нее нет. С тобой, Эрик, я спорить не стану. Но надо учитывать, что в те времена, когда их женили, эльфийская община посчитала, что цель оправдывает средства. Их самих, видимо, это устроило, будь они против – брака бы не было. Так что я попридержу свое «фу» при себе.

– Интересно, почему я про этот эксперимент ничего не знала? – сказала я.

– Ну, официально он давно прекращен, лет пятьсот как. Про него теперь и эльфы далеко не все знают. Я бы тоже про него не узнал, если бы не стал интересоваться Льюром. Спросил у отца, он мне и рассказал. Вообще, эльфы про это распространяться не любят. Оно и понятно – кому приятно вспоминать провал?

– Провал? – не поняла я. – Разве ты не говорил, что Льюр – один из самых сильных эльфийских магов?

– Он чуть ли не лучший результат этого эксперимента. «Чуть ли» – потому что лучшим результатом был его старший брат. Тот был настолько силен, что вошел в Круг высших магов. Но все же самым сильным магом он не стал. По иронии судьбы, почти в то же время, с разницей лет в пятьдесят, родился Ауран Великий. Тот самый, что был сыном гончара и швеи, и в предках, по крайней мере, на три поколения назад, никаких магов не имел. Представьте, какой был удар по напыщенности остроухих!

Кажется, Квентину доставляло удовольствие представлять, какой это был удар.

– Ты сказал «официально давно прекращен», – заметила Селена. – А неофициально? Неужели на эксперименте, который шел столько времени, так легко поставили крест?

Квентин скривился.

– Неофициально у него изменилась цель, – сказал он. – Те эльфы, которые раньше занимались этим вопросом, теперь просто подыскивают пары для одиноких эльфов и эльфиек. Они теперь не магов выводят, они теперь озаботились тем, чтобы ицкаронские высокородные эльфы вообще не вымерли. Следят, за тем, чтобы никто без пары не остался. Оно, может быть, и не так плохо было бы, учитывая эльфийскую невысокую рождаемость и количество погибших в суранско-ицкаронских войнах[96]96
  В истории взаимоотношения Сурана и Ицкарона множество кровавых страниц. Эти города начали воевать еще две тысячи лет назад, однако эти войны носили вялотекущий характер в силу удаленности городов. Затем, около полутора тысяч лет назад, Нергал Победитель взял Суран штурмом и основал Ицкаронскую империю. Шесть столетий спустя, император Арвелий перенес столицу империи в Суран. Еще два столетия спустя, империя распалась на несколько независимых областей, и Ицкарон снова обрел независимость. При императоре Какугале Собирателе, Суранская империя почти полностью восстановилась в прежних границах. Почти – потому что как раз Ицкарон возвращаться в империю не захотел. Следующие семь сотен лет между Сураном и Ицкароном шла вялотекущая война. Временами она прерывалась длительными перемириями, временами яростно разгоралась вновь. Три столетия назад большие битвы сменяли одна другую, в них погибло, в общей сложности, более четырехсот тысяч человек. Ицкарон держался, в основном, за счет сильных боевых магов, флота и более грамотных военачальников, но ресурсов у Сурана было гораздо больше. В конечном итоге дело закончилось очередным длительным перемирием, а затем, 142 года назад был подписан мирный договор, согласно которому Ицкарон вернулся в состав Суранской империи на правах широкой автономии.


[Закрыть], но вы представить себе не можете, какие они навязчивые!

Интересно, значит, они нашего шефа тоже в оборот взяли?

– Ладно, исторический экскурс закончен, – сказал Квентин. – У нас работы полным-полно. Илис, тебя тоже касается. Отчет написал?